Записки дворянина

– Падре, так вы уверены, что существуют и другие дети у Бога?

– И не только я, сир. Вспомните

Псалом 88 – кто на небе сравнится с Господом? Кто между сынами Божьими уподобится Господу?

И это почти за пятьсот лет до рождения самого Господа! Как такое утверждалось? Ведь на тот момент это было святотатством. Ведь даже потом, когда Христос заявил, что Он есть сын Божий, а Бог есть Его Отец, фарисеи взяли камни, чтобы забросать и убить Его за такое кощунство, как думали они. Значит, Давиду были даны откровения и даже, в чём-то более конкретные, чем Иоанну.

– Это как, падре? И в каком смысле, мы увидим другие миры?

– Сир, вы же читали, что отвечал сам Господь, и вслед за ним пояснял Павел, что после смерти мы станем подобными ангелам, которых на земле никто увидеть не может, потому как они духи. Но в образе духов, т.е. после смерти нашей телесной оболочки, мы вознесёмся на небо, в небесный город Новый Иерусалим, где не будет смерти, болезней. Об этом написано в Откровениях в главах 21 и 22. Конечно, как написано в главе 20, вознесены будут только дети Божьи, принявшие Господа и Пославшего Его, т.е. спасённые, а не спасённые, т.е. мёртвые будут судиться по делам их. Спасённые судиться не будут, т.к. уже оправданы по вере. И дальше Иоанн описывает сначала Новый Иерусалим, где не увидел храма Бога, потом – новая планета, где уже от престола Бога тёчет река жизни и растёт дерево с райскими яблоками, которые там едят спокойно, поскольку им там всё уже открыто. Вы вспомните слова Христа, когда Он говорит, что у Отца Моего много обительских миров. Не у Него, а у Отца Его! А про Себя говорит, что есть и другие стада, где должны Его узнать. Многие говорят – это другие народы земли. Нет, в разных местах Он говорил, что послан только Израилю. Об этом Он сказал и женщине, пришедшей за помощью и согласной собирать куски подобно собаке. А всему миру понесли Евангелие Его апостолы. Вы почитайте внимательно. Под другими стадами Он имел в виду другие планеты, другие обитаемые миры. В нашей вселенной, вселенной святого Михаила мы не одиноки. Можно сжечь и Галилео Галилея, и Коперника, но огнем костров не просветить тех, кто боится просвещения. Мне жаль святую инквизицию. Они сдерживают прогресс человечества. Внимательно читайте Библию. Там есть ответы на все вопросы. Просто, когда читаете, сир, выписывайте места по теме на листочек, чтобы текст не оказался выдернутым из Библии, при указании на это и в других местах. А потом прочитайте все цитаты, чтобы найти общее.

– Падре, можно я просто посижу, подумаю. Мне надо усвоить, переварить услышанное.

– Конечно, сын мой. Я не буду вам мешать.

***

Через какое-то время я негромко озвучил то, что уже давно на уровне подсознания мучило и не давало мне покоя.

– Мне, кажется, мы не успеем. Не успеем построить флеши, редуты. Не успеем научить войска быстро и чётко перестраиваться по команде. К тому же у меня нет достаточно пороха, чтобы научить своих солдат стрелять. А послать шхуны в Англию, чтобы закупить порох и свинец, тоже нет времени. Мы просто не успеем. Кстати, падре, я сейчас вспомнил. Еще, будучи капитаном, послали меня для участия в военной компании в Сибирь. Возвращаясь оттуда, пришлось заночевать на берегу Аральского моря. Небольшое такое море на юге России. Хорошо поужинали и сидели с кружкой горячего медового чая, разговаривая о превратностях судьбы да различных казусах. Рыбаки мне рассказали, что в море есть неприметный с виду остров, но попадёшь на него, вскипятишь чайку, попьёшь его с пряниками, возвращаешься домой, а тебя уж как сутки нет. Мало того, говорят, были случаи, когда беглые уплывали на остров и пропадали на несколько лет, а возвращаясь, говорили, что пробыли на острове около месяца или чуть больше. Рыбаки докладывали об этом своему начальству, но они лишь смеялись и говорили, что такого быть не может, и отмахивались. Там время неким образом замедляется. Вот нам бы на такой остров перебраться сейчас. Хотя вы, падре, наверное, тоже не верите в этот остров.

