Охранитель

– Телохранителем работал, ну, охранял знатных персон.

– Гм, охранитель? – Он смерил меня взглядом, а потом сплюнул под ноги: – Прости, забываю, с кем говорю и что тело-то сына мово.

Помолчали, а потом Макар хлопнул себя по колену и сказал:

– Всем будет спокойнее, если ты никому об этом разговоре не расскажешь. Говори, что ничего не помнишь и все для тебя в диковинку. Жить можешь у нас, захочешь уйти – удерживать не буду. К делу пристрою, не осерчай: задарма кормить не стану.

– Спасибо, – ответил я ему.

Макар давно ушел, а я продолжал сидеть на лавке и размышлять о своем положении. Никак не мог отказаться от мысли, что в любой момент окажусь в собственном теле и родном мире. Но и со счетов нельзя сбрасывать то, что аксакал из горного аула провел ритуал и после смерти мое сознание перенеслось в другого человека. Парень-то, вероятно, и в самом деле умер, били его на совесть, уж в чем в чем, а в этом я понимаю. За что и почему? Да, скорее всего, из-за странности его. Многие любят унижать слабого, в особенности того, кто дать сдачи не в состоянии.

Хм, а ведь необходимы тренировки, если собираюсь выжить в этом мире. Но первостепенное дело – осмотреться и не выделяться, а потом решать, как действовать. Путей-то у меня не так много, но податься в армию и служить рядовым не хочу. Не знаю, как в этой реальности, но вскоре могут начаться войны, где за жизнь рядового из деревни и медного гроша никто не даст.

Через час меня позвали на завтрак: семейство Макара питалось за одним столом. Разносолов не было – на столе тарелка с ватрушками, и у каждого стакан чая. У меня оказалось двое братьев и три сестры. Все погодки, братьям, по моим вычислениям, уже двадцать четыре и двадцать три года исполнилось. Хм, а по деревенским меркам сестры-то в девках засиделись! А не причина ли в их младшем, из-за которого опасались замуж звать? Если родился один не от мира сего, то такое семейство стараются стороной обходить.

– Ваня, выпей-ка водички, – протянула мне стакан Лидия.

Удивленно на нее посмотрел, но заметил, что на меня все с напряжением смотрят, а в углу, не так далеко от главы дома, ружье у стены стоит. Взял я стакан, решив, что это такая проверка. На всякий случай понюхал – обычная вода. Выпил и посмотрел на Макара. Глава семейства встал, улыбнулся и широко перекрестился, повернувшись к иконе, за ним все домашние повторили. Неуверенно и я перст ко лбу поднес и тоже перекрестился.

– Мать, крест нательный Ивану отдай, – распорядился Макар. – Святая вода от всего очищает.

Лидия на мужа посмотрела, губы поджала – не понравилось ей, но перечить не осмелилась. Ушла в горницу и вернулась с тряпицей, развязала и крестик мне на веревочке протянула. Надел его и, чуть помявшись, вновь перекрестился.

– Можем и позавтракать теперича, – скомандовал Макар и взял ватрушку.

Все повторили его действия, я опять чуток запоздал. Ели в полной тишине, разговоров никто не заводил, но на себе я ловил внимательные и недоуменные взгляды: явно что-то не так делаю.

– Мы с Иваном на охоту, – выпив чай и поставив пустой стакан на стол, неожиданно объявил Макар, а потом не слишком понятно добавил: – Младшой должен приучаться.

И вновь никто ему не стал перечить – чувствовалась твердая рука.

– Гриша, ружье свое и патронташ брату одолжи, – мимоходом сказал Макар, направляясь к двери.

Старший из братьев кивнул и поднялся следом за отцом. Когда они вышли, Лидия и сестры синхронно выдохнули и расслабились, а вот оставшийся мужчина брови нахмурил. Хм, Макар в строгости семейство держит, парни ему пытаются подражать.

– Вань, а тебе петушка на палочке не хочется? – склонила набок голову одна из девушек и озорно на меня посмотрела.

– Нет, – буркнул я и поспешил выйти в дверь.

Плохо представляю, как себя вести с этими людьми.

– На тетеревов пойдем: давно жареной птицы на столе не видали, – объявил на улице Макар, а Григорий молча протянул мне ружье и патронташ.

