Россдар. Песнь первая

– До Алебеарда не довезете? Нам нужно вернуться домой!

– Туда и еду. Вы на дороге одни, без взрослых? – удивился он, махнув рукой, чтобы залезали.

Россдар невероятно обрадовался, что им повезло, и засунул брата на козлы рядом с Клодом. Тот сразу предложил им стеганое одеяло. Оно выручало его самого не раз, когда ветер был особенно пронизывающим. Дождавшись, пока Россдар плотно завернет в него Боджи, Клод тронул телегу с места. Россдар обернулся назад, на оставшуюся позади пещеру. Она словно стояла и смотрела им вслед. Он почувствовал, что пора ответить на вопрос и повернулся:

– Да дверь открытую оставил. Братик убежал. Пришлось догонять.

Молодой мужчина посмотрел на полукровку, прищурившись. И оценил расстояние от перекрестка дорог до Алебеарда. Для одетого в рубашку босого трехлетнего ребенка оно было непреодолимым. Россдар понял, что тот ему не верит. Но другого объяснения не нашел.

– Далековато вы забрались.

– Я заплутал малость, – пожал плечом он. – Перепутал направления, куда идти.

– Как же вас прошлебеки не съели? – продолжал спрашивать Клод, управляя двойкой запряженных лошадей.

– А мы быстро бегаем, – туманно ответил Россдар и решил перевести тему. – Семья моего друга тоже разводит оброгов, кстати.

– Кто твой друг?

– Бык Корпасс.

– Так я его дядя. Младший брат его матери.

– Мы лучшие друзья, – заверил его Россдар, ухватившись за общую тему. – На каждой перемене играем. Бегаем, смеемся…

Мальчик запнулся, пытаясь вспомнить, когда в последний раз играл. Вернее, он помнил, что когда-то играл. Определенно. Но не помнил, во что именно. Высившиеся вдоль дороги деревья сплошной тенью падали на них, и собеседник не увидел поменявшегося в лице Россдара. Быку нужны были друзья. Все-таки, семья Корпасс, хоть и были северянами, но были теми самыми исключениями, что имели теплые сердца и друг о друге искренне заботились. Клод улыбнулся:

– Я рад, что у него появились друзья. Ты можешь приходить, играйте у нас дома. Как тебя зовут?

– Я Россдар Алистер, из рода Алистера. Мой старший брат служит на Крайнем Севере.

– Надеюсь, он вернется, – тут же отозвался Корпасс.

Россдар повернул голову в его сторону. За спиной в деревянной клетке хрюкали оброги. За то время, что не было старшего брата, это уже второй человек, усомнившийся в его возвращении. Тем не менее, это ведь был чужой человек. Не старик Люшис, и не Айока. Россдар решил задать этот вопрос им. Многозначительно громко зевнув, он прислонился к стенке крытой телеги и решил вздремнуть. Мерный стук колес успокаивал его. Боджи клевал носиком рядом с ним. Он вернул своего братика и был собой невероятно доволен. Хоть и вымотался безмерно. Едва он расслабился, усталость проглотила его. Как большой прожорливый монстр, она заглотила его целиком и облизнулась. В ее черном желудке, как в мешке, Россдар уснул, оставив все случившееся позади.

В состоянии терзающего ожидания вестей от маленького Россдара, в мучительных конвульсиях угрызения совести и под каблуком неизвестности, Айока ждала его возвращения. Она винила себя за то, что не присматривала в должной мере за малышами. Как того заслуживали дети. Каждый ребенок имел право на безопасное детство и кусок хлеба. В этом была убеждена девушка. Честные люди всегда ждут от себя многого и берут на себя крайне много ответственности. Старик Люшис также ждал возвращения малышей. Но лишь затем, чтобы, вернувшись, Россдар доказал собственную исключительность. В которую Люшис окончательно уверовал. Будучи умным человеком, он уже пересек ту ступень мудрости, когда четко понимаешь, что из кого может получиться. Из этого куска камня – великолепное создание, а другой так и останется лежать булыжником у дороги. Он мог бы и Айоку успокоить. Но наблюдение за течением жизни нравилось ему. Эти несколько дней, что отсутствовали Россдар и Боджи, она слонялась по его лавке, заламывала руки, горестно вздыхала. А он ей в этом не мешал, предвкушая радость их встречи.

