Психокинетики-2

– Да, результаты исследований. Вы же провели анализ измененного состояния Ядра?!

Лев Давидович неловко улыбнулся, будто только что услышал дичайшую глупость.

– Александр, вы меня слышали вообще? Пострадал сотрудник лаборатории! Группа деморализована. В конце концов, неисправна часть измерительных приборов. Нам некогда было проводить новые исследования!

Кравчук исподлобья смотрел на ученого. Атмосфера в помещении, что называется, сгустилась, сдавливая голову.

– Вот блин… – успел выдохнуть Серега.

– Что значит некогда, твою мать?!! – в следующее мгновение взорвался Александр. – Я плачу вам деньги! Я решаю, работать вам или нет! У нас первый прорыв за 15 лет, а вы ушли на перекур?!

– Извольте, да что вы за монстр такой?! – возмутился пожилой физик. И тем самым подлил масла в костер.

– Молчать!!! – взревел Александр.

Однако стойкий Гинзбург оставался непоколебим.

– Во-первых, не надо на меня орать, юноша. А во-вторых…

Ученый продолжил спорить. Но беда была в том, что он понятия не имел, во что это может вылиться. А вот Серега знал. Более того, он явственно ощущал, как подскочила температура в помещении. Дельце пахло огоньком, причем скоро эта фраза перестанет быть фигурой речи.

– Санек, он прав! – Сергей приобнял брата. – С одним из головастиков приключилась запредельная хрень – парню надо помочь.

– Не лезь, – прошипел Александр, не сводя глаз с Гинзбурга.

– Я, конечно, понимаю: ничто не бесит так сильно, как фраза «Тебе нужно успокоиться», но тебе нужно успокоиться. Тут стало жарко. Понимаешь, о чем я?!

Александр понимал. И он искренне старался держать себя в руках. Сделав глубокий вдох, он отступил.

– Вот так. Красавчик! – одобрительно кивнул Серега и обратился к Гинзбургу: – Мы все сделаем, док. Вашего парня будут наблюдать лучшие врачи. Постараемся максимально скоро заменить испорченное оборудование. Но оставшиеся члены команды должны вернуться к работе. Добро?

– Это не все, – сказал Лев Давидович.

– В смысле?..

– Ваш брат наконец поведает мне, откуда у него артефакт. Или я распускаю группу к чертям собачьим.

– Да ты совсем… – попер на него Александр.

– Тише-тише, бро, – прихватил его Сергей. – Док, поверьте, это не лучшая идея сейчас.

– Я пытаюсь узнать об этом уже с полгода, юноша. Хватит. Мне надоело блуждать в неведении. К тому же исследования зашли слишком далеко. А мы на сотню световых лет удалились от границ здравого смысла.

– Сотня световых лет… Это далеко вообще?

– Девятьсот пятьдесят триллионов километров.

– Ух ты. Не близко…

– Нет, – отрезал Александр.

– Из-за вашей любимой игрушки едва не погибли мои люди. Вы обязаны уже рассказать, где взяли артефакт.

– Он прав, – согласился Серега. – Ты сам видел того бедолагу в карантине. Да и кому, как не профессору физики, с головы до ног обложенному подписками о неразглашении, рассказать, что с тобой происходит.

Александр покосился на брата. Тот стоял – святая простота. Но именно Серега частенько оказывался голосом разума, когда эмоции брали верх. К тому же Александру очень уж хотелось поддеть строптивого ученого. А рассказы о пирокинезе всегда можно заменить наглядной демонстрацией…

– Ну ладно. – Александр взял со стола несколько листов бумаги, скомкал. – Смотрите внимательней, док.

Он подкинул плотный шарик вверх. Где-то на уровне головы бумага вспыхнула, моментально обратившись в пепел. Профессор охнул, отшатнувшись от пламени.

– Или вот так. Или вот…

Один за другим Александр легонько бросал бумажные шарики во Льва Давидовича, но те не долетали, сгорая на полпути. Когда боеприпасы закончились, Кравчук улыбнулся, довольный, что ему удалось произвести эффект на Гинзбурга. Пожилой ученый часто моргал, осмысливая увиденное.

– Что это за фокусы?!

– Это не фокусы, док, – покачал головой Александр. – Это пирокинез. Я владею им еще со школы. Однажды я едва не утонул в пруду. Чтобы выжить, пришлось полностью осушить водоем. Артефакт образовался вследствие того неконтролируемого выброса энергии.

