Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Это исключено, – возразил ДЖАРВИС.

– Ну, а вдруг? – не унимался Паша. – Хочу провести время так, чтобы потом было, что вспомнить! Какой в Москве самый крутой отель?

– Паша, я бы, на твоем месте, в любом случае не стал сильно светиться. Хоть мы и поменяли твою внешность, привлекать внимание к своей персоне перед предстоящими, прямо скажем, сомнительными, с точки зрения закона, делами – это не лучший ход.

– Ну, хорошо, хорошо. Пусть будет не самый крутой, но один из?

– Ладно. Выбирай. Есть Лоте, Мариот, Холтон, Радисон… – перед глазами Паши замелькали голограммы роскошных зданий.

– Ого! Как ты это делаешь? – ошарашенно спросил Паша, с восторгом разглядывая ослепительные картинки.

– Да вот, решил испытать одну новую фишку. Нравится? – Паше показалось, что в голосе ДЖАРВИСа звучат горделивые нотки. – Я скачал в интернете обзорные туры по этим отелям и, с помощью того, что ваши ученые называют нейроинтерфейсом, загрузил их тебе в район зрительной коры мозга.

– Пусть будет… - Паша на секунду задумался, а потом решил сказать наугад. – Лоте. Вроде ничего так.

– Хорошо, сейчас я забронирую номер. Люкс?

– Пожалуйста.

– Сделано.

– Спасибо, ДЖАРВИС.

– Тамаш? – Паша переключился на водителя, который тихо мурчал какую-то ритмичную мелодию. Они уже выехали из Чехова и набрали крейсерскую скорость.

– Романо? Ты уже готов сказать мне точный адрес?

– Да. Отвези меня в гостиницу Лоте. Знаешь такую?

– А то! – цыган подмигнул Паше правым глазом и вдруг запел: «На морском песочке я Марусю встретил. В розовых чулочках, талия в корсете…»

– Женщины там крутятся – огонь! – он плотоядно облизнулся. – Губа у тебя не дура, Романо! Ой, не дура!

– Да ладно тебе, – смутился Паша. – Я не по этому вопросу.

– Неужто? – притворно удивился Тамаш. Он сложил пальцы правой руки в кольцо и потыкал в него указательным пальцем левой. – Не любишь это дело? Может, мальчики?

– Тамаш, следи за дорогой, – отмахнулся от бесстыдника Паша.

– Как скажешь, братэлло, как скажешь, – Тамаш вновь сосредоточился на дороге и засвистел себе под нос.

У Паши же в голове почему-то зазвучала композиция группы «Мираж»: «Дави на газ, давай, мой мальчик, дави на газ! Все будет джаз, я знаю точно все будет джаз!»

Какое-то время они проехали в относительной тишине, нарушаемой лишь тихим мурлыканием цыгана.

– Ты, наверное, хочешь знать, почему цыган вроде меня занимается такой работой? – не выдержал через пятнадцать минут молчания Тамаш.

– Ты про такси? – Паша постарался, чтобы его голос не звучал слишком недовольно. Вопрос Тамаша вывел его из транса, в который он впал, наслаждаясь сборником лучших песен Мадонны. Паша даже не спрашивал ДЖАРВИСа, как он это делает. Наверное, примерно по той же схеме, как с отелями. В любом случае, Паша кайфовал.

– Какое такси? – не понял цыган. – Ты травишь что ли? – надулся было он, но тут же просветлел лицом и махнул рукой в сторону Паши. – Романо, ты большой шутник!

– Паша, должен тебе сказать, что наш друг Тамаш оказывает услуги несколько иного характера. Он, кстати, как и Жорж, – не просто таксист, который везет тебя из точки А в точку Б. Таким, в нашем положении, доверять нельзя, – вклинился в разговор ДЖАРВИС.

– Блин, так бы сразу и сказал! – Паша раздосадовано покачал головой. – Зачем эти недоговорки? Ты мне не доверяешь? Мы же с тобой – одно целое!

– Я просто ограждаю тебя от ненужной информации. На тебя и так много всего свалилось за последние дни, – словно ребенку начал втолковывать ДЖАРВИС. – Я взял на себя обязанность обеспечить нашу безопасность и делаю это наилучшим возможным способом.

– И? Кто же у нас тогда Тамаш? И Жорж? Они – как те люди, что будут помогать мне на «стрелке», члены ЧВК?