Когда Клод пересек черту Алебеарда, являвшуюся также и чертой Угольного квартала со спящими малышами на козлах, Айока плелась в унынии домой. Смеркалось. Ей надлежало проверить все засовы дома, чтобы прошлебеки не вломились. Издалека увидев красную шапочку Россдара, она выронила из рук корзинку с нитками. Они высыпались на дороге яркими шариками розовых и желтых цветов. Несколько раз споткнувшись, Айока чуть не улетела носом вперед. При этом ее руки комично взмахивали мельницей, но ей было не до того. С Клодом она была знакома, и громко позвала его по имени. Тот остановил лошадей. Прохожие продолжали спешить к своим домам, закрыться и не высовываться до утра. Но некоторые остановились, ибо весь Угольный и Зимний квартал знал о трагической кончине Россдара. Айока вцепилась в него, спящего, и расплакалась от радости. Перебарывая в себе желание сжать его в объятиях, она не решилась разбудить мирно сопящего Россдара. Переглянувшись с дядей Быка Корпасса, она улыбнулась и нервно рассмеялась от пережитых эмоций. Ее дрожащая рука убрала отросшую челку за ухо. Она знала, что ее жизнь больше никогда не будет прежней.

Россдар долго спал. И совсем не хотел просыпаться. Он проснулся еще до того, как открыл глаза. Зрачки бегали под веками. Привыкали к другой темноте, желтой, с пробивающимся солнечным светом.

– Доброе утро, – раздался женский голос.

Его нотки показались знакомыми. Значит, пробуждение должно было быть нормальным. Но оно не стало нормальным. Это стало лучшим пробуждением за то время, что он помнил. Когда Россдар открыл глаза, то понял, что лежит на кровати. Ее мягкость была похожа на взбитые облачка. Айока полулежала напротив него, подперев руку под голову. В комнату сквозь ветхие коричневые занавески проникал утренний свет. Но их дряхлые прорези выглядели ажурными узорами и все казалось волшебным.

– Доброе утро, дорогой, – протянув, погладила его по щеке она.

Это ласковое прикосновение заставило его вспомнить, что он ребенок. И от пережитого его глаза наполнились слезами.

– Все хорошо, – заверила его Айока. – Мы будем жить вместе, – кивала она и сочувствующе вглядывалась в его желтые круглые глаза. – Я тебя никогда не оставлю, Россдар. Никогда не оставлю.

Тонкие изящные пальцы тронули его рожки. Айока восхищалась маленьким мужественным мальчиком. Возможно, она неосознанно сама хотела стать частью его судьбы. И все же, ей было страшно брать на себя ответственность за еще двоих детей. Но она знала, что по-другому не сможет, и в следующий раз малыши просто погибнут. Как тогда она посмотрит в глаза Алистеру, когда тот вернется? Россдар окончательно расплакался, и она расплакалась вслед за ним. Придвинувшись, она заключила его в объятия и прислонила голову к своему плечу. Ее тепло согрело его изнутри перченой тягучестью. Это было настоящее человеческое тепло, по которому он истосковался.

Россдар стоял на пороге своего дома. Взгляд скользил по голым стенам. В отсутствие маленьких хозяев, а также по негласному закону Угольного квартала, жители его вытащили из дома все, что можно вынести и даже сняли дверь с петель. Весь уголь, что закупил Алистер, все дрова, что он нарубил в лесу. Скрюченные стулья и кухонные инвентарь. Даже печка была разобрана и вынесена. Учебники, которые он выменял у Быка Корпасса, также исчезли. Россдар мерно открывал и закрывал глаза. Люшис, стоявший рядом, ободряюще похлопал его по плечу:

– Я рад, что ты вернулся, малыш.

Больше всего его огорчили учебники. Старик направился наверх бодрой походкой. Можно даже сказать, пропрыгал по ступенькам, как молодчик. Для него, как и для Айоки, возвращение мальчика было знаковым событием. Во-первых, он понял, что симпатизирует ему, во-вторых, в очередной раз убедился, что мальчуган особенный. Заглянув в спальни, он и там обнаружил голые стены. Вернувшись на лестницу, Люшис уведомил его:

– Также пусто. Из твоего сарая вытащили все, что можно было вытащить. Удивительно, что рамы и стекла не забрали, – показал большим пальцем на окна он, ухмыльнувшись.

