Гибель Лодэтского Дьявола. Первый том

О Меридее и Конце Света

Всё изложенное в книге – художественный вымысел. Любые совпадения служат для описания мира, так похожего на наш.

Принадлежит этот мир прошлому нашей планеты или будущему – неизвестно и несущественно. Он ограничен Линией Льда на севере и Линией Огня на юге и состоит из четырех континентов: Меридеи, Южной Варварии, Северной Варварии и Сольтеля – самого южного и жаркого материка. Живущие в Меридее люди называют себя мериде́йцами, верующие – меридиа́нцами; о трех других континентах меридейцы имеют смутное представление, щедро приправленное домыслами и небылицами.

Меридея – это собирательный образ Средневековья с ноткой Античности. Одни королевства будто живут в XV веке, другие еще в XIII. Воссоздавая те времена, невозможно избежать такой темы, как религия, поэтому для вымышленного мира придумана «меридианская вера», несколько похожая на христианскую. Впрочем, религиозная составляющая в данной книге второстепенна. Другой неоднозначный момент касается возраста. Общеизвестно, что в Средние века люди жили недолго, рано вступали в брак, детство заканчивалось в семь лет. В Меридее всё точно так же, но из-за солнечной активности время там течет иначе, поэтому их четырнадцать лет – это восемнадцать для нас. И третье: забудьте современные представления о морали, праве, быте, государстве, политике, медицине, образовании, играх, оружии, мерах длины и веса, даже о терминах или привычном смысле слов. Попадая в эпоху Средневековья, вы словно попадаете на другую планету, – тем более, если речь идет о вымышленном мире. Постепенно, от главы к главе, мир Меридеи будет раскрываться и насыщаться деталями. Советую быстро пробежать глазами раздел «Времяисчисление Меридеи» и возвращаться к нему, если что-то будет непонятно в датах или праздниках. Пролог также может показаться сложным из-за названий королевств, имен персонажей, череды событий, – усердно запоминать не надо – в нужное для сюжета время будут повторения, подробности, карты. Еще автор посчитал нужным отказаться от многих терминов заимствованных в Новое время и Новейшее время из французского, английского, немецкого или нидерландского языков, если удалось найти адекватные синонимы из русского, латинского, греческого, правда, порой пришлось выдумывать новые слова, например: «крестьянин» – это «христианин». Сами понимаете, христиан в Меридее нет…

Автор просит прощения, если кого-то обидят слова из его книги. В любой культуре есть дикие предрассудки, и Меридея их не избежала.

Меридианцы боятся Конца Света, апокалипсиса, а он может наступить в конце каждого года из-за столкновения светил. Чтобы предотвратить Конец Света люди должны следовать указаниям часов и календаря. Год и день разбиты на восемь частей, по числу Добродетелей и Пороков, которые понимаются меридианцами как живые, смертные сущности. Кроме того, каждому при рождении выпадает крест из четырех таких сущностей, и если он победит свои порочные склонности, то попадет в небесный Рай, иначе отправится в подземный Ад. Раз в тридцать шесть лет столкновение светил неизбежно, однако среди людей живет таинственное божество, Божий Сын, который жертвует собой, умирает в мучениях и силой своих страданий разводит светила; при этом гибнет лишь его плоть – душа переходит в тело его земного сына, младенца, – благодаря этому, алхимики знают, что теоретически бессмертие возможно для всех людей, и пытаются разгадать эту загадку.

Крест для меридианцев, во-первых, означает перехлест четырех стихий – Воздуха, Воды, Земли и Огня, – всё на свете, материальное и нет, это стихии и их смеси; науку о стихиях они называют – «знание». Характер человека и здоровье также зависят от стихий: гуморальные соки (кровь, слизь, черная желчь и желчь) соответствуют четырем стихиям, «гумор» – это набор гуморальных соков и астрологический темперамент. Во-вторых: у каждого при рождении есть свой крест из Пороков и Добродетелей. В-третьих: крест указывает на стороны света – и со стрелами на концах он символизирует важность распространения меридианской веры, даже ценой войны, – чем больше будет меридианцев, тем вернее не настанет Конец Света – и мир спасется. В-четвертых: крест это распятие – древнейшая, жестокая и мучительная пытка, какой подвергает себя Божий Сын при смерти. Здесь же снова стоит повторить, что, несмотря на сходство символов и названий, меридианская вера – это лишь художественный вымысел, антураж, канва для создания атмосферы Средних веков.

