Нет мира в конном мире. Часть 2. Выход?

Сам он изрядно обнаглел и позволял себе даже орать на меня в присутствии моих подчиненных. Он, конечно, говорил дельные вещи, но вот та форма, в которой он подавал мне информацию, буквально настраивала меня против него. Держать его дальше было бы неразумно. Я спокойно предложила ему уйти. В этот момент Юра, видимо, спустился с небес на землю.

Очевидно, что он решил, что я без него никуда и буду все это терпеть. Отрезвление его было моментальным. Но дело то уже сделано. Компромисс невозможен. Я опять взяла человека на работу, даже не наведя о нем справки у предыдущего работодателя. Впрочем, спрашивать было не у кого – фирма-то парфюмерная обанкротилась. Но мне все же надо было все же хотя бы попросить телефон человека, который мог дать Юре рекомендации. Кроме Аленки. Беда в том, что Алена никогда не видела Юру в деле и не могла судить о нем, как о специалисте. Общалась она преимущественно, с Юриной бывшей женой и с самим Юрой была знакома шапочно. Аленке искренне хотелось помочь мне найти надежного человека. К сожалению, Юра им не был.

Более того, Юра оказался еще и непорядочным. Он быстренько открыл конкурирующую контору и, пропустил через нее уведенных из моей фирмы клиентов. Может быть, он нарочно нарвался на увольнение, чтобы воплотить в жизнь свои планы. Чужая душа – потемки!

Но свое черное дело он сделал – подорвал мой авторитет и внушил сотрудникам деструктивные мысли. Они косяками «повалили» в другие фирмы. Моя компания разваливалась. У меня осталось всего шесть человек, включая офис-менеджера и моего личного водителя. Продажи существенно упали.

Жирные года закончились, наступили тощие. Мелкие и крупные заботы докучали, словно зубная боль.

Глава 17

Я снова собиралась в Лондон. Поводов для поездки было два – Валин день рождения, тридцатилетний юбилей, и новая встреча – с англичанином Крисом. Познакомились мы с ним в караоке-бари турецкого Мармариса, где я отдыхала от праведных трудов. Когда-нибудь расскажу эту историю в красках. Но если кратко, то я слегка увлеклась английским ди джеем одного из караоке-баров. Вспомнила, что умею лучезарно улыбаться, и что тридцать три года – это самый расцвет сил. Пели мы неделю. Сливались в певческом экстазе. А потом хозяин бара недвусмысленно дал мне понять, что мальчонка – его любовник, и мне совсем ничего не светит. Очень разнузданные нравы на этом Диком Западе. Никогда не знаешь, откуда прилетит…

Остаток отпуска надо спасать. Днем я пропадала на экскурсиях, а по вечерам ходила петь в другой караоке-бар – посолиднее и побольше. Там ко мне прилип весьма габаритный усатый джентельмен и попытался со мной заговорить, перекрикивая выступление очередного исполнителя. Усатый делал комплименты моему голосу и попытался угостить меня коньяком. Я ответила, что уже ухожу. Тот принялся что-то объяснять, размахивая руками. Его заглушил шум аплодисментов. Я разобрала только что-то про телефонный номер. Телефон я ему не дала, но написала свой эмейл на картонной подставке под пивной бокал…

Усатый оказался англичанином, и звали его Кристофер, точнее, сэр Кристофер Гордон Трумен, поскольку он был …лордом Ровером. Было прикольно: в первый раз в жизни познакомилась с настоящим лордом. Да еще при таких обстоятельствах! Лорд писал мне теплые и душевные письма. Их было по нескольку в день. Иногда я его не понимала, и мне приходилось браться за англо-русский словарь, но это было весьма полезно – расширить свой словарный запас. Ему было пятьдесят один, столько же, как тогда на Пхукете лысому Питеру. Только тогда колоссальная разница в возрасте меня напугала, а сейчас я отнеслась к новому знакомому довольно благосклонно. Мне нравилось его искренне внимание к моей персоне, и то, что он про себя рассказывал. Дескать, был разведен, имел дочь Шарлоту двадцати трех лет, и у него с дочерью были очень доверительные и теплые отношения. Жил он где-то между Лондоном и Брайтоном в Южном Бромли и был генеральным директором и совладельцем небольшой авиакомпании. Мой интерес к Крису весьма подогрела моя новоиспеченная англичанка Валя. Она в тот момент как раз была в Питере по работе. Мы встретились в суши-баре, как обычно. Валя любила суши. Когда надо было делать заказ, она сказала взволнованно:

– Мне пять, то есть шесть, то есть семь суши с лососем…

– Я принесу шесть, а там можно будет заказать еще, – ответил ей официант. Валя еще не знала про суши-бар рядом с Карендиш Сквер, где набор суши стоит всего шесть с половиной фунтов.

