Скиталец. Родники богов

– Вот это Гришке. Так, вот еще. – Флай делил торт.

Гришка ел торт. Флай просто с неописуемой быстротой поглощал куски сладости.

– Слушай, у тебя действительно живот может заболеть. Как ты можешь столько съесть? – И сам набивал рот этой стряпней.

– Могу. Главное, чтоб никто не видел. Они меня ругают. – Весь измазался кремом. И что? В фильмах бойцы с тяжелой раной, измазанные кровью, бросаются на врага. А на торт смогут? Флай может.

– Ты сладкоежка, однако. А что твой папка генерал? – Момент истины. Узнать звание Романа.

– Нет. Он Роман. – Роман, гордое имя. Тут звания не нужны. Древний Бог, такое звание есть. Генералиссимусов было несколько. А этот один.

– А я думал, ты генеральский сын. – Не удалось узнать, кто позволил мальчишке остановиться в воинской части.

– Я не генеральский сын. Я этот… – Флай засунул в рот очередной кусок тортика, – я этот, гибанисимус. Как Евгений Савойский. Суворов.

– Генералиссимус. Ну, ясно. А что, все генералиссимусы торты любят? – Забавный парень.

– Да. Ты думаешь, Суворов Альпы переходил так просто. За ним обоз тортов шел. И на каждом перевале он делал привал. И по одному торту съедал. А то, как в горах. Ты знаешь, через Альпы и без этого никак. Через Альпы никак.

– А я думал, на войне главное пушки. – Смешно все это.

– Да кому нужны твои пушки. А я без пушек могу. Главное чтобы торты, вот конфеты можно, а всё остальное, всё остальное бессмысленно. Ну, зачем тащить пушки без сладкого. – Четкая логика.

– Может быть, в пушки шоколадные ядра складывать. – Предположил Гриша.

– А что шоколадные ядра бывают? – Вот бы такое ядро съесть.

– Круглые такие шоколадные конфеты точно бывают.

Флай уже покончил с остатками торта.

– Ты коробку куда-нибудь спрячешь? – Спросил «подельника».

– Спрячу. – Это и в его интересах.

– Только ты никому не говори. – Стоит еще раз предупредить нового друга.

– Хорошо. А вот парни, которые с тобой выходили? Они кто? – Продолжал выпытывать Гриша.

– Друзья мои. Они ребята хорошие. Иногда вредные. Могут проболтаться. Ябеды. – Ничего против парней Флай не имел. Но иногда….

– Такие вредные, не дают тебе сладостей. – Гриша все понимал.

– Это их доктор научил, Пал Палыч. Он приедет, ругаться как будет, если узнает. Вообще, он сказал, что если у меня живот заболит, он мне эту поставит. Клизму. – Страшное дело. Как тут не прятаться.

– Да, понятно. Нам тоже иногда такую клизму вставляет начальство. – Гриша сочувствовал парню.

– Я боюсь.

– А кто не боится. Все боятся. Кому охота. А твой батя, Роман, ничего мужик. Приходил, мне гостинцы принес. Фрукты там всякие, мясо, хлеб. – Признался Гриня.

– Он хороший, очень хороший. Я, пока Клен с Флором не вернулись, побегу. Так, я тебе ещё конфеты оставлю и шоколадку. А это я заберу. Флаичка отощает.

– Ну, да. Оно и видно, Флаичка отщает. Иди уж. – Вот проказник.

Отощает – подумал Гриня, когда парнишка ушел, – видать совсем избалованный: на одних конфетах живет. Постарше будет, поймет, что не только в конфетах радость. А ещё и что покрепче такое схавать, получше. Курочку, мясо, колбаску там. А вообще, думал Гриша, я сегодня неплохо подзаправился.

Флай поднимался на второй этаж со своей ношей. Паркет площадки второго этажа. Дверь. Вход в общий зал. Из него двери в личные комнаты.

Чуть попозже вернулся Дьяконов со своими офицерами. Начал расспрашивать Романа.