Как и Средневековье, общество в Меридее разделено на тех, кто молится, кто воюет и кто трудится. Четвертая группа людей – бродяги, не имеющие никаких прав. Духовенство именует себя Экклесией (так в Древней Греции называлось народное собрание – высший государственный орган власти; с латыни на русский «ecclesia» – это церковь). Главный город Экклесии – Святая Земля Мери́диан, где, согласно меридианской вере, находится центр мира; там каждый полдень в алтарь старинного храма ударяет молния – и такое явление зовется Божьим Судом. Духовенство держится обособленно от мирян и воинов: не вмешивается в междоусобные войны и не участвует в политических интригах. Но Экклесия ведет Священную войну на континенте Сольтель ради распространения меридианской веры, тогда как алхимики ищут иной путь спасения планеты от Конца Света. Один из них оставил такую запись: «Известно нам, что мир погибал три раза: от Огня, от Воздуха и от Воды. Как ранее спасалось человечество – неясно, но, по словам людей сведущих, единственная возможность уцелеть на этот раз – побороть Смерть и Время».

Времяисчисление Меридеи

Цикл лет – 36 лет (период между столкновениями светил)

Год – 365 дней или 8 восьмид по числу Добродетелей и Пороков

Високосный год – 366 дней (раз в четыре года)

Восьмида года – 45 или 46 дней

1 – Вера (Уныние) – 46 дней

2 – Смирение (Тщеславие) – 45 дней

3 – Нестяжание (Сребролюбие) – 46 дней

4 – Кротость (Гнев) – 46 дней

5 – Трезвение (Леность) – 45 дней (в високосном году – 46 дней)

6 – Воздержание (Чревообъядение) – 45 дней

7 – Целомудрие (Любодеяние) – 46 дней

8 – Любовь (Гордыня) – 46 дней

Триада (треть восьмиды) – 15 дней в обычную триаду, 16 дней, когда празднуются Юпитералий, Меркуриалий, Марсалий, Великие Мистерии, Венераалий или Сатурналий.

Календа – 1-ый день восьмиды или 1-ый день 1-ой триады

Нова – 1-ый день 2-ой и 3-ей триады

Медиана – середина триады

Благодаренье – конец триады (день посещения храма)

Дни в триаде: 1 – календа или нова, 2 – день марса, 3 – день меркурия, 4 – день юпитера, 5 – день венеры, 6 – день сатурна, 7 – день солнца, 8 – медиана, 9 – день луны, 10 – день марса, 11 – день меркурия, 12 – день юпитера, 13 – день венеры, 14 – день сатурна, 15 – благодаренье

День – 16 часов (8 часов от полуночи до полудня и 8 часов от полудня до полуночи)

Час – 72 минуты

Часы дня:

1 – час Веры

2 – час Смирения

3– час Нестяжания

4 – час Кротости

5 – час Трезвения

6 – час Воздержания

7 – час Целомудрия

8 – час Любви

Триада часа (треть часа) – 24 минуты

Век – 128 лет

Век человека – 72 года

Возраст Единения – 4,5 года

Возраст Приобщения – 9 лет

Возраст Послушания – 13,5 лет

Возраст Посвящения – 18 лет

Возраст Страждания – 22, 5 года

Возраст Откровения – 27 лет

Возраст Благодарения – 31, 5 год

Возраст Возрождения – 36 лет

Второй возраст Благодарения – 40,5 лет

Второй возраст Откровения – 45 лет

Второй возраст Страждания – 49,5 лет

Второй возраст Посвящения – 54 года

Второй возраст Послушания – 58, 5 лет

Второй возраст Приобщения – 63 года

Второй возраст Единения – 67,5 лет

Второй возраст Возрождения – 72 года

Месяцы:

1 – Церера

2 – Юнона

3 – Меркурий

4 – Марс

5 – Нептун

6 – Минерва

7 – Вакх

8 – Феб

9 – Венера

10 – Диана

11 – Плутон

12 – Юпитер

Начало месяца – появление луны.

