Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи

Низенький румяный лендлорд развёл руками.

– Вы выиграли, Бредли. Они укладываются. С меня сотня, – и полез за бумажником.

Южанин зло сплюнул и тоже достал деньги.

И в общей суматохе расчётов не сразу заметили и поняли, что делают Эркин и Андрей.

Разбойничий пронзительный свист и тяжело загудевшая земля. Поднятое сигналом их стадо чёрно-белой лавиной рухнуло на дорогу, расталкивая смешавшиеся без пастухов стада.

– Вот это да!!! – ахнул кто-то.

Джонатан, собиравший деньги с проигравших, обернулся. И невольно замер.

Чёрно-белые, лоснящиеся громадины, в полтора, а то и в два раза больше всех остальных, целеустремлённо нагнув головы и потряхивая подгрудками, тяжёлой рысцой бежали к зовущему их свистом Эркину. И задержавшиеся на мосту красно-пегие бычки южанина резво улепётывали от них на тот берег.

И небывалый взрыв хохота и ругательств. Фредди хохотал, упав на гриву своего коня. Смеялись даже те, чьи стада разогнало и перепутало стадо Бредли.

Эркин снова поскакал вперёд, чтобы не дать рассыпаться стаду на той стороне. Последними взбежали на мост вьючные лошади. Пропустив их вперёд, Андрей придержал Бобби и, обернувшись назад, выразительным жестом поднял его хвост.

– Ну и поцелуйте нас, дерьмушники! – донёсся его торжествующий крик.

Ему ответил многоголосый хор восхищённых ругательств и одобрительного свиста.

Отсмеявшись, Фредди подъехал к южанину.

– Сэр, – подчёркнуто вежливо обратился он к красному одновременно от смеха и злости лендлорду. – Пошлите своих ковбоев собрать стадо, бычки же сейчас на мины зайдут.

Южанин посмотрел на него с бессильной злобой и обрушился с бранью на своих ковбоев. Те, вяло отругиваясь, поскакали к мосту. Их провожал град насмешек.

Кто-то из лендлордов веско сказал:

– Джентльмены, по справедливости часть надо отдать парням. Даю десять процентов от своего выигрыша.

– Согласен, – кивнул Джонатан.

– Вы передадите им, Бредли?

– Сомневаетесь? – улыбнулся Джонатан.

– Нет, но может лучше позвать их сюда, как скажете, джентльмены? Поблагодарить за доставленное удовольствие. Не знаю, как вы, а я люблю видеть хорошую работу.

Все закивали, но южанин вмешался:

– И деньги, и благодарность?! Не слишком ли много для краснорожего! Цветные должны знать своё место!

Фредди с интересом смотрел на него, а он продолжал:

– В конце концов, они выполнили приказ хозяина. Сработано чисто, не спорю. Но его дерзость заслуживает наказания. Раб не должен, не смеет так разговаривать с хозяином. Его дело молчать и повиноваться…

– Сэр, – перебил его Джонатан. – Вам не кажется, что вы забыли, какой сейчас год? Вы что, проспали всё время и не знаете, что рабов больше нет.

Южанин поперхнулся. Джонатан отвернулся от него.

– Не слушайте его, Бредли, – низенький румяный лендлорд передал ему пачку кредиток. – Отличный парень. За сколько бы вы уступили его?

– Ещё один спящий, – довольно громко пробормотал Фредди, поворачивая коня к мосту.

– Я догоню, – крикнул ему вслед Джонатан, продолжая принимать выигрыши и долю для парней.

Денег было столько, что ему пришлось снять шляпу и складывать кредитки туда.

На дороге всё ещё разбирали, ругаясь и смеясь, перемешавшихся и затевавших драки бычков, и Фредди спокойно проскакал по гулко отозвавшимся под копытами Майора балкам.

