Пленники кристалла

Кристиан стиснул кулаки.

– У нас – у всех нас – есть проблема, – голос мужчины дрожал, удлиненные клыки говорили не о голоде, а о ярости, которую вампир с трудом сдерживал. – И нам для ее решения нужен кристалл. И вы его отдадите.

Он остановился рядом с креслом, нависая над женщиной – оскорбленный, рассерженный вампир, готовый убивать. Но Эрна была не из тех, кого так легко запугать рунными глазами и длинными клыками.

– Чтобы сдержать кристалл и получить его силу, нужен тот, кто способен эту силу принять. У вас никого подходящего нет. И не говори мне о господине. Безумец, одержимый властью, не знающий границ дозволенного – он уже разваливается на ходу. И если бы не магия – давно бы превратился в прах.

– Я понял, – теперь в голове у вампира все сложилось. Хватило одной фразы, чтобы осознать: старуха не желает отдавать кристалл другим кланам. Она хочет оставить его у себя, чтобы в нужный момент наделить дополнительной мощью своих детей.

Кристиан был послушником ордена «Возрождение» и членом клана Морохира. На протяжении веков орден прозябал в тени, накапливая ментальную силу. Но если ему удастся заполучить кристалл, то никто не посмеет оспорить могущество «Возрождения». И тогда начнется новый век в истории вампирских кланов.

Но де Конинги могли стать достойными соперниками. Созданные ими артефакты не шли ни в какое сравнение с теми, что орден во главе с Гедеосом фон Морохиром выискивал на территории Большой земли. Все эти найденные сокровища – всего лишь отголоски старой силы. Исключение составлял лишь требуемый Крисом кристалл, вобравший, казалось, всю мощь вселенной. Но и он оказался в руках де Конингов, так как без их помощи орден не смог разобраться в принципах обращения с магической вещью.

– У вас есть кто-то на примете и теперь вы хотите отдать силу кристалла ему? – озвучил свои мысли вампир.

– Я бы хотела, – голос женщины дрогнул. Много веков назад она действительно надеялась, что удастся создать носферату, способного выдержать любое испытание. Но увы. Время войн ушло, вампиры потеряли былую силу. Перейдя на консервированную кровь, погасив свои хищнические инстинкты, они стали слишком чувствительны, слишком человечны. Но чтобы выстоять в грядущей схватке, которую придется вести не с сородичами, а с самим богом Кхортом, нужно нечто большее, чем желание обрести мощь.

– Мой клан – не воины, а всего лишь ученые. Мы не знаем, что случится, когда Крона подойдет к Заолуну, но кристаллу лучше оставаться там, где он есть.

– Думаете, мы не найдем его? – мужчина не собирался сдаваться.

– Каким же образом? – Эрне все это показалось забавным. Мало того, что к ней на переговоры прислали какого-то сопляка, так тот еще пытается ей что – угрожать? – Ты же понимаешь: твоих силенок не хватит, чтобы выудить из меня эту информацию.

– Нам известно, что он в Крофусе, – выпалил вампир. – А узнать, где и как вам несколько веков назад удалось его активировать, не сложно. Это всего лишь детали, а наш клан как раз на таких деталях и специализируется. Мы все равно свое получим, Эр-на!

Бросив ее имя так, будто произнес оскорбление, послушник ордена «Возрождение» удалился. Но стоило ему покинуть комнаты, как из потайной двери, скрытой в нише, вышел мужчина. Он не стал нарушать раздумья матери, а застыл неподвижной тенью в углу залы. Лишь когда взгляд Эрны упал на него, он осмелился заговорить.

– Ты решила не использовать своего протеже?

На лице Главы клана де Конинг отразилась печаль. Глядя в эти темные глаза, в сжатые до образования морщин губы, можно было сказать: это не молодая девушка и даже не женщина. Это существо, которое разменяло тысячелетия.

