Здравствуй, безумный мир!

– Ну что же, племянник, я вижу, что ты действительно сделал что-то стоящее, что можно будет продавать. Пожалуйста, доверься своему дяде! Я придумаю, как тебе помочь…

Вернувшись в кафе на Муниципальной площади, я проверил счета и кассовую книгу. Если не делать этого ежедневно, то официанты начнут слишком глубоко запускать руку в мой карман. Потом мы обсудили с друзьями последние подвиги нашего мэра.

Когда синьор Луиджи избирался первый раз, он обещал решить проблему мусора, достроить шестую линию метро, а также победить коррупцию и организованную преступность. Да, мусора на улицах поубавилось, но это, скорее, было заслугой предыдущего мэра и центрального правительства, разрешивших новые свалки и открывших мусоросжигательный завод. Да, дона Пеппе Цюччио городская полиция арестовала, но, не одному мне показалось, что другие боссы каморры от этого только выиграли, избавившись от самого одиозного и непредсказуемого главы клана.

Строительство новых станций метро как остановилось после банкротства "Баньоли Футура", так и не движется. Зато нам, обычным лавочникам и рестораторам, теперь стало не продохнуть от проверяющих и контролёров из налоговой. Забыл пробить посетителю чек – можешь получить такой штраф, который лишит тебя прибыли за пару месяцев. Так недавно вляпался Джанни.

Эту невесёлую беседу прервал мой телефон. Зазвучали ритмичные гитарные аккорды, а потом "Пружинистый" пропел про семь дней в Портофино. Я тут же потянулся к аппарату. Сьюзи повстречалась мне не в Портофино и не в Сан-Тропе, а здесь, на Муниципальной площади. Девушка работала в мэрии секретаршей и в моё заведение как-то забежала в обеденный перерыв попить кофе. Ей понравилось, как я делаю капучино, а на меня произвела неизгладимое впечатление её роскошная фигура. С тех пор мы с ней иногда встречались в моей квартире и даже проводили вместе выходные и праздники. Через три дня мы собирались на две недели в райское местечко: я снял виллу над пляжем Форнильо в Позитано.

– Чао, Сьюзи!

– Чао, Джузеппе. Ты не слишком занят?

– Для тебя, дорогая, я всегда свободен! Ты не забыла, что мы с тобой скоро окажемся вдвоём и надолго?

– Беппе, именно об этом я и хотела поговорить. Понимаешь, иногда так бывает, что ты чего-то хочешь, а потом не хочешь, но при этом хочешь, чтобы всё было хорошо, но не получается, и ты думаешь, что что-нибудь придумаешь, но не получается и поэтому всё получается как-то не так…

– Сьюзи! Я тебя не понял! Что ты хотела сказать?

– Беппе, дорогой, я так хотела поехать с тобой в Позитано, но так получилось, что я не могу поехать с тобой в Позитано, потому что не получается, и поэтому мне так неловко, но я думала, что ты поймёшь, что я не виновата, что это просто так получилось, и ты меня простишь, потому что мне хорошо с тобой, но так уж вышло…

– Сьюзи, дорогая! Что случилось?

– Беппе, прости, меня срочно вызывают к начальнику. Чао, дорогой!

– Сьюзи, алло! Сьюзи?

Я позвонил ей несколько раз подряд, но телефон Сьюзи оказался выключен. Несносная девушка не хотела со мной разговаривать. Вот и пойми этих женщин! Что у них в голове? Почему Сьюзи решила не ехать со мной? Ведь нам бы было так хорошо вместе! И что теперь делать с оплаченной за две недели виллой? Но тут меня осенило…

Вечером я снова поехал в Посилиппо. Удивлённый племянник открыл мне дверь, но я сразу же направился в гостиную.

– Рина! Добрый вечер, дорогая! Могу ли я задать тебе вопрос?

– Конечно, дядя Беппе.

– Когда вы с Ренцо последний раз ездили в отпуск?