Отправились мы с Макаром через все село, демонстративно и посредине дороги. Шли долго, с каждым встречным мой так называемый отец останавливался и рассказывал, что сынок-то с мозгами подружился. Обязательно задавался тот или иной вопрос мне, чтобы услышать мой голос. Вначале я терялся в догадках, но потом сообразил, что Макар преследует несколько целей одновременно. Показывает, что мне доверяет, и оружие тому подтверждение, и, в свою очередь, знакомит с селом. Или слишком многого хочу? Нет, Макар тот еще жук. Хозяйство у него справное, три коровы, две лошади, про свиней и птиц не говорю, не считал. А с учетом того, что дом его крайний, тащиться через село глупо, не поверю, будто тетерева водятся только в той стороне. Да и какая охота на птицу днем? Когда вышли за околицу, прямо об этом и заявил. Макар довольно крякнул и кивнул каким-то своим мыслям.

– Иван, ты правильный вывод сделал, да и сельчане не дураки, поняли мою демонстрацию. Но без трофеев нам возвращаться не следует, поэтому переночуем в сторожке, до нее пару часов идти. Кстати, с оружием-то знаком? – кивнул он в сторону моего плеча.

– Разберусь, – усмехнулся я. – Но есть проблемка: с такими синяками, – провел ладонью по глазам, – боюсь, точно прицелиться не смогу.

– Так дробь сама жертву найдет, – хмыкнул Макар и зашагал по дороге.

Ну, спорить я с ним не стал, да и было о чем поразмыслить. Мне представлялись забитые и нищие крестьяне, еле-еле сводящие концы с концами. Однако увиденное в селе заставило пересмотреть свое отношение к истории. Да, одежды тут не от кутюрье, но попрошаек и голодающих не заметил, хозяйства справные и большие. Стал Макара расспрашивать, и тот поведал много интересного. Нищих, в моем понимание слова, тут нет, никто не голодает, но и роскошь себе не каждый может позволить. На всю деревню имеется один граммофон, и тот у старосты. По торжественным событиям аппарат выносят на улицу и заводят. Те, кто не желает с землей возиться, в город едут и на заводы или фабрики устраиваются. Что интересно, мой напарник ни одного вопроса не задал, как и не пытался чему-либо научить. Думаю, присматривался и проверял. До сторожки добрались к вечеру, перекусив по дороге все теми же ватрушками да запив их водой из ключа. Переночевали и отправились на токовище. Макар стрелять не стал, а вот я подстрелил двух лесных петухов, после чего мы отправились в обратный путь. Странная вылазка – Макар был задумчив и на вопросы отвечал неохотно, отделывался короткими фразами. Мне же, честно говоря, начинало в этом мире нравиться. Чистый воздух, леса полны зверья, ни тебе мусора под деревьями, ни вони от автомобилей!

– Крюк сделаем, к знахарке заглянуть хочу: часто спина болеть стала, может, чего посоветует, – неожиданно произнес Макар и изменил направление движения.

Угу, так я ему и поверил! По лесу идет словно лось, еле угнаться могу. Да и незаметно, чтобы дорога его хоть немного напрягала. Опять меня показать хочет и выслушать мнение со стороны. Ну, в принципе ничего против не имею. Крюк оказался небольшим: в лесу расположилась избушка, к которой дорога наезжена. Интересно, а как знахарка тут зимует? Неужели не боится лихих людей или зверья? Данный вопрос вслух задал, отчего Макар долго смеялся и слезы вытирал.

– Ну ты меня и насмешил! Кто же в здравом уме на нее руку поднимет? Да и звери свою благодетельницу охраняют, – отсмеявшись, ответил мой напарник.

Мало что я понял, но решил посмотреть, как и что: любопытно.

Хм, забор у знахарки не в пример лучше, чем у моего главы семейства. Да и дом не уступает, куры пасутся, кот на лавочке перед домом сидит и жмурится, а вот Макар оробел. Осторожно постучал в калитку, хотя та была открыта.

– Иду уже! – крикнула какая-то женщина и через пару минут подошла к нам.

На вид ей лет сорок – сорок пять. Одета просто, ни тебе перстней на пальцах, ни метлы в руках (колдунья с метлой у меня ассоциируется, про себя так пошутил).

– Мне бы настойку от спины, по весне так прихватило – криком кричал! – поздоровавшись, заискивающе попросил Макар.

Женщина, склонив голову, на него взглянула, перевела взгляд на меня, прищурилась, нахмурилась и кивнула:

– Проходите, у яблони располагайтесь, сейчас приду.

