Археец – сын короля

– Да, здесь не разгуляешься, подумал он и вслух спросил: « Пацаны, где мы»

– Где! Где! В дерьме! – ответил бледный парнишка с обмотанными ногами. Ты, я вижу оклемался. Мы в зиндане, земляной яме – тюрьме духов. Тебя как зовут?

– Зе….Семён.

– А меня Лёня. Только попал сюда, а уже заикаешься. Крепись солдат, ты здесь надолго. У нас отсюда три дороги. Первая, пять процентов, это если у тебя богатые родоки. Они должны через красный крест связаться с полевым командиром, у которого ты в плену или в рабстве и выкупить тебя. Вторая, десять процентов, это если наша разведка узнает о нашем местонахождении и успешно проведёт операцию по нашему освобождению. Ну а третья, с самым высоким процентом, это когда тебя вынесут отсюда вперёд ногами и закопают, как собаку под ближайшим дувалом.

– Есть ещё четвёртая. Ты о ней не упомянул или забыл.

– Какая же, интересно?

– Взять судьбу в свои руки и добыть свободу собственными силами.

– Герой! Ты не сможешь ничего сделать. Яма никогда не открывается, за исключением, если только поступает новое пополнение. В том случае, духи окружают зиндан и стоят, с автоматами наготове. Жратву и воду сюда кидают сверху, через отверстия в решётке. Никаких прогулок не предусмотрено.

– Но, а если, я захочу поговорить с командиром об условиях выкупа.

– Он будет с тобой разговаривать при всех и сверху. Усёк герой.

– Есть ещё один житейский вопрос.

– Валяй, чего, чего, а времени у нас до фига, и на вопросы и на ответы.

– Куда вы ходите по большой и малой нужде?

– Где живём там и срём, ответил второй парень в тельняшке и горько ухмыльнулся. Меня Борисом зовут. Вон там, он показал в сторону Семёна, наш туалет. Там под тобой выкопана небольшая ямка, вот туда мы ходим по очереди и сразу её прикапываем. Пока кто – то справляет нужду, остальные затыкают нос.

– Семён попытался немного отодвинуться от того места куда показал Борис, но упёрся в ногу второго пленника и сразу услышал глухой стон. Он встал и ударил кулаком в стену зиндана.

– Ну, нет в этих условиях, я жить не смогу. Я человек, а не скотина. Надо что – то делать? Может попроситься к ним на службу и сразу, убежать к своим?

– Куда ты денешься, – сказал Леонид. На службу, они берут только тех. кто с оружием в руках перешёл добровольно, на их сторону. И ещё, у них своих желающих до чёрта.

– Значит, облом и здесь.

– В Афгане нет никакой промышленности. Это аграрная страна. Здесь везде бедность и сплошная безработица.

– Это я и без тебя знаю. Хожу на политинформации.

– К ним сюда приходят желающие заработать лёгкие деньги, на нашей крови со всей страны и ближнего зарубежья. Так, что терпи и надейся. Выхода выйти отсюда, практически нет.

– Я всё равно его найду. Что у тебя с ногами?

– Осколками от мины посекло.

В голове Семёна прозвучал мягкий женский голос: «Помоги ему. Ты можешь его вылечить. Прикоснись к ране и ты, увидишь результат». Он замотал головой и руками вдоль ушей.

– Ты что мух отгоняешь? – спросил, ухмыльнувшись, Борис. Я вроде бы их здесь не видел.

Семён не обратил внимания на его шутку, а начал, осторожно разматывать и снимать грязные лохмотья с ног Леонида.

– Что ты делаешь? – спросил, опешивший от его действий парень.

– Пытаюсь тебя лечить.

– Ты что врач?

– Нет.

– Тогда какого рожна ты лезешь в то, в чём не смыслишь.

– Доверься мне.

