Оммо. Начало

Блэки с помощью незаконных изобретений Сандора быстро прибрал к рукам бизнес отца и стал новым криминальным боссом Фавелла.

Фавэлл сильно изменился, к 4020 году в него стали стекаться инвестиции, сильно упавшая в цене недвижимость открыла дверь множеству стартапов. Конкурентов среди новичков у Сандора не было благодаря криминальным связям. Он не стеснялся прибегать к грязным решениям для устранения конкурентов. Всё было просто: фирмы с перспективными инновационными технологиями становились филиалами РОБОВОЛЬФ.

Прошло пятнадцать лет после войны. Все эти годы Сандор не оставлял надежды попасть в Палм Стрит. Он испробовал всё, чтобы туда попасть, но барьер был неприступен, город оставался закрытым. Однажды Сандору пришло странное письмо, в котором говорилось, что он может попасть в Палм Стрит. Для этого ему было предложено явиться на встречу с неким Джоном Сигелом.

Часть 14. Оммо и виноград.

Уже был полдень, но меня до сих пор никто не посетил. Скука и заточение начали одолевать . Я уже даже не был против визита Сандора, с его силовыми проверками. Уверен, после бега с препятствиями мне уже ничего не страшно. Могу с лёгкостью прыгнуть в воздухе двойное сальто и приземлиться на один мизинец левой руки.

Время тянулось целую вечность, но вечером следующего дня в кабинет, как всегда, без стука, зашёл Сандор. Моё обучение продолжилось.

– Ну, здравствуй горе-ученик. Готов к новому приключению? – улыбаясь, пробасил здоровяк. В руках у него был чемоданчик на кодовом замке.

– Профессор, я готов. а вы готовы меня сегодня похвалить? Мои способности в акробатике сильно возросли благодаря вашим «интересным урокам»! – съязвил я. Уверенность лилась, как река, которую не перейти вброд.

– Похвалить? Ну, пожалуй… после, вот этого задания, если, конечно, выполнишь его с первого раза. – Сандор потёр подбородок, открыл чемоданчик и, достав из него виноград, протянул мне.

– В чём подвох? Я не понимаю, зачем мне он? – спросил я и взял виноград.

– Не «зачем», а «для чего!» Ты должен с него снять кожицу вот этим прибором, но толщина вся должна быть 80 мкм, это примерно человеческий волос. Приступай, похвала ждёт! – парировал Сандор. Он протянул мне лазерный ручной скальпель, который достал из кармана халата. Я неловко перенёс виноград в левую руку, а скальпель взял в правую. Руки дрожали, я примерился и сделал слишком глубокий надрез, примерно на пять миллиметров в глубь одной из ягод, затем замер. Сандор приблизился к моему уху.

– Никакой похвалы, даже малюсенькой нотки, ты понял? А пока потренируйся; как получится, дай знать, – шепнул, как змей, профессор Варра.

Сандор вышел, улыбаясь из моего кабинета, а я остался тренироваться.

– Ну что же ты? Соберись, парень, это ведь пара пустяков. Сиди и снимай кожуру с виноградин, ни бега, ни боли, не унижений, – успокаивал я себя, но испортив почти все виноградины даже близко не приблизился к 80 мкм.

После нескольких часов попыток нервы были на пределе. Когда не получалось, кричал, клял своё существование, отвергал всё человеческое в себе, хотел быть просто машиной. Попыток было всё меньше, а нервных выпадов всё больше. Наконец, у меня закончился виноград. Я связался с Сандором и объяснил, что не могу дальше участвовать в задании. Я думал отсутствие материала спасёт от прохождения бессмысленной работы на мелкую моторику, но спустя минут тридцать зашёл Сандор и принёс мне ящик винограда.

– Я вижу, у тебя неплохо получается, тогда усложним: 50мкм! – сказал Сандор и, не дожидаясь ответа, поставил ящик на пол и вышел из кабинета.