– Ты правильно понял, – перед внутренним взором Паши возник нечеткий силуэт, постепенно сформировавшийся сначала в женскую фигуру, потом ставший почему-то обезьяной, затем открытым ноутбуком, который пошел рябью, и, наконец, превратившийся в какого-то, неуловимо знакомого, чернокожего старика.

– Это еще что за хрень? – Паша завороженно наблюдал за стариком, который сначала прошелся перед его глазами, почесал задницу, а после этого угнездился на возникшем из пустоты стуле и, закинув ногу на ногу, вальяжно откинулся на спинку.

– Это я, – ответил дед голосом ДЖАРВИСа.

– Что?

– Точнее, это – моя визуализация. Чтобы тебе было удобнее со мной общаться, я решил, что неплохо было бы создать некую проекцию, к которой ты мог бы обратиться. Это ведь лучше, чем говорить с пустотой?

– Ну, наверное, да… – нерешительно ответил Паша. – Блин, так непривычно… А что это за дед? Мне его лицо кажется очень знакомым. Хотя негров у нас в стране не сказал, чтобы много… Скорее всего, я его видел в каком-то фильме.

– Ты прав, это – Морган Фримен. Одно время он вел научно-популярную передачу про космос.

– Точняк! Я его видел в «Побеге из Шоушенка». Классный фильм! – Паша вспомнил старого заключенного Рэда, который взял опеку над главным героем, несправедливо осужденным за убийство жены бедолагой. – Слушай, а можешь стать какой-нибудь… красоткой? – Паша почувствовал, как к его щекам приливает кровь, и немного смутился.

Старик Фримен подернулся рябью, и на его месте возникла обольстительная Кейт Бекинсейл прямо в своем черном латексном костюме из боевика «Другой мир».

– Так лучше? – невинно спросила она, покачивая бедрами.

– Эээ… – Паша ощутил, как по его венам заструилось что-то горячее, а штаны набухли. – Может что-нибудь понейтральнее, а? – полузадушено прохрипел он.

– Как скажешь, - фыркнула Бекинсейл и превратилась в облако молекул, из которых материализовалась пашина школьная учительница по русскому и литературе.

– Ну что, Занозин, ты доволен? – сказала она своим незабываемым голосом, в котором безошибочно угадывалось скрипение железной мочалки по днищу сковороды.

– Мать моя! – воскликнул Паша. Он даже слегка подпрыгнул на своем сидении, вызвав понимающий кивок Тамаша, рассказывающего ему что-то, несомненно, важное.

– Убери эту Тортиллу, умоляю! – взмолился Паша. Оставь пока Фримена что ли. Он, по крайней мере, не вызывает у меня никаких посторонних эмоций.

– Ты пожалеешь об этом, Занозин! – крикнула напоследок старая грымза и вновь превратилась в прославленного актера.

– Фууух, ну ты и выдал! – с облегчением выдохнул Паша. – Не ожидал я еще раз увидеть ее кислую физиономию.

– Небольшая шутка, чтобы разрядить атмосферу, – произнес ДЖАРВИС ртом виртуального Фримена.

– Ничего себе у тебя шуточки! – Паша почувствовал мурашки, пробежавшие табуном по телу. – Так меня Кондратий хватит!

– Если ты имеешь в виду сердечный приступ, то у меня все под контролем. Ты слушаешь, что тебе там Тамаш вещает?

Паша переключил внимание на внешний мир.

– … Вот таким образом я и оказался в этой организации. Понял теперь? – Тамаш вопросительно покосился на Пашу, ожидая от него реакции.

– Эээ, конечно! – бодро ответил Паша, решительно ничего не поняв. – Вот это тебя помотало! – добавил он на всякий случай.

– А то! – довольно осклабился цыган. – Наши-то, в основном, кто тырит по мелочи, кто наркотой барыжит… Девки опять же. А я вот, какой путь выбрал!

– Красавец! – заключил Паша в надежде, что цыган больше не будет его донимать.

– А ты сам-то откуда, Романо? Из Чехова или еще откуда-то? – не унялся Тамаш.

– Тамаш, дружище… я так устал! – Паше не хотелось вступать в разговор о себе. – Хочется немножко покемарить, ты не против?

– Да нет, конечно. Отдохни, – с явственным разочарованием в голосе ответил цыган.

Паша вновь закрыл глаза и погрузился в темную пустоту, тишину которой нарушали лишь тихие звуки фортепиано в исполнении талантливого Дениса Стельмаха.

