Тени Парфенона

Тени Парфенона

Кассия Сенина

Дизайнер обложки Юлия Меньшикова

Дизайнер обложки Кассия Сенина

© Кассия Сенина, 2019

© Юлия Меньшикова, дизайн обложки, 2019

© Кассия Сенина, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-6142-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВИЗАНТИЯ- ХХI

«Византия XXI» – серия романов в жанре альтернативной истории, рассказывающих о мире, где Византийская Империя не пала в 1453 году, но существует до нашего времени – как и прежде, на зависть всем.

На настоящее время в рамках серии созданы следующие романы:

ЗОЛОТОЙ ИППОДРОМТРАЕКТОРИЯ ПОЛЕТА СОВЫТЕНИ ПАРФЕНОНАВОСТОЧНЫЙ ЭКСПРЕСС

* * * * * * * *

Сайт серии в Интернете: http://byzantium-21.blogspot.ru

Сообщество серии в Фейсбуке:

www.facebook.com/groups/Byzantium. XXI

Кассия Сенина

ТЕНИ ПАРФЕНОНА

мне показалось будто тени

сгустились становясь плотней

и вот уже я вижу тени

теней

(тры)

* * *

Тот день будет для избранных защитою, а для грешников расследованием.

(Книга Еноха)

Новолетие

Приморское шоссе было почти свободно. Слева приветливо искрилась морская синь и тянулся Глифадский пляж, отделенный от магистрали широкой зеленой зоной с парками, небольшими гостиницами и частными домами. Справа глядели сонными окнами отели повыше и жилые дома с магазинами и тавернами на первых этажах. Заправка, парковка, небольшой парк, снова отели… Узкие улочки, отходя от шоссе, скоро поворачивали и исчезали между домов. Витрины и окна скрывались за ставнями и жалюзи, из людей на улицах попадались лишь дворники в ярко-зеленых жилетах да иногда показывался кто-нибудь с собакой на поводке. Берег пропал за поросшим сосенками холмом с церковью на вершине, но вскоре вынырнул снова, промелькнул лес тонких мачт в заливчике – стоянка местного яхтклуба. Такой знакомый пейзаж – и в то же время странным образом каждый день как будто неуловимо другой, новый…

Стояла изнурительная жара, плавившая афинский асфальт весь август, не давая облегчения и по ночам, но в машине было прохладно, играла музыка из фильма «Троя», торжественная и слегка меланхолическая, и можно было представить, что морской ветер снаружи приятен и свеж, а не пышет жаром африканских пустынь. В запасе оставалось сорок пять минут – вполне достаточно, чтобы не опоздать к началу литургии в храм Богородицы Одигитрии и даже застать последнюю треть утрени. Давно прошли те времена, когда Афинаида каждое воскресенье и по всем праздникам ходила на службы, вставая ни свет, ни заря. К тому же завтра начинался учебный год, и не хотелось слишком утомляться накануне: наутро надо быть бодрой и свежей, а сегодняшним вечером едва ли удастся лечь спать рано.

Муж сегодня не поехал с ней, отправился в Академию: в тамошнем храме святого Дионисия Ареопагита будут служить на начало учебного года традиционный молебен, за которым ректор всегда присутствовал. Она могла бы тоже поехать с ним, но ей хотелось причаститься в «своем» храме, без суеты и толпы знакомых, в ее нынешнем положении толкотня слишком утомляла. С коллегами она успеет поболтать и завтра после церемонии открытия учебного года. Ее опять ждали лекции студентам, конференции, научные дискуссии, общение с коллегами… И чуть-чуть привычной женской зависти из-за ее замужества – впрочем, она давно перестала обращать внимание на оценивающие взгляды из-под ресниц. Сколь бы придирчивы ни были ее судьи, она парила выше критики, но не зазнавалась. Просто ей необычайно повезло, а небо было благосклонно к ее любви, вот и всё, дару судьбы оставалось только радоваться. Ежедневно она пила свое счастье, благодарила Бога и старалась отплатить мирозданию чем могла – научными исследованиями и обучением таких же юных и жаждущих душ, какой была когда-то сама. А скоро, всего через семь месяцев, она подарит миру и кое-что еще…

