Голубая бухта. Цикл «Приключения Пулек»

– Да я знаю, что заглядывается. Человек интересуется историей флота, подводной археологией. А ты уже его в жулики записала!

– Ох, смотри, Саша! Я всё же Агишу позвоню. Прилетят – пусть займутся с Зинаидой её воспитанием.

Через полчаса флайер взял курс на Керчь. Пульки прилипли к блистеру флайера. Под флайером проносились Крымские горы. Флайер взял курс на Бахчисарай, а когда впереди показался город и мелькнуло синее пятно Симферопольского водохранилища, повернул на восток. Под флайером однообразно потянулась степь, лишь справа виднелись белёсые в лучах утреннего солнца вершины Крымских гор. Примерно через час далеко слева показался Сиваш.

– Ну, добро пожаловать на Керченский полуостров, – подмигнул ребятам Ахмед, – через часок будем на месте.

Глава 8. Загадка

Пульки с интересом оглядывали развалины древнего Пантикапея, когда услышали оклик матери.

– Павлик, Юля! Откуда вы здесь?

– Здрасьте, тётя Тоня! – хором поздоровались Пашка и Алиса.

– О! И вы здесь! Ну-ка, дайте-ка гляну на вас. Выросли… – Тоня потрепала племянников по волосам. – Ну, как дела?

– Отлично, мам! – Павлик весело улыбнулся. – Мы под парусом ходить учимся и под водой плавать!

– А знаешь, кого мы встретили? – озорно прищурилась Юля. – Димку с Викой! А ещё подружились с Ясей, с Женькой, с Зойкой…

– Ну, вы времени зря не теряете! – к ребятам подошёл Артём. – И зачем сюда пожаловали?

– Пап, мы тут нашли кое-чего. Под водой, – Юля показала отцу диск.

– Нужна консультация, дядя Тёма, – попросил Пашка.

– Ну, что же… Станислав Сергеевич! – Артём окликнул высокого седого, загоревшего до черноты мужчину. – Тут ребятишки интересную вещицу привезли из Севастополя. Просят посмотреть…

– Хорошо, Артём. Пусть часик погуляют, как раз и Ахмед Исмаилович свои дела закончит. И поговорим спокойно с нашей юной сменой, – профессор Заславский махнул ребятам рукой.

***

Заславский внимательно осмотрел диски.

– Да, ребята. Очень любопытная находка.

– Времена классической Греции? – осторожно спросил Артём.

– Да, думаю, так и есть… Эллада… Скорее всего…

– Как раз совпадает и с временем Боспорского царства. Возможно, что некое судно шло в Херсонес или из него… – Тоня тоже осмотрела диск.

– А что это? – ребята расселись вокруг стола и с нескрываемым любопытством смотрели на учёных.

– Возможно, что детали некоего механизма, – Заславский отложил лупу и ещё раз взглянув на находки, бережно положил их на стол перед собой. – Текст эллинистический, а рисунки… Некоторые напоминают рисунки Фестского диска.

– Возможно, это обозначения звёзд или созвездий. Вот этот рисунок напоминает рисунок, означающий «Сириус» на Фестском диске… – Тоня показала на рисунок, похожий на голову панка.

– А что это за механизм? – полюбопытствовала Алиска.

– Что за механизм, Алиса… Трудно сказать, но наиболее вероятно… Например, это мог быть некий прибор для вычисления положения звёзд…

– Вариаторная машина? – переспросил Артём.

– Пап, а это что?.. – с интересом посмотрел на него Павлик.

– Древнее вычислительное устройство, ископаемый предок арифмометра.

– Да, прибор мог использоваться для вычисления положения звёзд в определённый день. Как астрономические часы. И, таким образом, служить для навигации.

– Станислав Сергеевич, а кристалл? Зойка… Ой, то есть Зоя, сказала, что это прибор для наблюдения солнца в пасмурный день, – Пашка покрутил в руках «путеводный кристалл». – У нас в яхт-клубе тоже есть такие, только с плёнкой.

