Зеркало Химеры

Жребий всегда падает на того, кто его не ждет…

С.Цвейг

Пролог

Недалекое будущее. Две тысячи пятьдесят шестой год от Рождества Христова. Земля переживает затяжной энергетический кризис. Основная часть человечества не знает, что двенадцатого декабря две тысячи четырнадцатого года американским астрономом была обнаружена планета, расположенная в ближайшей солнечной системе, при изучении спектрального излучения которой был найден новый элемент. По мнению экспертов, это открытие может полностью решить мировую энергетическую проблему.

Глава первая. Из небытия

Когда ты впервые войдешь в этот дом,

То не сможешь включить свет.

А если захочешь обратно, то не найдешь дверей.

В этом мире животных и суперполей,

Каждый будет искать свое место,

И пусть нам всем повезет.

Бенчи Вельм «Дом для гостей»

Туман был серым и очень густым. Он шел по извилистой дорожке мимо засохших деревьев, которые появлялись с обоих сторон. Ноги утопали в густом седом лишайнике, которым порос бурый от старости мох. Неожиданно, как из-под земли, появился высокий каменный менгир неприятного грязного кремниевого цвета. Через несколько шагов из тумана материзовался еще один высокий каменный столб. Осторожное прикосновение ладони к его каменной грубо обработанной поверхности вызвало ощущение неприятного холода. Он отнял свою руку от столба и посмотрел на нее. Ладонь была в какой-то непонятной вязкой серой жидкости. Ощущение стерилизующего холода наполнило все его тело. Стоять было нельзя. Нужно было идти. Он сделал несколько шагов, напряженно всматриваясь в серую мглу тумана, пытаясь разглядеть контур следующего столба и остановился. Это была не интуиция, это было не пойми откуда появившееся знание того, что еще один столб где то рядом. Но сквозь туман ничего не удавалось рассмотреть. Зато удалось услышать. Судя по звукам, кто-то двигался ему навстречу. Он замер, напряженно ожидая, того, кто появится из тумана. Звуки приближались, и он уже четко слышал дыхание. Напряжение нарастало. Он ожидал в нетерпении. Наконец, из тумана, потихоньку обретая устойчивые черты, появилась большая кудлатая собака.«Московская сторожевая!» – пронеслось в его голове…Собака села, и, высунув язык, посмотрела на него. Его поразили ее глаза, синего холодного цвета. Он сделал шаг к собаке, и она неспешно ступая, двинулась в его сторону. Он остановился, остановилась и она. Немного постояв и поводив головой, собака подошла к нему вплотную и лизнула руку…

Его разбудил звонок планшетного видеофона. Сон был вязким, и проснуться удалось не сразу. Уже сидя в постели, он посмотрел на мерцающие в темноте зелеными цифрами старые электронные часы. Было почти пять утра. Вообще-то ему давно не звонили. Пару лет, это точно. С тех пор, как с громким скандалом уволили со службы, лишив звания и содержания. Не звонили даже старые друзья, с которыми вместе служил в аналитическом отделе внешней разведки ГРУ. Пока этот отдел не сократили, а его, в ту пору служившего капитаном, перевели простым офицером в общеармейское подразделение. Но это было тогда. А сейчас его просто вычеркнули из жизни. И произошло это после того, как он мгновенно прекратил «Странную Войну на шельфе», которая разразилась через пять лет после того, как были выработаны все крупные месторождения сланцевого газа. Все понимали, что должно было что-то произойти. Вначале неизвестно откуда взявшиеся бандформирования начали производить захваты морских нефтяных вышек. В случае штурма, они взрывали вышки вместе с собой. И никто не мог с этим ничего поделать. А потом началась война на антарктическом шельфе. Она действительно была странной, эта война. Проводились боевые действия, при этом воюющие стороны, заявляли, что они не воюют друг с другом. Торговые отношения между всеми сторонами участвующими в «Странной войне» не прекращались ни на секунду. В том числе и поставки энергоресурсов. Война закончилась сразу, как только он, полковник Зимин, приказал взорвать все магистральные трубопроводы и лини электропередач и уничтожить все дистрибьюторские центры Межгосударственного Независимого Центра Военных Поставок в Антарктиде (МНЦВП «Антарктида»), который занимался снабжением всех воюющих сторон.

