Сокровенное учение Махатм. Наука об устройстве Вселенной

Феномен Шамбалы не раз становился предметом исследовательского интереса со стороны западных ученых. Однако и научным кругам, и общественности Запада приходится смириться с очевидным фактом: Братство гималайских Адептов как было, так и остается явлением, недоступным официальной науке. Мы знаем об Адептах лишь то, что они сами захотели о себе сообщить через своих посланников. Все попытки обнаружить скрытую от глаз посторонних обитель Махатм всегда оказывались безуспешными. Однако не следует думать, что легендарная гималайская обитель остается для обычных людей абсолютно непроницаемым явлением. О Махатмах, их жизни, деятельности и уникальных психо-духовных способностях в действительности известно не так уж и мало, в чем можно убедиться на примере материалов, объединенных в сборниках «Шамбала – это не миф» и «Аватары Шамбалы: история, факты, пророчества».

«Письма Махатм» являются интереснейшим и, безусловно, очень информативным источником о жизни и деятельности Адептов, их научных и мировоззренческих взглядах и созданном ими философском учении. Внутренние организационные принципы и правила гималайской обители, цели и задачи многообразной деятельности Адептов, их необычные психодуховные способности и уникальные знания о Космосе и человеке, условия и правила оккультного обучения и неизбежные трудности на пути ученичества – об этом и многом другом ярко и образно рассказывается в письмах Махатм.

Итак, что же можно узнать о Махатмах благодаря их письмам? Литературный стиль полученных Синнеттом и Хьюмом писем говорит довольно много об их авторах. Так, письма Махатмы М. выдают в нем человека твердого характера, прямого и решительного, подчас не слишком заботящегося о церемонных изысках западного эпистолярного политеса. Эта черта – а именно прямота и откровенность Махатмы М. – особенно раздражала крайне самонадеянного и критически настроенного по отношению к другим (но только не к самому себе) А. Хьюма. Стиль писем Махатмы К. Х. существенно отличается; он характеризует К.Х. как исключительно деликатного, утонченного, мягкого человека, опасающегося обидеть своего корреспондента слишком категоричными суждениями.

Приведём высказывание А. П. Синнетта из его книги «Оккультный мир» по поводу посланий, полученных им от Махатм. В этой книге журналист невольно сравнивает стилистику Их писем, тем самым подчеркивая разницу характеров их авторов: «Изменение в характере нашей корреспонденции, произошедшее, когда новый Учитель [имеется в виду Махатма М., вступивший в переписку в тот период, когда ее не мог поддерживать К.Х.] занялся нами, было очень заметным. Каждое письмо, исходившее от Кут Хуми, несло отпечаток его мягкого, сладкозвучного стиля. Он скорее написал бы лишние полстраницы в любое время дня и ночи, чем позволил бы допустить малейший риск того, что какая-то короткая неосторожная фраза по недоразумению может задеть чьи-то чувства. И почерк его всегда был очень разборчивым и правильным.

Наш новый Учитель [Махатма М.] вел себя с нами совсем иначе: он заявил, что почти не знаком с нашим языком, и писал очень неровным почерком, который временами было трудно расшифровать. Он отнюдь не ходил с нами вокруг да около. Если мы писали некое эссе об оккультных идеях, о которых мы узнали, и посылали ему с вопросом, все ли там верно, оно зачастую возвращалось к нам перечеркнутое жирной красной чертой и со словом «Нет» на полях. Кто-то из нас написал ему: «Не могли бы вы подредактировать мои изложенные здесь концепции о том-то и том-то?» Когда письмо вернулось, на полях его был обнаружен следующий ответ: «Как я могу подредактировать то, чего у вас нет?» и т. д. Но при всем том мы все же совершенствовались, и постепенно переписка, которая со стороны М. началась с коротких записей, сделанных наспех в самой грубой манере на клочках низкого сорта тибетской бумаги, выросла до обмена весьма значительными посланиями».