Не успел больше ничего возразить раненный, как Семён снял до конца повязки и положил на его голые обезображенные ноги кисти рук. Почерневшие от гноя и начинающейся гангрены ноги, начали на глазах светлеть, а потом приняли розовый оттенок. Из отверстий пробитых осколками, как улитки медленно выползли куски металла и раны, сразу зарубцевались. Борис смотрел на эти чудеса, выпучив, глаза и от нервного напряжения скрёб пальцами по дну ямы.

– Ты кто парень? – спросил он испуганно и перекрестился

– Инопланетянин.

Леонид схватил Семёна за рукав, притянул к себе и поцеловал ему руку.

– Спасибо! – Кем бы ты ни был, хоть даже дьяволом, я тебе обязан жизнью. Я живу в Москве, заезжай после службы в гости. Всю оставшуюся жизнь буду на тебя молиться и вспоминать добрым словом. Будет тяжело, вспомни обо мне. Запомни адрес…..

Не знали тогда парни, что они опять встретятся, но уже при других обстоятельствах.

В голове, опять прозвучал тот же женский голос: « Зенон, ты сделал доброе дело. Сейчас, мы поможем тебе и твоим товарищам. Лежите спокойно, не поднимайте головы и закройте глаза».

Семён озвучил своим голосом просьбу девушки. Ребята после увиденного ,безоговорочно ему подчинились. Перевернулись на живот и сделали так, как он просил. Вверху прогремел взрыв чудовищной силы, потом послышались истошные вопли и беспорядочная стрельба. Через несколько минут наступила зловещая тишина. Они открыли глаза и посмотрели вверх. Решётка зиндана отсутствовала и висела верёвочная лестница. Путь на свободу был свободен. Семёна осветил яркий луч и он, растворился в воздухе, прямо на глазах у бывших сокамерников. Рядом с их тюрьмой в различных позах лежали обгоревшие трупы душманов, с чёрными и искажёнными, адской болью лицами.

Глава 6

– Сержант Иванов встать! – орал под ухом до боли знакомый голос капитана Ярошенко, начальника особого отдела полка.

Как Семён был рад слышать, кричащего с пеной у рта и выходящего, из себя КГБэшника. Он был готов даже его расцеловать. Слава богу, я после всех этих приключений нахожусь в родной воинской части.

Семён открыл глаза и свесил ноги с кровати. Он находился в палате медпункта.

– Чёрт, опять провал в памяти. Стоп! Я находился с ребятами в зиндане и хотел по лестнице выбраться наверх, потом яркий свет и всё…Больше ничего не помню. И вот, я здесь.

Семён зевнул, расправив плечи и вытянув руки.

– Да не ори, ты так капитан, а то голова раскалывается от твоего крика, Лучше расскажи, как я сюда попал?

– Что! Да я тебя под трибунал отдам! Да я тебя на гауптвахте сгною!

– В палату, резко открыв дверь, вошёл подполковник Коновал.

– Отставить! – резким командным голосом, приказал он. Капитан выйдите отсюда и закройте дверь с обратной стороны.

– Но мне, товарищ подполковник нужно его допросить.

– Потом допросишь. Ты, что не видишь, что он ещё не оклемался.

– Я обязан….

– Дай ты человеку выздороветь, а потом допросишь. Куда он денется с подводной лодки. Его на руках носить надо, а ты со своими допросами.

– В цвете последних событий, оказывается, что можно.

– Я что должен повторять свой приказ дважды. Да ты и ногтя сержантского не стоишь. Ты бы в тех обстоятельствах, в которых побывал он, наложил бы полные штаны.

– Вы прекрасно знаете, что у меня есть своё начальство и я, вам не подчиняюсь.

– Пока ты здесь, я твой начальник и командир. Не заставляй меня звонить полковнику Дворянинову начальнику особого отдела армии. Один мой звонок и ты, поедешь строить Учкудук.

– Его уже давно построили.

– Тогда поедешь расширять.

– Товарищ подполковник…

– Пошёл вон отсюда щенок!

