Реки времен. Гнездовье желаний

– Не вру! – снова вспылил Кира.

До него и правда доходили слухи, что Делрой Корво все еще жив. Когда Делрой, вместе с Алин, прибыл в Вестерклов, то на них тут же устроили облаву. Алин схватили и в тот же день казнили в замке Вестерклова. А вот про отца Киры было мало что известно. Одни говорили, что его тоже казнили, вместе с Алин. Другие, что он отбывает пожизненный срок в Белланиме. Ну а некоторые утверждали, что он присоединился к повстанческой армии запада. В любом случае, Кира так и не видел его со дня убийства короля. Других родственников Киры тоже всех убили. Наемники, посланные Рейном, расправились со всеми родными и их семьями. Даже самых дальних родственников убили. Правда, их и так было не много…

– Он не врет. – тоже встряла Эрика. – Его отец и правда убийца. Лучший в мире.

– Ну, раз это говорит Белая Алет, то я поверю. – перейдя на деловой тон, проговорил Иво.

Найдя где-то длинную палку, он, вместе с остальной ребятней, стал гонять горных духов, которые то и дело катались по полю, словно каменные мячики. Вместе с ними по полю стал бегать и маленький медвежонок, то и дело перекатываясь через голову. И это была еще одна местная особенность.

Дело в том, что у каждого жителя деревни был свой ручной медведь! Звери сидели на цепях рядом с домом или огородом, просовывая длинные морды между заборов. Сначала Кира даже испугался, увидев медведя около дома Бьерна. Огромный зверь был метра два в высоту, и выглядел очень устрашающе. Но как оказалось, все здешние медведи были безобиднее цыплят и преданней собаки. А на цепи их сажали для того, чтобы те не ходили на пасеку, и не топтали грядки. А на взрослых медведях можно даже было поездить верхом. Зимой их запрягали в сани, и те возили местных жителей в северную столицу империи. На восьмой день рождения Эрики ей тоже подарили медвежонка, которого она назвала Фидо. Собственно, с ним сейчас и играли дети.

– Так. Мы ведь еще не закончили. – проговорила Эрика, отводя взгляд от медвежонка. Было видно, что она тоже хочет с ним поиграть. – Теперь нужно найти сладкий клевер.

– Это? – сказал Кира, срывая пушистый цветок.

Эрика тут же оторвала несколько лепестков и засунула себе в рот.

– Недостаточно сладкий. – проговорила она. – Ищи с побелевшими лепестками.

Шагая между цветов, Кира то и дело озирался по сторонам. Поляна была просто усеяна разными видами растений. От этого в воздухе стоял невообразимый аромат. Легкий горный воздух смешивался с благоуханием цветов, превращаясь в поистине сказочный аромат.

– Ну все, я собрала что мне было нужно. – спустя час проговорила Эрика. – Пошли обратно в деревню. – сказав это, она повернулась к детям и прокричала: – Эй, мы возвращаемся!

Услышав ее слова, вся компания побежала за ними следом, и лишь Фидо, который рылся своей вытянутой мордой в кустах, не сразу ее услышал.

– Фидо! Фидо! Идем домой! – повторила принцесса.

Услышав, наконец, голос хозяйки, медвежонок помчался вслед за остальными, время от времени спотыкаясь, и кубарем перекатываясь через голову.

Возвращаться обратно пришлось около часа. Идя по поваленным деревьям и перепрыгивая горные ручейки, они то и дело останавливались чтобы собрать лесных ягод. Их было так много, что детям пришлось избавиться от половины ненужных цветов.

Когда же они подошли к деревне, то от их ягодных запасов осталась лишь маленькая горстка, так как все ягоды были съедены по пути обратно не без помощи Фидо, который засовывал в корзинки свою любопытную морду.