– Это не имеет смысла, Вильгельм. Твой сын не прошел испытание: его дух слаб. Он не воин. Отдавать ему кристалл – это убийство для него и потеря всякой надежды для нас. Физическая сила и магическая мощь… – женщина улыбнулась. – Если бы этого было достаточно, чтобы бог покинуть темницу… Но этого мало. А значит, итог один: надо готовиться к тому, что Кхорт призовет нас. Энергия каждого потомка – вот его билет из каменной темницы Тресона.

– Но тогда может попробовать мне или другим хранителям?

Эрна медленно поднялась, приблизилась к своему первенцу и дотронулась ладонью до его щеки.

– Нет. Сила кристалла опасна, ее нельзя выпускать, – нежно произнесла она, глядя в глаза сына. – Мы должны помнить наш девиз: не навреди. Позволим жизни идти своим чередом. И будет на все воля Кхорта.

Она отпустила Вильгельма. Некоторое время Эрна задумчиво глядела на одну из картин, которые висели в гостиной, но вскоре на ее лице отразилась решимость.

На звонок колокольчика в комнату вошла помощница Главы клана.

– Маргарет, найди мне, пожалуйста, телефон Маркуса Досельгофа. Пора потомкам Виллема выполнить свою часть сделки.

23 сентября 2016 года

Государство Аэролин. Окраина Пензоки

Питер не любил похороны, и даже бесплатная закуска после них не могла его соблазнить, хотя парень принадлежал к числу тех, кто обожал халяву, какой бы она ни была. Поэтому он предпочел ограничиться выражением соболезнований вдове погибшего коллеги по телефону. Конечно, он предложил несчастной миссис Сандерс обращаться к нему, если возникнут какие-то проблемы, но Питер был уверен, что обратится к нему эта самая миссис, если только наступит конец света. Как-то не полюбили они друг друга с первого взгляда.

Роберт Сандерс постарался сделать все, чтобы встреча Клариссы и его коллеги прошла дружелюбно, но раздолбаю и шалопаю Питеру трудно было с консервативной и даже чопорной дамой найти общие темы для разговора. И вообще, кажется, она обвиняла Питера в том, что тот полностью завладел вниманием мужа и сподобил того на очередные авантюры. Не одобряла она любви своего благоверного к раскопкам, не понимала, как можно променять домашний уют на жизнь в полевых условиях, вдали от цивилизации, копаясь в земле, песке и прочих нечистотах ради поиска какой-то древней вещицы.

Вообще Питер тоже сначала ничего хорошего в этом не видел, пока однажды не узнал, сколько стоят эти самые вещицы. И с тех пор он буквально воспылал любовью к такой жизни.

Случай свел его с Робертом, и это решило судьбу маленького оборванца Питер Уоллеса – сына чокнутой дамочки, закончившей свои дни в психушке. Приют мальчугану не понравился, и как раз после очередного побега он повстречал Роберта. Не сказать, что Питер воспринимал его как отца – просто с ним было удобно, так что он не против был поиграть роль сына, тем более в тот период Роберт потерял своего первенца. От своего старшего коллеги Питер узнал о мире Иных, о вампирах и магах, которые находятся у вершины власти.

Прошло почти пятнадцать лет, и вот Роберт умер – несчастный случай на раскопках. Тело было перевезено в город и вручено жене. И забыл бы Питер про все это, если бы не одна очень интересная статья некоего ученого, на которую он недавно наткнулся.

В ней говорилось о древней цивилизации, которая зародилась в первое десятилетие после Катаклизма и просуществовала до шестого века. Древние календари конитов, их заметки о движении планет были найдены уже давно и наделали немало шума в научных сообществах. В музеях выставлялись и другие образцы их работ, которые намного опережали свое время. Все это было известно Питеру. Поразило его другое. В своих работах ученый высказывал предположение, что потомки древней цивилизации не вымерли, как предполагалось ранее, а все еще живут и владеют сокровищами своего народа. Мало того, они иногда раскрывают тайники и подбрасывают археологам древние творения, будто насмехаясь над всеми. Например, во время многогодовых раскопок древнего города Арк-Анус были найдены лишь руины домов. Но после того, как в 1943 году изобрели шариковую ручку, неожиданно археологи обнаружили пергамент, где описывалось подобное приспособление. Экспертиза показала, что пергамент – идеально, между прочим, сохранившийся – датируется пятым веком после Катаклизма и принадлежит именно конитам, о чем свидетельствовал особый состав чернил, использующийся только этим народом. Гибель же Арк-Ануса произошла на несколько веков ранее. До недавних пор эти территории были необитаемыми. Сложно предположить, писал ученый, какие дела могли забросить конитов в столь отдаленную часть Большой земли. К тому же состояние найденного пергамента не соответствовало тем процессам, которые происходили на протяжении последующих веков на земле Арк-Ануса.