– Отнюдь, сир. Мало того, могу в ответ сказать, что и я пару раз, сидя в библиотеке при свечах и песочных часах, читая книгу или изучая манускрипт, замечал, что крупинки песка начинали замедлять своё падение и опускались плавно и медленно, словно снежинки в рождественскую ночь. Я встряхивал часы, подбрасывал песок вверх, думая, что забилось отверстие, но всё повторялось и могло длиться долгое время, которое я не мог определить, т.к. все часы во всём дворце сходили с ума. И я начал размышлять, а какое время отмеряют наши часы, и что именно отмеряют наши часы. Почему на наше это время накладывается чужое, подавляя наше. Кто управляет временем. Я начал искать ответы в древних книгах. Единственное, что я нашёл, так это то, что само измерение времени и отсчёт времени, только чего и от чего, начинается у древних шумеров за тысячи лет до рождества Христова. Я изучал египетские рисунки. Кстати, сир, вы слышали, что в Европе изобрели механические часы?

– Не удивлюсь. Человечество давно созрело до чего-нибудь подобного.

– Так на рисунках можно увидеть, что у людей и зверолюдей на руках имеются некие браслеты, которые вполне могут сойти за маленькие хронометры. Если люди смогли воздвигнуть такие пирамиды, то почему они не могли и придумать такие наручные хронометры. Возможно, лет через двадцать и мы будем носить такие, если доживём.

– Это было бы весьма удобно. Будет легко ставить задачу подчинённым, сверяя всё по единому времени. Скорей бы уж такое. Как бы этого изобретателя ваша инквизиция на костре не сожгла, обвинив в пособничестве сатане.

– Они могут.

– Они, но не мы. Я, как король, не допущу этого. Это естественный прогресс человечества, а инквизиция тормозит его.

– Пока нас никто не слышит, соглашусь с вами, сир. Но на людях я буду поддерживать их. Порядок поддерживается страхом.

– Исходя из моего опыта жизни, согласен. Падре, пока у нас достаточно времени, расскажите мне ещё что-нибудь про цветные расы, как жили, с кем жили, с кем воевали и куда делись. Вы же понимаете, что я навряд ли смогу это прочитать, ведь вся библиотека осталась на той стороне. Расскажите. Тогда вы начали говорить об их расселении.

– Ну, что ж. В подвалах Папы Римского много что имеется, что никто не прочтёт, что навсегда останется тайной. Когда не было грамоты, всё пересказывали устно. Со временем это становилось легендами, былинами и сказками. Тогда слушайте, сир, и запоминайте, чтобы потом самому поделиться этими знаниями с другими.

Первые распространения более чистокровной фиолетовой расы детей и внуков Адама были куда более мирными, чем вторжения агрессивных и стремящихся к захватам их потомков, выходцев из Месопотамии. Потомки Адама – адамиты отличались миролюбием, а ушедшие из Месопотамии на восток в страну Нода, как написано в Библии, – нодиты – воинственностью. Союз двух этих рас, впоследствии смешавшихся с цветными племенами, пришедшими и заполонившими эти земли, привел к появлению умелых, напористых андитов, которые вели настоящие захватнические войны.

Однако именно лошадь была тем эволюционным фактором, который привел к господству андитов на Западе. Лошадь давала расселявшимся андитам новое преимущество – мобильность, что позволило последним группам андитских всадников быстро обойти Каспийское море и распространиться на всю Европу. Все предыдущие волны андитов передвигались так медленно, что обычно распадались на том или ином расстоянии от Месопотамии. Последние же волны перемещались с такой скоростью, что достигли Европы целостными группами, отчасти сохранив высокую культуру.

Североевропейские племена постоянно укреплялись и совершенствовались за счет непрерывного притока переселенцев из Месопотамии, прибывавших через Туркестан и регионы вашей южной России, и когда последние волны андитских всадников прокатились по Европе, здесь уже было больше людей с андитской наследственностью, чем во всём остальном мире.

В течение трех тысячелетий военный центр северных андитов находился в Дании. Из этого центра, одна за другой, шли волны захватчиков, в которых оставалось всё меньше андитской крови и которые становились всё более светлокожими, ибо на протяжении веков произошло окончательное смешение месопотамских завоевателей с покоренными народами.