После этого был суд, обвинение, сфабрикованные разоблачения в СМИ…. Два года он прожил в вакууме, перебиваясь совершенно случайными разовыми заработками. Так кончилась его жизнь, и началось выживание.

Он заблокировал видеоканал, снял трубку и произнес сонным голосом:

– Алло!

– Господин Зимин? – он услышал хорошо поставленный мужской голос.

– Я слушаю вас, – он недоброжелательно буркнул в трубку.

– Вас беспокоят из министерства обороны, – проговорил звонивший.

– Прошу больше не беспокоить, – Зимин положил трубку и прилег на постель

Видеофон зазвонил вновь. Зимин взял трубку:

– Вас же просили – не звонить… – проговорил он раздраженно, собираясь немедленно повесить трубку и прекратить разговор.

– Извините, Аркадий Иванович, но вам следует срочно прибыть в Министерство обороны, – голос принадлежал другому человеку и казался знакомым.

– С кем имею честь? – поинтересовался Зимин.

– Герасимов Николай Алексеевич,– Зимин вспомнил его. Вместе не служили, но Герасимов был ему известен по ряду секретных операций, которые были проведены успешно. Весьма успешно.

– Зачем?

– Аркадий Иванович, дело более чем деликатное. Не по телефону. Машина уже у вас во дворе, – в каждом слове Герасимова звучала безусловная уверенность.

– Вообще-то, Николай Алексеевич, я не состою на службе и… – Зимин не успел закончить, так как Герасимов перебил его, – Я в курсе. Приезжайте.

В трубке послышались гудки. Аркадий Иванович повесил ее.

– А что, может съездить… – Вслух подумал Аркадий Иванович, – Пожалуй… – добавил Зимин и отправился в ванную комнату.

Он очень быстро оделся, выпил маленькую чашку крепкого чая и вышел на лестничную площадку, застегивая длинный черный плащ. Закрыв дверь на ключ, Аркадий Иванович начал спускаться вниз по лестнице. Он не пользовался лифтом по двум причинам. Во-первых, он считал что лифт вреден для здоровья. Второй же причиной было то, что этот агрегат почти никогда не работал. На лестничной площадке он столкнулся со своим соседом, молодым парнем, помешанном на всем, что связано с компьютерными технологиями. Его звали Николай Типикин. Они поздоровались, и Аркадий Иванович заметил, что его сосед изрядно подшофе.

– Ты бы бросил это дело, Николай! Это ведь не решение проблем, – пристально посмотрев на Типикина, сказал Зимин.

– Спокойно, полковник! Все будет нормально, не сопьюсь! – с трудом ворочая языком, ответил сосед.

– Ну-ну, – буркнул Зимин и пошел по лестнице вниз.

– Я ж не каждый день… У друга день рождения было… – крикнул ему в след Типикин и громко икнул. Аркадий Иванович ничего не ответил.

Спустившись с пятого этажа, он вышел из подъезда. Человек, судя по всему, приданный для сопровождения, в темно-синем плаще, открыл дверь в машину, рядом с которой он стоял. Аркадий Иванович сел в машину на заднее сидение. Дверь за ним закрылась, сопровождающий сел на сиденье рядом с шофером. Машина тронулась, Зимин смотрел в окно. Осень, октябрь… Энергетический кризис наложил отпечаток на столицу. Тусклое люминофорное освещение ночной Москвы действовало как снотворное. Он ее помнил другой. Совсем другой… Аркадий Иванович без всякого интереса рассматривал мелькающие в окне серые обшарпанные стены некогда модных и дорогих небоскребов – свечек, построенных еще при Лужкове. Раньше эти здания утопали в огне иллюминаций и реклам. Квартиры в них принадлежали успешным деловым людям, которых всегда сопровождали длинноногие ухоженные стервы и стервочки. В этих дворах стояли дорогие лимузины, в этих подъездах шагу не возможно было ступить, чтобы не столкнуться с «секурити». Да какой! Крепкие мужчины размытого возраста, все из «бывших», ГРУ, ФСБ, боевые офицеры, КОЭБа. Машина вынырнула на пустырь, незакрытый стенами небоскребов.