– Пятьдесят!! Пятьдесят!! – кричал я, затем долго не мог сосредоточится. После нескольких сотен неудачных попыток забился в угол, сжался и затрясся. Повсюду валялся виноград. Белые стены, компьютер, монитор, холст, мои руки и рот были в виноградном соке. Я сильно перегрелся, датчик температуры мозга был в красной зоне, казалось, что голова сейчас взорвется. Чтобы сбить напряжение, начал искать методы борьбы со стрессом и вдруг вспомнил, как в детстве читал одну книгу об аскетах «церкви Луны» Они забирались на самый высокий небоскрёб, крепили палку на краю, вставали на неё, на одну ногу, и так проводили время часами, очищая мысли. Пришло воспоминание, как я в детстве крепил палку к краю кровати, вставал на неё и представлял себя аскетом. Я собрался, встал на одну ногу и погрузился в медитацию. Представил себя на краю обрыва, в полной тишине, забыл о винограде, о Сандоре и вообще о том, кто я такой, больше не отторгал свою человеческую суть или искусственную, соединил их воедино. Потом открыл глаза, чёткими движениями поднял с пола виноградину и одним движением срезал 40 мкм. Положил кожицу на палец руки, набрал Сандора.

Пришёл профессор Варра, аккуратно приблизился ко мне, надел на глаз прибор дополненной реальности.

– Сорок мкм. Неплохо, стажер, только вот грязновато у тебя тут, надо бы тебе прибраться, – сказал Сандор и, не дожидаясь моего ответа, покинул кабинет – поспешил, видимо, на доклад к Саре. А я остался стоять с вытянутой рукой ещё минут пять после его ухода и просто улыбался, глядя на дверь.

«Я получил похвалу! Ну и кто теперь прав?» – крутилось в моей голове.

Я даже не подозревал, что это была заключительная фаза обучения с Сандором и моим следующее учителем будет Олик, к которому я всегда относился очень хорошо: он всегда был добр со мной, не показывал эмоции на людях, всегда был чистоплотен и скромен, а осанка была, как у артиста балета.

Глава 2. Бравый профессор Олик.

Часть 1. Рождение Олика.

Лето 3997 года выдалось жарким. Повсюду в городе Палм Стрит стояли охладители и кондиционеры, но даже они не справлялись.

Заместитель главы компании СПЕЙСКОММЬЮНИТИ, лорд Феодор Дюран и его жена Соня Дюран (в девичестве – Елкович), ждали пополнения в семье. Феодор был измотан. Ожидание первенца и большая загруженность на работе отнимали все жизненные силы . СПЕЙСКОММЬЮНИТИ была на пороге заключения большой сделки на обслуживание всего программного обеспечения ГРИНМЕД. Феодор как один из ключевых разработчиков новейшего ПО был загружен сверх нормы, находился в офисе по четырнадцать часов в день, бывало, и больше. В конце трудового дня он мечтал только о одном: обнять сзади свою любимую Соню и в такой позе предаться сну.

– Добро пожаловать домой, сэр! Оповестить вашу жену о прибытии? – спросил дворецкий, у возникшего на пороге сутулого мужчины средних лет.

– Да, если она не спит! – отдал распоряжение кружащему в воздухе дворецкому Феодор.

– Конечно, не спит! Как всегда, ждёт своего любимого! – Навстречу мужу вышла красивая высокая блондинка, беременность придавала ей ещё большую красоту. Лёгкий халат распахнулся, оголив круглый живот.

– Любимая, прости за задержку… как наш малыш? – прохрипел уставший Феодор, подошёл ближе и нежно погладил её по животу.

– О, дорогой, просто чудесно! Мне кажется, он поёт внутри, вот, послушай! – сказала Соня и подставила живот мужу, тот склонился, приложил ухо к животу; левой рукой он гладил жену по талии, а правой – по коленке, затем остановился, замер и начал вслушиваться.

