Археец – сын короля

– Так точно.

– Где начмед?

– У себя в кабинете.

Подполковник сморщился, подождал пока, Семён переоденется и убедившись, что подчинённый покинул санчасть, закрыл входную дверь, изнутри на ключ. Потом, он уверенно, вошёл в кабинет капитана. Оттуда сразу послышались душераздирающие крики, первобытный вой и сопровождалось всё, внутренним землятресением.

– На чьё имя писать, товарищ майор, – спросил Семён у замполита Середы.

Майора Середу в эту часть перевели с дальнего востока, год назад. Солдаты сразу дали ему кличку «Метровый», за его маленький рост – один метр пятьдесят два сантиметра. На построениях, когда он рядом стоял с командиром, многие смеялись и комментировали: «Штепсель и Тарапунька». Маленький рост Середе возмещал его неуёмный темперамент. Он в течении десяти минут, мог успеть появиться, сразу в нескольких местах. На спортивных занятиях по бегу ему не было равных. С виду тихоня, майор по дружески, мог с солдатами вести беседу о политике и тяжёлой жизни на гражданке. Многие раскрывались и говорили правду о настоящем положении дел в стране и ругали власть. А он после, шёл к своему другу особисту и на всех, подробно стучал. Стучал на солдат,офицеров и даже командира. Везде совал свой нос и никаких, мероприятий не проходило без его участия. На боевые операции никогда не выезжал, оправдываясь тем, что ему и здесь работы хватает. Чтобы прогнуться перед властью, Середа подписал документ о сотрудничестве с особым отделом КГБ и получил секретный псевдоним «Литератор».

– Пиши на имя командира полка, – сказал майор Семёну. Пиши правду и в деталях, а также указывай примерное время.

– Как же я напишу время, когда у меня часов нет и не было.

– Ну, тогда хотя бы указывай утро, обед, вечер, ночь.

«Объяснительная» – написал Семён посредине листа.

Глава 9

– Я сержант Иванов Семён Иванович – старший смены охраны, находясь на блокпосту в ночь на второе сентября вместе с ефрейтором Саенко и рядовым Танцюрой, примерно в два ноль ноль, подвергся обстрелу и нападению душманов. От взрыва меня контузило и я, потерял сознание. Очнулся лежащим на земле, в лагере бандитов, от того, что мне в лицо, брызгают водой. Сразу, оценил обстановку и расклад сил. Душманы думали, что я раненый, а их много, поэтому, наверное, не связали мне руки. Я перед армией, в школе, а потом во дворце спорта, занимался боевым самбо и каратэ. Стемнело. Они кого – то ждали и хотели меня допросить, поэтому сразу не кинули в зиндан. Охраняли меня два человека. Я быстро поднялся и ладонью в сонную артерию вырубил ближайшего охранника, второго ударил ногой в пах, он согнулся и сразу, получил от меня локтем в шейные позвонки. Забрал у них гранаты и автомат. Обошёл лагерь сверху и вижу, что душманы молятся, а у блиндажа напротив них, стоит усиленная охрана из шести бандитов. Я сообразил, что это их склад боеприпасов, сделал связку из семи гранат и кинул в самый центр. Раздался взрыв, а затем второй, намного мощнее. Я спустился вниз в лагерь, кругом лежали одни трупы. Потом я нашёл зиндан с нашими двумя пленными солдатами, взорвал решётку и освободил их. Одного из них звали Леонидом, а другого Борисом. У мёртвого душмана, мы в планшетнике нашли карту, изучили её. Я понял, где находится месторасположение моего полка. Мы разделились, я пошёл в свою воинскую часть, а они в свою. Шёл всю ночь, как в тумане, очень сильно болела и кружилась голова, потому – что от взрыва, видимо, получил вторую контузию. К утру вышел к КПП полка и потерял сознание.

Семён поставил дату, расписался и отдал листок майору. Середа прочитал и довольно хмыкнул.

– Да, ты тут целую поэму, сочинил сержант.

– Вы приказали писать правду, вот я и написал своими словами всё, что со мной произошло.

– Саенко и Танцюру после обстрела, ты больше не видел?

– Так точно, не видел.

– Покажи на карте месторасположение лагеря душманов.

– Я могу ошибиться, ведь была ночь и плюс, моя контузия.

– Ты сам написал, что нашёл карту и по ней ориентировался. Для того, чтобы проложить себе маршрут, ты должен был найти привязку к местности или исходную точку и от неё отталкиваться.