О Махатме Кут Хуми известно больше, чем о Махатме М., вероятно, еще и потому, что в молодости К.Х. путешествовал по Европе и учился в западных университетах. Вот что сообщает Синнетт о К.Х.: «Я узнал, что он был уроженцем Пенджаба, его с самого раннего детства привлекали оккультные знания. Еще молодым благодаря содействию своего родственника, который сам был оккультистом, он был послан в Европу учиться западным наукам и потом был посвящен в тайное знание Востока. Мне мой корреспондент известен как Махатма Кут Хуми. Это тибетское мистическое имя – оккультисты при посвящении принимают новые имена». Cсылки на пребывание в Европе, в частности в Германии, содержатся в письмах самого Кут Хуми. Так, в одном из своих писем (письмо №9 в «Письмах Махатм») Кут Хуми упоминает о своей беседе с Фехнером, известным немецким физиком и психологом, автором многих научных трудов: «Я могу ответить Вам то же, что однажды сказал Г. Т. Фехнеру, когда он захотел узнать взгляд индусов относительно того вопроса, о котором он написал…», и т. д.

В книге «Махатмы и их учение» Джеффри Барборки также сообщается, что ученый-психолог Ч. К. Мэсси, вначале бывший теософом, но затем отошедший от теософского движения и ставший одним из основателей Общества психических исследований, был весьма скептически настроен относительно идеи реального существования Махатм. Услышав от Синнетта, что Махатма К. Х. писал ему о своей беседе с Фехнером, Мэсси написал доктору Вернеке, жившему в Веймаре, прося его получить у Фехнера информацию об этом эпизоде. Вернеке вступил в переписку с Фехнером, находившимся в Лейпциге, и получил следующий ответ: «То, о чем осведомляется г-н Мэсси, в основных чертах соответствует действительности. Имя упомянутого индуса, приезжавшего в Лейпциг, было, однако, не Кут Хуми, а Ниси Канта Чаттопадхьяйя. В середине семидесятых он около года жил в Лейпциге, где вызывал к себе определенный интерес из-за своей национальности, но в прочих отношениях никак особенно не выделялся. Он был представлен нескольким семьям и стал членом Академического философского общества, в котором Вы также состояли, там он однажды прочитал лекцию по буддизму… Я также слышал как-то в приватном кругу его лекцию о положении женщин в Индии. Я очень хорошо помню, как он посетил меня однажды, и хотя я не могу вспомнить содержания нашей беседы, его утверждение, что я спрашивал его о вере индусов, скорее всего, верно».

Письма Махатмы К. Х. очень многое говорят не только о его характере, но и об уровне его образования. Совершенно очевидно, что они написаны исключительно эрудированным, энциклопедически образованным человеком. В них приводятся выражения на других языках, музыкальные термины (в теософских источниках есть упоминания о том, что Махатма К. Х. обучался в Европе не только наукам, но и музыке), ссылки на известных европейских философов как древности, так и современности. В письмах К.Х. упоминается множество имен современных ему западных ученых; приводится сравнительный анализ научных концепций Запада и эзотерических доктрин Востока. При всем том блестящий интеллект и обширнейшие познания К.Х. не подавляют его корреспондентов, потому что письма Махатмы отличаются не только исключительной доброжелательностью и мягкостью, но и неподражаемым остроумием, изящным, во французском стиле, юмором.

Не меньший юмор, правда несколько иного стиля, проявляется и в письмах Махатмы М. Его письма, как правило, кратки, но удивительно афористичны. О Махатме М., как уже говорилось, было известно совсем немного. Е. П. Блаватская сообщала своим последователям, что по происхождению Махатма Мориа был потомком владетельных индийских правителей и имел титул принца. Интересно, что в своем «Теософском словаре» по поводу происхождения имени Мориа Блаватская пишет, что это было родовое имя одной из буддийских царских династий Магадхи, к которой принадлежали Чандрагупта и его внук Ашока, а также название племени раджпутов, – пожалуй, самого гордого, независимого и непокорного народа Индии. В одном из писем Махатма М. сам подтверждает свое раджпутское происхождение: «Моя раджпутская кровь никогда не позволит мне видеть обиженную женщину без того, чтобы заступиться за нее, будь она „подверженной галлюцинациям“, и будь хоть так называемая ее „воображаемая“ обида не что другое, как одна из ее фантазий. Мистер Хьюм знает достаточно о наших традициях и обычаях, чтобы быть осведомленным об этом остатке рыцарских чувств к нашим женщинам в нашей дегенерирующей расе».

