По ту сторону сказки. Лукоморские царства

Тут Катерина подумала, что слуги-то ей ничего такого уж плохого не сделали, а то, что кому-то голову могут снять за такое несчастье с бородой их господина и повелителя, сомнению не подлежало. Поэтому Катерина потихоньку отцепилась от роз, сняла шапку-невидимку, зажала её в ладони и, выпрямившись во весь рост, вышла из-под апельсиновых деревьев.

– Что же ты так кричишь? Разве тебе не понравилась моя новая сказка? – Катя строго смотрела на забавного человечка в роскошнейшем золотом халате и одной остроносой туфле – вторую он где-то потерял.

– Эээээааа? – отреагировал Черномор.

– Не поняла. Яснее, пожалуйста, – Катерина на всякий случай прислушивалась, не приближается ли кто-то со спины. Помнится, в поэме «Руслан и Людмила» упоминалось, что была у них тут такая прелестная привычка девиц сетью ловить.

– К-к-как ты здесь оказалась? – сумел выговорить Черномор, коснувшись подбородка. Он опять обнаружил у себя в руке кусок бороды – завыл.

– Я? Я гуляла среди роз, – мило пояснила Катя, снимая с рукава розовые лепестки и доставая пару шипов из косы. – Какое сказочное тут у тебя место! Сразу стало дивное настроение. И придумалась мне новая сказка о бороде Черномора. Правда, ты, кажется, не оценил? Но не переживай, времени на это у тебя будет достаточно! Тем более, что, если ты будешь опять что-то против меня или моих друзей замышлять, сказку я могу и повторить. Кто знает, насколько у твоей бороды хватит сил… Так и вовсе облезть можно. Навсегда, – Катерина глянула на Черномора, стоящего с отвисшей челюстью с жалкими останками бороды на ней.

– Ладно, счастливо оставаться, а мне пора. Загостилась я тут у тебя, – Катерина услыхала тихий шорох около крайних деревьев, поэтому поторопилась убраться в густую темень аллей, где надела шапочку и, легко забравшись на дерево, наблюдала за суетой и криками вокруг дворца.

– Так, это я сделала, теперь пора отсюда убираться. – Как только слуги Черномора убежали искать её дальше, Катя незаметно пробралась на берег озера, в которое падали несколько небольших водопадов с отвесных склонов.

Там, под прикрытием скал, она сняла шапочку, спрятала её и представила белые лебединые крылья. Через минуту небольшая лебедь взмахнула крыльями и поднялась выше дворца, садов и скал, окружающих долину.

Катя кружила над горами, пока не отыскала на дальнем склоне ровную площадку и, вернувшись в человеческий вид, вызвала ворота.

– Да, вряд ли он забудет визит в мою школу, по крайней мере, в ближайшее время. А ведь я его сразу же честно предупредила! – Катерина пожала плечами. И шагнула, толкнув створки, возвращаясь в свой мир.

Глава 4. Зачем нужна обморочная трава

Степан сидел на парте и уныло слушал Баюна. «Зачем он что-то рассказывает? Там с Катькой непонятно что происходит, а он…» И тут глянул на Волка, который сидел рядом. И внезапно понял, что тот спит. Спит с открытыми глазами, ровно и спокойно дыша.

– Вот затем и рассказываю, – шепнул Степану на ухо Кот. – Волка заговаривал. Он бы уже по стенке бегал или помешался бы от отчаяния.

– Ты что, можешь читать мысли? – Cтепан поёжился.

– Редко, это сложно, но ты очень громко думал. Прости, я не сдержался, – Кот тяжело вздохнул: – Обычно у нас с Катериной такой разговор происходит.

– Думаешь, она вернётся? – Cтепан изо всех сил себя сдерживал, но всё-таки не смог удержаться от этого вопроса.

– Надеюсь. Я даже думать не могу о том, что она может не вернуться! – Кот устало прикрыл глаза.

