Сердце дракона

Я вспыхнула. Я не знала. Я не позволяла себе думать, что Гаррет может оказаться врагом. Даже когда он поднес к моей голове пистолет, я все еще отказывалась в это верить.

Уэс самодовольно ухмыльнулся.

– Да, это я понял. Ты только думаешь, что знаешь его. Но правда заключается в том, что он лгал тебе – все время. Он бы сказал все, что угодно, чтобы ты раскрыла свою истинную сущность. Все, что ты захотела бы услышать.

– Он спас нас от Лилит…

– Он стрелял во взрослого дракона, черт возьми, – перебил Уэс. – Потому что взрослый дракон, очевидно, представлял для него бо́льшую угрозу. А потом, когда его отряд не пришел на подмогу, он сказал то, что должен был сказать, чтобы выжить. Он сказал тебе именно то, что ты хотела услышать.

– Это ложь!

Я вспомнила выражение лица Гаррета той ночью. Его пылкий взгляд, презрение, решимость и вину.

«Я больше не могу, – сказал он мне. – Хватит с меня убийств. Хватит смертей. Больше я не буду охотиться на твой народ».

Уэс фыркнул.

– Горбатого могила исправит, – сказал он. Его самоуверенность выводила меня из себя. – Солдаты Ордена Святого Георгия всегда убивают драконов. Они вас ненавидят, это цель их существования. Это единственное, что они умеют делать.

Я посмотрела на Райли. Он молча стоял у стола. Я надеялась, что он поддержит меня. К моему ужасу, он поджал губы и молчал. Мое сердце ухнуло вниз. Я нахмурилась и повернулась к нему.

– Ты с ним согласен, – обвинила я его. Его брови взлетели вверх. – Ты считаешь, что это огромная ошибка, хотя ты был там. Ты слышал, что сказал Гаррет.

– Искорка, – Райли посмотрел на меня с испугом и раздражением. – Конечно согласен, – абсолютно спокойно сказал он. – Я видел, что делает Орден Святого Георгия не только с теми из нас, кто открыто борется с ними, но и со всеми представителями нашей расы, повсюду. Как ты думаешь, сколько пристанищ я потерял по их вине? Сколько драконов каждый год погибает от рук солдат Ордена? И не от рук членов отрядов «Гадюк» или «Василисков», не тех, кто действительно участвует в войне. Я видел, как они убивают детенышей, даже младше, чем ты. Однажды я видел, как снайпер хладнокровно застрелил безоружного ребенка. Он направлялся ко мне, ехал на мотоцикле по парку. Мы и подумать не могли, что его убьют. Это случилось неожиданно, потому что я не успел забрать его вовремя.

В глазах Райли вспыхнуло золотое пламя. Его дракон был уже на поверхности, сердитый, непокорный.

– Так что нет, Искорка, я совсем не в восторге от того, что нам придется спасать одного из них, – он уже почти рычал. – Я считаю, что этих гадов нужно убивать. Я не стану оправдывать все, что он сделал до этого, только потому, что он спас нас с тобой от Лилит и отпустил на все четыре стороны.

В глубине души мне было очень стыдно. Я знала, что он прав. Но все же я подняла голову и смотрела на него, пока он не отвел взгляд.

– Я не дам ему умереть. – Он спас нас, и я этого не забуду. Неважно, что ты говоришь.

Он скрестил руки на груди. Я махнула рукой.

– Но, Райли, ты не обязан идти со мной. Я справлюсь и сама. Если ты считаешь, что не…

– Искорка, заткнись, – отрезал Райли. Я моргнула. Он бросил на меня полный раздражения взгляд. – Конечно, я иду с тобой, – прорычал он. – Я уже говорил, что не позволю тебе пойти туда в одиночку. Я буду с тобой, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы выжили. Но не думай, что я в восторге от этой затеи.

Я сглотнула.

– Я не останусь в долгу, Райли. Обещаю.

Он вздохнул и запустил руку в свои темные волосы.

– Ловлю тебя на слове, – сказал Райли. – Когда это все закончится, я хочу, чтобы ты делала то, что я скажу, без колебаний, без вопросов. Но для начала давай сосредоточимся на том, чтобы пережить ближайшие двадцать четыре часа. Иди сюда, – он притянул меня вперед. – Ты должна изучить это, если хочешь проникнуть со мной на базу. Ты ведь все еще хочешь это сделать? Не сдрейфишь?

– Ты же меня знаешь.

– К сожалению, знаю.