На заднем фоне этого постиндустриального пейзажа, истошно покрикивая, тащил вагоны паровоз-«кукушка». «Где ж вы его откопали?» – подумал про себя Зимин. Они проехали еще немного, и его взору открылась небольшая площадка, до этого скрытая кустарниками и деревьями. Несколько человек азиатского вида в непонятных синтетических мохнатых шубах на голое тело, жарили что-то над огнем. В их глазах была безысходность и пустота. Рядом чадили несколько мусорных баков. «Вот и все что осталось от лоска Лужкова» – пронеслось в голове Зимина. Не было больше престижного района. Теперь на его месте, в престижных домах-«свечках», подъездах и подвалах жили потомки гастарбайтеров из Средней Азии. Фактически, это было гетто. В большинстве своем безработные, эти люди, живущие здесь, зарабатывали выращиванием алабаев и организацией собачьих боев, за проведением которых высокие гости наблюдали с вертолетов. Говорят, что даже Воронов, сбросивший на Бантустан (так теперь называли это место) десяток бочек с напалмом в целях усмирения восстания, неоднократно бывал на этих боях. Так же поговаривали, что здесь же проводились бои между алабаями и людьми.

–Мерзость запустения… – пробормотал себе под нос Зимин.

–Что? – поинтересовался, не расслышав его слов, шофер.

–Вы Библию читали? – спросил у него Зимин.

–Как-то не доводилось…

–Мерзость запустения… Это цитата из Ветхого Завета…

–А… Понятно…

Проехав Бантустан, они легко обогнали «кукушку». Достигнув Киевского вокзала, Зимин и сопровождающие его лица попали в более благополучный квартал. Наступающий рассвет, тонущий в серых низких облаках, вызвал у Зимина необоримое желание уснуть, что он и сделал. Он проснулся от того, что машина остановилась. Машина остановилась. Шофер, повернувшись к Зимину, сказал:

–Аркадий Иванович, прибыли.

–Вы меня знаете?

–В армии вас знают все, – в голосе водителя прозвучало уважение.

Зимин вышел из машины и пошел по лестничному пролету. Лифт поднял его на девятый этаж.

Дежурный офицер направил его в кабинет Герасимова. Герасимова он видел как-то, но это было довольно давно. Сейчас перед ним находился полный человек, лысый, в очках с золотой оправой и небольшой родинкой над правой бровью, одетый в строгий черный костюм.

Герасимов жестом указал Зимину на место за длинным столом и сам сел напротив. Обстановка в кабинете была строгая: черная, простая без затей мебель, старинные часы с боем и барометр на стене за Герасимовым. На столе располагался какой-то пульт управления, помигивающий светодиодами и набор для письменных принадлежностей на столе. Красное дерево и сандал, просто, но со вкусом. Герасимов внимательно рассматривал Зимина. Аркадий Иванович был поджарого телосложения, с правильными чертами лица. Одет был неброско, умные серые глаза с темно русыми волосами, волевой подбородок производили вполне приятное впечатление. Зимин не походил на потерянного человека, отметил про себя Николай Алексеевич.

– Очень рад, Аркадий Иванович, – по простому улыбнулся Герасимов и предложил сесть.

– Благодарю, – Зимин сел на указанное место. Он ощутил приятный ненавязчивый запах пихты. Судя по всему, работал кондиционер с автоматическим освежителем воздуха. Аркадий Иванович поискал его взглядом на стенах, но аппарата не было видно.

– Аркадий Иванович! Хочу Вам предложить возглавить триста тридцать третий отдел, – Герасимов испытующе посмотрел ему в глаза.

– На настоящий момент я не числюсь в Вооруженных Силах, – негромко и холодно ответил Аркадий Иванович.

– Вы заблуждаетесь. Распишитесь,– он положил перед Зиминым приказ о его назначении начальником триста тридцать третьего отдела и присвоении воинского звания «генерал армии».

– Ручку дома оставил, – Зимин отодвинул от себя приказ.

– Возьмите мою, – Герасимов положил свою ручку перед Зиминым, – хотя Ваша находится во внутреннем кармане вашего пиджака.

Зимин посмотрел на лежащую перед ним ручку. Потом на Герасимова.

– Я не знаю, чем занимается триста тридцать третий отдел.

– Триста тридцать третий отдел пока что ничем не занимается. Фактически, мы только приступили к его формированию.

– И чем должен заниматься триста тридцать третий отдел? – в голосе Зимина чувствовалась скука.

