Осколки разбитой памяти

Олеся шла вперед, прорываясь через колючие ветви. Она не знала точно, куда идти, но страха не ощущала. Через несколько часов лес начал редеть, а еще через несколько десятков метров наконец-то и вовсе выпустил из своего плена. Впереди виднелся костер, рядом стояли автомобиль и палатка. Это было не их место. Ровная поверхность воды отсвечивала яркую полную луну. Должно быть, она выбралась к озеру где-то дальше. Может, незнакомцы помогут ей вызвать помощь? Она прошла мимо автомобиля. Бросив на него беглый взгляд, она сделала вывод, что отдыхающие явно не из деревни. Местные «москвичи», «жигуленки» и «волги» она знала все, как и их владельцев. А это незнакомый темный автомобиль, а на багажнике белая буква «Н».

Олеся, осторожно затаившись за палаткой, тихонько выглянула. Слава богу, что она сразу не стала кричать о помощи. Возле костра сидел парень, которого Сергеич назвал Костиком. Он сидел на раскладном кресле, греясь у костра, и потягивал какой-то напиток из темной стеклянной бутылки.

Зажав рот ладонью, Олеся попятилась назад, зацепившись за что-то ногой. Наклонившись, она подобрала этот предмет. Им оказался молоток. Совсем новенький. Тонкую рукоять облегала мягкая резина, она отлично вместилась в ее хрупкой ладони. Рядом в кустах Олеся заметила какое-то свечение. Присев за автомобиль, она замерла, стараясь не дышать. Между тем огонек приближался, вместе с ним приближалась человеческая фигура. «Должно быть, человек с фонарем!» – догадалась Олеся.

Человек, освещая себе путь, дошел до автомобиля, прислонившись к нему и зачем-то повернув фонарь на себя.

Олеся осторожно выглянула, пытаясь разглядеть его.

Прислонившись к капоту, стояла девушка, держа в руках маленький прямоугольный предмет, который освещал ей лицо. И это лицо было Олесе знакомо. Как он ее называл? Катька…

Ярость переполнила Олесю, навсегда похоронив страх. Сжав зубы, она выскочила из-за автомобиля, что есть сил размахнувшись молотком.

– Ты кто, бл…

Тупой удар по лицу прервал выкрик Катьки. А за ним последовал еще один, потом еще. Перед глазами Олеси поплыли картинки – Вадим, дедушка, Максимка. И она била что есть сил, выплескивая злость, и ощущала, как где-то внутри нее разжимается хватка безнадеги.

Олеся перестала бить, лишь когда вместо лица Катьки осталось костно-мясное месиво.

К ним спешил Костик, чтобы помочь своей подруге, как он думал. Чтобы последовать за нею, как решила Олеся.

Один удар, и слышится хруст кости в руке, которой он закрыл лицо. Второй удар отправляет Костика на землю. Но Олеся не спешит убивать его.

– Где он?

– Кто? Что тебе нужно?

– Где мой брат, где Максимка?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Я убью тебя, убью, понимаешь, если ты не скажешь.

Парень уцелевшей рукой пытался спрятать лицо. Олеся хотела проломить ему вторую руку, когда увидела приближающиеся фары автомобиля. Она сидела верхом на Костике, занесенная над ним рука замерла. Автомобиль остановился в нескольких метрах от них. Это был дедушкин «Москвич». Почему-то краска немного выцвела, но она все равно узнала бы его из сотни других машин.

Двери раскрылись, вышли какие-то люди. И среди них был он…

– Максим! – опустив молоток, зашептала Олеся.

– Олеся, это я. Отпусти его.

Ее маленький брат стоял прямо перед ней, позади него еще какие-то люди. Сергеича там не было, они ему не угрожали. Она чувствовала в них что-то родное, но точно не знала их.

– Максим. Как ты выбрался? – крепко обняв брата, прошептала Олеся.

– Все в порядке, сестренка, это тебе не пригодится, – в ответ прошептал брат, взяв из ее руки молоток. – Хватит, Олеся, хватит…

– Что хватит, глупенький, знаешь, как я переживала?

– Знаю, очень даже хорошо. Но хватит… Вспомни все.

Она посмотрела ему в глаза. Он же совсем ребенок, но почему на нее смотрят глаза повидавшего жизнь человека. Максим смотрел в глаза сестре, она не сводила взгляд. Он преображался. Он больше не десятилетний мальчик. Мужчина с седыми висками, выше ее на голову. Лицо покрывают морщины.

