Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Когда будете уходить, скажите отцу Сефербию, что я его жду. И подождите в приемной пока он не выйдет от меня. Чувствую, будет еще третье задание. – Первый достал из нагрудного кармана пиджака шелковый платок и аккуратно приложил его к ране на правой руке, так и не повернувшись к секретарю.

Семенов еще раз поднес руку ко лбу и поспешил ретироваться.

Через несколько минут за спиной Первого послышались вкрадчивые и осторожные шажки с небольшим пришаркиванием, и он повернулся на своем кресле, встречая своего наперсника.

– Кормилец, что у вас с рукой? – участливо спросил отец Сефербий, окидывая цепким взглядом картину недавнего погрома.

– Да, пустяки, – отмахнулся Первый. – Отец, ты, наверное, устал с дороги? Путь-то неблизкий отмахал. Присаживайся! – он указал на стул, на котором только что томился Семенов.

– Моя усталость не стоит ваших волнений, кормилец, – в свою очередь махнул пухлой рукой, унизанной четырьмя перстнями, отец Сефербий. Он с едва различимым кряхтением уселся на стул и огладил темно-зеленую рясу на своем округлом брюшке. – Вы же знаете, что я всегда готов к вам прибыть. В любое время дня и ночи и по любому вопросу.

– И я это очень ценю, отец, – Первый кивнул каким-то своим мыслям и, немного погодя, спросил: – Ну как там алтайцы? Приняли-таки Аалекта, или еще цепляются за своих языческих божков?

– Приняли, кормилец. Как есть приняли! А те, кто не принял, те-то уж далече, спасибо твоим молодцам! – Сефербий усмехнулся в длинные усы и прикрыл рот рукой.

– Это хорошо. А монастырь-то твой, тот, что в Приамурье, слыхал, уже почти достроен?

– Достраиваем с твоей помощью, кормилец! С твоей и божьей! – Сефербий приложил указательный палец к центру лба и возвел очи к потолку. – А уж каких мы туда монасей набираем, эх! – он было зажмурился в предвкушении, но тут же одернул себя и погасил просившуюся на лицо сладкую улыбку.

– Рад за тебя, отец. Но, честно говоря, я ведь тебя сюда не за этим пригласил, ты же понимаешь… – Первый доверительно понизил голос, и отец Сефербий напрягся словно гончая, взявшая след.

– Понимаю, кормилец, понимаю. И весь во внимании, – он пододвинул свой стул поближе к столу и оперся на него локтями, вперив в Первого взгляд своих темно-карих глаз.

– Расскажи-ка мне, Сефербий, вот что, – Первый протянул руку через стол и коснулся рясы священника. – Как обстоят дела с моим… – он сделал паузу – Помазанием?

– Преотлично, кормилец, преотлично! Мои люди готовят паству, преподобные ведут проповеди. Население уже практически подготовлено! – Сефербий вдруг запыхтел, словно закипающий чайник. – Но только, кормилец, боюсь, что у нас на пути есть одна маленькая загвоздка…

– Да? И какая же? – разыграл неподдельное изумление Первый. Ему докладывали о природе этой «загвоздки», но хотел услышать правду из уст Сефербия.

Святой отец заерзал на своем седалище и почмокал губами, а затем выпалил: – Василисий! Слыхал я… да что там, слыхал, знаю! – он махнул рукой. – Знаю, что Василисий питает определенные сомнения насчет вашей исключительности, кормилец, и настраивает… исподволь, разумеется, часть паствы на то, чтобы не признавать вас Божьим Помазанником!

– Ах вот оно что… – сказал Первый и в задумчивости забарабанил пальцами по столешнице, делая вид, что принимает какое-то решение. – Ну, что ж. Раз Главный Иерарх Русской Валламской Церкви отказывается признавать очевидное… – он приложил палец к губам, а затем поднял его ко лбу, повторяя жест Сефербия, – значит, на должность Иерарха мы найдем более правильного человека!

– Кормилец! – задохнулся отец Сефербий. – Могу ли я, недостойный сын…

– Сефербий, – Первый взял руки святого отца в свои и крепко их сжал. – Или лучше, Главный Иерарх Сефербий? – он пристально посмотрел в глаза культиста, как бы заглядывая тому в душу. – Я думаю, что мы с тобой друг друга поняли.

Сефербий часто закивал головой, роняя на стол скатывающиеся с висков капельки пота.