– Курица, несущая золотые яйца… – проговорил Гинзбург.

Александр несколько раз кивнул.

– Но это же все меняет… Абсолютно все!

В глазах ученого вновь вспыхнул огонек.

– Так скажите… Сегодняшней ночью вы применяли пирокинез?

Александр покосился на брата, ища подсказки. Тот неопределенно мотнул головой.

– Да, применял. И очень активно.

– Вот и ответ! – воскликнул Гинзбург, который начинал все больше соответствовать образу чудаковатого «головастика». – Ваша связь с Ядром! Все дело в вас! Вы должны быть объектом наших исследований, а вовсе не артефакт.

На сухом лице физика заиграла полубезумная улыбка.

– Александр, вы – первопричина одной из величайших загадок на нашей планете.

Братья не нашлись что ответить. А Гинзбург приложил ладонь ко лбу.

– Я в срочном порядке составляю новую карту исследований! Мы обязаны протестировать вас сразу же после замены оборудования.

Александр поднял ладони.

– Ну-ка притормозите, док! Минуту назад вы не хотели иметь со мной дела, а теперь собираетесь нашпиговать меня датчиками?! Я не буду мартышкой на проводах. Просто продолжайте работу с артефактом, имея в виду то, что сейчас узнали.

– Александр Николаевич, дорогой вы мой! Больше нет нужды отвлекаться на Ядро! Все ответы находятся внутри вас – и всегда там были!

Пальцы физика забегали по клавиатуре, он начал сверяться с какими-то данными в компьютере.

– И все-таки, док, давайте не будем спешить, – вмешался Серега. – В конце концов, нам еще нужно договориться насчет госпитализации вашего сотрудника, закупить технику… Потребуется время.

– Да-да, госпитализация… – бормотал Гинзбург. – Все это очень грустно… Бедный Игорек… Кстати, не беспокойтесь по поводу содержания предстоящих экспериментов! Большинство из них гуманны и почти безболезненны.

Настроение ученого изменилось в один момент. Сейчас он ни в какую не хотел выпускать братьев из лаборатории и отвлекаться на другие дела. Сошлись на золотой середине: Гинзбург проверит готовность обновленного оборудования, после чего вызовет Александра.

Когда Кравчуки поднялись на поверхность, Сергей спросил:

– Так ты ничего ему не рассказывал? Старик вроде как ученый. В кино именно такие «персы» помогают нашему брату.

Александр был погружен в свои мысли и ничего не ответил.

Моросил дождь, дул прохладный ветер. Молодые люди сели в двухместный BMW. Александр продолжал молчать.

– Земля вызывает пироманьяка. Бро, ты в порядке?

– Что-то не так, – покачал головой Александр. – Я чувствую Ядро впервые за 15 лет. Там что-то пробудилось. И внутри меня – тоже. И это охренеть как стремно.

Серега внимательно смотрел на брата. Нечасто ему доводилось видеть Александра таким уязвимым.

– Мы справимся. Со всем свалившимся на нас безумием.

Еще немного Александр посидел так, осунувшийся, усталый, затем резко взял себя в руки: расправил плечи, вскинул волевой подбородок.

– Так, завязываем с соплями. Некогда скисать. Нам еще человечество вести к светлому будущему.

Он завел мотор. Спорткупе сорвалось с места.

– Ты, главное, не гони, – сказал Серега. – А то светлое будущее резко потемнеет.

До дома они доехали за час. Изрядно вымотанные, оба думали лишь о том, как бы поскорее рухнуть спать.

Александр сразу же прошел в особняк, позвонил нужным людям и принялся договариваться о госпитализации шестипалого Окунева. Он отверг нацарапанный Гинзбургом номер, предпочтя связаться с другой «проверенной клиникой».

Сергей решил, что в Москве у каждого есть контакты «проверенных клиник», и вышел прогуляться по территории. Нужно было перевести дух после сумасшедших событий минувших суток. Разумеется, он набрел на ту самую лужайку, где его брат расправился с наемниками.

Два человеческих силуэта остались выжженными кляксами на идеально постриженной траве. Неподалеку валялись расплавленные пистолеты. Сергей надолго ушел в размышления и не заметил, как рядом оказался брат, уже закончивший переговоры.