Степан потёр лоб. Он тоже не мог себе представить, как это – Катька не вернётся. Глянул на мальчишек и понял, что они тоже, как и Волк, замерли во сне.

– А они? – кивнул на Кирюшу, сидящего на полу, обхватив колени, и Мишку, пристроившегося верхом на стуле.

– А, пусть пока тоже передохнут, – Кот вздохнул: – Можно, конечно, их вообще так заговорить, что всё забудут.

– Постой, а ты и меня так можешь? Заговорить, чтобы я всё забыл? – Cтепан опасливо посмотрел на Баюна.

Он-то Кота воспринимал как толстого забавного лежебоку, обжору и лакомку, книжного любителя и знатока. Волк – тот да, тот крут, ничего не скажешь, а Котик… так, мягкое мимишное приложение. Был. Теперь-то уже о нём так не подумаешь!

– Могу, – Баюн печально смотрел в открытое окно: – Я много чего могу. А вот девочку вытащить оттуда не могу и помочь ей сейчас ничем не могу! А ты хочешь всё забыть? Вдруг Катя не вернётся? И ты тоже не вернёшься туда? Никогда?

– Нет, ты что! Это лучшее, что со мной было! И я верю, что Катька точно вырвется! Не смей даже сомневаться в этом! – Степан соскочил с парты и смотрел в глаза Баюну.

– Ладно, ладно, не горячись. Я тоже очень в Катерину верю. Правда, с таким противником она не сталкивалась ещё. Коварный и хитрый, и он, понимаешь, хорошо знает, как можно обмануть, подчинить себе. – Кот вздохнул и вдруг замер, насторожил уши, будто услышал что-то очень издалека.

– Кот, ты чего? – Степан закрутил головой, пытаясь понять, что Баюн такое слышит, и тут справа от них начали медленно сплетаться струйки воздуха. Закрутились маленькие вихорьки, образуя витые столбы, сплетаясь в старое дерево.

– Кот! Кот! Это же… – Степан оглянулся на Баюна и увидел, что Баюн весь обмяк и трёт лапой правый глаз. Рядом пошевелился Волк, моргнул и тут же сфокусировался на воротах! Мальчишки тоже задвигались, просыпаясь.

Врата возникли полностью, и створки начали отрываться, а за ними стояла Катька на продуваемом всеми ветрами горном склоне. За ней виднелся огромный горный хребет, заснеженные вершины. Шаг к порогу, ещё шаг, уже через порог – и горы остались там. Створки начали закрываться, а Катерина, вся жутко выпачканная, с какими-то сучками и почему-то с мелкими душистыми белыми цветами, запутавшимися в волосах, тоже грязных и всклокоченных, в надорванном сбоку школьном платье, с опалённым левым рукавом, стояла перед ними. Вместе с Катериной в ворота влетел ледяной прозрачный горный ветер, взъерошил волосы мальчишек, поднял дыбом шерсть Кота, тронул Волчий загривок и, сделав вокруг Катерины почеётный круг, влетел обратно в закрывающиеся ворота.

– Катя! – Волк выдохнул так, что ворота не просто медленно растаяли в воздухе – их просто сдуло. – Вернулась!

Катька шагнула к ближайшему стулу и села, почти упала. И заплакала. Вокруг завился Баюн. Волк просто лёг под Катькины ноги и закрыл глаза.

– Ты как? – Cтепан понимал, что вопрос глуп, но был так рад, что Катька вернулась!

– Да ничего, жива вроде, – Катька вытирала нос рукавом и радовалась, что Жаруся её точно не видит.

– Платок возьми! – Степан с великим удивлением увидел Кирюшу, который протягивал Катерине упаковку бумажных платков. Откуда они у него?

– Спасибо! – размазывая по лицу грязь, слёзы и копоть, Катерина пыталась хоть немного привести себя в порядок. Выглядела она так, как будто с войны вернулась.

– Катюша, – раздался вкрадчивый голос Баюна. – Как я понимаю, твое проклятие снова сработало? И Черномору уже не нужды беспокоиться, где бы добыть сказочницу?