– У меня к тебе еще одна просьба, будущий Главный Иерарх, – продолжил Первый, отпуская руки святого отца.

– Слушаю, кормилец! – подобострастно выдохнул тот, в мыслях уже примеряя на себя белоснежную гать верховного пастыря Русской Валламской Церкви.

– Мне нужно, чтобы твои прихожане в Кемеровской области сдали всех недовольных тамошней властью и лично губернатором, ясно?

– Конечно, кормилец, сделаем! Я распоряжусь!

– Вот и отлично, – Первый сердечно улыбнулся святому отцу. – Передавай привет Таврибию.

Сефербий вскинулся при упоминании имени своего давнего любовника, которого, в отличие от многих прочих, он так тщательно скрывал все эти годы.

– Не волнуйся, Сефербий, у нас все будет хорошо! Исповедуешь меня? Ты же знаешь, старый друг, как я тебе доверяю, – Первый отнял от поврежденной руки платок с оставшимися на нем бурыми кровяными разводами и протянул святому отцу.

Семенов выждал некоторое время после ухода старого индюка, прежде чем возвращаться к Первому. Что бы там ни происходило между Хозяином и служителем культа, это явно не касалось секретаря, и он не хотел давать Первому повод заподозрить себя в прослушивании чужих разговоров, переместившись на время в самый дальний от двери в кабинет угол приемной.

«Надулся, словно павлин. Наверное, выторговал себе очередной ништяк» – подумал Семенов, наблюдая за горделивой походкой отца Сефербия. Секретарь Первого не был верующим и не разделял взгляды адептов Валламской церкви. Он, как и многие другие, был ошеломлен недавней, слишком скорой, сменой основной государственной религиозной доктрины. Еще больше он удивился, когда оказалось, что большинство соотечественников безоговорочно приняли этого Аалекта, или как там его, в качестве альтернативы старому и проверенному временем богу.

Впрочем, вспоминая времена, когда атеисты практически в воздухе переобувались в истовых верующих, Семенов лишь скептически усмехался про себя. Сефербий – этот матерый гсбшник – был в первых рядах и тогда, и сейчас, выжимая для себя максимум из сложившейся обстановки. Семенов всегда презирал таких оборотней, а Сефербия ненавидел вдвойне. Скорее всего, дело было в близости святоши к Первому, но Семенов не хотел себе в этом признаваться.

Он презрительно сплюнул вслед ушедшему толстяку и, энергично растоптав мокрое пятно на полу, направился к Первому.

– Заходите, Слава, – Первый сидел с закрытыми глазами, далеко назад откинувшись в кресле. – Надолго вас не задержу, – продолжил он, когда Семенов подошел к столу. – Как я уже говорил, для вас будет еще одно задание. Вы должны устранить Василисия. Знаете такого? – Первый, наконец, открыл глаза и вперил немигающий взгляд в Семенова, наблюдая за его реакцией.

– Главного Иерарха Валламской церкви? – уточнил секретарь и удостоился едва заметного кивка.

– Знаю. Как вы хотите, чтобы это было сделано? – на лице Семенова не дрогнул ни один мускул. В этих делах он разбирался хорошо, хотя сейчас уже больше отдавал соответствующие поручения, нежели действовал собственноручно.

– Я хочу, чтобы это походило на несчастный случай. Сроку – три дня. – Первый сделал небольшую паузу. – Слава, вас не смущает персона Василисия?

– Ничуть, Хозяин, – отчеканил Семенов.

– Да, я помню. Вы же у нас – безбожник, – Первый сухо усмехнулся и сложил руки домиком. – Тогда все. Свободен.

– Слушаюсь! – Семенов вышел из кабинета и плотно притворил за собой дверь.

«Ну, Слава, наступает момент истины… Или грудь в крестах, или голова… сам знаешь где». Он сел за свой письменный стол, достал планшет и начал быстро набирать приказы.

Паша проснулся полдесятого утра и сразу же ощутил волчий голод, будто бы и не ужинал вчера за троих.

Спускаться в ресторан ему не хотелось. Он не горел желанием встречаться со вчерашними соседями и еще больше опасался вероятности ненароком столкнуться с Полиной. К счастью, среди разложенных в номере буклетов оказалось меню доставки, с помощью которого он заказал три королевских бургера, две порции спагетти с креветками и литр немецкого нефильтрованного пшеничного пива. Немного погодя, он перезвонил на кухню и добавил к заказу три куска яблочного пирога с тирамису.