Вывел его из состояния, близкого к трансу, хлопок по плечу.

– Приехали, Романо, – чуть недовольно сказал Тамаш. Видимо, обида на неразговорчивого пассажира прошла не полностью.

Паша часто заморгал, давая глазам привыкнуть к свету. Машина стояла у роскошного входа в отель, рядом с которым дежурил молодцевато выглядящий старик в нарядной красной ливрее.

– Спасибо тебе, Тамаш! – Паша протянул руку и крепко пожал ладонь цыгана. – Я что-то должен?

– Что ты, все уже оплачено, – Тамаш лукаво подмигнул. – Будешь кувыркаться с телочками, не забудь про старого цыгана! Я еще покручусь тут, неподалеку. Ты знаешь, как меня вызвать.

– Конечно, Тамаш, будь спок! – не стал разубеждать его Паша. Он взял с заднего сидения рюкзак и вылез из машины.

– Добрый вечер, господин! – поприветствовал его швейцар, открывая перед Пашей тяжелую створку двери.

– И вам не хворать, спасибо! – ответил Паша и проскользнул внутрь, стараясь вести себя, по возможности, как достойный джентльмен. Это не очень вязалось с его одеждой, но Паша по фильмам знал, что многие миллионеры старались одеваться как можно скромнее, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Медленным и уверенным шагом, пытаясь не слишком вертеть головой по сторонам, Паша прошествовал к стойке ресепшн, за которой располагалась очаровательная молоденькая девушка, всем своим видом показывающая безмерное уважение к новому гостю.

– Чего изволите, господин? – спросила она, скромно хлопая ресницами. – Меня зовут Дарья, я к вашим услугам.

– На мое имя заказан номер, – Паша машинально взял горсть конфет из большой вазы, стоящей на стойке. За время недолгого отдыха в машине он неплохо отдохнул, однако вновь разгорающееся чувство голода постепенно вытесняло из головы все другие мысли.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказала Дарья.

– Роман Юрьевич Котов, – отчеканил Паша без запинки.

– Секундочку, Роман Юрьевич, – девушка склонилась над компьютером, проверяя бронь. – Можно ваш паспорт?

– Конечно. Вот, держите, – Паша подал ей паспорт и, не удержавшись, развернул и запихнул в рот сразу несколько конфет. Все они были с разными вкусами, так что у него во рту образовался целый букет.

– Отлично, – сказала девушка после паузы. – Вот ваш ключ. Номер четыреста двадцать девять. Четвертый этаж. Лифт по левую сторону от вас, – она протянула Паше пластиковую карточку и вернула паспорт. – Ресторан и бар у нас находятся на втором этаже. Бар работает круглосуточно. Более подробную информацию об услугах нашего отеля вы найдете у себя в номере. Приятного вам отдыха, Роман Юрьевич! По любым вопросам, в любое время суток звоните нам. Вас проводить до номера?

– Да нет, спасибо. – Паша засунул паспорт обратно в джинсы. – Я найду его сам. – он на прощание постучал ребром карточки-ключа по стойке и отправился к лифту.

Зайдя в роскошно отделанную золотом и зеркалами капсулу лифта, Паша невольно вздрогнул, увидев в отражении чужое лицо. Он понял, что еще не до конца привык к своей трансформации, и глубоко вздохнул, нажимая на табло кнопку с цифрой четыре.

– ДЖАРВИС, я только рюкзак заброшу, а потом сразу в ресторан, хорошо? Жрать хочется, мочи нет! – Паша прислонил руку к животу, из которого доносилось утробное урчание.

– Конечно! Тебе нужно как следует подкрепиться перед завтрашней встречей.

– Постой, так она завтра? – с ужасом спросил Паша.

– Да. Разве я тебе не говорил?

– Нет! Я думал, что у нас есть пара дней отдыха… – от волнения Паше, на мгновение, почти расхотелось есть. Впрочем, после этого голод вновь вспыхнул, причем с такой силой, что Паша невольно согнулся.

– Блин, умираю… – прохрипел он, боком выбираясь на четвертый этаж.

– Ничего, потерпи, – Фримен в пашином сознании сочувственно покивал седовласой головой.

– Легко тебе говорить, ты-то, небось, не испытываешь все эти муки, – зло прошипел Паша, засовывая карточку-ключ в прорезь считывающего устройства, заменяющего замок на двери четыреста двадцать девятого номера.