– Ну, я уже не помню. Наверное, два года назад. Или три. А что?

– Рина! Я предлагаю вам обоим поехать в Позитано на две недели. Это изумительное место, рай на земле! Там отдыхаешь душой и телом. Вилла уже оплачена.

– Вы серьёзно, дядя Беппе?

– Абсолютно серьёзно!

Тут к разговору присоединился мой племянник:

– Дядя, а как же моя работа? Не могу же я уехать в такой важный момент?

– Успокойся, Ренцо! Ты напишешь мне доверенность, и я тебя заменю в лаборатории. Попутно разберусь с разрешением от Торговой палаты.

– Но как же, дядя Беппе! Разве вам не нужно присматривать за своим кафе?

– Об этом не волнуйся!

Через три дня Лоренцо и Рина отправились отдыхать, а я принялся за дело. Сьюзи, сама того не зная, подсказала мне очень интересную идею. Я немедленно прибыл в лабораторию племянника и раздал задания его сотрудникам. Парни изрядно удивились, но, увидев оформленную по всем правилам доверенность, завизированную в канцелярии декана, дружно приступили к работе. И у нас всё получалось! Я даже не ожидал, что эти небритые юнцы окажутся такими толковыми ребятами!

Когда Ренцо с женой вернулись, отдохнувшие и загорелые, я заметил, что между ними снова есть искра, тот самый огонёк, который вспыхивает между любовниками и делает их другими: немножко безумными, немножко рассеянными, но, однозначно, счастливыми. Именно такая искра позволяет увидеть этот мир во всей его красоте. Ну что же, по крайней мере, не зря оплачивал виллу! Потом я показал племяннику документ с печатями на красивом бланке:

– Ты теперь генеральный директор компании "Мираколо СНК".

Лоренцо, ещё не отошедший после отпуска, окинул бумажку равнодушным взглядом, а я достал другую:

– "Мираколо СНК" получило разрешение в Торговой палате Неаполя на разработку и продажу приложений, связанных с анализом функционального состояния человека и других живых существ.

Глаза племянника округлились, а я продолжил:

– А завтра мы с тобой едем в Банко ди Наполи открывать кредитную линию на пять миллионов евро.

Тут Ренцо открыл рот, но сначала даже не смог издать ни звука. Потом племянник откашлялся и спросил:

– Но как? Дядя Беппе! Как тебе это удалось? Ты обратился к дону Марко?

– Нет, парень. Этого я не делал. Я лишь сменил ориентиры. Отныне наша основная цель не домашние животные, а люди. А точнее – женщины. Твоё приложение сможет помочь мужчинам понять, что думают женщины, что творится у них в душе и в голове. Под эту геркулесову задачу нам моментально зарегистрировали фирму, дали разрешение в Торговой палате и одобрили кредит. Наша целевая аудитория – почти все мужчины. Каждый из них знает, как трудно понять противоположный пол!

– А у нас получится?

– Твои ребята утверждают, что никаких проблем не возникнет. Они уже тренировали эту позитронную сеть на своих девушках и получили многообещающие результаты. Это не труднее, чем с кошками и собаками.

– Дядя Беппе! Нейронную сеть!

– Да какая разница? Ведь ты же меня понял!

Через два дня я снова сидел в своём кафе на Муниципальной площади и любовался фонтаном Нептуна. Владыка морей усмехался в свою вьющуюся бороду, глядя куда-то вдаль. Подошёл Джанни и поздравил меня с удачным походом в банк. Затем то же самое сделал Вито. В Неаполе живёт миллион человек, но, почему-то, всем про всех становится известно за считанные минуты. Слухи и сплетни у нас распространяются молниеносно!

Потом мой телефон запрыгал по барной стойке и запел про семь дней в Портофино. Я нахмурился, но всё-таки взял трубку.

– Чао, Сьюзи!

– Чао, Джузеппе. Ты на меня сердишься?

