Психоделика. Книга для мертвых

Замена тоннельного водопровода. Целое дело, как положено, с дрезиной, сварщиком, сварочным же аппаратом и толпой долбоебов вроде меня. Которые все это тягают.

Скажу сразу, и все меня поддержат, что центральной фигурой при таком виде работ является сварщик. Попадется хороший, все успеем вовремя, без особого шума и пыли, попадется такой как Блохин, пизда-ляля.

Этот, во-первых, трезвым никогда в ночь не выходит, во-вторых, все нервы выебет окружающим, а в-третьих, что самое интересное – варить не умеет. Резать – да. Варить – нет.

А где хорошего сварщика сейчас найти на государственное предприятие? Негде, все по фирмам. И это факт. Неоспоримый.

А у нас больше из народа. Простые. Один был из бывших эсеров, наверное, не иначе. Бутылка водки с утра вместо завтрака, под чебурек, в обед – бутылка, как положено, под кашку с помидорчиком, ну и в шабаш, само собой, разумеется, под че придется, в смысле под че попадется. И хоть бы хуй.

Ну, поварит когда-никогда, ерунду. А трубу никак. Сидит, плачет и никак. Нервный зараза был. Уволился, ушел в ЖЭК.

Другой разговоры любил разговаривать. Вместо работы. Тут тебе, допустим, надо по-быстрому, чух-чух, а он сядет кабеля раскидает и сидит трындит. То электрод не такой, то условия. Всю душу с тебя вынет, падла. Час целый протрындит, потом насрет вокруг шва и давай собираться, и хоть кол ему на голове теши!

Говоришь: «Так оно ж течет!»

А он: «А я причем? Электрод – говно, тройка, а четверки нету».

Ты ему: «Так давай найдем».

А он: «Хрен ты такой как надо его найдешь!»

Вот и поговори с ним.

Ладно, работу ж делать надо все равно, идешь на поиски побираться благо друзей полметрополитена. Приносишь еще через полчаса одолжив какой надо…

А он начинает слова орать всякие малопонятные: Аустенит! Цементит! Зерно крупное, а тут лакуна!

Хер, что докажешь, короче, и так вот приходится работать. По мне чем с этой сваркой заводиться, лучше на сгонках слепить, где возможно, а то наслушаешься. Но дело в том, что на сгонках не всегда можно.

А вот Леха у нас молодец, чик-чирик и готово, да только свалит, наверное, от нас скоро, на себя работать будет. Оно то и правильно, а все равно жаль.

Правда, сегодня он с нами, а это с другой стороны тоже не есть гуд, в том плане, что работать будем не разгибаясь. Он варит, как робот, а мы тягай, только успевай подносить и относить.

И начальство тоже, сука. Не дремлет, посмотрят сколько мы за ночь выгнали и давай план корректировать, а Леху допустим через пару ночей тоже начальство к себе и умыкнет на дачу в корыстных целях, и пришлют какого-нибудь Славика, или Петю… И опять скандал.

Так и живем, а что делать? Начальству оно видней. Да еще Господу Богу, и все… Такие дела. Да.

Ну а сегодня скандал начался сразу, как говориться по выходу на работу. Только собрались на станции в полном составе и сразу крик:

– На хуй оно мне надо!

Это сварщик дядя Федя узнал про сегодняшнее задание.

– Та ладно успокойся!

Это мы в попытке его успокоить.

– Та пошли вы на хуй со своим Захарычем!

Это он про нашего мастера с апломбом.

– Та все будет нормально!

Это опять мы. Чтобы его болезного успокоить по мере сил. Но тщетно, не хочет Федя успокаиваться.

– Я ебал такую работу! Ясно?

Ясно, чего ж не ясно. В конце концов, бригадир не выдерживает и орет почище Федора, на обе соседние станции говорят слышно было:

– Та пишов ты на хер, сварщик ебаный! И шоб тебя тут я не видел больше, заебал!

Повисла тишина, мы в немом восторге взирали на Петровича, мгновенно взлетевшего в нашем рейтинге на такой пьедестал, что прям головы кружились от этой высоты.

Сказал, так сказал, как отрезал. Понравилась реакция Федора, он вдруг сдулся, надвинул кепку на глаза и как-то совсем по- юношески, шмыгнув носом, сел на скамейку сообщив:

– Ну и хуй с вами,– потом оглядел нас всех и хитренько засмеявшись, сказал, – видать у Петровича депрессия началася, ох и строгий у вас бригадир.