– Вы, конечно, осведомлены о том, что мы переживаем мировой энергетический кризис, – Герасимов явно принял решение не взирать на демарши Зимина, и стремился расположить его к себе…

– О, об этом осведомлены, по-моему, все, – с некоторой долей сарказма ответил Аркадий Иванович.

– Совершенно неожиданно наметился перелом в создавшейся тенденции – Герасимов показательно не реагировал на интонации Зимина, – В ходе исследований ближайших к нам планетарных систем была найдена планета, в спектре которой был обнаружен новый элемент. Этот элемент позволяет решить планетарную проблему полностью. Дело в том, что энергоемкость нового вещества в миллиарды раз выше обогащенного урана.

– Замечательно. А я здесь причем? – Почти враждебно, с нескрываемой злобой проговорил Зимин.

– Дело в том, что полтора года назад заработал секретный проект под эгидой ООН по разработке, изучению и созданию запасов нового энергоресурса – Герасимов смотрел прямо в глаза своему собеседнику.

– Очень интересно. Вроде бы сообщений о межпланетной экспедиции не было, – Зимин тоже смотрел в глаза Герасимову.

– И не будет. Ситуация на сегодняшний день выглядит так: непосредственно на Химере открыты миссии США, России, Китая и ООН. Добывается этого вещества довольно много, мы вышли на уровень добычи порядка трех тонн в месяц. При точке безубыточности полтонны в месяц. Добытое вещество раз в месяц переправляется на Землю, где распределяется в следующих пропорциях: тридцать пять процентов – России, тридцать пять процентов – Соединенные Штаты Америки, двадцать процентов – ООН, десять процентов – Китай. Поэтому правительством нашей страны было принято решение о создании триста тридцать третьего отдела, задачами которого станут: во-первых, обеспечение непрерывности производства вещества, а так же безопасности членов Российской миссии. Во-вторых, сбор информации о деятельности миссий США, ООН и Китая. В-третьих, сбор информации о самой Химере, населении, ресурсах. Подчинение лично мне и президенту. Очень высокая степень автономности.

– Я не приму это предложение, – Зимин отвел взгляд и стал смотреть себе под ноги.

– Почему? – поинтересовался Герасимов.

– Потому что я прекрасно знаю, как работает система, – фигура Аркадия Ивановича демонстрировала полное отсутствие интереса к полученному предложению.

– Не стоит обижаться, Аркадий Иванович, ни на систему, ни на кого-то лично,– в голосе Герасимова почувствовался лед, – Нашей стране нужен этот элемент. Вы прекрасно понимаете, что будет, если мы прекратим получать вещество, а все другие будут наращивать его запасы, – он изменился в лице и перешел на шепот, – Стране нужна энергия, мы задыхаемся от энергетического голода.

Зимин холодно улыбался в лицо Герасимову.

– Я понял Вас, Аркадий Иванович, – В интонации Герасимова зазвучала сталь, – Хорошо, я скажу по-другому. Мне, наверное, нужно Вас пожалеть.… Ведь только Вас использовали и выбросили, ведь именно Вы – единственный и уникальный… Прямо распятия только не хватает, – лицо Герасимова побагровело,– да здесь поколения, ты меня слышишь, поколения в землю вбивались, ни на что менялись, и все, что создавали веками, за час превращали ни во что!!!

– И это значит правильно? – яростно сверкнув глазами, процедил сквозь зубы Зимин, – И значит сейчас надо как-то перекрутиться, и опять поколения в трубу вылетать будут? Хватит! Пусть сами все это разгребают, – Зимин начал демонстративно рассматривать свои руки.

–А я тебе не предлагаю разгребать! Я тебе второй шанс предлагаю, – Герасимов приблизился к Зимину, – Подумай, у большинства такого нет, не было и не будет. Ты никому не нужен. Здесь. А там, – Герасимов поднял глаза к верху и ткнул большим пальцем вверх, – Там ты будешь очень нужен. Ты станешь легендой. А не человеком, который всем противопоказан, – Николай Алексеевич сделал паузу, оценивая эффект, который произвели сказанные им слова. Она длилась не более секунды, после чего продолжил:

– Да, конечно, ты можешь отказаться и до самой старости жить в этой сладкой обиде на систему, мир. Но всегда, ты слышишь, всегда у тебя будет оставаться привкус горечи. Потому что у тебя был шанс, а ты даже не попробовал.