– Песню разобрать не смогу, но танцует он знатно! – Оба засмеялись. Побыли так ещё минут пять, затем он поцеловал супругу в живот, выпрямился и направился переодеваться, после умылся и, хромая, дополз до постели, где его уже ждала жена.

– Дорогой, когда мы уже будем ужинать вместе? – спросила она с грустью.

– Соня, не начинай опять, пожалуйста! – прервал её супруг.

– Но я… тебя… совсем не вижу! А когда родится малыш, ты тоже будешь пропадать? Ты ведь можешь вообще не работать, денег у твоей семьи и моего наследства, достаточно, чтобы просто жить, проводить время с семьёй, разве нет? – уговаривала она мужа.

– Соня, мы тысячу раз это обсуждали! Но, видимо, ты меня никогда не поймёшь… Мой отец, лорд Дюран, всю жизнь тратил наше состояние, был всю жизнь несчастен… видел нас с мамой реже, чем я вас… Я видел его вообще раз пять в жизни, у него не было цели, его ничего не радовало, и перед своей кончиной он мне сказал: «Сынок, не думай о деньгах тебе их за всю жизнь не потратить, найди своё любимое дело и посвяти себя ему, тогда всё в этом мире обретёт смысл, любовь и радость». Помнишь его слова? Ты же была рядом, – повысил голос на жену Феодор.

– Я помню, но почему тебе так интересны эти бездушные железки, компьютеры и прочие железяки? Можно же творить искусство рисовать, петь или играть в театре, – нахмурилась жена.

– А я и занимаюсь искусством. Мои коды и программы, как краски, наполняют цветами витражи бесцветных продуктов корпораций, делают пользование удобней и надёжней. – Он улыбнулся и прикрыл глаза, находясь уже в пограничном состоянии между сном и явью.

– Я, видимо, этого никогда не пойму, но я тебя настолько сильно люблю, что начинаю ревновать тебя к работе и просто хочу видеть чаще. Скучаю по тебе… – Соня сменила обиду на милость, в надежде, что он пообещает быть с ней чаще.

– Ты лучшая жена на свете, я тебя тоже очень сильно люблю, – пробормотал муж, сквозь сон даже не разобрав, что она сказала в конце, и прижал Соню к себе. Затем поцеловал её, улёгся удобней и через мгновение засопел, а она, огорчённая и взбешённая тем, что он опять отключился на середине разговора, долго не могла уснуть.

Часть 2. Уроки с Оликом.

Рабочий кабинет был очищен от винограда до блеска. Мне хотелось принять участие в уборке, но Сара заверила, что в этом нет необходимости. Клининговый персонал не нуждался в помощи, но в душе я всё равно чувствовал некий стыд.

Сандор после наших уроков навещал меня реже, приходил, делал замеры и уходил. Он особо не вступал в диалог, по его внешнему виду было ясно, что его что-то беспокоит. Сару я видел ещё реже – видимо, она работала над другим не менее важным проектом.

Олик пулей влетел ко мне в кабинет и забыл постучаться.

– Профессор Олик, рад встрече! Берёте пример с Сандора – без стука заходите? – пошутил я, но Олик принял это всерьёз.

– Ой, извините! Оммо, у нас просто мало времени… Я должен вас предупредить о важном моменте, – засуетился Олик и дёрнулся за дверь, чтобы войти, как полагается в приличном обществе, но я его остановил.

– Постойте, профессор! Это шутка, вы же мой друг! Друзья шутят друг с другом ведь так? Что у вас за важное дело? – спросил я.

– Спасибо, мистер Оммо! Ещё раз простите за бестактность… Спасибо, что считаете меня другом; так вот, перейдём к делу. Сара дала чёткие указания по поводу вашего обучения, и был составлен график… И в нём у нас уже идёт отставание на два часа, а куратором процесса она назначила Сандора – за его успехи в вашем обучении, видимо. И он будет скоро проводить проверку успеваемости, а я очень не хочу, чтобы он был недоволен, – запинаясь, ловя воздух, сказал Олик – видимо, ему пришлось пробежаться.