– Нет.

– Беппе, я слышу, что сердишься.

– Да.

– Беппе, дорогой, не сердись! На меня иногда находит, и я сама не знаю, что на меня находит, и мне потом стыдно, что на меня находит, но потом оно проходит… Беппе, дорогой, давай увидимся завтра!

– А разве это кому-то нужно?

– Да, Беппе! Пожалуйста! Не сердись! Целую тебя!

И закончила разговор. Ну скажете мне, что в голове у этих женщин?

Вскоре ко мне заглянул пекарь из соседнего квартала и принёс свежую фокаччу. Только из печи, с моими любимыми таджасскими оливками! Пекарь поздравил меня с удачным походом в банк, после чего зачем-то рассказал, что у него с женой три дочери, а ещё есть две сестры, старенькая матушка и две очень пожилых тётушки. Затем он многозначительно посмотрел на меня и попросил иметь его в виду.

Не успел пекарь выйти за порог, как ко мне заглянули: мясник с солидным куском замечательного розового филея; рыбник с пойманными этим утром дорадами и лавраками; знакомый лавочник с большой корзинкой, в которой лежали свежие и копчёные сыры из числа моих любимых. Все эти гости, как сговорившись, просили иметь их в виду.

А потом в моём кафе вдруг сразу сделалось тесно и на удивление тихо. Зал заполнили мордатые накачанные парни в джинсах и водолазках. Я сразу понял, кто ко мне пожаловал, и направился к лучшему столику. За ним сидел пожилой человек в чёрных брюках и светлой рубашке с короткими рукавами. Этот посетитель, похожий на доброго дядюшку, принёсшего своим внучатам леденцы на палочке, командовал почти тысячей бандитов и контролировал незаконные операции в нескольких кварталах Неаполя. Меня удостоил свои присутствием сам дон Марко!

Я сердечно поздоровался, потом предложил гостю кофе. Он отказался, сославшись за рекомендации своего врача, и предложил мне присесть рядом. Затем дон Марко произнёс, глядя мне в глаза:

– Беппе! Наши деды дружили, мой дядя был женат на твоей троюродной сестре. Я знаю, что ты сторонишься меня, и не виню тебя за это, клянусь Святым Януарием! У каждого из нас свой путь. Но знаешь, Беппе, когда ты занят работой так, как я, иногда хочется и отдохнуть. И, возвращаясь домой, я хочу лишь покоя! Но дома я вижу, что моя Беттина чего-то хочет, но прямо мне об этом не говорит и устраивает бесконечные скандалы. А я хочу лишь покоя, клянусь Святым Януарием! И тогда я ухожу к Мариэлле. Она милая и знает своё место, но иногда ведёт себя совершенно непонятно, неразумно и нелогично. Я могу завести ещё дюжину любовниц, но с ними будет то же самое, клянусь Святым Януарием! А ведь ещё есть мои дочери, мои внучки…

Дон Марко помолчал, глядя в окно на фонтан Нептуна, потом продолжил:

– Беппе! Я знаю, что твой племянник светлая голова, я знаю, что ты сам не промах, поэтому, Беппе, как только у вас что-то получится, пожалуйста, не забудь про меня! Я очень тебя прошу, Беппе!

Затем дон Марко тяжело поднялся и вышел на площадь. Вслед за ним кафе покинули и его головорезы. В тот день меня ещё посетили важные шишки из мэрии, антимафии, городской полиции, финансовой гвардии и корпуса карабинеров. Все они предостерегали меня от контактов с опасными людьми, а потом тоже просили иметь их в виду. И вечером, когда я закрыл кафе, мне пришла в голову мысль, что, может быть, мой племянник Ренцо был прав, и стоило сразу обратиться к дону Марко. Может быть, тогда бы меня не преследовали толпы мужчин, тщетно пытающихся понять своих женщин…

Ку цзинь гань лай

1

– Матушка! Не кажется ли тебе, что наше пребывание на чужбине слишком уж затянулись?