Придорожный указатель сообщил, что близок поворот на проспект Аристотеля. Афинаида невольно улыбнулась, вспомнив, как в свою первую поездку здесь едва не запуталась на этой простенькой развязке: сейчас такое казалось нереальным и смешным. Да, быстро человек привыкает к автомобилю! Главное при этом – не перестать понимать пешеходов… Внезапно улыбку с губ согнала мысль: «А взяла ли я книгу для отца Елисея?» У духовника сегодня был день рождения, и если Афинаида забыла подарок, получится неудобно… Притормозив, она съехала на обочину, потянулась к сумке на соседнем сиденье и открыла: ура, взяла! Она уже хотела вновь тронуться, как вдруг застыла, широко распахнув глаза. Из можжевеловых кустов чуть впереди у обочины дороги торчали чьи-то ноги.

«Господи, что это?!»

Несколько секунд она сидела с бьющимся сердцем, глядя на жуткую находку, точно на мираж, который вот-вот должен исчезнуть. Но ничего не произошло. Асфальтовая лента дороги, можжевельник и ноги в черных туфлях. Мимо по встречной проехал грузовик, затем в сторону центра промчался на скорости не меньше ста километров сигарообразный серебристый «велос».

Афинаида сделала пару глубоких вдохов и вылезла из машины. Надо посмотреть, кто это и что с ним, и вызвать «скорую»… или астиномию.

Мужчина в черных брюках и коричневой рубашке лежал среди кустов, его голова запрокинулась назад, видны была лишь темно-русая курчавая борода и шея неестественно бледного оттенка над воротником рубашки. Беднягу словно зашвырнуло в эти кусты, и, проезжая мимо на сколько-нибудь значительной скорости, едва ли можно было его заметить.

«Наверное, кто-нибудь сбил его, несся как этот „велос“… Но что он мог делать здесь в такое время? Пошел на пляж и не посмотрел на дорогу? Неужели сбивший просто уехал и бросил его тут?..» Афинаида растерянно огляделась и отметила, что место здесь пустынное. Шоссе перед развязкой почти вплотную подходило к берегу, и от пляжа его отделяли лишь пыльные подстриженные кусты да несколько рядов невысоких деревьев. Пляж вблизи был безлюден – не странно: любители утреннего купания обычно выбирают места получше. Справа за полосой придорожных кустов шел бетонный забор, над которым возвышался длинный синий щит с белой надписью на греческом и английском языках: «Прокат автомобилей». К территории автопроката примыкал ухоженный парк со скамейками, тренажерами, детскими площадками и велосипедными дорожками, который Афинаида только что миновала. В этот час там тоже было безлюдно, лишь между деревьями вдалеке мелькала белая футболка бегуна. Домов поблизости не было, только за парком виднелись белые и желтые малоэтажки.

«Надо вызвать „скорую“! Если его сбили этим утром, то наверняка не очень давно…» Афинаида снова бросилась к машине за мобильником и набрала один-один-шесть.

– Здравствуйте! Я звоню с Приморского шоссе на подъезде к повороту на проспект Аристотеля, возле автопроката. Тут в кустах у дороги лежит мужчина. Видимо, его сбила машина… Может быть, он еще жив. – Она сглотнула. – Хотя он не шевелится и не стонет… Я вряд ли смогу одна вытащить его оттуда.

– Лучше вам не трогать его, мы сейчас вышлем «скорую». Вы на машине?

– Да, я случайно остановилась именно здесь и увидела…

– Как ваше имя?

– Афинаида Киннам.

– Будьте добры, госпожа Киннам, сообщите нам точные координаты, ведь у вас есть навигатор?

– Да-да, минутку…

Окончив разговор, Афинаида схватилась за горло и, бросив мобильник на сиденье, бегом обогнула машину, чтобы оказаться подальше от найденного мужчины. Она едва успела подбежать к кустам, как ее вытошнило.

«Господи! – подумала она. – Ничего себе Новолетие…»

***

Старший следователь отдела убийств Шекер Хош сидел в таверне «Дипна», в здании через квартал от своего дома и, едва не урча от удовольствия, поглощал магирицу. Этот традиционный греческий суп из бараньих потрохов, очень сытный и божественно вкусный, здесь был не так дешев, как в «Трех Мойрах» напротив Центрального Управления астиномии Афин, но, как и там, подавался круглый год, а не только на пасхальной неделе, к вящему счастью Шекера. Он отсыпался до двух часов дня, послеобеденное время собирался посвятить прогулке на холм Муз, а затем залечь на диван с книжкой. Хош только что закрыл очередное дело, которое оказалось простым и неинтересным, хотя поначалу и представлялось довольно запутанным – собственно, потому его и поручили Шекеру. Но нет худа без добра, зато Хош справился с этим убийством – как выяснилось, банально на почве ревности – всего за два дня. Допивая кофе, он не мог решить, чего ему теперь больше хочется: еще немного повалять дурака или расследовать что-нибудь позапутаннее.