Хотя синий человек был ассимилирован на севере и, в конце концов, уступил проникшим на юг белым всадникам, продвигавшиеся племена смешанной белой расы встретили упорное и длительное сопротивление со стороны перволюдей. Однако превосходящий интеллект и постоянное пополнение биологического резерва позволили им стереть более древнюю расу с лица земли.

Решающие сражения между белыми и синими людьми произошли в долине Соммы. Здесь лучшие представители синей расы яростно сражались с продвигавшимися на юг андитами, и на протяжении более пятисот лет перволюди и их потомки успешно защищали свои территории, прежде чем уступить превосходящей военной стратегии белых захватчиков. Тор – победоносный командующий северными армиями в решающей битве на Сомме – стал героем белых северных племен и до сих пор кое-где почитается некоторыми из них как бог.

Дольше других цитадели синего человека продержались в южной Франции, однако последнее значительное военное сопротивление было подавлено на Сомме. Дальнейшим завоеваниям способствовали распространение торговли, чрезмерная плотность населения в долинах рек и непрекращавшиеся смешанные браки с лучшими элементами вместе с безжалостным уничтожением худших.

. Синий человек передал белым европейским расам многие здоровые черты и физическую силу, однако присущие смешанным европейским народам чувство юмора и творческое воображение приобретены от андитов. Этот союз синих людей с андитами, в результате которого появились северные белые расы, сразу же привел к снижению уровня андитской цивилизации – задержке, которая носила временный характер. В конечном счете, скрытое превосходство этих северных варваров проявило себя и достигло своей кульминации в современной европейской цивилизации.

К началу 5-го тысячелетия до н. э. эволюционирующие белые расы господствовали на всей территории северной Европы, включая северную Германию, северную Францию и Британские острова. Потом они постепенно спустились и вниз по европейским рекам. Так не спеша Европа из смуглолицей, иногда круглолицей, стала белокожей с удлинённым овалом лица.

– Так удлинённое лицо есть признак нашей принадлежности к потомкам Адама?

– Да. Вот только крови Адама в нас очень и очень мало. Как говорят у вас в России – десятая вода на киселе.

– Ну, да. Где-то так. Оно и понятно, вон как там накрутило и напутало. Не удивительно.

– Но она всё-таки есть. И это главное. Потому что именно она способствует росту нашей духовности, поискам Бога, смятению души, когда мы делаем что-то неправильно, грешим.

– Это типа того, что если корень свят, то и всё дерево свято?

– Может быть. Но думаю, именно это, только частично. Мне, кажется, это больше относится к тому, что в день Пятидесятницы Бог Отец, как и было обещано, покрыл всех нас Духом Святым, Духом Истины. Теперь каждый, кто живёт по Заповедям, у кого книга эта не отходит от уст, как писал апостол, кто, читая её, вникает в себя и в учение, постоянно молится, читая Библию, познаёт Истину слова Божия. Святой Дух, покрыв нашу душу, освятил её, сделав нас святыми. Поэтому апостол Павел в своих письмах и пишет, что мы святые, что мы царствующее священство и прочее. Павлу, как и Давиду, было дано много откровений. Беда в том, что некоторые из нас, поддаваясь соблазнам, впадают в грех, переводя его в порок, и в последующую смерть своей души. Ибо спасённые судимы не будут, а падшие станут мёртвыми и будут судиться по делам их.

– Да, падре, я помню. Вы это говорили.

– Я и дальше это буду говорить и повторять, дабы кто-то, пусть не с первого раза, но услышал и осознал, к чему приведёт его поведение. Стоят ли эти сиюминутные наслаждения того, что он потеряет потом, и потеряет навсегда. Он никогда не вознесётся в Божий город Новый Иерусалим, а так и останется за его пределами в озере горящей серы. Так написано в Библии. Хочешь проверить и испытать? Попробуй. Но и это уже написано в Библии, когда нищий оказался на небе, а богач из ада смотрел на него. И никто никогда не сможет перетащить его из ада в Рай.

– Беда в том, что многие вообще не читают Библию, а если и читают, то, как простую книгу, именно не вчитываясь и не вдумываясь.

– И это многих погубит. Многие из них будут кричать – Господи! Господи! – а Он не услышит их, не заберёт их, и они останутся за стенами Нового Иерусалима.

– Да. У меня аж мозги закипели и в сон потянуло.