Я села перед ним и снова начала внимательно смотреть на экран. Неожиданно его присутствие в комнате стало ощущаться очень остро. Его рука лежала на моей руке, он смотрел на экран через мое плечо. Я чувствовала запах его кожаной куртки. Уэс что-то проворчал, я расслышала слова «проклятые» и «чепуха». Райли мрачно усмехнулся.

– Ага, – пробормотал он, и от его глубокого голоса у моего уха моя кожа покрылась мурашками. – Прямо как в старые времена.

Кобальт

Двенадцать лет назад

Время: 1.18

Я выскользнул из окна второго этажа и бесшумно опустился на землю. В офисном здании не было ни души: свет не горел ни в одном из кабинетов. Я прислонился к бетонной стене и вытащил из кармана телефон.

– Готово, – пробормотал я. – Взрывчатка установлена. Жду подтверждения, что в здании все чисто, и нажимаю на кнопку.

– Принято, – сказал голос на другом конце. – В здании пусто, остался только охранник. Он снаружи. Можешь приступать к последнему этапу операции, как будешь готов.

– Ты уверен? – прорычал я. – Я не хочу повторения того, что произошло в Дублине. В здании точно нет гражданских?

– Подтверждаю. В здании чисто. Ждем твоего сигнала.

– Хорошо, – я отошел от стены. – Покидаю территорию. Я выйду на связь после завершения задания. Кобальт, конец связи.

Я бросил трубку и задумчиво осмотрел пустую парковку. Сейчас темно; будет проще простого перелезть через забор, перейти через дорогу и раствориться в ночи. Никто и не узнает, что я был здесь. По правде говоря, так я и должен поступить, в организации от меня ждут именно этого. Мне поручают эти операции, потому что я профессионал своего дела: я могу незаметно, не оставляя следов, проникнуть на объект, украсть или внедрить что-то, в зависимости от цели задания, и вернуться. Возможно, я самый молодой василиск, которому поручали проникнуть в тыл врагов «Когтя», а сюда меня отправили только потому, что тот, кого посылали выполнить эту миссию до меня, так и не вернулся. Но я продолжал успешно справляться, а руководство организации продолжало давать мне новые задания. Их не заботило, насколько это может быть опасно, сколько времени займет и что я думаю по этому поводу. Я не знаю, как эта конкретная компания умудрилась насолить «Когтю», да и, честно говоря, не хочу знать. Лучше не задавать вопросов, так куда проще. В организации хотят, чтобы я это сделал. Я знаю, что для этого нужно.

Но я повернулся и пошел вдоль стены в сторону главного входа в здание, пока не нашел то, что искал. На стуле у дверей сидел низенький толстый мужчина в черно-голубой форме. На его ремне висел серебристый фонарик. Его руки были сложены на животе, а огромный подбородок лежал на груди. Его глаза были закрыты. Я фыркнул.

«Ай-яй-яй, а еще охранник. Спим на работе? Что же скажет начальство?»

Я наклонился, поднял с земли камешек, подбросил его на ладони и метнул охраннику прямо в лоб. Камешек отскочил на землю, охранник резко всхрапнул, вздрогнул и проснулся. Его руки дернулись, он посмотрел по сторонам и заметил меня в тени здания. Я ухмыльнулся ему и помахал рукой. Охранник выпрямился.

– Эй! А ну стой!

Я засмеялся и побежал прочь. Охранник бросился за мной. Я пробежал через парковку, стараясь, впрочем, не ускоряться слишком сильно. Пусть побегает еще немного. На ходу вытащив телефон, я начал набирать последовательность цифр. Запыхавшийся охранник кричал мне вслед:

– Эй, ты! Стой! Предупреждаю…

«Извини, человек».

Я добежал до окружающего территорию здания сетчатого забора, оттолкнулся от столба, ухватившись за него одной рукой, перемахнул на тротуар и быстро пошел прочь. Занося палец над последней кнопкой, я услышал, как охранник добежал до забора и остановился, даже не пытаясь перелезть через него.

«Веселая у тебя будет ночка. Но ты хотя бы останешься жив. Едва ли можно рассчитывать на большее, когда переходишь дорогу «Когтю»».

Я нажал кнопку.