Как случалось уже не раз, его планам на отдых не суждено было сбыться. Не успел Хош выйти из «Дипны», как позвонила напарница.

– Привет! Ты как, отоспался?

– И даже пообедал. Собираюсь немного проветриться. А что?

– Придется нам с тобой проветриваться в Глифаде. В тамошний морг поступил труп, предположительно после ДТП, но патологоанатом обнаружил два пулевых. Дело поручили нам, мне Фаня звонил, сказал тебя разбудить. Ципрас-то в отпуске, опять мы крайние.

Шекер вздохнул и спросил:

– Ты дома?

– Ага.

– Я сейчас заеду.

Напарница вышла из парадной, как раз когда он подъехал к ее дому. Впервые увидев Диану три года назад, Шекер подумал, что она слишком красива для работы в астиномии, но это был единственный ее «недостаток». Умная, наблюдательная, с прекрасной памятью, хорошо тренированная и выносливая, способная с легкостью перевоплощаться, играя разные роли, за всё время совместной работы она ничем не разочаровала Хоша. Родители назвали ее иначе – как, она не признавалась: «не имеет значения», – но она не любила это имя и сменила его, достигнув совершеннолетия. На вопрос Шекера, почему Диана, она ответила:

– Мне нравится ее величество королева Великобритании. Да, непатриотично, но мне плевать. Довольно для патриотизма и того, что я очищаю этот город от преступников.

Шекер подозревал, что какую-то роль в ее антипатриотизме играли детские впечатления, но она никогда не рассказывала о тех годах. Хош знал только, что Диана, окончив школу, порвала с родителями, ушла из дома и поступила в Театральный институт, где с успехом проучилась два с половиной года. И тут во время учебного спектакля произошло нашумевшее убийство третьекурсницы из их группы. Дело расследовал бывший наставник Шекера комит Андрей Даларос. Следствие произвело на Диану такое впечатление, что она сошла с пути на большую сцену и поступила в Академию астиномии. Теперь ей было двадцать девять, и она считалась одним из лучших асти в отделе убийств.

– Тело нашли у обочины Приморского шоссе, – сказала Диана, сев в машину. – Видно, его выкинули из машины там, а убили в другом месте.

– Если не в машине. Убитый?

– В каталоге «П» не значится.

– Что ж, поехали.

Послеобеденное время в воскресный день было далеко не лучшим для езды по афинским дорогам, особенно сегодня, когда выходной выпал на первое сентября. Начало учебного года перенеслось на понедельник, и теперь одни возвращались домой с отдыха пораньше, чтобы подготовить детей к выходу в школу, другие всё еще носились по магазинам, покупая для отпрысков школьные принадлежности, толпы людей осаждали цветочные лавки, и всё это грозило чудовищными пробками. Проехав несколько кварталов, Хош включил сирену и рванул по разделительной полосе между встречными потоками машин. Диана сидела, вцепившись в дверную ручку и напряженно глядя на дорогу: за три года работы с Шекером она так и не привыкла к его стилю езды. Зато они добрались до Глифады в несколько раз быстрее, чем могли бы.

– Как обнаружили тело? – спросил Хош, когда они выбрались на более свободное Приморское шоссе.

– Некая дама на машине случайно остановилась и увидела ноги в кустах. Вышла посмотреть, подумала, что человека сбили, но он может быть еще жив, и вызвала «скорую».

– И они не сумели на месте определить, что это убийство?!

– Они осмотрели только наружно, но ран не заметили. Зафиксировали смерть и отвезли тело в ближайший морг. Видимо, крови не было, хотя это и странно. Сейчас узнаем, в чем дело.

– То есть тело на месте не сфотографировали, и само место никто не осмотрел?

– Подозреваю, что нет.

– Скверно. – Шекер нахмурился.

– Но у них должны быть координаты места. Будем надеяться, что его не затоптали.