– Правильно. Наш мозг, когда принимает много нового, не успевает усвоить это, и срабатывает защита. Наш мозг отключается и переключается на сон. Поспите, сир. Во сне, всё равно, человек не спит. Он или переживает эмоции дня, что выплёскиваются через сны, или, если сон спокойный, душа человека общается с Господом, получая наказы или получая ответы на свои молитвы. Поэтому положите рядом с собою на ночь листок бумаги и перо, чтобы, проснувшись ночью, записать то, что услышали, иначе утром вы всё забудете. Так и в сложной, опасной ситуации в вашу голову сначала залетает быстрая, как пуля из фузеи, мысль, и также быстро улетает. Поймаете её – получите совет. Нет и сюда нет. Потому что человек начинает надеяться не на Бога, а на собственные мозги, не зная, что приготовил и замыслил Бог на эту ситуацию. Запомните и это, сир. Первая мысль может показаться абсурдной, невыполнимой. На первый взгляд. А вообще, перед любым началом всегда помолитесь, прося Бога, чтобы только Он устроил и решил, в соответствии с Его волей и желанием. После этого, отдав эту проблему Богу, начинайте делать с уверенностью, как делает малый ребёнок, получив одобрение своего мирского отца. Христианину, избранному Богом, всё содействует ко благу.

– Аминь.

– Поспите, сир, а я поразмышляю. Мне пришли в голову некоторые мысли и надо их разложить по полочкам.

***

Работы на поле шли полным ходом. Штабная палатка была пуста. Ординарец доложил, что все офицеры в поле, что порадовало.

– Располагайтесь, падре, а я прогуляюсь, успокою душу. Надеюсь.

На естественный пригорок насыпали земли и уже тогда поставили штабную палатку. Вид отсюда открывался довольно приятный – ряд редутов, а между ними маршировали полки, имитирующие стрельбу. Даже кавалерия на флангах имитировала активность. Очевидно, мой теоретик коннетабль на практике опробовал свои изыскания. Неплохо. Неплохо – это не совсем хорошо, но и не плохо. В армии всегда есть к чему стремиться и что совершенствовать. Даже, если солдату нечего делать, его заставляют копать траншею отсюда и до обеда. А после обеда – в обратном порядке. На редутах шли завершающие работы. На первых двух уже были установлены орудия, а сейчас подносили ящики с порохом и пирамидкой укладывали артиллерийские гранаты. Но последний опорный пункт – флешь, отделялась небольшим болотцем, поэтому была самым уязвимым местом. Я пошел туда, чтобы личным присутствием взбодрить работяг и, по – возможности, ускорить ход работ. Все понимают о важности и срочности работ, поэтому криками и руганью дело не ускоришь.

Оказывается, флешь начали строить первой и, поэтому она была уже полностью готова. Офицеры – канониры заставляли своих солдат перекатывать орудия, меняя позицию, направление и угол стрельбы.

– Лейтенант! Где старшие офицеры?

– Сир, они на рекогносцировке территории противника. Высматривают, откуда ему сподручнее будет наступать.

– Хорошо. Передай, я пока доволен. Пускай продолжают. На меня не отвлекаться. Если что, я в штабной палатке.

– Есть, сир!

Удовлетворённый и успокоенный, я вернулся в палатку.

***

Коннетабль со свитой подскакал, как лихой рубака, и с коня спрыгнул, подобно двадцатилетнему прапорщику.

– Барон, если у нас все кавалеристы такие же лихие всадники, то я не сомневаюсь в нашей победе. Лихо вы соскочили. Я так сейчас не смогу.

– Сир, моя фамилия не случайна. Ещё мой дед был Смит (кузнец). Мой род славен воинами и кузнецами, что сами себе ковали мечи. По отцовской линии я принадлежу к роду, который восходит к самому Тору – воителю. С каким-то моим прапрадедом они были родными братьями и вместе ходили в походы. Так что это не моя заслуга, а проявление древней крови.

– Но, тем не менее, не многие, хвалящиеся своими предками, могут сказать, что они достойны их. Главное, чтобы другие могли это сказать, а не мы сами, надувшись от гордости. Мой предок тоже был ярл и брат конунга, но с мечом я обращаться не умею. Дайте мушкет, фузею, саблю, пику, но с мечом я буду выглядеть смешнее, чем с топором на бойне для скота. Поэтому и сейчас я, как король, спрашиваю не о заслугах предков, а о собственных. И мне так спокойнее. За собственную шкуру. Расскажите барон, что у нас плохого. Что хорошее – увидел сам. Я здесь уже походил, посмотрел, оценил. Пройдёмте в палатку, выпьем вина, поговорим. Прошу. Герцог, командиры полков и вы проходите.