– Хитрый гад, проверяет меня, – подумал Семён. Как же я не предусмотрел подобный вопрос и заранее, не расспросил Коновала.

Семён подошёл к висевшей на стене карте и взял указку.

– Ну, не стесняйся, показывай, – поторопил его Середа с самодовольной ухмылкой.

В этот момент, в кабинет замполита вошёл Ярошенко.

– Разрешите, товарищ майор.

– Входи капитан. У тебя насколько, я знаю к сержанту, тоже есть вопросы.

– Всего два.

– Сейчас, он вам на них ответит, а пока пусть на карте покажет, где совершил свой подвиг.

В ушах Семёна опять зазвучал спасительный женский голос: « Упрись указкой в карту…, веди её левее…, теперь, немного вверх,.. всё стоп. Парень остановил указку и уверенно, показал место. С лица майора слетела улыбка, он надул щёки и заиграл желваками скул. Ярошенко ему подмигнул и спросил у Семёна: «Объясните мне, пожалуйста, Иванов, как душманы проникли на территорию вашего блок – поста?

Середа опять вернул себе свою прежнюю гримасу и начал тереть ладошки, одной об другую.

– Откуда я знаю, – начал оправдываться Семён, неуверенным голосом. Нас застали врасплох. Мне некогда было соображать и выяснять, как и откуда они пришли. Вокруг всё начало взрываться и я отключился. Какие ко мне могут быть претензии?

– Да, собственно, никаких, если не считать того, что нет видимых следов проникновения посторонних лиц за колючку. В ней есть повреждения от взрывов, но следов людей нет и мины между рядами колючки, все на месте. Они, как мифические гарпии залетели на крыльях и напали на вас, а ещё перед этим, обстреляли вас. Что вы скрываете сержант? Почему не говорите правду? Почему молчите о НЛО? Вы с вашего блок – поста не могли не видеть его. Летальный аппарат видели даже с противоположной стороны нашей части.

– Мне нечего ответить на ваши – «почему». А по тем, кто видел НЛО и вам доложил, плачет психушка. Смешно, что вы, офицер КГБ верите некоторым свихнувшимся дебилам. Они могут, такое напридумывать, что писателям фантастам не под силу. Один мой сослуживец, не буду называть фамилию и показывать пальцем, недавно мне заявил, что к нему на пост приходила дева Мария, окутанная ярким ангельским светом. А ещё….

– Прекращайте поясничать Иванов! – перебил Семёна, Ярошенко. Вы у нас уникум, врёте и не краснеете. Вы я вижу, судя, по объяснительной, успели хорошо подготовиться к нашим вопросам. Но если, я вам задам второй вопрос, то боюсь, тогда всё ваше сочинение, не будет стоить и ломаного гроша.

– Это почему же?

– Потому – что выведет вас на чистою воду и загонит в тупик. Я его не задал сразу, лишь для того, чтобы посмотреть, как вы умеете врать.

– Ну и как убедились? Умею?

– Да, вполне. П….бол задушевник, вы замечательный и актёр талантливый.

– Из ваших уст, это звучит как похвала и восхищение.

– Сержант ваш талант бы и на благое дело. Цены бы вам не было. Нам нужны, такие люди, как вы. Предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество.

– В чём оно будет выражаться, можно узнать?

– Мы дадим вам прекрасную характеристику после увольнения в запас. С ней вам будет открыта дорога во все вузы страны. Если решите связать дальнейшую судьбу со службой в армии, то советую предпочтение отдать высшей школе КГБ. У вас есть все задатки для подобного вуза. Я дам рекомендацию и вас возьмут туда без вступительных экзаменов. Ещё обещаем продвижение по службе и наше покровительство.

От вас требуется лишь, самая малость, слушать, о чём говорят сослуживцы и командиры, а также кто во время боевых операций общается с местным населением. Вы запоминаете и незаметно, докладываете мне или майору Середе.

– И это всё?

– Да.

– Короче, нужно стучать на моих друзей и сослуживцев?

Семён чувствовал, как в его венах закипает кровь. Он сжал кулаки и до боли, прикусил нижнюю губу

– Почему стучать? Слово – то, какое гадкое. В данном случае больше подходит, « информировать или сигнализировать». Вы же этими действиями спасёте их от необдуманных поступков. Мы после вашего доклада, вовремя примем меры и проведём с ними разъяснительную работу. Так сказать, вырубим заразу на корню, а наказание будет минимальным и административным, но без тюремных сроков.

