Диорхинийская сага. Начало пути

Диорхинийская сага

Начало пути

Уайт Визард

© Уайт Визард, 2019

ISBN 978-5-0050-8736-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Дорогой читатель! Я очень старался, когда создавал свой труд! Рад, что ты купил мою книгу, и мы подружились! За два года я придумал целый континент – Диархинию, расписал государства, которые на нем находятся, народы, которые его населяют. В моем романе ты встретишь яркие персонажи с интересными характерами, имеющие личные мотивы, побуждающие их на подвиги и опускающие до предательства.

«Начало пути» – это лишь первая книга Диорхинийского цикла, из которой ты узнаешь о главных действующих лицах романа, их судьбах, о самой Диорхинии с её удивительной географией и сложной системой графств! Я познакомлю тебя с верованиями народов Диархинии, их хозяйственной деятельностью и историей.

Спасибо за поддержку всем, кто был со мной на пути написания книги! Отдельная благодарность издательству «Ridero» за возможность опубликовать роман! При появлении каких-либо вопросов, пожеланий и предложений, прошу написать мне на почтовый ящик [e-mail].

Уайт Визард/07.09.2019

Глава 1

Солнечный свет яркими лучами ворвался в помещение комнаты, как нежданный гость, через небольшое оконце, что располагалось в её северной стене. Комната была небольшая, но вполне уютная и чистая – видна была забота, с которой за ней ухаживали. Средних размеров дубовая кровать с мягкой периной стояла головным концом у восточной стены, а ножным смотрела на шкаф с книгами в толстых кожаных переплетах у противоположной. Среди книг, которых было не так уж и много, имелись: «География Царств и Стонджа», «Фехтование мастера Монте», «Основы гимнастики». Под плотным пуховым одеялом на кровати лежал юноша или даже скорее отрок. На вид ему было не больше шестнадцати, он имел тонкие и выразительные черты лица, волевые нос и подбородок и темные короткие волосы.

Солнце в конце концов стало полноценным хозяином комнаты и озарило своим светом лицо отрока, и тот открыл умные зелёные глаза. Спать ему уже не хотелось, тем более Финли, так звали его, лег очень рано вчера. Он активно потянулся, а затем бодро сел на кровать, скинув ноги на пол. На нем были недлинные льняные брэ, а торс был оголен, так как он не любил спать в камизе. Он был совсем еще тонок, словно мальчик. Не ощущалось в его грациозной фигуре грубых жил, кроме живота, на котором были видны кубики мышц, появившихся в результате его каждодневных занятий фехтованием и гимнастикой; какой-либо явной мужской растительности на его теле тоже не было: казалось, что его кожа была гладкой, как шелк. Одним словом, во всем его портрете определялся образ отрока, готового стать взрослым и решительным молодым человеком.

Финли привычным взглядом осмотрел помещение комнаты и остановил свой взор на тяжеловесном платяном шкафе, что стоял рядом с окном. Он отыскал под кроватью свои теплые тапочки и, надев их, проследовал к нему. Через некоторое время, порывшись в шкафу, он уже натягивал на себя шоссы, затем «нырнул» голым телом в белую льняную камизу, а поверх накинул темную котту, которая не отличалась ни богатством, ни качеством изготовления. А на ноги он надел черные кожаные сапоги. Когда с одеванием было покончено, Финли ощутил легкое бурчание в желудке и вспомнил, что за вчерашними занятиями фехтованием по книге мастера Монте, которое отнимало уйму времени, он совсем забыл про ужин. Через пару секунд в его руке зазвенел железный колокольчик, а уже вскоре в комнату вошел полный человек в длинной серой котте с капюшоном, подпоясанной кожаным ремешком.