– Возможно, Павел, прибор нужно было ориентировать на солнце. Но эти диски действительно напоминают «антикитерский механизм»2.

– Ага, я знаю, – Юлька тронула диск пальцем. – Он использовался для вычисления дат астрономических событий.

– И в древности был довольно распространён, – закончил Заславский. – Но это можно только предположить.

– А монета? – Алиска подняла жёлтый кружок.

– Это цехин. Средневековая европейская золотая монета. Находка не уникальная. Но… Такое ощущение, что по ней вагон проехал! – усмехнулся Заславский. – Мы в детстве клали монетки на рельсы, по которым ходили заводские вагонетки и получался плоский кружок. И его можно было использовать для игр, например, делать медали, жетоны…

– Ага. Мы в одной книжке читали. Там ребята монеты под трамвай клали. Правда, из-за этого у них целая авария произошла, – согласилась Алиса.

– Сомневаюсь, что в средние века были железные дороги или кто-то был настолько богат, что отдал детям целый цехин для игры, – усмехнулся Артём. – Монета довольно крупная.

– Монету могло и на дне чем-то придавить, – Ахмед погладил подбородок.

– Вот что, ребята. Вы можете оставить нам на время находку? – предложил Заславский. – А мы с ними поработаем. А где вы её нашли?

– Вот здесь, – Пашка склонился над картой Крыма и уверенно ткнул в береговую линию. – Здесь совсем маленькая бухточка.

– А диски мы можем оставить, – согласились Пульки. – Димка разрешил.

– Это он нашёл, – добавила Алиска.

– Хорошо, – Заславский встал и заложил руки за спину. – Никогда не знаешь, чем обернётся находка. Диски хоть и похожи на «антикитерский механизм», но всё же и не похожи… Монета и кристалл нам не нужны. Лариса! Оформите во временный каталог. Ребята, пройдите с Ларисой, – профессор указал на невысокую рыженькую студентку. – Нужны некоторые формальности.

Глава 9. Бухта скрывает тайну!

Обследовать бухту с дыхательными аппаратами решили в четверг с утра, пока в яхт-клубе не было занятий. Пульки, Пашка, Алиска, Зойка и Дима ушли в воду, Вика и Женька остались страховать на берегу. С ними осталась и Яська – ей разрешали нырять только с трубкой.

Теперь плавать было намного удобнее. Аппарат позволял нырять глубже и забираться в интересные закоулочки бухты. Но в первую очередь ребята решили поднять виденный Пашкой ящик. Лучи солнца довольно глубоко проникали в воду и хорошо освещали дно бухты и основание утёса. Юлька снимала погружение небольшой камерой, которую им одолжил Грек. Около Юльки вновь мелькнула серая тень, но девочка теперь не пугалась, встретив Кешку.

То, что их знакомого дельфина зовут Кешка, им сказала Яся. Когда они первый раз нырнули в воду бухты вместе с Пулемётом и Димкой, дельфин вновь чуть не напугал Юльку. Но Яська вдруг, радостно всплеснув руками, кинулась к дельфину.

… – Ой, ребята, это же Кешка!

– Кто?! – с удивлением глянул на неё Пашка.

– Кешка! Дельфин с исследовательской станции, где папа с мамой работают.

Дельфин, услышав девочку, радостно свистнул: «Ага, я и есть Кешка!»

– Вон видишь? У него на плавнике белое пятно? – Яся показала на левый плавник. – Так что, это – Кешка, мой хороший знакомый!

Теперь Кешка, сделав круг вокруг Юли и попозировав перед камерой, умчался к ребятам. Нрава Кешка был доброго, весёлого и любопытного. Юля помахала ему рукой и продолжила съёмку. Но тут же насторожилась – ребята кружились над дном, а Пашка разводил руками.