Деревня Цветогорье была довольно небольшой. Всего тридцать домов. Все жилища стояли вокруг маленького озера, и лишь особняк Бьерна находился на возвышенности. Сделанные из дерева и украшенные красивой резьбой, дома напоминали часы с кукушкой, которые Кира видел на рынке Ли Лий.

Идя вдоль озера, Кира заметил еще один отряд наемников, который стоял рядом с домом кузнеца. Такое зрелище тут было не редкость. Бьерн ведь собирал армию, а значит не удивительно встретить тут воинов. Правда, Кира так и не понял, где они живут. Наемники просто приходили, а через несколько дней покидали деревню. Расспросы Бьерна ни к чему не привели, как и слежка за самими наемниками. Те уходили так далеко, что Кире с Эрикой приходилось несколько часов искать дорогу обратно.

– Госпожа Эрика! – послышался женский голос из узорчатого окна. – Уже вернулись? Рановато вы сегодня. – в окне показалось круглое лицо женщины, но его тут же заслонила вытянутая морда бурого медведя, который высунулся из-за забора. Фыркнув, он лизнул Киру в ухо.

– А ну! Фу! Отойди! – закричала на медведя женщина.

Недовольно ворча, медведь возвратился к своей будке.

– А у нас ягоды есть. – похвасталась Эрика.

– Ну давайте их сюда, сделаю вам пирог. – весело проговорила женщина.

Передав ягоды и попрощавшись с детьми, Кира с Эрикой направились к особняку Бьерна. Подходя к большим двустворчатым воротам, они увидели несколько карет.

– Смотри. – проговорил Кира, указывая на дверцу кареты. – Это же герб Мидденхола.

– Ага. – кивнула Эрика, внимательно изучая выпуклый рисунок на двери. – А тут еще герб семьи де ла Росса, смотри. – Эрика ткнул пальцем в маленькое изображение росомахи.

Кира тоже узнал герб. Семья де ла Росса хоть и занимала не высокую ступень в дворянстве, все равно была уважаемой из-за своих манер и преданности. Почти все члены этой семьи были дворецкими у знатных лордов и маркизов, а поэтому их ценили еще больше, так как они умели хранить тайны своих господ.

– Интересно, зачем они тут? – подумала вслух принцесса.

– Может Бьерн их нанял для прислуги? – предположил Кира.

Но гадать им долго не пришлось. Только Кира собрался заглянуть внутрь кареты, как створки деревянных ворот открылись, и на улицу вышел Бьерн в сопровождении какой-то женщины.

На вид ей было около пятидесяти лет. Высокая и подтянутая, она была облачена в черный костюм лакея. Короткие волосы, которые уже успела тронуть седина, спадали до ушей и завивались на кончиках. Ухоженное лицо придавало ей строгий вид, а острые глаза были переполнены твердостью и величием.

– Госпожа Эрика! – воскликнул Бьерн, увидев принцессу. – А я как раз собирался послать за вами людей. Ужин уже готов.

– А это герб семьи де ла Росса? – не обращая на слова Бьерна внимания, спросила Эрика.

Кира заметил, как Бьерн быстро переглянулся с женщиной-лакеем.

– Вы очень наблюдательны, принцесса. – проговорила женщина, и закинув одну руку за спину, отвесила до невозможности отточенный поклон. – Эиль де ла Росса.

– Госпожа Эиль сейчас прислуживает семье Терло. Но она так же заинтересована в том, чтобы помочь нам в войне с Рейном. – проговорил Бьерн.

– Буду рада служить вам, принцесса. – проговорила Эиль, все еще находясь в поклоне.

– Встаньте. – проговорила Эрика. – Мне приятна ваша преданность, госпожа Эиль. Э-э-э-э… А кто такие эти Терло?

– Они, вроде, заведуют мраморными рудниками в Метеоре. – начал вспоминать Кира.

– Верно. – кивнула Эиль. – Семья Терло вот уже семь поколений владеет рудниками, а также Каменной тюрьмой.