Макар выдохнул и вошел в калитку, поманив меня пальцем. Знахарка ушла в дом, а мы сели за стол, стоящий у яблони. Хозяйка не заставила себя долго ждать, вернулась с пузырьком и протянула Макару:

– Прихватит спину – пять капель на стакан воды.

– Чем… – заговорил он было, но знахарка перебила:

– В расчете: ты же сына своего привел, которого я врачевала и на ноги не поставила, а он сам излечился.

Ответить Макар ничего не успел – послышался топот копыт, мы синхронно повернули головы и увидели, как подъехал экипаж и остановился у ворот. По повозке, да и по ухоженному виду лошади вывод напрашивался сам собой: кто-то богатый прибыл.

Кучер, не слезая с козел, крикнул:

– Знахарка! Барыне плохо, помощь нужна, местные лекари помочь не могут!

– Ворота отопри и въезжай! – скомандовала знахарка.

Кучер споро отворил створки и через минуту чуть ли не к яблоне подъехал. Из экипажа выпрыгнул слуга в ливрее, обвел нас взглядом, а потом помог выйти даме в шикарном платье. У женщины нездоровый румянец на щеках, она прижимала ко рту платок и явно держалась из последних сил. На вид ей лет двадцать, красива, но глаза больны и беспомощны.

– Нехороший кашель, – произнес слуга, и в подтверждение его слов дама закашлялась и поспешно вытерла губы платком, на котором мы все заметили пятнышко крови.

– Чахотка… – убитым голосом произнесла знахарка.

Макар стал неистово креститься, кучер вытер со лба пот, а слуга с надеждой сказал:

– До графини дошли слухи, что вы можете многое. Помогите моей госпоже, и она достойно отблагодарит.

Одно то, что он обратился на «вы» к какой-то знахарке из глуши, говорит об их последней надежде. Наша хозяйка отрицательно покачала головой:

– Мне не под силу, а давать пустых обещаний не хочу.

– Можно с дороги передохнуть? – спросила графиня и сделала шаг в сторону лавки.

Мы с Макаром синхронно встали и попятились.

– Можете сидеть, если не боитесь, – грустно улыбнулась приехавшая. – Перед смертью все равны.

Жалко девушку – красивая и молодая, но помочь-то ей не смогу. В моем мире десяток уколов, свежий воздух и… Стоп, а с чего это я решил, что так уж беспомощен? Всем известен первый антибиотик, получить который относительно просто, а он, когда появился, чуть ли не лекарством ото всех болезней стал! Это потом вирусы и бактерии к нему привыкли, дозы потребовались другие, да в итоге и действие его практически прекратилось.

Закусил губу и решал сложный вопрос: как поступить? Промолчать или попытаться девушке помочь? Если не послушает, то хотя бы совесть будет чиста.

Глава 2

Больная

Стою и, закусив губу, смотрю, как девушка села на лавку и тяжело дышит. У нее явно температура подскочила. Блин, жалко графиню, но себя еще жальче. Выдавать свои знания? Хм, а они разве есть? Ну, кое-что мне известно, но получить лекарство вряд ли смогу, прекрасно себе в этом отчет отдаю. С химией мало общего, формулы воды и спирта могу назвать, но не больше, а уж чтобы синтезировать лекарство… Путь тут один: народная медицина и удача. Так как девушка плоха, можно попытаться вырастить плесень зеленого вроде цвета. Стал вспоминать и убедился, что про цвет помню хорошо. Применить же ее придется внутрь, но толку это не принесет, если не попадет в кровь. А вот настойка прополиса на спирту, у меня так знакомый излечился, от легкой формы туберкулеза может и помочь. Однако тут случай другой: слишком болезнь запущена и прогрессирует. Блин! Размышляю о том, как графиню излечить! А собственная судьба? Мне вспомнилось, как тащил в горный аул пацана. Н-да, и чего сам себя обманываю? Уже все решил, только не факт, что помочь смогу.

– Иван, – дернул меня Макар за руку и кивнул в сторону, – пойдем.

– Подожди, – отрицательно качнул я головой и сделал пару шагов к знахарке.

Та мое движение заметила и удивленно голову вверх дернула, как бы спрашивая: чего это ты, парень?

– Пару слов, – указал ей рукой в сторону.

Мы отошли к распахнутому окну дома, куда черный кот на подоконник переместился и, вытянув лапы, одним глазом наблюдал за мухой и ухом подергивал.

– Зачем звал? – прищурилась знахарка, глядя мне в глаза.

– Графине можно помочь, – не отводя взгляда, ответил я, но потом поправился: – Попытаться.