– Ку цзинь гань лай.

– Я понимаю, матушка, но всё же пора бы вернуться домой. Я обнаружил очень интересную информацию, которая поможет нам это сделать, если то будет угодно небу. И через тысячу преград вода течёт в море.

***

Объявление висело на стенде "Аллеи славы", приклеенное к тыльной стороне металлического щита. На белом листе было напечатано крупным шрифтом: "Простые чудеса. Недорого". Ниже указывались номер телефона и адрес сайта в интернете. Антон Смирнов беззвучно выругался. "Ну что за идиоты? Ведь стоит одному паршивцу начать свинячить, как его тут же поддержат другие. И дня не пройдёт, как всю заднюю поверхность щита заклеят рекламными объявлениями, а потом перейдут и на лицевую! Теория разбитых окон, мать её так!"

Антон подошёл к стенду и отодрал от него бумажку. Смирнов любил порядок и гордился этим. Урны поблизости не оказалось, поэтому объявление отправилось в карман куртки. Мужчина протопал через двор до подъезда, вход в который был увит разросшимся диким виноградом, потом поднялся в лифте на четвёртый этаж. Не успел он вставить ключ в замок, как из квартиры послышались цокот когтей и возбуждённое повизгивание. Когда дверь открылась, из-за неё вылетела стремительная белая короткошёрстная тушка с коричневыми пятнами на морде и спинке, и начала прыгать вокруг Антона, пытаясь лизнуть его в лицо.

– Буська! Я тоже очень рад тебя видеть! Хорошая! Хорошая! Всё, не стой в дверях, заходи обратно.

Собака вошла в прихожую и сразу же села так, что хвост оказался на пороге.

– Глупое-глупое зверище! А если тебе хвост дверью прищемит?

Буська радостно замахала тем самым хвостиком, но с места не сдвинулась. Пришлось Антону подтолкнуть собаку сзади. Лишь после этого удалось закрыть дверь в квартиру.

Мишка уже вернулся с занятий и сидел за компьютером, рубясь в "Deus Ex" и, одновременно, слушая что-то на планшете. Смирнов-старший громко спросил:

– Кто сегодня с Буськой гуляет? – но в ответ не донеслось ни звука.

– Понятно.

Тем временем собака принесла своему хозяину любимую игрушку, синий мячик, пищащий при нажиме, положила его у ног Антона и посмотрела на человека преданным взглядом.

– Ну, хорошо! Пару раз тебе брошу, а потом пойду переодеваться.

Мужчина катнул мяч по полу, и животное бросилось за игрушкой. Раздался писк, после чего Буська вернулась и беззвучно попросила повторить процедуру. Смирнов кинул ещё раз, потом ещё, плавно перемещаясь в спальню. А при четвёртом броске рука пошла куда-то в сторону, и игрушка, вместо того, чтобы упасть на пол, взвилась вверх и попала на стеллаж у кровати.

– О! Нет! Только не это! – взмолился Антон, но было уже поздно. Мяч оказался на полочке среди миниатюрных статуэток, которые собирала Татьяна. Эта коллекция являлась предметом особого внимания жены. Больше всего супруга любила фигурки ангелов. И вот сейчас синяя игрушка Буськи покатилась по полированному дереву и спихнула несколько маленьких крылатых изваяний с полочки. Как при замедленной съёмке Смирнов наблюдал за падением керамических ангелов, не в силах что-либо предпринять.

–…! Твою мать! – выругался мужчина, глядя на осколки на полу. – Что ж я за дебил! Надо же было уродиться таким криворуким!

Собрав в мешочек то, что осталось от маленьких фигурок, Антон сел прямо на пол. Тут же подбежала Буська и лизнула хозяина в лицо.

– Эх! Буська-Буська! Твой хозяин – идиот! Клинический!

Собака не поверила и лизнула Смирнова-старшего в ухо, потом в щёку.