– Как освоились здесь? Нравится? – Вопрос был не праздным для полковника. Он был человеком заботливым и мягким, когда это позволяла служба.

– Все хорошо. – Сообщил Роман.

– Плохо здесь. Очень плохо. – Заявил обиженно Флай.

– Что тебе здесь не понравилось? – И что же может не нравиться мальчишке. Вопрос.

– Торты. – Твердо сказал Флай. Он был расстроен.

– Что с ними не так? – Ответ озадачил Дьяконова.

– Старые. И выбор маленький.

– На тебя не угодишь. – Рассмеялся полковник. По опыту знал, в малых поселениях и такому рады.

– Не вкусные. Там остался торт с джемовой промазкой. Не хочу такой. – Ворчание. Крик детской души.

– Завезут. – Успокаивал офицер. Надо будет взять это на заметку. Для его гостей привезут.

– Я завтра сам принесу, привезу целую большую машину с тортиками. – Эти взрослые все забудут.

– Флай, не надо. – Насторожился Роман. – Где ты его возьмёшь?

– А там, где их пекут. – Источник душевной радости Флай найдет.

– Не надо грабить кондитерскую фабрику. – Строго велел Роман.

Этот проказник может учудить. Белый дракон, даже в детских летах, может быть опасен для окружающих. Такого силой не возьмешь.

– А я не буду здесь, я далеко слетаю. – И дракон мысленно проложил маршрут своего полета.

– Куда ты слетаешь? – Дьяконов решил, это шутка. Ребенок капризничает.

– Я далеко могут летать. – Под словом «далеко» он подразумевал просторы космоса.

– А что, Роман, он в правду может притащить целый контейнер? – Забавно. Ребенку не по силам увезти машину. Надо уметь ее водить.

– И далеко собрался? Не надо никуда летать. Ему без разницы, откуда тащить. Из Вены, из Парижа. Ему без разницы, где-нибудь в Нью-Йорке кондитерку ограбить. – Роман хорошо знал возможности своего ребенка.

– Это ж далеко. Самолетом несколько часов. – Выдумывает мальчишка.

– Не смеши, полковник. Не для него. В один присест, не успеешь обернуться, он уже притащит. За считанные минуты может до Луны, до Марса и оттуда потом. К счастью, там кондитерской фабрики нет.

– А что он вот так может туда лететь? Как? Телепортация? – В этом мире такое, говорят, может быть.

– Вот я и говорю, несколько минут. На скорости света. Вполне реально, и холод космоса ему не проблема. Он рождён для того, чтобы летать в космосе. Ему жар звёзд не страшен. Температура солнца разве, что полежать на нём, погреться. И Гравитация ни о чём. Тебе говорили, он Белый дракон. Высший среди драконов. Такие редко появляются на свет. Это воля богов, воля Хаоса. – И Роман приложил здесь свою руку.

– Ты хочешь сказать, что такое, вот так может. Что не надо никакой ракеты и ракето-носителя, чтобы, ну скажем, на Луну доставить луноход или на Марс марсоход какой-нибудь. Вот так, за несколько минут. – Дьяконов понимал, это серьезно.

– Если только наш дорогой Флай захочет. Он истинный белый дракон. Флору и Клену десять тысяч градусов не страшны. Покровительство Древних Богов.

– Ну, знаешь, если я об этом доложу…. Но ведь они знают? – На верху знают. Ткт не приходится сомневаться.

– Ну, вот, ты подумай надо ли об этом докладывать.

– Рома, ты представляешь, как все эти там американцы и прочее. Так они же с ума сойдут. Мы, русские, впереди планеты всей. Несколько минут, и на Марсе наш спускаемый аппарат. И притом не надо строить никакой ракеты. Раз и улетели.

– Ты своим приятелям расскажи, что мы спутник можем чей-нибудь с орбиты убрать или орбитальную станцию. Схватить и обратно принести можем. Мы ракету на старте можем поймать. Ну, какая разница. Какую железную птичку ловить с крылышками или, чтобы у неё пламя из хвоста летело.