Ярошенко сначала побледнел, потом по лицу пошли красные пятна. Он открыл рот, как при недостатке кислорода и галопом выбежал из палаты.

– Со мной только – что связался командир дивизии, – торжественно сообщил Коновал. Ты у нас оказывается герой. Тебя командующий армией Громов лично, представил к ордену Красной Звезды. Документы на награждение уже ушли в Москву.

– Меня к ордену? – удивился Семён. Но я ничего не сделал геройского.

– Не прибедняйся. Скромность это хорошая черта, но то, что сделал ты, в одиночку, даже не каждый полк сможет сделать. Молодчина, двести духов одним махом уничтожил. Надо же, разведал где у них склад боеприпасов и одним махом, вернее взрывом всех их отправил к аллаху. Мы когда услышали взрывы у вас на блок – посту, то поняли, что на вас совершено нападение и я, сразу поднял по тревоге полк. А когда мы туда подошли, то обнаружили разрывы от мин и гранат, ваше перемазанное кровью оружие, а также развороченные траншеи и искорёженные столбы с колючкой. Твоих боевых товарищей, мы обнаружили мёртвыми, только на другой день в километре от нашей части, а ты пропал. Жалко ребят, они свой воинский долг выполнили до конца. Вечная им память и пусть, матушка земля будет им пухом! Особист, сволочь, начал тут версии строить о твоём добровольном переходе на сторону душманов. Я ему сразу сказал, что мои хлопцы, если попали в плен, то только раненными или мёртвыми. На найденных телах мёртвых ребят не было живого места от страшных ран, что частично подтвердило мою версию. Прошло два дня и сегодня, утром на КПП обнаружили тебя без сознания. Ну а потом со мной связался командир дивизии и поведал о твоём подвиге. Ему о тебе рассказали ребята из соседнего полка, которых ты спас от неминуемой смерти. Один правда молотил всякую чушь, у него на нервной почве крыша поехала, а другой назвал твоё имя и описал тебя. Ты пока лежи, выздоравливай, понимаю, тебе сейчас не до писанины. А когда более, менее отойдёшь, то сразу приходи в штаб. Напишешь о своих геройских похождениях в плену и о том, как погибли твои боевые товарищи. Подполковник крепко пожал руку Семёну и хлопнул по плечу.

– Спасибо сынок! – поблагодарил, Коновал парня. Где Тиндурин?(так солдаты и офицеры прозвали капитана медицинской службы Пчёлкина)

– Не знаю товарищ подполковник. Я только в сознание пришёл и его, ещё не видел.

Дверь палаты немного приоткрылась и из неё выглянула пьяная и небритая физиономия Тиндурина.

– Заходи не стесняйся, – с горькой усмешкой сказал Коновал.

– Можно, я здесь постою, – ответил заплетающимся языком Пчёлкин.

– Только девять часов утра, а ты уже надрался. Валера ты знаешь, почему я до сих пор терплю твои бесконечные пьянки и прикрываю тебя? Да потому – что ты хирург от бога. А ещё потому – что, ты тогда во время боевой операции у кишлака Малокули, мне жизнь спас. Ты под обстрелом духов, в полевых условиях, срочно меня прооперировал, вытащил из лёгких пулю и остановил кровотечение. Борты не успели бы отвезти, меня в госпиталь и я бы, сейчас здесь не стоял. Но я уже вернул тебе долг сполна и у меня когда – нибудь, может кончиться терпение. Ты же боевой офицер, а опустился ниже плинтуса. Из тебя смеются все офицеры и солдаты нашего полка. Если к завтрашнему утру не завяжешь, то я отстраню тебя от должности и уволю к чёртовой матери. Смотри на него, он показал указательным пальцем на Семёна, он ведь ещё, по сути, молоденький пацан, а с ним бы я в разведку не побоялся пойти и довериться, а с тобой нет. Слушай меня внимательно: «Сейчас ты принимаешь холодный душ, бреешься, гладишься, короче приводишь себя в порядок и с трезвой головой заступаешь на дежурство. Если, сюда заявится, капитан Ярошенко, то ты костьми ляжешь, но не допустишь его к сержанту. Закрывайся, сооружай баррикады, иди на любую хитрость, но мой приказ выполни. Я своих героев в обиду никому не дам. Тебе ясен приказ?»