– Танька и так сейчас какая-то потерянная. А если увидит этот разгром – то и вовсе впадёт в депрессию, начнёт искать в этом дурные знаки… Что делать, Бусь? Скажи, зверище!

Зверище бросилось в прихожую и притащило Антону его куртку, радостно помахивая хвостиком.

– Понятно, ты гулять хочешь.

И тут мужчина вспомнил про объявление, которое лежало в правом кармане. Он достал бумажку, расправил и снова окинул взглядом текст.

– Значит, говорите, чудеса? – и потянулся за телефоном. Ответили ему почти сразу. Мужской голос на ломаном русском проговорил, что сможет принять Антона через полчаса. Идти нужно было на соседнюю улицу.

– Ну что, Буська? Пойдём за чудом, как Иванушка-дурачок?

Собака сразу же побежала в прихожую и улеглась перед дверью, демонстрируя свою готовность отправиться с хозяином хоть на край света. Смирнов накинул куртку, обулся. В правый карман положил полиэтиленовые пакетики, понятно для чего, в левый – синий мяч. Потом снял с вешалки рулетку с поводком и застегнул на терьерше ошейник.

– Миш! Мишка! Мы пошли гулять. Запри дверь!

Творец простых чудес обитал в убогой двушке, расположенной на первом этаже старой панельной пятиэтажки. Антону открыла узкоглазая тётушка неопределённого возраста, подозрительно зыркнувшая на Буську, потом указавшая мужчине на табурет в проходе. Из комнаты доносились приглушённые голоса. Через несколько минут дверь распахнулась и маленький коридор заполнила необъятная спина, обладатель которой, пятясь, благодарил кого-то:

– Спасибо вам, доктор Цзы!

А голос с иностранным акцентом отвечал с лёгким недовольством:

– Я не доктор. Я просветлённый, я Цзюнь-цзы. А вы больше думать о свой ци, и не думать о еда!

Человек-слон прошествовал по коридору, едва не наступив на Буську, а Цзюнь-цзы, оказавшийся довольно высоким китайцем средних лет, пригласил Антона в комнату. Там он плюхнулся в потёртое кресло, а посетителю предложил располагаться на видавшем виды диване. Увидев Буську, китаец улыбнулся, после чего перевёл взгляд на своего гостя:

– Рад вас видеть. Как вас зовут? Сколько вам лет?

Смирнов ответил. Затем Цзюнь-цзы поинтересовался тем, кем он работает, какая у него семья, как зовут собаку и какой она породы. И лишь выслушав всё это, он спросил, чем может помочь. Антон, чуть смутившись, рассказал о своей беде.

– В объявлении было написано "Простые чудеса". Вот я и подумал… – тут мужчина замялся, подыскивая нужные слова. Китаец терпеливо дожидался, пока Смирнов закончит фразу, отчего хозяин Буськи смутился ещё больше. И лишь после этого просветлённый молвил:

– Вы не стыдиться желания, если желания не вредить живое существо. Что вы хотеть восстановить?

Антон протянул китайцу матерчатый мешочек. Тот заглянул внутрь, потом хмыкнул, положил на одну ладонь, другой прикрыл. Затем просветлённый зажмурился и откинулся в кресле. Посидев так с минуту, Цзюнь-цзы вернул мешочек Смирнову.

– Что, ничего не получилось? – но китаец лишь показал пальцами, что надо открыть мешочек. Антон так и сделал. Фигурки ангелов оказались целыми, как будто и не падали на пол.

– Как вам это удалось?

– Вы не понимать.

– Ну, а всё же?

– Что вы знать о дыхание природы? Что вы знать о изначальный ци?

– Ничего.

– Тогда я слишком долго объяснять.

– Хорошо. Сколько я вам должен? – спросил Антон, доставая кошелёк.

– Немного ваш юань-ци.

– А-а-а, у меня разве есть такое?