Воздух за моей спиной содрогнулся от ужасного взрыва. Взрывной волной выбило окна, начали рушиться стены, летели за землю куски крыши. Здание охватили языки пламени. Я почувствовал, как мои волосы и одежда колышутся от отголосков взрывной волны, но не стал оборачиваться, чтобы проверить результат моих трудов. Я перешел через дорогу, убрал телефон в карман и растворился в темноте. Стоящий перед охваченным огнем зданием ошарашенный охранник удивленно смотрел мне вслед.

* * *

До гостиницы я добрался меньше чем за час. Быстро сменив свой черный рабочий костюм на удобную одежду, я включил телевизор. По новостям показывали горящие развалины офисного здания. Вокруг него уже начали собираться зеваки. Надпись внизу гласила: «Прямой эфир: Взрыв уничтожил офисное здание. Причины неизвестны». Я с ухмылкой расположился на кровати и начал смотреть сюжет.

– …приблизительное время взрыва: час ночи, – говорил репортер. План сменился, теперь на экране показывали обвалившуюся крышу с высоты птичьего полета. Крыша становилась одной зияющей дырой в темноте. – К счастью, все сотрудники к тому времени уже покинули здание, но во время взрыва внутри находились уборщики. Спасатели уже прибыли…

«Нет».

Я стукнул кулаком по ноге. Меня парализовало от ужаса и ярости. Прыгнув вперед, я схватил телефон, набрал номер и ждал, пытаясь побороть дрожь. Наконец, на другом конце провода раздался голос:

– Отличная работа, агент, – поприветствовали меня. – Мы видели репортажи. «Коготь» будет…

– Какого черта? – перебил я. – Мне сказали, что в здании никого нет! Они клялись, что там чисто. Внутри никого не должно было быть.

Пауза.

– «Коготь» обдумал полученную информацию и решил: нужно действовать согласно первоначальному плану и завершить операцию, – холодно ответили мне. – Гибель гражданских – это… прискорбно. Но это было необходимо.

– Да к черту! Мне сказали, что там никого нет.

– Вы не должны подвергать сомнению решения организации, агент, – теперь в голосе послышалась злость. – И вам не нужно знать деталей операции. Ваша работа – выполнять приказы. Вы сделали все так, как и хотел «Коготь», задание выполнено. Разговор окончен.

Связь оборвалась.

Я положил телефон. Меня просто распирало от злости. Я снова упал на кровать и начал смотреть, как по развалинам рыскают люди и собаки. Репортер брал интервью у охранника, которого я спас. Он хвастался, как гнался за предполагаемым преступником по зданию и парковке. В его рассказе он был гораздо ближе к успеху, чем на самом деле. Но он сказал, что гнался за молодым мужчиной с темными волосами, одетым во все черное, и теперь полиция ищет подходящих под описание людей. Они не смогут меня найти. Меня нет в их базе. Как сказали бы люди, я призрак. Когда полиция доберется до этого отеля, я уже буду на другом конце страны. Снова на поле битвы, на войне, которой для них не существует.

Вернусь в «Коготь».

Я сжал зубы. Мне хотелось швырнуть телефон в стену. Или в телевизор. Только чтобы не видеть, что я натворил.

«Черт побери».

Такое повторяется уже не впервые. Но впервые «Коготь» солгал мне открыто. До этого были случайные совпадения, стечения обстоятельств, приказы, которые можно было логически опровергнуть или неправильно понять. Но не в этот раз. «Коготь» заверил меня, что в здании никого не было. Я бы никогда не нажал ту кнопку, если бы знал, что там остался кто-то.

Они знали это.

Меня замутило. Я выключил телевизор, плюхнулся обратно на кровать и закрыл руками лицо. И что теперь? Как жить дальше, понимая, что «Коготь» может обмануть меня, использовать, и в итоге под перекрестный огонь попадет больше случайных людей?

Я слышал у себя в голове тонкий, насмешливый голосок своего наставника:

«Не бывает «невинных жертв», агент. Нужно смотреть правде в глаза. Мы на войне, жертв не получится избежать. И гибель нескольких людишек не должна тебя беспокоить».

Но все же беспокоила, и сильно. Может быть, я исключение из правил. Может быть, я единственный дракон в «Когте», который переживает из-за гибели нескольких уборщиков. Любой другой дракон подумал бы, что они просто оказались не в том месте не в то время. Но мне было не все равно, что по моей вине погибло еще больше людей.

Телефон завибрировал, на экране появилось уведомление о новом сообщении. Я встал и взял девайс со стеганого одеяла.