– Лорд! Это круто! Адажий!, ты делаешь успехи! Надо будет обязательно с ним познакомиться.

Тем временем Крис писал мне уже по пять писем в день, я ему с готовностью отвечала. Это были письма человека близкого мне по духу, похожих взглядов и даже гастрономических пристрастий. Он тоже любил лосося в соево-лимонном соусе, холодное Шабли, морепродукты, зеленый салат и черные крупные маслины. Я дала ему номер своего мобильника, и Крис часто звонил мне или присылал трогательные шутливые сообщения. Не скрою, что этот эпистолярно-телефонный роман не на шутку меня увлек. Кристофер твердил о своих чувствах ко мне и настойчиво интересовался, как я отнесусь к перемене места жительства. Мне казалось, что я была совершенно готова к переезду. Меня не держал мой бизнес, поскольку я давно уже утратила интерес – и к управлению, и к зарабатыванию денег. Моя дочь и мои лошади поехали бы в Англию вместе со мной, а именно они и составляли мой маленький мирок, без которого бы я чувствовала себя потерянной. Мне очень хотелось жить в маленьком старинном домике с садиком, скакать по утрам по зеленым английским лугам, заниматься творчеством и не думать об отчетах в налоговую, увеличении продаж и «взбрыках» моего персонала, о контрактах с поставщиками и скидках для клиентов. Я работала с четырнадцати лет и немного «заработалась» за это время. Остро хотелось передышки.

Сэр Кристофер Гордон Трумен встречал меня в аэропорту Хитроу. Мне на мгновение показалось, что он при свете дня он очень плохо выглядит. Гораздо хуже, чем тогда в Мармарисе, в полутьме караоке-бара. Но я прогнала эту мысль подальше. Все-таки, мы с ним встретились после трехмесячной переписки. Надо радоваться этой встрече, а не искать в мужчине недостатки. Крис погрузил мой чемодан в свой большой черный джип и повез меня в паб обедать. Я пила свой любимый «Гиннес» и наблюдала за Крисом. Я смотрела на него и никак не могла понять, почему у него слезятся глаза, как у старика. С самого начала мой лорд начал предъявлять на меня мужские права. Я не была готова вот так, с места в карьер, развивать отношения и предпочла не замечать его притязаний. Мы гуляли, разговаривали. Но, как я не старалась, я так и не смогла разглядеть в нем мужчину. Для меня он был просто друг. Немолодой друг… Говорил он много, сбивчиво, торопливо, словно опасаясь, что его перестанут слушать. Как-то несолидно для лорда. И для директора. И вообще меня начал грызть червячок сомнения. Что-то меня в этом человеке очень смущало и напрягало. Я так и не смогла в тот день понять, что.

Я сослалась на усталость и сказала, что хочу отдохнуть. Лорд послушно отвез меня в гостиницу.

И буквально через пять минут прибежала Валюшка. В очаровательном пальто светло-изумрудного цвета с круглыми прорезными карманчиками. Купила его в Париже в аутлете. Выглядит, как обычно – супер! Мы обнялись. Валя была в шоке меня, помолодевшей.

– Вау! Аля! Ты сейчас выглядишь даже моложе чем десять лет назад, когда мы познакомились в фирме у Слатвинского! – воскликнула она.

Это было правдой. Некоторые из моих знакомых даже перестали меня узнавать. В моей внешности что-то изменилось, точно следы последних восьми лет непростой жизни были стерты с моего лица. По уже установившейся традиции, мы с Валей завернули в маленький, очень старый паб и пили мой приветственный «Гинессс»..

– Адажий! Колись, что за парень? Ей почему-то казалось, что я преобразилась из за мужчины.

– Да нет никого, про кого ты не знаешь, – сказала я, подсаживаясь к стойке бара.. Валюшка крутилась ужом, пытаясь вызвать меня на откровения, но я упорно молчала. Рассказывать про фиаско на личном фронте всегда непросто. Да и что рассказывать? Я и сама толком не поняла, что это было с ди джеем – роман или не роман. А только стоял перед глазами тридцатилетний парень с ослепительно белой кожей, удивительно похожий на молодого принца Вильяма. Кстати, звали его Гэрри. Как второго из принцев, рыжего и конопатого, удивительно похожего на своего отца. Такая вот котовасия!