Ученые так и не смогли объяснить подобную загадку. А ведь это не единичный случай. Вот автор статьи и сделал вывод, будто кониты позволяют человечеству увидеть, что многие блага цивилизации были придуманы намного раньше, чем о них узнал большой свет. А раз так, заключил Питер, то скорее всего имеются места, где все эти древние папирусы хранятся. И неизвестно, что там может быть еще. Вдруг среди свитков окажется описание какой-то чудо-машины, еще не изобретенной людьми. Например, машины времени. А почему бы и нет?

В любом случае вопрос вызвал живой интерес археолога-самоучки, а заодно заставил вспомнить одну из вечерних посиделок с Робертом. Тот, нализавшись в кабаке, хвастался, что его родословная очень длинная, и высказал сожаление, что в их роду был один маг, который для увеличения силы и продолжительности жизни выпил кровь вампира. Но не только это вспомнил Питер. Роберт говорил о дневнике своего прародителя, который хранился в семье и передавался из поколения в поколение. В дневнике – история жизни теурга Ланса Паттерсена и его служение древнему роду де Конинг, от которого пошла ныне правящая династия южного государства. Сейчас это была закрытая территория с монархической системой правления.

Слишком много тайн окружало королевство Аланэю и его столицу Рэдланж и слишком похожи были эти слова: кониты и де Конинги.

Питер решил проверить догадку. Ведь кто знает: быть может те де Конинги и есть потомки представителей древней цивилизации.

Дело осталось за малым – наведаться к жене Роберта.

– Миссис Сандерс. Я – Питер Уоллес. Мы созванивались с вами.

Это было вступление, которое, по замыслу парня, должно было раскрыть перед ним двери и впустить в дом.

Вдова была во всем черном. Давящая тишина в коридоре заставила Питера вздрогнуть: не любил он такие места. Но деваться было некуда: он чувствовал большие деньги и планировал проверить свою теорию.

– Еще раз прошу прощения, что не смог приехать на похороны, но Роберт стал мне отцом и я счел нужным поддержать вас в эту сложную минуту.

– Благодарю вас, мистер Уоллес…

Питер внутреннее напрягся – не доверял он такому тону, подкрепленному еще подобным обращением.

– Потеря мужа – это удар для нашей семьи, но Роберт не баловал нас своим присутствием, так что мы вполне справимся без него. Но спасибо, что заехали.

Итак, его не пригласили в гостиную, не предложили чашечки чая со сладким печеньем, которое так любил Роберт. А теперь еще его просят покинуть дом. Ненавязчиво так, но настойчиво.

– Миссис Сандерс. Понимаю, что вам тяжело, но может я смогу чем-то помочь. Деньгами? Я слышал, что у вас какие-то проблемы с сыном.

– Мы справимся, – в этой женщине, которая была на голову ниже Питера, чувствовалась такая сила, что парень неосознанно сделал шаг назад.

– Миссис Сандерс…

– Мистер Уоллес, – перебила его женщина. – Что-то мне подсказывает, что не просто радушие и добропорядочность заставили вас приехать сюда. Что вам надо?

Питеру оставалось использовать свою самую очаровательную улыбку, чтобы прикрыть раздражение.

– Миссис Сандерс, я просто хочу продолжить дело вашего мужа. Он изучал историю семейства де Конингов, считая, что до того, как основаться в Рэдланже, род проживал на востоке, во дворце, раскопками которого мы занимались, – солгал Питер. – Роберт говорил, что в доме хранится дневник человека, который служил этому семейству в пятнадцатом веке. Быть может там есть какие-то данные о побочных ветвях королевской династии – что-то, неучтенное историками?

