Псих

И если Илья, как натура однозначно толстокожая, всему сказанному внимал в пол уха, что было вполне объяснимо и имело своё документальное подтверждение в виде медицинской справки, утверждающей, что у нашего подзащитного, имелся даже гнойный отит правого уха, в связи с чем, он в виду возможного искажения его слуховым аппаратом, не мог полностью полагаться на те заявления, которые преподносились ему в этом, непонятно кем благословенном месте, как жизнеутверждающие аксиомы, и поэтому Илье приходилось почаще включать ту часть своего мозга, отвечающую за аналитику.

– Какой ты всё-таки бука. – Возвращаясь вечерами из студии, переполненная радостью, заявляла Геля Илье, которому хоть и было интересно, но как говорят в таких случаях, не до такой степени. Что, наверное, неоднозначно минус, говорящий о том, что найдя защиту, ты теряешь способность к чувствительности или же наоборот.

– Да, что-то быстро для меня примелькались эти знаменитости. – Сокрушенно согласился Илья. – И ведь, что интересно, так это то, что видя перед собой всю эту публичность действий и лиц, для тебя безызвестность, не публичность человека, становится в той же степени желательной, как и эта имиджевая эфемерность.

– Не знаю, не знаю. – Однозначно зная ответ на свои, так отдающие её природой желания, проговорила Геля.

А разве можно противиться природе или же судьбе, которая немыслимым способом связана с природой, не способной прислушиваться к чужому мнению, если оно идёт в разрез с её генеральной линией. Пойди, ответь на этот вопрос. Конечно, многие пытаются и противостоят её вызовам, но всё это заканчивается фатально, раз судьба всегда подыгрывает той стороне, у которой она находится на посылках.

Первые звоночки, вернее сказать, те первые словечки, которые вошли в обиход Гели, не то что не понравились Илье, нет, он их просто спокойно слышать не мог. А ведь слова есть отображение вашего внутреннего мира, который таким образом, выражает своё видение мира. Так что было не трудно понять, что человек по своей сути, есть человек-выражающийся. От неё просто несло: «Общечеловеческое: Нищеброд, ватник, млять. Дооскуительно-общественное: Имплементация, дискредитация, люстрация. Рабочее: Тролль, фейкомет, баян. – Тьфу, слов нет».

И если по началу, Илья в шутку заявлял Геле: «При мне, прошу не выражаться». – То вслед за всем этим, настало время не предшествующее, а созвучное появлению череде несогласий, которые вылились в непонимание друг друга. И хотя у них ещё хватало сил для того чтобы не допускать эту понятийную область внешнего в их личные внутренние дела, то всё чаще и чаще, недомолвки и появившаяся сдержанность, сквозили в их отношениях. И кто знает, когда бы произошёл взрыв этого нарыва недоговоренностей, который возможно и возник из-за нежелания каждого из них, наговорив обидных слов, причинить друг другу обиду, но тот мимолетный случай в конце второй недели их пребывания в компании, как минимум перевернул их жизнь, зафиксировав точку не сохранения их бывших отношений.

Так Илья, решив перевести дух и заодно попить воды, вышел в коридор и направился по направлению к автомату с водой. И хотя пыльность его работы, не требовала столь больших вливаний в его организм, но всё же Илья, как большой привереда, в течение дня, частенько использовал возможность пройтись по коридору, где можно встретить разнообразного вида, но не блещущих духовным различием, типажей, поглядеть на которых стоит, но слышать при этом, почему-то не стоит. Что, наверное, и было тем основным мотивом, побуждавшим его так часто прохаживаться туда-сюда.

Последние два дня, Илья, как бы работал в тесном контакте с Котом, который, как он говорил, оценил его оригинальность и под его редакцией работал в написании всяких текстов. Что же касается Гели, то она с другими групповыми терапевтами, была больше занята на всяких там выездах, что, наверное, пошло им отношениям на пользу и теперь у них было мало времени на эти надутости, когда ещё нужно время оставить для поцелуев.

Илья достал из лотка автомата банку с водой и, выдернув чеку, после шипучего сигнала, заявляющего о готовности продукта к употреблению, решил действовать по обиходной инструкции и приложиться к этой жестяной существенности.

– Извините, вы не подскажите. – Прозвучавший голос из-за спины Ильи, чуть не заставил его облиться водой.

– Да. – С дрожью в голосе, повернувшись к спросившему, бросив на того мимолетный взгляд, ответил Илья.