– И такая есть? – Обрадовался Флай.

– Я поймаю тебе. Успокойся, не надо ловить птичек. – Вот еще одна проблема с этим ребенком.

– А мы сейчас пойдем смотреть птичек? – Птички летали, как он. Интересно.

– Пойдем, завтра пойдем смотреть. – Надо успокоить это создание. Непоседа.

– А я с ними полетаю? – Флаю хотелось лететь рядом с этими красивыми созданиями.

– Давай, отдохни, тебе всё что-то надо. Ты же видел одну, уже ловил. – И доставил головную боль Роману.

– Я ни разу внутри не был. Я хочу посмотреть, как там люди ходят. – Внутри Флая никто не ходит. А как это у птичек?

– Посмотришь, но только давай завтра. Угомонись. – Сюда они ехали поездом.

– Хорошо. Я тогда к себе пойду. – Взял свой пакет с конфетами и пошёл к себе.

– Наш дорогой ребёнок, – сказал Флор, – отправился разговаривать с конфетами. Сейчас он их быстро уговорит.

Все только рассмеялись. Теперь полковник только думал о том, как сообщить руководству о том, что он узнал о необычайных возможностях этого парнишки или этого дракона. Кто он, опасный сильный дракон, способный разрушить этот мир или ребёнок, для которого самое главное в этом мире конфеты.

Глава 3

Роман думал о людях. Он думал о том, как они наивны в своём понимании устройства мира. Как они смогут воспринять то, что им воспринять и не дано. Они полагают, что Вселенная появилась тринадцать миллиардов лет назад в результате большого взрыва. Интересно, как они представляют там этот взрыв. Вот оно начало мира. Но для того, чтобы это начало состоялась, должна была быть точка. Сам этот заряд, обладающий и огромной массой и огромной энергией. Но кроме того эта точка должна была где-то находиться. Значит, вот это где-то должно было существовать уже до самого взрыва. Разбегающаяся Вселенная? Тогда существовало пространство и время. А потом она соберется якобы обратно в какую-то точку. Где же эта энергия, которая сумела разбросать все эти звезды, все пространство и опять, в каком пространстве возьмется энергия, чтобы вернуть всё в исходную точку, чтобы всё вернулось к началу и снова, чтобы возникала новая Вселенная. Люди полагают, что волны хаоса набегают на берег их упорядоченности. А, может быть, всё наоборот. Они неправильно понимают сам Хаос. Ведь сами волны тоже есть определенный порядок. Может быть, надо понимать, что беспорядочно расположены самые скалы. Камни это и есть Хаос. Порядок это и есть и волны. Что это такое? Что же смогут ли они понять, что всегда существовало нечто абсолютное ничто, которое была всем и какое-то представление они пытались создать. Ну, допустим, их инь и янь, находящийся в некоторой окружности, но эти две противоположности, они абсолютно идейны не только зрительно. В этом Круге представлены, как две части. Они одно целое точно также, как ничто это и есть всё. Иначе не могло ничего быть. Множество вселенных существовало всегда и будет всегда. Только меняют свой вид. Он, Роман, или все Древние это и есть только зрительное восприятие этого ничто. Не надо думать, вот где-то это ничто лежало. Один бок у него устал. И ничто начало поворачиваться на другой бок. Вот вам началось какое-то развитие. Что-то решило перевернуться с одного бока на другой. Оно просто не могло решать, у него нет такой способности, решать. Красиво звучит, Древние стояли ногами над бездной и простирали руки в бесконечность. Забавно, одна бесконечность бездна и другая бесконечность. Как это представить себе, представить. Что все эти звезды, все эти миры и те драконы, которые слетели с ладоней Древних это и есть мечта. Вначале было слово. Для людей это как раз я. Нечто такое, что существует и не существует одновременно. Они сумели понять что-то, они видят то, что им представляется, как нечто иное, как некая понятийная сетка, наложенная на мир. Но вот это Бесконечное единое ничто. Они даже смогли определить и понять математические и философские понятия нуля. Ведь это как раз окружность объединяющая в себе и янь и инь. Это и есть нечто. Понятие бесконечности. Если что-то разделить на нуль, получим именно бесконечность. Но они не смогли до конца понять, что есть сущность бесконечности. Нуль для людей кажется вполне понятным. Если минус умножить на минус, то мы получим плюс, положительную величину. Но не шагнули дальше, не смогли представить себе, что если плюс умножить на плюс, то не обязательно получим плюс. Мы можем получить минус. Это суть энергии или того, что они понимают под энергией, заключается как раз в бесконечности с нулем, и перемещение в пространстве это тоже одно из свойств бесконечности нуля.