– Китаец, не говоря ни слова, протянул к Смирнову руки и проделал какие-то пассы вокруг головы своего гостя. Хозяин Буськи ничего не почувствовал, но просветлённый кивнул, удовлетворённый результатом своих действий.

– Всё. Мы по рукам. Было приятно с вами познакомиться.

– А для чего вам моя ци?

– Я познаю дао весь мой жизнь. Я искать то, что утратил этот мир и хотеть дать гармония. Но для этого мне нужно много истинный ци. Я помогать вы, другой человек, третий человек, и брать немного ци взамен, а потом обращаться к Тайцзи и искать то, что пропадать в прошлое, чтобы улучшать будущее.

– Так вы, наверное, мудрец или как там у вас их называют?

– Нет, я не мудрец, я просветлённый. Но я учиться у настоящий мудрец, пока мой папа не попасть в беда и мы с мама не бежать из Поднебесная. Хотя, про это я не хотеть говорить…

Когда Антон вернулся домой, Татьяна уже хлопотала на кухне. Вымыв Буське лапы в ванной комнате, мужчина отпустил собаку, и та помчалась к любимой хозяйке выпрашивать угощение. В этот момент можно было прошмыгнуть в спальню и осторожно вернуть фигурки ангелов на место.

"Фу-у-у! Пронесло!" – подумал Смирнов. Но бумажку с номером телефона на всякий случай оставил…

Случай не замедлил представиться уже на следующий день. В самый разгар совещания у шефа, где обсуждали коллекцию предметов, недавно найденных в одной из московских усадеб, смирновский телефон загрохотал "Имперский марш". Антон извинился и вышел в коридор. В трубке послышался взволнованный голос Мишки:

– Алё! Па! Ты меня слышишь?

– Привет, студент! Чем порадуешь старика-отца?

– Па! У меня проблема!

– Да ну! А я-то думал, что ты меня вытащил с важного совещания у шефа, чтобы рассказать о том, какая сегодня стоит прекрасная погода. Что случилось?

– Па! Меня к сессии не допускают. Зубов зачёт не хочет ставить. Говорит, что я ему лабы не сдал, а я ему их все сдал, до единой, просто он их не отметил. И вообще он какой-то злобный!

– Блин! Этого ещё не хватало! Поменьше нужно на компе в игрушки играть! Провалял дурака весь семестр, а теперь у него Зубов злобный!

– Па! Но я ему всё сдавал!

– Ну, так пойди и добейся зачёта!

– Па! Он упёрся, как баран, и не ставит.

– Ладно. Я подумаю и тебе перезвоню.

Антон сделал глубокий вдох, потом с шумом выдохнул воздух. Мишка, конечно, раздолбай ещё тот, но, вполне возможно, что ему просто не повезло. В выпускном классе сыну как-то влепили две двойки по физике за лабораторные. Физичка утверждала, что он их не сдавал, Мишка же бил себя пяткой в грудь, что он всё сделал и положил после урока на стол учительнице. В конце концов, злополучные тетрадки нашлись, но для того, чтобы исправить "двойки" на "четвёрки", понадобилось вмешательство классной руководительницы. А вот кто мог бы так же вступиться за студента в институте, Антон себе даже не представлял. И тут он вспомнил про Цзюнь-цзы…

В назначенный час оба Смирнова сидели на табуретках в проходе той самой убогой двушки. Из комнаты доносились голоса. Через несколько минут дверь распахнулась и в коридор выскочила темноволосая женщина с перекошенным лицом.

– Я этого так не оставлю! Я на вас жаловаться пойду!

Потом она уставилась на Антона и гаркнула:

– Не ходите к этому шарлатану! Он обманщик! – потом кинула взгляд назад и сразу заторопилась к входной двери.

Мишка зашептал:

– Может, пойдём отсюда?

Но тут их пригласили в комнату. Китаец упал в кресло и указал посетителям на продавленный диван. Антон тут же задал вопрос:

– А что она так кричала?