Наступила тишина, тянущая за душу. Зимин отчетливо понимал, что по большому счету, Герасимов прав. Но два с лишним года, в течение которых он жил, так как будто его никогда не было, гневом и яростью переполняли его сердце. Он не мог просто взять и переступить через это. Герасимов сел на свое место, и стал листать кипу бумаг, лежащую перед ним. Зимин довольно натянуто улыбнулся:

– Я подумаю, Николай Алексеевич!

Герасимов достал из своего стола несколько папок и плюхнул их перед Зиминым.

– Возьмите, Аркадий Иванович! Это поможет процессу обдумывания. Зимин взял бумаги поднялся из-за стола и двинулся к двери

– Завтра в пятнадцать ноль – ноль жду Вас,– Герасимов даже не повернул головы в его сторону, когда Зимин покидал его кабинет.

Добравшись домой, Зимин пил чай, курил и изучал бумаги. За окном шел мелкий противный осенний дождь. Его капли усыпляющее стучали в стекло, усиливая впечатление полной нереальности всего того, что с ним происходило. Информация, изложенная в бумагах, была очень интригующей, но целостного впечатления у Зимина не вызывала. В донесениях сообщалось, что на Химере есть жизнь, причем разумная. Как утверждалось в бумагах, на планете существовало три разумных вида, довольно сильно различающихся друг от друга. Один, самый большой по численности – очень похожие на людей, ростом порядка двух метров, цвет волос – рыжий, белый, крайне редко – синий и пурпурный, есть государственная и религиозная организация. Второй – звероподобные, прямостоящие, перемещающиеся на двух ногах. Голова этих обитателей другой планеты была украшена парой витых рогов. Цвет глаз: коричневый, черный, зеленый с иррадиацией. Два пола, клановая организация, примитивные украшения, религия. Ранняя прогулка, осень и чтение действовали на Зимина как снотворное. «Нет… это ж долбануться можно!» – с этой мыслью он встал, подошел к электронному бару и, войдя с помощью сенсоров в его меню, выбрал «Столичную». Там же он указал порцию: сто двадцать два миллиграмма, потом температуру: восемь целых, два десятых градуса по шкале Цельсия. В ближайшем магазине, хозяина которого он хорошо знал, ему давали кассеты с концентратами для этого чудодевайса с большой скидкой. Через пару минут жидкость полилась в подставленный бокал. Зимин с удовлетворением наблюдал, как поверхность стакана подернулась дымкой, свидетельствующей о том, что порция достигла необходимой степени охлаждения. Шумно выдохнув, Зимин одним махом выпил содержимое стакана, когда подача жидкости прекратилось. После этого он поставил бокал на стеклянную полочку над электронным баром и вновь сел за ворох бумаг. Зелье произвело нужное действие. Спать он больше не хотел. Третья разумная раса, судя по всему, формировалась из видов, подобных древним вымершим ящерам. Тоже прямоходящие, вида прямо скажем крайне нехорошего, пигментация тела – коричневая, золотистая, бирюзовая. Красные гребни, ороговевшие воротниковые складки, спускающиеся на уровень ключиц, Голова вытянутая, глаза небольшие, черного цвета, носа, фактически, нет, вместе с тем между глазами и ртом, с аккуратно торчащими зубами, находился ряд щелей, судя по всему, являющихся ноздрями. Технический уровень развития, по умозаключению авторов донесений, был невысокий – примитивные механизмы. Вещества было много, его добыча производилась шахтным методом.

Аркадий Иванович отметил про себя, что местным властям передавалась довольно большая часть добытого вещества. Разработки велись на территории только человекоподобных. Со всеми другими договориться не удалось.

Зимин откинулся на спинке стула, происходящее становилось все более и более нереальным, абстрактным и отстраненным. Где-то там, глубоко внутри, боролись старая обида и давно не испытываемое им чувство востребованности. Его то подымало на волне будоражащего оптимизма, то бросало в бездну пережитых им незаслуженных унижений и забвения. В памяти хлестко звучали слова Герасимова: «Но всегда, ты слышишь, всегда у тебя будет оставаться привкус горечи. Потому что у тебя был шанс, а ты даже не попробовал». В состоянии возбуждения, Аркадий Иванович несколько раз промерил шагами свою комнату. Затем он подошел к окну и стал смотреть на противоположные дома. Собственно говоря, его здесь ничего не держало. Абсолютно ничего. Вполне возможно, что там действительно все будет по-другому. Получить обратно жизнь, которой он жил до этого дня, он может в любой момент.