– Ну, а что там наш лорд? – спросила Валя.

Я поделилась с ней своими сомнениями по поводу Криса. Тогда Валюшка предложила назавтра встретиться вчетвером, благо, был повод. «Кертис» устраивал дневной прием по случаю очередного аукциона.

На приеме должен был быть и Тони, Валюшкин английский муж. Решено было пообедать вчетвером после мероприятия, дабы Валя и Тони могли познакомиться с моим лордом поближе и выяснить, чем он дышит на самом деле.

– Тони быстро разберется, что за мужик этот Крис, и можно ли ему доверять, – сказала Валюшка, вручая мне приглашение на две персоны.

Наутро в половине двенадцатого Крис заехал за мной в отель и отвез меня на Бонд-Стрит, где располагался аукционный дом. По всему выходило, что мой «аристократ» не слишком часто посещал подобные мероприятия. Крис был одет в костюм, который давно уже вышел из моды и выглядел в нем совершенно нелепо. Видимо, авиакомпания у него была очень маленькая, и официальный стиль одежды был там не принят. Как же иначе объяснить наличие у Криса костюма, который надо было отдать Армии Спасения еще лет десять назад.

Тони, Валин муж, напротив, был одет модняво и моложаво. Он отнесся к Крису весьма дружелюбно, а вот Валюшка была явно разочарована и раздосадована. Наметанным женским взглядом она уже определила, что Крис – совершенно не тот человек, за кого себя выдает. Но она изо всех сил старалась не подать виду. Тони отвел меня в сторонку и ткнул пальцем в визитную карточку Криса. Собственно говоря, у Криса было две карточки – одна с должностью авиакомпании и вторая – с титулом. Я взглянула на карточку с титулом и остолбенела – герб моего дорого лорда « позаимствовал» верхнюю часть герба национальной сборной Англии по футболу. И еще на нем отсутствовал девиз. Это было даже не странно, а уже как-то смешно.

Подошел официант с подносом. Я взяла бокал «Беллини», не отрывая взгляда от Криса и Тони. Они смотрелись рядом, как папа и сын, хотя Тони было на тот момент уже сорок семь. На Тони были хорошо сидящие дорогие джинсы и замшевый пиджак, он был подтянутый и моложавый мужчина. И рядом Крис, похожий на взъерошенную упитанную серую курицу. И эти двое мужчин – почти ровесники? Очень странно.

В задумчивости я взяла с подноса официантки вишню и чуть не сунула ее в рот.

– Это пластик! – успела крикнуть официантка. Я посмотрела на ее испуганное лицо и вернула вишенку на поднос.

С приема мы плавно переместились с очаровательный китайский ресторан, в котором нам предложили диковинные пирожки дим сум, которые подали прямо в деревянных ситах, в которых их готовили на пару. Чай был принесен в прозрачных стаканах, которые позволяли наблюдать, как раскрывается в процессе заварки темно-зеленый бутон и из него выпадает сиреневый трехэтажный цветок. В кафе было уютнее, чем на приеме, где Крис в своем нелепом костюме, рассказывающий свои неправдоподобные истории нарочито громким голосом, привлекал слишком много ненужного внимания.

Тони продолжал «раскручивать» Криса и добился-таки от него признания в том, что данный титул не унаследован им от родителей, а куплен его деловым партнером Джейми вместе с землей. Самому Джейми этот титул был совершенно не нужен, и он подарил его Крису. Вот так Кристофер Трумен стал «аристократом»! Но, в таком случае, зачем же вообще в таком случае об этом рассказывать? Если ты – грузчик из Глазго, с тобой тоже есть о чем поговорить. О футболе, например, или о регби.

К несчастью, Крис оказался на редкость болтлив и …хвастлив. Он болтал и хвастался так самозабвенно, что мне даже стало неловко за него. Крис все больше и больше меня смущал. Оказалось, что в Мармарисе, где мы с ним познакомились, Крис был с почетной миссией – вызволял из турецкого плена украинских проституток. И прочее, и прочее… Рассказ больше походил на краткое содержание какого-нибудь боевика. Во все это с трудом верилось. Точнее, не верилось вообще.