Паша скоротал время до прихода официанта в душе и с проворством, которому позавидовал бы и какой-нибудь представитель семейства кошачьих, набросился на еду, запивая огромные куски бургеров вкуснейшим пивом. Обычно, когда он нервничал, то не мог впихнуть в себя ни крошки съестного, но теперь даже ожидание скорой встречи с бандитами не смогло притупить его зверский аппетит.

ДЖАРВИС, до этого отмалчивавшийся, не выдержал и произнес, растягивая буквы, – Вкууссноо.

– С чего ты взял? – Паша доел последний бургер и облизал кончики пальцев.

– Не забывай, что мы с тобой – единое целое. Я подключился к твоим вкусовым рецепторам. Поэтому теперь могу не только видеть то, что видишь ты, чувствовать твои боль и эмоции, но и различать вкус пищи.

– Красавчик, – в голове Паши успокаивающе звучали партии пианино и скрипки из композиций Евгения Гринько, но тревога от предстоящей стрелки все равно нарастала с каждой минутой.

– Сейчас я тебе помогу, – сказал ДЖАРВИС.

– С чем? Я разве просил о помощи? – Паша, конечно, был не против немного успокоиться, но, с другой стороны, не хотел превращаться в безэмоциональный овощ.

– Не волнуйся, я аккуратно. – ДЖАРВИС снова не стал скрывать, что читает пашины мысли.

Паша решил в этот раз не тратить силы на спор, и через несколько мгновений его волнение сошло на нет, оставив после себя какое-то непонятное ощущение пустоты.

– Долго еще до стрелки?

– Встреча с Медком состоится в девятнадцать ноль ноль. У тебя есть еще около семи часов. Потом за нами прибудет машина.

– Понятно… Что же мне делать сейчас?

– А что ты обычно делаешь, когда тебе нужно убить время?

– Нуу, не знаю, – Паша почесал затылок. – В интернете сижу, фильмы смотрю… Читаю.

– Всем этим ты можешь заняться и теперь. Закрывай глаза, я устрою тебе кинопоказ. Какой фильм хочешь посмотреть?

– Хорошо. Дай подумать… хм… Пусть будет «Чужой».

– Отлично. Устраивайся поудобнее, сейчас начнем показ.

Паша уселся на кровать, пододвинулся спиной к стенке, подложив под поясницу подушку и закрыл глаза.

Через полчаса Паша пожалел о выборе фильма. 3D-кинотеатры, которые, бывало, он посещал, не шли ни в какое сравнение с тем, что устроил ему ДЖАРВИС. Паша словно оказался внутри происходящего в космосе действа. Когда отважные и глупые члены команды челнока пошли исследовать инопланетный корабль, Паша едва не визжал от нервного напряжения. Гордость не позволяла ему пойти на попятный, поэтому два часа просмотра превратились в длительную адреналиновую инъекцию.

– Ну как? – чуть ехидно, как показалось Паше, спросил его ДЖАРВИС после финальных титров.

– Улет! Признаться, я чуть не подпустил в штаны! – скрывать что-то от ДЖАРВИСа было бесполезно, и Паша решил ему подыграть.

– Однако, мне нужна небольшая передышка… Посмотрю-ка я телек что ли. Может, футбол какой найду. – Паша включил плазменную панель и защелкал каналами. На четвертом канале его внимание привлекла постная физиономия ведущего новостей и траурная рамка на экране.

– Неужто Первый откинулся? – с надеждой в голосе изрек он в потолок и тут же поправился, – Хотя вряд ли. Если б это на самом деле случилось, вой бы стоял на всех каналах…

– Умер Василисий, – сообщил ДЖАРВИС. – Точнее, ему помогли умереть.

– Главный Иерарх Русской Валламской Церкви Василисий был человеком удивительной чистоты и благочестия, – вещала тем временем говорящая голова. – Сердечный приступ оборвал его жизненный путь на шестьдесят девятом году. Всего себя он потратил на воспитание в соотечественниках патриотизма и гордости за нашу высокодуховную нацию. Верующие со всей нашей великой страны скорбят в едином порыве. Первый прислал свои соболезнования…

Паша переключил дальше. Считая религию инструментом оболванивания и контроля, никаких теплых чувств к Валламской церкви и ее главарю, равно как и к другим верованиям, он не испытывал, но реплика ДЖАРВИСа его зацепила.