«Хватит хандрить, – разумеется, это был не кто иной, как мой наставник, сам глава отряда «Василисков». Писал он, как обычно, коротко и по существу, но при этом специально подбирал слова так, чтобы задеть меня и оскорбить. – Машина заедет за тобой через пять минут. Поедешь на новое задание».

Новое задание? Так скоро? Черт, я с этим-то только что закончил, я устал. Даже больше. Мне плохо. Я в ступоре. Я в ярости, я злюсь на себя и на «Коготь». Я не хочу возвращаться. Я хочу закрыться в комнате и напиться до поросячьего визга, пока не забуду увиденное в новостях. С куда большим удовольствием я поехал бы в офис и устроил бы там разнос, возможно, с огнем и огромным количеством ругательств. Последнее, что я хотел бы сейчас сделать, – это отправиться на новое задание.

Но что еще мне оставалось?

Я поднялся и начал методично собирать вещи. Слово «Когтя» – закон. Им плевать, что думает юный василиск. Они отправят меня еще на одно задание, и это будет повторяться снова и снова. Вне зависимости от того, что хочу я. У меня появилось смутное нехорошее предчувствие. На меня давили, меня использовали, мне лгали. Но всему есть предел. В голове у меня крутилось одно слово. Я не мог избавиться от него, оно пугало меня, продолжало возникать в моих мыслях, как бы я ни старался выбросить его из головы.

Отступник.

Гаррет

До рассвета осталось шесть часов.

Я лежал на койке, закинув руки за голову, и разглядывал трещины на потолке камеры. В тюремном блоке было темно и тихо, кроме меня, заключенных здесь не было. Единственным источником света был зазор под дверью охраны в конце коридора. В последний раз – в самый последний раз – мне приносили еду много часов назад. Стандартная порция армейского пайка и вода, потому что Орден скептически относится к предсмертным желаниям заключенных. Еду принес неприветливый солдат. «Любитель драконов», – прошипел он и швырнул порцию на пол. Там она и лежала, я так и не притронулся к еде.

До рассвета шесть часов. Через шесть часов дверь камеры откроется, двое солдат зайдут внутрь и объявят, что пора. На меня наденут наручники, проведут через тренировочный полигон к длинной кирпичной стене и поставят в лучах рассветного солнца. Разумеется, казнь будет проходить при свидетелях. Идеального Солдата вот-вот расстреляют за измену. Возможно, на мою казнь придет посмотреть куча народу, не исключено, что все солдаты, находящиеся на базе, захотят увидеть, как казнят предателя Ордена. Интересно, будет ли там Тристан. И лейтенант Мартин. Я не знал, придут ли они, да и, честно говоря, мне не очень хочется, чтобы они видели меня в последние минуты жизни. Перед стеной выстроится шеренга солдат с заряженными ружьями. Их будет шестеро. Меня поставят перед ними и предложат завязать глаза. Я откажусь. А потом я буду стоять в одиночестве, перед всеми ними. Прозвучит команда.

Готовьсь…

Цельсь…

Пли!

Я содрогнулся. Не смог удержаться. Я не боюсь смерти. До этого я много раз готовился ко встрече с ней. На поле боя, перед нападением на гнездо или когда смотрел снизу вверх на огромного дракона. Все мы знали, что в любой момент можем погибнуть. Солдат убивали. Такова жизнь, этого нельзя предотвратить или избежать. Не было никакой объективной причины, по которой солдат, который будет стоять в двух шагах от меня, пустит себе пулю в лоб, и меня пощадят. Я выжил, потому что хорошо делал свою работу, но иногда мне просто везло.

Но обмануть смерть и точно знать, когда именно она придет за тобой, – это две совершенно разные вещи. Как и погибнуть в бою и стоять с руками за спиной в ожидании своих бывших сослуживцев. Тех самых, с которыми ты сражался и вместе проливал кровь. Ждать, пока они убьют тебя.

До рассвета осталось пять с половиной часов.

Я ни о чем не жалел. В зале суда я сказал все, что хотел сказать. И если бы мне снова пришлось это пережить – и я снова стоял бы на том пляже с драконом, которого должен был убить, зная, что если я отпущу ее, то умру сам… Я бы все равно ее спас.

Но я предал Орден. Променял все, что знал, на врага. Я видел, как мои сослуживцы погибали у меня на глазах. Как драконы разрывали их на куски и сжигали дотла. Как они бросались под пули или в одиночку шли в наступление, просто чтобы у остальных было преимущество в бою. Я знал, что заслуживаю смерти. Я отвернулся от Ордена, который меня вырастил, от братьев, которые умерли за наше дело. И все это ради того, чтобы спасти наших самых главных врагов. Я знаю, что должен мучиться угрызениями совести и чувством вины, потому что предал свою семью.