«Что-то у них не так…» – подумала Юля и поспешила к друзьям. Пашка и Зойка рыскали над дном, ковыряя песок ножами, а Павлик и Димка оглядывали окрестности. Юлька кивнула Алиске: «Что?» Алиска в ответ показала пальцем наверх: «Всплываем!»

– Что случилось? – спросила Юлька, сняв маску.

– Ящик пропал! Только вмятина осталась на дне. И кто-то рядом копался.

– Как пропал!?

– Просто! Откуда я знаю…

Девочки вновь нырнули. Мальчишки и Зоя по-прежнему шарили на дне. Увы! Ящик пропал. Павлик заметил какую-то тёмную точку, видневшуюся в песке. Осторожно разрыл. Под слоем грунта оказалась металлическая пластинка размером с почтовый конверт, покрытая ровными строчками каких-то символов (разглядеть не позволяли наросты окислов и окаменевшая грязь). А Зойка, быстро разгребя грунт, подняла водолазный нож, такой же, как и у ребят и показала его: «Никто не терял?» Ребята проверили снаряжение – ножи были у всех: у кого в руке, у кого в ножнах на правой ноге. Пашка, ещё раз оглядев дно, скомандовал: «Наверх!»

На берегу ребята внимательно осмотрели находки. Пластина была исписана ровными рядами букв, похожих на греческие и больше всего напоминала таблицу.

– Может, они и лежали в ящике? – спросил Димка.

– С чего это ты решил? – покосилась на него Зоя.

– Ну, может тот, кто ящик поднимал, её уронил. Вместе с ножом.

– Нож, как у нас… – Алиска достала свой нож и сравнила.

– Дядя Валера их вместе с остальным оборудованием на базе клуба подводного плавания получал, – сообщил Пашка.

– Значит, и этот оттуда! – сделала вывод Яся.

Ребята молча рассмотрели нож.

– Кто-то ещё интересуется находками в бухте… – сделала вывод Вика. – Я позавчера, когда мы выходили от деда Ахмеда, видела какого-то типа – он про Гулю спрашивал.

– Интересно, не Сабир его зовут? – поинтересовался Павлик. – А то баба Вика говорила, что какой-то Сабир Гульку обхаживает и к коллекции деда Ахмеда подбирается.

– Сабир, – удивилась Вика. – Баба Вика так и сказал Гуле, что к ней Сабир пришёл…

Пашка вновь осмотрел пластину, поскоблил её…

– Кстати, надо деду Ахмеду её показать. А про нож все помалкивайте! Понятно?

– Я его у себя спрячу, – заявила Зойка. – У меня в сарайчике чёрт ногу сломит – ничего не найдёшь, если не знаешь!

– Это уж точно! – хихикнул Пашка.

В это время раздался резкий свист. Около самого утёса из воды показался Кешка и, резко свистнув, посмотрел на ребят.

– Смотрите, он нас куда-то зовёт… – сказала Яся.

– Ладно, отдохнули достаточно, можно опять погружаться, – распорядился Пашка, посмотрев на часы. – Ограничители глубины на четыре метра! Пошли.

На этот раз на берегу остались Пульки, а Вика и Женька ушли в воду. Яська, нацепив маску, тоже прыгнула в волны.

Сидеть на берегу было ужасно скучно. Юлька, решив позагорать, легла на спину, раскинувшись «звёздочкой» и надвинув панамку на глаза.

– Смотри не обгори!

– Не обгорю, не переживай!

Павлик хмыкнул, глянув на сестру, взял бинокль и подошёл к самой кромке воды. Павлику нравилось, когда волна ласково заливала его стопы, от этого было щекотно и как-то ласково-тепло. Недалеко от берега по воде бегал красный поплавок – это Яська плавала около утёса, разглядывая ракушки на дне.

