Наташа

– Это я виноват. Я первым яйцами бросался, – заявил он, поглаживая ладошкой свои слипшиеся волосы, – думал, что это весело, а оказалось, не очень.

Потом дети все вместе купались под одним душем. От обид не осталось и следа. Бабушка Шура усадила всех за стол и кормила блинами с мёдом и молоком.

Кроме поездок в деревню Мария с Николаем два-три раза за лето возили дочь к морю. Жили не в гостиницах и не на квартирах. Из вещей в машину собирали только необходимое. Самое главное – это палатка, надувные матрасы и обязательно паяльная лампа для приготовления горячих блюд. Останавливались в кемпингах. По вечерам изучали окрестности, гуляли в парках, посещали аттракционы.

Наташу мама с годика начала обучать чтению. Сначала выучили буквы. Это девочка осилила быстро, и к двум годам она читала по слогам. Делала это с удовольствием. На улице не пропускала ни одной вывески. Когда по вечерам к ней приходили подружки, трёхлетняя девочка брала в руки какую-нибудь книжку с картинками и с крупными буквами, ходила с ней по комнате вокруг детей и громко читала. Это она играла в учительницу. Когда-то мама взяла её в школу, и девочка видела, что Мария ходит по классу и что-то читает, а дети слушают.

Папа научил дочку играть в шашки. Он, конечно, ей немного поддавался, и девочка всегда выигрывала. Каждой своей победе она радовалась так, что это было слышно даже на улице. Однажды Наташа увидела, как папа с мамой играют в шахматы.

– А почему они все в юбочках? – Это она спрашивала о фигурках.

– А почему слон в такой острой шапке? Это что – нос сверху?

– А почему это ладья? Ведь это нога слона, – удивлялась девочка, – всё назвали неправильно. Только конь настоящий. А король – ха-ха-ха – в юбке!

Но играть в новую игру ей хотелось. Сначала папа выставлял девочке все фигурки, а себе – только пешек и короля. Наташа выигрывала. Затем Николай добавил к своим фигуркам слонов, коней… К четырём годам дочь и папа сражались почти на равных. Ещё девочке нравилась игра «Реверси», с удовольствием собирала кубик Рубика.

А считать Наташу никто не учил, разве только в садике. Там воспитатели о ней говорили:

– С какой стороны на неё ни посмотри – везде первая.

В детском саду у девочки было много друзей, и оттуда каждый раз она уходила последней. До дома было всего сто метров. Маша после работы заходила за дочкой, но та всегда просила остаться. Вечером воспитатели отпускали её одну по просьбе мамы. Подходя к дому, Наташа редко входила в калитку. Гораздо интереснее было залезть на забор и спрыгнуть с него во двор. Она обожала чувство полёта.

Всё в семье Марии ладилось. И взаимоотношения с мужем стали хорошими, и дочь росла умницей, и материально молодые были обеспечены. А сестра Маши и её муж в городе устроиться не смогли. Геннадий уехал в близлежащий совхоз работать по специальности и увёз с собой семью. Им дали в деревне квартиру.

Старшая сестра и мама не радовались благополучию Машиной семьи.

«Ведь Зина лучше, – думала Анна, – это она должна жить хорошо! А тут такая несправедливость!»

– Все деньги к тебе идут легко, – злорадствовала Зинаида, – тут пашешь, пашешь – и всё никак! А ты ничегошеньки не делаешь, а добро само идёт к тебе в руки!

– Почему ты так говоришь? – удивлялась Мария. – Я ведь тоже работаю и даже часто в две смены.

– Ну я ведь больше тебя пашу! А ты вышла, поболтала перед детьми, поигралась с ними и получила в три раза больше, чем я! Это что – не так? И Николай тебе кучу денег приносит!

– Зина, отправь и ты своего мужа на такую работу, и он тебе тоже будет деньги приносить.

– Да, будет… Будет пить, как сапожник, и гулять! А мне и на работе, и дома пахать ещё больше.

На самом деле Зине жилось не так уж плохо. Она уже который год подряд ездила в Лазаревское в один и тот же санаторий за свой счёт. Вернее – за счёт Марии. Деньги для поездки каждый раз занимала у сестры, а потом отдавала в течение года по десять–пятнадцать рублей в месяц. Но вся эта оплата оканчивалась через полгода. Мария скрывала от мужа такую наглость и обычно оплачивала остальную сумму сама.