– Чахотка в такой стадии не лечится, – припечатала та.

– Несколько способов знаю, если их вместе попробовать, то шансы есть, – не отступил я.

Понимаю: если не смогу знахарку убедить, то к графине не пойду и слова не скажу. Она ни за что не поверит деревенскому парню, да еще с опухшей от синяков рожей.

– Говори, – приказала знахарка.

– Можно вырастить специальную плесень и давать больной, шанс на выздоровление есть, а если совместить и применить настойку на пчелином клею, то процентов десять, что девушка поправится.

– А чего не сто? – задумчиво хмыкнула знахарка, с удивлением глядя на меня.

– Тяжелая форма болезни, – ответил я ей.

– Ваня, а тебе откуда это известно? Про плесень и прополис, что они помогут?

– Дней десять потребуется, прежде чем лечение начать, – уклончиво ответил я и на Макара посмотрел, который хмурился.

А вот графиня и ее слуга почему-то напряглись. Особенно лакей нервничал: дядька уже седой почти, лет шестидесяти на вид, но могу ошибаться, в этом мире непонятно, как года идут. Знахарка задумчиво перевела взгляд на девушку, та как раз закашлялась и приложила платок к губам.

– Ей длительные поездки и тряски в экипаже противопоказаны, может… – сказал было я, но знахарка меня перебила:

– Это и так понятно. – Она поманила пальцем Макара: – Иди сюда!

– Что случилось? – сделал мой «отец» пару быстрых шагов к нам.

– Ваня твой случился, – пробубнила знахарка. – Парню доверять можно? У него мозги и в самом деле на место встали?

Ха, интересный вопрос! И как на него Макар ответит?

– А я, собственно, по этому поводу к тебе и пришел, – не стал тот брать на себя ответственность.

– Да? – удивилась знахарка, а потом мне сказала: – Дай ладонь!

Погадать решила? Да без проблем, протянул ей руку, и женщина стала изучать что-то, видимое только ей. Что-то под нос себе пробормотала и явно осталась недовольна результатом. Шагнула вперед и приложила руки к моим вискам. Кожу обожгло холодом: руки у женщины ледяные.

– Ничего не поняла, – огорченно качнула знахарка головой, отнимая ладони. – Пойдем к графине, сам предложишь ей лечение, как она решит – так и будет!

– Я предложу? – поразился я такому повороту.

– Ну не я же, – усмехнулась та. – Ваня, давать надежду и веру в то, чему сама не верю, – не в моих привычках. Если испугался, то… – Она кивнула в сторону калитки и фразы не закончила.

– Пошли, – буркнул я, пытаясь придумать какой-то более-менее правдоподобный план.

В свое время язык у меня работал отменно, мог любого заболтать и из неприятной ситуации найти выход. Правда, не всегда слова доходили до противников, и приходилось кулаками махать. Ну, это понятно: как на дискотеке можно подвыпившим парням объяснить, что девушка ангажирована на все танцы мною? Да еще когда та с одним из них пришла!

– Графиня, мы можем переговорить втроем? – спросила знахарка.

Девушка удивленно посмотрела на нее, а потом кивнула в мою сторону:

– С ним?

– Да, Ваня хочет кое-что сказать, – подтвердила та.

– Лаврентий, подожди меня у экипажа, – бросила девушка слуге.

Тот кивнул и отошел, но со знахарки взгляда не сводил.

– Ну, слушаю тебя, Ваня, – улыбнулась мне графиня.

– Как-то неудобно к вам обращаться, не зная имени-отчества, – медленно произнес я.

На самом деле имя ее мне не так важно, оттягиваю время, пытаясь прокрутить в голове разговор.

– Ой, прости великодушно, забыла представиться, – усмехнулась графиня: – Смеева Мария Александровна!

Настроение у графини скакнуло, она даже засмеялась, но сразу же закашлялась и судорожно поднесла ко рту платок. Крови на этот раз не оказалось, и девушка облегченно вздохнула.

– Иван меня зовут, до недавнего времени жил и ходил божьим человеком, – сообщил я.

– Божий человек? – нахмурилась Мария, а потом перевела взгляд на знахарку.

– Истину говорит, несколько раз пыталась лечить, но ничего не вышло, так его отцу, – кивнула она в сторону стоящего у стены дома Макара, – прямо и заявила пару лет назад, что все бесполезно. А нынче перед вашим визитом они пришли, и парень оказался совершенно здоров. А говорит так, словно ничем и никогда не болел.

