Мы серые ангелы – цивилизация

Мы серые ангелы – цивилизация

Василий Кузьменко

Дизайнер обложки А. Москвичёва

© Василий Кузьменко, 2020

© А. Москвичёва, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0050-1411-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

Санкт Петербург, наше время. Журналист Прохор Налётов на встрече со своим другом случайно увидел историю болезни, в которой утверждалось, что больной видел живыми людей с фотографии столетней давности. Прохор берёт эту историю болезни, чтобы написать рассказ. Он едет по указанному адресу и находит там этих людей, мужа и жену, Синицкого Станислава Георгиевича и Полетаеву Марию Фёдоровну. Они сообщают ему о серых ангелах с помощью которых Бог хочет подкорректировать жизнь человечества, отправляя их в прошлое спасать людей. Прохор становится серым ангелом, и в его жизни начинаются чудеса. Он встречает свою бывшую возлюбленную Ларису. Оказывается, что она, её мать и дочь Алиса тоже серые ангелы. Прохор и Лариса становятся мужем и женой. Они вместе во сне летают в прошлое. Там они встречают чёрных и белых ангелов. Алиса во сне спасает от казни декабристов и сама погибает. Прохор пишет книгу о своих приключениях. Прохор не верит в реальность происходящего и считает, что добрые дела надо делать не во сне, а в реальной жизни. Лариса запрещает Прохору писать о серых ангелах, так как беременна и вскоре рожает дочь Соню. Мария Фёдоровна даёт ему почитать в оригинале книгу Эдварда Бернейса «Пропаганда». Прохор узнаёт о существовании синих ангелов служителей пропаганды. Прохор, Мария Фёдоровна, а также Алиса и Соня участвуют в битве между серыми и синими ангелами на Дворцовой площади. Некто могущественный останавливает предводителя синих ангелов Синицкого.

Прохор знакомится с Вальтером Либертом, который отправляет его и Ларису в будущее на несколько десятилетий. В 2025 году США применяют против России генетический вирус «Спутник – 11», но что-то пошло не так, вирус ударил по англосаксам. Прохор и Лариса побывают в США, на приёме у английской королевы Шарлоты и в Италии. После возвращения Прохор продолжает писать свою книгу, размышляя о ситуации в современной России. Его одолевают сомнения с которыми он обращается к Вальтеру Либерту. Тогда Вальтер Либерт отправляет его и Алису в будущее на 150 лет. Прохор и Алиса оказываются на космической станции «Цивилизации – 2» возле Марса. Мария Фёдоровна, которая тоже работает на этой станции, рассказывает Прохору об изменениях в жизни человечества за эти 150 лет и знакомит Алису с индийским юношей Кеном. Кен и Алиса отправляются на Марс, а Мария Фёдоровна и Прохор на Луну. Алиса влюбляется в Кена. После возвращения в своё время Прохор дописывает свой роман, где Алиса улетает на Марс к своему возлюбленному.

Жизнь Алисы и Кена на Марсе описана в следующей книге «Мы серые ангелы – другие».

Миссия «Из мрака к свету»

Они стояли перед ним. Их было двенадцать, молодых мужчин и красивых женщин. Он сам отобрал их для этой миссии. Они смотрели на него и ждали его слова. Тогда он сказал:

– На одной из планет этого мира появились разумные существа. У них зародились чувства, а значит, может появиться и душа. Я наделяю вас почти своей силой и отправляю туда. Жить вы будете все вместе на одной горе. Со временем вы обживётесь на этой планете и сможете подчинить себе силы всех Стихий и победить Титанов, рождённых ими. Вы будете бессмертными и станете богами для всех живущих разумных существ. Вы должны сделать так, чтобы их души не оставались во мраке, а стремились к свету. Ваша миссия так и называется: «Из мрака к свету», – он замолчал.

– Мы всё поняли, Создатель, – сказал старший из них.

– Тебя, Зевс, я наделяю самой большой силой, ты будешь главным, и запомните, богами вы будете до тех пор, пока в вас будут верить! – сказал он им на прощание и отправил их на Землю.

«Они такие же люди, и там на Земле ими и останутся, – размышлял Создатель, – они сделают главное, вдохнут в души этих разумных существ желание света, потом, уже став людьми, они станут забывать своих богов, и тогда я пошлю на Землю Мессию. Ничего не предопределено, просто я делал так в различных уголках этого бесконечного мира уже много раз. Душа живёт, пока движется из мрака к свету, а Душа это то, для чего я создал этот мир!».