Морг внутренней отделкой сразу напоминал, в каком районе они находятся: сверкающая белизна стен, покрытые искусственным – а может, и настоящим? – мрамором полы, геометрический узор из светильников на зеркальных потолках. Богатые люди даже мертвыми хотели лежать в красивом месте, где ничто не оскорбило бы их эстетический вкус, будь они живы. Смуглый санитар белозубо улыбнулся, выдал по-летнему одетым астиномам утепленные белые халаты, бахилы и латексные перчатки и провел в просторную секционную. Хош никогда еще не бывал в этом морге: в Глифаде, одном из самых благополучных в криминальном отношении и хорошо охраняемых районов Афин, убивали редко, а местные асти походили на довольных котов. Патологоанатом оказалась невысокой миниатюрной брюнеткой по имени Альфия Ласку, но Шекер, взглянув на ее руки, понял, что силы ей не занимать.

– Две пули, – сказала она после обмена приветствиями. – Первая в грудь, вторая в голову. Вторая была лишней: он был уже мертв.

– Контрольный выстрел? – пробормотала Диана.

– Я не стала проводить вскрытие. Как увидела раны, сразу позвонила в астиномию. Скоро за ним должна придти машина из вашего морга. Но я провела внешний осмотр и первичные замеры. Примерное время смерти – около шести утра. – Альфия подошла к пульту, нажала на кнопку, и из стены справа выдвинулся ящик-носилки с телом. – Убийцы запихали труп в какое-то тесное место, где он какое-то время находился. Возможно, между передним и задним сиденьями автомобиля. А потом его вытащили и закинули в кусты.

Убитый был мужчиной лет пятидесяти или чуть старше, темно-русым, с небольшой благообразной бородой, высоким лбом с залысинами и приятными, не лишенными тонкости чертами. Но особенно поражало застывшее на его лице необычайно скорбное выражение: умерший точно был потрясен какой-то страшной несправедливостью.

– Господи! – прошептала Диана.

Шекер ничего не сказал, но и у него дрогнуло сердце при взгляде на эти печальные черты.

– Сними отпечатки, – велел Хош напарнице, а сам стал изучать следы от пуль.

– Убийца – либо профессионал, либо ему случайно удалось попасть прямо в сердце, – сказала Альфия, – крови почти не вытекло. Как и из раны на голове. Ту, что вытекла, убийцы убрали.

– То есть обработали раны? – уточнил Шекер.

– Да. Он был в рубашке, надетой на голое тело, но на ней нет ни отверстия от пули, ни крови. Только несколько небольших прорывов на спине – видимо, от кустов, где его нашли. Вокруг раны на груди кровь стерли, а саму рану заложили ватным тампоном и закрепили скотчем. Видите, вот следы от него.

– То есть его убили, обработали рану и переодели в другую рубашку.

– Очевидно. Вокруг раны на голове кровь тоже убрали, и под волосами отверстия не видно. Поэтому врачи из «скорой» ничего и не заметили.

– У вас есть координаты места, где его нашли? – спросил Шекер.

– Да, вот. – Альфия подошла к столику у стены, взяла оттуда лист бумаги и протянула ему.

Хош достал из сумки планшет и открыл карту.

– Да, видимо, убийца планировал выдать это за ДТП, чтобы выиграть время, – заметил он спустя несколько секунд. – Удобное место для выброса тела: домов рядом нет, забор, парк, пляж неухоженный, пешеходные переходы далеко, машины наверняка несутся как угорелые. Если б не случайность, его бы не скоро нашли.

– Странная случайность. – Диана хмыкнула. – Так точно остановиться…

Она уже достала считыватель, включила и начала прикладывать пальцы убитого к специальной панели. Огоньки внизу панели замигали: программа начала поиск. Наблюдая или сам осуществляя эту процедуру, Шекер благословлял технический прогресс: с тех пор как население Империи перешло на биометрические паспорта, куда были включены отпечатки пальцев, и всех граждан занесли в единую электронную базу, определение личности занимало считанные секунды. Переход на новые паспорта обсуждали до этого лет пять, но после неудавшегося бунта против императора осенью две тысячи одиннадцатого года Синклит, на волне верноподданнических чувств и опасений новых беспорядков, одобрил паспортную реформу почти единогласно, для ее проведения был выделен год. Вот уже шестой месяц, как все подданные Империи получили новые паспорта, однако многие граждане, причем вполне добропорядочные, были этим обстоятельством недовольны, рассматривая его как ступень на пути в «электронную тюрьму». Но астиномам жаловаться было не на что: новая система облегчила им работу и, кроме того, повлекла за собой обновление компьютерного обеспечения и другие технические инновации. Морги также снабдили считывателями отпечатков пальцев, но лишь с каталогом «П», где значились осужденные когда-либо преступники. Ко всей базе целиком имели доступ только астиномы и пограничники.