– Уходите, мистер Уоллес и забудьте об этом. Более бредовой идеи я не слышала, и сомневаюсь, что ее мог высказать мой муж… тем более вам.

Гневная речь женщины была прервана топотом: по лестнице спускался молодой человек с цветным ирокезом, серьгой в губе и туннелем в ухе.

– Ты надолго? – женщина отвлеклась от гостя и повернулась к сошедшему.

Тот перекинул жвачку в другую сторону рта, смерил говорившую презрительным взглядом.

– Как приду – так и приду, – бросил он на ходу. Поравнявшись с гостем, парень обменялся с ним уже более заинтересованным взглядом, после чего скрылся за дверью.

– Вам тоже пора. Не вынуждайте меня вызывать полицию.

Питеру ничего не осталось, как покинуть этот недружелюбный дом.

Он спустился по ступеням. Отказываться от своей идеи Питер не хотел. Значит, надо придумать новые способы. Но какие? Пойти на ограбление дома? Слишком рискованно. Обратиться к архивам? Получение ответа на запрос о родословной семейства де Конинг займет уйму времени – и это в случае, если кое-кто не спросит: с какой стати Питера стала интересовать эта семья. Значит, это тоже не вариант.

Парень свернул за дом, когда почувствовал: кто-то идет за ним. Питер слышал это по гулкому эху шагов, тянущимся следом. Спрятавшись за деревьями, он дождался, когда шаги раздадутся совсем близко, а затем выскочил, прижимая идущего к стене.

– Эй, эй, полегче, – пацан тряхнул головой, цветные пряди ирокеза прошлись по лицу Питера. – Куртку порвешь.

– Какого черта ты здесь делаешь? – в этом наглеце Уоллес узнал приемыша Сандерсов. После смерти родного сына Роберт ушел с головой в раскопки, встретил Питера. А миссис Сандерс отводила душу, заботясь о чужом ребенке.

– Слышал, что тебе кое-что надо. Могу помочь.

– Сколько? – Питер знал такую породу людей. Чем-то молодой Сандерс напоминал ему себя в юные годы.

– Двадцать штук.

Питер рассмеялся.

– А ты наглец!

– Ага, – пацан сплюнул под ноги. – Либо плати, либо забудь. Мать не отдаст тебе дневник.

Молодой Сандерс отлепился от стены и, насвистывая какую-то мелодию, неспеша пошел в противоположную сторону

– Стой! – окрикнул его Питер. – Откуда мне знать, что ты принесешь то, что я ищу?

Пацан пожал плечами, стараясь изобразить безразличие. Питер ждал – в сделках подобного рода не стоило торопиться.

– Хочешь увидеть дневник – гони пять штук, – огромный жвачный пузырь лопнул во рту Сандерса. – Захочешь взять – заплатишь остальное.

– А если не заплачу? – Питеру было смешно смотреть, как пацан строит из себя крутого. Но он решил поддержать игру.

– Заплатишь. Иначе я вызову полицию.

Он блефовал. Питер это видел так же отчетливо, как и то, что Сандерсу нужны деньги.

Пять тысяч за кота в мешке – слишком большой риск. Но, как говорится, кто не рискует, тот не ворочает миллионами.

– Идет, – Питер достал бумажник и выложил пять банкнот по тысячи.

Сандерс пересчитал деньги, посмотрел через них на свет, проверяя подлинность, после чего убрал в карман. Пробормотав что-то нечленораздельное, он быстрым шагом стал удаляться.

Уоллес, почти настроив себя на то, что пацан смоется, побежал следом. Однако, против ожидания, молодой Сандерс не исчез: он шел впереди и вел за собой археолога.

Старые гаражи, покосившиеся дома – этот квартал не внушал доверия, как, впрочем, и любая старая промзона, заполненная предприятиями, которые давно не используются по назначению, но еще не отправлены под снос.