Павлик поднёс бинокль к глазам. Вдали белели паруса двух «школьных» яхт. «„Барракуда“ и „Русалка“. Значит, Саня и Марина вышли», – определил Павлик. Недалеко от яхт прошла моторная лодка. Сбавив скорость, лодка описала широкую дугу. В лодке сидели двое, один из них взяв бинокль, разглядывал берег. Снаряжение ребят, лежащее за утёсом, он разглядеть не мог, а Павлика и загорающую на песке Юльку видел вполне. Разглядев ребят, незнакомец крикнул что-то второму, в красной кепке, сидящему за штурвалом, и лодка, развернувшись, ушла обратно.

«Интересно… – подумал Павлик. – Что-то им не понравилось?»

Он опустил бинокль и вернулся к Юльке. Сзади послышались быстрые шаги: Яська, наплававшись, выбежала из воды.

– Пулемёт, ты уже вся пупырчатая, как огурец! Иди, погрейся, – усмехнулся Павлик. – Как там ребята?

– Не знаю. Копаются, вроде чего-то в камнях раскапывают… – Яська кинула маску и плюхнулась животом на песок.

Прошло ещё несколько минут. Все трое лежали на песке (пляж хоть и был в основном галечным, но у самого утёса к воде спускался язык мелкого песка). Яська с Юлькой играли с выползшей на песок ящеркой. Ящерке игра, видимо, тоже нравилась – она замирала на песке и ждала, когда кто-нибудь из девочек сделает пальцами «человечка», осторожно подбирающегося по песку к ящерке и, подпустив поближе, быстро порскала в сторону к восторгу детей. А потом вновь замирала, поглядывая на ребят. Павлик, лёжа на животе и положив подбородок на кулаки, смотрел в синюю морскую даль, наблюдая за парусами Санькиной и Маринкиной яхт. Четырнадцатилетний Саня Егоров и пятнадцатилетняя Марина Чернышенко были самыми старшими и опытными из ребят флотилии. Марина скоро и сама станет инструктором. Во всяком случае родную флотилию она бросать не собиралась. И сейчас ребята готовились к большой регате, что ежегодно проводилась в Круглой бухте.

Наконец, из воды показались Пашка и остальные ребята. Пашка нёс в руке какую-то кривую железяку, а Вика несколько обломков и стеклянную, то ли бутылку, то ли кувшин.

– Ого! А внутри джинн? – с хитрым прищуром глянула на пузатый кувшинчик из полупрозрачного бурого стекла Яся.

– Пулемёт, иди ты знаешь куда? – махнула рукой Вика.

– Куда? – поинтересовалась, подобравшись сестре под бок, Яся.

Вика поманила её пальцем и что-то насмешливо шепнула на ухо. Яся разочарованно надула губки:

– У-у! Я там уже была! Димка посылал!

– Пулемёт, заткнись, пожалуйста, хоть на минутку, – устало сказал Пашка.

– На минуту согласна! Но не больше! – категорически заявила Яся.

– Ладно, ребята. В общем, надо сказать нашим в «Бригантине». Одни не справимся! – заявила Женька.

И Пашка рассказал о том, что ребята обнаружили на дне…

***

…Кешка повёл к самому основанию утёса. Там, в небольшом подводном гроте, среди камней ребята увидели странную металлическую загогулину, торчащую в щели между глыбами. Отвалив пару камней, железяку удалось вытащить. А дальше… Дальше ребята обнаружили завал из камней.

– Это, наверное, четыре года назад было, когда мы на Камчатку собирались, – поведал Пашка. – Тогда здесь небольшое землетрясение было и часть утёса обрушилась…

– Ни фига – небольшое! Баллов шесть тряхануло!

– Пять с половиной, – уточнила Зоя. – Главное-то не в этом!

– Там под камнями что-то есть! Вот смотрите! – Вика показала обломки.

Среди кусков амфор и нескольких окаменевших обломков дерева оказалась белёсо-розоватая керамическая пластинка. На пластинке виднелись несколько греческих букв: ουρ… ς… αςτηρ …ουρ.

…на пластинке виднелись несколько греческих букв…

– Я только «астар», т.е. «звезда» разобрала, – сказала Алиска.

