Двойня, или Чудо в квадрате. Бесплатно: полезные списки

Тут Дима изловчается и точным нажатием кнопки «delete» удаляет все эти книжки с жесткого диска. Распечатанный список летит в мусорную корзину. Дима берет меня за плечи, слегка встряхивает и говорит:

– Мы со всем справимся. Молоко – будет. Планового кесарева – не будет. И с тобой, и с детьми все будет хорошо. Понятно, гормоны бушуют, но ради бога, успокойся.

Он сгребает меня в охапку. Я зарываюсь лицом в его рубашку и постепенно успокаиваюсь. Он прав. Надо взять себя в руки.

Дима немного отстраняется и спрашивает:

– Что ты там говорила про статистику?

– В прошлом году в России зарегистрировано четырнадцать с половиной тысяч случаев появления на свет двойняшек. И количество родов двойни растет – примерно на тысячу в год.

– И ни одного толкового пособия? Ну так это ж прекрасно! Ты все переживала, что нет темы для новой книги – вот теперь она есть.

Я недоверчиво смотрю на Диму.

– Шутишь? Я пишу детективы, триллеры и остросюжетный экшн.

– Настя, я тебе гарантирую: в ближайшие несколько лет ты будешь жить в этом жанре. А потом, когда немного придешь в себя, то сядешь и напишешь книгу про все это. Уверяю, что-то более остросюжетное придумать сложно.

«А ведь напишу! Если, конечно, выживу и не свихнусь», – подумала я.

…С того разговора прошло шесть лет. Сейчас на дворе декабрь 2017 года.

Близнецам пять с половиной. Они умеют считать, читать и даже немного писать. Хорошо говорят по-русски и по-чешски. Но еще лучше они бегают, прыгают и поражают воспитательниц в детском саду своей активностью и смышленостью. Мартин из трехлетнего малыша превратился в четырехклассника, вратаря хоккейной команды и ученика музыкальной школы. Средний увлечен рисованием и готовится к экзаменам в художественную гимназию. Старшему уже девятнадцатый год, он учится, собирается поступать в университет2, работает, встречается с девушкой.

Мой новый роман был презентован издателям на Франкфуртской и Иерусалимской международных выставках, сейчас его переводят на английский язык. По идее, надо садиться и писать новый триллер про шпионов, спецслужбы, журналистов, теракты и теории заговора. Но не могу.

Шесть лет назад я пообещала, что если выживу, то напишу о том, как мне это удалось. Не для того, чтобы мой стон отчаяния прозвучал в унисон с многотысячным хором всех двойняшковых и многодетных мам. И не для того, чтобы показать миру, экая я молодчина и все-то мне по плечу. И даже не для того, чтобы заработать денег (хотя, ей-богу, они никогда лишними не бывают).

Я написала эту книгу, потому что мне странно и чуднό: до сих пор никто не ответил простым, ясным, человеческим языком на вопрос «как будущей маме справиться со всем, что сваливается на нее после фразы врача “У вас двойня!”».

Ведь первое, на что рассчитывает любая женщина в этой ситуации, – на поддержку. На то, что ей протянут руку помощи не только муж и родственники, но и те, кто уже прошел огонь, воду и медные трубы. Рассчитывает на то, что человечество накопило практические знания по этой теме. На то, что вот сейчас она сядет за компьютер и всемирная паутина ниспошлет на нее потоки полезных книг, статей, советов «бывалых». И женщина с волнением открывает браузер, забивает в поисковике «близнецы», «роды двойни», «беременность двойняшками» и… что она видит?

Я открыла «Гугл» и «Яндекс», сделала запросы и обомлела: за шесть лет ничего не изменилось. Русскоязычный интернет все так же предлагает смириться с неизбежным кесаревым, отставанием детей в развитии, называет двойняшек патологией и аномалией. Как же так: здоровым детям – шлеп! – штамп «ненормальные» еще до их рождения? Ах да, и все это сдобрено либо отфотошопленными картинками пухлощеких, одинаково одетых, приторно-сладких младенцев, либо фотографиями новорожденных сиамских близнецов (ну а что, тоже ведь двойня, так?). Невольно начнешь сомневаться, кто гуманнее: древние инки или современное общество.

Я во всех красках вспомнила эмоции, когда впервые повстречала эти «источники знаний» о многоплодной беременности. А статистика рождаемости за прошлый год заставила крепко задуматься: 18675 случаев родов двойни3. И по-прежнему ни одной современной книги про это?..