– Как мне лучше найти? – не моргнув глазом, посмотрел внимательно на Илью тот тип из машины, о чьём существовании, Илья уже стал забывать.

– Как его там… – Замешкавшись, доставая визитку из кармана, произнёс незнакомец. Затем прочитал и, улыбнувшись, глядя в глаза Ильи, добавил: «Кот. Да-да, я не шучу. Здесь так написано». – Всё также смотрел на обездвиженного Илью незнакомец. Но ему не суждено было услышать ответа от Ильи, так как подоспевший Кот, разрешил эту проблему своего поиска, назвав незнакомца по имени, что могло показаться фамильярностью для незнакомца. Что, также звучит довольно любопытно, ведь называя по фамилии своего хорошего знакомого, это будет звучать в той же, но только в обратной фамильярной степени. В нашем же случае, как выяснилось, этот тип был прекрасно знаком с Котом. Что не могло вызвать своих вопросов, а какого он тогда, подходил до Ильи, сбивая того с условного ритма по опорожнению банки воды.

– А может я, иногда и шучу. – Сказал этот тип Илье и как ему показалось, подмигнул ему, уходя вслед за Котом.

И не успели те скрыться за дверьми кабинета, а Илья поизучать неровности внешней стороны этой перегородки между частями миров, которых, к слову сказать, наблюдалось не слишком много, даже не смотря на всё проявляемое усердие Ильей, как неожиданно для него, а нечего так сильно упираться рогом в закрытые двери, банка с водой бесцеремонно и очень ловко была выхвачена из его рук, и на ошалевших от этой наглости глазах Ильи, с видом крайнего довольства, была приложена к очень изящному ротику. Что, правда, несколько смягчает вину этой молодой и очень даже знакомой особы, с таким придыханием употребляющей без спроса напиток.

– Фу, запыхалась. – После пары сделанных глотков, переведя дух и свой взгляд на Илью, выхватила слоняющиеся без дела слова Геля.

– И что у вас сегодня такого было, что заставило тебя вспотеть. – С удовольствием смотря на Гелю, сказал Илья.

– Сейчас, скажу. – Ответила Геля ещё раз, приложившись к банке, и отпив из неё, она, не смотря на протянутую руку Ильи, видимо считающего, что остатки сладки, всё же не спешила поделиться с ним этой остаточностью.

– У-у. – Читалось в глазах Ильи, жаждущего ответа и напитка.

– Мы, штаны не протираем, как это делаешь ты. А постоянно движемся. – Выдала Геля.

– И куда же? – издевательски хмыкнул Илья.

– Вперёд, к истине. – Заметив, что Илья состроил удивленный вид, Геля соответственно нахмурилась и заявила. – И нечего тут гримасничать.

– А разве местонахождение этой субстанции, только впереди? – уже достал своей критичностью, этот придирала к словам Илья.

– Для меня, да. – Серьёзно ответила Геля.

– А поконкретней, нельзя? – знаток конкретностей выискался Илья.

– У нас сегодня в группе проводится день правды и мы, проводя этот эксперимент, пытаемся понять, какое воздействие оказывает на человека его подобное решение – говорить всегда правдиво и значит, отвечать за свои слова. – Высокопарно проговорила Геля.

– Ах, вон оно как. И что вы там. Ещё не поубивали друг друга или же уже ищите пути обхода. – Засмеялся Илья.

– А чего ты ржёшь. Ты, наверное, и не смог бы до конца быть откровенным. – Не испытывая желания смеяться, серьёзно ответила Геля.

– А ты? – с ехидной улыбкой, всё подначивает Гелю Илья.

– Могу. – Решительно сказала и, не сводя своего взгляда с Ильи, протянула ему банку Геля. Илья же, ухватился за банку и когда уже должен был бы наступить момент её передачи – когда передающий отпускает объект отдачи, а берущий, ухватив его, забирает, что без заминки происходит, если чувствительность контактёров находится на должном уровне и отдающий лишь тогда отпускает свою руку, когда тот, кому он передал предмет, уже крепко его взял, что опять же находится на уровне взаимного понимания или чувствительности. Так вот, всё так бы и произошло, если бы в момент передачи, Илью не отвлекли две возникшие одновременности.