– Тогда приступаем немедленно! Я вас не подведу, профессор! Мы не дадим Варре и шанса нас наказать, – сказал я и похлопал его по плечу.

– Пойдёмте, мистер Оммо, скорей! Я проведу вам вводную, в симулятории. – сказал, взбодрившись от моего настроя, профессор.

– Я, конечно, уважаю ваш опыт, но в симуляторе уже был, бегал, перепрыгивал через препятствия. – похвастался я. Олик засмеялся и потёр бровь.

– Нет! Это совсем разные вещи, но ничего, вы скоро поймёте.

Симуляторий являлся небольшой комнатой. В ней располагалось пять кресел для погружения в виртуальную реальность с подключенными системами жизнеобеспечения. Одно кресло было более массивным и с упорами, позади него вместо оборудования для поддержания жизни стоял двух метровый ящик, напоминающий большой аккумулятор, и аппарат с водогазовым охлаждением.

– Что ж, Оммо, это и есть Симуляторий, теперь вы видите отличия от симулятора для физической подготовки? – улыбнулся Олик.

– Но, профессор это же просто комната с приставкой, такие были ещё до моего рождения! – разочарованно сказал я.

– Определённо до вашего рождения! Этой разработке, дай Бог памяти, больше тридцати лет, её ещё мой отец… – Олик не договорил фразу, опустил глаза, резко сменил тему.

– Ладно юноша много разговариваем, давайте я введу вас в курс дела! – сказал он.

– Простите, профессор, что вас перебиваю. Вы сказали: ваш отец? – Спросил я. Посмотрел на Олика и по его лицу понял, что некоторые темы лучше не поднимать, даже с такими культурными людьми как Олик.

– Молодой человек, извольте, не перебивать! Я вам когда-нибудь расскажу, но сейчас у нас мало времени, график! – сказал он, повысив голос, и продолжил лекцию. Я кивнул и стоял смирно унимая любопытство. Когда мы дошли до отличного от других кресла, Олик предложил мне на него присесть.

– Ну как вам, мистер Оммо? Мы сконструировали его специально для вашего тела! – сказал он, помогая мне разместиться в кресле.

– Очень удобно, профессор, гораздо удобней, чем вся мебель, где я сидел! – одобрительно сказал я.

– Как я рад, что вам подошло! Ваше новое тело, как вы знаете, с особенностями, поэтому нам пришлось попотеть… – потёр лоб Олик.

– Да уж, «особенности» – это ещё мягко сказано! – глядя на свои руки, сказал я.

– В общем, такая вводная инструкция. Вставайте, мистер Оммот, спасибо вам за урок, я провожу вас, – в конце сказал профессор. Лекция получилась очень сжатой из-за отставания в графике.

– Но, Олик, про людей я всё понял, а как будет происходить моё погружение в симуляцию? – спросил я и опять оглядел свои руки.

– О, мистер Оммо, это тема следующего урока, но если вам любопытно,мы просто введём в ваш мозг зонд, подключим ваше тело к аккумулятору и системе охлаждения, и вы там… но если что, то я вам не говорил, не хочу злить Сандора ,вы же понимаете… – Олик потёр лоб и немного вжал плечи. Затем показал мне на выход.

Стоя в раздумьях в своём кабинете, я не мог забыть фразу Олика об отце, моё любопытство было выше меня.

Часть 3. Олик посвящение.

Лето 3997 года принесло долгожданное событие: у Феодора и его жены родился сын. Первенца назвали в честь прадеда Сони, выдающегося архитектора, филантропа и футуриста Олика Елковича, основателя корпорации СИНТИ КОРП.

Ребёнок родился с патологией позвоночника, лучшие врачи прилагали все усилия для его спасения и совершили чудо. Олик выжил, но остался инвалидом, парализованным ниже поясницы.

Когда малышу исполнится месяц, по законам того времени, проводят «посвящение в последователи храма Луны». Храм Луны представлял собой единую общемировую религиозную организацию, которая одновременно выполняла роль мирового правительства.