И пальцем еще погрозил.

Петрович закурил и хлопнул Федора по плечу:

– Депрессия бывает разная, жидкая и газообразная! Электрод тебе в лакуну!

Тут уже заржали все и славненько в эту ночь потрудились. Да и по времени нормально получилось.

х х х

сон ( дневной, после ночи)

Итак, три брата, втершихся в компанию слепцов-паломников, но видящих при этом отлично. Профессиональный убийца, лазутчик и неведомый умелец. Хороша команда, думаю, их наниматели довольны. Хотя как по мне одному лучше, спокойнее и рассчитываешь только на себя.

Размышляя подобным образом, я вскоре наткнулся на тело несчастного рыцаря-хама. Хотя почему несчастного? Дрых он сейчас без задних копыт и пузыри пускал, вполне себе живой, а мог бы уже общаться с архангелом, или с кем там общается подобная публика после…

Франсиско да, это воин серьезный. Еще из тех. Подобных ребят я определяю сразу. Не чета нынешним. Он был словно из безвременья, в смысле сошедший с фресок, оставшихся со времен Римской Империи.

Именно такими я их представлял, маленьких, но неуступчивых, слаженно сражавшихся в строю. И умиравших вместе. Когда уже все-все кончено. Известно, что строй этих «малышей» легко справлялся с ватагой здоровенных жителей лесов. И это при том, что многие из варваров по праву и по поведению считались берсерками.

В нем скрыта была мощь, не видимая глазу простого смертного, и потому в компании богомольцев он особо не выделялся. До тех пор пока вам не удастся взглянуть ему в его глаза. А там был северный холод, а там было то, о чем великие философы говорили с почтением: «Конец пути».

Примерно так.

Петр и Павел, хм… От классических персонажей близнецы отличались серьезно. В моем понимании. Те жуликами не были, а наши, похоже, от Бога. Хороший вор даже в раю найдет чего украсть, кто сказал? По-моему Гийом, хорошо сказал. Это когда один его преданный слуга исчез вместе с парой стоящих целое состояние картин. Пьетро тоже из этих. И глаза у него бегают у паразита.

Паоло замедленный какой-то, даром, что близнецы. Судя по всему религиозен да еще с тем пылом юности, который… Ну вы поняли, эти юноши одинаково пылко носятся с юбками и религией, только нужно вовремя внушить им мысли о том, что есть для юноши хорошо, а что плохо. Младшему объяснили, что религия – это хорошо, ну а реакции организма молодого и растущего – это видимо от дьявола. Думаю, он постоянно молится, а ночами истязает свою плоть. Вот вырастет, выучится, и может стать великим деятелем церкви, да таким, что дай ему волю на кострах бы горели все колдуны, колдуньи да неверные от Яффы до Аскалона, посмей они не принять католическую веру. Короче, Папой Паоло я не назначил бы ни за какие коврижки, даже за собственную кардинальскую митру, ибо недолго пришлось бы мне ее носить, так как в глазах этого юноши отчего-то, при взглядах в мою сторону, светилось неприкрытое подозрение. Доверял он видимо только Папе и своим братьям, а мрачный тип в видавшем виды штопаном плаще доверия этого не внушал.

А направь его другим путем, может и стал бы нормальный ученым каким-нибудь, книги б писал, или читал, поглядим на его таланты, поглядим. Такая вот у нас компания получилась, пестренькая. Ага.

Ну а нашему Гарольду суждено было послужить нашему делу, не ведая о том. Я называл это использовать втемную. И мне приходилось это делать, принимая во внимание мою привычку, работать одному.

Что мы имеем на сей раз? А имеем мы плохо обученного шахматной игре варвара, умеющего обращаться с двуручным мечом. По всему честный малый, неиспорченный славой и деньгами. Гарольд, безусловно, будет нам полезен. Громадный рост, яркая диковатая внешность. Он привлечет внимание, и на его фоне братья станут еще более незаметными. Он никоим образом не должен скрывать своего военного прошлого. Надо уговорить его наняться охранниками вместе, думаю, он будет только рад этому. В этих местах кто только не живет, и наемников хватает. Всяких. Одним больше, одним меньше. Зарабатывает себе человек на жизнь ратным трудом, ну и что?