И Анна в ущербе не оставалась. Понравится ей какой-нибудь ковёр, пылесос или стиральная машина, она сразу же с укором говорила Марии:

– Вот если бы были деньги у Зиночки, она обязательно бы мне это купила.

Приходилось всё это приобретать для неё. Это были и куртки, и платья, и постельное бельё… Маша часто делала такие покупки втайне от мужа. Но родственникам всегда казалось этого мало. Старшей сестре было просто необходимо всё отнять у Марии. Как говорится, из зубов вырвать. Ведь она не заслуживает всего того, что имеет. Это из-за неё Зине живётся плохо. Она всё везение себе забирает. Об этом частенько говорили между собой Анна и её старшая дочь. Они были просто уверены, что Зина станет жить лучше, когда у Марии будут неприятности. Эта зависть порой переходила в открытую ненависть.

А дети Зинаиды любили бывать в гостях у тёти Маши. Там всегда вкусно кормили, у Наташи было много игрушек. По вечерам приходили соседские ребятишки и уходили поздно, когда за ними приходили родители. Было весело. Зина часто привозила своих детей к Анне на одну-две недельки. Детям у бабушки жилось не очень сладко. Особенно младшему – Серёжке. Василий постоянно обижал маленького братишку. Почти всё, что брал в руки малыш, моментально забирал старший брат и в добавок бил чем попало по голове, спине, рукам со словами:

– Не трогай! Это моё!

Бабушка всегда поддерживала только старшенького внучка и за младшего внука никогда не заступалась. Когда Серёжа, побитый старшим братом, без игрушек сидел на полу и плакал, Анна, посмеиваясь, ему же и высказывала, что он должен подчиняться, уступать, потому что старших нужно слушать.

– Сам виноват! – утверждала она. – Зачем брал Васечкины игрушки? Ведь это ему покупали, а не тебе! Ты лучше подойди и попроси у брата.

На просьбы поделиться игрушками старший братец опять отвечал кулаками. Он знал, что бабушка его за это ругать не будет. Малыш тихонько уходил в сторонку и начинал играть тем, что не нужно было брату. Вася опять возмущался. Ему было скучно.

– Баба, – орал он, – а Серёжка со мной не играет!

Бабушка опять ругала младшенького. Любимый внучек Васенька, по мнению Анны, был всегда прав, и все остальные должны ему уступать, играть только по его правилам. Серёжа просился отвести его к Наташе, и бабушка с удовольствием отпускала детей по вечерам и на выходные к младшей дочери. Там Василий тоже выбирал себе лучшие игрушки и охранял их от других детей. Но Наташе с младшим братишкой и так было весело.

Как-то стала Мария детей спать укладывать, а Василий, которому было уже четыре года, говорит ей:

– Я с тобой спать буду!

– И я с тобой, – заявляет дочь.

«Как бы мне Серёжу уложить отдельно?» – думает Маша.

Отвела она младшенького в другую комнату.

– Посмотри, какой тут мягкий, большой диван! Тут так хорошо! Куда хочешь – рука, куда хочешь – нога! Будешь спать, как барон. А мы втроём ляжем на том диване. Тесно, – поморщилась Мария, – то чья-то пятка в нос, то чей-то кулак в глаз! Фу! А ты тут будешь спать один. Никто тебе не помешает! Давай я здесь тебе постелю?

– Ага, – соглашается Сережа и, гордо выпятив животик вперёд, входит в комнату к детям:

– Ага, – повторяет он слова тети, – вы будете тут спать все. Пятка – в нос, кулак – в глаз! А я один – на больсом диване. Куда хосю – лука, куда хосю – нога. Как балан!

Ведь баронов двухлетний мальчик не знал, а баранов в деревне много, и они такие красивые!

Иногда, забрав дочь и племянников, Николай с Машей увозили их купаться на Дон или на Донец. Бывало, что просто отдыхали на природе. Красивые места есть на Дону. Ивушки, рябинки, берёзки. Стрекозы кружат над душистой травой, бабочки летают над полевыми цветами. Пахнет полынью и мятой. И воздух чистый, ароматный. А еда на природе такая аппетитная. Даже простая булочка кажется вкуснее всякого пирожного.

Жаль, что выходные у Николая и Марии часто не совпадали. В эти свободные дни он уходил, а вернее, уезжал на рыбалку. Рыбачил обычно с кумом или бабой Любой, соседкой. Она любила сидеть с удочкой даже просто на берегу Дона. Ну а если с соседом – это для неё вообще праздник. Идти пешком не надо. Уедут подальше от города, накачают резиновую лодку. Баба Люба для наживки побольше червей накопает, чтобы на двоих хватило. Николай подкормку припасёт. А потом хвалятся перед остальными соседями своим уловом. Ловили действительно неплохо. Брали только крупняк, а мелочь всю отпускали подрастать. Обязательно угощали желающих полакомиться свежей рыбкой.

