Евангелие от Лазаря. Деяния сорока апостолов

– Долбанный бюрократ! – пробурчал он себе под нос недовольно.

Сухо щёлкнули замки.

– Так, так, так! – проговорил он, разглядывая содержимое кейса. – Что нам понадобится? Вот это, – он отложил несколько шприцов с надписью содержащихся внутри препаратов, – это, это и вот это.

На столе появились необходимые принадлежности. Он выудил из кейса автожгут и прислонил к культе парня. Прибор тихо пискнул и плотно обхватил кровоточащий обрубок, избавляя того от потери крови. Мясник выудил питательный раствор с длинной трубкой мультисиликона, оканчивающейся длинной иглой, подвесил его над столом и одним движением вогнал острое жало в ярёмную вену.

– Теперь порядок! – сказал он, довольно потирая ладони. – Можно продолжать.

– Может, нарубим его кусками, а потом бросим в регенератор, пока он без сознания? – предложил второй.

Первый пожевал губами.

– Нет, – ответил он. – Так дело не пойдёт. С чего это вдруг, мы должны сделать для мальца исключение? Для них, – он ткнул в парня пальцем, – это традиция, жизненно важный обряд! К тому же, у нас есть ряд вопросов, которые мы обязаны ему задать. Не будем нарушать утверждённую владыкой процедуру дознания? Или ты считаешь, что можешь изменять придуманные не тобой правила? – спросил он напарника с подозрением.

– Нет! – ответил тот испугавшись. – Конечно же, нет! Я просто внёс предложение. Вот и всё! – он поднял обе руки вверх.

– Предложение отклонено, – сказал первый, протирая заляпанный кровью нож. – Многомудрый владыка является старейшим жителем Агилары. Я бы его сравнил с архангелом, а точнее с серафимом, господствующим над всем живым. Или динозавром. Только он имеет право изменять существующие законы…

Второй мужчина громко прокашлялся, прерывая речь обладателя кругляша.

– Простите, что перебиваю … – сказал он нерешительно.

Первый, не скрывая недовольства, зло глянул в сторону напарника.

– А кто такие динозавры?

Первый удивлённо поднял бровь. Мало кто из корпуса проявлял столь выразительную любознательность.

– Это, по большей части, огромные животные, жившие на нашей планете много миллионов лет назад, – пояснил он. – Динозавры – это их общее название.

– А бывают заврозавры? – полюбопытствовал второй мужчина.

Обладатель отличительного знака внимательно уставился на напарника.

– Ответь мне честно на один вопрос… – он прищурил взгляд.

– Да?

– Ты идиот?

Второй оглядел себя, будто ответ был написан на униформе.

– Вроде как, нет, – сказал он растерянно.

– Тогда не задавай идиотских вопросов, – носитель кругляша отвернулся к скованному парнишке. – Два кубика эпинефрина, – потребовал он, протянув руку.

Второй быстро метнулся к столу и схватил шприц. Обладатель кругляша сделал для себя пометку, что это не единственный образец, испытывающий склонность к идиотизму. Все они принадлежали к отпрыскам одного из кардиналов дневного ордена. Нужно будет незамедлительно доложить владыке о нарушениях в генотипе второго поколения. Кардинал Аттикус слишком увлёкся употреблением наркотических веществ, почувствовав собственное всемогущество, что повлекло за собой необратимые изменения в цепи ДНК. И это только предварительное заключение при поверхностном изучении подчинённого. Стоит копнуть глубже, и таких изменений выявится гораздо больше. В этом он был убеждён. Во время второго «затишья», как охарактеризовал мучитель бессознательное состояние испытуемых, он свяжется с кардиналом Клорадом и изложит свои наблюдения.

Носитель бляхи воткнул иглу, впрыскивая препарат в сердце парня. Его тело несколько раз дёрнулось и он открыл глаза.

– Продолжим нашу беседу, – сказал первый, отсвечивая полированной поверхностью ножа на лицо Маврия.

– Что вы делаете со мной? – простонал парень. – М-м-м. Моя рука… где она?

Носитель знака взмахнул ножом ещё один раз. Глухой стук, и вторая кисть отделилась от руки. Парень взвыл. Мучитель наложил автожгут на обрубок.