Немало рыцарей, не только оруженосцев, слуг или простых лучников, а именно рыцарей, осело в этих местах. И служили потом как Султану, так и его недругам. Вообще тут клубок интересов образовался, без бурдюка доброго вина и не разберешься. И у мусульман единства не было, были шииты, были соответственно сунниты, в чем у них разница я не вникал, но лупили они друг друга будь здоров. А египтяне еще, а всякие сельджуки. Ужас. И у всех свое. И обычаи и боги. Иногда уживались, чаще нет. Таковы были здешние нравы. Вот тамплиеры – те случай особый, со своими обетами, принципами, бесконечными молитвами, кожаными портками и власяницами, по степени фанатизма могли дать фору местным приверженцам ислама. Подчас с ними было очень тяжело. Ведь мы-то обычные люди со своими страхами и желаниями, а у них Орден, дисциплина.

Франциско, конечно, многое не договаривает. Вернее он ничего не говорит о деле, но даже из того, что он сумел до меня донести, я делаю некоторые выводы. Во-первых, он в нашей группе главный, пусть так, я не претендую, на данном этапе, во–вторых, за нами явно следят, по крайней мере, он этого опасается, и в третьих он с братьями будет действовать из второй шеренги, а в первую отправляет меня с германцем. С одной стороны это не совсем честно, но кто говорит о честности в нашем ремесле, где все пропитано хитростью и стратегией… А с другой стороны это вполне разумно, в плане успешного выполнения миссии, мы будем держаться на виду, парочка весьма колоритная получилась, лесной дикарь и рыцарь оранжевой перевязи, тьфу…если наши противники попытаются устранить нас, то у Франциско будет время для маневра.

В том, что тут пахнет турками или арабами, что лично для меня никакой разницы не имеет, я не сомневался ни на миг, но почему они не завладели Реликвией самостоятельно, тем более если она имеет такую ценность и находится у них под носом? Непонятно. Значит ли это, что ее нельзя взять простому человеку. И этот намек на способности Паоло? Зная способности и возможности ассасинов и прочей обученной тайным ремеслам публики, я был уверен, что на своей земле, а Иерусалим в данный момент находился под Саладином, они найдут все что угодно и притом достаточно быстро, однако по той уверенности, с которой говорил герцог, Реликвия находится в надежных руках, или в надежном месте. Проблема только в ее доставке.. Уф, голова кругом от этих мыслей. Вот Гарольд молодец, храпит во всю мощь и в бороду не дует.

Я сделал круг по палубе и снова оказался у тела госпитальера. Он уже не храпел. Он был мертвее мертвого, а каким еще надо быть с перерезанным от уха до уха горлом? И кто-то моментально завопил у меня над ухом:

– Убили! Убили! Хватай убийцу!

На шум моментально собрались почти все, кто находился на судне. Гарольд тут же стал у меня за спиной, а неприятный человечек в скособоченной шапке и с разорванным ухом орал тыча в меня пальцем:

– Я видел, как они спорили! Этот грозился убить этого!– он поочередно тыкал пальцем то в меня, то в мертвеца и брызгал слюной из губастого рта во все стороны.

Гарольд схватил его за шкирку и отбросил в сторону:

–Scheiße! – выругался он и добавил, указывая на меня, – этот человек не виновен!

– Гарольд спокойно!

–Если кто-то дернется, сломаю ногу! – на всякий случай предупредил грозный германский рыцарь.

Слуги мялись вокруг тела хозяина и выглядели заспанными. Кто- то крикнул капитана, и генуэзец важно прошествовал по палубе и завис над телом, внимательно его рассматривая.

Потом скривился и произнес:

– Хорошая работа! Сицилианская!

Неприятный, он ехал с компанией подобных ему субъектов, которые обычно отправлялись в Святую землю с целью пристать к крестоносному войску в качестве слуг, подручных мастеровых или легкой пехоты, поднялся и принялся шептать капитану на ухо. Эта публика сражалась неважно, зато мародерила со страшной силой и верой в себя. Я вынул кинжал и продемонстрировал тщательно отполированное лезвие капитану. Он оттолкнул неприятного и ощерился улыбкой:

– Я знаю. Что это не ты, гордый рыцарь. Ты убил бы его в поединке, а ты-то приятель, отчего решил, что этот человек виноват?

Глаза неприятного полезли на лоб:

– Так ведь я сам видел, как они ругались … пред тем…

– Этот рыцарь переругался со всей командой, – капитан указал на тело неподвижно лежащее у его ног, – и был пьян как свинья. – Я проведу расследование, пройдемте со мной для беседы, сэр – он довольно учтиво пригласил меня следовать за собой и гордо пошел прочь.

