Слово и Чистота. Проекция

Вот честно, в той жизни я все эти комиксы или манги вообще не понимал. Пробовал несколько раз просматривать и каждый раз, что называется, «не шло». Впрочем, и с аниме была похожая история, до тридцати пяти что смотреть ни пробовал, всё выключалось максимум минут через десять. Но потом, совершенно случайно, был вынужден за компанию посмотреть пару первых серий аниме-сериала «Тетрадь смерти», и вот понравилась мне эта история. Нет, я не стал в итоге фанатом восточной мультипликации, но прошло и безусловное отторжение – «Аниме? Какая гадость, фу! Даже смотреть не буду!» – и иногда попадались очень хорошие вещи. Что-то похожее произошло и здесь, я по-прежнему считал, что книга лучше комиксов, но также благодаря Изао пришло понимание, что хорошая история всегда останется хорошей, какая бы подача этой истории не была выбрана автором. К тому же, в плане накопления информации с целью последующей идентификации противника в Прорыве, если оттуда опять «полезут» роботы, комиксы подходили лучше. Так как давали визуальный ряд, а не авторское, зачастую неполное, с многочисленными пробелами, описание боевых машин в книгах.

Под хорошую мелодию, мерное, едва заметное раскачивание вагона и с довольно неплохой историей в руках дорога проходила совершенно не напрягающе. Даже не заметил, как «проглотил» три первых выпуска комикса. Закрыв последнюю страницу третьего тома, задумался над тем, что все читанные и смотренные мной истории всё же чрезмерно схожи. И дело тут не в ограниченности сюжетов вообще, не в плохой авторской фантазии, а в ином. Все человекоподобные боевые машины, андроиды и прочие гигантские роботы во всех книгах, кино, мультфильмах и комиксах, всегда сражались мечами, копьями, молотами или секирами. Всё остальное вооружение было скорее вспомогательным и никогда не применялось против другого робота. При этом здесь также развит огнестрел, есть ракеты, пушки и прочие средства смертоубийства, ничем не отличающиеся от аналогичных на моей Земле. Но вот авторская фантазия почему-то всегда наделяет робо-созданий всякими силовыми мечами, нано-пиками или секирами из неизвестного науке металла. В этом мире нет ничего похожего на мою любимую историю про гигантских роботов, я о серии книг и игр от Батлтех! И этот пробел мне, как способному оценить местное творчество немного со стороны, очень бросается в глаза. Вот умел бы я рисовать! Непременно попробовал бы переложить хотя бы первые, столь запомнившиеся мне книги, на бумагу! Увы, талант художника Изао явно унаследовал от своей матери, и если я решу нарисовать боевого многотонного робота, то, в лучшем случае, он будет выглядеть, как проект инвалидного кресла для маньяка или торговца оружием. А жаль, думаю, подобная серия и в этом мире пользовалась бы огромной популярностью. Восстановить в памяти книги целиком у меня не получится даже при самом большом желании, но и того, что я помнил из сюжета, точно хватило бы не на один выпуск комиксов. Задачу сильно облегчало и то, что тут было модно посвящать весь многостраничный выпуск кому-то одному бою или сражению, а таковых в саге имелось огромное количество. К тому же я играл во все игры серии, и с тем, чтобы придумать, что именно рисовать, проблем бы не возникло, красочных сцен в моей памяти хранится очень много.

Эта мысль меня так захватила, что вполне здравое рассуждение, пришедшее мне в голову, перед самым прибытием на нужную станцию, даже немного расстроило. Рассуждение было простым: «Даже умей я рисовать, где бы я взял время заниматься ещё и этим?».

К тому же всегда есть опасение, что воссоздай я такую историю про гигантские шагающие боевые машины, вооружение которых может стереть небольшой город с лица земли, и она станет популярной, то как бы её не воплотил Прорыв.

Впрочем, невзирая на всю огневую мощь мехов из вселенной Батлтеха, как противники для рейгов они достаточно удобны. Относительно неповоротливые, массивные, их броня всё равно что лист бумаги для мечей рейгов. А что касается вооружения, то доспехи Рыцарей, судя по почти нулевой эффективности стрельбы тяжёлой боевой платформы в прошлом Прорыве, также уберегут воинов Излома и от залпов мехов.