– Плохо ты разбираешься в людях капитан. Ты забыл, что я детдомовский, а там, в коллективе стукачей, люто ненавидят и жестоко наказывают. Стукачей можно, по – разному называть, но смысл один. Я никогда в жизни ни на кого не стучал и стучать не буду! Мне плевать на характеристику, которую вы мне дадите и карьера офицера мне не нужна, такой ценой! Крысы вы тыловые!

– Что о…о?

– Да то, что слышали! Вы хоть раз душмана живого видели? Я уверен, что обосрётесь при первом же крупном обстреле.

– Я тебя за эти слова в дисбат отправлю! – заорал, позеленевший от злости Ярошенко.

– Он схватил со стола замполита чистый лист бумаги и принялся писать. В кабинет вбежал потный и озабоченный Коновал.

– Какого хрена, вы здесь расселись?

– Мы разбираем объяснительную сержанта Иванова, сказал Середа. У нас с капитаном к нему, есть кое – какие вопросы.

Подполковник сел, прочитал объяснительную и посмотрел, негодующе на подчинённых.

– Ну и в чём проблемы? Написано грамотно, подробно и вопросов у меня никаких не вызывает.

– Товарищ подполковник, мы сомневаемся в правдивости, написанного и думаем, что там сплошная ложь.

– Думает он! Индюк тоже думал, но в суп попал! Сюда, через полчаса прилетает Председатель КГБ Чебриков, командующий армией Громов, куча штабных генералов из Москвы, известный телеведущий Боровик и корреспондент газеты «Правда». Вот вы, им и выскажите свои сомнения. Они приехали снимать репортаж о награждении Иванова орденом « Красной Звезды». А вы что хотите опозориться на всю страну и сорвать торжественное мероприятие? Да вы при самом лучшем раскладе на Чукотку служить поедите, а в худшем, даже страшно представить, что с вами будет. Сержант, бегом марш в каптёрку своей роты! Даю тебе тридцать минут, чтобы подготовиться и переодеться в парадную формы одежды!

– Есть! – громко ответил Семён, отдал честь под козырёк и пулей вылетел из кабинета.

– Вас товарищи офицеры это, тоже касается.

Ярошенко скомкал свой недописанный рапорт и выбросил в мусорное ведро

Глава 10

Делегация из высокопоставленных лиц прилетела на двух бортах. Их с воздуха прикрывали и защищали четыре штурмовых крокодила. На плацу выстроился весь полк, кроме тех солдат и офицеров, которые несли службу по охране воинской части. Первым выступил Чебриков. Он поблагодарил контингент полка с высокими показателями в боевой и политической подготовке и пожелал успехов в дальнейшей службе. А также напомнил, что партия и правительство рассчитывает на то, что они с честью выполнят свой интернациональный долг. Потом слово взял Громов.

– Здравствуйте товарищи солдаты и офицеры! – громко и торжественно произнёс генерал.

– Здрав..же..ла товарищ командующий! – дружно и громогласно, поприветствовали его вояки.

– Мне приятно, что в вашем полку есть настоящие герои, которые перед лицом врага не посрамили чести нашей социалистической родины и чести советского солдата. Я рад, что мне выпала, эта почётная миссия по награждению одного из вас. Сержант Иванов!

– Я!

– Выйти из строя!

– Есть!

– Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга в Республике Афганистан наградить Иванова Семёна Ивановича орденом Красной Звезды и присвоить очередное воинское звание старший сержант.

Громов пожал Семёну руку и прицепил ему на грудь орден.

– Поздравляю вас товарищ старший сержант!

– Служу Советскому Союзу!

Потом Семёна поздравили остальные члены делегации и ещё, целый час звучали их пламенные выступления. К концу торжественного мероприятия все устали и объявление Громова об окончании митинга встретили довольными криками: «Ура!» Высокопоставленных гостей Коновал пригласил к накрытому столу в офицерскую столовую, а солдаты строем разошлись по казармам.

Семён облегчённо вздохнул, но его сразу взяли в оборот телевизионщики и затащили в ленинскую комнату для съёмок интервью. Он чётко и уверенно, перед телекамерой ответил на вопросы корреспондента Боровика, но его мытарства ещё не закончились. В казарме роты, Семёна встретила блондинка около пятидесяти лет.