Так позади Гели открылась дверь, из которой в каком-то замедленном, как в кино темпе, вышел Кот вместе с тем незнакомцем, взирающим ни куда-нибудь, а прямо на него и другая – после произнесённой Гелей фразы: «Могу», – от неё последовала уж совсем необычное выражение: «Я тебя люблю», – которое своей фантастичностью, может наделать такого!! И оно наделало, вызвав явную растерянность не только на лице, но и в действиях Ильи.

И Илья не удержался и посыпался. Так из его рук выпала банка, которая, как показалось Илье, летела так, как будто бы её не касались законы всемирного тяготения и она с покадровым замедлением, жёстко (она ведь жестяная) опустилась вниз на пол. А уж когда приземлилась, то он мог отчетливо увидеть, как после соударения с полом, остатки напитка своими сладкими брызгами отметились на его брюках. При всём при этом, весь полёт этого спутника Ильи, после своего стартового возникновения, вызванного словами Гели, сопровождался каким-то орбитальным шумом, заглушившим для Ильи всё. Но кроме всего этого, на одно лишь мгновение, Илья успел увидеть, вдруг посеревшие глаза Гели, в этот момент отодвинувшие все остальные части её лица на задний план.

– Что-то глаза защипало. – Упавшим голосом произнесла Геля. Отчего Илья в тот же момент почувствовал, что у него самого глаза даже очень сильно зачесались. Но ему не удалось сейчас определить взаимосвязь между этими явлениями, так как Геля, не желая с ним делиться, умчалась прочь и даже не отсюда, а скорее всего от него.

– А ведь он, не то сказал, что она подумала, – не заставили себя ждать умственные опровержения, возникшие в голове Ильи. – Да и о чём вообще, идёт речь. Когда он, если что, даже ничего не говорил, и нечего, всё по-своему понимать и интерпретировать. Нашлись знатоки невербальной мимики. И ведь, пойди, теперь объясни, что эта его реакция на слова, была вовсе реакция не на слова. Блин, сам чёрт ногу сломит. Что, захотела правды, так получай. – Вслед за эмоциональной частью, всегда следуют юридически подкованные, блюдущие независимость мысли.

– Ну, а раз меня теперь здесь ничего не держит, то …Вот он как раз и идёт. – Заметив Кота и таким образом, придя к своему решению, Илья направился к нему, который в свою очередь, имел своё очень обоснованное к нему предложение, которое он, не дав высказаться Илье и, закрыв дверь кабинета, сразу же изложил тому.

– Такой шанс выпадает раз…– Недоговорил Кот, начав, наверное, в уме считать число Пи, либо же вспоминать временную длину пятилеток, а может даже посчитывать усредненную продолжительность жизни, но потом бросил всё это дело и продолжил. – Есть заказ, отработав который, тебе и мне, уже больше не придётся возвращаться к прежней, зависимой от обстоятельств, жизни. – Уставившись на Илью, стал ждать от него реакции Кот.

– Вы, во-первых, ничего толком не сказали, ну, а в самых первых, откуда такое доверие ко мне? – спросил Илья.

– Скажу так, я умею, верно доверять. – Ответил Кот.

– Сильно сказано. – Улыбнулся Илья. – Только вот я, не силен в этих вопросах.

– Научишься, всему своё время. – Сказал Кот.

– Так заказчик, это тот тип, с которым я вас только что видел? – Спросил Илья.

– Угу. – Уже забравшись к себе за стол, Кот принялся рыться в компьютере.

– Кстати, о возвращении к прошлой жизни. У меня есть проблема. – Сказал Илья.

– Решим. – Без промедления последовал ответ Кота.

******************

–Ну всё, ваш вопрос решён. Пока что на месяц вам предоставляется отпуск, а там не беспокойтесь. – Подойдя к Илье, похлопал его по плечу адвокат Фурс, которого выделили Илье в телекомпании, дабы утрясти некоторые моменты, связанные с работой. Ну а такого представительного явления, в виде всего из себя Фурса, Илья, если признаться честно, не ожидал встретить. Хотя, наверное, он о себе слишком много думает и скорее всего, вопрос Ильи, был всего лишь сопутствующим поводом для обращения неких лиц, находящихся на куда более высокой ступеньке социальной лестнице, на которую они, впрочем, пешком не забирались, а забронировав лифт, с дымком от сигарет и шампанским в постель, мигом забирались.