Он не любит людей? Как можно не любить свою правую или левую руку. Не любить свой желудок, что вечно хочет есть. Трудно быть богом. Спасибо вам, люди, за сочувствие. А человеком быть легко? Часто, обращаясь друг другу, говорите: будь человеком. Как в этом много заключено. Роман не мог понять свою человеческую сущность. Не мог понять свою двоякость, жизнь и смерть.

Сущность и Пустота. Он не может разобраться в этом. И вполне вероятно, что мешает ему определиться со всем этим как раз его человеческая составляющая. Тот образ, то тело, которое у него есть. Бедные, бедные несчастные люди, сумеете ли вы понять и смириться с тем, что вы едины. Неделимая часть от этого Великого ничто, что действительно плоть от плоти друг друга.

Павел Дуров и Семён Альков постучали в дверь номера своего полковника. Вошли. Павел решил, как обычно, пошутить.

– Солнце встало, новый день, мы разгоним нынче лень. – Любил рифмовать слова.

– Разгоним, разгоним. Ну, что скажите, стихоплеты? – Полковник жестом позволил офицерам пройти в номер.

– Да вот, решили получить указания, командир. Что нам делать? Что сегодня у нас по плану? – Павел хотел знать, что от них ждут.

– Что? Ну, скажу так, руководство я поставил в известность о том, что сказал вчера Роман. По нашим птенчикам получил указание, держать всё в строжайшем секрете. Соединение только по особой связи. Я понял одно, что наши подопечные – это сейчас самое главное, и стоимость этого, даже не триллионы, не сотни триллионов долларов, а значительно больше. Так что, ребята, не наша жизнь, не жизнь всего этого городка ничего не стоит. Мне пояснили, вы сами должны это понять, что если наши партнеры, так называемые, узнают, что здесь есть такое, они могут пойти на опережение. Ну, скажем, шарахнуть водородной бомбой по городку. Если не нам, то и никому. То есть поняли, какой риск.

– Да, товарищ полковник, поняли. – Семен ответил за себя и друга.

– А вы тут балаган устраиваете. Всякие стишки. Птичка снесла яичко. Еще скажи мне один раз такое. Услышу…. Только, кажется, ваше стихоплётство и меня заразило. Сейчас вы займетесь устройством людей. Приедут медики, физики. И вы их будете устраивать. Физики, лирики. Я конкретно тоже физик, отвечаю за базар, за границу дайте визу, буду жить я там, как царь. Так что следить придётся и за нашими дорогими учеными, чтобы ни одно слово, ничто за пределы городка не выскочило. Да что там, за пределы комнаты. Если узнаю, будете отвечать. – Это был приказ.

– Есть.

– Давайте, выполняйте приказ.

– Есть.

Два капитана ушли. Андрей пошёл к Роману. Постучал в его комнату. Вошёл, получив приглашение.

– Доброе утро, Роман. Скоро подъедет командир части, наш генерал. Он готов отвезти нас посмотреть их воинские подвиги. – Андрей Дьяконов присел в кресло.

– Давай. Мы тоже готовы. Сейчас скажу ребятам и поедем. – Роман был готов к подробному знакомству с воинской частью.