– Ага, – Катерина посмотрела в глаза Коту и рассмеялась. – Я тут подумала, что им обоим лучше без бороды: что ему, что его братцу.

– Иии? – Кот зажмурился в предвкушении.

– Чего «иии»? Я ему средство для удаления волос подмешала вместо состава для роста и укрепления бороды., – Катька простодушно вздохнула. – Ему почему-то не понравилось, а так мило получилось – он нынче такой лапочка.

Сначала хихикнул Мишка, потом Степан, потом не выдержали Волк и Кирюша, один Кот совершенно серьёзно произнес:

– Вашу руку, сударыня! – и протянул лапу, а когда Катерина ему на лапу положила свою замызганную ладошку, церемонно приложился к ней носом. Принюхался, поморщился, вдруг стал совершенно серьезен и пнул лапой Волка: – Друг мой Бурый, давай, давай, соберись и займись делом! Класс разгромлен, цветочки вон тоже… В беспорядке. Мальчики! – он повернулся к Кириллу и Мишке. – Вы стали свидетелями необычных событий. Можно, конечно, сделать так, чтобы вы всё напрочь забыли, а можно и не делать такого. Кать, что делаем? – он повернулся к Катерине.

– Я не хочу забывать! – Кирилл встал прямо перед Котом. – Я никому не скажу, но забыть не хочу.

– И я тоже не хочу! – у Мишки горели глаза. Ещё бы: такое приключение!

– Котик, а можно их так оставить? – спросила Катерина.

– Можно! Но с условием: Кате больше не вредить! – он сердито покосился на покрасневшего Кирюшу, да и на Мишку, который периодически Катьку за косу дёргал и теперь пытался сообразить, это считается или нет. – И за косу тоже не дёргать! – развеял его сомнения Баюн, ухмыляясь в усы.

За их спинами Волк озабоченно морщился, восстанавливая парты, горшки с цветами и разбитые при падении Степана стулья. Мишка обернулся, и его глаза от восторга чуть не вылезли из орбит!

– Вы что, волшебники?

Катерина покачала головой:

– Нет, они просто сказочные и настоящие.

Повернулась к Коту:

– Котик, а можно уже домой идти? Ой, я же цветы не доделала, – вспомнила Катя, увидев на задней парте у окна на целлофане полностью собранную Волком землю и горшки с цветами.

– Иди домой. Не думай об этом. Мы с Мишкой закончим. Завтра поправишь, чтобы они росли нормально, – вдруг предложил Кирюша. Сам! Мишка за его спиной открыл рот, закрыл его и активно закивал.

Катерина тепло улыбнулась самому большому кошмару своей школьной жизни:

– Спасибо тебе большое! Ты меня очень выручил. И за платки тоже.

Она шагнула было к двери, но тут её за рукав поймал Степан и развернул лицом к оконному стеклу:

– Глянь на себя.

– Ой, мамочки мои! Караул какой! Ой, я же чудовище какое-то! А палки-то в волосах откуда? – Катька сердито обернулась на дружный хохот всех присутствующих. – Чего вы все так ржёте? Я так даже до туалета не дойду. Меня сцапает кто-нибудь из учителей и маму в школу вызовет!

– Ну, хочешь, я окно в коридоре разобью? Пока все орать будут, ты до туалета точно доберёшься. – Кириллу хотелось ещё проявить великодушие.

Кот помотал головой. А Волк сказал:

– Кать, ну что за проблема-то? На мне доедешь. У тебя в комнате балкон открыт, и мы скоренько пронырнём. Верхами.

– Пропуск давай. Я отмечу, – Степан забрал Катькин школьный пропуск и, усмехаясь, косился на круглые глаза одноклассников, которые наблюдали, как Катька легко садится верхом на ставшего гигантом Волка, как Кот пристраивается у неё за спиной и они стремительно вылетают из окна, мгновенно исчезнув из вида.

– Хорошо, что тополь так близко к окну растёт их и не заметили, – прокомментировал Степан их отъезд.