– Как после ядерного взрыва, – сказал ему Сергей. – «Терминатор-2: Судный день». Какую ж температуру ты генерируешь?

Александр покачал головой.

– Не знаю. Но в одном я уверен: это точно не предел.

– Ты, главное, сверхновую не создай в припадке ярости. А то что-то мне подсказывает, это не лучшим образом скажется на Солнечной системе.

Александр был задумчив и хмур.

– Пошли в дом, – сказал он. – Нужно выспаться. Завтра будет много дел.

Черный внедорожник въехал в недра огромного котлована, заставленного старой, местами покрытой ржавчиной техникой. Когда-то, возможно лет пять назад, здесь бурлило строительство. Сейчас же не вспомнить, кто и какие цели преследовал в этом уголке Московской области. А вырытый котлован стал последним пристанищем для пары кранов и экскаваторов.

Внедорожник остановился перед двухэтажным модулем, некогда служившим административным центром стройки. Выбравшись из машины, Артур Волжанский потянул тяжелую дверь и скрылся внутри здания.

Конечно, изнутри строение едва ли походило на офис прораба. Вместо кабинок клерков – круглое помещение из стальных свай и матового стекла. Несколько стеллажей с мощнейшими компьютерами и по меньшей мере пять плазменных телевизоров. Дополнял картину американский рок, орущий из динамиков под потолком. Морщась от громкой музыки, Волжанский прошел в «шайбу», как они условились называть абсолютно круглое помещение. Внутри обнаружился единственный владелец и пользователь забытого административными инстанциями объекта.

Это был парень лет тридцати в красной клетчатой рубахе навыпуск. Он имел русые волосы, педантично зачесанные на пробор, и круглое, слегка полноватое лицо. Сидя в инвалидном кресле, оснащенном механическим приводом с манипулятором на подлокотнике, молодой человек одной рукой клацал по клавиатуре, а в другой сжимал серебристый вейп с лиловым наполнителем.

Парня звали Герман Песков. Судьба свела молодого человека с Артуром Валентиновичем на стыке десятилетий. В конце «нулевых» оперативная деятельность Волжанского по розыску и вербовке психокинетиков подходила к концу. Юный инвалид оказался крайним из тех, кого бывалый полковник привлек на службу отечеству.

С парализованными от рождения ногами, зажатый и нелюдимый, Песков обладал двумя несомненными талантами: уникальным телепатическим даром и навыками хакера-виртуоза. Сторонившийся мира за пределами своей комнаты, к двадцати годам Герман стал непревзойденным серфером по виртуальным сетям и человеческим душам. Но только полковнику ФСБ удалось привнести в его жизнь самое главное – цель. Отныне у парня имелось представление относительно того, во что ему вкладывать силы. А Артур Валентинович своим предложением, от которого трудно было отказаться, навсегда завоевал расположение нелюдимого хакера-телепата.

Последующие пять лет Герман – или Гера, как частенько обращался к нему Волжанский, – проработал на ниве контрразведки и информационной безопасности. Он расцвел и оперился, беззаботно проникая в хранилища цифровых данных и людские умы с благословения силовых структур. Помимо возможности заниматься «своим» делом, Песков получил и кое-что поважнее – признание. Похвалы высоких чинов и коллег по работе пролились настоящим бальзамом на душу некогда нелюдимого телепата.

Однако Герман никогда не забывал главного: он всем был обязан Волжанскому. Поэтому, когда полковник ушел в отставку и позвал Пескова работать в частном секторе, тот просто не сумел ответить отказом.

На появление Волжанского хипстер никак не отреагировал.

Посмотрев по сторонам, Волжанский нашел пульт управления стереосистемой и выключил звук. Музыка умолкла, а вот три телевизора под потолком – нет. Выпуск новостей, баскетбольный матч и супергеройский фильм – парень в инвалидном кресле, очевидно, пытался следить за всем разом.

– Не громковата музычка, Гера?

Волжанский положил пульт на место, рядом с романом «Человек в высоком замке» Филипа Дика и брошюрой «И-Цзин. Руководство по гаданию» за авторством Эрика Ри.

– Мозги разгружает, – поворачиваясь вместе с креслом, ответил парень. – Иначе будет перегруз. Вы навестили провидца?

– Заскочил до обеда.

– Что он сказал?