Как-то после весенних паводков вода ушла, и в маленьких заводях «застряла» крупная рыба. Её обычно вылавливали руками. Коля с соседкой привезли двухметрового толстого сазана. Его даже взвесить было невозможно. Разделывали, как кабанчика, все соседи. Каждому что-то досталось. Но вначале мужики пытались рыбину обнять и сфотографироваться с ней.

Баба Люба жила вместе с сыном Петром. Его жена, тоже Люба, дружила с Марьяшей. У них подрастали пятилетний сын Олег и малышка Ольга. Дети часто играли с Наташей, по вечерам прибегали в гости. Олега Пётр рано научил плавать. Сын цеплялся отцу на шею, и они так переплывали Дон. Иногда вместе глубоко ныряли далеко от берега. Мальчишка не боялся. Он уже давно свободно плавал.

Мария и Люба работали в школе и вместе заочно учились в институте. Наступило время летней сессии. Детей на время сессии отправили к бабушкам. Наташу отвезли к родителям Николая, а Люба отправила сына с дочерью к своей маме в деревню. Олег любил помогать бабушке поливать огород. Пока она вместе с внучкой пропалывала грядки, мальчик маленьким ведёрком вычерпывал воду из большого железного квадратного бака и выливал её в густо растущую зелень.

– Какой шустрый у меня помощник, – хвалила его бабушка.

И вдруг она обнаружила, что внука уже минут десять не видит. Баба Люба стала его звать, но мальчик не откликался. Тогда она пошла его искать. И нашла… Мальчик плавал в баке с водой вниз лицом. Вода была красная. Бабушка схватила Олежку, вытащила его из воды. Он не дышал. На крик сбежались соседи. У ребёнка был окровавлен висок. Видимо, поспешив, мальчик поскользнулся, ударился головой об острый угол железной ёмкости и потом упал в воду. Спасти его не удалось. Мальчик, который умел плавать, нырять, не боялся глубины, утонул в небольшом баке с водой.

Когда по телефону об этом сообщили родителям, Маша поехала вместе с Любой, которая была в таком состоянии, что могла и не доехать до деревни сама. Но остаться с подругой не могла. Всей душой рвалась к своей Наташе, хотела убедиться, что с дочерью всё в порядке.

А девочке у дедушки с бабушкой было хорошо. Они во внучке души не чаяли, потакали всем её шалостям. Хотя она, в общем-то, и не шалила. С удовольствием копалась с дедом в огороде, пасла с бабушкой коров. Соседи принесли ей маленького щенка. Наташа назвала его Пушком. Она кормила его молоком из соски, купала, даже расчёсывала. Щенок к ней привязался, позволял играть с собой, как с куклой. Скулил по ночам, когда хозяйка ложилась спать. Пришлось щенка на ночь в дом пускать. Он укладывался у девочки под кроватью и затихал. Был он весь рыжий, как лиса, только намного пушистее и хвост крючком. Когда бегал, казалось, что шарик рыжий катится с яркими зелёными глазами.

Хотя некоторые деревенские ребятишки были постарше Наташи, она всегда была заводилой во всех играх, командовала мальчишками, защищала малышей. В этот раз девочка услышала крики подруг. Они визжали от страха и убегали от Антона. Старший брат гонялся за ними с крапивой в руке. Он хотел наказать сестёр, потому что те не хотели наводить порядок во дворе. Наташа сломила несколько стебельков крапивы и ринулась навстречу соседу. Она хлестала, мальчишку по рукам, попадала и по лицу. Тот не сопротивлялся, замер на месте.

– Больно ? Больно ? – орала пятилетняя девчонка. – Им тоже было больно ! Лучше сам начинай подметать, как старший!

Какую-то власть имела над ним эта вредная девчонка. Мальчик разозлился, отбросил в сторону крапиву, сжал кулаки, а потом развернулся и ушёл. Девочки вместе с Наташей взяли веники и начали мести двор. Тут появился Антон. Он притащил грабли и молча стал собирать мусор в кучу.