Они пролезли под забор, проникли через щель в бетонной стене в какое-то здание. Вот здесь пацан и оставил Питера. Тот стоял посередине помещения, из угла которого воняло старым дерьмом. Шприцы и использованные презервативы на полу, вульгарные надписи на стене – идеальное место для того, чтобы встретиться с обкуренными придурками. И когда Питер уже отчаялся что-то получить в ходе этого путешествия, к нему вышел пацан, неся в руках завернутый сверток.

Трясущимися руками, устроившись прямо на грязном полу, Питер раскрыл его.

Пожелтевшие страницы оказались испорчены. Буквы расплылись, некоторые листы были вырваны, другие – имели налет гари и копоти. Уоллес поднял взгляд на пацана.

– Это что?

Перед ним была тетрадь, которая вполне могла принадлежать кому-то, кто жил несколько столетий назад. Возможно, что здесь когда-то и были важные для археолога сведения, но все надежды их обнаружить рассыпались, как карточный домик.

– Откуда я знал, – промямлил Сандерс. – Я спрятал ее здесь. Хороший, между прочим, тайник – фиг кто найдет.

Питер завернул тетрадь в тряпку, поднялся с грязного пола, бросил тысячу и пошел к выходу. Он слышал, как сзади молодой Сандерс поднял с пола купюру. Он даже мог представить, как тот разглядывает ее и проверяет подлинность.

– А остальные?

Этого вопроса Питер ожидал.

– Ты уничтожил историю своей семьи, пацан, – на удивление голос звучал спокойно. – Считай, что я заплатил тебе лишь за сохранившуюся обложку. Но если хочешь, я могу тебе ее вернуть, а ты мне вернешь деньги.

Уоллес сам удивился тому, что произносил его рот, потому что хоть дневник и был испорчен, он все же надеялся извлечь из него информацию.

– Да ладно, – отмахнулся пацан, решивший, видимо, что шесть тысяч – тоже неплохая сумма. – Забирай себе.

Питер вылез их этих трущоб. События последнего часа камнем легли на душу. Но по мере того, как старые дома оставались позади, положительный настрой возвращался. Еще ничего не потеряно, ему просто надо набраться терпения и восстановить то, что еще можно восстановить.

Глава 2. В дебрях информации

25 сентября 2016 года

Государство Аэролин. Пензоки

Заголовки газет соревновались друг с другом в количестве восклицательных знаков над материалами, посвященными приезду в город в середине сентября Гедеоса фон Морохира. Некоторое время черные лимузины под бдительной охраной полицейских служб колесили по городу. Фотографы снимали его на улице, в ресторанах, любители острых снимков даже пытались проникнуть в особняк, который долгое время стоял пустым, но теперь вновь оживал.

За короткое время гость Пензоки успел побывать у многих общественных лиц города. Его везде принимали, всегда ему были рады.

Говорили, что он чуть ли не самый богатый человек в мире. К сожалению, это было истинно лишь наполовину, потому что герр Морохир не был человеком.

В вампирских кругах найдутся еще носферату, которые вспомнят историю клана, уходящего корнями в далекое прошлое и основанного потомками и последователями сангуиса Никоса. Во время войны 1514 года род древнего разделился на тех, кто взял оружие, и тех, кто предпочел укрыться на горных южных островах. Первых война разнесла по Зауолуну, где они и сгинули, а вторые пошли иным путем. Отсидевшись в изоляции в течение нескольких веков, вампиры вылезли на поверхность и прошлись по городам Большой земли, как саранча, сжигая молодые ростки, уводя крепких людей в горы острова Гиббетер. На крови и магии ткали они полотно своей силы.

Гедеос фон Морохир был мужчиной средних лет, с орлиным носом, с маленькими глазами, выглядывающими из-под нависающих бровей. И все же нельзя было назвать его неприятным. Все, начиная от дорогого костюма, элегантно уложенной прически из волос, достающих до плеч, заканчивая его изящными манерами и располагающей улыбкой, привлекало к себе внимание.

Постепенно ажиотаж вокруг его личности угас. Однако как только ночь покрывала город темной вуалью, открывались двери ожившего особняка, а по этажам летела трель телефонного звонка.