На дороге восстановили маломальский порядок, и Джонатану пришлось на мосту пробираться сквозь чьё-то стадо. Миновав мост, он пустил Лорда свободным ходом, выглядывая своих. Наверняка они опять куда-то свернули для кормёжки. Но с обеих сторон тянулась колючая проволока с табличками о минах на двух языках. За проволокой колыхалась высокая сочная трава. Самые благодатные для пастьбы места… И эта пакость! Попался бы ему кто из этих умников, он бы ему объяснил напоследок, где и когда ставят мины. Лёгкой смерти у подонка бы не было. Однако скорость взяли парни… Видимо, спешили занять травяное место. Джонатан нахлобучил шляпу поглубже и пришпорил Лорда.

Но вот колючая проволока отодвинулась в стороны, открывая простор, и он сразу увидел чёрно-белые неспешно двигающиеся по зелёной траве пятна. Они? Да, они. Вон все трое. Но что-то у них происходит… Чёрт! Только этого не хватало!

Когда Джонатан подскакал к ним, ему сразу стало ясно: опоздай он ещё на минуту, и тут разыгрался бы настоящий мордобой с возможным переходом в стрельбу. Красный разъярённый Андрей, мрачно насупившийся Эркин, и Фредди… таким он Фредди очень давно не видел. Как это он не пристрелил обоих?! И вместо поздравлений ему надо гасить ссору.

– Так, – Джонатан заставил себя улыбнуться. – И в чём проблема?

– Объясни ему хоть ты, Джонни, – в голосе Фредди злое отчаяние. – Он на минах свихнулся! – и Фредди разразился отчаянной руганью.

Джонатан не слышал такого от Фредди лет десять, не меньше. Андрей ответил так, что у Фредди дёрнулась к кобуре рука, Эркин сразу рванулся между ним и Андреем и высказался не менее забористо. Теперь все трое кричали одновременно, не слушая друг друга, не обращая внимания на Джонатана и пересыпая ругань отдельными более-менее понятными обрывками фраз.

– Убью, щенок… оторву всё на хрен… только попробуй…

– А ты меньше языком трепли, падла…

– Он что… для себя… для дела…

– Не дам гробиться… обоих рядом положу…

– Там делов-то…

– На хрен такие дела…

– Тебе ни хрена… а у нас заработок…

– А боишься… уйди…

– А ты… не пугай… мы пуганые…

– Убью…

– Попугай девку трахом…

– Стоп! – гаркнул Джонатан.

И когда все трое ошеломлённо замолчали, только сейчас заметив его, продолжил подчёркнуто спокойно:

– Тихо, джентльмены. Ругаться все умеют. Признаю вашу общую победу в этом соревновании. А теперь по порядку. Кто чего хочет? И насколько ваши желания осуществимы? Давайте обсудим спокойно.

Его речь возымела желаемое действие. Спорщики молчали, переводя дыхание. Джонатан оглядел их смеющимися глазами на строгом лице.

– Фредди?

Фредди буркнул что-то неразборчивое, доставая сигареты.

– Фредди?! – повторил Джонатан.

– Пусть сам скажет, – Фредди закурил, всем видом показывая, что говорить не будет.

– Вы? – Джонатан требовательно посмотрел на парней.

Они переглянулись. И отвечать начал Эркин:

– Сэр, минные поля перегораживают проходы к пастбищам, идём медленно, кормёжка плохая. Можно сделать проход, сэр. Как… как коридор, сэр. Широкий, в три бычка, а гнать по два, сэр.

– Так, – кивнул Джонатан. – И кто будет делать проход? Ты?

– Нет, – отдышавшись, Андрей говорил уже спокойно. – Проход сделаю я. Здесь простые мины. Я смогу.

– Мысль интересная, – задумчиво сказал Джонатан, и Фредди посмотрел на него со странным, почти испуганным выражением. А Джонатан продолжал: – Проход хорошо бы. Многие тебе спасибо сказали бы. И нам удобнее. И верю, что сможешь. Ты ведь не впустую говоришь, так? – Андрей кивнул, хотел что-то сказать, но Джонатан уже говорил опять: – Но одно ещё решить надо. Как всем объяснять будем, откуда ты это знаешь. В армии ты не служил, это сразу видно. Так где ты сапёрному делу учился? Можешь на этот вопрос ответить?