Что касается самого этого Фурса, то он оказался ещё тот любитель поглазеть и пообщаться с не имеющими юридического опыта молодыми особами, которым многое внушало содержимое его ансамбля, в виде брильянтовой заколки на галстуке и полной занятости его жирных пальцев, теми же блестящими камешками на золотой оправе.

– Как думаешь. – Сменив тон разговора на панибратский, поглядывая одним глазом на работающую за ксероксом Лику, причмокивая губами, обратился Фурс к Илье. – Стоит ли мне заняться, той мадмуазелькой? – кивнул в сторону Лики Фурс. На что Илье, сразу же захотелось отксерить свой кулак на этой ухмыляющейся роже, но он, как человек, по сравнению с Фурсом, менее юридически подкованный, всё-таки решил дать тому шанс на более конкретный заступ за пределы приличий.

– Её, Лика зовут. – С некоторыми предупредительными нотками, ответил Илья.

– Ах, вон оно что. – Засмеялся смекалистый Фурс.

– Что? – не засмеялся в ответ Илья.

– А я, знаешь ли, люблю всякие там загадки, ребусы, а ещё лучше эти любовные треугольники. Дух соревнования, знаешь, не даёт застояться и способствует лучшему обмену веществ. А то, чего греха таить, сам видишь, весовые категории у нас с тобой разные и мне с моим жирком (Фурс взял себя за свисающий живот), всегда полезно будет, даже немного подвигаться. – С хитрой улыбкой взглянул Фурс на Илью.

– Это вы к чему? – спросил Илья.

–Ты должен дать мне шанс, пригласить вас куда-нибудь обоих и уж там мы, посоревнуемся и посмотрим – чья возьмёт. – Ухмыльнулся Фурс, добавив. – Либо же я сам, без спросу, заберу её.

– Согласен. – Ответил Илья, после чего Фурс, со словами: «Я тебя найду». – Оставляет Илью одного, правда, всего лишь на время, так как только стоило Фурсу скрыться за дверьми, как весьма наблюдательная Лика, которая всего вероятней, каким-то только ей ведомым образом, держала их в поле своего зрения, мигом оказалась рядом с Ильей.

– А это, кто такой? – подойдя к Илье вплотную, не сводя с него своих глаз, спросила Лика.

– Да так. – Скучающе ответил Илья, для которого уже не были столь любезны эти подходы Лики. Но тогда спрашивается, а что это такое было пять минут тому назад, если разве что только – не собственническая ревность, заложенная в каждом из нас, как элемент, отражающий природную запасливость, всегда предусматривающая несколько вариантов развития ваших счастливых и не очень, взаимоотношений.

– А ты мне становишься всё интересней и интересней. – Своим за грудным голосом проговорила Лика, взяв Илью одной рукой за воротник рубашки и трудно сказать, чтобы дальше она делала с его рубашкой дальше, если бы голос Дена не нарушил её планы и, вырвав Илью из цепких рук Лики, увёл того в кафе.

– Ты вот мне скажи. – Уже сидя с Деном в кафе, вопрошал того Илья. – Ведь этот адвокат, без проблем нашёл общий язык с нашим управляющим банка. А тот однозначно бы, любого с улицы не принял, а значит, знал, чьи интересы этот Фурс представляет.

– Так что, тебя интересует жизненная позиция управляющего нашего банка, что ли? – Спросил Ден.

– Ну, предположим. – Ответил Илья.

– Она такая же, как и у всех, имеющих близкие отношения с деньгами. – Развалился довольный собой Ден.– Здесь, действует такое же правило, как в случае и с деньгами. Никогда, не ложи все яйца в одну корзину. Ведь кто знает, как повернётся, и чья возьмёт.

– Рационализм, превыше всего. – Резюмировал Илья.

– Это их жизненные скрепы. – Допил кофе Ден и в отличие от Ильи, имея на всё про всё, лишь обеденный перерыв, собрался обратно на работу.

– Ну, так что, какие дела на выходные? – уже прощаясь на улице, спросил Илью Ден.

– Планы….– задумался Илья.

Глава 16

Такие разные планы

– И хотя планы грандиозные, то для того чтобы они осуществились, не стоит о них никому не распространяться. – Заговорщицки сообщил Илье Кот, везя того на тайную встречу, которая своим именованием: «Открытый дискуссионный клуб», уже одним этим внушало интригу и загадочность.