Этот дом, освещенный сотней ламп, словно магнит притягивал к себе живых существ. Это был спрут, поглощающий вошедших. И хотя они покидали здание в целости и сохранности, кое-что они здесь оставляли. Гедеос – Глава клана, сын сангуиса Никоса – питался информацией. Он слишком много времени провел в изоляции и отчаянно нуждался в новостях. Пензоки, столица одного из крупнейших государств планеты Заолун, позволяла воочию познакомиться с информаторами. Многие из них давно состояли в основанном Гедеосом Ордене «Возрождение» и только ждали возможности сообщить свои сведения лично Главе. Но были здесь и те, кто просто хотел заработать.

Иногда информация повторялась, но многое было противоречивым. И именно эти противоречия позволяли сенсуситу Морохиру наметить новые линии для проработки. То, что Эрна отказалась сотрудничать, не стало сюрпризом – нечто подобное клан предвидел, поэтому и начал поиск артефакта задолго до встречи с Главой рода де Конинг.

Аналитики клана в один голос твердили, что кристалл – в Крофусе. Но это государство изобиловало зонами с паранормальными магическими излучениями, происхождение которых до сих пор ученым неизвестно. Артефакт мог быть в любом из этих мест, и чтобы найти его вслепую, потребуется ни один век. К сожалению, время было ограничено, а с тех пор, как вампир приехал в Пензоки, дело не сдвинулось.

Гедеос стоял перед стеной, увешанной стикерами. Часть из них он сорвал, смял и выбросил в корзину – новая зацепка, на которую он возлагал столько надежд, ни к чему не привела.

Мужчина был увлечен своими мыслями и не заметил, как в комнату вошла его помощница, неся на подносе бокал с водой. Длинные рыжие волосы девушки вплетались в толстую косу, переброшенную через плечо, широкая лента на лбу не давала падать на веснушчатое лицо мелким прядям, выпадающим из прически. След старого шрама белой изогнутой полосой тянулся от уха до ключицы.

Глядя на это хрупкое создание, облаченное скорее в мешок, чем в одежду, сложно предположить, что это один из опасных членов ордена. Хотя вампиресса была сравнительно молода, она доказала преданность клану. Жестока, бескомпромиссна, бесстрашна – не было еще ни одного задания, которое она не выполнила.

– Спасибо, Лаура!

Длинные пальцы, унизанные перстнями, сомкнулись на холодной поверхности бокала, но не успел мужчина сделать глоток, как раздался предупреждающий стук в дверь. Вошедший вампир остановился в центре комнаты и преклонил колени.

– Слушаю тебя, Кристиан, – голос Гедеоса звучал ровно, будто он передавал собеседнику спокойствие, помогал справиться с возбуждением и очистить разум. Здесь не нужны были никакие вступления – все члены ордена работали ради одного дела, и Гедеос ждал любую информацию от Кристиана Беланже – послушника второго круга. Еще небольшое усилие, и этот вампир перейдет на новый уровень, а там уже и до члена Конвента Шести и руководителя ордена недалеко. Если, конечно, у Беланже хватит сил бросить вызов другим носферату.

Но пока Кристиану предстояло справиться с эмоциями: неудачу с Эрной он воспринял как личную трагедию. И все же это был не повод отрешиться от дела. Наоборот, нужно было приложить все усилия, чтобы довести его до конца.

– В октябре 1451 года, как раз в день солнечного затмения, в роду де Конинг случилась трагедия. В документах, которые мне удалось найти, обозначены имена нескольких вампиров, но по иным данным можно заключить, что число погибших больше, – сделал небольшое отступление Кристиан. – Но я, если позволите, мой господин, буду отталкиваться от проверенных данных.

Вампир поклонился и, увидев разрешающий жест, продолжил:

– Итак, трое носферату клана погибли. И не только вампиры, но и члены их свиты. Случилось это в королевстве Прея, земли которого теперь входят в состав государства Крофус. У де Конингов не было там резиденции, но, если верить старым записям, где-то в тех краях и произошло зарождение нашей расы.