Благодаря гофмейстеру, камергерам и пажам обстановка и уют в палатке мало чем отличался от дворцового. Конечно, для меня, привычного к походной жизни. А кому не нравится – пускай привыкают. Я с удовольствием откинулся на мягком стуле и положил гудящие, словно пробежал в рыцарских доспехах пару миль, ноги на небольшую скамеечку.

– Присаживайтесь, джентльмены. Барон, начнём с вас, как с моего коннетабля. Потом командиры полков добавят, если сочтут нужным. Прошу вас, барон. Нет, нет, сидите. Я не сомневаюсь в вашем железном здоровье, но наше тело всё-таки должно иногда отдыхать. Высадятся французы, и кто знает, когда получится поспать.

– Сир, мне доложили, что вы сами лично осмотрели наши земляные укрепления.

– Да. И результатом осмотра я доволен. Я думаю, что мы теперь в любом случае успеем закрепиться. Теперь надо будет ускорить возведение нашей второй линии обороны в тылу. Там работы отстают значительно. После того, как крестьяне закончат здесь, их надо будет немедленно перебросить на тот участок обороны. Солдаты не знают о запасных тыловых позициях и будут биться исходя из того, что отступать неуда. Но мы должны иметь заранее подготовленные позиции. Впрочем, всё это вы и сами понимаете. Продолжайте, барон.

– Сир, как вы и приказали, мы отработали и продолжаем боевое слаживание пехотных частей и её взаимодействие с кавалерией. Мы отрабатывали и швейцарскую баталию, и новые строи испанской пехоты – терции. Когда противник построится в свои боевые порядки, мы произведём наше перестроение. Кроме того, мы нарыли и устроили достаточно много волчьих ям и других ловушек. Мы провели эти работы исходя из того, что противник ограничен тем личным составом, что сумел привезти и выгрузить. А подвоз резерва затруднён по понятным причинам.

– Молодцы. Я только хотел это предложить, чтобы показать, какой я умный, а вы уже это сделали. Молодцы. Что ещё?

– Да, собственно, по большому счёту, всё.

– Конечно, я, как правитель и начальник, должен сейчас на вас покричать, сказать, что вы лодыри, и за такой срок так мало сделали, и только теперь, когда я приехал,… но этого я не скажу. Я доволен. Воюют не числом, а умением, используя природные условия и военные хитрости, типа волчьих ям и прочего. Подумайте, как можно ещё обезопасить наши редуты от штурмовых отрядов. Может, какие брёвна настелить и потом их скатить на атакующих? Подумайте. А, может, вспомните. Жаль, не можем использовать боевой опыт барона Лившиц.

– А как он, сир?

– Как? Джентльмены, мы взрослые люди, военные. Все мы понимаем, что даже если его полк сменят войска короля Карла, он всё равно будет отрезан от наших войск, и ему придётся воевать одному, без нашей помощи и поддержки, против всей армии французов. А то, что он будет воевать или на южной дороге, или ударит с тыла по этой группировки противника, я не сомневаюсь. Как, впрочем, и вы. Хорошо. Вопросы есть?

– Сир, я командир мушкетёрского полка граф Эссен. Разрешите вопрос?

– Да, граф, я слушаю.

– Сир, пока у нас есть время, может быть, есть смысл подтянуть нашу артиллерию к месту высадки десанта и расстреливать корабли ещё в море?

– Я услышал вас, граф, садитесь. Джентльмены, мы все были на берегу моря, осматривали пирс. Так, командир фузилерского полка маркиз Генрих, вы имеете большой навык, скажите ваше мнение, какие плюсы, какие минусы.

– Сир, джентльмены, как вы правильно заметили, сир, что мы видели и порт, и берег. Исходя из природных условий, а именно, относительно узкой горловины на выезде из города, там можно поставить не больше пятнадцати – двадцати орудий. Даже, если мы первый ряд орудий установим просто на земле, а второй – на редуте, тем самым сделав два ряда, то и это количество лишь сравнится с количеством орудий на хорошем морском корабле. Зачищая берег перед высадкой десанта, корабли начинают ходить вдоль берега хороводом, т.е. один за другим. Даже, если с первого залпа мы уничтожим первый корабль, то залпом со второго корабля накроет половину нашей артиллерии. А после четвёртого корабля, мы останемся вообще без неё. И наши эти редуты окажутся без артиллерии.