Погружённый в эти, такие далёкие от моих обычных проблем, мысли, сошёл с поезда. Едва сделал первый шаг, как на плечи словно кто-то бетонную плиту положил, такой духотой и жарой встретил меня полуденный Труюсс. Солнце почти в самом зените так плавило воздух, что над асфальтом поднималось небольшое марево. В горле мгновенно пересохло, а взгляд заметался в поисках спасительной тени.

Вот вроде этот городок не так и далеко от столицы, меньше полутора сотен километров вглубь материка, но сегодня разница в погоде разительная. В Вилфлеесе облачность, приятный морской бриз, а здесь полное безветрие, сухость и адово пекло без единого облачка.

Если меня не подводила память Изао, то, чтобы попасть на кладбище, нужно почти полностью пересечь Труюсс. Впрочем, это не так и далеко, город совсем небольшой, население около двадцати тысяч, дома в основном невысокие, двух или трёхэтажные, выполненные в стилистике середины девятнадцатого века. Знаменит город своими грязевыми источниками и хорошими пансионатами. Впрочем, я сюда не разглядывать местные достопримечательности приехал, хотя надо признать, городок был по-своему как-то пасторально красив. Много зелёных насаждений, а каждый дом на центральном проспекте напоминает с фасада резиденцию небогатого вельможи.

Заглянув на вокзал, сверил расписание, обратный поезд шёл через два часа. Сразу же взял на него билет, и, выйдя из здания вокзала на городскую площадь, вновь ощутил на себе невероятное давление жары. Цифровое табло на фасаде муниципалитета оповещало, что сегодня в городе плюс тридцать восемь в тени. Даже для привычного к местному климату Изао, это было перебором. Буквально через три минуты на этом пекле я успел пожалеть, что не взял с собой кепки или панамки.

Около автобусной остановки стоял ларёк, торгующий сувенирами и атрибутикой с фотографиями целебных источников. Были там в продаже и кепки, но меня банально задушила жаба отдавать за обычный, примечательный только надписью головной убор почти сто франков. Вот вроде уже не стеснен в средствах, а всё равно, когда мне пытаются втюхать что-либо по цене в три раза выше обычной, что-то глубоко внутри этому искренне противится.

Изначально, зная, что до обратного поезда мне предстоит два часа пробыть в Труюссе, планировал не спеша прогуляться по городу. От вокзала до кладбища три километра, а так как задерживаться у могилы деда Изао в планы не входило, то подобная прогулка как раз позволила бы провести время. К тому же память подсказывала, что городок довольно красив, и, надо сказать, даже первый взгляд с вокзальной площади это подтверждал. В чём-то неуловимом Труюсс походил на центральную часть Карловых Вар. Не то чтобы совсем похоже, но всё же схожая по духу архитектура и явно неторопливое течение жизни. Пожалуй, город и правда заслуживал того, чтобы по нему не спеша пройтись. Только вот давление жары на плечи настолько сильное, что всё это желание очень быстро испаряется, как капля пролитой из бутылки прохожего воды на почти плавящемся асфальте.

Несмотря на солнцепёк и середину буднего дня, по центральной аллее не спеша прогуливалось немало народу. В основном пенсионеры, часто парами гуляли, укрывшись под белоснежными солнечными зонтиками, или сидели на лавочках в тени многочисленных деревьев.

После всего пяти минут на солнце возникло нестерпимое желание пить. Оглядевшись, из множества различных кафешек в шаговой доступности выбрал одну, которая чем-то приглянулась больше других, и тут же направился в её сторону.

Вариант сесть за столиком на улице, пусть и под огромным тентом, надёжно укрывающим от солнечных лучей, отмёл сразу и вошёл в немного затемнённый зал. Хорошо работающие кондиционеры создавали приятную прохладу, настолько контрастирующую с уличной жарой, что хотелось здесь задержаться подольше. В кафе для этого времени дня было довольно много народа, из более чем двух десятков столиков три четверти заняты, но мне приглянулось одно уютное местечко в самом углу, там и сел.

Сначала хотел просто зайти и выпить зелёного чая, который отлично утоляет жажду, но едва сел за стол, как мой нос уловил такой неожиданный здесь запах. Запах брусничного пирога! Брусничного! Здесь, почти в тропиках! В Вилфлеесе вообще ни разу не встречал ни одного блюда с этой ягодой! Открыл меню и правда нашёл там эту позицию. Времени свободного у меня было вполне достаточно, так что, подозвав официантку, помимо чая заказал себе и кусочек такого любимого ещё в прошлой жизни лакомства.

Пока мне готовили заказ, откинулся на спинке стула и с наслаждением вдохнул прохладный, полный почти забытого аромата, воздух. Тут же нахлынули настолько острые воспоминания: вот всей семьёй в беседке сидим на даче, и бабушка выносит свой пирог; вот я впервые с Викой собираю бруснику, и она ест больше, чем собирает, постоянно кривясь от её вкуса, но при этом не переставая поедать ягоды…

В глазах защипало, даже пришлось крепко зажмуриться, чтобы не выступили предательские слезы. И не списать этот приступ ностальгии на гормоны Изао, это именно моя грусть, моё прошлое, которое не вернуть. К тому же это настроение усугублялось тем, что в кафе отдыхали в основном семейные пары среднего возраста. Когда-то и я с Викой сидел точно так же в похожем кафе на набережной Карловых Вар, прячась от нестерпимого летнего зноя.

Если Вилфлеес производит впечатление бурлящей, никогда не замирающей даже на мгновение, жизни и ассоциируется с молодостью, то Труюсс – его полная противоположность. Спокойный, даже, можно сказать, вечно сонный город, если представить его как человека, то тут же приходит на ум ассоциация с седым, ещё крепким мужчиной преклонных лет, который сидит в кресле качалке и неторопливо, маленькими глоточками, попивает из широкого бокала своё любимое бренди.

Если бы не жаркий климат, то на первый взгляд этот городок почти совпадает с моими представлениями о месте, в котором я хотел бы встретить старость.

Из ностальгического приступа меня вывела вибрация мобильника. Входящий номер был не определён.

– Да? – как можно нейтральнее осведомился я, подняв трубку.

– Как доехал?

– Спасибо, хорошо, мама! – так и есть, звонок был международный, вот номер и не определился.

– В прогнозе погоды показывали, что в Труюссе сегодня ветрено и тучи, ты, надеюсь, не в сандалиях поехал? – к чему это она и какие тучи?

Но едва этот вопрос всплыл у меня в голове, как сразу стал понятен и мотив звонка.

– Мама, ты смотрела неточный прогноз, – удивление в голосе мне удалось сыграть на отлично. – Здесь плюс тридцать восемь в тени и ни намёка даже на облачко!

– Надеюсь, ты взял панамку? – тут же перескочила на другую тему Мелани.

– Мама-а-а-а?.. – ответил я на это, растягивая последнюю букву в слове, как всегда делал Изао, когда мать лезла в его дела.

– Ладно, ладно… – тут же примирительно отреагировала Мелани. – Три стопки под надгробный камень, ты не забыл?

– Мама, ну что ты начинаешь?! – кажется, я всё лучше вживаюсь в роль семнадцатилетнего подростка.

– Не забудь! – проигнорировав слова сына, Мелани тут же завершила разговор. – У меня дела, позвоню вечером.

Я даже «пока» сказать не успел, как услышал короткие гудки.

Да, надо же, не ожидал, что Мелани будет проверять, поехал я в Труюсс или нет, как-то не вяжется этот поступок с тем психологическим профилем, который я для неё составил. Впрочем, у неё может быть небольшой такой бзик по поводу её отца и этого совершенно мне непонятного семейного ритуала. У многих людей есть странности, и настойчивость матери Изао в этом вопросе – далеко не самое необычное, с чем мне доводилось встречаться в жизни. К тому же и в моей прошлой семье к могилам предков относились с большим почтением, так что в чем-то ритуал Мелани мне был даже понятен, в том смысле, что она чтила память своего отца, как считала нужным.

Не прошло и пяти минут после завершения звонка, как мне принесли брусничный пирог и чай, я ненадолго выпал из реальности, погрузившись в этот забытый вкус и воспоминания.

Наверное, я бы просидел так долго, неторопливо небольшой ложечкой кушая пирог и запивая его горячим чаем, если бы не заметил что-то странное рядом с собой. Вначале подумал, что колыхание воздуха справа от моего столика – это следствие дуновения из кухни. Но когда это, похожее на лёгкое марево, движение воздуха нехарактерно сдвинулось в сторону, а затем ещё раз, то все сомнения отпали.

Рядом со мной, всего в двух шагах, находился рейг в Изломе. А точнее – два рейга! Так как подобное же марево, совершенно незаметное для других людей, обнаружилось и около входной двери.

Глава 17. Aspecto

Чувство опасности в голове взвыло, подобно сирене, и потребовало немедленно совершить переход в форму проекции. Но я проигнорировал это инстинктивное требование и спокойно допил чай, стараясь даже намёком не показать, что заметил Рыцарей.

Насколько знаю, рейга, пока он в физическом мире, не отличить от обычного человека даже по ауре. Наша сила, в отличие от способностей сенсов или перевёртышей, не принадлежит нам, она дарована Изломом, и её наличие не изменяет ауру. То есть, пока не скользну в мир теней, я для стороннего наблюдателя обычный человек.

Скорее всего, это просто банальное совпадение. Ну зашли два местных Рыцаря в кафе, что тут такого? Правда, есть два нюанса, которые немного напрягают. Первый – обычно рейги всё же одиночки, организации подобные РИЗВу или Маскам исключение, а тут – пара сразу. Последняя встреча именно с двумя рейгами ничем хорошим не закончилась. Впрочем, если это и правда два Рыцаря из Труюсса, то они вполне могли столь часто пересекаться в Изломе, что в итоге решили скооперироваться. Кстати, здравая мысль. Второй же нюанс заключался в том, что один из «призраков» как-то подозрительно долго стоит у моего стола и никуда не уходит.

Может, просто выбрали это место, чтобы остановиться для разговора? Ничем иным я это объяснить не могу. Стараясь не показывать своего волнения, допил чай, почти не чувствуя его вкуса, и, расплатившись, вышел на улицу.

Отойдя не больше десяти метров от кафе, сделал вид, что мне в сандалии попал камушек, и присел на край первой попавшейся скамейки. После чего, снимая обувь, осмотрелся по сторонам.

Уф-ф-ф.

За мной никто не шёл!

Значит, случайность.

Но тут мой взгляд скользнул выше, и всё облегчение испарилось без малейшего следа. На плафоне ближайшего к скамейке фонарного столба, на высоте метров пяти над тротуаром, колыхалось характерное марево. Второй рейг также нашёлся поблизости, он сидел на покатой крыше двухэтажного здания напротив.

Нет, я, возможно, и правда несколько параноидален, но определённо простым совпадением подобное быть не может! Так, главное не суетиться, не пороть горячку и проверить всё ещё раз.

Надев сандалии, поднялся со скамейки, и, не оглядываясь, направился в сторону ближайшей остановки. Потребовалось гигантское усилие воли, чтобы идти спокойно, при этом постоянно не озираясь.

Мне немного повезло, автобус с нужным маршрутом подошёл почти сразу. Заняв место у окна, я, подобно обычному туристу, принялся с наигранным любопытством глазеть по сторонам, якобы любуясь городом.

На самом деле, разумеется, был занят иным. Искал взглядом характерное искажение в воздухе, по которому рейг может определить, что рядом в Изломе находится чужая проекция.

За всё время поездки ничего не увидел. Впрочем, меня это нисколько не успокоило. Во-первых, уже метров с тридцати на такой жаре разглядеть столь слабое искажение в воздухе почти невозможно, а во-вторых, что мешает этой паре рейгов выйти из Излома и наблюдать за мной, как это делают обычные люди. Я же не знаю, как они выглядят!

Выходя из автобуса, специально споткнулся, в этот раз искал не искажение, а пару молодых людей. Но и по этому признаку ничего не нашёл. Все, кого я смог разглядеть на улице, были в возрасте как минимум за тридцать.

Может, мне всё померещилось, и моя психика пошла в полный разнос? Возможно, и не было никаких рейгов в кафе? Правильно мне Мелани напомнила о панамке, как бы я не получил солнечный удар и, сам того не замечая, не начал бредить.

Нет, ну серьёзно, чем я мог заинтересовать местных Рыцарей? Я не знаменитость, моё фото нигде не мелькало…

Потрогал свой лоб, жара вроде нет. Да и сам не верю в то, что мне что-то привиделось. Рейги точно были рядом с тем столиком, где я сидел, и совершенно определённо вышли из кафе следом за мной.

Не люблю такие загадки, в которых не догадываюсь не то что о правильном ответе, а вообще не понимаю точность поставленной задачи. Случайность или нет. И если нет, то…

На этом простом «если нет, то…» голова дальше отказывает.

Поймав себя на том, что уже больше минуты стою на месте, на самом солнцепёке, отошёл в тень ближайшего дерева.

Местное кладбище очень напоминало военные захоронения в западной Европе. Ровное поле с аккуратно подстриженной травой, никаких заборов или оград. Все, как на плацу: будто вычерченные по линейке песчаные дорожки и многочисленные, совершенно одинаковые надгробия, отличаются только фамилии и даты, выбитые на камне.

Не понимаю я этой выхолощенности, отталкивает она меня. Вот вроде всё опрятно и смотрится, будто парк для прогулок, но всё это как-то внешне. Да, наши русские кладбища совсем иные, не такие солнечные и вылизанные, но в них есть место уединению. Можно зайти и посидеть рядом с ушедшими за своей маленькой оградкой, не привлекая постороннего внимания. Здесь же всё на виду.

Так, о рейгах подумаю позже, может, к тому времени голова успокоится, и в неё придёт что-то дельное, а сейчас нужно выполнить поручение Мелани. Тем более, как не разглядываю всё вокруг, но не замечаю ни следа проекций или подозрительных по возрасту прохожих. К тому же на этой тихой улочке и на самом кладбище людей-то почти нет. Всего три человека около могил, один из которых, судя по характерному фартуку и садовым граблям в руках, смотритель, и одна пожилая пара прогуливается по противоположной стороне улицы, да скучающая продавщица, изнывающая от жары за цветочным лотком.

Первым делом купил восемь жёлтых гвоздик. Ценник на цветы у самого входа на территорию кладбища был на треть выше, чем на вокзальной площади, но я сам виноват, что забыл приобрести их там, так что пришлось переплатить. Затем подошёл к смотрителю и, перекинувшись с ним парой слов, вручил ему сто франков. Немолодой мужчина, присматривающий за кладбищем, долго отказывался от денег. В принципе, глядя на идеальный порядок в этом месте, больше напоминающем парк, я вообще не понимал, зачем Мелани каждый год даёт дополнительные деньги. Но поручение есть поручение, и мне всё же удалось буквально впихнуть сто франков в руки смотрителя. И то пришлось прибегнуть к крайнему аргументу: «Мама сказала передать деньги, я и передаю!». Только это и подействовало.

Затем, следуя памяти Изао, без особого труда нашёл могилу его деда. Ничем не примечательный надгробный камень, простой шрифт на лицевой стороне: имя, фамилия, даты. Всё… Единственное, что помнит тело, – все эти ежегодные поездки сюда были для парня утомительной рутиной, и он не понимал их смысла. Деда мальчишка не застал, а мать о своём отце почти ничего не рассказывала, как, впрочем, и об остальной семье. Так что отношение Изао к этой семейной традиции было мне понятно.

Но всё же я не он и уважаю память тех, кого больше с нами нет. К тому же теперь знаю, смерть – это не конец пути. Поэтому не просто кинул цветы на могилу и вылил три стопки под камень, как это бы сделал Изао, а отнёсся к процессу с уважением, как того и заслуживают мёртвые.

Нет, я не говорил патетических речей, но укладывая цветы, мысленно поблагодарил того, кого когда-то звали Андрэ Вальян, за то, что он был. После чего достал из рюкзака бутылку виски и, наполнив до краёв первую стопку, опрокинул выпивку под основание могильного камня, про себя сказав «Земля тебе пухом…». Затем последовала вторая порция. А когда я наливал третью, то внезапно чуть не заорал от того, что за своим правым плечом разглядел характерное марево, стоящее буквально в сантиметрах за моей спиной. Выкрик удалось сдержать, но рука дрогнула, и немного столь дорогого виски пролилось на землю.

Это реально было неожиданно!

Значит, не случайность…

Спокойно!

Главное, не спешить и не делать глупостей. Вот только что будет глупостью в этой ситуации, а что правильным действием, я вообще не представлял.

Очень аккуратно, унимая внезапную дрожь в руках, наполнил стопку и, вылив её, поднялся на ноги, а затем не спеша поклонился могиле.

Если бы меня хотели убить, то сделали бы это давно и легко. Поэтому не стоит пороть горячку, врываться в Излом и выяснять, что тут, собственно, происходит. К тому же, если бы тот, кто стоял у меня за спиной, знал, что рейг Маэстро и стоящий перед ним мальчишка – одно лицо, то он явно бы не вёл себя столь безрассудно.

Не понимаю причины такого внимания к своей персоне, но существует вероятность, что это никак не связано с тем, что я являюсь Рыцарем Излома. А значит, пока буду вести себя так, будто ничего не видел.

Завершив поклон, резко развернулся и шагнул прямо через марево. Как и думал, почувствовать, как что-то постороннее из мира теней проходит сквозь меня, не вышло. Зато рейг, скрытый в Изломе, точно получил не очень приятные ощущения, так как, видимо, не ожидал такого движения и не успел отпрыгнуть в сторону.

Стараясь не сорваться на бег, что было бы совершенно бесполезным, так как от рейга не убежишь, мысленно отсчитывая шаги, чтобы успокоиться, направился к выходу с кладбища.

Итак, я под колпаком, осталось понять под чьим, и что этим неизвестным от меня нужно.

Думайте, мозги, думайте, я вас потом шоколадкой угощу.

Не стал ждать на остановке обратного автобуса, времени до моего поезда было ещё много, а жара и духота как-то отошли на второй план. Самое трудное было идти по городской аллее спокойно, не оглядываясь ежесекундно по сторонам. Обострённая паранойя, подобно дурной сирене, ревела в голове, предвещая самые жуткие возможные исходы сложившейся ситуации. Через этот панический вой думать трезво было очень нелегко, тем не менее, раз приняв решение не суетиться и не спешить, я его придерживался.

За пятнадцать минут неспешной «прогулки» ни разу и не обернулся, так что не знаю даже, следят за мной или нет. Мозги кипели, и далеко не от жары, мысли бурлили, подобно перегретой лаве. Как ни крутил ситуацию, как ни вертел её с разных сторон, но нормального, полностью логичного объяснения повышенному вниманию местных Рыцарей придумать не смог. Да, появилось две теории, но что одна, что вторая были, мягко говоря, натянутыми. Первая – один из здешних рейгов обладает личной уникальной способностью опознавать себе подобных, не знаю, бывает ли такой перк вообще, но это, по крайней мере, объясняло бы хоть что-то. Вторая идея была ещё безумнее и заключалась в том, что у Мелани есть знакомые рейги, и она попросила их приглядеть за мной. Ну вот вообще бред, но реально ничего лучшего в голову не приходило.

Проходя мимо зеркальной витрины, ненадолго остановился, разглядывая своё отражение. Может, в моей внешности что не так? Вроде всё нормально, даже футболка с принтом атакующего робота на всю грудь, и та смотрится уместно, тем более арт правда хорош. Ещё фотоаппарат на шею, и выглядел бы, как идеальный турист. В общем, вариант с вниманием из-за внешности отпадает.

Может, и правда способность уникальная у одного из местных? После заговора на стекло, которое позволяет визуализировать в реальности проход Рыцаря сквозь него, я уже и не знаю, что возможно, а что нет.

Чем дольше думаю, тем всё больше и больше эта теория кажется мне наиболее логичной. Не абсолютно верной, а как-то менее противоречивой, чем все остальные догадки. И если всё так и есть, то это очень плохой для меня вариант. Они видели фамилию на надгробии, слышали мой разговор со смотрителем кладбища, а значит, мою реальную личность установить для них совсем не проблема.

Стоп! Без паники, это только теория, не факт, что она верна. Возможно, дело всё же в ином, у меня слишком мало информации, чтобы оценить ситуацию объективно. А раз так, то буду придерживаться изначальной линии поведения, выраженной в присказке «я не я, и лошадь не моя», то есть продолжаю делать вид, что ничего не замечаю. Тем более это вполне возможно, разглядеть чужую проекцию из реальности, даже если она близко, бывает нелегко, особенно если ты погружён в свои мысли.

До городского вокзала Труюсса неторопливым шагом добрался за полчаса. Чтобы отвлечься, купил тетрадку и авторучку и, сев в зале ожидания, попробовал записать, какие сюжетные вехи из первой тетралогии по миру гигантских боевых мехов я помню. Из-за того, что в голову постоянно лезли мысли о рейгах, дело продвигалось не слишком хорошо, от этого тридцать минут ожидания поезда превратились в растянутую вечность.