– Женщина очень просить меня навести порча на соседка. Я немножко разозлиться и показать, как порча падать на женщина. Женщина сильно ругаться. Наверное, это ей не нравиться.

Затем просветлённый познакомился с Мишкой, узнал, чем он занимается и очень быстро выяснил суть проблемы. Китаец нахмурился, потом взглянул на Антона:

– Я помочь ваш сын, но я взять у вас обоих много юань-ци. Вы отдать столько много ци?

Мишка с удивлением воззрился на отца, а мужчина уставился на Цзюнь-цзы:

– А в чём проблема? Вчера вы не задавали такого вопроса.

– Я брать много ци – вы потом болеть. Плохо. Вы решать, я – делать.

– Ну что, студент? Рискнём здоровьем родителя ради твоего образования?

– Ну, можно попробовать…

– Решено. Берите у нас эту ци – как-нибудь переживём!

Китаец протянул руки к Антону, проделал манипуляции, потом повторил их над Мишкой. Затем он пристально взглянул на Смирновых и пробормотал:

– Завтра юноша идти в институт и говорить свой учитель. И всё будет хорошо.

***

– Ты тратишь столько сил на этих лаоваев, сын. Знаешь ли ты, куда приведёт тебя эта дорога?

– Матушка! Искушение сдаться бывает особенно сильным незадолго до победы. Но помни: то, что случается, случается вовремя. Мне кажется, что я вот-вот зачерпну воду, и луна будет в моей руке.

– Ку цзинь гань лай.

– Ты не представляешь, матушка, что я нашёл! Теперь главное – не ошибиться, разыграть всё, как партию в го. Лучше, если не было и появилось, чем было, да исчезло.

***

Просветлённый не подвёл. На следующий день Мишка позвонил Антону перед обедом и, захлёбываясь от радости, рассказал, что Зубов-таки нашёл тетрадки с его лабами и поставил долгожданный зачёт. Пришлось чуть умерить восторги сына и напомнить, что допуск к сессии ещё не означает её успешную сдачу.

Позже Антон сидел над фотографиями недавно найденных предметов и внимательно рассматривал мельчайшие детали. Получалась какая-то нелепица: не могли же в московской усадьбе XIX века появиться китайские артефакты шестого или пятого веков до нашей эры? Но эксперты из музея утверждали, что манера, в которой были выполнены бронзовые предметы, свидетельствовала о том, что их создали в период Вёсен и Осеней. А один специалист уверенно заявил, что в этой усадьбе останавливался архимандрит Иакинф, возвращаясь из Пекина в Санкт-Петербург. Впрочем, коллеги его точку зрения не поддержали. Теперь предстояло решать, что делать с этими предметами и как это скажется на планах реконструкции усадьбы.

А к вечеру у Смирнова-старшего разболелась левая коленка. Давным-давно, когда Мишка только-только научился ходить и на прогулках предпочитал рыться в дворовых песочницах, Антон отсидел себе левую ногу. К травматологу он, конечно же, не пошёл, и потом полгода чуть прихрамывал при ходьбе. Со временем коленка расходилась, но иногда напоминала о себе в самый неподходящий момент.

Буська же, как нарочно, в тот вечер носилась по соседним дворам, как безумная. Антон едва успевал за разгулявшейся собакой. Придя домой, он смазал колено лечебным гелем, но злополучный сустав продолжал побаливать. И тут Татьяна внезапно закатила скандал, начала одну из тех бессмысленных ссор, которые она устраивала время от времени без всяких видимых причин. Сорвалась на Мишке, затем накинулась на Антона, вспоминая к месту и не к месту его прегрешения за все годы супружеской жизни. Швырнула на пол чашку, из которой пила кофе. Чашка, конечно же, разлетелась мелкими осколками, поцарапав паркет. Буська от страха забилась в щель между диваном и стеной, и там застряла.