Так что я решила, что обаятельные секретные агенты, финансовые мошенники и нечистые на руку политики подождут, пока я не напишу другую книгу. Ту, которую вы сейчас читаете.

Эта книга не медицинский справочник и не научная диссертация. Она не одобрена акушерами, гинекологами и министерствами (может, и одобрят, но это не самоцель). Зато она одобрена моим мужем, близкими и, что самое важное, мамами двойняшек, которые уже прочитали ее. Это – история последних шести лет моей жизни. Со всеми ошибками, собранными граблями, чаяниями, надеждами, находками «Эврика! Я знаю, что делать!»

Я надеюсь, что эта книга не только станет отдушиной и моральной поддержкой, но и даст четкие ответы на более чем четкие вопросы, которых десятки, сотни, и порой кажется, что они размножаются, как кролики, и что конца и края им не будет. Это не так. Список не бесконечен. И ответы на все вопросы есть.

События в книге развиваются в хронологическом порядке, так, как это обычно и происходит в жизни: беременность, роды, послеродовый период, первые месяцы жизни детей, первые годы. В конце каждой главы я постаралась собрать все самое важное, выжимки по теме: максимальная конкретика, нужные списки, полезные советы, мои личные находки, проверенный лайфхак и та немногая литература, сайты и форумы, которые действительно помогают. Отдельно хочу подчеркнуть, что ни одно название, встречающееся на страницах книги (будь то роддом, марка подгузников или веб-ссылка) – это не реклама и не продакт плейсмент. Никто мне не платил за то, чтобы я упоминала или не упоминала какие-либо имена собственные. Все, о чем пойдет речь дальше, – исключительно мое мнение, основанное на личном опыте. Без претензий на истину в последней инстанции. И если этот опыт поможет хотя бы одной женщине «выжить и не свихнуться», поддержит в пути, который ей предстоит, то я буду считать выполненным обязательство, данное самой себе шесть лет назад.

Глава 1. Две полоски

Девяносто дней – именно столько времени гражданин РФ может находиться в странах Шенгена по туристической визе. На календаре – восьмое октября 2011 года, а значит, мои девяносто дней истекают сегодня. По закону я не могу вернуться в Прагу раньше, чем в январе. Самолет улетает через час, и мы прощаемся с Димой не зная, когда увидимся в следующий раз.

Сложно поверить, что жизнь так круто изменилась всего за три месяца. Еще в июне я была свободной, гордой и независимой, как княжество Лихтенштейн. Я встречалась с друзьями, работала над очередным романом, сражалась с издателями и размышляла, куда махнуть на зимовку – в Бразилию или Таиланд. Моя жизнь была чередой экспромтов, впечатлений, отношений и событий. Если два-три месяца не происходило ничего, и в это время я не ушла с головой в новую книгу, то сами собой придумывались и организовывались приключения, поездки, встречи.

Порой попадались люди, которым мнилась в этом нездоровая предпосылка. Они считали нужным рассказать мне про подсознательные страхи, боязнь стабильных отношений и прочее. Они говорили, что мне почти тридцать, и пора бы уже остановиться.

Ну что тут ответить?.. Княжество Лихтенштейн находится в Европе, но не входит в Европейский союз. Оно уважает международное законодательство, но не позволяет другим странам совать нос в свои государственные дела. Уровень жизни населения здесь чуть ли не самый высокий в мире. А экономика процветает за счет доходов от банковской системы, туризма и выпуска почтовых марок. Да-да, почтовых марок. Кто бы мог подумать, правда? А еще жители Лихтенштейна не любят, когда в их монастырь лезут со своим уставом. У них, как-никак, своя промышленность, дуалистическая монархия и Конституция, которая не менялась почти сто лет. И кто-то им будет рассказывать, что почтовые марки – это не серьезно? Ха-ха!

…Когда интернет-знакомство с Димой, который на тот момент уже пять лет жил в Праге, перешло от остроумных комментариев в соцсетях к личной переписке, я сообщила ему о законах княжества Лихтенштейн. Он задумчиво ответил:

– А ты в курсе, что Чешская республика лишь полтора года назад признала Лихтенштейн самостоятельным государством?

Я была не в курсе. И этот намек сбил с толку. Поэтому без обиняков спросила:

– И что это значит?