Андрей смотрел на Джонатана округлившимися глазами и беззвучно открывал и закрывал рот. Фредди и Эркин казались изумлёнными не меньше Андрея. Джонатан спокойно ждал ответа. Молчание нарушил Эркин:

– Вы правы, сэр. Это объяснить никому нельзя.

Андрей опустил голову и, повернув коня, отъехал. Эркин сразу пристроился рядом, и они вдвоём поскакали на дальний край стада. Фредди перевёл дыхание и покрутил головой:

– Однако, Джонни… Я даже испугался, что ты согласишься. Ты… знал, Джонни?

– Что, Фредди? – Джонатан улыбнулся и достал сигареты. – Я спросил наугад. Мне действительно понравилась идея коридора, и я действительно хотел получить от него ответ. Но… Фредди, он не блефовал?

– Нет, Джонни. Он знает это, но…

– Не надо, Фредди. Мы сыграли и выиграли.

– Выиграл ты, Джонни. Я – дурак, мог бы сразу сообразить…

– Ладно, Фредди. Дадим им успокоиться и переварить. И займёмся выигрышем. Я должен отдать им их долю.

– Да, Джонни, кормовые дай мне при них. А то парни подозревают, что я их на свои кормлю, а они гордые, черти.

Фредди смущённо усмехнулся и снова покрутил головой.

– Да, могли быть дела… Парни здорово устали, Джонни.

– Мы все устали, Фредди. Они действительно так волнуются за привес?

– Ты же им обещал заплатить с головы и по привесу. Но… но они ещё просто привязались к скотине. И знаешь… думаю, на месте надо будет сдать бычков в загон бойни и убрать парней от них. Им… им будет тяжело…

– Кажется, я понял. Они отождествляют их с людьми?

– Эркин? Да. Он как-то рассказывал про имение… словом, для него это были те же рабы, такие же как он. Клеймить и холостить он отказался наотрез. Хорошо, что они у нас обработанные. А то… смотрит в ухо бычку, метку щупает. Я спрашиваю, чего это он, и получаю в ответ: «А я не помню, как мне номер ставили. Они сильно кричали?» – Фредди довольно похоже изобразил интонацию Эркина. – А Эндрю за ним. Они очень старательно не думают и не говорят о цели перегона.

Джонатан кивнул.

– Конечно, Фредди. Раз так, что-нибудь сделаем. Не проблема.

Они ехали за лениво бредущим стадом. Бычки усиленно щипали траву. Джонатан оглядывал вытянувшихся в неровную шеренгу бычков и вдруг негромко засмеялся. На вопросительный взгляд Фредди ответил:

– Классно было сделано, Фредди. Ты учил?

– Нет. У Эркина чутьё на скотину. Я привык по-другому.

– Я заметил, ты без плети.

– Ну, мне ещё на выпасе было объяснено насчёт плети.

– А… да, сообразил. Конечно, для него плеть… – Джонатан оборвал фразу. – Но когда наши пошли… Как ты сказал? Остальные крысы и шушваль перед нашими?

Фредди облегчённо рассмеялся:

– Точно. Сто голов, а земля загудела. У остальных фризы не такие, заметил?

– Да. И думаешь, почему?

– Гоняли как красных. А эти спокойные. Им большие перегоны ни к чему, – задумчиво ответил Фредди.

Андрей и Эркин, видимо, тоже договорились между собой, потому что поскакали к ним вдоль стада.

– Второй раунд? – прищурился Джонатан.

– Скорее почётная капитуляция, – улыбнулся Фредди.

– Сделаем её максимально почётной, – кивнул Джонатан.

Но, подскакав к ним, Андрей заговорил первым.

– Я дурак, Фредди. Ты прав. Нельзя этого.

Фредди, с трудом удержав улыбку, кивнул.

– Извините, сэр, – Эркин смотрел на Джонатана. – Сорвалось, сэр.

– Извиняю, – кивнул Джонатан и с интересом спросил. – А что сорвалось?

– Ругань, сэр.

– А-а. Но ругаешься ты здорово, – засмеялся Джонатан.