Устройство в руках Дианы пискнуло, замигало зеленым огоньком и выдало вожделенную информацию:

АЛЕКСАНДР ЗЕСТÓС. Дата рождения: 30.08.1957 (56 лет). Родители: Александр Зестос (1931—2002) и Нина Зесту (1931—2010). Сестра: Ирина Зигавина (р. 1959). Жена: Валентина Зесту (р. 1961). Брак заключен 14.05.1985. Дочь: Лариса Зесту (р. 1989). Образование: Техническое училище (1975—1978); Афинская Духовная академия (1983—1986). Доктор богословия. Место работы: Завод механики и оптики (01.08.1978—25.08.1983), механик; приход храма Богоматери Афинской (Парфенон), штатный священник (20.06.1986 – настоящее время). Место жительства (постоянное): Афины, 78573, улица Иерофея Афинского, д. 11, кв. 24.

Когда Диана дочитала вслух эти сведения, они с Шекером поглядели друг на друга, синхронно подумав: «Вот черт!»

***

Когда они снова оказались в машине, Хош закурил.

– Неприятное дельце, – сказал он, выруливая за ворота морга. – Без воплей в прессе не обойдется.

– Да уж, – пробормотала Диана, вынимая из папки копию отчета «скорой», сделанную для них Альфией. – Не понимаю, почему эти медики не вызвали астиномов сразу, если предположили, что это ДТП?

– Предположили, вот-вот. Точнее, так решила женщина, нашедшая тело… Кстати, посмотри там, кто она.

– Сейчас. Так… Тело нашла Афинаида Киннам. Ого! Неужели та самая?

– Кто это?

– Погоди, проверю, тут есть ее адрес. Глифада… Да, это она. Жена ректора Афинской Академии.

– Фью. Угораздило же ее. Придется с ней поговорить. Но лучше б она вызвала на место происшествия астиномов.

– Она ведь думала, что Зестос еще жив… Кстати, да, тут написано: «Причина смерти: ДТП» под знаком вопроса, а дальше через черточку – «сердечный приступ», опять же под вопросом.

– Видно, медики приехали, увидели, что нет ни ран, ни повреждений, ни следов от удара машины. Может, человек шел по обочине, стало плохо – упал и умер… Да и вообще, что ты хочешь – Глифада! Они тут спят на ходу.

– Н-да? – Диана хмуро поглядела в окно. – А если я напишу на них рапорт? Может, тогда они проснутся?

– Бесполезно. Когда я работал с Даларосом, он на них жаловался после похожего случая. Но, как видишь, всё осталось по-старому. Просто любители активной жизни сюда работать не идут, тут со скуки умрешь. Какие тут происшествия? Два художника друг другу морду набьют по пьяни? Или студент обкурится травы, полезет в море купаться и начнет тонуть?

Диана фыркнула.

– А вы с Даларосом что тут расследовали? – спросила она.

– Один господин убил жену, которая не давала ему развод. Пытался замаскировать дело под несчастный случай во время купания… Шайтан! – Хош резко затормозил, нажимая на клаксон: впереди на дорогу едва не выскочили парень с девушкой, но вовремя остановились, заметив машину.

– Идиоты! – выругалась Диана. – Вот оштрафовать бы их, будут знать. Переход в ста метрах!

– Дуракам закон не писан… С тех пор как я пошел учиться на асти, всё время удивляюсь, откуда в людях столько глупости. Причем в образованных порой больше, чем в невеждах.

– Естественный отбор уже не действует, – мрачно сказала напарница, – вот и развелось болванов. В древности такие просто не выживали.

К счастью, после обнаружения тела на месте никто не топтался. Шекер с Дианой сразу же нашли его по провалу в кустах, когда вышли из машины.