Но я лежал на койке, считал минуты до казни и думал только о ней. Где она сейчас? Что делает? Вспоминает ли обо мне? Или после того, как она сбежала из Кресент-Бич с остальными драконами, она забыла обо мне? Ведь с чего бы ей вспоминать о солдате Ордена Святого Георгия? Она свободна, и рядом с ней представители ее вида. Я же – член Ордена и все еще враг таких, как она. И, как бы ни было больно об этом думать, многие представители ее расы погибли от моей руки. Эмбер должна меня ненавидеть. Я это заслужил.

Но все-таки я все еще надеялся, что иногда она думает обо мне. И, пока время шло, неумолимо приближая момент моей смерти, я ловил себя на мысли, что все чаще вспоминаю, что мы пережили вместе. Я спрашивал себя, как бы все могло сложиться… если бы мы были обычными людьми. Я понимал, что жалеть о прошлом – только тратить силы. Это ничего не изменит. Но впервые в жизни я жалел, что у нас было так мало времени. Если бы я знал, что произойдет, я бы проводил с ней каждую свободную минуту. Многое было бы было совсем по-другому. Слишком поздно. Эмбер уехала, а я через несколько часов умру. Этого уже не изменить. Но когда покину этот мир, перед моими глазами будет ее лицо.

«Надеюсь, ты счастлива, Эмбер, где бы ты сейчас ни была. Надеюсь… Что ты всегда будешь свободна».

До рассвета осталось пять часов.

Эмбер

– Искорка, проснись, – тихо позвал меня Райли. Мой дракон встрепенулся, когда он коснулся моей руки. – Два часа ночи. Выходим через пятнадцать минут.

Я подняла голову, пытаясь справиться с сонливостью. Больше всего на свете сейчас хотелось снова упасть на подушку и снова уснуть. Было темно: в комнате горела всего одна лампа, а на улице еще не рассвело. Я не думала, что этой ночью у меня получится уснуть, но, видимо, я была вымотана сильнее, чем казалось. После того как мы еще раз обсудили план действий, Райли настоял на том, чтобы я легла в постель, и я уснула, как только моя голова коснулась подушки.

«План».

Я резко села, и сердце глухо заколотилось у меня в груди. Пора. Сегодня мы идем спасать Гаррета.

– Одевайся, – сказал Райли, кивнув на лежащий на кровати рюкзак.

Он уже переоделся. Вместо серых джинсов и белой футболки на нем была темная обтягивающая футболка и черные джинсы. Сверху он надел привычную кожаную черную куртку, а джинсы опоясал ремнем со множеством отделений и карманов. Уэс с угрюмым видом сидел на столе. Он тоже был во всем черном. На голове у него была лыжная шапка, подвернутая почти до макушки. Но видно было, что он напуган, и будь его воля, занимался бы чем-то другим. Райли же, похоже, чувствовал себя как рыба в воде. Он навис надо мной и ждал, пока я встану. В груди у меня почему-то екнуло.

– Пошевеливайся, Искорка, – поторопил меня Райли, когда я села на кровати. – Не забывай, работаем по графику. Натягивай свой костюм ниндзя, и поехали.

– Хорошо, – стряхнув с себя остатки сна, я схватила рюкзак и поспешила в ванную. Там я покопалась в большом отделении, пока не выудила оттуда то, что искала.

Из рюкзака я достала изящный черный костюм, который чернильным пятном скользил у меня в ладонях. Наставница подарила его мне после того, как я закончила базовые тренировки и должна была начать настоящую подготовку. Его сшили специально для меня, и в отличие от обычной одежды, он не порвется и не растянется, если я приму свою истинную форму. Плотно облегающая фигуру теплая ткань словно слилась с моей кожей, но при этом она все равно скрывала мое тело. Скорее всего, это самая крутая вещь в моем гардеробе.

Как я узнала позже, этот костюм был формой «Гадюк», печально известного отряда наемных убийц «Когтя». В организации хотели, чтобы я тоже стала одной из них. Можно не говорить, что, когда появилась необходимость выслеживать и убивать других драконов, у меня возникли определенные проблемы. Я не могла пересилить себя и делать это просто потому, что так приказали в «Когте». Решения организации обсуждению не подлежали, а гадюки убивали тех драконов, которые не были верны организации и решили стать отступниками. Таких, как Райли. Я не смогла себя пересилить. А так как «Коготь» не привык получать отказы, я тоже стала отступницей. Именно поэтому я покинула организацию. Я не хотела становиться такой же, как моя наставница, жестокая и беспощадная Лилит. Я решила, что не буду без раздумий убивать других.