Праздники Меридеи

Возрождение – начало года, начало восьмиды Веры, середина зимы

Юпитералий (празднество мертвых) – 23-24-ый день Веры

Перерождение Воздуха – начало весны, начало восьмиды Смирения

Весенние Мистерии – середина весны, начало восьмиды Нестяжания

Меркуриалий (празднество искусств и ловкости) – 23-34-ый день Нестяжания

Перерождение Воды – начало лета, начало восьмиды Кротости

Марсалий (празднество воинского мастерства) – 23-24-ый день Кротости

Летние Мистерии – середина лета, начало восьмиды Трезвения

Великие Мистерии – 23-34-ый день Трезвения в високосном году

Перерождение Земли – начало осени, начало восьмиды Воздержания

Осенние Мистерии – середина осени, начало восьмиды Целомудрия

Венераалий (празднество любви и счастья) – 23-24-ый день Целомудрия

Перерождение Огня – начало зимы, начало восьмиды Любви

Сатурналий (празднество веселья в память о Золотом веке) – 23-24-ый день Любви

Судный День и Темная Ночь – конец года, 46-ый день Любви

Главный Судный День и Темнейшая Ночь – 46-ый день Любви 36-го года или конец цикла из 36 лет (високосный год)

Великое Возрождение – 1-ый день Веры 1-го года или начало цикла лет.

Пролог

Отрывки из «Книги Позора» Меридеи

«Ра́гнер Ра́ннор родился в Темную Ночь, во время разгула нечистых сил, когда меридианцы зажигают все светильники, что у них имеются, да встают на колени, стараясь изгнать огнем и молитвою из мира мрак. Он, младший сын герцога Ти́дии, Го́нтера Ра́ннора, появился в пору кровавой распри двух могущественных кланов, Ра́ннор и Ха́мтвир, за престол Лодэ́нии. Когда Тридцатилетняя война закончилась, ему минуло шесть с половиною лет».

«Еще не достигнув возраста Посвящения, он отправился на Священную войну, в далекие земли жаркого Сольте́ля, ради благородного служения Святой Земле Мери́диан, распространения веры и спасения нашей планеты от гибели. В двадцать третьем году, тридцать девятого цикла лет, двухтысячное войско выдвинулось к богатейшему городу безбожников, известному ныне как Дио́нз. Ра́гнер Ра́ннор был одним из тех, кто не вернулся назад. Его посчитали казненным мученической смертью в плену, но в високосном двадцать четвертом году Ра́гнер Ра́ннор воротился из горячей, как Пекло, пустыни. Тогда и возникли первые слухи о том, что молодой оруженосец продал душу владыке Ада и пришел от безбожников уже не меридианцем».

«После своего чудесного возвращения Ра́гнер Ра́ннор напрочь отверг бескорыстные и благородные деяния, – он покинул Священную войну и жаркий Сольте́ль, дабы стать наемником правителя Атта́рдии. Рыцарское достоинство получил сей муж, не достигнув совершеннолетия и возраста Страждания, в девятнадцать с половиною лет, но не присягнул на верность ни одному из королей Мериде́и и не избрал себе господина. Возглавляя войско как безымянный черный рыцарь, позорно обходясь черным знаменем без герба, Ра́гнер Ра́ннор за семь лет завоевал для Атта́рдии остров Ба́льтин. Не знал он ни уважения к противнику, ни жалости к мирному люду, и за варварскую жестокость заслужил осуждение всех меридианцев. Даже аттардии ужаснулись бессердечности того, кого наняли, и никогда не прославляли как геройство покорение Ба́льтина. Даже язычники-бальтинцы устрашились кровожадности этого лодэтского рыцаря. Несколько их вождей сдались без боя, готовые принять веру, но сие им не помогло, – оборонялись бальтинцы или нет, их ждала одна участь: Ра́гнер Ра́ннор казнил всех мужчин острова, оставляя в живых только младенцев, а его войско превратило все подземные города в руины. Ба́льтин пал к ногам победителей, его уцелевшие дочери покорились, нашли новых мужей среди аттардиев и, благодарные своим спасителям, приняли новый уклад. Запуганные, они и их выжившие сыны не думали бунтовать, страшась возвращения жуткого войска под срамным черным знаменем. Собаки острова и те через пару лет порыжели да закрутили хвост колечком. Имей они людской разум, то пролаяли бы прозвание, каким наградили бальтинцы Ра́гнера Ра́ннора, назвали бы его Король Дьявол».