– Всё-таки навигаторы – великое благо, – заметила Диана. – Однако бедняге Зестосу в некотором смысле повезло. Представь, что бы с ним стало, пролежи тело хотя бы день на такой жаре.

– Да, тогда бы точное время смерти не определить. Видно, убийцы всё хорошо спланировали. Но убили Зестоса вряд ли здесь… Посмотри-ка, как далеко отсюда он жил.

Заасфальтированную обочину шоссе отделяла от трассы желтая линия. Никаких следов шин. Хош принялся осматривать ветки кустов вокруг места, где было брошено тело убитого.

– Так… – Диана открыла на планшете карту города. – Улица Иерофея Афинского… Да таких у нас восемь штук! Надо по индексу… Отсюда далеко. Но если он священник Парфенона, то ранним утром, скорее всего, мог отправиться в храм на службу. Сегодня же воскресенье.

– То есть его подстерегли и убили по дороге? Возможно. А от Парфенона он близко жил?

– Не так уж. Район Святого Николая. Минут сорок езды при умеренном трафике. Вопрос, на чем он ездил – на своей машине или нет. Если на своей, его трудно было бы убить выстрелом в грудь. Разве что сразу на выходе из дома, но это сомнительно. Сейчас посмотрю, что там за транспорт… Прямо до Парфенона идет сто пятый автобус. Остановка… в двух кварталах от дома Зестоса.

– А метро?

– Туда еще не дотянули синюю ветку.

Хош выпрямился и задумчиво посмотрел на напарницу.

– То есть, – медленно проговорил он, – если предположить, что Зестос… Но к чему гадать? Давай-ка позвоним в Парфенон. Только не говори им сейчас, что Зестос убит.

Диана нашла в сети телефон храма Богоматери Афинской и набрала номер.

– Здравствуйте! Могу я поговорить с отцом Александром Зестосом?… В самом деле?… Может быть, он заболел?… Вот как…. А он не мог попасть в аварию?… Понятно…. Возможно, стоит обратиться в астиномию?… Да, я тогда позвоню в другой раз. Всего доброго! – Она отключила связь. – Сегодня у них служили утреню с литургией. Зестос должен был придти к семи, но не появился. Сначала они не встревожились: по воскресеньям служат все клирики, так что отсутствие одного не критично. После службы они пытались дозвониться ему на мобильный, но безуспешно. Потом позвонили Зестосу домой, но никого не застали. Недавно позвонили еще раз, разговаривали с дочерью, она днем гуляла с друзьями, а жена Зестоса на работе в больнице и придет вечером. Дочь сказала, что отец рано утром ушел на службу. Так что они там уже все обеспокоены. Если они сейчас позвонят в астиномию, то узнают печальную новость. Машины у него нет, он ездил на автобусе.

– Итак, он собирался в Парфенон на службу. Значит, в машине на этом шоссе он оказался уж точно не по своей воле.

– Утром он должен был выйти из дома часов в шесть, если не раньше.

– Он вышел из дома и спокойно направился к остановке. – Хош устремил взгляд в пространство, пытаясь представить происшедшее. – Раннее утро. Улицы пусты. Почти все спят. Даже мусорщиков наверняка еще нет.

– Мусорщики выходят обычно в семь утра.

– Но кто-нибудь из них, особо усердный или имеющий другие планы на утро, мог выйти и раньше. Надо проверить.

– Да. – Диана сделала пометку в записной книжке. – И еще собачники! Кто-нибудь мог выгуливать пса и что-то увидеть.

– Да, собачники – ценные свидетели, надо попытаться и их поискать. Итак, Зестос, скорее всего, шел по своему обычному пути.

– Который был известен и убийцам?

– Вероятно. На теле не обнаружено следов прижизненного физического насилия, значит, он сел в машину добровольно. Видимо, шел обычной дорогой, и кто-то на машине предложил подбросить до Акрополя.

– Знакомые?

– Похоже на то. Он мог даже обрадоваться случаю поболтать со знакомыми по дороге, нынче ведь все люди занятые, встречаются редко.

– Они могли быть и его сослуживцами из Парфенона.

– Тогда он тем более садится к ним, ничего не подозревая. Машина трогается.

– Они должны были убить его почти сразу, – глухо проговорила Диана. – Пока он не понял, что они едут не туда.

– Кстати, а как именно они могли ехать? Хотя бы примерно?