– Да, Андрей, как только твой парнишка немножечко поправиться, вези его сюда, полечим. – Роман слышал, у Андрея сын болен. – Посмотрит его у нас большой специалист. Пал Палыч. Ну, а ещё я попросил Игоря с Олегом привезти лекарство.

– Лекарство, какое? – Нежданное предложение. Может статься, у этих странных людей и есть лекарство.

– Да есть тут одно лекарство, змеиный корень называется. – Хромой бог знал свойства корня.

– Не слышал о таком. – Полковник не очень верил, что травами можно одолеть недуг сына.

– Растет у нас этот корешок. Только знать его надо. Если не знаешь, то не возьмешь. Это так если бы ты хотел залезть в открытый сейф. Вроде взять можно, а не получится. Тайна в этом корне. Его можно достать. Только откопать можно с моего разрешения. – Роман не хотел говорить, что Савелич на своей грядке может откопать этот корень. Зачем кому-то ещё знать, что старичок имеет возможность такую. Мало ли, сколько надо вылечить людей. Если захочет кто-то заполучить корень силой, зачем подвергать Савелича опасности. Они спустились вниз. На выходе им отдал честь новый солдатик. Такой же молоденький, как Гришка. Ещё один птенец. Флай разместился в машине генерала и сразу же спросил:

– А мы птичек пойдем смотреть?

– Птички везде есть, – откликнулся генерал.

– Он имеет в виду самолеты, – пояснил Флор.

– И их посмотрим. Сначала мы посмотрим, как наши бойцы готовятся. Посмотрим на их подготовку. Молодые, правда, парни, ещё не обстрелянные. Что называется, первогодки, с них и начнем. – Генерал решил показать гостям свою часть без ретуши. Все равно узнают. Это не комиссия, что приезжает на пару дней. Эти останутся надолго.

Они подъехали к тому месту, где бойцы учились преодолевать препятствия. Лейтенант, который вел занятия, отрапортовал. Лейтенант недовольным взглядом окинул прибывших, комиссию. Он был явно недоволен тем, что тут и ездят всякие. Да ещё непонятно кто. Все в гражданской форме. Пацан с ними. Цирк устраивают, что ли?

– Ну, как ребята, лейтенант? – Кивком головы генерал указал на бойцов.

– Бойцы нормальные. Конечно, уменья маловато, зелёные еще. Но немного потренируются, будет толк. – Лейтенант верил в своих ребят.

– А они, наверное, мало тортиков едят. Чтобы быть сильным и ловким, надо есть тортики. – Флай тортики для солдата это не пища. Как говорится, хлеб и каша пища наша. – Пытался Флор заткнуть рот этому птенцу.

– Нет, тортики. Это самая важная пища. Клен, ты у меня вчера два куска торта сожрал. – Не жалко, но убывает.

– Что, жадюга? Я у тебя два куска торта съел? – Вот тебе благодарность за все.

– А чего, не съел что ли? Точно говорю, сожрал. Да я тебе больше просто не дам торта. Вот Клен. Он такое может показать потому, что он съел торт. А твои бойцы на хлебе и каше такого не могут. – Получи фашист гранату от советского бойца.

– Ну, это мы еще посмотрим, – заявил лейтенант. Детский сад. – Мои бойцы, смотри, как проходят препятствия.

Ребята бежали по буму, потом по висящей на канатах доске. Потом перепрыгивали через барьер. После к стене высотой более трех метров. Забрасывали на вершину стены крюк, взбирались по веревке, перебрасывали верёвку на другую половину стены, спускались и бежали дальше. Ров с водой. Перебирались через эту преграду.

– Клен лучше может. – Небрежно сказал дракон. Носком ботинка ковырял землю.

– Это надо ещё посмотреть, – лейтенант решил защищать честь своих парней. Да,

ходят тут, думал он, всякие гражданские. Клен, может быть, развитой парнишка. А второй, этот чернявый, так вообще ни о чём. А пацан словно чувствует мысли.