– Во круть! А ты чё, правда, там был? – Мишка держал горшок с кактусом, нежно прижимая его к животу. – И чё, Катька, правда там вроде супергерлы?

– Сдурел ты, Миш! Какая тебе ещё супергерла? Она сказочница! Она будит сказки, уснувшие от того, что их не помнят. Тебе же Кот рассказывал. Она просто говорит. Не колдует, нет у неё суперсилы, волшебной палочки и зелий. Это просто Катька. Надо ж такое придумать! Супергерла! – Степан скорчил рожу.

– А ты-то сам как с ней познакомился? – вдруг спросил Кирилл, который, как ни странно, вполне умело управлялся с цветами. Кто бы мог подумать!

– Да мы на даче соседи, правда. Я её, наверное, давно знаю, только раньше как-то не замечал. А этим летом она меня спасла… Я геймер, у меня… Зависимость от игр, в общем. И, как выясняется, иногда твари, которых ты мочишь в играх, могут, как бы это сказать… Перебираться в сознание. Короче, мне стали сниться кошмары. Такие, что проще было не спать совсем. И я бы долго не выдержал. А Катька может это прогонять. Так и познакомились. А потом они меня в Лукоморье взяли.

– Крёво! – выдохнул Мишка с горшком в руках.

– Да чего ты в кактус этот вцепился! Хоть воды принеси, чего-то полезное сделай! – Кирюша отобрал у Мишки горшок и подтолкнул его к двери, вручив желтую детскую леечку, которой учительница по технологии пририсовала глазки. – Давай, давай, шевели конечностями.

– Слушай, а ты, оказывается, уже всё сделал! – огляделся Степан. – Здорово!

– А то! – Кирюша расставлял горшки по подоконникам и, наконец не выдержав, спросил:

– А как ты думаешь, Катька ещё в Лукоморье пойдёт?

– Конечно!

– А с ней совсем никак нельзя?

Вопрос Степану не понравился. Чего это ещё! Это он в Лукоморье c девчонкой ходит! Нечего там Кирюше делать. Но он торопился домой, точнее, к Катьке домой, поэтому просто неопределённо пожал плечами и быстро смылся, по дороге махнув рукой Мишке, бережно несущему лейку с глазками.

Катерина даже глаза закрыла, настолько быстро нёсся Волк. Она опустила голову и старательно дышала, так как на такой скорости воздух словно проносился мимо. Правда, полёт занял всего пару минут, так что Катя уже совсем скоро оказалась в собственной комнате. Они влетели с такой скоростью, что Кате померещилось, как что-то печально звякнуло, но, обернувшись, она ничего такого не увидела. Волк успел задней лапой задвинуть осколки любимой синей вазочки под тумбу письменного стола, а когда Катя побежала в ванную, со вздохом извлёк их и опять начал страдать над их восстановлением.

– Да, а чего это ты так принюхивался к Катерине? – вернув вазочку на место, спросил он, покосившись на Баюна, ожидавшего возвращения Катерины на письменном столе.

– Горный дурман, – не поворачиваясь ответил Кот. У Волка шерсть встала дыбом.

– Что?

– От рукава запах сильнее, странно, что ты не уловил, хотя это, наверное, я перестарался.

– Да, спасибо, напомнил! Не смей так делать больше! Никогда! Я тебе не барышня, в обморок падать не собираюсь! Как ты смел меня усыпить? – Волк, ощерясь, надвигался на Баюна. И тут до него всё-таки дошёл смысл сказанных Баюном слов:

– Погоди, ты хочешь сказать, что Черномор её дурманом травил?

– Да, именно! Я не понял, почему обожжён рукав, и там прямо в нос шибает. Но и вся одежда, и волосы пропитаны запахом этой отравы.

В этот момент раздался звонок в дверь. – Кого ещё принесло? – заворчал Баюн, зная, что у всех членов семьи есть свои ключи и принюхался. – Конечно же, это наш мальчик пришёл, кто бы сомневался! – он закатил глаза, но пошёл открывать дверь.