– Они тоже будут помогать мне? – спросила Эрика.

– Нет. – ответила Эиль.

– Как же вы тогда будете помогать Эрике, если ваши господа… – начал было Кира, но Бьерн тут же прервал его:

– Давайте не будем задерживать госпожу Эиль. – проговорил он, открывая дверь кареты.

– Семья де ла Росса предана лишь вам, принцесса. – проговорила повышенным тоном Эиль. Одарив Бьерна высокомерным взглядом, она уселась в карету.

Глядя как экипаж удаляется прочь, Кира перевел взгляд на Эрику.

– У тебя ведь тоже был дворецкий из семьи де ла Росса. – вспомнил он.

– Ага. У бр… Рейна. – запинаясь, проговорила Эрика. Кира заметил, как в ее глазах мелькнула злая тень.

Как и Кира, Эрика смерилась со смертью родных. Но все же было у них одно отличие: если Кира надеялся, что его отец еще жив, то Эрика уже отреклась от последнего своего родственника. Она больше не плакала, когда речь заходила о брате, и в ее взгляде все больше прослеживались мстительные нотки.

– Это те цветы, за которыми вы сегодня ходили? – решил сгладить обстановку Бьерн.

– А? А! Да! – снова оживилась Эрика. – Мы еще ягод набрали. Только мы их уже отдали тете Гретте. Она обещала сделать из них пирог.

– А из цветов мы сделаем сладкое варенье? – спросил Бьерн.

– Нет! – Эрика сжала корзину, будто ее хотели у нее отнять. – Это для птенца!

– А, ну да… – почесал затылок Бьерн. – Я и забыл. Он ведь скоро вылупится, так? Что вы будете с ним делать?

– Летать. – тут же ответила Эрика.

– Тогда нужно купить вам специальную воздушную колесницу. – сказал Бьерн.

Кира уже давно заметил, как беспечно старик тратит деньги. Он покупал все, что только попросит принцесса. Правда, денег у того и правда было в избытке. Семья де Бальмунг занималась торговлей мехами, а также медоварением. У Бьерна была самая большая сеть медоварен и пасек во всей империи. Были даже несколько в старых городах, где этот экзотический, для тех мест, напиток был особенно популярен.

– Не надо. – отмахнулась Эрика. – Я верхом буду ездить.

– Но ведь это опасно. – нахмурил брови Бьерн.

– Ничего страшного, Кира меня поддержит. – ответила Эрика, повернувшись к Кире.

Кира сделал неуверенный кивок.

– Ну ладно. – проговорил Бьерн, выпрямляясь и разминая спину. – Я сейчас поеду в Поларвейн, так что слушайтесь Ове, хорошо?

– А от Кайто еще не было вестей? – спросил Кира, как только старик собрался уходить.

Кира знал, что отец Кайто выступил против Рейна, за что был казнен своими же подопечными. А вот его мать и сестры полностью поддержали нового короля, за что заслужили помилование и сохранили свой благородный статус. Так же был убит и их учитель – Сефу.

– Да все с ним хорошо, я же говорил вам. – ответил Бьерн. – Насколько я знаю, он сейчас проходит обучение в Яричке.

– Это хорошо. – проговорил Кира, переглянувшись с Эрикой. – В боевых школах Ярички обучают только мужчин, так что его не сможет там никто соблазнить и увести под венец.

Кира был уверен, что Кайто все еще любит Эрику, и просто затаился, чтобы его не казнили. Это была особая стратегия «затаивания», которую они придумали еще в шесть лет, когда выявляли шпионов среди сестер Кайто. Выходит, не зря.

– Мда… – проговорил Бьерн, снова почесав затылок. – Ну, ладно, я поехал.

Поклонившись Эрике, он направился к конюшням, где его уже дожидалась карета.

– Что будем делать? – спросил Кира.

– Пойдем отнесем цветы в лабораторию. – ответила Эрика. – Я сделаю из них специальную смесь.