– Это было повторение первого правила, которое гласит, что вопросы здесь задаю я, – прошипел он в лицо парня.

Он увидел, что парень закатывает глаза и отвесил ему звонкую пощёчину. В этот момент в комнату вошёл третий участник дознания. Он поставил кейс на стол, вернулся на своё место, готовый вести подробную запись тайнодействия. Первый проверил содержимое и довольно осклабился.

– Вряд ли у тебя выйдет вырубиться, – сказал он. – Я вколол тебе большую дозу бодрящего состава. Так что теперь ты сможешь полностью насладиться болью, – он воткнул нож в ногу парня.

– Ай-яй! – закричал распятый. – Я всё… я всё скажу… всё!

– Правда? – мучитель провернул лезвие в ране, явно наслаждаясь причиняемыми мучениями.

– А-а-а! Да, да! Правда! Я всё скажу! – запричитал парень. – Только не надо… не надо больше! Прошу, умоляю! Ради всего святого, ради Иисуса Христа!

Первый зло фыркнул. Повернулся ко второму.

– Руби! – приказал он ему. – Вот здесь.

Под дикий визг парня он разрезал мышцы на бедре, упёршись остриём в кость. Второй замахнулся топором и с силой опустил, отсекая ногу напрочь. Новая боль накрыла парня волной. В его глазах помутнело и его начало выворачивать. Чтобы он не захлебнулся собственной рвотой, первый щёлкнул замками и перевернул стол вместе с прикованным парнем вокруг оси. Когда тот опорожнил желудок до конца, он вернул стол в исходное положение, наложил автожгут на ногу и вперил в посеревшее лицо испытуемого изучающий взгляд.

– Прежде, чем мы приступим ко второй фазе нашего милого общения, – сказал он с ленцой, – позволь задать тебе первый вопрос.

Маврий открыл потяжелевшие веки. Он понял, что лучше всего молчать, пока его не спросят. Он медленно кивнул.

– На кого ты работаешь?

Маврию вопрос был не понятен, но он лихорадочно искал в голове односложный ответ, который бы удовлетворил мучителей и они, наконец, от него отстали.

– Я учусь, – прошептал он тихо.

– Что?! – первый склонился над его лицом. – Повтори.

– Я учусь… в коллежде святого Павла, – прошептал Маврий.

Мучитель разочарованно посмотрел на парня, повернулся к напарнику и кивнул. В воздух взвился топор и опустился вновь. Только теперь его целью стала левая ступня, не пожелавшая отделиться от тела с первого раза. Напарник промахнулся, перерубив голенную кость. Маврий вяло вскрикнул и провалился в спасительное беспамятсятво.

– Ну вот. Опять! – сказал главный. – Тащите его в регенератор, пока он тут ласты не склеил.

Мужчины сноровисто расстегнули ремни. Второй взвалил обезображенное тело парня на плечо и исчез за дверью соседнего помещения, представлявшего из себя современный отсек для оказания помощи при тяжёлых увечьях. В просторной, ярко освещённой комнате, блистающей стерильной белизной, располагался автоматизированный медицинский модуль последнего класса. Мужчина уложил парня в ложе, приставил на место отсечённые конечности и опустил сетакриловый колпак. Автодок просканировал тело, собирая информацию о повреждениях. При помощи манипуляторов снял автожгуты и приступил к процессу собирания единого тела из его частей. Спустя двенадцать минут на месте соединения обрубков с телом красовались аккуратные розовые рубцы пятимиллиметровой ширины. Автодок провёл повторную диагностику, ввёл необходимые инъекции. Обколол парня противошоковым препаратом, восполнил организм необходимым количеством потерянной крови, ввёл несколько доз стимулятора и раскрылся, предлагая забрать пациента.

Второй сграбастал парня в охапку и, пока тот не пришёл в себя, отнёс на металлическое распятие. Его снова сковали ремнями.

– Приведи его в чувство, – потребовал первый.

Второй мужчина сунул под нос парня тампон, смоченный остро пахнущей жидкостью. Маврий инстинктивно дёрнулся и открыл подёрнутые лёгкой дымкой глаза.

– Где я? – еле-еле проговорил он.

Он попытался поднять руку, чтобы помассировать лицо, но не смог. Маврий перевёл взгляд на скованное ремнями тело и его взгляд наполнился страхом.