– Так точно! – промямлил Тиндурин и опустил голову.

– Тогда выполняй!

Коновал помахал начмеду, на прощание кулаком и покинул санчасть.

Семён схватился за голову и стал думать, как выпутаться из столь деликатной ситуации.

– Вот влип, так влип! Ну, Лёня удружил! Спасибо тебе огромное! Придётся сочинять правдивую историю, иначе этот особист от меня никогда не отвяжется.

К вечеру в дверь медпункта начал ломиться Ярошенко с криками и угрозами. Тиндурин, как цепной пёс заперся изнутри и ответил: « Сержант Иванов, опять потерял сознание и он, без письменного приказа командира части к нему никого не пустит.

Глава 7

Полковник Дворянинов сидел в своём рабочем кабинете и внимательно, изучал донесения своих подчинённых – агентуры с афганской стороны и нашей, армейской разведки, особистов полков и стукачей разных мастей. В свои сорок пять лет, он регулярно, каждое утро бегал шесть километров, занимался на брусьях и турнике. При росте в метр девяносто, широких плечах, развитой мускулатуре и атлетической фигуре, многие офицеры штаба его фамилию переделывали в Богатырёв и за глаза, так называли. Полковник об этой второй своей фамилии знал, но ни на кого не обижался, а лишь усмехался. К нему в кабинет без предварительного доклада вломился капитан Ярошенко.

– Товарищ полковник разрешите доложить.

– Завидую твоей настырности и наглости капитан. Почему не доложил по каналу кодированной связи о своём визите? Надеюсь, у тебя есть веские основания, так поступить. В противном случае получишь взыскание. Что у тебя? Докладывай.

– Семён всю ночь не спал, ломая голову и придумывая план, что сказать начальству. При каких обстоятельствах попал в плен и как, совершил свой героический поступок. Молодец полкан, хоть сориентировал меня о ходе событий, а не потащил сразу к себе на ковёр. Теперь, хоть есть время, чтобы подготовиться к вешанью лапши. За инопланетян и свою генетическую родословную нужно молчать, иначе орден найдёт меня в психушке. В памяти неожиданно возник образ Гэби. Неужели всё – таки успел влюбиться? Эх х х Гэби!,…Гэби! Почему мне не везёт в любви? Перед армией, он два года дружил с девочкой из интеллигентной семьи. Её родители, когда узнали кто он, то сразу запретили дочери встречаться с ним. Говорили ей, что он безродный сирота и у них нет будущего. Но девочка была упрямая, не слушала их и очень, сильно любила Семёна. Родители понимая. что они не могут переубедить дочь, переехали на п.м.ж в Белоруссию и сразу, радикально решили судьбу молодых людей. Вначале, полгода, они часто переписывались, но потом письма стали приходить реже и реже. Он волновался и переживал, но вскоре, ему написал папа девушки и сообщил, что она вышла замуж. Сразу наступила апатия, разочарование жизнью и ненависть ко всему женскому полу. Эта рана во время службы зажила и вот, теперь Гэби подсыпала в неё соли. Пошли, они все бабы к чёрту, лучше жить одному, а то, от них одни страдания и боль. С этими невесёлыми раздумьями, он под утро уснул.

Командор десять минут, безответно вызывал Гэби по внутрикорабельной связи. Это произошло первый раз, в их совместной работе. Обычно девушка сама часто его будила и сутками не покидала лабораторию.

– Что – то не так, что – то случилось, – решил он и пошёл в её спальный отсек. Ронни сперва, постучал в дверь и после, минутного молчания, осторожно заглянул внутрь. Гэби одетая, сидела на полу и плакала. Глаза от слёз покраснели и опухли. Командор сел на пол рядом с ней, обнял и погладил по голове.