Санкт-Петербург, 2015 год

Мы серые ангелы

Я журналист, Прохор Налётов, работаю в городской газете. По заданиям редакции пишу статьи на социальные темы, но истинная моя страсть писать рассказы о человеческих судьбах. Как же порой они переплетаются, запутываются, сколько при этом возникает различных страстей, приключений, порой очень загадочных и необъяснимых. Вот именно о таких судьбах и будет мой рассказ.

Я иду к своему старинному другу Косте. Когда-то очень давно мы вместе учились в медицинском институте. Я, доучившись до третьего курса, понял что это не моё, копаться в человеческих внутренностях, ушёл и стал копаться в человеческих судьбах, то есть стал журналистом. Костя благополучно закончил медицинский и уже работал главным врачом в одной психиатрической клинике. Встречались мы редко, но как говорится, метко. Всякий раз, когда я приходил к нему на работу, а встречались мы всегда именно там, он с вожделением доставал бутылку с медицинским спиртом, я присоединял к ней принесённую мной пиццу, и мы предавались воспоминаниям бурной студенческой жизни и рассуждениям на общечеловеческие темы. Это уже стало некой традицией, вот так встречаться раз в полгода. Его жена Татьяна, в общем, была не сильно против этих встреч, хотя мне кажется, ревновала своего Костеньку к нашим посиделкам, потому что мы вспоминали наши студенческие набеги на общежития и массу коротких романов с иногородними студентками, которых было великое множество и у него, и у меня. Хотя именно в одном из таких набегов на общежитие института культуры Костя с Татьяной и познакомились. Надо сказать, Татьяна, кроме того, что была очень красивой и стройной девушкой, была ещё и волевой, чувствовалась бывшая спортсменка, гимнастка, поэтому Костеньку она очень быстро загнала под каблук. Через месяц после знакомства Костя был представлен её родителям, а ещё через три, я уже закрутил страстный и как всегда короткий роман со свидетельницей на их свадьбе. Думаю, что именно из-за этой Ларисы, которой, как оказывается, я разбил сердце, Татьяна меня немного и недолюбливала. Хотя прошло уже десять лет и у Татьяны с Костей подрастали два замечательных сына, ну а я, так до сих пор не нашёл свою вторую половинку.

Костя, как всегда, был рад нашей встрече, засуетился, давая различные распоряжения, чтобы нас не беспокоили, и накрывал нашу скромную мужскую полянку. Я же, оглядывая его просторный кабинет, приготовился слушать рассказ обо всех тяготах семейной жизни. Наконец всё было готово, я присел к столу, и мы выпили по первой. Моё внимание привлекли бумаги на столе, сдвинутые в сторону. Наверху лежала история болезни с прикреплённой старинной фотографией мужчины и женщины. Заметив мой интерес, Костя сказал:

– Иногда беру из архива и для самообразования сравниваю диагнозы, там типичная шизофрения, старый чекист утверждал, что встретил знакомых людей, которые за шестьдесят лет совершенно не изменились, весьма странная история, но лечение прошло успешно, и он успокоился.

Я стал всматриваться в фотографию. На меня из далёкого прошлого смотрели красивые, молодые женщина и мужчина. Костя всё понял, вздохнул и разрешил взять мне эту историю болезни на некоторое время. Мы продолжили наши посиделки. В основном это был монолог Кости, в котором он вначале жаловался на свою семейную жизнь и завидовал моей холостяцкой жизни, но по мере опустошения банки он всё более и более влюблялся в свою жену. Постепенно мы подошли к той точке, когда Костя всю свою любовь должен был изложить ей по телефону и немедленно.

Костя заплетающимся языком объяснялся в любви своей жене, я просматривал историю болезни.

Материал был весьма интересен. По словам больного, в 1922 году, будучи сотрудником ВЧК, он курировал вопросы внешней разведки на территории Германии. Его подопечными и были эти люди с фотографии – Синицкий Станислав Георгиевич и Полетаева Марина Фёдоровна. На деньги ВЧК Синицкий создал и выпускал журнал о новейших достижениях в области науки и техники. Это было прикрытие, на самом деле они вместе с женой занимались промышленным шпионажем в пользу Советской России.