В ближайшие выходные к родителям приехал и Николай. После гибели соседского мальчика Олега Коля решил, что ему нужно оставить свою вахтовую работу и каждый день быть рядом с женой и дочкой. Деньгами молодой человек свою семью обеспечил. Квартира есть. Машина тоже. Теперь нужно беречь своё семейное счастье. Все родные его в этом поддержали. Но больше всего этому обрадовались Анна и Зинаида. У них созрел план, как можно забрать у Машки квартиру. Под руку подвернулось то, что в хуторе, где жила Зина, срочно требовался учитель математики.

– Поехали к нам в хутор! Тебе там квартиру дадут. Директор совхоза обещал, – звала к себе Машу сестра.

– А зачем мне это надо? У меня и тут работа любимая есть, – упиралась Маша, – тем более я не математик.

– Но математику-то ты хорошо знаешь. За меня в школе и техникуме все домашние задания по алгебре и геометрии выполняла. На физмате училась, – не уступала Зина.

– Один год, – смеялась сестра, – и вообще, знать математику и преподавать её – это разные вещи. И квартира мне в деревне не нужна. Меня она и в городе устраивает.

– А ты эту квартиру и не потеряешь, – выпучив глаза говорила старшая. – Сколько людей уезжают работать на север, а жильё сохраняют прежнее. Квартиру-то дадут тебе, а Коля может отсюда и не выписываться.

– Зина права, – хитренько поддерживала Анна. – Вы ведь сёстры, поэтому должны быть вместе.

– Зачем для этого ехать в хутор? Пусть они сами переезжают жить в город.

– Но у нас ведь здесь квартиры нет и не предвидится! – почти на крик переходила Зина, – а вам и там квартиру дадут, и тут останется.

Мария не соглашалась. Она действительно когда-то училась заочно на физмате, но, выйдя замуж, бросила институт.

– Хватит с тебя одного диплома, – утверждал тогда Николай.

Он не хотел отпускать молодую жену на сессии. Маша согласилась с мужем и забрала документы из института, а теперь училась заочно на начфаке. Работу свою любила. Взаимоотношения с коллегами и родителями учеников были прекрасные.

Иногда в школу она брала с собой Наташу. Там девочке нравилось. Она обзавелась новыми друзьями. С удовольствием играла с ними на переменах и мечтала стать школьницей. Девочка хорошо читала, считала, была любознательной, общительной. Несмотря на то что ей было только шесть лет, её приняли в класс семилеток. Она стала первоклассницей. Училась Наташа с удовольствием. Но больше всего стремилась в школу, чтобы пообщаться с одноклассниками. Часто приглашала их к себе в гости. Они играли и в доме, и во дворе. Девочка угощала детей сладостями. Она всегда любила делиться чем-то вкусненьким. Кто-то ест, а ей от этого сладко.

Шло время. В семье Марии царили мир и благодать. Но самые близкие, самые родные люди нередко желали ей зла, заранее выстраивали против неё свои коварные, алчные планы. Мать и сестра решили во что бы то ни стало забрать у неё квартиру. Пусть едет в хутор, пусть узнает все трудности деревенской жизни, а то уж очень легко ей всё удаётся. Почти год Анна с Зинаидой уговаривали Машу уехать из города. Поняв, что это бесполезно, они взялись за Николая.

– Хоть ты ей скажи, Коля, что она так упирается? Пусть бы о тебе подумала. Хватит мыкаться по командировкам. У вас же семья, – говорила тёща, – так вся молодость твоя мимо семьи в разъездах и пройдёт.

– Действительно, – подыгрывала ей Зина, – и тебе у нас в совхозе работа найдётся. Ведь ты сам деревенский и агроном по специальности. Да и вместе всем хочется быть. Когда ещё такая возможность представится? Уговори её, Коля. Она нас не слушает.

Стали уговаривать и Наташу:

– В деревне свежее молочко, овощи прямо с грядки, фрукты свои. И братья всегда будут рядом, – говорила тётя племяннице, – друзей много, но родственники – это самые близкие люди. Они должны быть вместе. А ещё там можно завести собаку, козочку. Ты хочешь, чтобы у тебя была собачка?

– Да! Маленькая, пушистая. – Глазки девочки засветились желанием прижать к себе щеночка.

– А цыплята какие хорошенькие, жёлтенькие, мягенькие… Помнишь, как ты у нас их кормила. А теперь и у вас самих могут быть такие, – продолжала тётя.