– Девочка моя, что происходит?

– Какая же я дура, дядя. Он так смотрел на меня, что моё сердце за долгие годы начало оттаивать. Я впервые поняла, что влюбилась и моя любовь не безответна. Зачем мне власть, когда Зенона не будет рядом. У меня до сих пор в ушах звучат его правдивые и горькие слова. Что мне делать дядя? Всё валится из рук, а внутри полная пустота и отчаяние. Я не хочу жить! Не хочу! Отвези меня к Горлукону, я теперь ничего не боюсь! Пусть он меня казнит и избавит от этих страданий!

– Родная моя! Как я рад, что ты впервые в жизни познала, такое прекрасное чувство, как любовь. Борись за неё и счастье улыбнётся тебе. Тем более тебе скоро представится эта возможность.

– Но, как?

– Я тебя искал и хотел сообщить, что наша работа здесь на Земле завершена и нас через месяц отзывают домой. Мне предстоит долгий перелёт на Грамон, а там нелёгкий и тяжёлый разговор с братом и возможно, тюрьма. Нас намеренно дезинформировали сообщением о том, что дни Горлукона сочтены и наши друзья скоро его низложат. Всё в реальности происходит совсем наоборот. Верный мне агент из императорской гвардии, только – что сообщил: «Гражданская война завершена полной победой Горлукона, а мятежные генералы казнены». Ложное сообщение наш сторонник послал из тюрьмы под диктовку моего брата, чтобы выманить тебя на Грамон. Тебя ищут по всей галактике, а когда найдут, публично казнят.

– Ну и пусть! Так. мне и надо!

– Хочешь умереть, назло Зенону?

– Да хочу.

– Смело! Пусть помучается! Глупышка, он может и не узнать до конца жизни о твоём геройстве. Ты молодая и у тебя, ещё всё впереди. Жизнь это самое дорогое, что у нас есть, а ты так нелепо хочешь с ней расстаться.

Я и Гун в молодости полюбили одну прекрасную женщину, Зору – твою маму. Она выбрала твоего отца. Ты мне напомнила её. У Зоры, такой же упрямый характер и я, до сих пор её люблю, поэтому столько времени не заводил семью. Я тебе сейчас сообщу одну новость, которая была до сегодняшнего дня под большим секретом. Только ты не волнуйся! Твои родители живы.

– Живы?

– Да девочка моя, они живы и живут здесь на Земле.

– Но, как же так, дядя. Их разве не казнили?

– Казнь была не публичная. Я подкупил палача и он, казнил каких – то разбойников приговорённых к смерти. Горлукон хотел удостоверится и увидеть, тела, своего брата и его жены, но их успели кремировать. Я тайно переправил Зору и Гуна на Землю. Чтобы всё выглядело правдоподобно и никто, не узнал, что они живы, пришлось даже тебе об этом не говорить. Горлукон никогда бы не успокоился, пока не нашёл бы их и уничтожил. Его агенты были повсюду и докладывали обо всём, особенно о тебе. Появись, у них, хоть малейшее сомнение в смерти твоих родителей, Горлукон нашёл бы их, даже в другой галактике.

– Ладно, там, на Грамоне, но мы здесь уже три года и ты молчал!

– Я боялся, что нас прослушивают, ведь порой и у стен есть уши. Теперь у тебя есть могущественнейший защитник, который не по зубам даже всей императорской армии Горлукона.

– Он обиделся на меня и наверное, уже забыл о моём существовании.

– Поверь мне Гэби, а я редко ошибаюсь в людях, он любит тебя и его чувства очень сильны. Ты в этом скоро убедишься, когда он тебя найдёт на Земле.

– На Земле? Я увижу папу и маму?

– Да девочка моя. Ты не только их увидишь, но и будешь жить вместе с ними.