Поморщившись с досады, Россдар махнул рукой и отвернулся на улицу. Он прислонился к дверному проему и признался:

– Учебники жаль. Опять их откуда-то доставать.

Люшис поравнялся с ним и отзеркалил его позу. Только руки засунул в кафтан. Кафтан у него был серый и тонкий, с большими пуговицами. Длинная морщинистая шея торчала на улице без шарфа.

– Достанешь, – был уверен Люшис. – Ты смышленый парень. Своим возвращением ты всех их унизил. Каждого, кто не дал тебе убежище в ту ночь, не дал надежду на спасение. Каждого, кто вынес из твоего дома ложку.

– Айока сказала, что они разбили тебе голову.

– Это ерунда, – отмахнулся он. – Я сказал то, что должен был сказать. Хоть, знаешь, в мою лавку теперь никто не заходит. Никто не хочет давать деньги тому, кто назвал их дерьмом. Раньше люди догадывались о моем к ним отношении. Но теперь они знают. Это другое. Хорошо хоть не напали и не ограбили.

Россдар сильно нахмурился и посмотрел сначала на старика, а затем вниз.

– Я справлюсь, – заверил его он.

– Я знаю, – отозвался Люшис, задумчиво разглядывая покосившиеся домишки соседей напротив. – Пойдем, – отлепившись, спустился с порога он. – Темнеет уже. Не заставляй Айоку волноваться.

– Скоро подойду.

Старик Люшис обернулся на него. Россдар вернулся изменившимся. И это неудивительно. Такое путешествие не могло его не поменять. Он не рассказывал о том, как выживал по ночам, не рассказывал, что видел, и с кем ему довелось повстречаться. Но очень сильно повзрослел за эти три дня. Кивнув, пожилой мужчина ушел, оставив его одного. Россдар некоторое время провожал его взглядом. На улице никого не было. Тем не менее, он все равно зашел в разграбленный дом и, подняв палец, подвел его к правому уху. Знакомое щекотание заставило улыбнуться. На ноготь спрыгнул ушман. Сменив окрас от прозрачного до телесного, приняв цвет его пальца, он пробежал до середины фаланги и остановился. Его уши-бабочки раскрылись. Внимательные черные глазки-бусинки смотрели на Россдара. Он приблизил палец к лицу и улыбнулся ему:

– Привет, малыш. Давно с тобой не болтали. Впрочем, ты слышал все сам. Я вижу, ты сыт разговорами, – умилившись веселым прыжкам своего нового друга, Россдар продолжил. – Здесь много болтают. Для тебя раздолье. Я вижу, тебе здесь нравится. Ты ведь сможешь разузнать, кто разбил голову Люшису?

Волшебное создание закивало головой, согласно моргая. Россдар улыбнулся еще шире. Ему нравилось нынешнее положение дел. Он чувствовал свою позицию в этом мире. Уходящее лето опрокинуло его навзничь, осень раздала тумаки, но подарила друзей, зима чуть не уничтожила, но укрепила и подарила помощника. Осталось только дождаться возвращения Алистера. Он поднес Ушастика обратно к уху. Тот запрыгнул в свое убежище от посторонних глаз и в его голове раздался тонкий голос:

– Я все для вас узнаю, мой донг.

Примечания

1

Уураанх – в переводе обозначает «великий, величественный»

2

Длинноворсые лошади – порода лошадей, распространенных на севере земель Уураанх, преимущественно темно-коричневого и черного окрасов

3

Лига – расстояние, равное одному километру

4

Аркан – измерительная длина, составляющая 1,20 метров, действительна для всех жителей земель Уураанх

5

Счетная книга – единый свод для учета жителей Королевства, обновлявшийся каждую осень. В книгу вносилась информация о возрасте жителя, принадлежность к роду и сведения о его деятельности – характере работы или учебы. Любой житель мог изменить свой род, оставив себе только свое имя, основав собственную родословную, например, отказавшись от старого ввиду тех или иных причин, а также записать под свое имя воспитанников в возрасте до семнадцати весен. Объединенные одним родом считались кровными родственниками, даже если имели разное происхождение.