Волк тоже принюхался, но после морока, наводимого Баюном, обоняние восстанавливалось не сразу – надо было, чтобы хотя бы час прошел. – Тьфу, кошачьи фокусы, – фыркнул Волк и столкнулся в дверях со Степаном, нагруженным Катиным портфелем и сумкой со сменкой.

– Во, Катя забыла! А я принёс!

– Медаль тебе дать или орден? – осведомился Бурый. – Нет, не давать? Принёс, так и спасибо, и вали домой.

– А Катька где? – Степан решил, что его и силой не вытолкают, пока он не узнает, что там в Лукоморье было и все подробности того, как Катька справилась с Черномором. И через секунду уже висел в зубах у огромного Волка.

– Тебе что сказано? Домой, домой. Катя в ванной. Выйдет, отдохнуть ей надо, а потом покушать, –тут Баюн облизнулся. – А может и поспит, покушавши. Давай, давай, правила приличия никто не отменял.

– Ну, хоть вечером можно? – заныл Степан. Что-то ему не верилось, что дело в отдыхе.

–Чё-то мутит Баюн. Опять про покушать, это его коронный котиковый приём! Типа, ах, я какой мягонький, простенький, кругленький. А сам! Нет, чего-то серьёзное случилось, только вот как они это узнали? Уже Катька что-то успела рассказать? – думал он, торопливо шагая по ступенькам вниз после волчьего напутственного пинка.

Когда вымытая до скрипа, выполоскавшая из волос весь мусор и запустившая стиралку с испорченным школьным платьем Катерина вышла из ванной, она тут же споткнулась о Волка, который поймал её, не дав пропахать носом пол, и пока ловил, успел обнюхать.

– Да, запах есть, его так просто не смоешь! – констатировал он про себя. – Очень-очень странно.

Он так внимательно Катерину разглядывал, что она удивилась:

– У меня что, рога выросли или уши как у осла? Волк, ты чего?

– Нет, что ты, ничего такого, – смутился Волк. – Пойдём на кухню, там Баюн уже обед сервировал.

Катерина, зашла в комнату, чтобы сменить махровый халат на футболку и шорты, и, накинув на плечи полотенце, распустила волосы, чтобы чуть подсохли.

Когда шла мимо Волка, он опять принюхался.

– Так, что ты вынюхиваешь? Что случилось-то?

– А что случилось? Ничего! – ненатурально удивился Волк. И смылся подальше от Катерины. В кухню к Коту.

– Ты прав! Дурманом пахнет! Не понимаю ничего! Если был дурман, то как же она тогда…

– Тихо ты! Идёт! А, Катюша, давай ты скорее пообедаешь! – с лучезарным видом махал лапами Кот, указывая на стол, покрытый самобранкой.

– Не только пообедаю, но и поужинаю, и позавтракаю, и опять пообедаю, – Катерина быстро уселась и начала есть. И остановилась, увидев внимательные взгляды своих друзей.

– Вы мне можете объяснить, что произошло-то?

– Катюш, мы просто перенервничали, пока тебя не было. Когда поешь, ты нам расскажешь, что там случилось? – успокаивающе заюлил Кот.

– Я тоже перенервничала и сейчас тоже нервничаю: вы какие-то не такие оба! – Катерина быстро закончила еду, поблагодарила скатерть и повернулась к Коту.

– Рассказывать?

– Ещё бы! – Кот закивал круглой головой.

Пока Катерина говорила, Волк слушал, прикрыв глаза, ровно до того, как были упомянуты жаровни. Он насторожился. А Катин рассказ вдруг перестал быть подробным и чётким.

– Я стала плохо себя чувствовать и поняла, что это из-за дыма. Залила его и сбежала.

– Кать, а почему рукав левый опалён? И запах этот… – не выдержал, наконец, Волк.

– Да о каком запахе ты говоришь? Что вы принюхиваетесь ко мне всё время?