«Щедрое вознаграждение от аттардиев Ра́гнер Ра́ннор потратил на оснащение своего необычного войска, больше похожего на разбойничью банду. Насмехаясь над уставом рыцарского братства, он избрал черный цвет фоном для герба и знамени, сам стал носить одежду цвета тьмы и, в память о своем сомнительном подвиге, заказал вороненые латы, украшенные бальтинской вязью. С той поры две безносые, уродливо-веселые маски Смерти кривили рты на оплечьях его доспехов, будто бы благословляя руки рыцаря на дальнейшие убийства, а его трофейный меч из бальтинской стали на новую кровь. Добавил сей муж пугающее, словно глумящееся над всем живым, изображение Смерти и в свой герб, вознеся мерзкий лик над белым морским змеем Ра́нноров, да самый лучший из своих камзолов Ра́гнер Ра́ннор пожелал украсить оными хихикающими рожицами. Он гордился своей победою, тогда как другие рыцари Мериде́и со справедливым пренебрежением называли ее Бальти́нской резней и презирали сего лодэтского рыцаря за то, что тот не избрал себе господина и не славил его имя, за то, что воевал под срамным черным знаменем, и за то, что служил наемником ради наживы, а не веры».

«Пока Ра́гнер Ра́ннор позорил рыцарское достоинство, воюя под черным знаменем, в его родном королевстве вспыхнула война: соседняя держава Бронта́я вознамерилась отнять у Лодэ́нии часть полуострова Ти́дия. Но этот безземельный рыцарь отрекся от рода и не вернулся защищать земли предков, продолжил служить наемником до той поры, пока не получил вознаграждение от аттардиев за утопленный в крови Ба́льтин. Лишь спустя шесть лет войны между Лодэ́нией и Бронта́ей, в високосном тридцать втором году, он прибыл в родную Лодэ́нию, и не ради ее защиты, а из тщеславного желания выиграть рыцарский турнир Великих Мистерий. Погубив без смысла в последнем поединке на мечах славного рыцаря Ва́лера Стгро́гора и заполучив орден, Ра́гнер Ра́ннор присягнул на верность своему дяде, королю О́ртвину I Хитрому, а уж тот отправил племянника исполнить долг – приказал воротиться с победою или погибнуть. Лодэ́тский Дьявол по-настоящему родился именно там и именно тогда: среди лесов и скалистых побережий тех краев. Бронтаянцы, по праву гордившиеся своими бронзовыми пушками и длинными ружьями с колесцовым замком, сдались за следующий год войны, – даже превосходное оружие не спасало воинов Бронта́и от пекла, что устроил на их земле Лодэ́тский Дьявол. Этот муж, по-видимому, еще в жарком Сольте́ле, во время своего таинственного исчезновения, получил богомерзкое знание о воспламенении веществ. Не соблюдая зимнего перемирия, безбожно воюя даже в первую триаду Веры, он с помощью примитивных метательных машин направил в сторону бронтаянских кораблей бочонки, грохотавшие адским громом, взрывавшиеся при падении и даже под водою взметавшие великие волны. Хитрость, как и под толщей вод использовать порох, знал лишь он один во всей Мериде́е и никому никогда не открыл этой тайны».

«В награду за победу над Бронта́ей Ра́гнер Ра́ннор получил от своего господина, короля О́ртвина I Хитрого, золотые шпоры, да спорным вышло право на столь высокую почесть, поскольку тогда же затребовал Ра́гнер Ра́ннор от своего пленника, бронтаянского герцога Бю́на Винхаэ́рда, его родовые земли. И захотел он такой выкуп, дабы осрамить самого героя Мериде́и! Так Бюн Винхаэ́рда, по прозванию Хаэ́рдский Медведь, потерял свой Медвежий угол, а Ра́гнер Ра́ннор стал владетелем графства Хаэ́рдмах, что лишь приумножило его позорную славу и разгневало прочих героев Мериде́и: все они условились, что за неуважение к одному из них никогда не подадут руки Ра́гнеру Ра́ннору и не объединятся с ним знаком единства в братство».