Интересный вопрос относительно Махатм – как Они выглядели? Синнетту очень хотелось хоть раз увидеть Махатму Кут Хуми, и он много раз просил Его о личной встрече, но, увы, желанию журналиста не суждено было сбыться. Тем не менее некоторым другим теософам (не говоря уже об основателях Общества – Блаватской и Олькотте) посчастливилось увидеть Махатм во время Их материализаций. Со слов Е. П. Блаватской и теософов, лично видевших Учителей, известно, что Они были людьми неординарной внешности – Их рост был более двух метров, а лица отличались необыкновенной красотой. О своем Учителе – Махатме М. – Е. П. Блаватская писала: «…Он был огромного роста, великолепно сложен; чудесный образец мужской красоты». Позднее сотрудниками Учителей Шамбалы стали Е.И. и Н. К. Рерихи, которые, как и Блаватская, не раз встречались с Учителями на земном плане. В одном из писем, отвечая на вопрос своего сотрудника о том, как выглядел Махатма Кут Хуми, Е. И. Рерих писала: «Вел [икий] Уч [итель] К.Х. поражает своим необычно высоким ростом, Он даже выше Вел [икого] Вл [адыки] М. Голова Его напоминает голову Зевса ваятеля Фидия. Величественное спокойствие лица освещается улыбкой, полной блага. Волосы и борода каштановые, глаза темно-синие и цвет кожи золотистый, темнее, нежели у Вел [икого] Вл [адыки] М.» (из письма Е. И. Рерих от 17.03.38).

Конечно, западные последователи Махатм мечтали иметь Их портреты и через Е. П. Блаватскую не раз просили Учителей об этом. Махатмы откликнулись на эти просьбы, и один из самых талантливых художников той эпохи, немецкий теософ Герман Шмихен, живший в Лондоне, при участии Блаватской и, по всей видимости, при помощи духовного контакта с одним из Учителей написал портреты Махатмы М. и Махатмы Кут Хуми. Полковник Олькотт впоследствии справедливо утверждал, что портреты работы Шмихена можно считать самыми удачными изображениями Махатм.

Особый вопрос – это необычные, сверхчеловеческие способности Махатм, развиваемые духовной практикой высшей йоги; в частности, Их способность сохранять свое тело неподвластным возрасту в течение весьма длительного времени. Как-то Блаватскую спросил один из ее друзей-теософов по поводу возраста Махатмы М. Елена Петровна ответила: «Дорогой мой, точно сказать не могу. Впервые я встретила Его, когда мне было двадцать – в 1851 году. Он был в расцвете сил. Теперь я старуха, а он не состарился даже на день. Вот все, что я могу сказать. Выводы можете делать сами». Но, пожалуй, самой необычной способностью Махатм, о которой мы узнаем из «Писем», была Их способность мгновенно переноситься в любую точку земного шара или проецировать туда свои астральные тела. В «Письмах» описывается несколько случаев, когда Махатмы прибегали к подобным материализациям, появляясь либо в доме Е. П. Блаватской, чтобы излечить ее от смертельного заболевания, либо в каюте парохода, находящегося в открытом море, либо на многолюдном собрании теософов. Подобные способности высших Адептов йоги издавна были известны в Индии.

Дж. Барборка приводит в своей книге характерную цитату из «Йога-сутры» Патанджали, в которой говорится о некоторых способностях Адептов Высшего знания: «Внутреннее „я“ аскета может перенестись в любое другое тело и полностью управлять им, поскольку он освободился на ментальном уровне от привязанности к чувственным объектам и приобрел знание того, каким способом и какими средствами связаны ум и тело. Концентрируя свое сознание на жизненной энергии и становясь ее хозяином, аскет приобретает способность появляться из-под воды, земли или какой-то другой материи… Концентрируя свое сознание на связях между ухом и Акашей [эфирная среда Космоса], аскет приобретает возможность слышать все звуки, будь то в воздухе непосредственно над землей или в эфире, находись они далеко или близко. Концентрируя свое сознание на теле, на его связях с воздухом и космосом, аскет становится способным изменять по своему желанию полярность своего тела, и следовательно, он приобретает способность освобождать его от действия законов гравитации…».