Выразительное лицо, нос картошкой, пухлые щеки и губы и короткие волосы ершиком определяли в этом человеке доброту, а сконцентрированный взгляд и отсутствие дурашливых эмоций – ответственность. В руках он нес железный поднос, на котором лежала миска с супом, немного бараньих отбивных на косточке, пару этардских булочек и бокал прекрасного эвезского вина. Человек, по всей видимости, являвшийся слугой, неторопливо поставил поднос на стол, что стоял у южной стены комнаты рядом с единственным стулом, и произнес: «Милорд, я как раз собирался идти к вам. Вы позвонили очень вовремя – еда только-только разогрета!» В голосе слуги чувствовались забота и теплота.

– Тысячу раз тебя просил не называть меня милордом, – с легким негодованием в голосе произнес Финли. – Я понятия не имею, кто мои родители, которых я никогда не видел. Милорд имеет титулы от рождения, а не знаю своего происхождения.

– Простите, но я ваш слуга, поэтому должен обращаться к вам с почтением.

– Я знаю тебя с детства, Бобри, ты был мне и отцом и матерью, – с благодарностью в голосе произнес Финли, подойдя к слуге и положив свою руку на его плечо. – Ты полоскал меня в тазу, кормил, учил читать и писать, этикету и манерам, рассказывал сказки на ночь и познавал со мной географию и другие важные науки. Разве это не заслуживает того, чтобы ты прекратил обзывать меня «милордом» и отнесся ко мне, как к своему другу?

– Спасибо, хозяин, я учту ваши пожелания, – сказал Бобри. Слова Финли, видимо, его растрогали, и он заплакал, но постарался затем скорее смахнуть слезы с лица. – Прошу лишь об одном в ответ, не теребите больше мою тонкую натуру своими великодушными словами и садитесь уже есть, иначе все остынет.

– Тут ты прав, Бобри, – надо уже и поесть, – произнес Финли, потирая ладони в предвкушении долгожданного завтрака. – Я жутко голоден!

Финли начал трапезу с супа, затем приступил к отбивной из свинины. Бобри стоял рядом и внимательно следил за тем, как его господин аппетитно чмокал от изумительного вкуса еды, которую он готовил ему с любовью все утро. Бобри прочитал много кулинарных книг за свою жизнь и готовил всегда с душой. Сам процесс приготовления блюд доставлял этому толстячку огромное удовольствие, но еще больше он радовался, когда его «варево» нравилось хозяину.

– Очень вкусно! – произнес Финли, когда с завтраком было покончено и пора было выпить любимого компота из сухофруктов. Он поднес бокал ко рту, но вместо привычного сладковатого запаха до него донесся спиртово-ягодный аромат. – В честь чего у нас сегодня вино, Бобри? Я вроде еще мал, чтобы пить спиртное по утрам!

– Хозяин, вы наверно позабыли, но сегодня необычный день! – ответил Бобри, радостно что-то предвещая. – Сегодня день вашего рождения, поздравляю вас!

– Бобри, а я и вовсе позабыл об этом, спасибо тебе, – немного растерянно произнес Финли, лицо которого вскоре приобрело расстроенное выражение. – Ты знаешь, мне сегодня шестнадцать лет, а я нисколечко не рад, ведь кроме тебя никто не придет меня поздравлять. Я до сих пор не знаю своих родителей и причины, по которой я вынужден быть человеком без рода и племени. Бобри, может быть, сегодня ты раскроешь мне тайну моего происхождения?

– Хозяин, я уже много раз говорил, что я ничего не знаю, – решительно ответил слуга. – Я прибыл в этот замок шестнадцать лет назад и никогда не забуду день знакомства с вами: всадник в черном передал мне вас младенцем у входных ворот и наказал служить вам.

– А как же ты сам оказался здесь? – спросил Финли.

– Это был приказ моего прежнего господина, который отправил меня в этот его пустующий замок, чтобы я проследил за его сохранностью и чистотой.