– Не-е-е-т! – закричал он, пытаясь освободиться от пут. – Этого не может быть!

– Очень даже может, – сказал ему первый, как только парень перестал блажить. – Вы снова вернулись к нам, мой дорогой друг.

– Отпустите меня! Я ни в чём не виноват.

Первый заткнул его рот рукой.

– А вот для этого мы и находимся здесь. Чтобы определить вашу причастность к противоправным актам, направленным на подрыв доверия к святой церкви. Как только мы удостоверимся, что вы законопослушный гражданин империи, вы будете тотчас же освобождены. Мы восстановили ваше тело, в чём вы можете убедиться.

Парень скосил глаза в сторону отрубленной недавно кисти. Пошевелил пальцами, перевёл взгляд на другую руку.

– Всё верно, – произнёс первый, – всё на месте. Мы можем повторять процедуру до бесконечности, пока не услышим нужные нам ответы.

– Я ни на кого не работаю! – крикнул Маврий.

– Верю, верю! – первый погладил его по голове. – Но не до конца.

Он кивнул головой напарнику. Тот снова поднял свой чудовищный топор и с хеканьем рубанул по ступне, отлетевшей в сторону.

– А-а-а! Хватит! – закричал парень. – Хватит! Я сказал всё, что знаю.

– Не всё! – первый с размаху припечатал ладонь у головы Маврия.

– Да, пошёл ты! – бросил зло парень в лицо мучителю. – Чтоб ты сдох, сволочь!

– О! – обрадовался первый. – А вот это уже больше похоже на искренность! Только я тебе не советую изрекать грязные ругательства в адрес представителей святой церкви, – он снова кивнул своему напарнику.

Топор взвивался в воздух и опускался вновь и вновь. Маврий впадал в беспамятство от испытуемой боли и возвращался, чтобы ощутить её снова. Снова и снова. И так до бесконечности. Его резали, разрубали, распиливали и снова резали. Выдёргивали ногти и зубы, снова возвращали к жизни, чтобы задавать не имеющие никакого смысла вопросы, и снова расчленяли на части. В какой-то миг он очнулся от ритмичных толчков, ощущая себя лежащим на животе. Маврий приоткрыл веки, упёршись взглядом в окровавленные обрубки рук, перехваченные автожгутом. Он был свободен от оков, но убежать не смог бы при всём своём желании. Его ноги были обрублены в коленях. Сзади кто-то истово сопел, ухватив его за талию. Он скосил взгляд. Это был священнослужитель. Он пристроился к парню сзади и, тихо бормоча молитву себе под нос, самозабвенно вгонял в него свой возбуждённый отросток. У Маврия выступили слёзы. Никогда до этого он не чувствовал себя настолько раздавленным и униженным. Сил сопротивляться больше не было.

– Всё! Хватит! – услышал он голос первого. – Не много ли тебе будет, монах? На третий заход пошёл.

Мясники весело заржали. Тот в ответ пробурчал нечто нечленораздельное, но непотребного дела не прекратил. Через десяток толчков он крепче обхватил парня, прижимаясь теснее, и блаженно застонал, пуская тягучие слюни с перекошенного спазмом рта.

– Воистину велик Господь! – воскликнул он, сотрясаясь всем телом. Вынул обмякший член на свет божий, опустил рясу и, смиренно склонившись, покинул помещение.

– Закругляемся! – скомандовал главарь. – Оттащите его в регенератор и прополоскайте мозги.

Маврия стащили со стола и уложили в автодок. Он закрыл глаза и провалился в бездонную пустоту, поглотившую сознание целиком…