Совершим небольшой экскурс в историю теософского движения. XIV век стал для духовного развития Тибета поворотной эпохой. В это время в Тибете появился великий реформатор буддизма – Цзон-Ка-Па. Он не только очистил буддийское учение от догм и пережитков, создав новую школу – гелуг-па («желтые шапки»), известную чистотой и высокой дисциплиной своей духовной жизни, но и напомнил Адептам Индии и Тибета о необходимости соблюдения древнего правила эзотерической мудрости: Истина должна быть сохранена в тайне, Истина должна быть возвещена. Это правило и высокие принципы эзотерического буддийского учения предписывали Архатам в конце каждого столетия совершать попытку духовного просвещения мира, причем не только восточных, но и западных стран. Имя Цзон-Ка-Па встретится и в письмах Махатм. Этому великому подвижнику Тибета в эзотерическом буддизме приписывалась особая роль, тайна которой была раскрыта в произведениях Е. П. Блаватской. Высшие ламы (священнослужители ламаизма, или тибетского буддизма) традиционно считались воплощениями Бодхисаттв, учеников Будды. Но Цзон-Ка-Па в эзотерической буддийской традиции почитался не как ученик Будды, а как воплощение Его Самого. В «Теософском словаре» Блаватская пишет о том, что хранители сакральных традиций буддизма считали, что в образе Цзон-Ка-Па в Тибете воплотился Сам Будда, чтобы очистить и вернуть к первоначальным истокам принесенное когда-то Им в мир учение.

В конце каждого столетия предпринималась попытка просветить людей Запада, заботящихся исключительно о власти и материальном благополучии. И тогда был вестник. Этот вопрос когда-то обсуждался в буддистском монастыре Галаринг Шо близ Шигацзе, находящемся на границе Китая и Тибета. Стоял вопрос, с кем можно направить послание недоверчивым и горделивым людям Запада. Было почти единогласно решено отказаться от этой попытки, ибо Запад утратил способность воспринимать и понимать истинное древнее Учение. Однако двое согласились выполнить предписания Цзон-Ка-Па. Это были Мория, потомок властителей Пенджаба, и Кут Хуми из Кашмира. Они взяли на себя ответственность избрать вестника и отправить его на Запад, чтобы распространить там философию Востока и открыть часть тайн относительно природы человека. Суть этой попытки состояла в том, чтобы открыть западному миру часть эзотерических философских доктрин Востока, освоение которых способно было придать интеллектуальному и духовному развитию современной цивилизации эволюционный импульс и, кроме того, предостеречь людей Запада от безоглядного увлечения опасным для подлинного духовного развития спиритизмом, которое в ту эпоху подобно психической эпидемии охватило США, Европу и перекинулось в Россию.

Посланником Махатм в XIX веке стала наша соотечественница Е. П. Блаватская, связанная с Учителями в своих прошлых воплощениях. На Блаватскую была возложена основная миссия по литературному изложению основ эзотерической философии Индии и Тибета, что и было блестяще выполнено ею в фундаментальных философских трудах – «Разоблаченной Изиде» и «Тайной Доктрине», а также в целом ряде статей, посвященных различным аспектам восточного эзотеризма. Выбор пал на Е. П. Блаватскую, которая была кармически связана с Учителем Морией. Она была избрана благодаря своему медиумическому дару, благодаря своим сверхнормальным способностям, которые она проявляла с детства. Эти способности давали возможность Махатмам Мории и Кут Хуми мысленно сообщаться с ней на расстоянии. Она была избрана также за свою бескорыстную веру, за безграничную любовь к знанию, за тот пыл, который побуждает некоторые существа поднимать всё выше живой светоч их разума и даже с риском погибнуть среди того мрака, которым мы окружены.

Важная тема писем – это суть системы практического оккультизма, или овладения человеком эзотерическими знаниями и его вступления на путь практической духовной самореализации. О серьезности и сложности системы обучения эзотерической науке в письмах Махатм говорится не однажды. Одно дело – интеллектуальное постижение основ эзотерической восточной философии, совсем другое – следование по пути практического духовного самосовершенствования, к чему, собственно, с самого начала стремились оба корреспондента Махатм, Синнетт и Хьюм. Как писала в своей статье Блаватская, в оккультизме есть непреложный закон, согласно которому каждый, кто дерзнет вступить на путь трансформации, т.е. улучшения, совершенствования своей природы, неизменно подвергнется атаке со стороны своего низшего «я», – все его скрытые и ему самому неведомые недостатки проявятся в его характере во всем своем потенциале. Эту неведомую самому человеку низшую часть его натуры теософы стали называть Обитателем Порога или Стражем Порога, вслед за популярным писателем той эпохи, Бульвер-Литтоном, создавшим в одном из своих «эзотерических» романов подобный образ. Название Стража Порога, очевидно, было дано этому объективированному образу самых серьезных нравственных недостатков человека потому, что при попытке перейти Порог – то есть границу, отделяющую мир обычных людей от мира Посвященных в высшее знание, – все недостатки человека, точно мифический Цербер, восставали против него во всей силе и интенсивности своего проявления. И если неофит не находил в себе моральных сил победить свои низшие порождения, Страж Порога закрывал ему путь к вершинам Знания, и под давлением собственных недостатков ученик так и не мог переступить Порога, ведущего к высшим ступеням духовного развития.