– Но как…

И она знала, что это точно был он, ее братик Максим. Перед глазами поползли кадры, один за другим, словно она просматривала фильм на проекторе. Перед ней мелькали лица, десятки лиц. Сергеич, Костик, Катька. Олеся убивала их раз за разом. Сегодня молотком. Но так бывало не всегда. Она резала их, топила, душила, даже грызла зубами… Затем маски падали. Это были парни, девушки, мужчины, женщины. Незнакомые… Она убивала их, она требовала вернуть ей брата. Она искала Максима.

Наконец последний кадр – она убивает дедушку, Костик стреляет ей в грудь из обреза. Она падает на землю, ее предсмертный сон смешивается с волчьим завыванием…

– Я убила всех этих людей…

– Теперь остановись, ты нашла меня. Я искал тебя несколько лет, но ты искала меня намного дольше. Пора отпустить этот мир, так больше нельзя… – Максим, не сдерживая слез, просил ее.

Олеся тоже почувствовала обжигающие щеки осколки слез. Показался первый маленький просвет на небе. Она посмотрела наверх и, как можно крепче обняв своего брата, растворилась в воздухе.

* * *

Июньский вечер дарил сегодня отличную погоду. Не томительная жара, но и без осадков. Свежий ветерок трепал русые волосы девочки. Ее старший брат сидел с друзьями вокруг костра, и мальчишки рассказывали страшные истории друг другу. Алису сегодня в первый раз отпустили с братом на озеро. Хоть ей уже почти одиннадцать, но она ни разу не бывала в настоящем походе. Они приехали на лето к бабушке в деревню, она бывала у нее и раньше. Но вот так с палатками в поход, ни разу. А сейчас она совсем как взрослая, вот только брат отправил ее спать, хоть и намного позже, чем велели родители, но все же раньше, чем хотелось. Мол, она слишком маленькая для страшилок. Как бы не так! Выбравшись из палатки, она притаилась у самого ее края, подслушивая ребят. И что тут страшного в дурацких историях, просто мальчишки хотели пить пиво, а то она не знала, что за тайные припасы они тащили с собой.

А спать и вправду хотелось. Осторожно вернувшись обратно в палатку, Алиса заснула крепким детским сном. Мальчишки начали играть на гитаре, отдавая дань памяти великому музыканту, наизусть распевая строки про звезду по имени Солнце. А где-то вдалеке из леса за ними наблюдали два красных огонька. И когда они смотрели в небо, мальчишки из-за пения не услышали волчьего завывания. А среди деревьев в синем летнем платье шагала девушка, шепча лишь одно:

– Максим, где ты?

Необычный день обычного человека

Утро выдалось довольно-таки холодным, явно не типичным для жаркого августа. Но Владимир совсем не замечал этой прохлады. Скорее даже наоборот, это было то, что доктор прописал, учитывая, сколько лишних градусов содержал его организм. Вечер был настолько веселым, что состояние сейчас весьма далекое от идеала.

Ну а кто вправе судить свободного молодого человека, которому и двадцати пяти еще не стукнуло? Воскресенье – отличный день, чтобы пропустить несколько рюмочек со старым приятелем. Тем более для последнего это было уже не такое обыденное мероприятие, ведь молодая жена не часто оставляла его одного на выходные, зная, чем лишний глоток свободы может аукнуться. Смешно, конечно, на самом деле, если прокрутить воспоминания на несколько лет назад, к временам, когда девушка сама любила здорово отжечь в компании друзей. Дернул же черт парней заключить пари на то, кто из них первым сможет добиться расположения общей подруги. Вова проиграл, но сейчас, наблюдая за своим другом со стороны, он не спешил называть это победой. В те молодые годы он и предположить бы без смеха не посмел, что из юношеской шутки получится коктейль из спиногрыза, кольца и ипотеки. И это изложено в очень правильном хронологическом порядке. Девушка повзрослела, ветер из головы выветрился, причем за двоих. У него-то сквознячок какой-никакой остался, но вот на лишние движения табу были наложены оперативно, как бы парню ни хотелось оставаться юнцом в теле взрослого мужчины.