Николай и Наташа тоже стала уговаривать Машу уехать в деревню. К тому же теперь в школе ей предлагали взять первоклашек. Мария дала своё согласие и написала заявление на увольнение в городской школе. Её, конечно, немного поуговаривали, но свято место пусто не бывает. Много желающих на него сразу нашлось. Даже отрабатывать не пришлось. Летний отпуск у учителей большой.

В хуторской восьмилетке ей были рады. И квартиру предоставили хорошую, с большим садом и приусадебным участком. А вот для Коли подходящих вакансий не нашлось.

– Поработайте пока трактористом, – предложил директор совхоза, – а потом видно будет.

– Хорошо, – согласился Николай, он ведь никогда ни от какой работы не отказывался.

Перевезли на новую квартиру некоторые вещи. Мария сделала себе прописку по месту жительства. Начался новый учебный год. И тут Анна стала настаивать, чтобы Николай тоже выписался из квартиры.

– Раз уж вы переехали, то сдавайте ордер на городское жильё, а то мне из моих низов никогда не выбраться. Город маленький, и, если вы не сдадите свою квартиру, мне улучшения своих жилищных условий не видать.

– Почему мы должны терять городское жильё? – возмутилась Мария. – Мама, ты же сама говорила, что мы можем оставить за собой эту квартиру!

– Мало ли что я говорила! Вы, как собаки на сене, – продолжала мать, – и сами в квартире жить не будете, и другим не даёте. Сдавайте ордер!

– Зачем? – как бы в противовес Анне говорит Зинаида. – Вам просто нужно будет свою квартиру поменять на мамину, а потом просто мамину оставить. Зачем нам жильё в низах? Правильно я думаю?

– Вообще-то, да. Я согласна, – подхватила Анна.

– А где мы будем жить, если надумаем вернуться? Ведь у Коли там работы нормальной нет, – возразила Маша.

– Ну так вы всё равно знаете, что это ваша квартира, – заверила Анна, – вернётесь и будете жить вместе со мной. Вы же меня не выгоните?

Что делать? Работы в городе у Марии уже нет. И в деревне бросить школу в начале учебного года нельзя. Переписали квартиру на Анну и наивно надеялись, что при желании смогут вернуться назад. А зря. Махинация с квартирой у Анны с Зинаидой удалась.

Глава 2 . Беда приходит внезапно

Переезд на новое место жительства совпал с началом перестройки в стране. Люди были в панике, не знали, что будет дальше. Полки магазинов опустели. Трудно было найти новую работу. У Николая от тряски на тракторе стала болеть спина. Он пошёл кочегарить. Такое занятие его, конечно, не устраивало. Денег в семье хватало, но ему было неприятно, что жена теперь зарабатывает больше него. Коля стал настраивать Марию на возвращение в город.

И Наташе в деревне не нравилось. Все лучшие друзья и подружки остались в городе. С сельскими знакомыми ей было скучновато. Может, они были и хорошие, но какие-то чужие.

– Хорошо, – согласилась Мария. – Едем назад. Мама же говорила, что мы в любой момент можем вернуться в свою прежнюю квартиру. Будем жить вместе с ней. А работу там всё равно найдём.

– Нет! – наотрез отказала Анна, – Раньше нужно было думать. Теперь эта квартира по закону только моя. Если я возьму вас, то Зиночка может обидеться. Она ведь тоже моя дочь. Может, я лучше её возьму к себе. Ну а вы продавайте свою машину и покупайте себе жильё, где хотите!

Ошеломлённые и обиженные, поехали Маша с Колей обратно в хутор. Наташа по дороге плакала:

– Как бабушка могла говорить такое? Она нас что – совсем не любит?

Если продать машину и добавить деньги, собранные раньше, то всё равно на покупку нормального жилья в городе не хватит.

– Да, машину продавать буду, – решил Николай, – но не сейчас. Поеду снова в «Мостострой» устраиваться. Подзаработаю денег. Может, тогда и на покупку квартиры хватит.

Мария чувствовала себя виноватой. Это из-за неё и её родственников Николай попал в такую ситуацию. Это её мама просто отняла у них квартиру. Теперь придётся отказаться и от машины. А Николай так любил свой автомобиль! Кучу запчастей приобрёл, хотя ещё и не ремонтировал ни разу. Он оборудовал в гараже яму со ступеньками и светом. Всё время что-то проверял, смазывал.