– Иван, это правда? – уточнила у меня девушка.

– Ну, вероятно, – пожал я плечами. – Как жил до недавнего времени в деревне и что делал – не помню. Но дело не в этом. Ночью сегодня мне приснилась эта встреча, и я увидел, как и чем можно болезнь побороть. Однако сон оказался странен, у него имелось несколько окончаний, и не все они вели к положительному результату.

– Не поняла, – оторопело проговорила графиня.

– Верю, что видение являлось пророческим, хворь вашу можно исцелить, но при определенных условиях, – попытался я витиевато объяснить, пройти по грани между правдой и ложью.

– И что же для этого нужно? – серьезно спросила Мария, а у самой вырвался печальный вздох.

– Догадываюсь, что обещали вам много и часто, – говорил я, но понимал, что говорю совершенно не то, чего от меня ждут. – Шанс есть, он маленький, даже мизерный, но справиться можно.

– Так чего требуется? Денег? – перебила меня графиня. – Сколько? Ты скажи, не стесняйся.

Честно говоря, ее вопрос загнал меня в тупик. Сколько в этом мире стоит буханка, или, как, наверное, тут принято, краюха, хлеба – мне неизвестно.

– Я не про деньги, – отрицательно качнул я головой. – Необходим покой, строгая диета и безукоризненное выполнение моих требований.

– Мальчик, а ты не слишком о себе возомнил?! – поднялась с лавки Мария, и в ее глазах появился лед.

Девушка смерила меня таким взглядом, словно ледяной водой окатила.

– Воля ваша, – развел я руками, – хотел как лучше, а получилось как всегда.

– Лаврентий! Мы уезжаем! – развернулась графиня и чуть не столкнулась нос к носу со слугой, который незаметно подошел и явно слышал наш разговор.

– Матушка, повремени, отдохни немного еще, – елейно улыбнулся он ей. – Я сам с юношей поговорю. Хорошо?

Сил у девушки явно не было, резко сдулась, и от праведного гнева следа не осталось, словно кто-то стержень вытащил. Мария вновь села на лавку и тяжело задышала, на лбу проступили бисеринки пота. Н-да, температура прыгает. Течение болезни в точности как у одного моего приятеля. Мы с ним учились в одном классе, после окончания школы пути-дорожки разошлись, а вернувшись из армии, я увидел опустившегося и старого человека. Роман успел пару лет отсидеть за хранение наркоты – начинал он с легкого дурмана, а заканчивал жизненный путь иглой в истерзанные вены. Тогда-то и изучил я эту болезнь, пытаясь помочь бывшему однокласснику и приятелю по детским играм во дворе. Но тот не желал отправляться на лечение, верил в народную медицину и в то, что с иглы может слезть в любой момент как захочет, но почему-то такого желания не испытывал. Возможно, он не хотел жить, но у меня, да и ни у кого, не вышло его вытащить.

– Графине морса бы клюквенного, – посмотрел я на знахарку.

– Принесу, – коротко ответила та.

– Как тебя зовут-то? – неожиданно спросила Мария, обращаясь к знахарке.

– Пелагея, – ответила та и пошла в сторону дома.

Лакей графини махнул мне в сторону экипажа – мол, отойдем, – я чуть кивнул ему в ответ, соглашаясь. Но Лаврентий вышел за изгородь и, поглядывая на меня, следую ли за ним, углубился в лес. Хм, он меня решил вдали от всех расспросить? Скорее всего, и кулаками захочет помахать. По походке не скажешь, что старик, в отличной форме, да и справиться с деревенским подростком, который в ответ и сдачи дать не подумает, легко. Ха, но я-то не тот и отвечу без раздумий. Жалею только, что мышц маловато, тело физической нагрузке не слишком подвергалось. Иду настороже, готовый в любой момент дать отпор. Ну, так и предполагал, Лаврентий с улыбкой на лице ко мне развернулся и правой в живот решил ударить. Увернуться я смог, от удара левой ушел и даже в стойку встал. Слуга графини склонил голову, оценивающе меня рассматривая, а потом сделал нырок в ноги. Подобного я ожидал, даже среагировать успел, но тело слушалось плохо, опрокинул он меня на спину и локоть на горло наложил.

– Говори! – яростно прошипел.

– Чего? – спросил я, оценивая собственные шансы.

Вывернуться не могу, сил не хватит, достать его ногами возможно, но пока решил подождать. Да еще простреливает пах, а про сломанные ребра и вообще молчу – дикая боль!