Гэби подпрыгнула от переполняющей её душу радости и начала танцевать.

– Теперь эта планета станет вашим вторым домом, а если рядом будет Зенон, то вы будете в полной безопасности.

– Дядя, а как он меня найдёт?

– Есть на Земле птица, именуемая сорокой и как, звучит у русских, где живёт Зенон, пословица – она ему на хвосте принесёт эту новость.

– Ты у меня шутник. Когда ты успел изучить местный фольклор?

– Я двадцать лет назад, целый год прожил в СССР, изучал местную культуру, быт и нравы, а также писал диссертацию на тему: « Отсталые цивилизации галактики». Тебе нужно расширить свои знания о людях. Используй наш бортовой компьютер для этих целей и не забывай, у тебя на подготовку всего месяц.

– Зачем тебе лететь обратно, оставайся тоже здесь? Вдруг Горлукон уже знает о том, что ты мне помогал скрываться.

– Может, знает, а может, и нет. Я уверен, что генералов перед смертью пытали и они, могли меня выдать.

– Дядя я не хочу тебя потерять. Прошу тебя. останься!

– Деточка, ты и твоя мама это самое дорогое, что у меня осталось в этом мире. Если с вами, что случится, то мне моя жизнь станет не нужна. Она потеряет для меня всякий смысл. Я хочу выиграть для вас время, пока вы с Зеноном не подготовитесь к встрече с Горлуконом. Если, я не вернусь, он пошлёт в Солнечную систему сотни военных кораблей и уничтожит Землю вместе с её обитателями. Люди со своими технологиями не смогут ему противостоять. Зенон тоже, ещё не готов к такой войне. А я постараюсь отвести от вас удар и направить врагов по ложному следу. Никто, кроме меня не знает, что ты здесь. Пока его гвардия будет искать вас на просторах галактики, вы станете сильнее. Там в его логове, я вам нужнее. Не забывай он мой родной брат и вряд ли поднимет на меня руку. Тюрьма это самое страшное, что меня ожидает. Но зато, моя душа будет спокойна за вас.

– Но отца, он не колеблясь, приговорил к смерти.

– Отец был препятствием для осуществления его амбициозных планов, а я не представляю для него никакой угрозы. Не переживай, я хитрый и умный, выкручусь.

– Я только, теперь поняла, как ты мне дорог дядя Ронни и как я тебя люблю!

Глава 8

Семён проснулся, сделал зарядку, позавтракал, опять поспал и уже, пришло время обеда, а Ярошенко до сих пор, не сделал ни одной попытки его допросить. Как то даже скучно лежать без капитанских криков. Тиндурин бросил пить, привёл себя в порядок и выглядел теперь, как новый рубль. Они играли в шахматы, смотрели телевизор, а когда наступало время приёма пищи, то капитан перед входом принимал от дежурного по столовой термоса и сам разливал еду по тарелкам. Дверь всё время была запертой. Если, кто – то из солдат или офицеров обращался за помощью в медпункт, то он, впускал его, закрывался вновь и назначал лечение, а дальше по старой схеме. Так пролетело три дня. Семёну уже надоело скучное пребывание в санчасти и захотелось к сослуживцам в расположение роты.

– Товарищ капитан! – обратился он к Тиндурину.

– Слушаю тебя внематочно, – ответил Пчёлкин в свойственной ему игриво – саркастической манере.

– Когда вы меня выпишите?

– Как только, так сразу.

– Я уже выздоровел. Разрешите вернуться опять на службу.

– Выздоровел, ты или нет, решаю я. Лечение в санчасти, по уставу, тоже относится к службе.

– Скучно здесь.

– Скучно ему. Может девчонок позвать из роты связи, чтобы ты не скучал?

– Я в последнее время, разочаровался в любви.

– Дурак, зачем связисткам твоя любовь, им, другое нужно. Твой не угасаемый молодой темперамент.

– Не хочу.