Глава 3. Бразды правления

Внутреннее море Горячего континента. Остров Ферзия

Вызов санктикома застал Его преосвященство кардинала Клорада за обходом собственных владений, куда вход другим кардиналам был закрыт. По большому счёту, никто из святейшеств, присутствующих на священном соборе, и не подозревал, какие тайны сокрыты на нижних ярусах блистательной резиденции, воздвигнутой на горе Ферз. Помимо известных этажей, расположенных на поверхности возвышенности, вилла имела подземный многоярусный бункер, находящийся под круглосуточным наблюдением охранных комплексов «архангел», андроидов шестого поколения с искусственным интеллектом четвёртого класса, позволявшим принимать самостоятельные решения в рамках заложенной программы. Со временем, при планировании защиты святая святых своего жилища, кардинал решил исключить человеческий фактор, справедливо полагая, что автоматические системы будут защищать его детище намного эффективнее нескольких отрядов корпуса «тень». Для того, чтобы попасть на нижние этажи, достаточно было спуститься в погреб, где в громадных пузатых бочках выстаивались «ангельские слёзы». Добраться до дальней стены, прикрытой полупрозрачной плёнкой силового поля, и предъявить сканеру сетчатку глаза. За стеной, в просторном холле, был оборудован оплот стражей, где нужно было пройти расширенный биометрический анализ, сочетающий в себе многопозиционное сканирование тела и пробу ткани для сверки образца ДНК с эталоном.

На плоской панели санктикома он видел лицо тайного викария, апостола «чистильщиков», на фоне безупречной белизны регенерационного отсека одного из многочисленных узилищ церквей святого причастия, щедро разбросанных по просторам обширной империи. Среди инквизиторов считалось особой заслугой стать апостолом подобного отряда. Ведь нет ничего прекраснее того, как направлять заблудшие души по верному пути, очищая их испытанием телесной боли. К тому же, эта процедура позволяла на ранней стадии выявлять смутьянов, подрывающих веру добропорядочных граждан, как завещал Сын Божий отделять зёрна от плевел. Потом и кровью, безмерными страданиями и молитвами очищались души прихожан от скверны, разлагающей личность.

– Слушаю! – бросил раздражённо кардинал.

Вызов отвлёк его от очень важного занятия. Он собирался обратиться с молитвой к великомученицам, заточённым в застенках второго яруса. Дабы крепились они душой и утвердились в вере, что страдания их не напрасны.

– Прошу прощения, Ваше преосвященство! – тайный викарий почтённо склонил голову. – Но у меня сообщение, не требующее никаких отлагательств.

– Говори, – разрешил ему Клорад.

Он узнал Гавриила, апостола седьмой группы «чистильщиков», отпрыска своего семени. Преданного служителя новой веры и владельца незаурядных талантов, среди которых дознание, отречённых от лона святой церкви, с применением стандартных методов было отмечено особой строкой в личном деле.

– Меня беспокоит брат мой во христе Пётр, отпрыск святого семени кардинала Аттикуса. Его способности адекватно воспринимать новую информацию ставит под сомнение необходимость включения в почётный отряд «чистильщиков душ».

– Есть ещё что-нибудь, кроме этого недостатка?

– Нет, Ваше преосвященство.

– После завершения обряда очищения отправь его в окружной отдел управления веры. Необходимое распоряжение я вышлю.

– Да, Ваше преосвященство, – апостол с преданностью цепного пса уставился на кардинала.

– Твои успехи на поприще тайного викария радуют меня, Гавриил! – похвалил его Клорад. – Я давно подумывал о том, чтобы назначить тебя старшим апостолом корпуса. Служи ревностно, не жалея сил ни душевных, ни плотских, и зачтётся тебе по заслугам.

– Во имя святой веры! – воскликнул Гавриил, выбросив перед собой правую руку в приветственном жесте.

Кардинал свернул изображение. Это был не первый тревожный сигнал об отпрысках Аттикуса. В последнее пятидесятилетие заявления от апостолов других групп относительно упомянутых чад заметно увеличилось. Похоже, «благородный» кардинал не внял словам разума, лившимся из уст Его преосвященства.

– Что ж! – сказал он сам себе. – Все мы дети Божии и не застрахованы от наветов Лукавого. Придётся с ним поговорить на другом языке.

Он вернулся к делам. Игуменья третьей ступени посвящения как раз закончила наполнять большой серебряный сосуд слезами узниц, демонстрируя похвальное служебное рвение во имя блага святой церкви. По всему второму ярусу, представлявшему из себя огромный светлый зал не менее двух тысяч квадратных метров, были расставлены особые ложа, к которым были крепко пристёгнуты «падшие ангелы», девушки-послушницы по тем или иным причинам не угодившие кардиналу Клораду. Кто-то из них имел строптивый характер, не позволявший своей владелице с покорностью принять новое положение вещей, по которым она становилась, отныне и навсегда, приобретением кардинала. Кто-то «отслужил» свой срок, не имея возможности произвести на свет здоровое потомство. Кто-то чересчур быстро потерял свою красоту и увял, не вызывая желания Его преосвященства. Находились и такие, которые своими лживыми речами обращались к другим послушницам, подрывая их веру в святую избранность ради великого будущего новой церкви. Неважно, по каким причинам девушки попали в застенки «последнего пристанища», ибо сейчас они отдавали свой последний долг вере, став источником сырья для производства «ангельских слёз».