– Спорим? Спорим, Клён лучше.

– Что тут спорить. Тут видеть надо. – Лейтенант защищал своих бойцов.

– Клен, ты ведь лучше? – Флай в этом уверен.

– Лучше, лучше. – Угомонить бы этого мальчишку, думал Клен. Так Роман ему все позволяет.

– Может, тогда покажешь, что ты можешь. А вы поспорьте. Поспорьте на тортик. Вот кто проиграет, тот должен будет съесть торт целиком. – Торт это главная ценность в мире.

– Лейтенант, проиграешь, я за тебя съем торт. – Успокаивал Флай.

– Флай в этом чемпион. – Флор посмеивается.

– Плохо не будет? – Лейтенант посмотрел на мальца. Хрупкий, еще очень маленький.

– Не будет. А за то, что я тебе помогу, ты мне ещё дашь торт. – Выторговать для себя еще один торт, вот задача.

– Точно, плохо будет. Я Палычу расскажу. – Ворчал Клен.

– Ябеда. Тебе я голубка сделаю. – Тон решительный.

– Чего это ещё? – Клен не понял, что означает этот голубок. Сообразил только Флор.

– Он сверху на тебя нагадит. – Смеется. – Летающего слона сделай. Чтобы наш Клен потом чистился долго.

– Да я ему сейчас, этому голубку, вместе со слоном, за вредность…. – Пригрозил Клен.

Флай спрятался за спину Романа, оттуда выглядывал.

– Я тебе точно врежу. – Клен сделал шаг в сторону проказника.

– Кончайте, парни. Отстаньте от ребенка. – Пришлось вмешаться Роману.

– Ребёнок нашелся, – проворчал Клён. Махнул рукой.

Клён подбежал по бревну. Догнал бегущего впереди солдата, подпрыгнул через него, перевернулся в воздухе и точно приземлился на бревно уже впереди солдата. Затем побежал по шатающимся доскам. Один из солдатиков чуть не упал, но Клен подхватил его, перебросил себе через плечо. Тот не мог опомниться и понять, что же с ним происходит. Клен уже бежал дальше вместе со своей ношей. Перепрыгнул через барьер, подбежал к стене. У него не было крюка и каната, но он вначале подбросил свою ношу, солдатика, который барахтался в воздухе и кричал. Затем подпрыгнул сам, перевернулся над стеной, подхватил солдата. Мягко приземлился на ноги и побежал к водному препятствию. Перепрыгнул через ров. Четыре метра. Поставил на ноги парня. Тот стоял и хлопал глазами. Клён уже бежал к генералу.

– Ну, вот, – сообщил он – задание выполнено.

Генерал, все окружающие были в замешательстве. Молодые бойцы смотрели на Клена, как на некое чудо. Им было не понять, что это только маленькое проявление бесконечности нуля. Один из солдат придумал объяснение, которые всем остальным показалось вполне убедительным.

– Этот парень из отряда Альфа. – Ну, конечно, кто еще может вот так преодолеть это препятствие.

Генерал, наконец, пришел в себя и спросил:

– В рукопашном бою ты тоже так можешь?

– Нет. Биться с вашими ребятами я не стану. Мне их жаль.

Клён подошёл к буму. Толстое бревно. Он постоял минутку, глядя на него потом, поднял правую руку, повернул ребром ладони вниз к бревну и, словно нехотя, мгновенно опустил руку. Разрубил бревно на две части. Бревно не сломалось, оно было просто разрублено.

– Вот так, – крякнул генерал.

Когда он подошёл к парню, Флор заявил:

– Братишка, ты слишком медленно двигался. Ну, прямо, как черепаха. Вот так ручкой. С такой скоростью у тебя ничего путного не получится. Двигаться надо быстрее. – При этом как бы провёл рукой перед лицом генерала. Потом обратился к лейтенанту.

– Вот, представь себе, разве можно так медленно двигаться. – Махнул руками возле лейтенанта, а потом повернулся к генералу.