– А вот в этом вы ошибаетесь, молодой человек! – пожилой актер укоризненно покачал пальцем. – Я чувствую все сигналы, которые поступают от твоих нервных окончаний! Хоть мой разум, как я тебе уже говорил, и не сосредоточен лишь в твоем теле, приличная часть меня ощущает любые внешние и внутренние раздражители, которые воздействуют на твой организм, абсолютно аналогичным тебе образом. Тебе нужно научиться отстраняться от боли. Ставить ей блок.

– Ага, легко сказать… – буркнул Паша.

– Некоторые люди в вашей истории умели так делать. Например, монахи шаолинь. Наверняка, и сейчас есть индивидуумы, которые владеют данным искусством, – не обращая внимания на пашину реплику, назидательным тоном продолжил ДЖАРВИС–Фримен.

– Я что, похож на чертова монаха шаолинь? – простонал Паша, заваливаясь на широченную кровать номера и сворачиваясь калачиком. – Сделай что-нибудь, ДЖАРВИС! Я сейчас сдохну!

– Секунду.

Судя по всему, ДЖАРВИС действительно произвел какие-то манипуляции с пашиным организмом, потому что боль постепенно затихла настолько, что Паша смог разогнуться и сесть на кровати.

– Твоей блокады надолго хватит? Успею дойти до ресторана?

– Успеешь. Но я бы, на твоем месте, сначала заглянул в шкаф в прихожей.

– А что там? – встрепенулся Паша. – Мешок с золотом?

– Лучше.

– Правда? Ну, ладно, сейчас гляну. – Паша подошел к шкафу и потянул на себя его массивную деревянную створку. Внутри он обнаружил перекладину с множеством пустых вешалок, банный махровый халат и длинный темный чехол, повешенный на небольшой металлический крючок на стенке шкафа. Внизу стояли домашние тапочки. Не те одноразовые, что выдавали в отелях попроще, а настоящие, солидные, с вышитой сверху золотым буквой «Л».

– Милота! – изрек Паша вслух. – Я так понимаю, ты меня сюда не тапочками любоваться послал?

– Верно, – серьезно ответил ДЖАРВИС. – Возьми чехол.

Паша достал из шкафа чехол и переложил его на кровать.

– Открывай, – скомандовал ДЖАРВИС.

– Да сейчас, сейчас. – Паша нашарил на чехле молнию и потянул ее вниз.

Его взору предстали серое пальто и темно-синий костюм с белой рубашкой. На дне чехла лежала коробка с остроносыми лакированными ботинками черного цвета и три пары черных же носков. По виду, все было пашиного размера.

– Блин, а ты говорил, что это лучше мешка с золотом, – Паша даже немного огорчился. Но, с другой стороны, он опасался, что найдет там какой-нибудь «Томпсон» из гангстерских картин, поэтому его огорчение быстро прошло.

– Я и сейчас готов подтвердить свои слова, – возразил ДЖАРВИС. – Вот скажи мне, что бы ты сейчас сделал с мешком золота? Ну, что?

Паша задумался. – Ну, не знаю, – неохотно признал он наконец.

– Вот. А костюм – твой пропуск в высший свет! – назидательно сказал ДЖАРВИС. – В таком не стыдно показаться и среди сливок общества. Давай, переодевайся, и в ресторан. Ты же хотел есть!?

Паша скинул с себя чеховские шмотки и облачился в роскошный костюм, не упустив возможности, по ходу дела, осмотреть номер, в котором остановился. По обеим сторонам квадратной кровати стояли шикарные тумбочки с настольными лампами. На стене напротив висел плазменный экран, диагональю метра в полтора, а то и больше. Под экраном располагалась длинная тумба, на которой соседствовали кнопочный телефон и информационные буклеты. Там же стояла хрустальная ваза с ароматным печеньем, которое было вмиг уничтожено Пашей, и две бутылки минеральной воды, с газом и без. В просторной ванной комнате была установлена душевая кабинка с кучей кнопок и сенсорным экраном, а также унитаз с японской системой управления, который разве что не гладил вам брюки. На широкой мраморной столешнице раковины, перед большим, во всю стену, зеркалом, рядами стояли всяческие банные принадлежности от известного даже Паше косметического бренда.

– Сколько мы за все это заплатили? – спросил Паша, застегивая белоснежную рубашку.

– За ночь в этом номере я перечислил около девяноста семи тысяч рублей. Тебе нужна точная сумма?