Посиделки закончились, попрощавшись, мы с другом расстались теперь, как нам казалось, на неопределённое время. Материал был для меня плодотворен, и я приступил к рассказу о суровых буднях ВЧК в те далёкие годы и их влиянии на нашу современную жизнь буквально на следующий день.

Когда я закончил писать свой рассказ, у меня в руках опять оказалась эта фотография. Я вновь и вновь пристально всматривался в лица этих людей. Решение уже было где-то в моём журналистском подсознании, мне надо было просто решиться проверить этот невероятный факт. Я посмотрел в окно, там было утро и тёплая солнечная весна. Вздохнув и с мыслями, что всё равно не успокоюсь, взяв фотографию и адрес, я пошёл к своей машине, ехать было не очень далеко, в соседний областной центр.

К обеду я был уже на месте. Припарковав машину, я подошёл к указанному в адресе дому. Это была старая облупленная хрущёвка. Люди, которые меня интересовали, должны были жить на третьем этаже вот этого подъезда. Странно, но перед входом в подъезд я почему-то стал волноваться. В конце концов, поборов непонятно откуда взявшееся волнение, я позвонил. За дверью послышались лёгкие шаги, дочка, подумалось мне, дверь открылась…

Я сразу понял причину своего волнения. Дверь мне открыла она, Мария Фёдоровна Полетаева, такая же красивая, как на фотографии. Она, улыбаясь, смотрела на меня, я на неё, подозреваю, что нижняя челюсть у меня начала отвисать, потому что она улыбнулась и коротко, но настойчиво бросила: «Да заходите уже, Прохор Алексеевич, мы вас ждём» и пошла по коридору в комнату. Я закрыл дверь, остолбенев от увиденного, мой мозг решительно ничего не понимал и, кажется, совсем отключился. Я стал простым созерцателем, неспособным что-либо анализировать. Откуда она знает, как меня зовут, и почему меня здесь ждут. Из состояния ступора меня вытащил женский голос из глубины комнаты: «Проходите сюда, Прохор Алексеевич». Я довольно нерешительно стал продвигаться на голос, отметив, что квартира небольшая двухкомнатная. Пройдя мимо закрытых дверей на кухню и во вторую комнату, я оказался в освещённой только светом от балконного окна довольно просторной комнате, и мне стало не по себе: на диване сидели и смотрели на меня Мария Фёдоровна Полетаева и Синицкий Станислав Георгиевич – штабс-капитан Императорской армии, и они оба улыбались. Мне почему-то захотелось сесть. Рядом стояло кресло, и я просто молча опустил в него свою пятую точку. Да, это были они, но им уже должно было быть далеко за сто, ведь напротив меня сидели люди с фотографии 1922 года. Они внимательно смотрели на меня, пауза затягивалась, и, немного придя в себя, я спросил:

– А почему меня здесь ждали?

Они заулыбались ещё шире, затем Станислав Георгиевич встал и, подойдя к окну, сказал:

– Знаете, что во вселенной люди – самые красивые из разумных существ, но, к сожалению, не самые умные, – и, обернувшись и всё так же приятно улыбаясь, заметил: – В данном случае лично к вам, уважаемый Прохор Алексеевич, это не относится.

Я по-прежнему был в ступоре, а он молча смотрел на меня.

– А откуда вам это известно, – наконец я выдавил из себя, продолжая лихорадочно размышлять, что старый чекист не ошибся.

– Мы, Прохор Алексеевич, знаем о вас даже больше, чем вы сами о себе, – усмехнулся Станислав Георгиевич.

– Это как? – спросил я, начиная потихоньку приходить в себя.

– Нам, например, известно, что ваш прадед в начале прошлого века служил в городской управе Калуги и дослужился до чина титулярного советника.

– Откуда вам это известно, я знаю лишь то, что он жил в Калуге, – удивился я.

– Представляете, любезный Прохор Алексеевич, а мы с Машей знали его лично, – усмехнулся Станислав Георгиевич.

Мария Фёдоровна улыбнулась и кивнула в знак согласия. Теперь заговорила она:

– Прохор Алексеевич, у нас совсем немного времени, и мы хотели бы кое-что вам пояснить, сейчас вам многое станет понятным, вы согласны?

– У меня разве есть выбор?

– Нет, выбора у вас как раз и нет, ведь мы ждали именно вас, – улыбаясь, сказала Мария Фёдоровна, – слушайте и не волнуйтесь.