– В питомнике выучили, сэр, – вежливо ответил Эркин.

– Ладно. Давайте теперь ещё одну проблему решим.

– Это ещё какую? – насторожился Андрей.

– А вот. Смотрите.

Джонатан аккуратно снял шляпу и, держа её за донышко, показал остальным. И, глядя на изумлённые лица парней, расхохотался. Шляпа была почти доверху набита радужными кредитками. Засмеялся и Фредди.

– Ух, ты! – выговорил, наконец, Андрей. – В жизни столько деньжищ не видел!

– Это выигрыш, парни.

– Выигрыш, сэр? – Эркин удивлённо поднял на него глаза.

– Да. Когда вы взялись гнать стадо, мы заключили пари. Знаете, что?

– На спор брали?

– Да. Я держал за вас и выиграл. Десятая часть ваша, – и глядя на отвердевшее лицо Эркина, спокойно и очень веско сказал: – Так положено в честном споре. Берите.

– Дайте сами, сэр, – ответил Эркин и более мягким тоном добавил: – Здесь много, долго считать.

Джонатан кивнул:

– Хорошо. Вот это из моего, это из выигрыша лендлордов, кто на вас держал, а это, – он улыбнулся, – меня один из старших ковбоев нагнал, они тоже спорили, и передал для вас. Держите.

Эркин бережно принял три пачки. Джонатан нахлобучил обратно шляпу и улыбнулся.

– И с меня ещё хороший ужин. Но это уже на месте. Так, с этим всё. Фредди, как с провизией?

– Пора подкупать, – спокойно ответил Фредди.

Джонатан вытащил из внутреннего кармана бумажник и отсчитал деньги. Подумал и добавил ещё.

– Держи. Я не знаю, когда буду, и вдруг опять застрянете.

За разговором они отстали от стада и поскакали вдогонку.

К вечеру они выбрались на более свободное от мин место и расположились на ночёвку.

Пока на костре грелись кофе и варево, Эркин быстро разобрал полученные от Джонатана пачки и аккуратно разделил деньги пополам. Джонатан, сосредоточенно занимавшийся своими бумагами, казалось, не обращал ни на что внимания, но Фредди, когда Эркин и Андрей уже спрятали деньги, спокойно сказал:

– Вы, парни, штаны себе купите, – и в ответ на возмущённо-вопросительный взгляд Андрея пыхнул сигаретой: – А то у тебя уже зад просвечивает.

Эркин невольно кивнул и, помедлив, сказал:

– И рубашки надо. Эти уже расползаются.

– Резонно, – закончил, наконец, с бумагами Джонатан. – Завтра всё равно к дороге жмёмся. Съездите к Роулингу. Зелёный с белым фургон видели? – Андрей кивнул. – У него всё есть.

Эркин опустил на мгновение ресницы, но тут же поднял их и очень спокойно спросил:

– Он продаёт цветным?

– Я его давно знаю, – усмехнулся Джонатан. – Он не настолько глуп, чтобы терять покупателей.

Из темноты донёсся негромкий свист. Эркин и Андрей переглянулись. Свист повторился.

– Нас зовут, – Эркин встал и негромко коротко свистнул.

– Мы мигом, – вскочил на ноги Андрей.

Они словно растворились в окружающей костёр темноте. Но вернулись и впрямь быстро. И выложили заткнутую тряпкой бутылку с мутной жидкостью, буханку рабского хлеба, две вяленых рыбины, кусок копчёного мяса и не меньше тридцати сигарет.

– Эт-то что такое? – изумился Джонатан.

– Наша доля в выигрыше, – улыбаясь, объяснил Эркин. – У цветных, сэр, денег же нет. Спорят на выпивку, еду, сигареты.

Фредди прислушался к чему-то и встал:

– Давай, Джонни, посмотрим на бычков и к Майеру заглянем. Вроде, я его стадо неподалеку видел.

– Счастливо отпраздновать, парни, – встал Джонатан.

– Спасибо, сэр, – Эркин деловито расстелил какую-то тряпку из своих запасов и уже нарезал хлеб.