– Только то, что лихтенштейнцы теперь могут свободно приезжать в Прагу. Тут красиво. Есть на что посмотреть.

Такой поворот беседы мне понравился больше.

«Чешская сторона» взяла на себя подготовку к визиту. Приглашение, авиабилеты, трехмесячная виза, финансовые гарантии, плотная переписка – все указывало на то, что делается большая и серьезная ставка на развитие этих отношений. Но ситуация осложнялась двумя вещами. Во-первых, никто не знал, чем закончится переговорный процесс. И мы оба допускали, что двусторонняя встреча может обернуться провалом. Это неизбежный риск онлайн-знакомств. Но что еще хуже: в это невольно будут втянуты третьи лица. Им двенадцать, девять и три. И они понятия не имеют о порядках княжества Лихтенштейн, да и не обязаны вникать в это. Поэтому мы заранее согласовали «официальный статус дипломатической миссии»: я приехала в Прагу в качестве няни на летние каникулы.

С первых же секунд встречи в аэропорту нам обоим стало ясно: самое страшное, что может случиться, – это мой отъезд через три месяца. Спустя пару недель Дима сделал мне предложение, и я сказала: «Да», не колеблясь. Уверенность в том, что хочу прожить жизнь с этим мужчиной, была настолько же ясной, твердой и однозначной, как и теперь, после шести лет брака.

Мы оба русские. Но знаете что? Лихтенштейн и Чехия – это потрясающий союз. И не верьте тем, кто говорит, что такого не существует в природе.

И вот мы с Димой снова в пражском аэропорту. Я прилетела сюда как няня, а улетаю замужней дамой, у которой теперь есть три приемных сына. Время, проведенное в Чехии, пронеслось неправдоподобно быстро. С такой же непостижимой скоростью движется моя очередь регистрации на рейс. Дима неотрывно смотрит в глаза, сжимает мою руку и в который раз повторяет:

– Как только приземлишься, сразу звони.

Я киваю. Хотя мы оба знаем, что еще перед тем, как я улечу, наши телефоны отправят друг другу штук сто смс.

– Свидетельство о браке взяла? Копии документов тоже? Перевод, заверенный нотариусом, не забыла?

– Не забыла.

– Ну вот в понедельник пойдешь и подашься на новую визу. Когда оформляешься по причине воссоединения с семьей, вопрос рассматривают быстрее.

– Знаю, да. Но срок действия загранпаспорта истекает, и его тоже будут делать не меньше месяца. И еще целый ворох бумажек… Дима, я не выдержу три месяца!

Хочется плакать от бессилия изменить существующий канцелярский порядок. Бюрократической системе не интересно, что Мартин только-только начал говорить по-русски, что Вадика некому будет водить на теннис и что с Димкой-младшим у меня проклюнулись первые ростки душевной близости. Сотрудников посольств, министерств и консульств не волнует, что мое сердце рвется на части: я просто не могу бросить семью на несколько месяцев! Я должна вернуться как можно скорее. И я вернусь.

В аэропорту Самары меня встречают мама и сестра, их улыбки и объятия. Мы едем домой, и меня понемногу отпускает плохое настроение. Я рассказываю в подробностях про Диму, мальчишек, наше житье-бытье и твердое намерение вернуться в Прагу как можно скорее.

– Не переживай, все образуется, – успокаивает мама. – Ты какая-то бледная. Хорошо себя чувствуешь?

– В самолете укачало, и еда была так себе. Да и перенервничала за последние дни: бегала по переводчикам, нотариусам, юристам. Еле успели все документы до отъезда сделать. А в понедельник снова бежать – теперь по нашим инстанциям.

– Ну ничего, доченька, сейчас покушаешь, отдохнешь, завтра полегче будет. Я супчик сварила, курочку в сметане потушила, Даша салатик сделала…

При этих словах я чувствую, что самолетному бутерброду становится тесно в моем желудке.

– Ох, мам, не обижайся, но есть вообще не хочу. Вот спать – да. Устала ужасно.

В итоге, едва оказавшись в родных стенах, я просто без ног падаю на заботливо постеленную мамой кровать. Надо же, как вымотал перелет. Даже странно. Хотя, конечно, дело не только в нем, но и в нервах, и в стрессе. Хорошо, что завтра воскресенье и не нужно никуда нестись с утра пораньше. С одной стороны, это день вынужденного простоя в паспортно-визовых делах, но с другой – хоть отосплюсь и приду в норму.