– А как звали твоего господина? – продолжал расспрашивать Финли, что было для Бобри затруднительным моментом каждый раз, когда подобное происходило. Он начал раздражающе, будто игнорируя Финли, молчать и отвел свой взгляд в сторону от глаз хозяина.– Ну, не томи, Бобри, ты не выносим, когда так молчишь. Просто скажи, как звали твоего господина?

– Если вам станет легче, то его звали Бенеит, – наконец-то произнес слуга.

– Мне это имя ничего не говорит, – сказал Финли и выжидающе продолжил смотреть на слугу в надежде, что тот добавит еще какую-нибудь важную информацию о своем прежнем милорде.

– Ну, если ничего не говорит, тогда прекратим эти разговорчики, хозяин, – торопливо пробубнил Бобри и начал суетливо класть посуду со стола на поднос, пытаясь скорее уйти от разговора.

– Бобри, ну почему тебя так тяготит эта тема? – разочарованно спросил Финли, отпив немного вина из своего бокала. – В конце концов, я ведь должен узнать свое происхождение. Мне надоело жить в полном неведении. Я не понимаю, куда я двигаюсь и для чего, что меня ждет. Иногда, я чувствую, что должен жить не так, а совсем по-другому. Меня не покидает ощущение, что я должен совершить нечто значимое, а не просто торчать без дела в этом замке в Фарете.

– Хозяин, нужно иметь терпение и подождать, тогда все станет ясно, – философски ответил Бобри, стоя с подносом в руках, на котором лежали грязная посуда и объедки, только-только собранные со стола.

– Ты так постоянно говоришь, Бобри, и легче мне от этого не становиться, – сказал Финли, допивая вино в бокале. – А что, если не ждать, а попытаться самому все выяснить? Я могу до самой старости просидеть в Фарете и ничего не узнать. А так, появится хоть какая-то надежда, что я разгадаю тайну своего происхождения.

– О чем это вы, хозяин? – взволновано спросил Бобри, небрежно поставив поднос обратно на стол. Он был настолько ошарашен последними словами Финли, что чуть не выронил поднос из рук.– Вы случайно не надумали покинуть замок?

– А почему бы и нет! – решительно произнес Финли. – Находиться в этом замке всю жизнь и не знать ничего об удивительном мире вокруг, о своих родителях, о своих корнях, не понимать своего предназначения – это худшее, что только можно представить себе.

– Не вздумайте, хозяин, это плохая затея, – предупреждающим тоном произнес Бобри. – Мир вокруг полон опасностей, как бы красив он не казался со страниц учебника по географии царств. Если вы уйдете, то есть риск, что мы больше не встретимся с вами, ведь вы можете погибнуть в пути.

– Бобри, дорогой мой, я уже ничего не боюсь так сильно, как прожить всю жизнь и не узнать ничего о самом себе, поэтому обещать тебе не могу, что не покину родные края, – сказал Финли, интонацией указывая на то, что ничего его не удержит от исполнения самых безумных затей.

– Вы совсем с ума сошли, хозяин! – взволнованно и суетливо затарахтел Бобри. – Я этого не допущу, из замка ни ногой!

– Вот, значит, какой ты строгий! Ни ногой говоришь! – шутливо произнес Финли, явно пытаясь изобразить командный тон своего слуги. – Бобри, успокойся наконец-то! Ты должен понять, что мне шестнадцать, а не одиннадцать лет и я уже готов определить свой путь самостоятельно. Ты мне очень близок и я ценю твою заботу, но внутренний голос постоянно велит мне совершить нечто значимое и познать самого себя.

На некоторое время Бобри замолчал и о чем-то глубоко задумался. По всей видимости, его терзали какие-то сомнения и страхи, но он явно готовился сказать что-то важное. Его гримаса выражала сложный мыслительный процесс, полный борьбы противоречий. Финли ждал от него какого-то откровения, поэтому и не прерывал затянувшееся молчание.