Пройдя через маленькую калитку, которая находилась чуть левее основных ворот, они направились к небольшой деревянной пристройке, из которой валил серый дымок.

Войдя в лабораторию, Эрика поспешила к стеклянным колбам, которые стояли на столе. Это были уже не те аптекарские побрякушки, которые два года назад стояли у принцессы в комнате. Сейчас на столах стояли настоящие алхимические инструменты. Множество горелок, стеклянных пробирок, странных шаров на цепях, и совсем уже странных приборов (чем-то напоминающие песочные часы с семью ответвлениями) крутились и пыхтели на каменных столах.

– Давай сначала выпарим их. – проговорила Эрика, запрыгивая на прожженную табуретку.

Взяв корзину, она высыпала цветы в закопченный котел.

– А ты пока сними другой котел… Что там, кстати, у нас?

Кира подошел к камину и снял крышку с маленького котелка, похожего на чайник девятью горлышками.

– Э-э-э… Тут какие-то мухи плавают. – ответил Кира, глядя как в прозрачной жидкости копошатся шесть мух, размером с кулак.

– Какие еще мухи? – озадаченно спросила Эрика, заглядывая через его плечо. – А, нет… Это не мухи. Это липухи. Мне их позавчера Бьерн привез. Они мне нужны, чтобы сгущать настойки. – сказав это, она ткнула в одну из липух деревянной палочкой, и насекомое еще усерднее заработало лапками. – Вытащи их и посади в банку… Только не руками! – воскликнула Эрика, заметив, что Кира потянулся к липухе пальцами.

– Почему? – озадаченно спросил Кира.

– Они же клейкие. У тебя потом пальцы слипнутся. – ответила Эрика. – Вот, бери щипцами.

Сказав это, она передала Кире деревянные щипцы.

– А им не больно плавать в настойке? – спросил Кира, выуживая из дымящегося раствора липух.

– Не-а. – помотала головой Эрика, засыпая в котел с цветами еще какого-то белого порошка. – Они же живут около вулканов. Им нравится купаться в теплой воде.

Переложив насекомых в банки, Кира снял настойку с огня, и отнес в другой конец лаборатории.

– Это, кстати, была глацерия. – поведала ему Эрика. – Основа взрывающихся зелий. Обычно ее варят в отдельных лабораториях.

– Почему? – снова спросил Кира.

– Потому что она взрывоопасна. Но не волнуйся, – прибавила Эрика, заметив, как Кира с опаской покосился на котелок, – у меня все под контролем.

Но Кира все равно напрягся. За последние шесть месяцев, он уже восемь раз тушил лабораторию.

– Так-так-так. – начала бубнить себе под нос Эрика. Достав весы, она стала взвешивать на них какие-то камушки. Кире нравилось наблюдать за тем, как она варит зелья.

– А сейчас что ты делаешь? – спросил он, глядя как принцесса кладет камушки на пол и придавливает их табуреткой.

– Нужно… растолочь… эти… луковички… – напрягаясь, проговорила принцесса, надавливая на табуретку.

– Так давай лучше я. – вызвался Кира. – У меня же воля.

После того, как Кира вылечил ноги, он стал больше времени уделять тренировкам с волей. Ове сказал ему, что для того, чтобы пользоваться этой силой, ему нужно сначала укрепить свое тело. Поэтому Кира три раза в неделю принимал специальный раствор «фортиса», который укреплял его мышцы и кости. За полгода тренировок он уже научился контролировать силу воли, и теперь мог все правильно рассчитать.

Взяв пустой котел, Кира принялся бить им по камням-луковицам. От каждого его удара стеклянные приборы на столах угрожающе позвякивали, а через минуту на котле образовались несколько вмятин.