– Главное, знай одно, современный журналист уже не довольствуется одной дорогой, идущей вслед за событием. Сейчас, для того чтобы быть признанным мастером своего дела, необходимо нечто большее, согласующееся с тем, что ты сам становишься частью новостей. – Проинструктировал Илью Кот перед входом в гостиницу.

– Давай, иди, покури, а мне пока что нужно кое с кем переговорить. – Оказавшись внутри гостиницы, где в арендованном конференц-зале и должен был состояться этот дискуссионный вечер, Кот, проявляя чудеса энергичности, успевая здороваться, говорить, кому-то там махать рукой, решил на время избавиться от Ильи, подтолкнув того к месту для курения, когда сам умчался дышать, наверняка, менее прокуренным воздухом.

– Да, вентиляция здесь ни к чёрту. – Повернувшись к Илье, заявил единственный, находящийся в этом помещении курильщик, который к удивлению Ильи, кроме этой констатации факта, ничем не выказал свою знакомость с ним. А ведь Илья между тем, как только зашёл в курилку, сразу же заприметил этого, даже и не понятно, как его назвать, раз он сам не спешит представляться, а меж тем, не забывает о себе напоминать. Да, это был тот знакомец из машины, всё играющий с ним в какие-то непонятные игры и который, как и в прошлый раз в коридоре телекомпании, ничем не выказывает своё знакомство с Ильёй. Ну что ж, Илья не напрашивается и если тот нос воротит, то и он, также вполне умеючи, может использовать свой нос.

– Только вот одно непонятно. Зачем и для чего вёлся с ним тот разговор в машине. Хотя, наверное, всё-таки эти встречи с ним, не такие уж и случайные, и возможно под ними есть какая-то, ещё неясная для Ильи цель. – Размышлял Илья, глядя на этого знакомца, который прищурившись, улыбался, глядя на него.

– Ну, бог с этим искусственным недостатком. Сейчас ведь всех волнует только один вопрос. – Подмигнул этот тип Илье, который надо сказать, своим видом не выказывал какой либо заинтересованности, а уж от этих всяких конспирологических вопросов и вовсе был далёк.

– Да-да, всех томит и волнует только одно. Решится ли после скандала на телевидении, показаться здесь перед всеми, глава партии Кальян. Вот что, стоит на повестке дня. – Незнакомец с таким выдохным усилием выпустил дым из своих лёгких, как будто бы с таким тяжёлым выдохом собирался сюда в клуб сам Кальян, попавший под раздачу видео скандала. Но Илья далекий от всех этих политических перипетий, оставался глух к рассуждениям знакомца, которого, впрочем, не смущало молчание этого невольного слушателя и он, сделав затяжку, продолжил.

–А ведь всё человеческая ненасытность. М-да, аппетиты человека со времен Фауста возросли неимоверно. Вначале человеки были согласны лишь на одно прекрасное мгновение, время шло и ему этого стало мало, ему востребовался миг, следом больше и его запросы дорастают уже до минуты, часа славы. Ну и как итог всему – день, и неважно Денисыча ли или же Кальяныча. Ну, а после этого звёздного, скажем так, временного интервала, уже мало кому из фигурантов этих временных интервалов, удаётся, без полной трансформации своей души пережить их; если она, конечно, у них была. Да уж, слишком непосильна сия ноша. – Выдохнул незнакомец и, ожидая реакции Ильи, уставился на него.

Илья же заметив, что на этот раз от него ждут ответа, не стал долго думать и заявил. – Мефистофельщина какая-то. – Что вызвало смех у этого типа, который выбросив сигарету, сказал:

– Я бы сказал, что Мефистофель нынче, не в тренде и даже Воланд, уже не тот. Прошлый век, понимаешь ли. – Замолчал знакомец, уставившись в висящее на стене зеркало, которое, наверное, должно было напоминать курильщику о вреде этой его пагубной привычки.

– Ну, а кто тогда? – своим вопросом разбавил возникшую паузу Илья.