– Есть в Лукоморье одно очень опасное растение, называется «горный дурман». Горный, потому что растёт только в горах, высоко, а дурман, потому что от него человек может полностью измениться, – начал рассказывать Баюн.

– И стать просто вздорной безвольной куклой? – перебила его Катерина, опустив голову.

– А ты откуда об этом знаешь? – напрягся Волк.

– Ладно, мне жутко стыдно вспоминать, а уж тем более рассказывать об этом… Но вы же не успокоитесь. Короче, дело было не совсем так, как я рассказала, – Катерина не стала излагать все те гадости, которые крутились в её голове, но пояснила, что начала ужасно меняться и так, что сама испугалась: – А потом у меня голова так болела и кружилась, что я чуть не упала лицом в жаровню и, пытаясь удержаться, обожгла левую ладонь, схватилась ею за край этой штуки. Это, наверное, меня и привело в чувство. Потом я залила жаровни, только в воде тоже отрава была. Я сначала пером проверила и увидела мерзость эту, а потом услышала, как Черномор рассказывал Наине, что я выпью воду с обморочной травой и стану управляемой куклой.

Кот, не отводя глаза от Катерины, нащупал на столе её чашку и полакал оттуда, а потом переглянулся с Волком, и они оба начали хохотать. Волк даже всхлипывал от смеха! Катерина опешила и даже обиделась как-то. Она-то серьёзные вещи рассказывает, а эти хохочут!

– А теперь-то с вами обоими что?

– Ой, ну до чего же ему не свезло-то гаду! – развлекался Баюн, крутя головой. – Это же надо!

– Кать, не сердись, это мы от облечения! – выговорил, наконец, ослабевший от смеха Волк.

– Единственное средство, которое служит противоядием от горного дурмана, как раз и есть эта обморочная трава, правда, только если её пары смешиваются с парами дурмана. Но если её выпить, тогда уже всё – это навсегда. И как Черномор ухитрился это не предусмотреть… непонятно! Кстати, тот, кто один раз уже испытал действие дурмана, второй раз его просто не почувствует – организм становится нечувствительным к этому яду. Так раньше некоторые воины делали заранее. Только вот это очень опасно, поэтому и делали редко. Получается, что Черномор ещё и подарок тебе сделал, невольно, конечно! И тебя теперь этой отравой не возьмёшь, – объяснил Баюн, который перебрался на подоконник и свисал оттуда, поддразнивая Катиных собак по причине исключительно хорошего настроения.

Выслушав Катину историю теперь уже в подробностях, Кот впал в буйный восторг! А Волк, наоборот, отсмеявшись, стал угрюмым и мрачным.

– Не, это же надо, персидская глина! Да где же ты это узнала?

– Читала, случайно попалась книжка. Я и подумала, что можно поискать что-то такое. Ну, на худой конец, ножницами воспользовалась бы. Но, по-моему, так даже лучше!

– А зачем ты ему показалась? – это уже Волк уточнил.

– А что бы он со слугами сделал? Что-то он не кажется справедливым и милосердным, – Катерина потёрла левую ладонь.

– Рука болит? – тут же встревожился Волк.

– Нет, чему там болеть-то после живой воды? Просто радуюсь, что спотыкнулась и обожглась, страшно представить, чтобы было!

– Да уж. Наш общий бурый и косматый друг впал в такое отчаяние, что мне пришлось его немного заговорить. Так что это просто счастье, что ты вернулась и вернулась той, которая была! – похвастался Баюн. – Кстати, Волк, а сейчас-то ты чего дуешься на весь белый свет?

– Да так… Катюш, откроешь мне врата? – Волк как-то странно встал. Не так, как обычно встают собаки или волки, а словно перетёк из одного положения в другое, очень красиво и одновременно угрожающе.

– Сейчас? – удивилась Катерина.

– Да, дело там у меня есть. Я как-то забыл о нём, а сейчас вспомнил.