– Граф, вы поняли насчёт смысла? Я специально поднял офицера, имеющего богатый боевой опыт, чтобы показать, что менее опытным офицерам иногда полезно услышать мнение опытного. Тем самым, они спасут и себя и своих солдат. А с мнением маркиза я полностью согласен. Это я обдумывал еще, когда мы были там, и там же я просчитал, сколько пушек можно установить. Шестнадцать там и четыре – сбоку, где будет сидеть наш убийца кораблей. Кстати, кто-то из наших дворян притащил под стены дворца две крепостные аркебузы с ядрами. Ядра, правда, каменные, но и ими тоже можно будет стрелять, когда закончатся чугунные. Установите их в болоте за флешью. Настелите гати из брёвен. Они относительно лёгкие, но их почти трёх метровые стволы хорошо зарекомендовали себя при обороне крепостей. Дальше. Помогите кардиналу обеспечить молебен и вообще духовную поддержку войска. На поле боя побеждает тот, у кого сильнее дух и воля к победе. А я, джентльмены, прямо сейчас выезжаю на вторую линию обороны. Там надо ускорять работы. Кто знает, когда появится французский флот. Кстати, не забывайте отрабатывать и штыковой бой – уколы, защиту. Здесь тоже нужны навыки и смелость.

– Сир, а пообедать?

– Спасибо, барон, но я король, и точно такая же палатка меня ждёт и там. Я не прощаюсь, джентльмены.

Выйдя из палатки, я залез на своего боевого четвероного друга и в сопровождении пажей и прочей свиты тронулся в путь. Не проехали и пары миль, как я услышал далёкий крик и обращение одного из пажей.

– Сир, за нами всадник. Очевидно, что-то важное.

– Едрёна вошь. Такие просто так не догоняют. Началось.

Через несколько минут нас догнал вестовой офицер гвардии.

– Сир,– прокричал ещё издалека он,– сир, французский флот обнаружен на подходе к острову. Меня прислал барон Шерлок.

– Шерлок? Так вы, сэр, с побережья. Что видели сами, что слышали?

– Сир, флот ещё не видно, но капитан шхуны, которую послал сэр Шерлок в море, доложил, что видел множество парусов, движущихся в нашу сторону. Он не стал их ожидать, т.к. сэр Шерлок приказал ему, как увидит французов, немедля плыть к нему.

– Хорошо. А где вторая шхуна?

– Сир, как только первая шхуна прибыла с известием о французах, они обе, по приказу сэра Шерлока, убыли куда-то на север.

– Отлично, офицер. Скачите дальше во дворец и передайте это известие там, а также во дворец короля Карла.

– Есть, сир.– И отдав честь, он понёсся дальше.

– Отдохнули. М-да. Ладно, джентльмены, поспешим. Неизвестность прошла. Теперь всё ясно – войны не избежать. Таким войском переговоры не ведут. С таким войском только завоёвывают и переделывают королевства.

Поддав лошадь коленями, я направил её вперёд аллюром.

***

Проскакав около двадцати миль и достигнув очередного бутылочного горлышка, мы пересели на заводных лошадей и через пару часов добрались до редута – нашей последней надежды и опоры. Почти двух с половиной метровый ров и двухметровая земляная ступенька над ним смотрелись неприступно. Но бока оставались уязвимыми, т.к. кавалерия могла спокойно на скорости проскочить обстреливаемые участки с минимальными потерями. А сколько у меня останется пехоты, чтобы надёжно перекрыть расстояние от редута до берегов болота, не знает пока даже сам Господь.

– Кто здесь старший? – Опережая меня, закричал паж. И это правильно, не царское дело холопов вызывать.

К нам, как говорят, со всех ног бежал какой-то военный, спешно застёгивая на себе деревянные пуговицы мундира.

– Ваше Величество, прапорщик третьего фузилёрского полка первой роты Стаффорд, сир.

– Ого. Уж не моего гардеробмейстера виконта Стаффорда вы родственник?

– Так точно, ваше Величество. Он мой старший брат.