– А ведь, если после того, как жар сигареты опалил тебя, посмотреть в зеркало, то можно увидеть весьма занимательные вещи. – Отклонился от темы незнакомец. – Вот только часто видится не то, что хочется. – С жёсткостью сказал знакомец и, повернувшись к Илье, заявил. – Я вижу только одно убожество вокруг. Правда, употребление этого слова, чем-то связанного с богом, довольно любопытно. Но не это важно. Везде одни придурки, со своими авиаторскими способностями, либо же проходимцы, своего рода зиц-председатели, готовые сидеть, но только где-нибудь в комфортных условиях по заграницам. А то, что они все наследники Верация, в своё время, считавшего за удовольствие ходить по улицам и раздавать прохожим пощечины, когда за ним шёл раб с мешком денег и тут же выплачивал каждому потерпевшему 25 ассов и доказывать не надо. Так и эти борцы с режимом, только и готовы на пощечины, за которые им выплачены спонсорские гранты. Ну а что не входит в статью расходов, то вы же понимаете, время нынче такое, за просто так и рак на горе не свиснет. – Присвистнул этот тип и, кивнув Илье, вышел в дверь.

– Дебил. – Мысленно проводил того Илья и, выбросив сигарету, было решился последовать примеру этого дебила и выйти в дверь, но взглянув на зеркало, решил вначале взглянуть в него и проверить эти гипотетические выкладки знакомца, которые однозначно им были выдуманы, раз Илья, даже очень близко всматриваясь в зеркало, ничего такого не смог увидеть. И вот он, прежде чем махнуть рукой на все эти выглядывания, решил, как он делал не раз, отогревая замершие окна, приложиться и обдать своим внутренним теплом эту зеркальную поверхность, которая прежде чем запотеть, на мгновение – незримо на уровне чувств, отобразила то внутреннее адское пекло, которое бушевало внутри Ильи, отчего он даже на мгновение потерялся и рефлекторно отдёрнулся от зеркала. Правда, эта видимость, возможно, была всего лишь его фантазией, надуманной на тему жара огня сигареты, помещенной внутри его, которая и отобразилась в зеркале.

–Херня какая-то. – Наконец-то, дошла своя очередь взмаху рукой, и Илья, очень удачно выйдя в коридор, оказался в самой гуще событий, ознаменовавших прибытие лидера партии Кальяна.

И если в прежнее время, судя по различным информационным источникам, появление лидера, вожака и столпа, всегда сопровождалось немалым шумом, то сегодня, все эти, такие говорливые головы, вдруг стали какими-то безмолвными и тихими. Что, впрочем, компенсировалось их большой внимательностью, которая судя по испуганному виду лидера, сегодня не слишком-то ему импонировала. И, наверное, даже, всегда тревожащая их умы, эта ненавистная для их движения, пропагандистская пресса, была бы сейчас очень кстати.

Но вот лидер приблизился к первым лицам партии, вставшим прямо у входа в зал. Ну а их выразительность лиц, в бесконечных боях за справедливость, принявшая вид, очень слишком большой невыразительности, не даёт возможности лидеру понять, что его дальше ждёт. И здесь существует два варианта, либо он, став не рукопожатным, уже не будет пропущен внутрь и его прямо сейчас, без лишних разговоров, схватят за шкирку и пинком под зад, спустят вниз по лестнице, после чего, наверное, ещё добавят пинков, а кто-то обособлено им упомянутый и наваляет по чём ни хочу, отчего Кальян, забыв о втором либо, даже остановился, чтобы прижавшись к идущим по бокам охранникам, немного приободрить себя. Но потом он вспоминает, что охрана, уже давно просила у него прибавку к зарплате и Кальяна заставляет похолодеть, пронзившая его догадка.

–Неужели. – Лидер бросает свой жалостливый взгляд на этих мускулистых парней, которые как ему, кажется, уже не столь надежны и значит, несимпатичны ему. А ведь так и не выяснилось, каким образом и кто установил скрытую камеру в той конспиративной квартире, где и был снят компромат. А ведь эти молодцы, не раз посещали с ним то место.

– Приеду домой, всех уволю к чертям собачьим. – Кипит от злости, покрываясь испариной Кальян. Дальше его взгляд падает на вглядывающиеся в него, образовавшие живой коридор, стоящие по бокам суровые лица соратников по партии, имеющих своё, определенное желание на его счёт. При этом лица женской части партийцев, со своими сверлящими его взглядами и сжатыми до боли губами, более чем выразительно выражают свою ненависть к нему, предпочетшего своим тугим животом прижимать дряблости той заморской мымры, когда как среди его партийцев есть не мало своих дряблых задов, которые на раз, при тех же условиях, готовы были встать в нужную стойку. Как-то даже выходит не патриотично, зато входит, вполне ничего себе.

Но вот лидер уткнулся в прижатые подбородки сопредседателя и членов бюро, которые всем своим видом говорят о готовности к чему-то.