– Как и кто узнал, что мы тут окажемся? Чьи это происки?! – прошипел он мне в лицо и на горло надавил.

Интриги? Мля, больно! Да пошел бы он! Оттолкнулся ногами от земли, кулаками ударил его под ребра и одновременно попытался сделать кувырок назад. Цель – захват ногами шеи противника. Не рассчитал реакции Лаврентия: слуга, получив удары по ребрам, ослабил давление на шею и приподнялся. Ногами ему в голову попал и сразу же вбок откатился. Хотел вскочить, но получил по больным ребрам удар носком сапога.

– Сука!.. – вырвалось у меня с хрипом, а потом пара фраз, которых никак деревенский парень знать не может.

Лаврентий опешил, а потом попросил:

– Повтори, что сказал, и поясни значение!

Гм, да и слуге пара выражений неизвестна: это же армейский жаргон, связанный с оружием, которое кое-кому за такие деяния кое-куда засовывают. Первый прокол? За языком следить необходимо. А как это сделать, если тебя по сломанным ребрам бьют?!

– Какого хрена тебе от меня нужно? – лежа спросил я, наблюдая, как слуга в задумчивости отошел от меня на пару шагов и револьвер вытащил.

– Хм, этот вопрос тебе предназначен, – сказал тот и взвел курок.

До Лаврентия метров пять, даже в лучшей своей форме я ничего не сделал бы, а уж тут и говорить нечего. Странно то, что я предложил графине лечение, та не поверила, так чего ее слуга ко мне прицепился? Отправлялись бы домой – и дело с концом. Именно это и озвучил, но слугу не убедил.

– Тебе известно, кто родня у Марии Александровны?

– Да на хрен мне, – не договорил я и, сделав «круглые» глаза, посмотрел за спину Лаврентия и воскликнул: – Это еще что такое?!

Как и ожидалось, слуга непроизвольно повернул голову, я же, вскочив, не за деревом спрятался, а, «качая маятник», в два прыжка к нему приблизился и от души пнул ногой в пах. Лаврентий согнулся, сухо щелкнул выстрел из револьвера, пуля у моих ног в землю ушла. Два коротких удара в голову, без жалости и сожаления, слуга графини в глубоком нокауте отдыхает, руки раскинув, а я револьвером завладел и сел, опершись о ствол ели. Руки не дрожат, но курить хочется – спасу нет. Это все Макар со своими самокрутками – бросил же я года три как! Нет, стоило один раз сорваться – и все! Кстати, тело не родное, к табаку непривычное, а неодолимая тяга осталась, а это подтверждает, что зависимость психологическая. Побороть-то ее можно, но…

– Курить есть? – спросил застонавшего Лаврентия.

– Оружие отдай, – держа руку в паху, ответил мне слуга.

– У меня побудет, – хмыкнул я. – Мало ли, еще отстрелишь себе что-нибудь.

Слуга медленно сел и, покачиваясь, зашарил в кармане. Ну, не верю, что у него еще один ствол найдется. Ага, портсигар вытащил и в мою сторону кинул. Блин, между нами метра три, а Лаврентий умудрился недокинуть. А может, вновь драться изволит? Не, его покачивает – от нокаута еще не очухался.

– Спички, – напомнил ему, вытаскивая папиросу.

Лаврентий кинул мне коробок, я закурил, обдумывая свое положение. А оно мне казалось не слишком завидным. Деревенский парень нападает на слугу графини… Да за это мне место на каторге обеспечено, если делу дадут ход. Ноги делать? Без документов, денег? Глупо, ох как глупо!

– Ваня, а ты и взаправду можешь Марии Александровне помочь? – потирая скулу, спросил слуга.

– Шансов немного, но они есть, – задумчиво ответил я и поднялся на ноги. – Так кого ты во мне подозревал?

– Подосланного, и, знаешь, – он ухмыльнулся, – пока подозрения подтверждаются. А с другой стороны, если девочке поможешь, то мне без разницы, кем ты являешься и от кого!

Ха, а вот это другой разговор. Протянул Лаврентию руку, помогая встать, а потом попытался без прикрас нарисовать картину болезни девушки, если срочно не принять мер. Утаивать не стал, что шансов мало, состояние-то тяжелое, а непосредственно приступить к лечению незамедлительно не получится.

– Да, я сын Макара, деревенский парень, на которого прозрение сошло и он неожиданно разум обрел, – подытожил я и вопросительно посмотрел на Лаврентия.