– А с чего ты взял, что его грохнули? – спросил он своего межгалактического всезнайку.

– Перехватил приказ, – ДЖАРВИС немного помолчал, а потом словно решился и добавил, – от Первого, кстати.

– Что? Вот же сука! – выдохнул Паша. – Зачем ему это надо? Я же знаю, что он одним из первых поддержал эту новую церковь во главе с Василисием и сыграл главную роль в ее становлении! Без его влияния у них бы не было столько последователей.

– Все просто. Он хочет править вечно, а церковь может ему в этом помочь, объявив наместником бога на земле. Пусть даже и такого бога как Аалект.

– А чем ему Главный Иерарх не угодил?

– Василисий оказался не готов признать Первого первым человеком после Аалекта. Соответственно, было принято решение заменить его более сговорчивым человеком.

– И кто же этот счастливец? Не подумай, что я интересуюсь этим гадюшником…

– А надо бы. В целях повышения широты кругозора, – перед Пашей снова возник Морган Фримен, стоящий со старомодной указкой в руке перед школьной доской. – Новым Главным Иерархом станет отец Сефербий – доверенное лицо Первого и его исповедник. Тот еще тип.

– Да пошли бы они все! Я лучше футбол посмотрю. – Паша, наконец, нашел спортивный канал, где сейчас как раз шла запись матча двух испанских грандов – Реала и Барселоны. – Только счет мне не говори, – предупредил он ДЖАРВИСа.

Досмотрев футбол, Паша заказал и съел плотный обед, так как голод опять дал о себе знать. Затем он немного подремал и проснулся от ощущения дикого зуда в левой пятке.

– Успокойся, Паша, это всего лишь я, – подал голос ДЖАРВИС после того, как Паша начал остервенело чесать ногу.

– Хорошие у тебя методы, – проворчал Паша, озабочено глядя на сломанный на левой руке ноготь. – Мог бы придумать что-нибудь поприятнее…

– Ну, извини. В следующий раз я буду нежнее. Одевайся, машина подъезжает. Кстати, я бы, на твоем месте, надел костюм. Так ты будешь выглядеть солидно и достойно, – ДЖАРВИС заметил, что Паша потянулся было за джинсами. – Как настроение?

– Не чувствуешь разве? Боевое! – у Паши к горлу подступила горькая желчь.

– Ничего. Зато сегодня ты побудешь суперменом! – подбодрил его ДЖАРВИС.

– Ага, – вяло улыбнулся Паша. – Жду не дождусь…

– Забери с собой все вещи. На всякий случай, – сказал ДЖАРВИС, когда Паша, надев костюм и пальто, подошел к двери.

– Постой, а как же оплата всей этой прорвы еды? – встрепенулся, вспомнив Паша.

– Деньги уже поступили на счет отеля, не переживай.

– Ладно. – пустота, заменившая нервный мандраж, все еще ощущалась на краю сознания, словно затаившись до поры. – Как мне найти нужную машину?

– Выходи. Я подам знак, чтобы она подъехала ко входу. Это – черный лэндкрузер, номер три тройки.

Паша взял чехол, в котором теперь лежала его чеховская одежда, отыскал в холле пожарную лестницу и спустился на первый этаж, минуя лифты, чтобы не встретиться с кем-либо из виденных им вчера людей.

Перед припаркованным прямо у входа в гостиницу черным джипом стоял улыбающийся Тамаш. Сегодня он был облачен в темно-серый плащ ниже колена и лишь из широкополой шляпы торчало разноцветное перо, напоминая о веселом нраве цыгана. Перо это имело такой вид, будто Тамаш только что вырвал его из задницы пролетавшего мимо попугая.

– Привет, Тамаш, – бросил Паша, проходя к задней двери машины. – Ты сегодня что-то не в форме.

– Дык дело же, Романо! – цыган принял из пашиных рук чехол с одеждой и галантно открыл перед ним дверь.

Паша забрался на сидение и осмотрелся. Черный кожаный салон блестел и скрипел, словно машина только что выехала из салона. Окна казались чересчур толстыми и отливали каким-то странным оттенком.

– Бронирование, – кратко пояснил с водительского сидения Тамаш, наблюдая за Пашей в зеркало заднего вида. – Выдержит выстрел из «калаша».

– А из базуки? – Паша приподнял бровь, встретив взгляд цыгана. Тот, казалось, немного смутился от такого вопроса, но тут же ответил, как ни в чем не бывало: – Если по касательной – справимся. Но базук, по плану, быть не должно.