– Хозяин, я подумал и решил, что долг не разрешает мне поощрять подобные ваши идеи, но сердце старого служаки говорит иначе, советуя мне благословить вас на решительные поступки. В конце концов, вы еще слишком молоды и вполне заслуживаете лучшей участи, чем жить со мной в этом «склепе», – наконец-то сказал Бобри, и с его глаз опять скатились слезы.

Финли встал со стула и обнял его. Бобри начал рыдать навзрыд, видимо, его старое сердце тяготило возможное скорое расставание со своим хозяином.

– Я всегда знал, что ты поймешь меня, мой верный друг! – с теплотой в голосе произнес Финли. ‐ Тогда собери меня в дорогу сейчас же, и сегодня я отправлюсь в путь.

– Так скоро? – удивленно спросил Бобри, прекратив обниматься. – Я думал, что вы еще только мечтаете. Вот значит как – вы все обдумали ранее. Какой же я дурак – это следовало полагать!

– Ты прав, я уже готов и даже составил маршрут, – произнес Финли и достал из небольшого сундучка, что стоял на столе, небольшой пергамент, на котором была нарисована карта. – Вот, смотри, Бобри, – это Фарет, – произнес Финли и ткнул пальцем в черную точку на пергаменте, – я поеду на юг по Большому королевскому тракту, пересеку реку Нифлен и поскачу прямиком в Этард. Затем, я направлюсь по все тому же Королевскому тракту к Эвезу вдоль Храмовых гор, оттуда я найму проводника и пройду через Тягучие болота и Дикий лес и выйду к Кабнару, а уж там решу, куда ехать дальше!

– Хозяин, я почти не сомневаюсь, что вы доедете до Эвеза без особых проблем, но вот в Кабнар вам соваться точно не стоит – там живут дикари, – предупреждающе произнес Бобри. – Это плохая затея!

– Бобри, поверь, если уж я решил, то не отступлюсь ни на шаг, ведь возможно, именно на этом опасном пути я узнаю что-то важное о себе.

– Хозяин, я совсем забыл вам кое-что отдать, – произнес Бобри, внезапно сменив направление мысли. Он порылся в карманах своей котты и достал оттуда тканевой мешочек.

– Опять? – спросил Финли с интонацией, по которой было понятно, что он догадывался о содержимом мешочка.

– Да! – довольным голосом произнес Бобри. – Кто же странно этот неизвестный благородный вельможа, который каждый год отправляет вам в подарок эти деньги?!

– Я бы тоже хотел узнать, – ответил Финли, взяв мешочек из рук Бобри.

Он ослабил шнурок и заглянул внутрь – в нем лежали золотые монеты. Каждый год кто-то отправлял ему на день рождение ровно сто империков. Сумма эта была невероятно большой по меркам Нижнего царства, и не каждый крестьянин мог заработать столько даже за десять лет. А тут их просто так присылал некий богатый человек, что сильно смущало Финли, который начинал теряться в догадках о собственном происхождении еще больше. Бобри объяснял этот факт причудами, которыми славились богатые вельможи в разных уголках Нижнего царства. По его словам, никто не мог запретить состоятельному графу или лорду взять и отправить сто империков кому только он не пожелает просто так, от доброты душевной! Деньги же эти Финли и Бобри тратили на пополнение запасов замка в еде и вине, на починку крыш и ворот, на содержание замковых крестьян, на любые хозяйственные нужды, то есть, одним словом, на жизнь! Внимательно просмотрев несложную бухгалтерию их хозяйства, сложно было представить, как они вообще бы жили без этих денег вот уже шестнадцать лет.

– Только прошу вас, хозяин, не разглашайте по пути, что у вас есть с собой сбережения, иначе вас быстро обчистят – в дороге будут попадаться мошенники и грабители.

– Будь уверен, Бобри. Я же не такой глупый, чтобы «пылить» повсюду про деньги, которые везу с собой, – уверенно сказал Финли, будто ему говорили о прописных истинах, которые ему были известны и так.