– Ничего хорошего. Артефакт эволюционировал.

Парень на мгновение задумался.

– Из-за Кравчука?

– Скорее всего. Что говорит молва про Сухоставского?

Из ниши в спинке инвалидного кресла Песков достал оптическую клавиатуру, расположил ее на неподвижных коленях. Пухлые пальцы забегали по клавишам. На огромном дисплее, расположенном между опорными сваями, замельтешили информационные окна.

– На данный момент в СМИ муссируют две основные версии: самопроизвольный взрыв баллонов с газом и убийство. – Герман докладывал хорошо поставленным голосом человека, осознающего, что можно не торопиться – ему в любом случае позволят сказать. – Первая предложена следствием, вторая выдвинута жильцами поселка. Уже просачиваются упоминания о нелегальной деятельности Сухоставского. А силовики опровергли версию о теракте.

– Труп Сухого нашли?

– Среди обломков найдено обгоревшее тело, но личность погибшего только предстоит установить.

– Да он это, он, – вздохнул Волжанский. – Что еще говорят местные?

Герман затянулся вейпом, выпустил густую струю приторного пара.

– Судя по комментариям соседей Сухоставского в соцсетях и на форумах, официальной версии не верит практически никто. Люди полагают, взрыв был слишком мощным для баллона с газом. Некоторые упоминают подозрительных личностей, сновавших по поселку. Кто-то и вовсе рассказывает о ругани и перестрелке.

– Видеозаписи с телефонов есть?

– Многие говорят об электромагнитном импульсе, который спалил электронику. Телефоны, планшеты, холодильники, камеры видеонаблюдения – все пришло в негодность.

– Как они тогда отписываются в блогах?

– А многие уже дома, в городе.

Волжанский скрестил руки на груди, покачал головой.

– Какой же силой обладает этот Кравчук… Прямо вулкан Кракатау!

– Что все-таки сказал Давид?

– Ночью он ощутил два энергоимпульса. Первый принадлежал крайне мощному экстре. Второй – интересующему нас предмету.

Песков пару раз кивнул.

– Это укладывается в мою теорию о взаимосвязи Кравчука и артефакта. Насколько все критично? – спросил он.

– Давид полагает, артефакт породил возмущение в Ки-поле Земли, как он это называет. А затем ушел за пределы планеты. Допускает, что скоро возникнут сильные возмущения на Солнце.

Герман сложил ладони пирамидой.

– А вы представляете, сколько психической энергии было затрачено?! Я смотрел репортажи с места взрыва. Повреждения колоссальные! Кравчук – ходячий пластид.

– Да, и теперь об этом знает каждый мало-мальски толковый телепат.

Наклонившись, Волжанский открыл дверцу компактного напольного холодильника. Внутри обнаружилось множество банок с энергетиками и кока-колой. Артур Валентинович недовольно покосился на подопечного.

– Мне нужен допинг, – пожал плечами Песков. – Кофеин ускоряет сенсорику.

Волжанский достал одну из банок, раскупорил, сделал жадный глоток.

– Еще Давид предупредил о том, что скоро в Москву изо всех щелей ломанутся психокинетики. Все те, чьи способности позволяют улавливать рябь в энергоинформационном поле. Представляешь, какой цирк начнется?

– Они прибудут за артефактом?

– Разумеется. Некоторые будут пытаться присвоить его.

Герман уверенно покачал головой.

– У нас не получается – и они не смогут.

– У нас пока не получается, – поправил Артур Валентинович. – А даровитые паломники подкинут лишней головной боли.

– Думаете, придется вступить с ними в противостояние?

– Да щ-щас вот, – скривился Волжанский. – Артефакт мой – и точка. Мы успеем заполучить его до того, как вся эта шобла выйдет на Кравчука. А вот как сделать так, чтобы супергости столицы сыграли нам на руку, я, кажется, уже придумал.

– Решили задействовать административный ресурс?

– О да! – Волжанский сел на край стола. – Если начнут сильно докучать, я объявлю их вне закона. Ты только вдумайся, какую карту можно разыграть! В самое сердце нашей родины в скором времени прибудут со всего земного шара люди, обладающие потенциально разрушительными силами. Представляешь, какой «ущерб национальной безопасности и возрождению Руси» они могут нанести! Главное – убедить в этом Ледневу, а она уже и так заглядывает мне в рот.