Уволился с работы Машин муж и поехал в Ростов. Ему повезло. В «Мостострой» его приняли. Даже бригада осталась прежней. Скучно стало по вечерам в доме Марии. Ведь Николай теперь стал в семье редким гостем. Да и по хозяйству хлопот прибавилось. Земли много. Всё нужно прополоть, грядки полить, урожай собрать, закупорить на зиму. Ведь деревня – не город. Всё должно быть своё. Поэтому держали кур, поросят, козочек. Отдыхать было некогда. Наташа во многом помогала матери. На игры времени почти не оставалось.

Как-то Николай приехал с работы необычно для последнего времени счастливым. Ему, оказывается, в Ростове от организации квартиру дать обещали. Продали машину, да и так уже денег подсобирали. Будет за что обустраиваться на новом месте. Больше всех этой но-вости обрадовалась десятилетняя Наташа. Она давно хотела вернуться жить в свой родной город. Но Ростов – это намного лучше. Девочка об этом даже не мечтала. Она помнила, как четыре года назад ездила в областной центр с родителями. Там её водили в кафе, кормили какой-то вкуснятиной. Потом все гуляли в парке, посетили зоопарк. Девочка сама кормила зверей яблоками, грушами. А лебеди прямо из рук брали хлеб.

– Папа, а мы будем в зоопарк ходить, когда в Ростове жить будем? – спросила дочь.

– Сначала квартиру получить надо, потом переехать туда, – ответил отец, – а тогда уж ходите с мамой по паркам, театрам и куда вам захочется.

Счастье и благополучие, казалось, возвращалось в семью. Николай снова начинал себя чувствовать хозяином своей жизни. Наташа по-детски строила планы, как она на новом месте жительства будет проводить свои летние каникулы. Маша потихоньку начала паковать ненужные в ближайшее время тёплые вещи и тоже размышляла о предстоящем переезде. А Николай, дав надежду семье на переезд, отправился в очередную командировку. Бригаду Николая направили ремонтировать мост через Волгу в город Калинин. Перед майскими праздниками он должен был вернуться назад. Мария настояла на том, чтобы муж взял с собой побольше денег. Ведь там недалеко до Москвы. А молодой человек в столице был очень давно. И если, конечно, повезёт побывать там, то пусть ни в чём себе не отказывает.

К 25 апреля мостостроители уже выполнили все намеченные работы, и билеты домой были на руках. Но появилось ещё одно задание. Руководство продлило командировку. Ребятам пришлось остаться ещё на пару дней. Как обычно, все вышли на работу, пригнали с собой технику. Мост полностью не перекрыли, поэтому иногда пропускали людей и общественный транспорт. Вот и теперь прошёл только что автобус. Затем класс школьников отправился, видимо, на экскурсию. Ребята из бригады остались работать внизу, Николай полез наверх. Он управлял краном, который стоял на середине моста. И вдруг пролёт, на котором стоял кран, треснул и полетел вниз. Ребята оказались в холодной воде Волги. Они были травмированы, но каждый смог выбраться на какую-то платформу. Вытащили и самого тяжёлого, у которого был повреждён позвоночник. Помощь пришла не скоро. Ребятам пришлось находиться больше двух часов в холодной воде. Когда, наконец, приехала «скорая» и хотели увезти первым Николая, тот отказался:

– Везите сначала Александра. Ему хуже. У него что-то со спиной.

«Скорая» забрала парня с травмой позвоночника, а затем и всех остальных.

Марию на работе позвали к телефону. Звонили из организации мужа. Женщина сразу заподозрила неладное. Она как-то неуклюже прикоснулась к связке бус, и они с грохотом рассыпались по классу.

– Если бы что-то нужно было Коле, он заказал бы переговоры по почте или телеграмму бы прислал, – говорила она коллеге.

Пока шла к телефону, коленки дрожали, подкашивались, в горле от волнения пересохло.

– На работе с бригадой вашего мужа произошёл несчастный случай, – раздался чужой голос в трубке, – все живы. Если можно, за вами заедет машина. Она уже в пути. Вас самолётом отправят в Москву. За Николаем нужен уход.

– Да, жду. Приезжайте, – ответила она каким-то незнакомым для самой себя голосом.

Наташа с мамой пришли домой, чтобы взять необходимые вещи и документы.

– Мама, ты ведь меня здесь не оставишь? С собой возьмёшь? – спрашивала дочь. – Я мешать не буду. Я так хочу увидеть папу.

В деревне слухи расходятся быстро. У калитки уже стояли сестра и мама, которая в это время гостила у старшей дочери. Мария с Наташей вошли в дом, чтобы собраться в дорогу. За ними последовала Зина. Анна осталась сидеть на лавочке. Подъехала машина. Маша выскочила на улицу: