Найти Нострадамуса

Мерлин удовлетворенно кивнул ему в ответ, и отправился на поиски беглеца.

Герцог направился в направлении, указанном ему оруженосцем. Город постепенно оживал. Появились старушки, спешащие по магазинам, мамаши с колясками, непрерывно щелкая фотоаппаратом пробежал мимо неизвестно как узнавший об этих местах японский турист. Герцог прошел несколько кварталов, когда его вдруг догнал Мерлин.

– Ты ведь должен идти по другой улице? – удивился герцог.

– Да, совершенно верно. У нас важная миссия и все такое – но я подумал, что мысль о завтраке была не столь плоха. Глупо искать беглеца на пустой желудок. Не зайти ли нам в таверну?

Герцог огляделся. Жака поблизости не было.

– А это дело – ответил он – Нострадамус бегает где-то тут вот уже три дня. Думаю, ничего не случится, если он подождет еще пару часов.

– Я знаю поблизости чудесное японское кафе. Там готовят замечательные суши.

– Я ни слова не понял, но звучит заманчиво. Пошли.

Они завернули в переулок и оказались возле закусочной.

– Выглядят аппетитно – сказал герцог, осматривая витрину – что это, пирожные?

– Нет, сударь, это сырая рыба, водоросли и некоторые другие морские продукты, положенные на вареный рис. Очень изысканно.

– Что же, рыба совсем сырая?

– Совершенно сырая.

– Ты что, отравить меня вздумал, старый дурак?

– Нет. Сначала попробуй.

– Не буду я ничего пробовать. Пойдем скорее отсюда. Хоть я и давненько тут не был, но помню, что неподалеку есть настоящая таверна. Думаю, там мы найдем и обильное угощение и хорошее вино.

– А помнишь ты, почему ты так давно здесь не был?

Герцог ответил не сразу.

– Этого больше не повторится – сказал он наконец.

– Пошли – вздохнул Мерлин.

Тем временем, епископу надоело долбить автомобиль. Он прошел к фонтану, стоявшему посреди площади и начал бесцельно бродить вокруг него. До того, как очутиться здесь, он прекрасно представлял себе, что будет делать: сражаться с чертями. Но чертей здесь не было. Единственное адское исчадие, автомобиль, как назвали его спутники, изрядно помятый епископским посохом, не проявлял никаких признаков агрессии, и не исчез от крестного знамени. Вообще, сражаться с ним оказалось довольно скучно. Люди же, гуляющие по площади, были совершенно не похожи на чертей. Епископ присел на парапет фонтана, облокотился на посох и задремал. Неожиданно его окликнул юный девичий голос:

– Простите, можно с вами сфотографироваться?

Епископ встрепенулся и поднялся со своего места. Перед ним стояла молодая парочка. В руках молодого человека был фотоаппарат. Отец Уриил опешил. Он стоял и смотрел, на собеседников, не зная, что ответить. Девушка не дожидаясь согласия подошла к нему и обняла за талию. Молодой человек сделал снимок. Вспышка фотоаппарата на мгновение ослепила священника. Девушка вернулась к своему другу и поцеловала его в губы.

– Дитя мое, что это только что сделал твой супруг? – поинтересовался епископ, когда к нему вернулось самообладание.

Девушка рассмеялась:

– Супруг? Да вы что, мы с Марселем просто встречаемся.

– Но почему вы целуетесь, не связав свою жизнь узами священного брака?

– Потому что мы любим друг друга, а со свадьбой еще успеем.

Епископа словно ломом ударило по голове, но этот лом вернул тяжелый и неповоротливый локомотив его средневекового мышления на родные рельсы. Теперь ничто не могло заставить его остановиться или свернуть с пути.

– А знаете ли дети мои, как господь наш, Бог карает за блуд и жизнь во грехе? – начал он.

Речь его была пламенной. Епископ упомянул всех грешниц и блудниц, начиная с Евы и заканчивая Анжелиной Джоли (ее имя он вычитал по пути на площадь в одном журнале на витрине магазина под фотографией, которая уж точно не могла быть портретом благочестивой женщины). Говорил он минут двадцать, даже не заметив, что развратная парочка давно ушла.

Зато вокруг начала собираться толпа иного рода. Вот приковыляла старушка, везущая перед собой большую магазинную тележку без одного колеса, отчего она издавала противный скрипучий и лязгающий звук. Тележка была наполнена пустыми банками, старой одеждой и пакетами, набитыми неизвестно чем, и тоже страшно скрипела. Вот подошел господин неопределенного возраста в рваной грязной футболке, старых, еще более грязных штанах с растрепанной бородой и незабываемым сочетанием разнообразных запахов, не слишком приятных. Вот речью епископа заинтересовался молодой человек в шапочке, сделанной из фольги. Он стоял в противоположном углу площади с большим транспарантом, на котором красовалась надпись «Долой правительство инопланетных захватчиков!». Протестующий прислонил транспарант к стенке и тоже подошел поближе. Вскоре собралась толпа человек в двадцать. Они молча и благоговейно внимали проповеди епископа. Кое-кто даже встал на колени. Когда епископ закончил, он победоносно оглядел свою аудиторию. Отец Уриил снова был на коне.

Тем временем герцог с оруженосцем дошли до ресторана. Оформлен он был в средневековом стиле. Вход его напоминал ворота старинного замка. Изнутри стены были украшены железными доспехами и щитами, разрисованными цветастыми гербами. Возле камина на вертеле крутилась пластиковая туша огромного кабана, освещаемая снизу красными лампами, изображающими огонь.

– Удивительно, как чудны люди – сказал Мерлин – мы, побывав в будущем, стараемся избавиться от всего старого в нашем мире, а эти наоборот, тащат всякую рухлядь со свалки. Люди стремятся заполучить то, чего у них нет.

– Это точно. Тот герб с орлом я помню. Он принадлежал одному ничтожнейшему графику из провинции. Говорят, его жена ушла жить к другому графу, а он, вместо того, чтобы пойти на соперника войной для защиты своей чести и достоинства, только и промолвил «Такова жизнь». Какой орел? На его гербе должен быть изображен маленький кролик с морковкой вместо меча… А теперь его герб с гордостью вывешивают здесь, в этом приличном заведении.

Подошел официант.

– Чего изволите, господа?

– Ты, смерд, почему не кланяешься в ноги? – завопил, было герцог, и попытался встать, чтобы поставить грубияна на место.

Но Мерлин вовремя его остановил.

– Мы же договаривались, не так, как в прошлый раз – прошептал он на ухо герцогу.

– Извините, мой товарищ слишком проникся духом вашего заведения – добавил он официанту – принесите нам хорошего пива и чего-нибудь поесть.

– Нет – перебил его герцог – мы благородные люди, и не будем пить напитки для простолюдинов – давайте вина, баранью ногу и, пожалуй, пару куропаток.

– И мне тоже – оживился Мерлин.

Когда к концу подходила третья бутылка бордо, в таверну ввалилась пестрая щебечущая толпа.

– Что-то я из их языка ни слова не понимаю. Должно быть чужеземцы – пробормотал изрядно охмелевший герцог.

Мерлин напротив помрачнел.

– Англичане. Ненавижу англичан. Всю жизнь мне испортили.

– Ничего, сейчас я с ними поговорю. Возможно, вы помиритесь – ответил герцог.

– Подожди, не лезь – возразил Мерлин – ты ведь не забыл, что было в прошлый раз?

– Ты мне уже надоел со своим прошлым разом. Сказал же, что больше этого не повторится. Я просто поговорю. Возможно, они не такие уж плохие ребята. Подружимся, выпьем вместе. Ты ведь знаешь, я всегда открыт новым знакомствам.

Герцог встал и направился к компании.

Тем временем Жак добросовестно исполнял разработанный им же самим план. Он обошел несколько улиц, последовательно заглядывая во все магазины и подворотни. На окраине исторической части города красовалась высокая старинная башня, бывшая когда-то частью городской стены, от которой теперь не осталось и камня.

– Вы, должно быть, турист – спросил Жака молодой человек, торговавший открытками возле башни.

– Что-то вроде того – замялся оруженосец.

– Обязательно поднимитесь наверх. Не пожалеете. Билет стоит всего один евро. Оттуда открываются замечательные виды нашего города. Видно всю округу.

– С удовольствием – ответил Жак, и купил билет.

«Неплохая идея» – подумал он, поднимаясь по скользким каменным ступенькам, отполированным за несколько веков десятками тысяч подошв – «Сверху я наверняка увижу намного больше.»

Когда Жак наконец достиг смотровой площадки, голова его закружилась от увиденного. Нет, он не боялся высоты. Просто только сейчас, глядя на сотни жилых домов, на десятки тысяч маленьких человечков, снующих по тротуарам, он понял, что найти человека в этом городе – все равно, что иголку в стоге сена. Он собирался обойти еще несколько улиц, но теперь понял, что броди он сегодня целый день, он все равно не покроет и десятой доли города. А как далеко мог уйти человек за три дня? Очень далеко. А еще он мог уехать, и даже улететь. Нострадамус – ведь они совершенно ничего о нем не знают. Быть может, попав в этот мир, он вздумает удрать куда-нибудь подальше. Никогда они его не найдут. Все. Был Нострадамус, да сплыл.

С этими грустными мыслями Жак спустился с башни и медленно побрел назад к центральной площади. Здесь по-прежнему проповедовал епископ. Вокруг него собралась уже приличная толпа. Но не было среди них того единственного, кто был нужен. Не было Нострадамуса.

Жак пошел в ту сторону, куда направился Мерлин. Здесь тоже сновали туда и сюда прохожие, которым не было никакого дела до проблем бедного оруженосца.

Неожиданно, Жак вышел к небольшому зданию, окруженному толпой любопытных. Их пытались оттеснить несколько полицейских, еще один отгораживал здание желтой лентой с надписью «Проход воспрещен». Сердце неприятно защемило. Жак встал в сторонке и стал наблюдать. На первом этаже огороженного дома явно располагалось питейное заведение. Вероятно в ближайшее время ему не светило открыться для посетителей, потому что вид у трактира был достаточно жалкий: большие стеклянные окна разбиты вдребезги. Возле стен прямо на мостовой валяются сломанные деревянные скамьи и стулья. Страшные воспоминания нахлынули на Жака: когда-то он уже видел подобную картину. Жак потряс головой, пытаясь смахнуть наваждение.

«Да, здесь еще круче, чем у нас. Хорошо, что герцог бродит по другой улице, иначе я бы подумал, что без него дело тут не обошлось» – успокоил себя Жак, и направился дальше.

– Что здесь случилось? – спросил он у одного из любопытствующих.

– Сам толком не знаю – ответил тот – говорят, побили туристов из Магеллании.

Жак повеселел. «Да, видать, за пятьсот лет нравы не сильно переменились. Надо будет повеселить герцога, когда мы встретимся». Он достал из кармана мобильный телефон, и набрал номер. Ответом ему были только бесконечные гудки. «Глухая тетеря, совсем не слышит» – подумал он, и набрал номер Мерлина. Но тот тоже не отвечал.

Единственным выходом было возвратиться на центральную площадь, и ждать спутников в условленном месте. Но до площади он не дошел. В кармане его раздались мелодичные трели «Зеленых рукавов». Звонил герцог.

– Приятель, тебе придется нас выручать.

– Где вы?

– В отделении полиции. Приходи скорее. Мне разрешили одно свидание.

– Хорошо, я бегу, вот только найду Мерлина.

– Не ищи. Он со мной.

Жак, не помнил, как он добрался до отделения полиции. Словно в бредовом сне он предстал перед дежурным и объяснил ситуацию. Через полчаса он попал наконец в комнату для свиданий. Напротив его понурив голову, сидел герцог, закованный в наручники.

– Проклятые англичане, и зачем они приперлись в этот бар – ворчал герцог, потирая наручниками окровавленный нос – повезло им, что со мной не было моего верного меча. А то бы им досталось еще сильнее. И легавым этим тоже досталось бы.

– Что случилось? – начал расспрашивать Жак.

– Мы сидели, спокойно обедали. А эти англичане пришли и расселись за стойкой. Я подошел к ним, а они ни черта по-французски не понимают, ну тут им и досталось.

– А где Мерлин?

– Мерлин в карцере.

– Он в карцере, а ты нет? Мир перевернулся с ног на голову? Как он ухитрился набедокурить больше, чем ты?

– Мерлин начал вести себя как-то странно. Отказался называть свое имя. Охранник пообещал отправить его в карцер за непослушание. И тогда Мерлин все ему рассказал.

– Что что рассказал?

– Правду – что он волшебник по имени Мерлин, родившийся в Англии в 453 году…

– Но мы же договаривались о легенде. У нас даже паспорта есть. Он должен быть французским учителем Жозефом Мерлином из предместья Парижа.

– Да, я помню, а вот он забыл. Но потом стало еще круче. Он начал требовать, чтобы его отпустили, говорил, что если они этого не сделают, за ним придут его друзья – король Артур, Людовик XIV, и Иосиф Сталин, потом выяснилось, что он вообще не помнит своего имени и не понимает, где находится.

– Похоже, его лекарство перестало действовать.

– Похоже. Но блюстители порядка решили, что он над ними издевается, и отправили в карцер. Послушай, мне здесь очень не нравится. Нужно как можно скорее вытащить меня отсюда. Ну и Мерлина заодно.

– Но я не знаю, как это сделать.

– А ты ничего и не должен знать. Ты всего лишь мой оруженосец. Я уже все придумал. Возьми этот пакет, и возвращайся в прошлое. Там собери совет мудрецов, и отдай пакет им. А они уж сами решат, что делать дальше.

И герцог протянул Жаку сложенную вдвое бумажку. Края ее были слеплены жевательной резинкой, на которой красным фломастером было выведено имя герцога.

– Это вместо печати – объяснил герцог, слегка покраснев – свою печатку я забыл в замке, а сургуча здесь вообще не нашлось. В пакете описывается одно верное средство. Я так и не понял, что это такое. Мне посоветовали его сокамерники. Говорят, может помочь.

– Но я смыслю в нынешней жизни гораздо лучше, чем самые ученые мудрецы наших веков. Я гораздо быстрее вызволю вас отсюда.

– Знай свое место. Я твой господин, и приказываю тебе делать то, что я сказал.

Жак хотел снова возразить, но увидев наливающиеся кровью глаза герцога, он понял, что дальнейшие споры еще более усугубят ситуацию. Чего доброго, герцог полезет в драку, и тогда вытащить его будет еще сложнее.

– Будет исполнено, ваше высочество – только и ответил он , тяжело вздохнув.

На этом их свидание закончилось. Герцога увели, а Жак решил попытать счастья, поговорив с начальником тюрьмы. Все, что ему удалось выторговать – одно свидание с Мерлином.

Вскоре тот появился в комнате. Мерлин был, как и герцог, закован в наручники, и полицейские волокли его по полу, потому что тот не хотел идти. Наконец, волшебника довели до стула и усадили перед Жаком.

При виде оруженосца, Мерлин улыбнулся.

– Артур! Друг! Как долго я тебя ждал. Забери меня отсюда. Тут живут злые люди, которые пытают меня, держат взаперти в холодной темнице.

– Я не Артур, я Жак, оруженосец, разве ты не узнал меня?

– Артур! Зачем ты обманываешь меня? Ты здесь инкогнито? Ведь у тебя есть план, как вытащить меня отсюда? У меня так много дел на свободе. Сначала я должен заскочить к Галилею. Кстати, надо срочно узнать, где он теперь живет. Необходимо сообщить ему, чтобы не открывал пока планетарную систему на Альфе Кассиопеи. Тайное правительство Земли как раз оттуда, и они будут недовольны, что кто-то узнал об их родине.

Тут он привстал и наклонился к самому уху Жака.

– Я знаю, где находится их штаб-квартира. Освободи меня, и мы вместе разгромим это змеиное гнездо. К власти снова вернутся добрые эльфы, и на земле воцарится мир, какого не было уже многие миллиарды лет.

– Успокойся, Мерлин. Скоро я заберу тебя отсюда. Я найду тебе хорошего адвоката, и он тебя вызволит – только и смог ответить Жак.

– Как? – удивился Мерлин – разве ты сейчас не достанешь свой всеразящий меч и не перерубишь мои железные путы?

– Нет. Поверь, это только усложнит ситуацию.

Мерлин замолчал. Он долго смотрел на Жака, а потом сощурил глаза и ехидно усмехнулся.

– Я знаю, ты не король Артур.

– Конечно, я не Артур – обрадовался Жак – я битый час тебе это объясняю.

– Ты – злая волшебница Фата Моргана. Хочешь заманить меня в свое ложе, чтобы выудить из меня мои секреты.

Мерлин с неожиданной прытью встал со своего места и, неестественным образом вывернув руки, скованные наручниками, взял со стола стоявший там стеклянный стакан с водой.

– Вот, получай бионическую гранату, чудовище – крикнул он, и бросил стакан в Жака.

Бросок был неудачен. Стакан упал на пол и разбился вдребезги, лишь слегка облив Жака холодной водой. Охранники тут же подбежали к Мерлину и поволокли его к двери.

– Фашисты! Разбойники! Я вам все припомню, когда взойду на английский престол – кричал Мерлин, когда его уводили.

– Вот видите – сказал охранник, оставшийся в комнате свиданий – совершенно неадекватен.

– Когда вы выпустите его из карцера?

– Мы бы рады. Ему, похоже, место не в тюрьме, а в психушке. Но наш начальник – крутой мужик, и слышать ничего не желает. Решил, что этот Мерлин просто издевается над нами. Говорит, пока он не успокоится и не назовет своего имени, будет сидеть в карцере.

Из арестного дома Жак вышел в самом тяжелом расположении духа. Герцог и Мерлин в тюрьме. Герцога ждет суд и, вероятно, жесткий приговор. Мерлина выпустят только когда он вспомнит свое имя, а без таблеток этого не произойдет никогда. Таблетки он забыл в прошлом. Кто может помочь? Епископ. Теперь это самая близкая его душа. Жак не раздумывая ринулся на площадь.

Епископ продолжал вещать. Послушники обступили его плотной толпой так, что Жаку пришлось продираться между ними.

– Ваше преосвященство – сказал он, едва отдышавшись – герцог и Мерлин в тюрьме. Я не знаю, что делать. Помогите мне!

Епископ лишь слегка повел головой.

– Прости, сын мой, они страшные грешники. Боюсь, их уже не спасти. А раз так, нужно бороться за души тех, кто жаждет спасения!

– Но ваше преосвященство! – продолжал молить Жак.

Но епископ его уже не слышал. Он продолжил читать свою проповедь так самозабвенно, что теперь ему не мог помешать даже ядерный взрыв.

Что делать? Похоже, выход был один – идти советоваться с мудрыми людьми. Жак залез в карман брюк и нащупал там гладкий и твердый камень – камень времени.

Глава 11

Тем временем Мерлина вернули в карцер.

– Ну что, не скажешь, как тебя зовут? – повторил охранник, уже в сотый раз.

– Я Мерлин из Авалона – в сотый раз ответил ему волшебник.

– Что ж, я попытался – вздохнул охранник и приковал Мерлина наручниками к стене. Дверь захлопнулась, лязгнул замок.

Когда глаза волшебника привыкли к полутьме, он с удивлением обнаружил, что был не один. Напротив сидел еще один заключенный. Несмотря на юный возраст, он уже успел обзавестись окладистой бородой. Глаза его были устремлены куда-то в дальний угол камеры. Незнакомец неподвижно сидел на своей койке, и не проявлял к своему соседу никакого интереса.

– Не помешаю я тебе? – спросил Мерлин.

– Если ты не Наполеон, то, не помешаешь – ответил незнакомец.

Некоторое время они сидели молча.

– А чем тебе так не угодил Наполеон? – не выдержал Мерлин.

– Даже и сам не знаю. Утром я поинтересовался у сокамерника, что за знатный человек изображен на его татуировке. Тот очень удивился, и даже уточнил, всерьез ли я его спрашиваю. Я ответил, что всерьез, после чего он меня побил. Потом на шум сбежались охранники. Сначала они хотели отправить в темницу моего обидчика, но, когда выяснили в чем дело, сказали, что Наполеона должен знать каждый француз, и отправили в темницу меня.

– Нет ничего удивительного в том, что ты не узнал Наполеона. Я был знаком с ним лично. Он был почти двух метров роста, широкоплечий и с окладистой бородой. Это уж потом недоброжелатели исказили его образ почти до уровня карикатуры. А ты что, действительно не знаешь, кто такой Наполеон?

– Нет, я никогда не слышал этого имени раньше.

– Должно быть, у тебя такая же болезнь, как и у меня. Ты ничего не помнишь. Сочувствую. От этого в голове такая пустота. Моя черепная коробка – словно квартира, из которой вынесли всю мебель. О том, что здесь было раньше можно судить только по обрывкам обоев, да случайно забытому мусору.

– У меня совсем другие ощущения. Я чувствую, что ничего не забывал. Но в один миг я словно оказался совсем в другой стране, с другими обычаями. Подскажи мне, мы случайно не в Китае?

– Нет, это не Китай.

– Ты должно быть удивлен тем, что я знаю об этой далекой стране? Дело в том, что я не обычный простолюдин. Я – странствующий ученый. В монастыре я изучал естественную историю и латынь.

– В таком случае, полагаю, тебе не составит особого труда наверстать все, что ты позабыл.

– Да, верно. Я быстро усвою потерянные знания и выйду отсюда нормальным человеком. Только одно меня беспокоит. Кто даст гарантию, что пока я буду здесь сидеть, из моей головы не выпадет еще один кусок знаний? Я буду прекрасно знать, кто такой Шарль де Голь, но напрочь забуду Гомера, или Архимеда.

Мерлин улыбнулся.

– Придумаешь что-нибудь. По большому счету, любое событие, которое придет тебе в голову уже было. А если не было, то обязательно произойдет в будущем. А если не произойдет, то все равно найдется какой-нибудь горе-летописец, который впишет его в анналы.

– Но имена… Взять того же Наполеона…

– А что имена? Какая разница? Жил когда-то Александр Македонский, потом Наполеон, Гитлер, Майкл Джексон… А суть все равно одна. Знаешь, если я когда-нибудь напишу учебник по истории, в нем будут только выдуманные мною события. И никаких имен или дат. И это будет самый правдивый учебник в мире.

– Разумно.

– Кстати, за что тебя сюда упекли?

– Это долгая история.

– Судя по всему, у нас много времени.

– Я уже сказал, что я ученый. Еще когда я был послушником в монастыре, меня привлекала наука. У нашего наставника хранилась замечательная коллекция всяких диковинок. Там были скелеты драконов, чучело свиньи с двумя головами, вода, которая светится в темноте. После того, как я впервые увидел эту коллекцию, у меня появилась мечта – собрать такую же. Вскоре я отправился странствовать. Заходя в города и села, встречавшиеся мне на пути, я высматривал всякие чудесные вещи. Те, что особенно нравились мне, я забирал с собой для моего собрания.

– Ты выкупал их у хозяев?

– Какой там. Денег мне не хватало даже на еду. Сначала пытался договариваться, но как правило мне это не удавалось. Поэтому я стал забирать их без спросу.

– Но ведь это же воровство.

– Большинство людей тоже так считают. Им не понятно, что все это делается во благо науки, а значит во имя Бога. Меня не раз били палками, сажали в яму. Однажды, где-то на востоке, даже хотели отрубить руку. Но всякий раз мне удавалось выкрутиться. И вот я оказался здесь, в Китае. Не знаю, как это произошло. Просто, вокруг меня возникло некое голубое сияние, и все вокруг изменилось. Сначала было страшно. Всюду снуют огромные железные крысы, дома высотой до неба, странно одетые люди. Но мозг истинного ученого, то есть мой, быстро приспособился к обстановке. Я сказал себе: успокойся, Мишель. Кстати, меня зовут Мишель. Тут для тебя много возможностей. Я подметил много чудесных диковинок, которые, несомненно, стали бы жемчужиной моей коллекции. Особенно мне понравилась лавка с часами. До сих пор я видел только одни часы – на соборной башне в одном большом городе. Тогда я из любопытства поднялся наверх и внимательно рассмотрел шестерни, которые были больше моего роста, и огромный маятник. А тут часы вместе со всем механизмом, помещались у меня на ладони. Это ли не чудо?

– В общем, ты решил пополнить свою коллекцию.

– Именно так. Но когда я покидал лавку, что-то зазвенело и меня задержала стража. Остальное ты знаешь.

– Печальная история. Но, думаю, для тебя все закончится хорошо. Если они здесь не прознали о твоих прошлых грехах, скорее всего ты отделаешься исправительными работами.

– Меня это не пугает. Тут хорошо кормят, и есть крыша над головой. По правде говоря, я вовсе не прочь отдохнуть тут пару лет. К тому же здесь сидит много бывалых людей, которые научат меня пополнять мою коллекцию, не привлекая внимания стражи. Волнует только одно: как я все это понесу во Францию? Должно быть, до нее много дней пути. А если взять с собой все, что я наметил, получится мешок внушительных размеров. Думаю, обзаведусь одной из этих железных крыс. Они довольно шустрые…

Разговор прервал звук шагов в коридоре. Дверь открылась, и в карцер вошел полицейский.

– Нострадамус, на выход.

– Похоже, меня выпускают – обрадовался новый знакомый – что же, до встречи наверху.

Заключенный и охранник вышли из камеры.

– Нострадамус. Какая знакомая фамилия. Наверное, мы уже встречались при дворе Людовика XIV – сказал сам себе Мерлин.

Он еще какое-то время пытался напрягать память, вспоминая таинственного собеседника, но вскоре напряженная работа мозга утомила его. Волшебник прилег на лавку и тут же уснул.