Здесь их заставляли рыдать горючими слезами, истязая тело очищающими душу пытками. У всех без исключения были видны следы принуждения. Зарубцевавшиеся от времени раны и совсем свежие следы вырезанных со спины, ягодиц и ног, клочков кожи. Подвергнутые кислотному воздействию оголённые мышцы со вставленными между волокнами проводами, на которые периодично подавались короткие импульсы тока. Вывернутые из суставов пальцы и отсечённые конечности. В конце дня, когда знойное солнце экватора скроется в изумрудных водах моря Слёз Грешников, девушек накачают снотворным и перенесут в регенераторы, где их тела приобретут былую целостность. Их подключат к аппаратам поддержания жизнедеятельности, вводя необходимые витамины, воду и питательные вещества. А с рождением нового дня процедура возобновится. До тех пор, пока их слёзные железы не перестанут выдавать дневной объём столь ценного для производства превосходнейшего вина ингредиента. Тех, кто не оправдал чаяния игумений, отправят на нижний, лабораторный, уровень, где ими займутся исследователи телесных возможностей.

Каким бы махровым христианином ни казался кардинал Клорад, он всегда был на стороне прогрессивной науки, призванной продвигать человеческую цивилизацию в будущее. В тот светлый миг, когда каждый житель на Агиларе будет до кончиков ногтей предан святой церкви со стоящему в её главе единовластному кардиналу. Ведь именно наука положила начало его бессмертию.

Всё началось чуть более пятисот лет назад. В те далёкие времена, история которых, не без прямого участия самого кардинала, сокрылась за завесой неизвестности. Командующий полком специального назначения, полковник Клорад, исправно нёс службу на научно-исследовательском объекте. Группа гениальных учёных, бившихся над проблемой мгновенного заражения и излечения раковых заболеваний, совершенно случайно сделала потрясающее открытие, при помощи которого человек смог бы существовать неопределённо долгое время. Главное вовремя проходить процедуру очищения организма на клеточном уровне. Единственным побочным эффектом проводимых процедур являлась потеря организмом меланина, в результате чего всех «долгожителей» можно было определить по цвету кожи и кипельно-белой растительности на всём теле. Радужка глаз теряла пигмент, становясь сначала голубой, а после многочисленных процедур и вовсе выцветала.

В то время фармацевтические корпорации обрели настолько невиданную мощь, что стали явной помехой государственному устройству и грозили низвергнуть мир в состояние лекарственной зависимости, но военные ведомства не желали упускать инициативу из рук и занимались своими исследованиями. С тех пор, как Клорад стал командующим и с головой окунулся в мир тайн, недоступных простому обывателю, он круто изменил своё видение мироустройства. После того, как на стол полковника лёг подробный отчёт о совершённом прорыве, в его голове образовался чёткий план дальнейших действий. Он понимал, что планета находится на пороге глобальной войны, грозящей разрушить её до основания. Как любой нормальный человек, он делился своими мыслями с боевыми товарищами, прошедшими вместе с ним сквозь горнило локальных конфликтов, вспыхивающих на планете с регулярным постоянством. В конце концов, они единодушно сошлись во мнении, что неплохо было бы изменить воззрения каждого человека по отдельности и общества в целом, прекратив бессмысленное уничтожение себе подобных. В то же время, каждый из них понимал, что построение нового общества невозможно без тотального разрушения прежнего строя, массовых убийств и геноцида отдельно взятых народов.

Для воплощения в жизнь задуманного плана нужна была государственная поддержка нескольких стран, желающих получить один и тот же результат во благо общего процветания, и многомиллионная армия профессиональных военных. Однако, ни того, ни другого у единомышленников не было. И в тот самый момент, когда полковник Клорад дочитал последнее предложение доклада, он понял, что время ещё не потеряно и можно одним ударом пошатнуть основы сразу нескольких государств, вторгнувшись в пределы нематериального мира, при помощи духовного манипулирования, инструмент которого находился на объекте номер шесть.