– А теперь на железяку посмотрите! – Зоя протянула Пулькам находку.

Находка представляла собой слегка изогнутый стержень с перпендикулярной пластинкой сверху. На пластинке имелся гребешок с двумя углублениями (скорее всего, затянутыми грязью отверстиями). Внизу стержня имелся рычаг, делавший его похожим на угольник.

– Смотрите, а в самом низу – венчик! С зубцами, как у шестерёнки! – воскликнула Юлька.

– Может, она вращалась… – Павлик воткнул стержень в песок и повернул, взявшись за рычаг.

– Ну, вот. А завал нам не разобрать. Нужно сказать нашим, потому что нужны фонари, илосос, аппараты для звукоподводной связи, а то жестами не много наговоришь, инструменты… – перечислила Зойка. – У меня только подводный фонарь есть и кирочка.

– И ещё. Там рядом кто-то копался… – добавил Димка.

– Знаете, ребята, тут какой-то катер проплывал, – таинственным шёпотом сказал Павлик. – Далеко, вон там. Два типа оглядывали берег. Нас увидели и смылись…

– А аппараты видели?

– Нет, Зойк, только нас с Юлькой. Яська в воде была…

– Под водой! – уточнила Яся.

– Так, начинаются тайны и приключения… – глубокомысленно заявил Димка и, приложив ладонь козырьком, поглядел на море.

– Или тайные приключения, – хмыкнула Алиска.

– Там Саня с Маринкой на своих яхтах были. Может видели близко, кто это? – добавила Юля.

Глава 10. Сабир

В небольшой бухте у старого грота, выломанного свирепыми зимними штормами стоял небольшое судёнышко. Около него пришвартовалась лодка. Два парня лет двадцати пяти, загорелые до черноты, выгружали на судёнышко облепленный илом и ракушками ящик.

– Тяжёлый, зараза! – выругался один, в красной кепке.

– Держи! Ты уже грохнул раз…

– Как прошло? – из каюты вышел смуглый худощавый мужчина.

– Нормально, – угрюмо отозвался один из парней, широкоплечий и конопатый.

– Почти, – усмехнулся второй. – Шира только нож утопил.

– Подобрали?

– Хотели, да там какая-то мелочь из посёлка купалась. Пацан и девчонка школьно-дошкольного… Да и яхты две из детской флотилии. Рисковать не стали.

– Конспираторы… – сплюнул худощавый. – Ну, и нырнули бы. Здесь только ленивый не погружается… Ладно, чёрт с вами. Где ящик?

– Да вот он… – парень, названный Широй показал на находку.

Худощавый подошёл ближе. Рассмотрел ящик, потрогал крышку.

– Давай-ка за инструментом, Журик!

– Жорик… – уточнил «красная шапочка».

– Жулик плюс Жорик! Получается Журик! – заржал Шира. – Тебе аккурат подходит погоняло!

– Вы, молодцы! Чтоб никакого жаргона! Недоумки… – с досадой прошипел худощавый, принимая от Жорика инструменты. – Посмотрим, что тут у нас.

– Да он открытый… У нас в воде упал, зараза, и открылся.

– Ничего не потеряли?

– Да вроде…

– Вроде… А, по-моему, одного не хватает…

***

Ближе к вечеру в калитку Ахмеда позвонили.

– Добрый день, Ахмед Исмаилович.

– Скорее уж вечер. А вот добрый ли… – мрачно ответил Ахмед. Мрачен он был потому, что сегодня кто-то видел, как Гюли гуляла на набережной с Гришкой Рудиным, весьма известной на побережье личностью. Причём известной с довольно неприглядной стороны. Год назад Рудин и его приятель Жорка Крутилин попались с ценными находками из Херсонеса. Тогда им удалось отвертеться: экипаж траулера взял их на поруки. Насчёт Жорки Ахмед и сам просил – старый капитан считал, что Жорка парень-то вроде ничего, только не умеет отличать плохое от хорошего и поэтому водит дружбу с кем попало, но вот Рудин… Ахмед уже не раз предупреждал своего старого приятеля, капитана Мицкявичюса, что с этим молодцем греха не оберёшься.