Андрей улыбнулся, прикрывая смущение:

– Мы недолго.

– Можете не спешить, – ухмыльнулся Фредди. – Мы найдём, чем заняться. Пошли, Джонни.

Отойдя от костра футов на сто, они оглянулись. Там уже виднелось не меньше десяти силуэтов и слышался смех.

– Приём начался оживлённо и затянулся до утра, – пробормотал Джонатан, увлекаемый Фредди от костра. – Фредди, ты не хочешь отпраздновать с ними?

– Их гости не хотят сидеть со мной, – спокойно ответил Фредди. – Дадим парням без помех принять гостей. Мы найдём, где выпить кофе?

– Не проблема, и не только кофе, – усмехнулся Джонатан. – И занятие мы себе тоже найдём. Чтобы и приятно, и полезно.

– Вот именно, Джонни.

Пили, ели, пели песни. У костра было тесно и шумно. Уже три бутылки и полтора десятка сигарет ходили по кругу. Уже все успели сбегать к своим кострам и принести чего-то. Котелок с варевом очистили до блеска – и всего по полгорсти на каждого пришлось. На решётке булькало три кофейника и два котелка.

– Утёрли нос белякам! – ликовали у костра.

– А то он, гад, плетью помахивает и думает…

– А беляки не думают!

– Молодцы парни!

– Мы вылезли, смотрим…

– Смотрим, ты пошёл так себе спокойненько.

– А если б поддел кто?

– А чего он, совсем дурной, меня поддевать?

– Не, парни, белоголовые, они тупые. Пока в лоб не дашь, ну, ни хрена не соображают.

– Бычки, что ли?

– А беляка, сколько ни бей, всё равно тупарь.

– А ты пробовал?!

– По башке-то? Ну-у…

– А тогда заткнись.

– Не, вон наши же соображают.

– Кто, беляки ваши?

– Бычки! Они свисты разбирают.

– Видели. Классно сделано. Как они зачухали, так наши врассыпную.

– Мы потом разбирали!.. Хозяин наш, вот кто тупарь!

– Ага, без клейма не разберёт, чей это бычок. Смехота! Они же разные!

– А ну их… Они и нас по номерам различали. А мы что… не разные?

– А ну вас… Нашли, что вспоминать.

– Наш старший против вас держал. Ругался-я-я…

– А наш за. Но мало поставил. Тоже ругался.

– Ага, и на нас. Дескать, подсказать не могли.

– Ага, вы, говорит, все заодно, все друг друга знаете, могли бы по дружбе…

– Это он дружит с вами?!

– Овод с бычком так дружит! А ваш, вроде, тихий.

– Он пьяный, а не тихий. Мы его так… возим за стадом.

– Не, наш нормальный мужик.

– А ну их всех в болото! Парень, ты бы спел лучше.

– Валяй, парень.

Эркин взмахом головы отбрасывает со лба прядь.

– А чего петь-то?

– А что хочешь.

Эркин, улыбаясь, пожимает плечами и начинает:

– Уж если ты разлюбишь, так теперь. Теперь, когда весь мир со мной в раздоре…

Многие подтягивают. Не зная слов, просто голосами ведут мелодию.

– Здоровско.

– А теперь нашу.

– Ага.

И протяжная тоскливая песня с неразличимыми словами. И всё новые и новые голоса вливаются в неё, как ручьи в реку.

Перкинс, прислушавшись к далёкому пению, поморщился.

– Завыли.

– Поют, как умеют, – пожал плечами Джонатан и стасовал колоду. – Поехали?

– Вперёд, Бредли. В карты тебе сегодня не везёт.

– Ну, он на парнях взял достаточно.

– Они давно у тебя, Бредли?

– С мая. Нанял на выпас и перегон.

– Я думал, из твоих… бывших.

– У меня своих не было, Джек. Бери.

– Взял.

– Пас. Слаженно работают. Мальчишка твой расу потерял? Смотрю, с цветными всё.

– Это его проблема. У цветных, – Джонатан усмехнулся, – свой мир.