– Вы старший сержант Иванов? – спросила женщина.

– Так точно!

– Я корреспондент газеты: «Правда» – Капитонова Людмила Павловна, а ещё, я мать Леонида, которого вы спасли. Мы с мужем в неоплатном долгу перед вами. Огромное вам материнское спасибо, за сына! Если бы не вы, он бы не выжил.

Она пожала руку парня, а потом, расплакавшись, обняла и поцеловала в щёку. У Семёна перед глазами появились два летящих вертолёта, один из них загорается в воздухе и падая вниз, взрывается. Затем на столе лежит газета «Правда» и на первой полосе крупным планом, фотография этой женщины с чёрной траурной полосой. Семён встряхнул головой и испуганно, посмотрел на корреспондента.

– Что со мной? – задал он, мысленно себе вопрос. В ушах прозвучал знакомый голос: «Зенон, твои способности начали просыпаться раньше времени, потому – что грамонцы раньше положенного срока вытащили имплант. То, что ты сейчас увидел это возможное будущее. В твоих руках судьба этой женщины. Ты можешь спасти ей жизнь, но не забывай, что во вселенной всё взаимосвязано и за вмешательство в закон равновесия придётся расплачиваться жизнями других людей или друзей.

– Людмила Павловна! – сказал Семён. Вы когда летите обратно в Союз?

– Через два часа.

– Вам мои слова могут показаться странными, но я прошу вас не садиться в борт с номером шестьдесят пять.

– Действительно, странная просьба. Почему я не должна садиться именно в этот вертолёт?

– Я вам не смогу ничего ответить, но прошу, сделайте, как я сказал, если хотите жить. И пожалуйста, никому не говорите о моей просьбе.

– Мне сын рассказывал, как вы его спасли, но теперь я понимаю, что он многое умолчал. Вы удивительный человек. Лёня приглашал вас к нам в гости, так вот я тоже присоединяюсь к его приглашению. Дайте мне обещание, что когда демобилизуетесь, то обязательно, по пути домой заедете к нам.

– Обещаю.

– А сейчас, нужно выполнить официальную часть работы, ради которой мы все сегодня сюда приехали.

Женщина включила магнитофон и задала несколько вопросов связанных с его недавними приключениями. Семён повторил всё, что сказал телевизионщикам и попрощался с корреспондентом. Людмилу пригласили в офицерскую столовую, но она не притронулась к еде. В голове, до сих пор, звучали предостерегающие слова парня и поэтому, это отбило у неё аппетит. На взлётной полосе гостей ждали два транспортных вертолёта. Женщина влезла в один из них, но сообразив, что не посмотрела номер, сразу выскочила на площадку. На его борту красовался номер шестьдесят пять. Оператор из съёмочной группы подал ей руку, но она резко отвернулась и села в другой вертолёт. В душе боролись два противоречивых чувства: первое – неверие в предсказания всех этих появившихся в последнее время ясновидцев и здравый смысл, а в противовес – чувство страха перед смертью.

– Не хочу я рисковать, а вдруг он прав, – решила женщина. Но зато есть возможность проверить новоиспечённого оракула. Вертолёты по очереди поднялись в воздух, набрали нужную высоту и взяли курс на Термез. В воздухе к ним присоединились штурмовые крокодилы. В иллюминаторе показалась граница, которая проходила по реке Пяндж. С земли прогремело несколько тупых хлопков. К их борту начал стремительно приближался огненный шлейф ракеты. Штурмовой крокодил, летящий, сбоку прикрывает их своим корпусом, раздаётся взрыв и он сопровождаемый столбом дыма и огня падает в реку. Следом за ним перелетая реку, уже на советской территории падает борт номер шестьдесят пять и мгновенно, взрывается. Людмила Павловна с обезумевшими от страха глазами смотрит на происходящее. Смерть в миллиметрах прошла рядом с ней, лишь обдав её своим холодным дыханием. Если бы, не предупреждение молодого человека, то она бы сгорела заживо в том вертолёте.

Семён всю ночь спал крепко, как ребёнок. Сигнал подъёма, его не обязывал, при отсутствии в казарме командира роты и замполита, как старослужащего рано вставать и бежать на зарядку. Но он каждое утро, во главе молодых бойцов бежал кросс шесть километров, потом спортплощадка и занятия на турнике и брусьях. Далее у них по распорядку шли водные процедуры и построение на завтрак. Тех, кто находился на караульной службе, в нарядах и на боевых операциях этот распорядок не касался. После завтрака к Семёну в бытовке подсел Ярошенко и пожал руку.