И вот внезапная кончина бабули жены удачно предоставила ему возможность вздохнуть слегка посвободней. Конечно, смерть не совсем то, что можно связать с удачей, вслух парень этого не сказал, но грешная мысль в голове промелькнула, робко и быстро, как проскакивает голодная мышка, чтобы ухватить случайно уроненную кроху. Ну а что, видел он старушку всего раз, не сказать, что знакомство прошло торжественно. Бабуля, едва его увидев, окрестила суженого своей внучки никак иначе как «Адольфом». Фамилия, понимаешь, у него была немецкая, да и шнобель с горбинкой.

Но не будем отходить от сути, ведь речь совсем не о новоиспеченном муже, а о скромном работяге Воване. Вот только сказать о нем совсем было нечего. Обычный человек, каких сотни, ничем не примечательный. Без каких-либо целей, стремлений, очередной «прожигатель жизни». Хотя в этом году один пунктик в его пользу можно было и добавить. Разгульный образ жизни требовал средств, а как добывать их, он знал лишь в теории. Но не по годам сообразительный младший брат устроил его на подработку. Ничего сложного – оператор на аттракционах. Дело нехитрое, главное – не забывать пристегивать людей ремнями безопасности, да и в верном порядке нажимать пару кнопок.

Как ни странно, судьба часто выбирает в качестве объекта приключений весьма невзрачных людей, которые проживают жизнь так, что оставляют после себя память, которой отводится еще более маленький срок существования, чем им самим.

И двигало им сегодня лишь одно желание – не подвести братишку, этакий пинок под зад сегодня и отправил в путь Владимира, хмурого и очень обозленного на всю вселенную.

Засунув руки поглубже в карманы жилетки, он быстрым шагом двигался через дворы пятиэтажек, именуемых в народе просто «Сталинками». Мало было головной боли, так еще желудок предательски сжался под напором спазмов, а тошнота поступила к горлу. Нехорошо гадить на улице – это золотое правило было одним из немногих в скромной коллекции приличных качеств. Сжав рот ладонями, он бросился бежать в сторону гаражей, стоящих вдоль дорожки, по которой он прокладывал свой путь. Пробираясь между ними, он из последних сил сдерживал рвоту. Из глаз катились слезы, дыхание застряло где-то в середине горла. Толком уже ничего не соображая, Вова, спрятавшись от чужих глаз, дал волю своему организму. Туман Владимир заметил не сразу, что тут говорить, в таком состоянии и единорог, раздающий брошюры мясной лавки, остался бы обделенным вниманием.

Полностью опустошив свой желудок, он облегченно вздохнул, тыльной стороной ладони протирая глаза. Однако это не помогло сфокусировать зрение. Все пространство кругом было заполнено непроглядным туманом, Вова не мог разглядеть даже свои руки. Мелькнула мысль о пожаре, но тут же была отвергнута прочь. Это не было дымом, ведь запах гари не чувствовался и дышать можно было полной грудью. Но как туман буквально за минуту охватил город? Руками придерживаясь за стенки гаражей, Вова пробирался к выходу. Каково же было удивление, когда выбравшись на дорогу, он обнаружил, что туман остался позади. В том, что он не растворился в воздухе, Вова убедился, обнаружив в проходе, по которому только что пробирался, непроглядную завесу в виде серебряной дымки.

Но стихийные феномены явно не были его коньком, в связи с чем Владимир безразлично продолжил свой путь.

Пройдя окольными путями через лабиринты городских дворов, он выбрался на нужную ему улицу, после чего отправился в сторону пешеходного перехода. Головная боль потихоньку стихала, тошнота на время отступила, что способствовало легкому поднятию настроения. На удивление, район сопровождал Владимира спокойствием и умиротворением, что было странно, учитывая, что он обычно просыпался намного раньше его самого.

Редкие серые автомобили проносились мимо, безразлично оставляя за собой след от выхлопов. На перекрестке, ожидая зеленого света, стояли несколько фигур, облаченные в одинакового покроя серые одеяния. Натянув козырек кепки пониже, Вова безразлично смотрел себе под ноги, избегая чужих взглядов, окружающие уступали ему взаимностью.