– И пусть они в нём остаются, – кивнул южанин.

– Нет, работники они у тебя сильные. И старший твой, Фредди, просто ас… Он натаскивал?

– Нет, я его к ним на перегон поставил. Пасли одни.

– Беру. У тебя там резервация рядом, сильно пощипали?

– Не сунулись.

– Ого! Твой старший там что, половину перестрелял, а остальные струсили?

– Стрельба по цветным теперь опасное занятие, Бредли.

– Туда русские приехали. С переселением. И им стало не до бычков.

– Ловко!

– И ни одного инцидента? Пас. Твой индеец не стакнулся с одноплеменниками?

– Он туда съездил и сам всё уладил. Ни один к стаду не сунулся.

– Ого! С чего это он?

– Ну, никакой расовой солидарности у парня, – рассмеялся Перкинс.

– Ценный раб.

– Джентльмены, – широкоплечий приземистый южанин оторвал от карт очень светлые, почти прозрачные глаза и обвёл пристальным, но несколько усталым взглядом сидящих. – К счастью или к несчастью, оставляю это на ваше усмотрение, но рабов больше нет. И с этим надо считаться.

– Вот как?! Не много ли чести?

– Кому? Мне пришлось уволить старшего ковбоя, он не поладил с пастухами. Перед самым перегоном. И гоню с ними сам.

– Не проще ли было уволить пастухов?

– Нет, – южанин усмехнулся. – Они не давали старшему воровать.

– Вы позволили цветным…

– Я был поставлен перед выбором. Уволить всех четырёх пастухов и сорвать перегон или одного старшего ковбоя и гнать самому. Беру.

– Пас. Но у вас, Бредли, команда сработана. Ваш Фредди держит их как надо.

– Не жалуюсь, – усмехнулся Джонатан. – Сдавать?

– Беру. И всё-таки, Бредли, как вам удалось так подобрать людей?

– Как всё в нашей жизни. Случайно. Они напарники. Я и нанимал их одной командой. И не вмешиваюсь в их дела.

– Имеет смысл. Беру.

Порыв ветра принёс обрывок песни.

– Даже мелодично, – усмехнулся кто-то.

– А многие из них поют, заметили? И неплохо. Беру.

– А уж свищут!

Все рассмеялись.

– Я даже подозреваю, что это система сигналов.

– Ну, это вы чересчур, Роберт. Слишком сложно для цветных.

– Да, в общем, они крайне неразвиты.

– Дон уморительно о них рассказывает. Пас.

– По банку. Я слышал. Действительно, они бывают очень комичны.

– Но совсем дураками я бы их не назвал. Большинство хитры.

– Хитрость не ум. Но попадаются очень сообразительные экземпляры. Двойной банк.

– Выкладывайте.

И взрыв смеха, радостных и негодующих возгласов. Джонатан довольно усмехнулся. Он любил дать выиграть тому, на кого никто не ставил.

– Парни, стадо не упустим?

– Сиди, старшие присмотрят.

– У них своя гульба.

– Вот пусть и прогуляются.

– А то, как к вареву, так они первые, а как к стаду… только мы их и видели.

– Куда присосался, дай и другим глотнуть.

– А чего? Тут и осталось-то…

– Вот и дай.

– Кофе там есть ещё?

– Ни хрена! Всё вылакали.

– Ну, посидели… Полночи уже.

– Парень, ты как? Не охрип?

Эркин рассмеялся:

– Не надоело голосить?

– Всё шёпотом, да шёпотом, поголосим хоть теперь.

– А и, правда, никогда в голос не пел.

– Мы на выпасе раз затянули, так нам всыпали…

– Это сейчас?!

– Да нет, до свободы.

– Ну, тогда-то понятно, а сейчас-то чего? Мы своим вот пели.

– Бычкам?

– А что? Мы и до свободы им пели. Они не стучат. Но тоже… надзиратель услышит, так мало не будет.

– Ну, это, как всегда. Давай, парень.

– Ага, давай.

– Про любовь? – уточнил Эркин.

– А про что хочешь.