– Я сошью вам потаенный карман в котте, где вы будете хранить часть своих империков.

– Это не повредит, я думаю, – произнес Финли, присматривая взглядом место на своей котте, куда можно было бы изнутри пришпандорить карман.

Днем Бобри собрал для Финли все вещи и снарядил коня. Среди вещей был зеленый узелок для ношения за спиной, а в него он положил уйму съестных припасов: друальскую мясную колбасу, пирожки, бараньи ребрышки, фляжку шестидесяти процентного спиртового шнагеля на всякий случай. Черный жеребец, принадлежавший Финли, по кличке Яблочко был накормлен и приведен в достойный вид. Слуга вычистил тело коня специальной щеткой, гриву аккуратно расчесал, а еще подковал его у лучшего кузнеца в Фарете, к которому успел съездить после утреннего разговора с хозяином. Жеребец был ретивый, с характером, а также жутко охоч был до яблочек, с чего и получил свое забавное прозвище. Финли любил его: бывало, часами мог носиться на нем в округе Фарета, обскакивая необузданную мощь, которая так и лезла из этой приземистой, но крайне выносливой животины.

– Бобри, я готов! – радостно произнес Финли, выходя из ворот невысокого донжона замка. – Сегодня отличная погода для путешествий!

– Лето в самом разгаре, хозяин! Отлично, что хоть жара отступила в последние дни! – сказал Бобри, положив свою пухлую руку на хребет Яблочка.

– Мне немного грустно уезжать отсюда, – с тоской произнес Финли, оглядывая внутренний двор замка и небольшой амбар на его территории, окруженные по периметру крепостными стенами с двумя башенками, повыше ‐ с северной стороны и двумя пониже ‐ с южной. – Тут я вырос, тут я чувствовал себя как дома.

– А может, еще передумаете ехать, хозяин? – с некоторой надеждой в голосе спросил Бобри. – Мне будет здесь тяжело одному: и уборка, и заготовка дров к зиме, а если кто-нибудь решит напасть на замок?

– Бобри, Фарет находится в сердце Нижнего царства, а совсем недалеко отсюда, в Друале, живет сам король, поэтому никто и никогда не посмеет напасть на наш милый дом!

– Хм… Тут вы правы, хозяин, – развел руками Бобри.

– А если что, то у тебя есть Шен и Готби, – произнес Финли, показывая пальцем на тоскующих от безделья на крепостной стене двух приземистых мужичков. Один из них был светловолосым средних лет мужчиной, на голове которого был яйцевидный шлем с наносником, а на теле – легкие стеганые доспехи коричневого цвета. А второй мужик был упитанным и без шлема, с густыми темными волосами. Оба были замковыми крестьянами, которых Бобри периодически снаряжал в дозор на стену, заботясь о безопасности.

– Эти?! – ухмыльнулся Бобри, глядя на то, как один из них, тот, что был без шлема, лениво зевнул. – Вчера поручил им накосить сена для амбара и отпустил в поле, а они вместо этого ушли в город и надрались шнагеля, как самые настоящие свиньи. Из них работники, как из меня рыцарь! Другое дело – вы, хозяин! С вами мы всегда трудились на славу.

Финли действительно любил работать в хозяйстве замка и не чурался крестьянского труда. Летом они с Бобри косили сено и запасали его для Яблочка, еще одной кобылы и нескольких свиней, рубили дрова в подлеске поблизости, а зимой – сгребали снег с крыш и очищали двор. Казалось, что господский статус Финли должен был противиться такой близости со своим слугой, но Финли не ощущал необходимости изображать из себя аристократа. Тем не менее он чувствовал свое превосходство перед ним, а иногда в нем появлялось необузданное лидерство, и он не понимал его природы. Однажды, когда он с Бобри пошел в лес за ягодами, его верный слуга потерял тропку, и они забрели в чащобы. После долгих скитаний по кругу Финли отстранил его от роли проводника и решил использовать свои познания. Отыскав ближайший муравейник, он определил по направленности его вершины расположение сторон света, и вскоре, они смогли выйти из леса. Долго еще после этого Бобри бухтел про то, что не может мальчуган так вот, сходу, найти дорогу из глухого леса притом, что в лесу этом бывает лишь раз в год.