«Возымел охоту заполучить в союзники Ра́гнера Ра́ннора с его громовым оружием правитель Ладикэ́. Жаждал король И́вар IX Шепелявый отомстить за убиенного отца и возвратить в свое владение Сиренги́дию, горный кантон меж двух морей, какой отняли у него король Оре́нзы, принц Баро́ и герцог Лиисе́мский за проигрыш в предыдущей войне. Почти пожилой уж, хотя не утративший крепости плоти, король И́вар IX посулил стесненному в средствах рыцарю тунну серебра за возвращение Сиренги́дии, но граф Ра́гнер Ра́ннор, отказался ему помогать. Король Ладикэ́ затаил обиду, однако не отступился от своего намерения: он пообещал отдать королю Лодэ́нии тунну золота за следующие пятнадцать лет, если тот отошлет с ним своего рыцаря не только в Оре́нзу, но и в одно из самых богатейших герцогств Мериде́и: на юг Оре́нзы, в Лиисе́м. Правитель Ладикэ́ намеревался выставить те же условия сыну Альба́льда Бесстрашного, какие получил отец короля И́вара IX: позорный поцелуй руки своего врага или достойная смерть».

«Славный король О́ртвин I сулил щедроты племяннику, новые земли и состояние, а затем приказал исполнить его волю господина. Но граф Ра́гнер Ра́ннор просто-напросто сбежал из Лодэ́нии, вероломно нарушив долг и поправ клятву, объявился в Южной Леони́и как черный рыцарь без господина и нанялся за весьма скромную плату воевать на том южном побережье – сперва за Лаа́рснорсда́жд против королевства Ла́мнора, затем поддержал герцогов Верхней и Нижней По́дений против Ни́борда́жда, будто напрочь позабыл то, что с рыцарями из Ла́мноры и Ни́борда́жда вместе воевал на Священной войне в Сольте́ле».

«Весть о неожиданной кончине на тридцать третьем году жизни его старшего брата, Го́нтера Ра́ннора, заставила Ра́гнера Ра́ннора вновь возвратиться в Лодэ́нию. И случилось это в високосном тридцать шестом году, в последнем солнечном периоде тридцать девятого цикла лет. В годах, близких к возрасту Благодарения, Ра́гнер Ра́ннор унаследовал земли предков, стал владетелем герцогства Ти́дия и вскоре женился на графине Ха́мтвир. Собственное наследство да приданое супруги сделали наконец герцога Ра́гнера Ра́ннора богатым. Тем более неожиданным случилось то, что именно тогда он заключил союз с королем И́варом IX и через четыре дня после своего венчания, прервав свадебное пиршество, отправился в новый военный поход, дабы отнять Сиренги́дию для Ладикэ́ у королевства Оре́нза. После такого поступка те, кто считали, что Ра́гнер Ра́ннор воевал лишь за звонкую монету, согласились, что Лодэ́тскому Дьяволу больше злата и сребра нравилось только умерщвлять».

«Король Оре́нзы, Элла́ VIII Короткий, сын короля Эллы́ VII Победителя, не стал защищать "Край тысячи ручьев", горный кантон Сиренги́дию, ведь шли последние дни тридцать девятого цикла лет. Никто не желал грешить в преддверии возможного Конца Света и умножать несчастия, никто кроме Лодэ́тского Дьявола. Король Ладикэ́, почитая зимнее перемирие, до начала весны воевать вовсе не думал, и даже король Лодэ́нии отрекся от своего рыцаря: так герцог Ра́гнер Ра́ннор отправился покорять Сиренги́дию под личным знаменем. Без поддержки ладикэйцев, имея всего два корабля и три сотни воинов, он без боя захватил главный город кантона, портовый О́риф, явив святотатство, ужаснувшее и Эккле́сию, и всех верующих: угрожая начать огненный штурм в Великое Возрождение, он вынудил сиренгцев сдаться. Свой тридцать первый миг рождения и начало нынешнего сорокового цикла лет герцог Ра́ннор встречал во Дворце Равных, куда он в Темнейшую Ночь согнал легатов из двадцати четырех городов Сиренги́дии. В страхе они без промедления согласились вернуть земли кантона под власть короля Ладикэ́. Разочарованный легкой победою, малым разбоем да едва пролитой кровью, Лодэ́тский Дьявол решил идти с королем И́варом IX дальше: вверх по реке Ла́ни, на юг королевства Оре́нза к столице герцогства Лиисе́м, к городу Элла́данну. И с началом весны, суда из Лодэ́нии и Ладикэ́ устремились через Банэ́йское море к Фойи́скому».