– Все! Достаточно! – остановила его Эрика. – Теперь нужно… нужно… – задумавшись, она снова запрыгнула на табуретку и стала листать огромную книгу, которая была метр в высоту. Книга стояла на столе, прислоненная к груде других томов. – Так… Нам нужно сделать из цветов кашицу. А зачем мне понадобилась теплая луковичка?

Кира так и не понял, с кем говорила принцесса.

– Сначала цветы… потом тертая кость… потом… А! Точно! Нужно смазать угли, чтобы они сильнее горели!

Подобрав расплющенную луковицу, она стала вынимать угли из мешка и натирать их желтоватым соком из луковицы.

– Ты тоже помогай. – обратилась она к Кире.

Вместе они стали натирать угли луковицами. Кира уже привык к глупым занятиям, по типу натирания углей маслом или засовывания в сапоги листьев папоротника. Хоть они и казались странными, но все они имели вполне реальный эффект. Вот и сейчас, когда Эрика кинула угли в камин, те сразу же вспыхнули очень мощным пламенем. Да таким, что у Киры мигом выступил пот.

– Да! Варитесь, цветочки! – воскликнула Эрика, пританцовывая рядом с котлом, где в буквальном смысле плавились цветы.

Пока цветы превращались в кашу, Эрика стала проверять маленький палисадник, который находился в другом конце лаборатории. Это был небольшой кусочек земли, на котором теснились десятки растений. Между сиреневых цветов и черных стручков гороха, летала толстая красная пчела, время от времени роняя на растения блестящую пыльцу.

– Ой как много ты сегодня «напылила». – пробормотала Эрика, хватая пчелу. – Так у меня тут вся лаборатория зарастет. Давай, возвращайся в клетку. – поглаживая пчелу, она засунула ее в деревянную клетку, где был небольшой домик.

Помимо сада, в лаборатории были и небольшой «зверинец». Хотя по большей части там сидели разные насекомые, и лишь в некоторых клетках ползали рептилии. Но по уверению принцессы, все они были безобидные.

Пока Эрика шуршала у клеток, Кира залез на табуретку и стал листать книгу. На некоторых страницах он увидел пометки, которые были сделаны рунами, и явно рукой Эрики. И когда это она успела выучить руны?

– Эрика, смотри! – воскликнул Кира, перевернув очередную страницу. – Это же тот черный гриб! Ну, помнишь, который ты нашла в лесу два года назад?! – он стал тыкать в рисунок черного гриба.

– Не… Это не он. – даже не оборачиваясь, проговорила Эрика. – Это «домовик». Это единственное растение, которое не обладает никакими свойствами. Но говорят, что он приносит удачу. – с мечтающим видом Эрика стала насыпать дохлых мух в кормушки змей. – Вот бы мне его найти…

Пока она говорила, за входной дверью послышался какой-то шорох. Через секунду она приоткрылась, и внутрь протиснулась длинная мохнатая морда. Пыхтя и сопя, она облизнула свой черный нос.

– Нет! Фу! Фидо! Нельзя! У меня же тут глацерия! – вскочив с места, Эрика стала выпихивать медвежонка назад. – Давай, убирайся! Иди поиграй с кошками!

Как только Эрика захлопнула дверь, за ней послышалось недовольное пыхтение, и звук опрокинутого ведра. Кира тоже знал, что впускать сюда этого маленького бандита было опасно, ведь половина пожаров в лаборатории случилась именно из-за того, что чья-то мохнатая лапа разбивала склянки с зельями.

Как только Эрика задвинула щеколду, воздух в лаборатории стал еще сильнее нагреваться.

– По-моему, тут уже все готово. – проговорил Кира, подойдя к раскаленному котлу.

Подбежав к нему, Эрика взяла деревянную палку и потыкала ей кашу.

– Да, готово. Но еще пусть немного настоится. – взяв железные щипцы, она сняла ими котел, и поставила его на каменный стол. – Пошли пока проверим яйцо.