В каюте, когда мы остались один на один он сказал без обиняков:

– Тебя подставляют рыцарь…

Я усмехнулся:

– Надо полагать… – и добавил, – а почему вы мне помогаете?

– Потому, что так надо, – прямо заявил генуэзец, – за тебя хлопотали, и хлопотали щедро, так что можешь рассчитывать на меня до того момента, как войдем в порт. А большего знать не положено.

– Благодарю, – я слегка кивнул, – а это отребье?

– Проведу для них расследование, – зевнул капитан, – может быть, кого-нибудь повешу, им же по большому счету все равно. А мне тем более, так-то. А к этому с ухом присмотритесь. Скользкий тип…

– Глупец…

– Возможно так, а возможно и нет… – капитан предложил мне кружку вина и я не стал отказываться.

На том и расстались. Гарольд встретил меня и с неподдельной радостью на лице выслушал мой рассказ о том, что все подозрения сняты. Монахов нигде не было видно, они словно растворились, и неприятный растворился вместе с ними. Мы, спустившись в трюм и поболтав еще немного, стали устраиваться на ночлег, германец спросил:

– Думаешь, капитан найдет убийцу?

Я ответил резонно, мол, на все Воля Божия. С тем и отошел ко сну.

х х х

Часть 2. ТАРТАНОВАЯ АРМИЯ

Глава Х

Blackmore’s Night “Under A Violet Moon”

явь

Было холодно и неуютно. Неуютно здесь было всегда, особенно без водки, а вот холодно только зимой. Летом на камере ВОМД замечательно, когда наверху жара, а тут на тридцатиметровой глубине прохлада и тишина. Электричка проедет, сквознячок поднимет, и опять тихо. И освещение интим создает, потому что лампочек как всегда не хватает, а дневной свет сюда не проникает к сожалению моему величайшему. Еще было интересно, а найдет ли капитан убийцу. Прям детектива.

Почувствовав, что напарник отстал, я крикнул в темноту:

– Ты где?

На что вполне резонно мне ответили:

– В пизде, как свернешь, налево. Сейчас поссу…

– Ага, там хорошо сейчас,– отозвался я,– тепло и сыро. Где ж выключатель?

Выключатель нашелся на ближайшем шумогасителе. Я повернул ручку, и мутноватый свет от единственной лампочки напомнил о том, что человеческая цивилизация добралась все-таки и в этот забытый Богом уголок.

Из философии: сегодня я наконец-то понял, что значит выражение «кризис среднего возраста».

Это значит, что тебе сорок лет, на кармане у тебя сорок монет, что соответствует примерно, после последнего повышения цен на ликероводочные, бутылке водяры емкостью 0,7 и при этом никаких перспектив.

Окончив процесс, подал голос напарник. Он решил проявить свои нехитрые вокальные данные, выдав следующий перл:

Мандавошки по спине

Кто-то вспомнил обо мне…

Я против воли хихикнул. Ну, не припомню я такой песни! Хоть тресни. Простите, за неожиданную рифму.

– Ты опять импровизируешь, сволочь? – поинтересовался я.

– Ага,– радостно отозвался Александр,– А вот еще…

Когда мы зашли на двадцатый

Все ВОМДы включились на реверс,

Но я оставался спокойным,

Терпел и допил свою водку.

Потом появился Петрович

И стало без водки труднее

Хороший он все-таки парень,

Одно только плохо – непьющий.

– Это Петрович-то непьющий? – удивился я.

– Ну,– несколько смутился Александр,– это я для рифмы так.

– Вечно у тебя из-за рифмы содержание страдает…

Я вспомнил, как в одной из своих переделок, а пострадала тогда песенка шофера, ну та, из старого фильма, Санек сочинил примерно такое:

Электричка узкою лентою вьется,

Выбито давно лобовое стекло.

Пьяный машинист со штурвалом ебется

А мы на фекалке качаем дерьмо…

Бред же. Согласны? Ну, где это видано, чтобы машинисты в рейс пьяными выходили? Никакой художественной правды и реализма. Сплошной сюр… А вот насчет фекалки он верно подметил, паразит. Верно, ничего не скажешь. Поэт, бля.