Он шел в сторону станции метро, лениво кидая редкие взгляды на прохожих. Словно вписываясь в пейзаж сегодняшнего утра, все они были какими-то нетипичными в этом месте. Одетые в очень похожую одежду, одинокого цвета, молчаливые. Да и вообще были странные. Конкуренцию им могли бы составить и автомобили одинакового темного цвета, проносившиеся мимо. Хотя общая окружающая картина как раз-таки гармонировала между собой, чужим на ней был скорее наш герой. Хотя что за чепуха не придет в голову поутру – такой итог подвел он, доставая свой мобильник. Время играло против него, явно лидируя. Еще немного и опоздания не избежать. Нового осуждающего взгляда брата Владимир боялся больше нагоняя от начальника, в связи с чем все же соизволил прибавить шаг.

Но если бы он все же обратил внимание на окружающий маленький мир, то получил бы добрую порцию замешательства. Это был все тот же маршрут, который Вова прокладывал уже не раз, среди тех же улиц, среди того же района. Но все было другим. Тусклые дома, покрытые каким-то серым металлом, были уже не теми «Сталинками», а зданиями на пару-тройку этажей выше, имеющими совершено другой внешний вид. На чистой дороге, не превышая скорости, проезжали автомобили. Их колеса мягко гладили асфальт, который не был покрыт безобразными шрамами в виде трещин и маленьких ям. А что больше всего поразило бы внимательного человека, это полное отсутствие реклам на огромных щитках и баннерах. Их место занимали странные наборы слов, на темном фоне вылитые белыми буквами. На одном из щитов, мимо которого прошел Вова, была впечатана следующая надпись: «РЗН-17 – двигатель прогресса». И чем ближе Вова подходил к площади Маркса, тем больше странных плакатов встречалось на пути. Теперь даже до него дошло, что тут явно что-то не так.

– «Контроль вакцинации, дисциплина граждан», – негромко прочитал Вова. – Что за чушь. И вообще, что происходит?

Остановившись как вкопанный, он озирался по сторонам, раскрыв рот.

– Эй, что тут происходит, я же недалеко от метро?

Мужчина, которого Вова схватил за серый рукав, безразлично повернулся к нему и вместо ответа приложил указательный палец к губам, после чего продолжил свой путь.

– Ну надо же, какая жопа важная! – негодующе крикнул Владимир незнакомцу вдогонку. – Кто-нибудь мне объяснит, где я? И чего вы вырядились в эти балахоны? Опять какой-то сраный флешмоб?

Люди продолжали игнорировать его, огибая, словно на месте парня стоял огромный ржавый столб, о который ты точно не захочешь испачкаться.

Поняв, что помощи ждать не от кого, Вова решил идти в ту сторону, где в торговом центре находился вход в подземку. И плевать на то, что место того яркого здания занимало непонятное высочайшее сооружение черного цвета, в котором было несколько дверей, но ни одного окна, плюс – крыша неровной формы, сплошь усеянная какими-то трубками разной длины, безобразно торчащими во все стороны и пронзающие серый небосвод.

Обойдя этот «не торговый центр» , Вове наконец если и не улыбнулась удача, то слегка подмигнула. Огромная буква «М» (не красная, а почему-то серебряная) над входом в подземку приглашала его продолжить путешествие. Проскользнув внутрь вместе с потоком людей, он оказался внизу, где было гораздо меньше воздуха, но зато больше звуков. Там не было торговых киосков, картин. Лишь огромные дисплеи телевизоров, развешанные вдоль всех коридоров, как-то оживляли обстановку.

– …и с тех мрачных времен Корпорация «Дрим» борется за наследие, которое дарит нам прогресс. РЗН семнадцать – есть ключ к нашему процветанию. Долг каждого из нас вносить свой вклад в будущее человечества, в первую очередь это значит соблюдать уровень…

Толпа словно волной цунами толкала Владимира дальше, за двери входа к поездам. Он не пытался сопротивляться. Все равно он не понимал, о чем вещает мужчина с экрана, одетый все в то же барахло, что и остальные.

Но что, черт возьми, произошло с городом за эту проклятую ночь? Людей будто зомбировали, как иначе их можно заставить вести себя так спокойно? Они не разговаривают друг с другом, дети не кричат. Даже не видно этих бесячих уличных музыкантов, каждое утро устраивавших свои концерты в подземке ради сбора монет.

Приблизившись к турникетам, Вова вспомнил, что забыл купить жетон. Хотя… Не было щелей на аппаратах, не было картинок транспортных карт, которые тут действовали. Лишь маленькие белые квадраты. И люди проходили, просто прикладывая большой палец к ним.