– Вы бы с ней поаккуратней, – задумчиво проговорил Герман. – Чувствую, девчонка не так проста, как хочет казаться.

Черные глаза Волжанского подозрительно сузились.

– Думаешь, она – экстра?

– Не уверен. Чтобы знать наверняка, надо ее просканировать.

– Уже некогда, – покачал головой отставной полковник.

– Почему?

Волжанский хлебнул энергетика.

– Давид сказал, нужно спешить.

– Мы остались без Сухоставского – а это был ценный актив. Без него миссия забуксует.

– К черту Сухоставского, – поморщился Артур Валентинович. – По правде говоря, я никогда особо не верил, что многоходовка с Сухим даст выхлоп.

– Она позволяла нам оставаться в тени.

– Мы и так до сих пор в тени, Гера. Ничего не изменилось. Просто немного сменим тактику. Как поживает второй наш ценный актив?

Герман глубокомысленно почесал подбородок.

– Артем жаждет аудиенции у Эрика. Он заявил, что не пошевелит и пальцем до тех пор, пока лично не встретится со своим связным.

Волжанский фыркнул.

– Очень в духе Лапшина.

– Не знаю, что там в чьем духе, Артур Валентинович, но мне такой расклад не нравится. Он ставит под угрозу статус-кво нашей организации.

– Иногда, Гера, надо рисковать. Отсчет пошел на дни, у нас не осталось времени на хитрые маневры. Пора бить в лоб. Организуй встречу. Здесь.

Парень в инвалидном кресле удивленно выпучил глаза.

– Здесь? Прямо в убежище? Да как так-то?

– А почему нет?! – развел руками Волжанский. – Он такой же экстра, как и ты. Мне казалось, представители одного вида должны помогать друг другу.

– Мы помогли ему в достаточной степени, Артур Валентинович, – строгим тоном возразил Песков. – Мы обеспечили его оружием, деньгами и транспортом. Для диверсанта с подготовкой более чем достаточно. А привести сюда человека, которого разыскивают все силовые структуры страны, – значит, очень круто подставиться.

– Куда опасней оставлять его во внешнем мире, – парировал Волжанский. – Учти, чем дольше он разгуливает по Москве, тем ближе к нему подбирается ФСБ. И вовсе не обязательства перед нами удерживают Лапшина в столице, а стремление отомстить. Так что вряд ли все это время он спокойно отсиживался в каком-то подвале. Артем наверняка предпринимал определенные шаги по поиску интересующих его личностей. Не исключено, что где-то мог наследить. Особенно стоит учитывать, что за ним по пятам идет Малахов – а ты на собственной шкуре познал, каков он в деле.

Песков насупился, молчаливо выражая несогласие.

– Артем нужен нам куда сильнее, чем Сухоставский, – продолжил Артур Валентинович. – Заставь его работать. Если необходимо посвятить парня кое в какие секреты – что ж, я готов рискнуть.

– Вы угрожаете целостности нашей сети, – глядя Волжанскому прямо в глаза, заявил Герман.

– Я адаптируюсь. В изменившейся ситуации действовать необходимо по-другому. Мягкий вариант себя изжил. Переходим от инь к ян.

Какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга, затем Песков отъехал к компьютерам.

– Потом не говорите, что я вас не предупреждал.

– «Потом» может не наступить. Задействуй Артема по максимуму.

– То есть?

– Он участвовал в тайных операциях и умеет развязывать языки. Пускай выяснит у Кравчука местонахождение артефакта старым дедовским способом.

Песков, казалось, не поверил услышанному.

– Вы говорите… о пытках?

– Я говорю о необходимых мерах. Абсолютно любых.

– Это слишком радикально. Мы не планировали действовать настолько агрессивно.

– Отчаянные времена – отчаянные меры.

– Лапшин на это не пойдет, – покачал головой Герман. – Одно дело – проникнуть в лабораторию по наводке Сухого. За подобную работу я бы убедил его взяться. Но сейчас вы говорите о задачах совсем иного рода. При таком раскладе он развернется и уйдет, послав нас куда подальше.

Волжанский приблизился к инвалиду, тяжело нависнув над ним.

– Но ты же сумеешь заинтересовать его… Эрик.

Тон наставника не понравился молодому человеку.