А вообще, если так разобраться по-взрослому, у нас тут талантов на все случаи жизни, одних поэтов штуки четыре, ну и прочих тоже хватает. Кутюрье. В смысле художников. Нет, серьезно, по части острого словца, молодцов хватает. Вот если название какое придумать кому надо, или дело открыть, пожалуйста, обращайтесь. Один парикмахерскую открывал для жены конечно. Целый конкурс провели, неделю головы ломали. Сколько водки перепили, ни в сказке сказать, ни… Короче «Завиток» победил. Объяснить? Не буду, но вдумайтесь только в смысл. Это одновременно можно в задних комнатах и пекарню содержать и салон интим услуг с таким названием. Вот. Широко мыслить надо.

Блин, опять в лужу ступил, раззява. Будет теперь ботинок мокрый до конца дня, сука.

«Эхе-хе, житие мое…»

Ну, да ничего не поделаешь, такая у нас работа. Еще бы света поболее, было бы совсем неплохо. Все это я думал про себя, сражаясь с замерзшим замком. Наконец он соизволил отомкнуться, и я прошел внутрь.

Внутри было чуть теплее из-за близости тоннеля, но не намного. Вообще-то эта камера у нас считалась теплой. Не в том смысле, что действительно теплой, а в том, что бывает холодней и намного. Ничего, поработаем – согреемся.

Я возьми да и ляпни:

– Знаете Александр, чтобы душа попала на небо она должна стать легкой как воздушный шарик!

– Крути гайки философ! Задолбал…

А я че? Я ниче…

х х х

сон 0010

Плавание подходило к концу. Убийцу капитан не нашел. Немудрено, когда на корабле плывет целая толпа убийц, благо, что прикрытая крестом. Тело рыцаря было предано пучине, а на меня перестали обращать внимание. Тот малый с разорванным ухом тоже куда-то запропастился, скорее всего, решил не попадаться на глаза, оно и правильно, мало ли что. Хорошо было бы его допросить, но у меня не было такой возможности устроить допрос здесь на корабле. Не к чему это. Вопросы лишние станут задавать, зачем пытаешь, что узнать хочешь.

Жаль, что не зашли на Кипр, это и не планировалось, но как-то интересно получается, второй раз направляюсь в Святую землю и все мимо. А я хотел посмотреть тамошние места, мне о них рассказывал Гийом. И еще один чудной архитектор, с которым я познакомился в Падуе. Он стремился на Кипр, и говорил мне что этому чудесному острову просто необходим его талант. Он показывал мне чертежи нового замка с вырубленным прямо в скале рвом. И еще другого чем-то похожего на знаменитый Бельвуар, выстроенный по концентрическому плану, с прямоугольной внутренней территорией, прямоугольными угловыми башнями и круглой восточной башней. Причем башни внешней стороны нарисованы были в разных формах и отличались друг одна от другой – геометрией. Одна была цилиндрической формы, другая прямоугольной, третья многоугольной, и так далее. И еще там был мост, ведущий к воротам над вырубленным в скале рвом. Мало ли чудаков живет на свете. Хотя пусть бы этому повезло, похоже, что он искренне любил рисовать свои замки. Да только Комнину тамошнему правителю это не нужно, не такой человек, вот если Ричарду удастся Кипр захватить, и удержать, то тогда таланты архитектора могут пригодиться. При должном подходе остров можно запросто превратить в неприступный бастион. Благо, расположение и рельеф позволяют это сделать.

На Кипре, кстати, делали превосходный сахар, который продавали потом с немалой прибылью. Захотелось сладкого, но ни меда, ни кипрского сахара у меня не было. Жаль.

Общаться с братьями я избегал, тем более, что паломники держались на судне обособленно, и ни с кем не общались. Потому тот разговор оставался единственным. При встрече я изредка ловил на себе неприязненные взгляды близнецов, да и только. Но и что мне с того. Не знаю, чем я ему не угодил, и чего он там про меня себе придумал, в принципе на это мне было наплевать. Наверное, не приветствовал питие вина. Паломник.

Иерусалим в то время был под рукой арабской, но христиане вполне свободно могли совершать святое паломничество к Гробу Господню. Военные же отряды к нему сейчас не ходили, хотя воины-монахи и патрулировали дороги, охраняя паломников, стремящихся к Иерусалиму. Купцы же, прибывающие в Святую землю со всего света старались иметь собственную охрану, которую либо везли с собой, либо вербовали из числа свободных наемников на месте. Вот такой торговец и был мне нужен.

Я поделился этими мыслями с Гарольдом, и идея ему понравилась, а как не понравится, хороший купец и платить должен был хорошо. А как можно хорошо не заплатить двум таким замечательным рыцарям?