– Что-то вы слишком мрачный, Ахмед Исмаилыч.

– Послушайте, Сабир. Мрачный я или нет, не ваше дело! Что надо?

– Да мне, собственно, нужна консультация. Тут один знакомый продал мне вот эту вещицу. А я-то засомневался, подлинная или нет. Сглупил, сразу не посмотрел. А дома вспомнил, такие на Крите продают, а делают местные умельцы, – Сабир красивым жестом вытащил из сумки пластину. Потемневшую, покрытую окаменевшими наростами ила, размером примерно с почтовый конверт.

– Любопытно, – Ахмед включил лампу и осмотрел находку. – Похоже, вас, Сабир, не обманули. Бронза, возможно времена Эллады. Похоже, что это древняя навигационная таблица. Но больше сказать не могу, я же всё-таки не археолог, хотя по долгу службы и интересам бываю у них.

– Жаль. Но хорошо хоть подлинник! А у вас прямо музей! – Сабир, ослепительно улыбнувшись, обвёл тёмными глазами стеллажи. – Весьма интересная коллекция.

Ахмед хмыкнул в седые усы. Сабир, поначалу вызвавший у Ахмеда симпатию, всё меньше нравился ему. Слишком разговорчивый, слишком нарочито вежливый и правильный. Какой-то неестественный.

«Плохой артист из провинциального театра», – вспомнил он любимое выражение отца.

– Вот это интересная вещица, – Сабир подошёл к стоящему на полке зелёному сосуду из прозрачного стекла с вырезанным блёклым белёсым узором. Сосуд был похож на шестигранный стакан с расходящимися наподобие воронки кверху краями и подставкой в виде массивной пластины с утолщённой в средине ножкой.

…сосуд был похож на шестигранный стакан с расходящимися наподобие воронки кверху краями и подставкой в виде массивной пластины с утолщённой в средине ножкой…

– Знаток? – спросил Ахмед. – Вещь действительно интересная. Только мало кто об этом знает… – он с подозрением покосился на Сабира.

– Да нет, я скорее начитанный любитель, – спохватился, будто сболтнув лишнего, Сабир. – Видел однажды в одном музее за океаном.

– Уверены? Это сосуд для благовоний… Во всяком случае, внутри нашли осадок со следами сандалового масла и ладанной смолы.

– Любопытно, но, к сожалению, мне пора. Дела, дела… – виновато развёл руками Сабир. – Спасибо за консультацию, Ахмед Исмаилович. Надеюсь, могу рассчитывать на дальнейшее, так сказать, содействие.

– Смотря в чём… – старик показал на дверь: «Раз собрался – иди с миром и не надоедай старику».

Глава 11. Зелёная чаша

Вечером ребята принесли деду Ахмеду находки.

– А, морские волчата! Ну, здравствуйте, здравствуйте, – старик был рад ребятишкам. Но, увидев находки ребят, помрачнел.

– Интересная вещь, – сказал, взглянув на пластинку. – Я уже видел сегодня такую.

– Видели, Ахмед Исмаилович!? – удивилась Зоя.

– Да, днём принесли… Часа три назад.

– А кто? – встревоженно спросила Вика.

– Ходит тут один тип. Гуле нашей мозги конопатит. А она и рада, уши развесила… Прикидывается коллекционером-любителем, – Ахмед нервно заходил по комнате.

– Дедушка, а откуда вы решили, что он… Ну, что он врёт? – Димка переглянулся с друзьями. На душе ребят стало тревожно. Сегодняшние «наблюдатели», виденные Павликом. Пропавший ящик, чьи-то следы у утёса… Найденный в иле нож… А теперь, оказывается, кто-то приносил деду такую же пластину.