– Поздравляю с высокой правительственной наградой, – сказал капитан.

– Спасибо, – ответил парень и исподлобья посмотрел на особиста.

– Сержант не надо на меня дуться. Мы с вами должны дружить.

– Ну, да, только нужно стучать.

– У меня хватает стукачей, а вот честных друзей мало.

– Друзей? Разве может солдат дружить с офицером?

– Может. Было бы желание.

– Вы хотели в прошлый раз задать мне, ещё один каверзный вопрос.

– Да хотел, но вы всё равно не сможете дать на него прямой честный ответ. Мне не хочется, чтобы между нами опять была ложь.

– А вы попробуйте.

– Я по приказу своего руководства был на той душманской базе, которую вы взорвали. Видел зиндан в котором сидели пленные. Решётка на яме, мне сразу показалась странной и я, отправил её в Ташкент на экспертизу.

– Что же в ней странного?

– Не в ней странность, а то каким образом её открыли. Так вот эксперты дали категоричный ответ, что она не взорвана, а срезана высокотехнологичным лазером, аналогов которому нет нигде в мире. Что вы на это скажите?

– Я буду держаться своей версии.

– Я другого от вас и не ожидал услышать, как и о чудесном исцелении Леонида Капитонова и молодого сапёра нашего полка.

– Как вы…?

– Как я узнал? Не забывайте, что я офицер КГБ, а у нас свои методы добычи информации. Я мог бы написать рапорт своему начальству и сдать, вас сержант, но это не решит мою проблему. В третий раз предлагаю вам сотрудничество и свою дружбу. Никто, кроме меня не знает этих фактов.

– Что вы конкретно от меня хотите?

– Так, мы друзья?

– Возможно, смотря, что вам от меня нужно.

– Вот и чудненько. Тогда, давай перейдём на «Ты».

– Давай.

– У меня в Термезе, в офицерском городке живёт семья, жена и сынишка шести лет. У мальчика год назад врачи обнаружили лейкоз. Куда мы его только не возили, кому только не показывали, но везде однозначный ответ – болезнь у нас в стране не лечится. Я советский офицер и ещё до вчерашнего дня честно служил своей родине и мой, долг был вывести тебя на чистую воду. Но родина не может спасти моего единственного сына, а ты можешь. Мне всё равно кто ты, инопланетянин, ангел или чёрт. Я поступлюсь принципами и плюну, на свои долг и честь, ради выздоровления единственного сына.

– Мне завтра по приказу Коновала ехать на охрану, колонны с боеприпасами. Это займёт несколько дней.

– Мы успеем туда и назад в течение дня. Через час прилетят борты с Таликана и мы с тобой на них отправимся в Термез. А в 17 00, они отправятся назад.

– Но, кто меня отпустит?

– Тебя по приказу начальника особого отдела армии срочно вызывают в штаб. Лететь, ты один не имеешь права, поэтому я должен тебя сопровождать. Я уже подписал у командира части сопроводительные документы. Собирайся и через час, чтобы, как штык явился на вертолётную площадку.

– А вдруг твоё начальство узнает, что ты решаешь свои личные дела, прикрываясь их приказами?

– Не ссы сержант, приказ настоящий. С тобой действительно, хочет побеседовать полковник Дворянинов. Расскажешь ему слово в слово, всё, что написал в объяснительной. А после, вашего разговора, мы по пути, заскочим ко мне на квартиру. Держись уверенно и не болтай ничего лишнего. Мой начальник, человек дотошный и не глупый, поэтому может задать тебе дополнительные вопросы, но ты парень ушлый и хитрый. Я уверен, ты выкрутишься. Да и ему сейчас не до тебя, Вчера перед границей душманы стингерами сбили один из транспортных бортов и боевой крокодил. Много погибших.

– Кто погиб?

– Экипажи этих вертолётов, съёмочная группа и четыре штабных генерала. Слава богу, Громов, Чебриков и Боровик остались живы, потому что летели вторым бортом и их собой прикрыл штурмовой крокодил. Командира погибших вертолётчиков представили к званию Героя Советского Союза.

– Капитан, а корреспондент «Правды» жива?