Посвящение Олика проходило в особняке Дюранов в Палм Стрит. По версии сайта «Фриз», это был «самый дорогой дом данного дистрикта». Соня очень гордилась статусом этого строения и в разговорах часто упоминала этот факт.

На церемонию были приглашены самые выдающиеся люди того времени, и конечно же, главы ERTICO, СПЕЙС КОММЬЮНИТИ, ГРИНМЕД, СИНТИ КОРП.

Обряд начался. Верховный паладин храма Луны поднял малыша, затем положил обратно в люльку, взял прибор для имплантации и ввёл ему чип в руку, потом прочитал завет, клятву и лозунг.

– МИР… ТОЛЕРАНТНОСТЬ… ПРОГРЕСС!! – закончил Верховный Паладин. Все приглашённые встали и повторили. Затем гости начали аплодировать, выстраиваться в очередь для поздравлений.

Вечеринка началась. Богатый дом, лучшее обслуживание, главы корпораций в числе пригашенных гостей – таким посвящениям мог позавидовать любой, только Феодор не радовался и был, как на иголках.

– Соня, почему ты постоянно бросаешь малыша? Гости начинают шептаться! – спросил Феодор жену, которая смеялась с другими мужчинами, принимая их поздравления.

– С ним всё в порядке, твой любимый андроид смотрит за ним! – не отрывая взгляда от мужчин, ответила она.

Феодор отошёл в сторону и стал наблюдать. Соня не проявляла никакого материнского инстинкта, флиртовала и веселилась с гостями и от дозы алкоголя уже еле стояла на ногах.

Когда родился Олик, ей огласили диагноза сына. В Соне что-то сломалось – в их семье патологии считались недопустимыми, с ней стали случаться частые истерики, появились проблемы с наркотиками, часто Феодор приходил с работы и находил Соню на гране передоза.

– Господа, позвольте, я украду у вас мою жену. Простите нас… мы отлучимся ненадолго! – сказал Феодор, крепко взял Соню за локоть и улыбнулся гостям.

– Что ты себе позволяешь, плебей, животное?! Я хочу остаться здесь! – сопротивлялась Соня, но Феодор тащил её дальше из зала в отдалённую комнату. Гости особо не показывали своего удивления, но в воздухе повисло молчание. Феодор затолкнул Соню в комнату, бросил на кровать, замахнулся для удара, но только напугал. Затем закрыл Соню в этой комнате, а сам вышел к гостям.

– Прощу прощения, дамы и господа, моя жена просто немного не в себе: приняла стимулятор, прописанный врачами, немного перевозбудилась, но она отдохнёт и выйдет к вам, а пока продолжаем праздновать! – сообщил гостям Феодор. Гости снова начали веселиться, как по команде, совершенно забыв о Соне, только лишь её мать, Наталья, подошла и поинтересовалась, как она.

– С ней всё хорошо она, в норме… спасибо… спасибо… устала просто… – ответил Феодор, скрывая гнев.

– Это твоя вина, что у вас Олик такой. Я всегда была против вашего брака, – проронила Наталья и отвернулась. Феодор стиснул зубы и ушёл в другой конец зала, чтобы сохранить хоть толику достоинства. Он пил один около часа, пока к нему не подошёл молодой глава ERTICO Джон Сигел.

– Чудесное посвящение, мистер Дюран,всё на высшем уровне! – обратился к Феодору худощавый юнец.

– Спасибо, Джон! – с пьяной ноткой ответил Феодор и умолк, глядя в точку.

– Мистер Дюран… – Юноша был прерван.

– Джон, я прошу вас. просто Феодор! – сказал Дюран.

– Феодор, позвольте вас спросить? Вы, правда, сейчас работаете над новым симулятором? – спросил Джон и покрутил лёд в стакане с виски.

– Симулятором? Откуда такая информация? – недоумевал выпевший Феодор.