Но наутро становится ясно, что до нормы мне далеко. Я встаю ближе к обеду – организм еще не перестроился на другой часовой пояс. Так же, судя по всему, он еще не переварил вчерашний бутерброд: живот нещадно крутит, и общее состояние не ахти. Чехи делают сэндвичи из резиновых подметок, что ли? Очухаюсь – подпорчу им карму, напишу отзыв на сайте авиакомпании о качестве их кулинарии.

«Ладно, чашка кофе все исправит», – решаю я и предвкушаю привычный ритуал варки кофе, его запах, вкус… и вдруг понимаю, что даже думать о кофе противно. Желудок скручивает спазм тошноты, и я едва успеваю добежать до ванной комнаты. А когда выхожу оттуда, чувствую, что по-настоящему хочется лишь одного – брусники, протертой с сахаром. С тростниковым сахаром. Чуть ли ни физически ощущаю: если что-то меня и спасет, то только это.

Мама с Дашей на кухне, и когда я захожу, хором говорят: «Доброе утро!», а мама обеспокоенно добавляет:

– Что-то на тебе по-прежнему лица нет.

– Похоже, сильно отравилась вчера. Всю ночь плохо спала, до сих пор мутит.

– Кофе будешь? – спрашивает Даша.

– Нет, только не кофе. Просто воды. И замороженную бруснику, протертую с тростниковым сахаром.

Мама внимательно смотрит на меня. А Даша уточняет:

– А маракуйю в соусе из шиитаке не хочешь?

– Ну хотя бы клюква есть? – жалобно протягиваю я.

– Доченька, только смородиновое и клубничное варенье…

На эти слова желудок реагирует незамедлительно и точно так же, как на идею попить кофе. Я опрометью бросаюсь в ванную комнату и выхожу оттуда лишь после повторения процедуры.

Даша стоит в прихожей в верхней одежде и поджидает меня.

– Убедила. Я в магазин. Если брусники не будет, клюкву брать?

– Да, и тростниковый сахар, – благодарно шепчу я.

– Понятно уже, что без него ты не протянешь, – замечает она и выразительно молчит.

Я ловлю ее взгляд и качаю головой.

– Нет-нет. Это самое обычное отравление.

– Насть, при отравлениях хочется активированного угля, а не бруснику… Ладно, крепись, будет тебе чудо-ягода!

К понедельнику мне стало лучше. Кофе по-прежнему не хотелось и с утра слегка мутило, но в холодильнике имелось противоядие: литровая банка протертой брусники с сахаром. Поэтому позавтракав ею под выразительным взглядом Даши и мамы, я поехала по делам.

Прошло несколько дней – в бюрократической суматохе, сутолоке чиновничьих кабинетов и транспортных давках в час пик. И с непременной брусникой по утрам. К пятнице я совершила подвиг – выбила несколько важных справок и обещание, что мой новый загранпаспорт будет готов к концу месяца. За проявленное мужество и отвагу я вознаградила себя походом в гости к подруге. С моего приезда в Самару мы еще не виделись, и страсть как хотелось посидеть, попить чайку и всласть наговориться.

Вечер вприкуску с тортом и каркадэ проходит замечательно. Мы сидим на кухне, куда время от времени забегает маленькая дочка подруги – то перехватить конфету, то печенье, то ласковый взгляд матери. В один из «набегов» она спрашивает:

– Мам, а комары осенью бывают?

– Нет, не бывают.

– А папа говорит, что бывают – вот, смотри, меня только что укусил, – она показывает покраснение на ручке.

– Значит, бывают, – вздыхает подруга и громко спрашивает мужа, который в соседней комнате коротает время с телевизором и дает нам возможность пообщаться вдвоем: – Леш, у нас что, правда комары завелись?

– Не, это Годзилла, просто очень маленький! – зычно отвечает тот. – Доченция, иди сюда! «Смешарики» начинаются!

– Подожди, – подруга останавливает дочку, которая уже на всех парах собирается лететь обратно, к отцу и телевизору. – Давай-ка помажу и все пройдет.

Она достает из аптечки пузыречек и открывает его. До моего носа доносится чудесный, просто волшебный запах. Меня им окутывает, и хочется, не переставая, вдыхать его.

– Ну все, готово, – говорит подруга, и дочурка убегает в другую комнату.

– Что это такое? – я с интересом разглядываю крошечную бутылочку.