– Про бычков ещё не придумали.

– Ещё петь про них…

– Обойдутся.

– Давай что ли. Подвалим.

Эркин переглянулся с Андреем:

– Начинай.

– Жди, что ли? – удивился Андрей.

Эркин кивнул. Эту песню со странно простыми и рвущими душу словами он раньше никогда не слышал. А Андрей знал её сразу и по-английски, и на русском. И рассказывал, что песня эта русская, и занесли её в лагеря русские пленные, а потом кто-то перевёл и пошла она гулять от барака к бараку.

– Давай её. Только…

– Понятно, – кивнул Андрей и начал: – Жди меня, и я вернусь… только очень жди…

– Жди, когда наводят грусть… жёлтые дожди, – вступил Эркин.

Они вели песню на два голоса, и более низкий и глубокий голос Эркина поддерживал звонкий высокий голос Андрея. Остальные присоединялись, не заглушая их голосов. Многие шевелили губами, запоминая слова.

И когда песня закончилась, ещё несколько секунд посидели и стали вставать.

– Бывайте, парни.

– Хорошо посидели.

– Ты откуда эту песню, ну, последнюю, взял?

– Ага, совсем новая.

– Слышал от одного. Он песен знал… закачаешься.

– По распределителям намотаешься, всего наслушаешься.

– Пошли.

– Ты к стаду?

– Пошли, наши рядом.

– Ага.

– Бывайте, парни.

– Бывайте.

– Воду на утро поставь и варево, я к стаду.

– Охота ноги бить?

– Потянусь заодно.

Они пробирались в темноте через заросли к смутным пятнам лежащих бычков.

– Ладно, нам тут правее.

– Бывайте, парни.

– И ты бывай.

– Заглядывай. Промнём.

– А то на одних потягушках не то.

– Идёт.

Эркин подождал, когда те трое скроются и затихнут их шаги, и тогда не спеша пошёл к стаду, к еле различимому силуэту, отдалённо напоминавшему сидящего на земле человека. Когда Эркин был в двух шагах, сидящий закурил и по вспышке, осветившей на секунду его лицо, Эркин понял, что не ошибся. Сел рядом.

– Хорошо погуляли? Как надо?

Эркин тихо рассмеялся:

– А я не знаю, как надо. В первый раз ведь.

Фредди молча затянулся. Потом очень серьёзно сказал:

– Бычков сосчитай. Вдруг прибавилось.

Эркин привстал, осмотрел лежащих бычков и снова сел.

– Не, ног столько же.

Фредди усмехнулся.

– Ловок. Иди, отоспись.

– А ты?

– Сегодня ваш день. Я своё потом возьму.

– Сейчас полночь есть?

Фредди посмотрел на часы.

– Миновало уже.

– Тогда мой день кончился. Ведь… ведь пока ты у костра не покажешься… он не подойдёт, так?

– Угадал. – Фредди встал, на мгновение опёршись на литое плечо Эркина. – Тянуться будешь?

– Пока спят все, – встал Эркин. – Не хочу вопросов.

– Не застудишься?

– Я куртку взял.

– Ладно.

Фредди ещё раз ткнул его ладонью в плечо и слегка вразвалку зашагал к их костру.

Когда Джонатан подошёл к костру, Андрей спал, завернувшись, как всегда, с головой, а Фредди курил, дожидаясь кофе.

– У стада? – Джонатан опустился на землю, кивком показав на сложенное одеяло Эркина.

– Где же ещё? Ноги считает.

– У лежащих?

– Он глазастый, – усмехнулся Фредди. – Их с десяток мимо меня прошлёпало, он один заметил. Как игра?

– Играть надо наверняка, Фредди. Остальное неважно.

– Ясно. Ничего не выудил?

– Обычный трёп.

Фредди кивнул.

– Впереди поля сплошняком. Не представляю, что с кормёжкой будет.

– Хреново, Фредди.

– Кто бы спорил. И ни одного моста. И вплавь не получится, рискуем много потерять. Все броды в минах. Свербило им, сволочам, что мины лишние.