– У ERTICO свои источники, я никому не расскажу, но если вам понадобится любая… помощь… или финансирование, мы сможем договориться… – сказал лукаво парень.

– Послушайте, Джон, я уважал вашего отца и вас уважаю, но я ни над чем не работаю: сейчас у нас большой проект с ГРИНМЕД, и времени нет. Возможно, через несколько лет мы в нашей компании СПЕЙС КОММЬЮНИТИ и приступим к подобным вещам, но не скоро! – слукавил Феодор, скрывая эмоции.

– Я вас услышал, Феодор. Отличный вечер! Моё предложение, в любом случае, в силе. Спасибо за уделенное мне время! – Джон Сигел улыбнулся, допил свой стакан и посмотрел в глаза Феодору, тот подмигнул пьяным глазом и отвёл взгляд, затем ушёл прочь от собеседника. Веселье длилось до утра, но Соня так и не выходила из комнаты. Феодор распорядился принести ей туда еду и воду.

После праздника он пришёл в комнату, открыл её и ужаснулся: Соня лежала на полу, одежду на себе всю порвала, она царапала дверь, стены были исписаны, кровью и фекалиями – фразами «Это не мой ребёнок!» и «Убить гадёныша». Феодор вызвал службы, и её отвезли в клинику, там она пробыла около двух месяцев. А когда приехала домой, Феодор, опасаясь за здоровье сына, увёз его в специальный центр.

– Ты увёз его! Это хорошо! И ты уезжай, я больше не люблю тебя, но не бойся: мы не разведёмся, мне не нужно клеймо разведёнки! – сказала Соня Феодору. Он любил Соню, но общее горе не сплотило их, а превратило в чужих друг другу людей.

Феодор уехал, с головой погрузился в работу и воспитание сына. А Соня спустя пару лет покончила с собой, приняв смертельную дозу наркотиков.

Часть 4. Первое появление Спиритов.

Мое обучение продолжилось в уже знакомом симулятории. Всё те же пять кресел для погружения в симуляцию: четыре идентичных, одно специально сконструированное для меня. Олик дал команду: – ЗАНЯТЬ КРЕСЛО ПОЛНОЙ СИМУЛЯЦИИ!.

Сандор сообщил по рации Саре о готовности и получил разрешение на синхронизацию. Я разместился в удобном кресле и стал ждать. Когда все приборы были подключены, Олик приступил к подготовке моего эмоционального состояния .

– Мистер Оммо, вам удобно? Если хотите, я ослаблю грудные ремни! – сказал Олик.

– Успокойся, Олик, что ты, как мамочка? Его тело, хоть и напичкано сенсорами, но оно неживое, чтобы чувствовать дискомфорт от ремней, – рявкнул Сандор.

– Послушайте, профессор Варра, не мешайте процессу. У вас своя работа, а у меня – своя! И я лучше вас в знаю, кому что н-надо… – Олик, увлечённый и взволнованный процессом, совсем забыл, кто передним стоит. Но, увидев суровый взгляд качка Сандора, быстро пришёл в себя.

– Ой, простите, мистер Варра! Я просто должен сделать всё правильно. Я не хотел повышать голос, – стал оправдываться Олик.

– Ничего, мы об этом поговорим позже, а сейчас Сара ждёт информацию о начале погружения,– процедил сквозь зубы Сандор, не отрывая взгляда от Олика, а тот опустил глаза в пол и жестами показал, что можно запускать. Варра отрапортовал Саре, и процесс запустили.

Зонд медленно проник в мой искусственный мозг. Я услышал треск разрываемых им тканей, затем наступила полная темнота, но через мгновение – секундная вспышка света, и я увидел звёздное небо. Земли под ногами не было. Небо было везде, невесомость, безмятежность и тишина.

– Здесь кто-нибудь есть? – спросил я, но вместо ответа услышал вселенское эхо. Я повторил вопрос, и мне ответили:

– Да есть! Сейчас я к вам подлечу! – Это был голос Олика. Через мгновение он подлетел ко мне.