На следующий день он был у Герасимова в назначенное время.

Они опять сидели за тем же столом.

– Что скажете, Аркадий Иванович? – первым начал разговор Герасимов.

– У меня есть вопросы, требования и пожелания… – ответил Зимин.

– Что ж, давайте начнем с вопросов, слушаю вас… – Герасимов был подчеркнуто доброжелателен.

– Предполагаемая численность триста тридцать третьего отдела?

– Пока что один человек.

– То есть я и начальник, я и боец? Неплохо… Тогда, пожалуй, озвучу свое требование

– Да-да…

– Мне нужен помощник. Я хочу, что бы моим помощником был этот человек, – Зимин положил перед Герасимовым лист с персональными данными.

– Капитан Воронцов?– Зимину показалось, что Герасимов удивился несколько наигранно.

– Именно, – сухо ответил Зимин.

– Вы хоть представляете, где он сейчас находится? – Герасимов изучающее смотрел на Зимина.

– В тюрьме под следствием.

– Он военный преступник!

– Не смешите меня, – с иронией ответил Зимин.

– Это не так просто, – проговорил Герасимов и посмотрел на Зимина поверх очков.

– Это принципиальный вопрос, – продолжал настаивать Зимин.

– Хорошо. Ваше требование принято, – как-то совершенно неожиданно легко согласился с ним Герасимов.

– Следующий вопрос. Насколько я понял, разработка этого Вещества ведется довольно таки давно? – задал вопрос Зимин.

– Вы правильно поняли, – подтверждающее кивнул головой Николай Алексеевич.

– Сколько там людей?

– По квотам – пятьдесят человек русских, пятьдесят человек американцев, двадцать пять китайцев и двадцать пять ООНовцев, – чувствовалось, что Герасимов очень хорошо владел информацией по этому проекту.

– Странно, что в проекте участвует ООН, и вместе с тем на проекте такая завеса секретности.

– Ну, не совсем ООН. В общем- то, это даже не ООН, а, скажем так – некий корпоративный интерес очень влиятельных лиц в ООН, а так же и нашей страны и Китая и Америки.

– А почему такая секретность? – Зимин следил за мимикой и жестикуляцией своего собеседника, но Герасимов отвечал не задумываясь.

– Ну, во-первых, новости о Веществе могут воздействовать на уровень цен. Во-вторых, эти новости так же могут прекратить ряд научных исследований в области производства электроэнергии, углеводородного сырья и альтернативных источников энергии. Кроме всего прочего, это вызовет интерес ряда стран и ряда лиц, чего очень хотелось бы избежать.

– На каком расстоянии находится эта планета? – этот вопрос очень интересовал Аркадия Ивановича.

– За пределами нашей Солнечной Системы, – лаконично ответил его визави.

– И как же на такое расстояние вам удалось перебросить такое количество людей, технику, а так же доставлять Вещество на Землю?

– Я думаю, Аркадий Иванович, я не открою вам большого секрета, сказав, что каждый из представленных «партнеров» с удовольствием ел бы этот пирог один. Но так уж получилось, что Америка овладела более- менее развитой технологией пространственной переброски, скажем так, неодушевленных объектов. С одушевленными у них как-то не заладилось. Мы же могли перебрасывать одушевленные объекты, но для их перемещения нужна платформа в начальной точке и платформа в конечной.

– Ну а Китай здесь причем, да и ООН?

– Один астроном, американец, совершенно случайно обнаружил некоторую аномалию в спектральном снимке одной галактики. Спецслужбы США довольно таки скептически отнеслись к этой информации. В отличие от наших специалистов. По каким каналам произошла утечка в Китай, неизвестно, да собственно говоря, и не важно. Так как в Америке эта информация стала секретной только два год спустя после этого. А дальше, – Герасимов вздохнул и продолжил, – дальше давление Китая, через ООН. Вот тебе в общих чертах вся история.