Сам полковник, столкнувшись с жестокими реалиями этого мира, не страдал какой бы то ни было религиозной зависимостью, полагая, что всё творимое добро, как, впрочем, и всё зло, является отражением мысленного процесса человека, попавшего в ту или иную ситуацию. За время, проведённое в горячих точках планеты, он вдосталь насмотрелся на религиозных фанатиков, слепо бредущих безоружными толпами на ощетинившиеся стволами военных амбразуры. В этот момент их поддерживала вера, обещавшая мученикам райскую жизнь после смерти. Попадали ли они в рай на самом деле или нет, полковнику было глубоко наплевать. Расстреливая тех самых фанатиков, он исполнял свой долг перед родиной, давшей ему образование, работу и смысл существования. Но их самопожертвование навсегда въелось в его сны, заставляя просыпаться посреди ночи в холодном поту.

Поскольку Клорад являлся единственным связующим звеном между научной лабораторией и вышестоящим начальством, в лице чиновников министерства обороны, то о свершённом открытии он решил умолчать. Конечно, это вселяло определённый страх перед неожиданным появлением проверяющих органов, желающих лично убедиться в целенаправленном использовании выделенных финансовых средств и научного персонала. Но полковник был уверен, что вышеназванные органы ещё не скоро заявятся с проверкой, поскольку до этого времени объект номер шесть не отличался какими-либо научными достижениями и на особом учёте проверяющих органов не состоял, что давало серьёзную фору заговорщикам. Клорад изолировал подопечный объект от внешнего сообщения, взяв под личный контроль проводимые исследования. Со своей стороны он отметил непревзойдённую работу сотрудников научного отдела ценными премиями, чем подстегнул каждого к действиям в том же духе во имя великого будущего своей страны.

Спустя год у полковника окончательно оформилась концепция переустройства мира, основанная на религиозном фанатизме людей, ставшими свидетелями настоящего чуда. К этому времени сторонников новой идеи прибавилось и под его началом насчитывалось два десятка сослуживцев, занимавших руководящие должности соседних воинских частей, а также руководители научных лабораторий, проводивших исследования в области робототехники и разработке новейших видов вооружения. Бунтарское течение набирало обороты. К отступникам уже начали присматриваться соответствующие органы, прознавшие о зреющем заговоре высокопоставленных военных чинов, под предводительством которых находились серьёзные силы, способные навести в стране немало шороху.

И вот, настал тот самый знаменательный день, когда на объект номер шесть явились следователи военной прокуратуры, чтобы раскрыть зреющий заговор, а всех участников тёмного дела примерно наказать. Но, в силу своего неведения, они послужили катализатором последующих событий, стремительно захлестнувших сначала округ, а потом всю страну. Перекинувшись на соседние государства в виде оформившейся веры, имеющей своих пастырей, собственным существованием доказывающих истинность преподносимой идеи. Апостолов, свято верующих в искупление грехов, в надежде обрести чистую душу и неуязвимое тело. Пророков, несущих идеи новой веры в отдалённые уголки мира и многочисленную паству, множащуюся в геометрической прогрессии день ото дня.

Дабы неразумные дети божии, собиравшиеся огромными толпами на площадях, прониклись истинной верой, им демонстрировали хорошо поставленный спектакль с убиением одного из пастырей, несущих созданиям неразумным свет истинной веры. На следующий день толпа вновь собиралась на площадях, но уже в гораздо большем количестве, и собственными глазами видела воскресшего из мёртвых, невинно лишённого жизни, праведника.

«…Склоняли головы грешники и становились на колени пред ними в надежде искупить страшные грехи свои и прикоснуться к святым рукой собственной, чтобы ощутить чудодейственную силу новой веры. Увидеть свет, струящийся из глаз их. И было их сорок, чад, возлюбленных Господом, отдававших жизни свои во имя славы Его, и воскресающих раз за разом с приходом нового дня…»

Выдумывать новое евангелие не было никакого смысла. Народ сам облекал в слова чудеса, свидетелем которых становился, зачастую приукрашивая события, основанные на невероятном открытии, сделанном в застенках научно-исследовательского объекта номер шесть.