Радуясь, что они покинут эту баню, Кира первым выскочил на улицу. Перемена в воздухе была такая резкая, что у него даже на секунду закружилась голова.

– Госпожа Эрика! Господин Кира! – послышался грубый мужской голос из окошка кухни. – Ужин уже готов-с! Идите-с «кушац»!

– Сейчас! – прокричал Кира. – Мы только яйцо проверим!

– Понятно! – откликнулся голос.

– Бежим скорее. – сказал Кира, хватая Эрику за руку.

Вместе они помчались в большой курятник, который находился рядом с амбаром. У входа им пришлось немного притормозить, так как там столпилось целое море кур, гусей и индюков. Перешагивая через недовольных птиц, они наконец вошли в курятник. Там, прямо посередине помещения, лежало красное яйцо. Уложенное сеном, оно было усеяно красными прожилками, которые расползлись на стены курятника.

– Уже двадцать три месяца и восемь дней. – проговорила Эрика, рисуя очередную линию не листе пергамента, который был прикреплен к одной из балок. – Что же ты не вылупляешься, а, Гаруда?

Эрика уже выяснила какого пола будет птенец. Она прочитала, что пол можно определить по узорам прожилок, которые обрамляли яйцо. По этим прожилкам текла настоящая кровь, которая не давала остыть яйцу.

Пока Кира поправлял гнездо, Эрика взяла трубку, которыми пользовались целители, и стала прикладывать ее к яйцу, вслушиваясь в звуки.

– Ну что там? – поинтересовался Кира.

– Двигается. – прошептала Эрика. – Значит все хорошо.

Быстро поправив гнездо, они поспешили в дом. Вбежав в предбанник, они скинули обувь, и побежали в столовую по выложенным на полу шкурам волков.

Внутри дома семьи де Бальмунг было не менее уютно, чем снаружи. Стены украшали многочисленные рога животных и красивые картины. Весь пол был покрыт пушистыми шкурами, так что по нему можно было бегать даже босиком. Почти в каждой комнате стояли книжные шкафы и длинные столы. Комнаты Киры и Эрики находились на третьем этаже, и тоже отдавали теплом и уютом.

– А вот Эрика с Кирой. – ласково проговорила хозяйка дома – Хелма де Бальмунг.

Это была средних лет женщина, с квадратными скулами, широкими плечами и узорной татуировкой у правого глаза. Но не смотря на свой грозный вид, она была очень женственной, и любила вязать детям разные вещи.

– Вот! Я же говорил-с что позвал. – вставил бородатый повар Ув. – А в мне – «Нет, ты не позвал-с! Ув-все-врун!». Вот скажите-с, – он обратился к Кире, – я ведь вас звал-с?

– Да. – кивнул Кира. – Мы просто бегали проверять яйцо.

– Ладно, хватит разговоров. Давайте есть, а то утка остынет. – прервала его Хелма.

Ужин прошел за рассказом Эрики о том, какие она хочет найти цветы. Помимо вполне обычных, Эрика мечтала и о совсем уж странных растениях. Из ее объяснений выходило, что есть «дымные цветы» и даже летающие.

– Они растут на птицах. – проговорила Эрика, откусывая кусок утки. – А прочитала, что в старых городах разводят специальных птиц, на которых и выращивают «облачники».

– А птицам не больно? – спросил Ове, который тоже сидел рядом.

– Нет. Это же не паразиты. Наоборот, эти цветы защищают их перья от песка.

– Мне, кстати, привезли костянку. – продолжил говорить Ове.

– Правда?! – Эрика вскочила с места, и остатки ужина повалились на пол.

– Ох-ох-ох! – закачал головой повар. – А Уву как обычно убирать…

– Что это такое? – спросил Кира.

– Это такой цветок, который выращивают только в Белланиме. – ответила Эрика. – Он растет прямо на костях!

– И для чего он? – спросила Хелма.