– Бобри, я обязательно вернусь и буду помогать тебе по хозяйству, -обнадеживающе произнес Финли, хотя уверенности в том, что он вернется слишком быстро, у него не было.

– Хозяин, подойдите ко мне поближе, – попросил Бобри. – Я хочу вам дать кое-что.

Бобри достал из кармана котты какой-то блестящий предмет на цепочке. Финли сделал пару шагов и удивленно уставился на его руки, которые ловко играли с предметом, не давая Финли внимательно рассмотреть блестящую вещицу. Когда Бобри, в конце концов, ухватился обеими руками за цепочку, на ней повис удивительной красоты медальон размером с пол ладошки. В его центре красовалась буква «Л», которая тоненькими серебряными мостиками соединялась с круглой каймой.

– Хозяин, и не спрашивайте меня, каково предназначение этого медальона и откуда он у меня, – произнес Бобри.– Я не больше вашего знаю о нем. Тот человек в черном, который привез вас шестнадцать лет назад, попросил дать его вам на случай, если вы когда-нибудь захотите покинуть замок в Фарете. Он предупредил, что этот медальон дает право его обладателю на защиту одним очень знатным господином, имя которого он тоже не назвал. Он также попросил, чтобы вы не бравировали медальоном по пустякам, иначе вы поставите своего покровителя в неловкое положение. Вот, примерно так, хозяин.

– Да уж. Загадок меньше не становится, – произнес Финли. – Это все очень странно, Бобри. Кто же этот человек в черном? И что значит буква «Л» на медальоне?

– Можно только догадываться, – ответил Бобри и надел медальон на шею Финли, а затем, аккуратно и заботливо спрятал его под камизой хозяина.

– В любом случае, он понадобится в дороге, – сказал Финли, – а его происхождение я непременно выясню. Кстати, тот единственный меч в нашем замке, которым я фехтовал, я заберу с собой.

Финли достал из ножен короткий двухлезвийный меч, с плоховыраженным острием и железной рукоятью. Гарда меча была выполнена в форме восьмерки. Финли секунд десять посмотрел на сверкающее отраженными лучами солнца лезвие меча и ловко засунул его в ножны обратно.

– Молю Туриса, чтобы вам не пришлось применять его, хозяин, – с надеждой в голосе произнес Бобри. – Однако дорога вас ждет опасная и, скорее всего, вам будет этого не избежать.

– Не будем гадать, мой верный Бобри, я верю в лучшее! – произнес Финли и закинул узелок за спину, а затем бодро вскочил на Яблочко.– Тяжелый узелок, Бобри, небось, наложил туда друальской колбасы на всю неделю?!

– Дорога разыграет ваш аппетит! А в узелке есть все, что нужно! – гордо произнес Бобри, ощущая свою заслугу в подготовке Финли к пути.

– Бобри, до встречи, – сказал Финли и пришпорил Яблочко, – увидимся совсем скоро!

– Будьте осторожны, хозяин, – произнес в ответ Бобри, наблюдая за стремительно убегающим вдаль Финли. – Да хранит вас Турис и Аспаис, если хоть кто-то из них про вас знает.

Финли поскакал от своего замка в сторону Фарета, в который ему нужно было заехать, чтобы попасть на Большой Королевский тракт, не объезжая город стороной. Погода была чудесная: невыносимая жара спала, дул легкий июньский ветерок, дышалось легко и приятно. Листва деревьев, что росли небольшими посадками на равнинах вблизи Фарета, была насыщена зеленым цветом и весело поигрывала на ветру. Людей поблизости с городом наблюдалось немного: лишь местами труженики крестьяне возились на пахотных землях, да купцы то заезжали, то выезжали из Фарета. Финли въехал в город с северной стороны и, не торопясь, направился к его южным воротам.