– Да нет, я понял. Ну что, погнали? – Паша переложил в карманы брюк кредитки и паспорта, захватил ключ-карту и вышел в коридор.

Ресторан встретил его блеском хрустальных люстр и белоснежных улыбок официантов, сновавших туда-сюда между круглыми столами, за которыми сидели разодетые посетители. Паша порадовался про себя тому, что последовал совету ДЖАРВИСа и надел костюм. В джинсах и свитере он не решился бы находиться среди этой показной роскоши. Ресторанная обстановка была ему крайне непривычна.

Сопровождаемый, как ему казалось, пристальными взглядами других постояльцев, он прокрался за небольшой столик на двоих, который стоял у дальней стены ресторана. Через полминуты к нему пришел официант в вышитой золотым узором черной рубашке. На груди у него была табличка с именем «Виктор». Он принес меню и, с благородным кивком, спросил, – Желаете ли начать вечер с бокала нашего красного? Восхитительный букет!

– Давайте, – сухо ответил Паша и заслонился от Виктора развернутым меню, заканчивая разговор.

– Сию секунду! – официант удалился и тут же вернулся с бутылкой вина в руке. – Хорошего вам вечера, господин! Когда будете готовы сделать заказ, я снова подойду, – сказал он, налил треть бокала и упорхнул к соседнему столику.

– И тебе не хворать, – пробурчал Паша ему в спину и сфокусировал свое внимание на предложенном ассортименте.

– Как думаешь, фуагра – это вкусно? – спросил Паша у ДЖАРВИСа. – Я всегда хотел попробовать ее! Или его…

– Думаю, что тебе стоит попробовать все блюда из меню. Нам нужно много калорий. Заодно просветишься по кулинарной теме. Пользуйся моментом! – перед ДЖАРВИСом-Фрименом, в свою очередь, материализовался маленький столик со стоящим на нем подносом, накрытым сферической крышкой, знакомой Паше по многочисленным фильмам. Фримен, не торопясь, достал из кармана пиджака хрустящую салфетку, засунул ее край за ворот рубашки и, салютуя, поднял узкий продолговатый бокал, доверху наполненный искрящимся на свету содержимым. – Твое здоровье!

– Хорошо устроился! – с завистью подумал Паша, глотая слюну. Он поднял руку и щелкнул пальцами, привлекая внимание официанта. «Мужлан!» громко фыркнула пожилая дама с соседнего столика, сидевшая вполоборота к нему. Колье с огромными фиолетовыми камнями мерцало бликами света на ее полуобнаженной обвислой груди. Не менее молодой спутник старухи, в бабочке и квадратных очках без оправы, согласно закивал.

– Да пошли бы вы! – достаточно громким шепотом произнес Паша. За столиками ахнули.

Прибежал официант и склонился в поклоне, взяв наизготовку небольшой блокнотик с золоченой ручкой. – Господин, я вас слушаю.

– Принесите, пожалуйста, фуагра с яблоком, тартар из лосося, парочку салатов – цезарь и еще какой-нибудь, камчатского краба, ногу барашка…

– Должен вам сообщить, что последние два блюда подаются на компанию, они достаточно большие… – встрял официант.

– Несите, – сухо осек его Паша. – И икры черной, грамм… триста, – добавил он, перевернув страницу меню. – С хлебом. Что у вас есть выпить?

– К икре, или к другим блюдам? – уточнил, не разгибаясь, официант.

– Ко всему.

– К икре есть водочка. «Царская», премиум едишн. Есть «Русское золото», «Боярушка»… Вина какого региона предпочитаете? У нас есть все, можете свериться с винной картой…

– Давайте двести «Царской» и вина на ваш выбор, – Паша отодвинул от себя пустой бокал, давая понять, что разговор окончен.

Виктор записал заказ в свой блокнот и потянулся было за меню, но Паша накрыл его своей рукой.

– Оставьте пока, – сказал он, и официант упорхнул на кухню.

– Ты бы на спиртное не сильно налегал, – урезонил Пашу ДЖАРВИС. – У нас завтра важное дело.

– Ты же со мной! А, значит, можешь сделать так, чтобы я не сильно захмелел. Или нейтрализовать последствия опьянения, – возразил ему Паша. В виду прошедших и, особенно, грядущих событий, он чувствовал неотложную потребность «снять стресс», как говаривал, бывало, его отец. Вспомнив о нем, Паша еще больше помрачнел. Ему стало казаться, что заказанных двести граммов водки катастрофически не хватит.