«После морского побоища вблизи главного водного пути Оре́нзы, реки Ла́ни, ошеломленный мощью громового оружия, король Элла́ VIII бежал с остатками войска на запад своей страны, оставив крупнейшие города вверх по течению без защиты. Спалив и разграбив в Весенние Мистерии великолепный Рео́нданн, порт в устье Ла́ни, Лодэ́тский Дьявол направил корабли к самому грандиозному из городов Оре́нзы – к неприступному Бренно́данну.

Именно там, осаждая стены Белого Короля, тридцать шесть лет назад И́вар IX Шепелявый и его отец, И́вар VIII Лысый, потерпели поражение. Тогда они отступили, оставив все ранее завоеванные северо-восточные земли. Цикл лет спустя многолюдная столица Оре́нзы и ее жители вновь устрашились грядущего. Кто-то в спешке покидал город, другие собирались сражаться за свой дом. Вести из разгромленного Рео́нданна доходили до вольных горожан Бренно́данна воистину жуткие. И пока люди, слушая сплетни на рынках да на улицах, разрывались между желанием бежать и остаться, по широкой водной глади, по реке-кормилице Ла́ни, к Бренно́данну приближались боевые суда с головорезами, вооруженными кроме копий и арбалетов ружьями да пушками. Корабли везли на палубах метательные машины для громовых бочонков, а в трюмах порох. С северо-востока на подмогу кораблям лодэтчан подступало стотысячное полчище ладикэйских воинов. Богатейший стольный град манил их роскошью, ухоженными женщинами, своей изнеженностью, сытостью, праздностью…»

Глава I

6 день Нестяжания, 1 год, 40 цикл лет

«Прескверный день окончается не яблоком, а конфетою», – стараясь себя приободрить, вспомнила юная Маргари́та Ботно́ поговорку дядюшки Жо́ля.

– Да еще этот день! И хорошее лишь одно: теперь я верно знаю, что получу уйму сластей! – с досадой вздохнула девушка, рассматривая в полумраке свои руки и невольно ими любуясь.

Из всех Ботно только ей достались тонкие запястья, узкие кисти рук и длинные пальчики: безымянный был слегка длиннее указательного, а большой палец изящно сужался у основания. Дядя Жоль называл это сужение талией и шутил, что раз есть талия, то нужен пояс с кошельком. Столь утонченные руки украсили бы и без того прелестную внешность своей хозяйки, но кожа покраснела от стирки, и, вместо гордости за свои пальчики, юная красавица чувствовала смущение, когда наблюдала их при свете дня. Лишь в полумраке ее руки снова становились совершенными.

Кто видел Маргариту, сразу понимал, что ее предки – выходцы из кантона Сиренгидия, а она сама – сире́нгка: из-под белого чепчика выбивались светлые с золотистым отливом прядки; когда же девушка снимала свой головной убор и расплетала косу, то волосы струились пышным потоком теплого, желтого золота с ее плеч и до конца спины. Кроме золотистых волос сиренгцев узнавали по глазам – зеленым. У Маргариты были чистые, зеленые глаза, скорее даже глазищи – такие они были большие и проникновенные. Еще их хотелось назвать добрыми и немного проказливыми. Дополняла облик северянки нежная, лилейная кожа, сильно недолюбливающая жаркое солнце Лиисема. Два брата Маргариты, старший и младший, пошли в отца, орензчанина из Бренноданна, уродились русоволосыми шатенами с карими глазами и тоже бледной, но некапризной кожей. Девушка пошла в мать.

Закончив любоваться своими руками, сидевшая в углу чердака Маргарита прислонила голову к стогу соломы, закрыла глаза и постаралась представить матушку. У девушки остались размытые, битые образы ее лица, но она хорошо помнила теплые объятия и ласковый голос, рассказывающий страшную сказку о сбежавшем блинчике, помнила успокаивающее биение ее сердца, свое обещание никогда не убегать из дома, чтобы не быть съеденной дикими зверями, и полученные за это поцелуи. Первой, однако, дом покинула мама – умерла, когда Маргарите было четыре с половиной, а малышу Фили́ппу не исполнилось и года. Анге́лика Ботно слегла перед самым Сатурналием, промучилась в лихорадке всё это веселое празднество и на исходе двадцать четвертого дня Любви испустила дух. С тех пор Маргарита не любила Сатурналий.

«Сгибла с изнуренья – недуга бедняков», – так сказал своим детям Синоли́ Ботно, который последовал за супругой через два с половиной года.