– Ну как вы, Оммо? Как ощущения? – спросил он.

– Всё хорошо… мне впервые с момента моего создания… так легко… Но почему мы здесь, в звёздном небе, почему такая локация? – спросил я.

– Всё просто, мистер Оммо, это ваше подсознание создаёт стартовую локацию, место, где вам безмятежно и легко… – пояснил он.

– Да? Да! Вы правы, профессор! Это действительно так! Я вспомнил! В детстве я жил в Высотном районе Палм Стрит, там ночью не видно звёзд, из-за козырьков и неоновой подсветки. Так вот, мы с моим отцом выезжали ночью за город, смотрели на звёзды. В детстве моя мечта была: стать астронавтом и бороздить просторы космоса, испытать невесомость… – Я замолчал, грусть овладела мной: я вдруг вспомнил, что это всё копии воспоминаний, как и я сам.

– Вам повезло больше, Оммо , у меня стартовая локация, старая квартира моего отца… – Олик замолчал, прервавшись на полуслове, загрустил и, видимо, чтобы не впасть в уныние, резко переключился на другую тему.

– Ну, мистер Оммо, куда хотите отправиться? – задал вопрос Олик.

– Давайте погуляем по городу, по моему любимому парку, – предложил с ходу я.

– Отличный выбор! Знакомое место, должно положительно сказаться на адаптации.. Полетели! – сказал Олик. Взял меня за руку и совершил скачок в парк около моего дома.

Через секунду мы очутились в нем. Здесь всегда было людно, но всем хватало места, и никто из посетителей не испытывал дискомфорта. Деревья шелестели на ветру, на скамье в углу бегало насекомое, пролетело несколько дронов с напитками и спортинвентарём, неподалеку стоял мой сосед со своей собакой. На первый взгляд, всё было знакомое и родное, но что-то было не так, все отдыхающие парка смотрели на нас с удивлением.

– Почему все глазеют на нас? – спросил я.

– Ну… это как минимум странно, по городу идёт профессор ERTICO и искусственный человек, всем любопытно просто… – заулыбался Олик.

– Ну и что же нам делать, чтобы это прекратилось? – возмущенно спросил я.

– Переодеться! Конечно же… – ответил Олик.

– И как? – Я, не понимая, искал кнопку на теле.

– Повторяйте за мной: «КЛИНЧ ВЕРСИЯ 2.0+ сменить скин профиля», – сказал профессор. Я повторил, и передо мной появился поисковик.

– Что дальше? – спросил я.

– Выбирайте, кем вы хотели бы быть! – как первокласснику, объяснил учитель.

– Я… хочу… я хочу свою прежнюю кожу… нет… хочу скин Джонни Гордберга, известного футболиста, я его фанат! – Я не знал, кого выбрать.

– Звезду не советовал бы: внимания к нам будет ещё больше. Программы настроены на человеческие страсти и эмоции, поэтому вас тут же окружит толпа фанатов и журналистов. Возьмите что-нибудь нейтральное: родственника или друга или свой старый скин, – предложил Олик.

Я долго думал над нейтральными скинами и, наконец, выбрал своего двоюродного дядю Салазара. Профессор выбрал скин своего отца Феодора (впоследствии он всегда его выбирал: как мне объяснил Олик, это дань памяти создателю КЛИНЧ).

Кожа медленно обволокла моё тело, я снова ощутил биение сердца, запахи, мускулы, ощутил прикосновение ветра к рукам.

– Ну что, Оммо? Унас есть ещё несколько минут, чтобы просто погулять здесь, – сказал Олик.

– Как же хорошо, профессор, оказаться снова за пределами ERTICO! – подытожил я. Мы прошли по всему парку, я совсем забылся в этом виртуальном сне, но мою нирвану нарушил взгляд одиноко стоящего подростка с рыжей головой. Он стоял и пристально смотрел на меня.