– Масло чайного дерева. Кончается, надо будет новое купить… Отлично ранки заживляет.

– Пахнет просто фантастически!

Подруга косится на меня.

– С тобой все в порядке? Сначала каркадэ, который обычно на дух не переносишь. Теперь – эфирное масло. И еще эта история с брусникой… Ты часом не беременна?

– Не знаю.

– Ого… Вот это уже интереснее!

– Да мы как-то сразу поняли, что нам нужна девочка, чтобы разбавить мальчишескую компанию. Но не думаю, что я так быстро могла забеременеть.

– А я вот думаю. Даже почти уверена!

– Вы с Дашей сговорились, что ли? – смеюсь я. – Мне кажется, если бы я забеременела, то почувствовала бы это.

– Ну так почувствуй – все говорит в пользу этого, – качает головой подруга и протягивает бутылочку с эфирным маслом. – На, держи. Чайное дерево твое. Оно, кстати, от тошноты помогает.

– У тебя же последняя, оставь. Все равно в аптеку заскочить надо, так что куплю.

– И тест купи. А лучше два, чтобы наверняка.

На обратном пути домой захожу в аптеку и надолго застываю перед витриной с тестами на беременность. Меня охватывает необъяснимое возбуждение и волнение. Словно сам факт выбора теста – это уже признак того, что я жду ребенка. В итоге покупаю пузырек с эфирным маслом чайного дерева и три теста на беременность разных фирм. Фармацевт доверительно сообщает:

– Вы знаете, они все очень надежные. Гарантия сто процентов.

– Мне нужно триста процентов. Так что давайте три.

Дома я делаю первый тест, на упаковке которого написано «Две минуты и 100% точности!» Дрожа от нетерпения, мысленно отсчитываю секунды, не сводя взгляда с кусочка пластика, где постепенно проступает первая полоска. Через две минуты результат тестирования у меня перед глазами, но я смотрю на него и не верю.

Я успела кое-что повидать за свою жизнь. Видела этот мир с высоты гор Алтая и Кавказа. Путешествовала по нетронутым Ледниковым периодом джунглям Таиланда. Я плавала в гидрокостюме в засифонную часть Кизил-Кобы – самой длинной пещеры в Европе. Вживую общалась с туземцами племен оранг-асли в Малайзии. Я даже как-то купила участок на Луне. Но то, что теперь открывается мне, – самое потрясающее, завораживающее и невероятное зрелище из всех, которые я когда-либо видела. Две полоски. Однозначные, четкие, ярко-красные две полоски.

Я в прострации захожу в гостиную и натыкаюсь на невысказанный вопрос в глазах мамы и Даши.

– Поздравляю, похоже, вы станете бабушкой и тетей, – растеряно улыбаюсь я. – Надо позвонить Диме…

А уже на следующее утро, словно получив отмашку к старту, включился настоящий токсикоз. Беспощадный и немилосердный. Брусника и масло чайного дерева помогали от него с таким же успехом, как если использовать примус для отопления стадиона.

Раньше я пребывала в убежденности, что ужасы токсикоза сильно преувеличены. Считала, что это не более, чем шаблонная зарисовка, которую используют в книгах и фильмах, и что краски сильно сгущают в угоду читателю-зрителю, которому надо дать понять: героиня в интересном положении. Теперь пришлось признать, до чего ж я ошибалась.

Хуже всего было по утрам и в транспорте. Автобусам, «маршруткам» и метро было отказано – я предпочитала передвигаться по городу пешком, а в случае крайней необходимости на такси (из которых, если что, всегда можно быстро выскочить на свежий воздух).

Увы, утреннюю тошноту вычеркнуть из жизни оказалось невозможно, даже если просыпаться в обед. И каждый раз я вставала с постели с мыслью: «Да сколько можно!»

Довольно быстро обнаружились две новости, касающиеся борьбы с токсикозом. Хорошая заключалась в том, что тошноту легко подавить, если сразу после пробуждения съесть или выпить то, чего нестерпимо хочется. Плохая новость – каждый божий день организм жаждал новых и совершенно непредсказуемых продуктов. Мята, борщ, газировка, рис с карри, взбитые сливки, маринованный имбирь – каждое утро я точно знала, что мне нужно для счастья. Немедленно. И страшно злилась, почему меня, как всех, не тянет на солененькое?! Консервированных огурцов дома столько, что на три беременности хватит. А мне подавай то жареные грибы, то вареную кукурузу, то свежую черешню – вот вынь да положь!