– По какому плану? – уточнил Паша, которому в этот момент зашептал ДЖАРВИС: «Не спрашивай, это – наш план, все в порядке».

– Как по какому? – уставился на него Тамаш. – Ты что, не в курсе? Мне сказали, что Астроном всем сообщил. – Тамаш полуобернулся к Паше и тот заметил в ухе водителя какой-то аппарат наподобие тех, что использовали представители спецслужб.

– Астроном? – переспросил Паша, не слушая предостерегающего возгласа ДЖАРВИСа.

– Ну да, Астроном. Тебе разве не он дал поручение? – шея Тамаша ощутимо напряглась, улыбка сошла с лица, которое вмиг стало жестким и даже жестоким, а его правая рука плавно скользнула на переднее сидение.

– Быстро, подтверди получение инструкций от Астронома, это очень важно! – у Паши в голове чуть не взорвалась граната – такое впечатление создал крик ДЖАРВИСа.

– Да-да, это он! Конечно, он, – затараторил Паша, не понимая, о чем речь.

– Ясно, – чуть спокойнее сказал Тамаш, не отводя взгляда от Паши. – А кодовое слово помнишь?

– Вавилон! – шепнул ДЖАРВИС.

– Вавилон, – послушно повторил Паша.

Это слово оказало магическое воздействие на цыгана. Из него словно вынули какой-то стержень. Лицо снова расплылось в лукавой ухмылке, а рука, нащупавшая было какой-то невидимый Паше предмет, вернулась на руль.

– Эх, Романо! Умеешь ты растормошить старого котляра!

– Кого? – переспросил Паша.

– Котляры – название этнической группы, к которой я принадлежу. – цыган сделал жест, будто крутит невидимый ус.

– Ясно. Может, радио послушаем? – с помощью этой нехитрой уловки Паша надеялся избежать расспросов Тамаша, которые, как он запомнил после предыдущей совместной поездки, непременно последовали бы.

Тамаш поколдовал над магнитолой и салон тойоты заполнил звучный голос диктора: – … пока не найдены. Губернатор и его близкие не пострадали. В регионе объявлен план-перехват. Мы будем держать вас в курсе событий. А теперь – о погоде…

– Тамаш, дружище, давай что-нибудь более музыкальное, а? – попросил Паша, в то же время мысленно обращаясь к ДЖАРВИСу: – Я правильно понял, что речь шла о кемеровском упыре?

– Правильно, – утвердительно ответил тот. – Я хорошо разворошил тамошнее гнездо. Поместье Губина выгорело подчистую. Михаил Сергеевич в трауре. Силовики забегали, будто посыпанные дустом муравьи. Боюсь, что тамошним обывателям теперь придется несладко…

– Как так? Ведь они же не при чем! – возмутился Паша.

– Это, конечно, верно. Вот только губернатор об этом не знает. Он справедливо полагает, что этот… акт вандализма, назовем его так, произошел в ответ на утечку информации о его похождениях. Ты же сам просил меня оставить ему предупреждающее сообщение.

– Твою мать, ДЖАРВИС! Я же не думал, что таким образом подставляю местных жителей! – Паша в отчаянии стукнулся затылком о подголовник, вызвав пристальный взгляд Тамаша в зеркало заднего вида.

Цыган по пашиной просьбе переключил радиостанцию, и сейчас из динамиков звучал хит Глории Гейнор.

– Кстати, я перехватил сообщение, в котором отдельно заострена необходимость ликвидации героини ролика Некто, – подлил масла в огонь ДЖАРВИС таким тоном, будто обсуждал рецепт приготовления блинчиков.

– Бляяя, – Паша схватился за голову и закрыл глаза.

– А как ты хотел? Мы разворошили осиное гнездо. Теперь главная оса ищет, кого покусать.

– Черт! Слушай, а может сделать так, чтобы он подумал, что это сделал кто-то извне? – пытался найти выход Паша.

– Например?

– Блин, ну я не знаю… Ты же у нас – суперразум! Придумай что-нибудь!

– Попробую. Но тебе сейчас лучше переключить свое внимание на Медка. Мы почти приехали.

Машина, действительно, замедлила ход и вскоре въехала на какой-то заброшенный пустырь, окруженный плотным строем деревьев.

– Раньше здесь был элитный дом. Тот, что взорвали террористы. Ты наверняка слышал про это в новостях, – подсказал ДЖАРВИС, уловив пашино недоумение.