– Не помню. Я внимательно посмотрю по сводке и тебе, позже скажу.

Глава 11

Транспортный вертолёт « МИ – 8» с его постоянной тряской и воздушные ямы, на самочувствие Семёна не оказывали никакого пагубного влияния, чего нельзя было сказать о капитане Ярошенко. Он бледный до конца поездки забился в угол, не проронил ни слова и не расставался с целлофановым пакетом. Когда борты сели на военном аэродроме в Термезе, особист облегчённо вздохнул и к нему, вернулась прежняя уверенность.

– Не люблю летать на этом коромысле, – сказал капитан, расправил плечи и сплюнул под ноги.

– Боишься? – сказал, улыбнувшись, Семён.

– Меня с детства укачивает и тошнит в любом виде транспорта.

– Как же ты КГБэшником стал? Как прошёл медицинскую комиссию?

– Я же не в лётное училище поступал и не космонавтом собирался стать. У нас нет строгих критериев отбора по состоянию здоровья. Главное незапятнанная репутация, логическое мышление и хорошее знание психологии, а физические данные должны соответствовать средним стандартам.

– Короче, здоровые, но тупые бычки у вас не котируются.

– Типа, того.

– Ты обещал посмотреть списки выживших.

– Почему тебя, так волнует судьба Капитоновой?

– Она мать моего нового друга и просто, замечательный человек.

– Людмила Павловна летела вторым бортом и поэтому осталась жива.

– Слава богу!

– Ты веришь в бога?

– Я верю в добрых, бескорыстных и порядочных людей. А ты во что веришь капитан?

– Но не в бога. Он отвернулся от меня. Если бы бог был, разве бы позволил страдать страшными неизлечимыми болезнями и умирать детям. Одна женщина – экстрасенс, мне сказала, что дети страдают за грехи своих родителей. Это несправедливо. Почему они должны отвечать за наши неблаговидные поступки?

– Эх, капитан! Вся наша жизнь, это совпадение различных случайностей и будущее, поверь мне, не предрешено. Главное бороться и не опускать руки. Ты разочаровался не только в боге, а в первую очередь в себе. Я тоже не знаю, есть он или нет, но я же здесь и кто – то же позволил нам встретиться. По моему мнению, бог внутри каждого из нас и нужно в любой ситуации быть человеком и никого не судить. Ты обвиняешь бога в несправедливости, а ты сам всегда бываешь справедлив?

– Не всегда. Потому – что этого требует специфика моей работы. Но в бога, я всё равно не верю.

– А, жаль! Главное, что он верит в тебя, иначе бы твой сын умер.

В штабе, Ярошенко отвёл Семёна в кабинет своего начальника, а сам вышел. Дворянинов сунул парню чистый лист бумаги и заставил, вновь написать объяснительную. После того, как он написал, полковник прочитал, хлопнул ладонью по столу и поздравил его с высокой правительственной наградой. В кабинет, сразу вошёл лысый, низкого роста, мужчина в чёрном костюме и белой рубашке.

– Это врач психотерапевт, приехавший к нам из столицы, – охарактеризовал незнакомца Дворянинов. Он хочет с вами поговорить сержант. Не волнуйтесь это стандартная процедура проверки на психические травмы и расстройства, а также на пригодность к дальнейшей службе. Потому – что вы подверглись насилию и попали в экстремальную ситуацию.

– Будете проверять, псих я или нет?

– Все, кто побывал в плену проходят подобное тестирование.

– Порядок, есть порядок. Проверяйте.

Врач взял стул и сел напротив Семёна. Он пристально посмотрел парню в глаза и спросил: «Как ваше самочувствие»?

– Замечательное. Но если бы не визит сюда, было бы лучше.

– Вас не мучают головные боли?

– Нет.

– Не снятся кошмары?

– Сплю, как младенец.

– Есть чувства необъяснимой тревоги и беспокойства?

– Только одно.

– Какое?

– Беспокойство за дембель.

– Почему?

– Боюсь, что такие, как вы его загорбатите.

– Чем же?

– Своим пристальным вниманием к моей скромной персоне.

– Не бойтесь. Я не желаю вам зла.

– У вас звучат в голове посторонние голоса, которые советуют вам, как поступать в той или иной ситуации?

– Есть один.

– Что он говорит?

– Когда я крепко сплю, он советует мне, чтобы не обоссался, быстрее встать и сбегать в туалет.