С этими словами они встали с дивана и, взявшись за руки, остановились в центре комнаты. Заговорил Синицкий:

– Занимаясь разведывательной деятельностью, мы, как нам тогда казалось, совершенно случайно вышли на человека, который занимался реализацией идеи Эйнштейна об искривлении пространства и времени. Мы встретились с ним, его звали Вальтер Либерт…

Я, улыбаясь, смотрел на них, Синицкий продолжал говорить, но его голос стал внезапно перемещаться внутрь меня и становился всё более звонким, они оба внимательно смотрели на меня. Внезапно появилось зеленовато-голубое свечение, постепенно они стали скрываться. Мария махнула мне рукой: «Прощайте, Прохор, вы всё очень скоро поймёте, она вам напомнит!» – были её последние слова, свечение скрыло их. Внезапно свечение пропало…

Я стоял перед входной дверью и давил на звонок, в голове был полный туман. Звонок не работал. В руках у меня была старая фотокарточка с мужчиной и женщиной.

Я точно помнил, зачем я приехал в этот город и пришёл к этой двери. Звонок не работал, и я постучал в дверь. За дверью была тишина, я постучал ещё раз уже громче. Мне очень надо было попасть в эту квартиру, правда, я не совсем помнил зачем. Я постучал ещё раз. Внезапно открылась дверь соседней квартиры, из которой вышла благообразная старушка. Внимательно посмотрев на меня, она спросила:

– Тебе кого надо, милок?

– Здесь кто-нибудь живёт? – выдавил я из себя, вернее из тумана в моей голове.

– Дак уехали они, ещё почитай месяц назад, путешествовать, – затем посмотрев на фотографию, слегка улыбнулась и сказала: – А про тебя они говорили, сейчас приду, – и исчезла.

Я стоял перед дверью и смутно вспоминал, я же только что с ними разговаривал, как мог пройти целый месяц, я опять ничего не понимал. Старушка опять бесшумно возникла передо мной, в руках её были ключи. Она открыла дверь в квартиру и повела меня в ту самую комнату. Там никого не было, на стене висела точно такая же фотография. На столе лежала записка. В ней было написано всего два слова: «Мы вернёмся!». В голове по-прежнему был туман. Поблагодарив старушку, я спустился к своей машине. Просидев в машине минут сорок, пытаясь привести свой разум в порядок и не найдя ответа, я решил, что мне всё привиделось, просто моя бурная фантазия разыгралась не на шутку. Постепенно я упокоился и поехал домой, в Питер. Дома я сел и дописал свой рассказ с учётом всего произошедшего со мной.

Через неделю после публикации рассказа мне неожиданно позвонила Татьяна. Я не удивился, она всегда читала мои новые рассказы и была самым беспощадным критиком, поэтому приготовился выслушать очередные нотации. Татьяна попросила меня срочно приехать к ней. Я сразу забеспокоился за Костю, но она коротко бросила: «Костя тут ни при чём, дело касается тебя лично». Я прыгнул в машину и через полчаса был у неё. Татьяна открыла дверь, чмокнула меня в щёку и позвала на кухню. На кухне сидела та самая Лариса, выглядела она феерично. Каштановый волос, красивое лицо, блестящие глаза, точёная фигурка, рождение дочери пошло ей явно на пользу. Лёгкий румянец на щеках показывал её смущение. Моё мужское естество посадило меня рядом с этой, когда-то мне не чужой и такой обворожительной женщиной. Татьяна, ухмыльнувшись, сразу перешла к делу:

– Проша, – она любила меня так называть, – в твоём рассказе есть упоминание о твоём прадедушке, так ведь?

– Есть такое дело, – отвечал я, не отводя взгляда от Ларисы.

– Сам придумал, или они всё рассказали? – серьёзно спросила она.

– Я же написал, Синицкий сказал, – я продолжал любоваться Ларисой. Она, явно смущаясь, повернувшись ко мне, выдавила из себя:

– Прохор Алексеевич, если вы помните, я работаю в архиве.

– Да-да, – отвечал я, лихорадочно вспоминая, где была моя голова, когда я расставался с такой красивой женщиной.

– Ну вот, я сделала запрос по поводу вашего прадедушки, – произнесла она, бросив короткий взгляд на меня, – пришёл ответ, письмо из Подольска, в котором сообщается о том, что Налётову Прохору Васильевичу дан чин титулярного советника, но адресату сообщение не доставлено по причине потери самого письма…

После этих слов в моей голове начало что-то происходить, я начал вспоминать всё, что мне говорил Синицкий. Видимо, я очень сильно погрузился в себя. К действительности меня вернул голос Татьяны:

– Прохор, алло, ты с нами?