– Ааа, понятненько. Ясненько мне всё с тобой, друг милый мой, – Баюн хитро прищурился. – Катюша, даже не слушай его. Иди, отдохни пока, а мы тут побеседуем.

Катя ушла в свою комнату, попыталась сделать домашку по математике, но выяснила, что голова совершенно ничего путного не соображает, да и громкость дружеской беседы в кухне неуклонно повышалась.

– Чего ради меня отсылать из кухни, если я и в комнате ваш ор прекрасно слышу? – хладнокровно осведомилась она у оскаленного Волка и Баюна, который явно исчерпал все цивилизованные аргументы и просто злобно шипел.

– Я не позволю этой мрази существовать! Я его просто растерзаю! – волчьи клыки лязгнули, и Катя невольно поёжилась.

– Глупостями не занимайся! Разыскивай тебя потом по всему Лукоморью! – Кот едва сдерживался, чтобы не применить свой коронный метод и попросту не усыпить этого шакала-переростка на месяц. Может мозгов прибавится!

Вопрос решила Катя. Она совершенно спокойно прошла между двумя оскаленными мордами лучших друзей, попила воды всё из той же кружки, вздохнула и сказала Волку:

– Волчок, не бросай меня, пожалуйста, ладно? Вот ты отправишься к Черномору, а я? Мне знаешь как страшно? А ну как ещё пакость какая-то появится?

У Волка мгновенно опала вставшая дыбом шерсть на загривке, убрался оскал и погас диковатый огонек в глазах. Он прижался лбом к Катиным коленям и тяжело завздыхал. А потом решил:

– Всё, теперь в школу буду с тобой ходить! А то мало ли что!

– Эээ, позволь спросить, а в каком качестве? – не выдержал язвительный Баюн. – Чучелом или, так скажем, тушкой? Не, я понял, ты превратишься в хомячка, – он с филигранной точностью убрал хвост с того места, где щёлкнули волчьи зубы.– Ааа, нет, ты будешь изображать тренера по физкультуре, только надо сначала куда-то деть уже имеющегося. Слопаем на пару? Или один управишься? – еще один великолепный прыжок, точно в миллиметре от волчьей морды.

– Ой, нет, физруком ты не выдюжишь. Ты с одним Степаном-то с трудом управляешься, – ещё прыжок. – А! Катюш, у вас можно приносить с собой маааленьких собачек, таких, знаешь, которые в сумочки помещаются? Если можно, остаётся только Волку такое изобразить, – на этот раз удача Баюну изменила, и Волк, поймавший в воздухе Кота, поволок его в ванну, открыл лапой кран и макнул в ледяную воду.

– Безобразие! Это запрещённый прием! – вопил и отбивался Баюн. – Мне же вылизываться полдня!

– Прекрасно! Лучше вылизываться, чем говорить такую чушь! – Волк мокрого и облезлого Кота сгрузил в кухне, а сам пошёл советоваться с Катериной, как ему лучше присутствовать на уроках.

Вопрос, как ни странно, разрешил появившийся вечером Степан:

– А почему бы тебе не стать моим охранником?

– Чего? – не понял Волк.

– Ну, папа же нанял мне охранника, и он же водитель. Но он в школу никогда не заходит и из машины не высовывается даже. Вот только документы же у тебя попросят…

– А вот это как раз дело той мокрой курицы, которая везде хвастает, каким даром убеждения обладает, – Волк кивнул на Баюна, мрачно вылизывающего хвост.

Так и получилось, что на следующий день в школу с Катериной отправились и Волк в человеческом виде, и Баюн в шапке-невидимке. Кот постарался на славу, и ни школьная охрана, ни администрация против присутствия охранника в школе ничего почему-то не возразила. Тем более, что Степанов отец предупреждал, что охранник у сына есть.

Волк спокойно караулил у двери классов, пока не кончался очередной урок. Потом вместе с Катериной, шёл к следующему классу.

– Слушай, а чего этот твой охранник глаз с Катьки не спускает? – заинтересовалась любопытная Ленка Тишина.