– Ну, конечно. «Жемчужина Востока Лайф» – сказал Паша. – Это случилось, когда я учился на третьем курсе. Взрывчатка в подвале. Триста семьдесят четыре человека погибших. Потом еще Первый объявил о чрезвычайных мерах и на год отключил нас от интернета. Так мы встретимся с этим козлом здесь?

– Да. На этом месте не стали ничего строить. Просто расчистили завалы.

– Ясно.

Джип, тем временем, въехал в полукруг из еще четырех таких же черных внедорожников с тонированными в ноль стеклами и остановился. Были ли в этих машинах люди и если да, то сколько их было, Паша не видел. Метрах в пятидесяти напротив них стоял черный лексус, окруженный двумя минивэнами.

– Ну что, Романо, вот мы и на месте. – Тамаш поставил машину на ручник и, сцепив вместе пальцы рук, громко хрустнул суставами. Затем он достал с правого переднего сидения какой-то автомат иностранного производства и передернул затвор. Выглядело все это как в плохом боевике.

– Приступим? – цыган включил фары дальнего света, открыл дверь и вышел из машины, явно ожидая, что Паша последует за ним.

Машины, стоявшие напротив, тоже включили фары, а затем из них вышли и встали перед лексусом люди разной комплекции, но одинаковой, как подумалось Паше, степени опасности.

В группировке Медка Паша насчитал одиннадцать головорезов. Кто-то из них держал стволы на виду, но большинство просто засунули руки под одежду, явно готовые пустить в ход спрятанное там оружие. Чуть впереди остальных стоял высокий худощавый мужчина с редкими седыми волосами, зализанными назад как у Марлона Брандо в «Крестном отце».

– Это и есть Медок, – шепнул на ухо Паше ДЖАРВИС.

– А я думал – это сама Дева Мария во плоти! – огрызнулся Паша, явно не горя желанием вылезать наружу.

– Где же человек, бросивший мне вызов? – громко произнес Медок, разводя руки в стороны. – Или это ты, цыган? – он приподнял подбородок, уставившись на Тамаша, который стоял у открытой двери крузака. Бандиты за его спиной засмеялись. Тамаш отрицательно покачал головой, держа автомат наперевес.

– Привожу в действие ресурсы твоего организма, смелей, время действовать! – подстегнул Пашу вновь появившийся в неподходящий момент Фримен и неожиданно а капелла запел «Глаз тигра», надо сказать, весьма недурно.

Паша закатил глаза и с показным кряхтением полез из машины. Он практически ничего не чувствовал, кроме легкого головокружения и стойкого желания пописать.

– Я это, я… – сказал он негромко, выбравшись на треснувший асфальт, и встал рядом с Тамашем. Паша не знал, куда деть свои руки, поэтому сунул их в карманы пальто.

– Ну здравствуйте, молодой человек! – Медок, под хохот своей братвы, шутовски поклонился и протянул ему руку, делая три шага вперед. – Давайте хоть познакомимся. Павел Сергеевич, к вашим услугам!

Дальше все происходило как в замедленной съемке из той же Матрицы.

Паша, словно робот под дистанционным управлением, сделал несколько шагов навстречу Медку, в ответ протянув тому руку для рукопожатия. Как только их руки соприкоснулись, пашина правая со страшной силой сжала клешню авторитета, превращая ее в кашу. Медок жутко и протяжно завизжал.

«Никогда бы не подумал, что человек может издавать такие звуки» – отстраненно отметил про себя Паша.

В этот же момент, будто ожидая именно такого сигнала, из машин, стоящих рядом с лэндкрузером, выскочила группа людей в камуфляже без опознавательных знаков. Держа в руках автоматы, похожие на тот, что был в руках Тамаша, они открыли шквальный огонь по бандитам Медка, которые были явно ошарашены таким развитием событий.

Паша же дернул на себя руку воющего Медка и, когда тот по инерции наклонился вперед, встретил его переносицу верхом своей головы. Пашины ощущения были похожи на то, как он бил вареные яйца о край стола. Раздался отвратительный чвякающий звук, резко прервавший крики, и Павел Сергеевич Бортник, криминальный авторитет по кличке Медок, замертво рухнул на асфальт.

Все произошедшее заняло от силы минуту, а люди в камуфляже, так внезапно выскочившие из своих машин, так же быстро погрузились в них и укатили прочь.