– Да, – коротко бросил я, обе женщины вопросительно смотрели на меня.

– Вы всё слышали, Прохор Алексеевич? – тихо спросила Лариса.

Внезапно во мне проснулся океан энергии, я теперь точно знал, что мне надо делать, но в первую очередь я спросил Ларису, глядя ей прямо в глаза:

– Лариса, ты пойдёшь за меня?

– Да, – одними губами без звука и вся пунцовая ответила она, опустив голову.

– Тогда собирайся, поехали ко мне, а завтра в загс, – неистовствовал я.

– Узнаю Налётова, ты всегда оправдывал свою фамилию, вечно налетишь на женщину, и ей просто некуда деться, – язвительно заметила Татьяна, но по лицу было видно, что она не против такого развития событий.

Пока мы одевались, Лариса несколько раз внимательно посмотрела на меня, потом, тихонечко вздохнув, сама себе прошептала:

– К тебе, так к тебе, – и повернувшись к Татьяне, – спасибо, Танюша, за чай.

– Да ладно, – чмокнула её Татьяна, затем, повернувшись ко мне, изрекла: – Ну смотри, налётчик, ты знаешь, что я с тобой сделаю!

Не обращая на это внимания, я коротко попрощался и вышел вместе с Ларисой. Мы молча сели в мою машину и так же молча, целуясь, доехали до моего дома…

Утором, когда Лариса ещё спала, я открыл на кухне свой комп и начал писать. У меня в голове было очень много всего и всякого…

Слова Синицкого звучали у меня в голове: «Прохор, мир изменился, слишком много войн и слишком много зла накопилось в нём. Баланс добра и зла оказался нарушен. Создатель, уже не надеясь на свою паству, чёрных и белых ангелов, которые большую часть времени заняты собственными интригами, принял решение призвать серых ангелов. Одним из них будешь ты. Серый ангел – это обычный смертный человек, и он не пользуется никакими привилегиями, но во время сна он отправляется туда, куда решит Творец, и спасает на поле брани человека, от которого впоследствии должны родиться добрые люди.

Таким образом Отец наш хочет выровнять баланс добра и зла в нашем мире. У тебя будут, как и у всех ангелов, крылья, но ты никогда не должен приближаться к белым или чёрным ангелам, тем более разговаривать с ними. Это грозит тебе неминуемой смертью во сне. Одним из первых серых ангелов и был твой прадедушка… Мы с Машей бессмертные, но это отдельный разговор, мы ещё вернёмся к нему. Мы отбираем среди обычных людей достойных кандидатов. Серые ангелы хоть и обычные смертные люди, но обладают бессмертием, когда выполняют задание Создателя в своём сне. Весь мир поделен между ними, но вас ещё мало, так что работа предстоит большая. Слишком много накопилось зла в этом мире, и Творцу нужна ваша помощь. Серые ангелы в обычной жизни совершенно обычные люди. Мы с Машей будем оставлять тебе подсказки, если будут затруднения, но в основном ты должен будешь справляться самостоятельно. Если согласен, то прямо сейчас ты должен на этом листке бумаги написать: «Я, Налётов Прохор Алексеевич, согласен стать серым ангелом».

Прохор подумал, что это всё просто бред, но всё же написал, как было сказано. В тот же миг буквы, написанные им, стали гореть голубоватым и совсем не горячим пламенем, бумага почернела и исчезла. Прохор стоял на кухне как вкопанный. Послышались шаги Ларисы, он быстро смахнул пепел и выбросил в ведро. Вошла Лариса, слегка растрёпанная после сна, и, сладко потягиваясь, прильнула к нему.

– Как спал, милый, что так рано встал? – спросила она, положив свою голову ему на грудь.

– Да так, журналистские дела, – уклонился он от прямого ответа.

– Что-то горелым пахнет? – спросила она.

– Наверное, с улицы нанесло, – отвлёк Прохор внимание Ларисы.

– Хочешь кофе? – спросила Лариса, всё ещё не отпуская его.

– Да, – машинально ответил Прохор, лихорадочно размышляя над всем произошедшим.

Лариса варила у плиты кофе, Прохор смотрел в окно и думал – получалась сплошная мистика, но это было неплохо, хорошая тема для рассказов, подумал Прохор об утреннем происшествии.