– Чем? – спросил он. – Кроме весьма условного должка за помощь в побеге, нам нечем его удержать. У Лапшина нет ни детей, ни родителей, ни карьеры – ничего, что можно использовать. Мы не имеем рычагов давления на него.

Волжанский вдруг обаятельно улыбнулся.

– Я бы поспорил. Видишь ли, когда не можешь запугать нужного человека – дай то, чего он хочет.

Герман вопросительно изогнул брови.

– Громов и Малахов наступают нам на пятки. Расследование гибели Сухоставского протекает под надзором Эдика. Сегодня я предпринял кое-какие меры для того, чтобы немного их притормозить, но эффект будет временным. С каждым днем мои бывшие коллеги представляют для нас все более реальную угрозу.

– К чему вы клоните?

– Артем жаждет мести. Он спит и видит, как поквитается с нами троими. Поэтому, когда наш бесстрашный воин придет сюда, пообещай ему кое-что. Скажи, что, если он добудет артефакт Кравчука, ты выдашь местоположение товарищей Малахова и Громова.

Песков заметно удивился словам своего наставника.

– Но… он же их убьет.

На мгновение Волжанский задумался, а потом пожал плечами:

– Вот и славно. Смерть Громова дезориентирует следствие, уход Володи Малахова лишит его «глаз». Артем получит желаемое, а мы выиграем дополнительное время для завершения нашей миссии. Ты же помнишь: мы должны успеть спасти мир.

Песков неуверенно крутил в руках вейп.

– Да, но… они же ваши друзья!

Волжанский сделал жадный глоток из алюминиевой банки.

– Отчаянные времена, Гера. Отчаянные времена.

Глава вторая.

Сомнения и недоверие

Взаимодействие. Свершение.

Благоприятна стойкость.

Брать жену – к счастью.

«Книга Перемен»,тридцать первая гексаграмма «Сянь»

Эдуард Евгеньевич Громов, затаив дыхание, сидел в кабинете шефа, генерал-лейтенанта Горелика. Он внимательно следил за выражением лица Михаила Викторовича, пока тот перелистывал рапорт о происшествии в доме Сухоставского. Физиономия начальника Второй службы оставалась бесстрастной. Наконец он перевернул последний лист, снял очки и устало помассировал лицо.

– Значит, психокинетик, «воспламеняющий взглядом»? – уточнил Горелик.

– Так сказал Данилыч.

– И кто он такой?

– Неизвестно. Мы его морды лица не рассмотрели.

– Камеры наблюдения?

– Сгорели. Субчик излучает электромагнитные волны. В радиусе километра всю электронику пожгло. Записи погорели вместе с серваками.

– Как удобно…

– Мы надеялись, кто-нибудь заснял его на мобильник, но телефоны жильцов поселка тоже все накрылись.

– Понятно… Какие шаги предприняты?

– Ребята сейчас проверяют конфликты Сухого, его последние проекты. Что-то да всплывет.

Горелик иронично ухмыльнулся.

– Его грохнул парнишка, обладающий пирокинезом. Что за проекты он вел? Создание суперсолдата?

– Психокинетика могли нанять конкуренты Сухого.

– Наемный убийца-супермен? Эдуард Евгеньич, сплюнул бы… Еще, не дай бог, журналюги такую идею подцепят. Кстати, с ними поработали?

– Короткое замыкание, повлекшее взрыв баллонов с газом в подвале.

– Он там на «Северном потоке» сидел, что ли?! – фыркнул Горелик.

– Вполне себе рабочая версия, – развел руками Громов. – Еще будут разговоры о заказухе, но они со временем пропадут из новостей.

Горелик откинулся в кресле, покачал головой.

– У тебя нет ощущения, что мы находимся в каком-то фантастическом романе, где в следующей главе полезут мутанты из параллельного мира?

Громов скупо улыбнулся.

– Вот галиматьи с попаданцами не будет точно.

– Летающий парень месяц назад, теперь это… Почему они вдруг объявились в одно и то же время?

– У Данилыча есть своеобразная теория, но тебе она вряд ли понравится.

– Много эзотерической чуши?

– Много эзотерической чуши, – кивнул Эдуард Евгеньевич.

Михаил Викторович глубокомысленно вздохнул, как бы прикидывая, готов ли он слушать про эзотерическую чушь. Решил, что нет, не готов.

– А где, ты сказал, сейчас Володя?