– Дважды, предлагать не буду. Лежи и лечись, а я доложу о твоём успешном выздоровлении Коновалу. Прикажет выписать, то я сразу выпишу, не прикажет, будешь лежать. Ещё, есть какие – нибудь вопросы? Жалобы? Предложения?

– Нет.

– Там по телеку балет: «Лебединое озеро» показывают. Иди, посмотри, может настроение поднимется. Тебе ведь скоро на дембель, вот и приобщайся к культуре, а то совсем, здесь одичаешь. Расти духовно и морально, на гражданке пригодиться.

– Спасибо за ценный совет, – иронично, поблагодарил Семён Пчёлкина и отвернувшись, сплюнул. Ну, ничего шутник, сочтёмся.

После обеда в дверь затарабанили так, что она чуть не соскочила с навесов. Тиндурин недовольно, что – то промычал нечленораздельное и выскочил наружу. По коридору в операционную, на носилках, внесли бледного и стонущего от боли солдата с перевязанной ногой. Повязка пропиталась кровью и разбухла. Капитан распорядился, чтобы раненого положили на операционный стол и выгнал, оттуда посторонних. Семёну вояки рассказали, что их сослуживец сапёр и при разминировании горной тропы наступил на мину нажимного действия. Она содержит мало взрывчатого вещества и поэтому, не убивает человека, а только калечит. Семён за время службы не раз был свидетелем подрыва солдат на этой подлой мине. Через час вышел потный Пчёлкин и сообщил: «Жить будет, а вот ходить нормально вряд ли уже сможет». Весь оставшийся день и полночи парнишка, после действия обезболивающих уколов, кричал от невыносимой боли, а когда получал, очередную инъекцию наркотика, на несколько часов успокаивался. Тиндурин не отходил от него ни на шаг и под утро уснул. Семён тихо прошёл в палату раненого и решил, проверить свои исцеляющие способности, а потом разыграть капитана. Он, как и раньше положил руки на ногу парня, но чуда в этот раз не произошло.

– Твои все способности не в руках, а в голове, – прозвучал знакомый женский голос в ушах. Соберись и прикажи мысленно, его организму восстановиться. Семён повторил попытку.

Утром капитан забежал к нему в палату со стеклянными глазами и с перепуганным лицом.

– Пить бросил, а последствия остались, – пробормотал Тиндурин.

– Что случилось товарищ капитан? – спросил, зевая Семён

– При тебе вчера привезли раненого солдатика?

– Да.

– Неужели мне показалось, что у него раздроблена кость стопы и отсутствует часть пятки.

– Я в медицине ничего не смыслю.

– Нет, ну прямо наваждение какое – то. Я реально помню характер его ранения. Что мне всё это действительно, приснилось? Надо брать отпуск и съездить куда – нибудь отдохнуть, а то доработаешься до белой горячки.

– Товарищ капитан, даже я знаю, что белая горячка бывает от пьянки, а не от работы.

– Мне лучше известно от чего. Умник нашёлся.

– Как там раненый себя чувствует, что – то он давно не кричит?

– Он ушёл в свою воинскую часть.

– Но вы же сами сказали, что он никогда не будет нормально ходить.

– Да сказал. Но он вопреки моим прогнозам, ушёл на своих ногах. Да видимо, нельзя резко бросать пить. А то, мерещится чёрти что.

Через полчаса Семён услышал, как Тиндурин завывая, поёт песню: «Афганистан! Афганистан! Письма редко приходят домой….

Прошло ещё три дня и в санчасть, пришёл подполковник.

– Собирайся сержант, кончился твой отдых. Пора приступать к своим боевым обязанностям. Через три дня поедешь в составе своей роты охранять и сопровождать колонну с боеприпасами. А сейчас дуй в штаб, к замполиту и напиши подробную объяснительную о твоих действиях в плену и как, тебе в одиночку, удалось уничтожить кучу душманов. Пиши без ошибок и по существу, короче ничего лишнего. Учти это документ и его будет читать командующий армии. Понял?