Мама, глядя на это, с улыбкой вздыхала.

– Мальчик у тебя там. Если бы девочка, организм такие коленца не выбрасывал бы. Когда дочку ждешь, гормональный фон у малышки и мамы одинаковый, и все намного легче переносится. А если мальчишечка, то тут да – только держись… Во сколько на УЗИ идешь?

– После обеда. Но, понятное дело, пол пока не скажут. Хотя все равно думаю, что это девочка. Просто такая же неугомонная, как я. У нас есть кленовый сироп?

– Ну-ну, девочка… – улыбается мама.

Во второй половине дня я лежу на жесткой кушетке районной больницы. Врач водит аппаратом УЗИ по моему животу и кивает на монитор, где я вижу лишь «телевизионные помехи» и ничего больше.

– Правильно сделали, что пришли. Срок около пяти недель. Одно плодное яйцо. Развитие без патологий. Планируете сохранять беременность?

– Конечно! А как же иначе?

– Ну у всех по-разному бывает, – равнодушно пожимает плечами доктор. – Где будете вставать на учет? Вам выписать направление?

– Нет-нет, спасибо, – я торопливо одеваюсь. – Я буду рожать…э-э… в другом городе. Пожалуйста, а можете посоветовать, какие витамины начать пить? И кальций, наверное, тоже надо, да?

– Ну вот встанете на учет, там все расскажут.

– Понятно… Но хоть фотографию распечатать можете?

– Какую фотографию?

– Ребенка, – мой палец указывает на застывший экран монитора.

– Мы вообще-то не фотостудия. А, ладно. Держите, с вас триста рублей.

Я выхожу в пустынный больничный коридор, сажусь на старый поскрипывающий стул и вглядываюсь в серо-белую муть компьютерной распечатки. Как мне там сказали? Одно плодное яйцо? Крошечное пятнышко, размером не больше рисового зернышка, скорее угадывается, чем реально просматривается. Я осторожно глажу пальцем это место на фото и тихонько шепчу: «Привет, малышка…»

Вернувшись домой, я сделала то, что, наверное, делает каждая современная женщина, когда ей подтверждают беременность, – с головой ушла в интернет. Информации оказалось море, и я занялась освоением этой стихии. Сайты, форумы, группы в социальных сетях, книги, пособия – рожай не хочу. Мой основной прицел был на первый триместр: как-то надо протянуть до момента, пока не вернусь в Чехию. Вставать на учет в Самаре было бы потерей времени и денег. Да и смысл? Я скоро уеду.

Проштудировав сотню сайтов и убедившись, что все советуют по сути одно и то же, я позвонила нескольким знакомым, которые вели свою медицинскую практику, и вкратце живописала ситуацию. Они подтвердили то, о чем говорил интернет: на ранних сроках беременности жизненно необходимы магний, витамин В6 и фолиевая кислота. Причем последнюю рекомендовалось есть в двойном объеме, особенно если до зачатия она отсутствовала в рационе. Передозировку схлопотать затруднительно (ну только если потреблять в двадцать-тридцать раз больше суточной нормы), излишки организм выводит сам. А вот нехватка ведет к пятистраничному списку патологий у ребенка.

И я со всей ответственностью стала налегать на фолиевую кислоту, магний, В6, а также на продукты, которые их содержат. Заодно прикупила разные витамины для беременных, но их почему-то мой организм отказался принимать. Ничего не оставалось, как пойти у него на поводу и потакать ежедневным капризам а-ля «брусника с тростниковым сахаром». Может, тело и правда лучше знает, что ему нужно? Не зря же каждый день оно мне говорило: «Хочу вот это, и точка». Успокаивало то, что благодаря этим «хочу, и точка» мой рацион питания блистал не только непредсказуемостью, но и разнообразием. Да и в целом на аппетит жаловаться не приходилось. Конечно, проснувшись, я сперва удовлетворяла очередной каприз (бразильские орехи? пожалуйста! печеночный паштет? на здоровье!), а после этого желудок довольно урчал и сообщал, что дальше готов употреблять все, что угодно.

Глядя в зеркало на свой живот, я недоумевала – куда оно все девается? Прибавкой в весе и не пахло. И хотя я вычитала на одном из сайтов, что каждую минуту в организме беременной женщины появляется около миллиона новых клеток, пока что эти миллионы не сдвинули стрелку весов ни на одно деление.