Фарет встретил его бойкой разноголосицей жителей. Вдоль его центральной улицы стояли невысокие двухэтажные дома, в каждом из которых уютно ютились несколько семей, арендуя свой скромный угол у жадного домовладельца, который, вероятнее всего, гулял целыми днями напролет где-нибудь поблизости, выясняя, кто из его постояльцев пьян, а кого нужно выловить и заставить платить аренду за предыдущий месяц! На первых этажах домов, как правило, располагались мастерские, булочные и прачечные. Финли нечасто бывал в Фарете и поэтому с большим любопытством озирался по сторонам, пока его конь размеренно вышагивал каждый метр по булыжной дороге центральной улицы. Вот он созерцал прачку, старательно натиравшую белье об ребристую доску, а чуть поодаль от неё – булочника, несшего на противне свою выпечку, чтобы выложить её на прилавок возле дома. Где-то проезжал купец с зерном, дабы продать его на рынке, а где-то гончар крутил свой круг, изготавливая вычурные сосуды из глины, чтобы отправить их художнику, который затем оформлял на них узоры красками. Вся эта жизнь и активность сопровождалась бойкими разговорами и прибаутками, а местами – ворчанием и руганью.

Финли выехал из города через четверть часа с того момента, как оказался в нем, после того, как наконец-то смог объехать все преграды в виде людей и повозок, не задев никого при этом и не спровоцировав ненужных ситуаций. А ведь подобное всегда могло произойти. К примеру, где-то оботрешь конем торговку, которая тут же непременно «выльет» на тебя множество ругательств, где-то не так перейдешь дорогу рыцарю, который наверняка не упустит возможности вызвать тебя на поединок, а где-то просто-напросто твой конь наложит кучу навоза, что явно не вызовет радости у хозяина, подметавшего улицу у своего дома все утро. Но слава Турису и Аспаису, это все миновало Финли, а его взору открылась большая дорога на юг.

Большой королевский тракт, как его называли жители царств, был натоптан сотнями и тысячами лошадиных копыт, что ежедневно проходили по нему от Эвеза до самой Варзы. От тракта несло движением и чем-то новым, какой-то неизвестностью. Финли часто слышал от Бобри предостережение о том, что выходить к тракту лишний раз без надобности опасно, ведь никогда не знаешь, какого проходимца может занести на большую дорогу – мошенника или грабителя, от чьих коварных рук может пострадать добропорядочный путник.

Финли ненадолго остановил Яблочко и оглянулся на юг, чтобы напоследок запечатлеть близкие сердцу места. Ветер дул прямо в его лицо, безмолвно подтверждая верность выбранного им пути, и это было символично. Отбросив сомнения, он уверенно посмотрел вперед, на юг, куда его звал за собой попутный ветер, где его ждала новая жизнь. Он от души пришпорил коня, а тот в ответ заржал и дернул с места с той прытью, что дала ему мать природа. Минута за минутой, час за часом, Финли удалялся все дальше от родных краев. Земли, которые ему приходилось проезжать, были равнинными, с красивыми лугами и золотистыми пашнями. Лишь изредка встречались холмы, на которых стояли мельницы. Наверняка урожаи на этих равнинах кормили своих владельцев весь год, давая им к тому же заработать империк тот другой в личную казну. Не во всех краях царств могли похвастаться такими черноземами. Тот же Айронвиль и его окраины славились больше углем и рудами, а хорошего зерна там и не видали вовсе. Кабнарцы же, обросшие лесами да болотистыми топями, промышляли лишь рыбной ловлей и охотой. А хлеб любили все, и без него жизни не было нигде, поэтому именно черноземные области славились самойхозяйственной знатью и одними из самых богатых рыцарей.