Но костюм определенно мне пригодился.

Когда я натянула его на себя, и темная ткань слилась с моей кожей, я вздрогнула. Да, волшебный костюм ниндзя очень крутой, но меня до чертиков пугало ощущение, что он почти живет своей жизнью. Надев обувь и убрав нормальную одежду в рюкзак, я вышла из ванной и чуть не врезалась в стоявшего у двери Райли.

Он вытянул руки, чтобы удержать меня на ногах, но скривился и быстро убрал их. Я нахмурилась. Странно это.

– Что? От меня что, воняет? В чем дело?

– Нет, – пробормотал он, посмотрев мне в глаза. – Извини. Дело не в тебе, Искорка, просто… – он нерешительно повел в мою сторону рукой. – Этот костюм. Вызывает забавные воспоминания, если ты понимаешь, о чем я.

Неожиданно я поняла, в чем дело.

– Я похожа на гадюку, – сказала я, и он кивнул.

– Когда ты проведешь вне «Когтя» столько же времени, сколько и я, этот костюм станет последней вещью, которую ты захочешь увидеть. Обычно его появление означает, что скоро придется драться или спасаться бегством.

– Теперь я тоже отступница, Райли.

– Знаю, – он провел рукой по основанию моей шеи. В том месте, где его пальцы касались моей кожи, словно пробежал электрический разряд. В темноте казалось, что золотые глаза Райли сверкают мягким светом. – Я рад, что ты здесь, Искорка, – тихо сказал он. – Хорошо, что ты не стала гадюкой и мне не доведется столкнуться с тобой при других обстоятельствах. Я бы не выдержал, если бы мне пришлось драться с тобой, – он слабо улыбнулся. – Ты даже не представляешь, как я рад, что ты поняла, что на самом деле собой представляет «Коготь», и ушла из организации.

У меня пересохло в горле. Дракон внутри меня пытался вырваться наружу из хрупкой человеческой оболочки. Форма гадюки внезапно стала тесной. Она сливалась с моей кожей, пока мне не начало казаться, что на мне совсем ничего нет.

«Я могла бы принять свою истинную форму, – поняла я. – Что я теряю? Меня увидят только Райли и Уэс. А потом, возможно, Райли тоже превратится». Я хотела увидеть, какой он на самом деле, увидеть другого Райли. Он не сводил с меня своих золотых глаз и взывал к моему дракону.

Я хотела увидеть Кобальта.

«Соберись, Эмбер».

Я сделала глубокий вдох, пытаясь усмирить бушевавший внутри меня огонь, и попыталась ухмыльнуться в ответ.

– Да. Держу пари, ты и не подозревал, во что ввязываешься, – легко сказала я.

– Неважно, – Райли резко убрал руку и отошел прочь, как будто чувствовал, что теряет самообладание, и если физический контакт продолжится дольше, в комнате неожиданно появится огромный синий дракон. – Но если мы переживем это, ты моя должница, Искорка.

Он посмотрел на Уэса, который, сжав губы в тонкую линию, укладывал ноутбук в рюкзак.

– Все готовы? Когда мы начнем, пути назад не будет. Уэс?

– Отвали, – буркнул он. – Как будто у меня есть выбор. Когда солдаты Ордена Святого Георгия тебя прикончат, не жди, что я буду нянчиться с двумя дюжинами детенышей до конца жизни.

Райли не обратил на это внимания.

– Будем ехать, пока до базы не останется пара километров. Остальную часть пути пройдем пешком. Уэс, как близко тебе нужно подобраться, чтобы засечь их сигнал?

– Слишком близко, черт побери, – пробормотал Уэс. – Но поймать его будет легко, они будут единственным источником сигнала на сотню километров. Только будет непросто подключиться незаметно.

– Тебе нужно подобраться ближе, в фургоне ехать нельзя. Не хватало нам только, чтобы они увидели свет фар машины, которая едет в направлении их базы.

– Что, правда? Наверное, так я тогда и поступлю, – Уэс в ярости застегнул свою сумку. – Вот я дурак, я-то думал, что нам нужно поставить на крышу неоновую вывеску «Мы едем к вам, убейте нас».