Для того, чтобы быстрее выявить моральную природу кандидата в ученики, в системе эзотерического обучения издавна существовала традиция так называемых испытаний. Суть последних заключалась в наблюдении за поведением ученика и благодаря этому выявлении его истинной нравственной природы в различных обстоятельствах жизни. Иногда подобные обстоятельства создавались самими Учителями (например, в виде определенных поручений, даваемых ученику), но чаще всего главным испытанием для кандидатов в ученики становилась сама жизнь. Через эти духовные испытания пришлось пройти всем, кто претендовал на роль хотя бы светских учеников эзотеризма и просил Махатм о духовном руководстве. И далеко не все из них выдержали проверку и смогли остаться на пути ученичества.

Собственно, для светских последователей Махатм, причем не только англичан, но и индийцев, никаких особых испытаний и не понадобилось. Испытаниями для них стало само общение, хотя бы только письменное, с гималайскими Адептами. Характерен тот факт, что иногда встреча со Стражем Порога приводила не только к неудаче на пути ученичества, но и к фатальному духовному падению кандидата в ученики. Так, блестящий интеллектуал Хьюм, не выдержавший груза своих гордыни и тщеславия, закончил свою попытку приобщения к оккультной философии полным провалом, духовным падением и предательством по отношению к прежним единомышленникам – теософам и Махатмам, которых он когда-то сам просил о руководстве и которым затем он старался вредить, где и как только мог. Провалом закончились испытания ученичества для англичанина Эдмунда Ферна и американки миссис Лоры (Лауры) Холлоуэй7, несмотря на прекрасные способности ясновидения, свойственные им обоим. Неудачу на пути ученичества потерпели и более близкие к Учителям индийские челы (ученики) – Мохини, Баваджи и Субба Роу.

Приведенные в письмах примеры неизбежных нравственных испытаний и душевной борьбы, возникающих в жизни людей при попытке практического освоения учений Махатм, лучше всяких философских трактатов показывают читателю всю сложность ускоренного пути к духовной самореализации. Например, Хьюм (один из корреспондентов Махатм) в своей гордыне не пожелал следовать существующей в Индии и Тибете истинной практике духовного самосовершенствования – четкой, отработанной, проверенной в течение тысячелетий. Главный принцип этой практики состоит в достижении учеником известной степени духовно-нравственного развития, а потом уже – в освоении специальной психотехники, направленной на обретение высших психических сил. В противном случае слишком рано приобретенные оккультные силы погубят их обладателя – что и произошло.

Почему же так получалось, что люди, казалось бы, от природы духовно и интеллектуально одаренные, не выдерживали испытаний и становились жертвами Стражей Порога? Прежде всего, потому, что планка требований к человеку, претендующему на то, чтобы стать учеником Учителей Шамбалы, всегда была очень и очень высока. И главными факторами, которыми определялась способность или неспособность человека стать учеником гималайского Братства, являлись не столько развитый интеллект или особые психические способности – в частности, дар ясновидения, – сколько духовность и высокий нравственный уровень, любовь к людям, способность к самопожертвованию.

В одном из писем Махатма Кут Хуми писал Синнетту о принципах избрания кандидата в ученики: «Как бы ни был годен чела психически и физиологически, чтобы соответствовать такому избранию, но, если он не обладает духовным, а также моральным бескорыстием, он, будучи избран или нет, должен погибнуть как ученик, в конце концов». Это духовное и моральное бескорыстие – наряду с доверием и преданностью своему духовному Учителю – является тем щитом, который сможет защитить ученика от давления низшей, негативной стороны его натуры, названной в учении, как уже говорилось, Стражем Порога.