Затем они с Ларисой за чашкой кофе обсудили их дальнейшую совместную жизнь. Ночь поставила всё на свои места. Они как будто бы и не расставались. Прохор умчался в редакцию, а Лариса ушла в свой архив. Дочь Ларисы Алиса в это время ещё жила у бабушки в деревне в Тверской области.

Дневные заботы в редакции отвлекли Прохора от утренних событий. Вечером, прихватив бутылку хорошего шампанского и букет любимых Ларисой цветов, он появился дома. Лариса уже хлопотала на кухне. Они провели чудесный вечер. Прохор с удивлением отметил для себя, как же ему не хватало этой женщины, таких вечеров, этого неуловимого и приятного запаха её тела, этих тёплых и нежных рук. Позже, в спальне, Прохор, когда она утомлённая и счастливая пристроилась у него на плече, понял, насколько дорога ему именно эта женщина. Он начал проваливаться в сон…

Прохор парил над землёй. Это ощущение полной свободы. Под ним метрах в ста проплывали зелёные поля и луга. Несколько взмахов крыльями, и он ускорял своё движение. Он сложил крылья и спикировал вниз, земля понеслась навстречу. Расправив свои большие, метра по два, крылья Прохор снова взмыл в небо. Солнце садилось, и теперь он точно знал, куда летит. Впереди открылось Бородинское поле. Сражение уже закончилось, и всё поле было усеяно телами солдат. Прохор ещё никогда не видел столько обезображенных войной людских тел, и этот ужасный запах распоротых человеческих животов и свежей человечьей крови. В фильмах это всегда остаётся за кадром, но, когда видишь воочию, это просто непередаваемо и до тошноты ужасно.

По полю бродили солдаты, искали раненых. Прохор долго выбирал место, но потом уселся на мёртвого солдата даже непонятно какой армии. Он очень хорошо знал, кого ему предписано спасти. Он сидел рядом и ждал, когда уйдёт похоронная команда. В ожидании Прохор стал осматриваться. На поле кроме похоронных команд и санитаров он увидел несколько чёрных и белых ангелов. Они тоже делали свою работу. Судя по всему, из серых ангелов сегодня Прохор был один.

Наконец похоронная команда ушла, и Прохор увидел того, кому он должен был помочь. Солдат лежал на боку весь залитый кровью. Рядом с ним на земле лежали его кишки. Он умирал. Прохор перевернул его на спину, достал из-за пояса фляжку и налил несколько капель ему в рот. Солдат открыл глаза и еле слышно прошептал: «Ну, всё, кажись, ежели ангел при мне, значит, отмучился Фролка, Боже, как же мне больно!». Прохор молча неуловимым движением заправил кишки солдата в брюховину и обильно полил их из фляги. Солдат всё ещё молился.

Прохор знал, что он невидим для живых, но солдат Фролка уже почти умер и поэтому видел его, он нагнулся над ним и тихо сказал: «Фрол, ты будешь жить, тебе повезло, вернёшься с войны к жене и нарожай с ней побольше детишек». Фрол закивал головой и забормотал: «Спаси и сохрани, ежели ангел со мной, так и сделаю, она у меня баба молодая, справная, скока получится, столько и зробим…» – продолжал бормотать Фрол, только теперь он уже не видел Прохора, значит, ожил.

Прохор, взмахнув крыльями, взмыл вверх, улетая с этого страшного поля. Он ощущал лёгкость всего своего существа от полёта и от выполненного какого-то своего, внутреннего долга.

Прохор открыл глаза. В теле была необычайная лёгкость. Он повернул голову. Рядом, на боку, отвернувшись от него, лежала Лариса, без одеяла, в совершенно прозрачном пеньюаре. Красивое тело, упругие ягодицы, он потянулся к ней. Неожиданно Лариса повернулась и обрушила на него целый ураган ласки и всё приговаривала: «Сколько же я этого ждала, просто так проснуться с тобой, милый». Прохор вначале опешил, но потом крепче прижал к себе Ларису. В Прохоре проснулось просто космическое желание обладать этой женщиной, так что из своих объятий он освободил её минут через двадцать…

Они лежали и тихо, устало спорили, кому из них идти варить кофе. В конце концов, Прохор, как истинный джентльмен, сдался. Он встал и не одеваясь прошёл в ванную.