Через два дня мы с Крисом должны были ехать во Францию, в Лилль, в романтическую поездку, которая мне была давно обещана моим английским ухажером. Честно говоря, ехать с ним куда-либо мне уже совершенно не хотелось. Валюшка принялась меня уговаривать. Мол, меня эта поездка ни к чему не обязывает, что можно съездить для разнообразия и расширения кругозора. И я, скрепя сердце, согласилась.

Конечно, это было прикольно – заехать прямо на джипе Трумена в поезд, и в нем пересечь Ла-Манш. Минут пятнадцать – и ты на материке! Но на французской таможне случилось нечто, что окончательно оттолкнуло меня от Криса Трумена. Точнее, я окончательно поняла, что ему бы больше подошла фамилия Лаймен. То есть лгун.

Представьте себе, что из рук моего великовозрастного Ромео выпал его паспорт и раскрылся аккуратно на дате его рождения. Я наклонилась, чтобы поднять документ. Вы не поверите, но ему было ровно на десять лет больше, чем он о себе говорил! А я то думала, что это только женщины себе возраст убавляют. Что за незадача у меня с англичанами – то голубец, то отчаянный враль…

Был октябрь. Над моей головой пролетали огромные птичьи стаи. Видимо, перелетные птицы. Их путь лежал на юг. Их были тысячи. И над Лилем они заходили на крутой вираж… Он такого обилия птиц даже небо потемнело. И так же темно было у меня на душе!

Всю дорогу я не проронила ни слова, вяло отвечала на вопросы, и вид у меня был отсутствующий. Крис, видимо, понял, что я успела раскрыть его тайну, и его вопросы тоже носили формальный характер, только для создания видимости беседы.

Я никак не могла понять, откуда у взрослого мужчины взялось такое бесшабашное, почти детское вранье, и на что он, собственно говоря, он надеялся, затевая эту историю со мной. Видимо, не верил в то, что я приеду в Лондон. Думал, что эпистолярный роман так и останется в электронном почтовом ящике.

Меня саму отучила врать такая история. Это было классе во втором. Мальчишки били крысу в коридоре. Конечно, крысе не место в школе. Тем более обычно дворовой серой крысе, а не какой-то там красноглазой альбиноске из красного уголка. Но они били ее с такой жестокостью и остервенением, что стало ясно: убьют.

Чтобы спасти несчастное животное, я кричала, что это моя крыса, и что я не дам ее убить. Прозвенел звонок, и пришлось идти на урок.

Прошло дней десять. Звонок в дверь. На пороге стоит большой мальчик, класса из седьмого, не меньше.

– Здравствуйте, я вам вашу крысу принес. Мы вот лапку ей подлечили, она в полном порядке. Можете забирать!

– Нет у нас никакой крысы! – сердито сказала мама и захлопнула дверь перед несчастным мальчиком. Мама была уверена, что это просто недоразумение. Но я – то знала, что мальчик пришел по адресу. Мне было так стыдно за свое вранье. Даже несмотря на то, что это спасло жизнь несчастному животному. Но затруднило жизнь бедному мальчику. С тех пор я стараюсь не врать. Лучше вообще не ответить на вопрос, чем соврать в ответ.

Вранье же Криса имело совершенно другое свойство. Популярность любой ценой, а потом – хоть трава не расти! И этот человек говорил мне о серьезных отношениях! Крис был так и не повзрослевшим большим пупсом.

В Лилле, а именно туда мы приехали, мы зашли почему-то в американский стейк-хауз, где нам принесли сильно пережаренную говядину. Я попросила официантку принести другой кусок мяса, поскольку ЭТО есть просто невозможно. Я удивляюсь себе сама, но я чуть не устроила скандал в этом ресторане. И это Франция – столица мировой гастрономии! Хотя, наверное, в этом Лилле и пойти было больше некуда. Маленький портовый город.

Потом Крис зашел в винный магазин, загрузил в джип пару ящиков вина, пару ящиков шампанского, бутылок пять коньяка. Причем он уверенно прошел мимо Шабли, а выбрал банальное Шардоне. Опять вранье!

Мне кажется, что именно винный шопинг и был целью его поездки, а вовсе не собирался он сделать приятное своей гостье из России. Скорее всего, так оно и было. Но я не хотела уходить из магазина без позитивных эмоций. Я купила себе свое любимое Пино де Шаран, розовое и белое. Это крепленое вино, или сотерн, производится без добавления сахара из подвяленного на солнце винограда. Идеальный аперитив, глоток щедрого французского солнышка!