– Я бы может и поверил, но… – Ахмед подошёл к полке и взял в руки зелёную чашу. – Но подозреваю, что Сабир лжёт… И дело в этой чаше.

– Почему? – ребята, открыв рот глянули на деда. Они ещё не понимали настоящей опасности, которая вдруг нависла над бухтой, над ними… Для них всё происходящее было только захватывающим приключением. То, что это приключение может для любого из них обернуться бедой, они, ещё не познавшие подлости, жестокости и коварства взрослого мира, не могли понять.

– Чашу эту нашёл ваш отец, Павлик и Юленька… Десять лет назад…

– Дедушка Ахмед, зовите нас Пульки – это проще и короче, – улыбнулась Юля.

– Хорошо, Пульки, – Ахмед ласково погладил ребят по голове. – Нашёл её Тёма ещё в своей первой экспедиции, до того, как женился на Тоне, вашей маме. Я этих сорванцов, Тёму, Наташеньку, Игоря, хорошо знаю с пелёнок. Так вот, нашёл её Тёма где-то в Средней Азии. Экспедиция тогда была очень успешной, многие после неё учёных степеней нахватали, открыв необычную для тех мест культуру. К археологии ребятишек я пристрастил – кружок вёл в школе вместе с Кешей Заславским, братом нынешнего руководителя экспедиции в Керчи. Ну, Тёма мне и Заславскому – он считал нас первыми своими учителями – решил сделать подарок. Заказал копии найденной чаши. А чаша была уникальная. Необыкновенная чистота и качество стекла. Но самое главное, в ней нашли остатки необычных веществ. Видимо, они там хранились. Вещество имело сильное психомодулирующее действие и было синтетическим, очень большой чистоты.

– А кто же его сделал тогда?

– Верно, Женечка, верно. Кто в раннем средневековье синтезировал искусственное вещество с таким качеством, которое начали достигать только лет сто назад? Так вот, Тёма подарил нам эти копии…

– То есть – это…

– Фальшивка, подделка, – усмехнулся Ахмед, закончив фразу Алиски. – И здесь вот какая, ребятишки, история… Эта копия абсолютно идентична подлинной. В память об этих сенсационных находках Станислав Заславский распорядился сделать копии чаши для всего научного руководства экспедиции. Заодно испытали аппаратуру, позволявшую делать эти точные копии.

– А зачем? – спросил любопытный Пашка.

– Ну, например, для музеев… У нас, между прочим, тоже такая копия есть!

– Верно, Павлик. Копии даже специально состарили. Настоящих чаш было четыре. Одна хранится в Москве, в Музее Востока. Вторая – в Ташкенте. А ещё две подарили Индии и Китаю.

– А Сабир?

– Подожди, Вика, всё по порядку. Чаша и другие находки были слишком уж уникальны. Ещё некоторое время назад (когда я был мальчишкой) её бы отнесли к области «запретной археологии». И сейчас, хотя многое из того открыто, учёные мужи всё равно относятся к таким находкам осторожно, иногда даже слишком. И в журналах о чаше особенно не писали, упоминали лишь в ряду многих находок. О её уникальности знало только научное руководство экспедиции и группа студентов, которые её и откопали: Тёма, аспирант Серёжа Копёнкин и ещё два студента – приятели и одноклассники Тёмы (и тоже мои кружковцы), работавших у них в каникулы – Юра Криницын и Женя Вертихин.

– Они тоже археологи?

– Не, Димка. Дядя Юра – журналист, а дядя Женя – биолог, – ответила Юлька.

– Верно, Пульки их знают. Все они обещали молчать до поры, до времени о находке. Только Юра потом написал фантастический рассказ «Зелёный шар» по следам тех событий…

– Ага, я читала! – подскочила Зойка.

– Так вот, ребята, нарушив запрет профессора, сделали копии и себе. Просто попросили операторов, таких же студентов. А Тёма попросил ещё две. Они тогда ко мне с этой чашей так – втроём – и заявились: Тёма, Юра и Женя.