– Вот так надо двигаться. – После этого залез в свои карманы и начал доставать оттуда кошельки, документы, ключи. – Это не ваши, многоуважаемые? Может, заберёте по карманам. Разложите.

– Ты когда успел? Это мое. – Лейтенант хватал свои вещи.

– Твое. – Флор согласился. Воровать он не хотел. Демонстрировал свои таланты.

– Как это оказалось у тебя? – Генерал не заметил, как его ограбили.

– Двигаться надо быстрее. Иначе ничего не получится.

– Ты что, профессиональный карманник? – Вот еще один талант их подопечных.

– Ага, я член Гильдии воров, – решил похвастаться Флор. – Ты можешь считать себя, лейтенант, счастливчиком. На земле стоишь. Если ты, не дай Бог, в этот момент просто-напросто шагал, глядишь, я бы с тебя на ходу сапоги снял. Твое счастье, может быть, пожалел бы, в трусах оставил. – Это не шутка. Лучшие специалисты Гильдии такое могли проделать.

– А что ты действительно, Флор, вот так можешь? – Спросил генерал.

– Могу, я еще не то могу. – Ловкие руки, гибкое тело, зоркий глаз.

– Ну, ладно, кончай свой балаган, – остановил Флора Роман. – Ну, что пойдём. Что еще посмотрим?

– Я хочу птичек смотреть. Поедем сейчас. – Флаю не терпелось подойти к птичкам.

Они поехали к взлётной полосе. Здесь, как раз, готовились к вылету ребята для тренировки в прыжках с парашютом.

– Вот, это у нас ребята готовятся к тренировочным прыжкам. – Пояснил Осинцев.

– Они будут пушистиками? – Это самое интересное для дракона.

– Да, – ответил Флаю Клен. Посмотрел на генерала. – Он говорит о парашютистах.

– Я тоже хочу. – Требовал Флай.

– Для этого, знаешь, надо, наверное, надо поучиться. – Вразумлял ребенка Роман.

– Я хочу посмотреть внутри. – И практически без спроса забежал в самолет тоже. Вот здесь люди сидят. Окошечки. Всё, здорово.

– А мне можно полететь? – Спрашивал всех ребят в кабине.

– Спрашивай у генерала.

Генерал согласился. Хотя инструктор и пытался возражать, но возражать генералу себе дороже. Команда загрузилась. Самолет разбежался по дорожке, взлетел в воздух, чтобы совершить круг. И показать командиру части, как прыгают парашютисты. Пускай посмотрит, и гости тоже.

Голубизна огромного неба. Пара белых облаков. Зелень травы. Деревья, преклонившиеся перед железной птицей.

– А я могу прыгать тоже. – Пищал Флай.

– Для этого надо поучиться вначале на земле. Надо разбираться с парашютом, и парни не сразу стали прыгать. А потом научишься, будешь инструктором. – Вот еще надо нянчиться с этим мальчишкой.

Команда к прыжку. Первый, второй, третий пошел вниз, раскрывая на лету парашюты. Флай, шустрый парнишка, пробежал мимо десантников. Выпрыгнул наружу. Сумасшедший. Инструктор приказал идти на посадку. Всё, тренировка отменяется. Трагедия. Самолет развернулся, чтобы пойти на посадку. Чего делать? Этого пацана угробили. Теперь будет разборка. Разбился. Дурак, я не хотел брать. Вначале парень развел руки, и мощные крылья белого дракона подняли его воздух. Он начал движение вокруг парашютистов, пролетая рядом с ними, потом резко взмыл в воздух вверх и там издал победный клич. Клич белого дракона. Он купался в своей родной стихии. Немного опустился на уровень, где были парашютисты. Сделал круг. Сложил крылья и камнем полетел вниз. Крылья он развернул недалеко от земли и мягко опустился на лапы. Потом в земле вырыл ямку, погрузил туда своего массивное тело и стал наблюдать, как пушистики спускаются на землю.