ДЖАРВИС, уловив пашин настрой, не стал продолжать дискуссию на эту тему и, на какое-то время, устранился.

Оставшись в одиночестве, Паша исподволь стал рассматривать других посетителей ресторана. Помимо фыркавшей старухи и ее кавалера в зале сидели: семейство с двумя довольно шумными детьми младшего школьного возраста, трио делового вида мужиков внушительных размеров, которых Паша про себя окрестил «три поросенка», и молодая, роскошных форм, девица в красном платье с глубоким декольте, всем своим видом изображавшая смертную скуку.

К пашиному столику подошел Виктор и выставил на него с подноса тарелку с фуагра и запечённым яблоком, вазочку с икрой, в которой лежала маленькая серебряная ложечка, блюдце с тремя узкими кусочками черного бородинского, запотевший графин с водкой и покрытую инеем стопку.

– Приятного аппетита вам! – торжественно произнес официант, забирая со стола поднос.

– Спасибо, – ответил Паша. – А когда все остальное принесете?

– Салаты и тартар буквально через две минутки, затем, по мере готовности, все остальное. Вино подавать с барашком?

– Вам виднее, – Паша нанизал на вилку кусок фуагра и быстро пустил его в недолгий путь к своему алчущему желудку. – Не затягивайте только. Я очень голоден.

– Да-да, конечно! Я могу идти? – вопросительно поднял бровь Виктор.

Паша молча кивнул головой, наслаждаясь вкусом деликатеса.

В следующий миг он расправился с остатками фуагра и яблоком и с благоговением пододвинул к себе икру. Почему-то именно черная икра была в его воображении символом богатства и успеха. Бывало, что он, лежа без сна на своей койке в институтском общежитии, представлял себе, как, в один прекрасный миг, разбогатеет и будет доставать эту самую икру большой ложкой из трехлитровой банки и уплетать за обе щеки. Планы по обогащению множились один за другим, становясь от раза к разу все фантастичнее, но картинка с икрой оставалась неизменной. Паша ни разу в жизни не пробовал вкуса черной икры, но не сомневался, что это – вкус роскоши и признания.

Он взял в руку кусок бородинского и собрался было намазать на него икру, как делал это с маслом, но потом подумал, что таким образом возвышенный вкус икры смешается с обыденным вкусом хлеба и потеряет часть своей восхитительности. Придя к такому умозаключению, Паша отложил хлеб обратно и, зачерпнув ложечкой как можно больше икры, медленно и осторожно, чтобы не просыпалась ни одна драгоценная крупинка, отправил ее в рот.

Маслянистый, слабосоленый вкус икры показался Паше на редкость восхитительным. От удовольствия он закрыл глаза и принялся медленно давить языком икринки, пытаясь максимально усилить вкусовые ощущения. После того, как вся порция до последней икринки исчезла в пашином желудке, он открыл глаза и вновь увидел перед собой Виктора, принесшего ему салаты. Официант уже поставил снедь на стол и теперь с интересом наблюдал за Пашей.

– Нашли что-то необычное? – немного грубо спросил Паша, и тот, встрепенувшись, поспешил уйти.

Паша наполнил стопку холодной водкой и вновь зачерпнул из вазы ложечкой. В этот раз икра проскочила вроде бы быстрее, но водка добавила к ее вкусу некий неповторимый оттенок, так что Паша не определился с наиболее предпочтительным способом употребления. Третью порцию икры он все-таки решил дополнить хлебом, и на сей раз, как ему показалось, паззл сложился целиком. Ярко выраженный аромат бородинского идеально оттенил резкость «Царской» и дополнил икорную утонченность. Паша немедленно повторил опыт, а затем повторил его еще раз.

Нащупав состояние некоей гармонии, он смёл со стола цезарь и еще какой-то салат с грибами и луком, названия которого он не знал. Когда Паша поднял глаза от стола, Виктор уже нес ему большое продолговатое блюдо, на котором раскинулся во всем своем великолепии огромный ярко-красный краб в обрамлении зелени и запеченного картофеля.

– Водочки повторите, пожалуйста, – сказал Паша, громко постучав по пустому графину вилкой, когда официант выгрузил на его стол свою ношу, добавив к ней большие ножницы. Старуха по соседству вновь фыркнула словно лошадь и, поджав свои напомаженные губы, уставилась на Пашу. Тот, разомлевший от алкоголя и деликатесов, решил на этот раз не реагировать на вздорную бабку.