Пожав плечами, Вова приложил свой палец, ни на что толком не рассчитывая. Однако когда мигнула зеленная лампочка, он смело проскользнул вперед, не став жертвой между турникетами.

– Ничего не понимаю. Президент, что ли, сегодня нас посещает? Обычно перед его приездом город могут обновить. Хотя не до такой же степени.

Девушка, к которой он обратился, как и прочие люди, оставила Вову без ответа, безразлично окинув его взглядом, шагнула в вагон поезда, только что остановившегося на втором пути.

Сиденья из вагонов исчезли, люди ехали стоя, держась за поручни. Никто не слушал музыку, не читал электронные книги. Молоденькие девушки не складывали губы в дурацкую утку, чтобы сделать утренний отчет для инстаграма. Окружающие просто стояли с каменными лицами, смотря перед собой в пустоту. Не удержавшись, Вова скорчил рожу, высунув язык. Девушка, которая игнорировала его ранее, повернулась к нему и посмотрела как-то сквозь него.

Он моментально прикусил свой язык. Очень уж ему не понравился этот взгляд, впрочем, как и само лицо. Нет, она не была страшненькой. Несмотря на полное отсутствие косметики, черты лица были приятными, никаких синяков под глазами, каких-либо проблем с кожей. Скорее, отсутствие эмоций и безразличие, тонувшее в синей бездне, пугало до мурашек.

– «С» двенадцать.

От неожиданности Вова подскочил. Уж слишком внезапным громом прозвучал механический голос, перед тем как поезд остановился, и двери, шипя, раскрылись.

Небольшая серая масса вытекла из вагона, ее место заняла новая порция, и поезд вновь тронулся. Никаких напутствий с осторожностью к закрыванию дверей, угрозе терроризма, того, что нужно уступать места пожилым. Хотя и уступать-то было некуда. И, кстати говоря, впрочем, и некому. Ни одного человека старше лет сорока пяти он в упор кругом не видел.

Путешествие продолжалось, смятение не отставало следом. Вова не знал, что поезд издает настолько громкие звуки при движении, обычно их затмевал городской галдеж.

За окном пейзаж плыл, знакомая, но полностью чужая картина то и дело сменялась кадрами. Цепочка незнакомых зданий вела до самого Обского водохранилища, даже местами возвышались и среди него. Лишь небо осталось неизмененным обиталищем пушистых облаков, разве что имевшее свинцовый оттенок.

Поезд достиг правого берега, и механический голос вновь раздался откуда-то сверху, но на этот раз Вова, можно сказать, был готов.

– «С» одиннадцать.

Люди в этой части города были не привлекательней своих соседей через мост. Все та же серая масса, в которую влился поток из вагонов.

Станция была точной копией той, что занимала место «площади Маркса», полное отсутствие всей своей индивидуальности, лишь вновь металлические стены да большие дисплеи, на которых тот же странный мужчина продолжал свое вещание

– …от общей статистики. Каждый гражданин должен обратиться к своему куратору и сообщить об уклонении. Тот же в свою очередь незамедлительно сообщает в службу численности корпорации. Ведь содействие…

Эта набережная тоже уже не та. Любой житель мегаполиса, который оказался бы сейчас на месте Владимира, сказал бы то же самое. Царило полное отсутствие торговых точек, мест общественного питания, но их места не пустовали. Много, очень много высоких зданий все той же странной конструкции, заканчивающейся множеством тонких трубок.

Подземный переход исчез, его место занял совершенно противоположный ему, который вел уже не под, а над улицей Большевистской. Хотя навряд ли советские названия частей города отныне имели свои значения.

Но теперь город уже не молчал. Завывания сирены заполняли улицу, а механический голос, пробравшийся сюда из вагона метро, в ее перерывах вещал:

– Сотрудники сдерживания, пройдите к пункту безопасности Си Эм четыре для получения новых инструкций. Синий код доступа, немедленно активируйте свой икэш.

Неизвестно, сколько времени это сообщение повторялось до Вовиного появления из недр метро, но пока он перебирался ближе к набережной, оно прозвучала раза четыре, вперемешку с воплем сирены.