Итак, поездка во Францию подошла к концу. Как, впрочем, и мое общение с Крисом. Видеть мне его больше совершенно не хотелось. Письма Криса наполовину состояли из вранья. Обидно, что я заглотила эту наживку и сейчас чувствовала себя, словно использованной.

Впрочем, все было не так плохо. У меня еще в прошлую поездку образовалось в Лондоне два очень приятных знакомства – психоаналитик латыш Роберт и музыкальный продъюсер Игорь. Роберт был настоящий джентельмен, деликатный и изысканный, как десерт «Тирамису». У него была породистая аристократическая внешность, безупречные манеры и потрясающий интеллект и кругозор. Он жил в Оксфорде, и его приемные дни были расписаны на неделю вперед. Поэтому приехать быстро он не смог.

С продьюсером Игорем я познакомилась в свою первую поездку в Лондон. Но я ни на что тогда не решилась. А к моему третьему визиту он уже был глубоко женатым человеком. Но дружеское общение же никто не отменял! Его фамилия была Березовский. Тогда, в нашу первую встречу яспросила, не является ли он родственником Б.Б.?

– Нет, – ответил он, тряхнув роскошной шевелюрой. – Но мы знакомы.

– И как? Приятно знакомы, или не очень? – пошутила я

– Лично я знакомством этим остался очень доволен. Б.Б. заплатил мне восемь тысяч фунтов только за организацию его частной вечеринки, не считая гонорара музыкантов. Тогда Б. Б. был еще жив и здоров.

Игорь был в Лондоне, да и в России, как оказалось, довольно известным музыкантом и автором текстов в жанре шансона. Он даже подарил мне свой диск с надписью: «Алевтине с пожеланием удачи на берегах Темзы».

Сам он десять лет назад он приехал в Лондон из маленького украинского городка под названием Полтава, с тремястами старыми фунтами в кармане. Долго мыкался по разным углам, пока не встал на ноги. Подлинную известность ему принесли тексты шансонных песен, изданные под патронажем самого Севы Новгородцева.

В последнее время Игорь занимался организацией частных вечеринок и поиском исполнителей для ресторанов и, отелей, организацией небольших концертов для русскоязычных исполнителей. Иногда работал в студии – записывал новые песни со старыми друзьями. Игорь писал тексты и играл на ударных. Я слышала его последние записи – очень качественная музыка!

Валюшка отнеслась к моему решению не общаться больше с Крисом с пониманием. Она даже перевезла мои вещи из отеля в их уютный домик в Хэрроу, чтобы я не чувствовала себя одиноко.

– В конце концов, ты же здесь и по поводу моего дня рождения тоже! – сказала она, уперев руки в бока. Тогда будем веселиться.

Тем временем, приехали из Питера ее старые друзья, Леша Замоскворецкий и два Костика. И теперь их ждала их приветственная пинта «Гиннеса».

А накануне Валя предложила мне попробовать коктейль из виски с яблочным соком. Я не люблю виски, не нравится его вкус. Но оказалось, что вместе с яблочным соком это даже вкусно, о чем я и поведала Валиным друзьям. Тони аж подпрыгнул!

– Как, Валия! Ты посмела разбавить мой односолодовый шотландский виски пятнадцатилетней выдержки яблочным соком и превратить благородный напиток в гнусное пойло!

Так неожиданно выяснилось, что за пять лет совместной жизни с Валюшкой ее английский муж отлично научился понимать русский язык…

Костиков было два. Чтобы их различать, мы звали их «Костик супом» и «Костик без супа». Костика без супа Валя знала давно, он был ее одногрупником в «Финэке».

Представившись мне, Костик протяну руку и произнес:

– Константин. Что в переводе с античного означает: «постоянный». Все знали, откуда эта фраза и мы дружно расхохотались. « Костик с супом» попал в их компанию случайно – приехал в Лондон по делу. И все время ныл:

– Что за страна такая, нигде супа поесть нельзя.

Второй Костик к супу был равнодушен, и ему в Лондоне решительно все нравилось. Поэтому, чтобы различать этих двоих, мы и звали их «Костик с супом» и «Костик без супа». Костик с супом был парень весьма забавный. Как-то раз ему захотелось съесть суши, но чтобы с помпой, в хорошем месте. Чтобы было о чем рассказать друзьям и знакомым. Валя посоветовала ему ресторан «Итсу», где отравили Литвиненко, который располагался в отеле «Хилтон». Валя отметила на карте Лондона крестиком нужное место, и Костик отправился искать ресторан один. Вернулся Костик ч аса через три. А ведь это было совсем рядом!. В Лондоне вообще все рядом. При желании весь центр можно обойти по кругу за день.