Можно тогда и товара лишиться.

Увы, на нашем корабле подходящие купцы не плыли, но Гарольд сказал, что в порту недостатка в них не будет, ибо торговля в тех местах развивается довольно живенько, и охранник для каравана, хороший, разумеется, всегда в цене.

На том и порешили, хотя германцу хотелось скорее нагнать земляков, но я уговорил его в том плане, что хорошая драка от нас никуда не денется, а вот заработать немного денег не помешает, и тем его успокоил.

– Хорошая драка всегда вокруг нас,– наставительно сказал Гарольд,– нужен только хороший повод, чтобы ее начать! Я что-то ляпнул насчет христианского смирения, и сей гордый воин поглядел на меня как на неразумного ребенка.

Такая вот философия. И знаете, я с ним полностью согласен. Когда я спросил его верный ли он христианин, Гарольд смутился. Дело в том, что Христа он уважает и сильно, но Одина уважает еще больше. Как его отец и дед, и отец деда. Этот древний воинственный бог с детских лет был ему ужасно симпатичен, и в его голове до сих пор не укладывалось, как можно было отказаться от него в пользу мирного сына плотника. Насколько я знал, у многих были схожие проблемы в миропонимании и мироощущении. Люди привыкшие к ратному труду никак не могли понять чем библейский рай лучше Валгаллы, и отчего убий и укради считается смертным грехом.

Клемент, а как ты думаешь, драконы существуют?

Я чуть не поперхнулся от такого резкого поворота разговора. Умеет же задать вопрос!

– Думаю нет. Раньше конечно существовали. Давно.

– Жаль, вот с драконом бы я сразился. – Гарольд заметно погрустнел, – может за морем где-нибудь есть?

– Может и есть.

– Вот. Мне рассказывал один человек, что при строительстве одного города пришлось много копать, и они откопали еще один город древний, и много костей, и золота… – голубые глаза германца мечтательно вспыхнули, – и среди костей был скелет огромного животного, когда его сложили в кучу, тот получился дракон!

– Сказки!

– Точно тебе говорю. И знаешь, если они были, то за морем, не за этим, нет. Дальше! – он махнул рукой на восток. – Там точно могут быть драконы.

– Ну, может быть…

– Да!

Такой вот у нас диспут научный получился.

Удалось также решить вопрос и о конечной цели нашего путешествия. И решающую роль сыграла тут целесообразность. Кроме того, что Гарольд никогда не видел драконов, он еще никогда не бывал и в Иерусалиме, и сам изъявил желание побывать в нем. Это меня обрадовало, ибо альтернативой было перемещение между прибрежными крепостями в составе небольших караванов, где и плата была небольшой, а участие в серьезном караване с серьезными товарами для Святого Города сулила совершенно другую прибыль. Это и качнуло чашу весов. Друзья из Любека подождут. А тут появилась возможность, и заработать и в Святом Городе побывать!

И мы пошли разминаться, мечами на качающейся палубе, как обычно собрав вокруг себя немало восторженных зрителей.

Прекрасно, а к вечеру партию в шахматы. Гарольд легко признал мое превосходство в этой игре и с жадностью внимал моим немудреным советам относительно тактики и комбинаций, и к концу плавания он стал делать некоторые успехи, конечно, до уровня Гийома, или старого Гарри, ему было далековато, но он не унывал, и с жадностью постигал эту науку, компенсируя свои поражения на доске успехами в рукопашных схватках, или как сейчас на мечах. Честно признаю, я немного поддавался, ну как не порадовать человека? И приемами подленькими я не пользовался, не к чему это.

Я выбросил все лишнее из головы и принялся защищаться под одобрительный гомон свободных от вахты моряков.

х х х

Jefferson Airplane “Tobacco Road”

Глава XI

явь

Сегодня шел на медкомиссию и меня едва не сбил грузовик. Тупо так, съехал на тротуар и в меня, я еле успел отскочить, а этот зараза въехал в киоск, прямо напротив троллейбусной остановки. Народ собрался, стал его из кабины вытягивать, а он спит пьяный, прикиньте? Такая история, у меня сразу всякое желание на медкомиссию идти пропало, позвонил Петровичу и нажрались мы с ним славно, на нервах. Он меня успокаивал, а хули успокаивать, живой и хорошо, мы люди нетребовательные. В больничку попозже пойду, время терпит.