На другой стороне улицы так же не было ничего знакомого, что уже не являлось странностью. Завывания сирены вызвали новую порцию головной боли. Владимир ускорил шаг, словно хотел быстрее сбежать от этих звуков. Но это не помогло. На каждом здании находилось пара-тройка динамиков, переносящих голос как вирус.

– Возвращайся, глупец, туда, откуда пришел. Пока не поздно.

– Вы мне? – опешил Вова.

Но фигура, облаченная в уже привычное одеяние, продолжала набирать расстояние в противоположном направлении.

Вова бросился следом за странным мужчиной, расталкивая людей, которые попадались на пути. Те не кричали возмущенно в след, лишь некоторые изредка поглядывали на него, что-то нашептывая себе под нос.

– Стой, мужик! – истерично кричал Вова. – Не игнорируй меня.

Незнакомец сбавил шаг, хотя так и не обернулся. Как только Вова нагнал темную фигуру, он услышал тихий хриплый голос. Единственный голос, который он слышал за сегодня уже дважды, не считая диктора странных роликов на станциях.

– Иди рядом и не смотри на меня, если хочешь, чтобы я помог.

Владимир бросил попытки заглянуть в лицо незнакомцу и поплелся рядом с ним. По голосу мужчины можно было решить, что он лет на десять старше его.

– Что случилось с городом? Я попал в будущее? – сбивая дыхание, спросил Владимир, слегка отставая на ступенях перехода, по которому спустился совсем недавно.

– С чего ты взял, что так выглядит всего лишь город? – вопросом на вопрос ответил незнакомец. – И со вторым вопросом ты в пролете.

– Но….

– Помолчи и слушай, – безапелляционно перебил мужчина. – Немедленно возвращайся назад, откуда пришел. Иначе застрянешь навсегда.

Прежде чем Вова успел промолвить хоть слово, незнакомец растворился в серой массе, а его кто-то схватил сзади за предплечье.

Его отвели в сторону от перехода. Две фигуры, облаченные уже немного в другую одежду. Такую же мешковатую, но имеющую черный цвет, а с правой стороны формы красовалась эмблема в виде заглавной буквы «D», обрамленной синим кругом.

– Гражданин, остановитесь для идентификации.

Двое мужчин, обоим на вид около тридцати. Бесстрастные лица, все тот же опустошенный взгляд. Но они явно чем-то отличались от других людей, кишащих вокруг словно муравьи.

Владимир решил подчиниться, хотя бы потому, что этих два ухаря не утратили человеческую речь. Раз уж незнакомец исчез, возможно, они смогут ему помочь?

Один из них протянул какой-то предмет, смутно напоминающий терминал безналичного расчета. Множество кнопок, сверху экран и такой же белый квадрат, что и на турникетах в метрополитене.

Не совсем понимая, что от него хотят, Вова все же сообразил, что должен делать. Протянув большой палец, он приложил его к устройству.

На экран высыпались какие-то наборы букв, слов, но разобрать Вова ничего не смог, так как видел все кверху ногами. Разве что узнал свое маленькое фото на дисплее. Другая прическа, воротник одежды, которую он никогда не надевал, но это был он, без сомнений.

– Ваш порядковый номер ксн семьсот тридцать пять?

– Да, – на всякий случай согласился он.

Мужчины переглянулись, но не произнесли друг другу ни слова, после чего тот, что говорил с Владимиром, продолжил странный разговор:

– База данных показывает, что вы активировали свой код в семь тридцать две восьмого августа две тысячи шестнадцатого года на станции метро С тринадцать.

– Наверное.

– Но за минуту до этого ваш код был также активен в центре по сбору генетического материала. Как вы могли находиться в двух частях города одновременно?

– Возможно, я быстр, как Флэш?

Парни явно не были любителями комиксов, либо шутка была слишком плоской. Но никаких эмоций в ответ, лишь странный мужчина номер два наконец подал свой голос:

– Гражданин, вы тщательно придерживаетесь своей нормы в приеме рзн семнадцать?

– Да что вам надо от меня? – нервно спросил Вова. – Вы из какой-то секретной службы? Или, может, пранкеры?

– Ваше поведение не типично для предписаний нормативов, изложенных под пунктами три точка один. Мы вынуждены сопроводить вас в ближайший отдел по контролю за вакцинацией.

Поняв, что обстановка накаляется, Владимир решил сделать то, что не совершал с пятнадцатилетнего возраста, – а именно, резко пустился наутек.