Мы спросили, куда он пропал.

– Да не пропал я! Ресторан искал.

– А как искал?

– Ну, показывал карту и говорил: ХИЛТИОН-ИТСУ-ЛИТВИНЕНКО.

Мы так и покатились со смеху.

Еще с этими парнями приключилась еще забавная история. Мы пошли в ночной клуб «Стрип Феллоу», ради хохмы, это Валюшка предложила. Поскольку это был один из самых модных тогда клубов со стриптизом. Красивые обнаженные девушки прогуливались прямо в зале и заигрывали с посетителями. Валя сказала, что нам там непременно стоит отметиться. Очень модное в этом сезоне место. Когда я в Питере, я не хожу по ночным клубам, ну, разве что за компанию с кем-нибудь из москвичей. В Лондоне – другое дело! Тамошнюю ночную жизнь надо вкусить, хотя бы раз в жизни.

Так вот: наших парней, всех из себя «на Версаче» и «Дольче и Габбана» не пустили в клуб, дескать, не тот дресс-код. Ну, пустили потом, но заставили куртки снять и остаться в футболках. Так, по мнению фейс-контроля, наши российские ребята больше соответствовали формату заведения.

Мы с Валей оставили их буквально на пять минут, отошли к стойке за напитками. Возвращаемся – они уже в окружении четырех стриптизерш. И бойкие белорусские девчонки уже наших парней раскрутили на бутылку шампанского за четыреста фунтов.. Хорошо, что мы вовремя подоспели, иначе, быть бы нашим ребяткам не только без курток, но и без штанов.

На следующий день мы отправились в район Челси покупать парням приличные английские рубашки, чтобы их везде пускали. Это был специализированный рубашечный магазин, выбор был поистине впечатляющий. Ребяткам померили шейки, длину рукава, назвали их размер, и подобрали им рубашки, приталенные и с запонками. Наши Леша и два Костика теперь были во всеоружии! На дне рождения Вали они были уже все в новых рубашках. Проходка в самые модные места Лондона теперь была им гарантирована!

Программа Валиного дня рождения была очень насыщенная. Сперва, все собрались в клубе «Тайгер-Тайгер», где выпили по коктейлю, потом переместились в клуб «Чайна Уайт», где часто бывали Мадонна с Гаем Риччи. Мадонну мы не встретили, но в модном лондонском клубе отметились.

Потом был, собственно говоря, состоялся торжественный ужин в ресторане на втором этаже уже не помню, какого клуба. Помню только, что ресторан был с видом на «Ковент-Гарден». Собственно горя, так когда-то назывался рынок, где в средние века бойко шла торговля брюквой и зеленью. Потом рынок дал название площади, а она, в свою очередь – театру, который располагался неподалеку.

В ресторане я снова увидела всех Валиных друзей, а некоторые, вроде Лены Мицубиши, были очень рады со мной увидеться. С ней мы ходили курить на террасу и шептались по поводу мальчиков, которые увлеченно смотрели регби на большом экране первого этажа клуба. Вся гамма чувств была написана на этих лицах! Не уровня балетов и опер «Коверт-Гарден», конечно, нона шекспировский «Глобус» тянуло точно!

Меню ужина было французским, изысканным, как и все, что Валя делала. Мне вспомнилась свадьба Вали и Жени в Музыкальном павильоне в Павловске. Чувствовалась та же рука мастера организатора вечеринок!

Вечер закончился в бразильском танцевальном клубе «Флоридита», где все мы плясали самбу и некоторые, не будем показывать пальцем, даже заигрывали с музыкантами. Бразильская самба – очень странный танец. Не бальная самба, а именно исконная, народная. Он может продолжаться до бесконечности. Или до тех пор, пока музыканты не устанут. По крайней мере, мне так показалось. Я уплясалась так, что тело болело еще два дня. Но лучше уж физическая боль, чем душевная.

Праздник закончился. Тони взял такси. Нам попался старомодный черный кэб, который отвез нас в Хэрроу-Он-Ве-Хилл. По дороге Валя жаловалась, что ужасно напилась, но это было весело.. Все-таки, тридцатилетний юбилей бывает раз в жизни. Можно и напиться! И наутро все чувствовали себя превосходно