Почему встреча с этим Стражем, или со своим «отрицательным полюсом», так неизбежна? Это связано с закономерностями процесса духовного развития каждого человека, о которых также писал Синнетту Учитель Кут Хуми. Каждый человек из глубины своего прошлого – многих воплощений в течение сотен тысяч лет – несет в своей душе не только позитивные, но и отрицательные накопления. Духовная эволюция обычных людей осуществляется медленно и постепенно, из воплощения в воплощение. Но у тех, кто решил вступить на путь ускоренной переработки кармы и сделаться учеником эзотерического знания, путь духовного развития неизмеримо ускоряется, и, соответственно, переработка негативной кармы прошлого происходит в десятки или сотни раз интенсивнее. А это порождает и особое духовно-нравственное напряжение, в котором пребывает ученик, и то самое давление негативных свойств его натуры, которое олицетворяется образом Стража Порога. Как писал Махатма К. Х., «масса человеческих прегрешений и моральной неустойчивости распределяется по всей жизни тех людей, которых устраивает перспектива оставаться обычными смертными. Эта же самая масса собирается и концентрируется, так сказать, в один период жизни челы – в период испытания. То, что обычно скапливается, чтобы приносить свои законные плоды только в следующем воплощении обычного заурядного человека, ускоряется и осуществляется в ученике, особенно в самонадеянном эгоистичном кандидате, который бросается, не рассчитав своих сил».

«Не рассчитали своих сил» многие герои «Писем Махатм», как кандидаты в ученики, так и принятые челы – и светские, и «настоящие». Встреч со Стражами Порога, а вместе с этим – и всевозможных сомнений, искушений, ошибок и неправильных решений – не избежал и главный корреспондент Махатм – Синнетт, несмотря на то что до конца жизни оставался глубоко преданным Учителям и их идеям. Вот что К.Х. писал своему «подопечному» во время одного из сложных, переломных моментов его жизни: «Вы смеетесь над испытаниями – это слово кажется вам смешным в применении к вам? Вы забываете, что тот, кто приближается к нашим преддвериям даже в мыслях, уже втягивается в водоворот испытания. …Существует нечто, аллегорически понимаемое как сокровища, охраняемые верными гномами и бесами. Сокровища – это наше оккультное знание, приобрести которое стремятся многие из вас, и вы больше всех. И, может быть, не Е. П. Б., или Олькотт, или еще кто-нибудь индивидуально разбудили тех Стражей, а вы сами, и притом больше, чем они и Общество коллективно. Такие книги, как „Оккультный мир“ и „Эзотерический буддизм“8, не проходят незамеченными в глазах этих верных Стражей, и абсолютно необходимо, чтобы те, кто устремляется к такому знанию, были тщательно испытаны и проверены».

Махатмы не были противниками спиритуализма (то есть учения о посмертном бытии) как такового. Они считали стремление людей знать правду о посмертном бытии сознания и ином мире вполне естественным и сочувствовали этому стремлению. Но при этом они выступали против практики «столоверчения» и неоднократно подчеркивали несостоятельность спиритизма и вред медиумизма для духовного развития человека: «…мы возражаем не против истинного спиритуализма, а только против неразборчивого медиумизма и физических проявлений, в особенности материализаций и трансовой одержимости», – писали Махатмы своим западным последователям. Почему они придерживались такой позиции? Гималайские Адепты – хранители древнейшей на планете системы эзотерических знаний – лучше, чем кто-либо еще, видели вред, причиняемый духовному развитию общества практикой спиритизма. Достаточно сказать, что одной из задач просветительской деятельности Блаватской в США (как писала об этом сама Елена Петровна) было разоблачение оккультной сути спиритизма и губительности того влияния, которое он оказывал на сознание многих людей, ставших жертвами тогдашней слепой моды на «общение с духами». Об опасностях спиритизма и медиумизма, и несостоятельности попыток проникнуть в тайны иного мира подобными средствами в «Письмах Махатм» рассказано во всех подробностях. Более того – взгляды Махатм обоснованы Их уникальными знаниями о мире невидимой обычным людям реальности. Эти знания не только не утратили своего значения в наше время – они, напротив, становятся все актуальнее по мере развития науки и ее проникновения в мир Невидимой реальности бытия.