– Обычно костянку используют для того, чтобы определить тип воли и «причину усиления». – ответил Ове.

– Да-да-да. – закивала головой Эрика. – Теперь мы сможем узнать, какая у тебя воля. – она радостно посмотрела на Киру.

– Я и так знаю – военная. – проговорил Кира.

– А вдруг какая-нибудь другая? – наклонила голову на бок Эрика.

– Как это другая? – Кира перевел озадаченный взгляд на Ове. – Я же не кидаюсь молниями, и… божественностью.

Услышав его слова Ове хмыкнул.

– Обычно ребенок наследует волю отца. – сказал Ове. – У Делроя ведь военная воля, так?

– У моего отца тоже была военная. – вставила Эрика, засовывая в рот яблочный пирог.

– Тогда зачем мне нужно пить эту «косточку»? – спросил Кира.

– Костянку. – поправил Ове. – И ее нельзя пить. Мы определим, в какое время суток твоя воля может усиливаться. На все типы воли, кроме пустой, влияет какой-нибудь внешний фактор. Например, на природную волю влияет гроза, а на божественную – вера и солнце. Ну а военная воля обычно усиливается в определенное время суток. Бывают, конечно, исключения. У некоторых никсов на волю может влиять снег.

Редко когда Кира видел Ове таким разговорчивым. Обычно тому хватает пары коротких фраз, чтобы донести свои мысли.

– А у тебя что усиливает волю? – спросила Эрика.

– Моя воля усиливается в шесть утра. – ответил Ове.

Слово за слово разговор про волю плавно сменил тему, и в конце концов Эрика стала рассуждать на тему того, какой тип воли был у ее любимых сказочных героев. Просидев за столом еще двадцать минут, они немного отдохнули, а затем вышли на улицу и направились через пасеку, на тренировочную поляну. Ничего особенного она из себя не представляла. Обычная поляна, засыпанная песком, и несколькими деревянными манекенами. Обычно тут можно было увидеть одного-двух деревенских мужиков, мутузящих пудовыми кулаками деревянные болванки. Вот и сейчас тут стоял один из подручных Бьерна, рядом с табуреткой, на которой стояла дымящаяся чаша.

Пока Кира перелизал через забор, Эрика вместе со своим медведем удобно устроилась на куче толстых бревен, которые тут были за место трибун.

– Можешь идти. – тихо проговорил Ове никсу.

Как только тот покинул поляну, Ове повернулся к Кире, и кивнув в сторону чаши, сказал:

– Опусти в нее руку.

– Так она же не остыла еще. – ответил Кира, глядя на молочную жидкость, от которой шел пар.

– Все нормально, Кира. – проговорила Эрика. – Она и должна быть такой. Это не пар, а… ну… облако.

Слова Эрики немного успокоили его, и Кира, выдохнув, быстро опустил ладонь в чашу. Жидкость и правда была не горячей. Руку лишь приятно покалывало, будто по ней водили еловой веткой.

– Ну и что? – спросил Кира. – Какая у меня воля?

Но Ове не ответил. Нахмурив брови, он не отводил взгляда от пара.

– Сконцентрируй волю в руке. – сказал он.

Сконцентрировавшись, Кира направил всю силу в ладонь. Он так напрягся, что табуретка, на которой стояла железная чаша, стала скрипеть от давления.

– Да не нажимай ты так сильно. – хмыкнул Ове, глядя на пар.

– А что должно произойти? – спросил Кира, тоже не отводя взгляда от чаши.

– Пар должен сместиться в определенное направление. Если на север – то у тебя воля будет усиливаться либо в полдень, либо в полночь. На восток – в три дня, или в три ночи. Ну и так далее.

Только он это сказал, как пар вдруг стал плавно опускаться, будто дерево, которое только что срубили, и оно стало падать. Еще секунда, и пар стал вытекать из чаши в направлении леса.

– Там запад! – тут же воскликнула Эрика.