Демон поющего пламени

Неделя пролетела незаметно, Артём отыскал в сарае старые охотничьи лыжи деда и целыми днями бродил по окрестным лесам. Дядя Миша не лукавил, говоря о чудодейственном воздухе здешних лесов, сосна обладала удивительной способностью заряжать позитивной энергией, что Артём даже про еду забывал. Он брал с собой минимум еды и в основном привозил её обратно. Два раза они с дядей Мишей сходили на зимнюю рыбалку, побаловав себя настоящей тройной ухой из окуня и ерша. Артём уже стал забывать, зачем приехал сюда, но на восьмой день поздним вечером он вновь услышал мелодию пламени. Она раздавалась откуда-то из печи, или ему так показалось. Артём насторожился. Внутри него появилась противная слабость, но он сохранил ясность мысли и подошёл ближе к печи. Звук мелодии нарастал, не предвещая ничего хорошего. Чисто интуитивно Артём сделал шаг назад, и в этот момент перед печью вспыхнуло яркое пламя. Как и тогда во сне огонь стал разрастаться, не прекращая своей пугающей песни, но странным было то, что он не воспламенял дом, видимо, он контролировал свои аппетиты. Артём стоял как загипнотизированный, не в силах сдвинуться с места и только наблюдал за тем, что происходило внутри пламени. А там проявлялось лицо Агнис, глядевшее на Артёма насмешливыми глазами, будто предвкушая свою власть над ним. Потом огонь разошёлся в стороны, и перед Артёмом предстала во весь рост его владычица. Она была довольно высокой и абсолютно голой с ярко красным цветом кожи, её жёлто-оранжевые волосы играли, словно устремлённое вверх пламя свечи, а раскосые глаза переливались многоцветными огоньками. Она была по-своему красива и излучала какую-то необузданную силу страсти, от которой у Артёма буквально вскипала кровь.

– Я шокировала тебя, мой милый? – пролился её бархатный голос.

– Если честно… я до сих пор сомневаюсь в твоей реальности, – растерянно проговорил он.

– Глупо сомневаться в очевидном. Неужели ты считаешь меня плодом своего воображения? – рассмеялась она, подходя к нему вплотную.

– Потрогай меня, я не фантом… тебе же много раз приходилось это делать, сравни ощущения, – произнесла Агнис, прижав его руку к своей груди.

Грудь оказалась вполне настоящей, от прикосновения к ней Артёма обожгло желанием, но он взял себя в руки и отступил назад.

– Твой долг ещё не оплачен. Ты не забыл? Я пришла взять своё, – требовательно заявила женщина.

– И что ты хочешь взять?

– То, что в тебе, но без чего ты можешь обойтись, – заговорила загадками Агнис.

– Ну, если это мне без надобности, то жадничать не буду, – усмехнулся Артём. – Спрашивай, расскажу.

– Нет, ты должен открыть мне дверь и я сама возьму, что мне надо.

– Дверь? Какую дверь? Я не совсем понимаю…

– Милый мой, ты всегда пользовался успехом у женщин и я хочу, чтобы ты поделился своим опытом со мной. Это ведь не сложно, достаточно пригласить меня войти.

– А ты случайно не перепутала? Обычно хозяйка женщина, а мужчина гость.

– У нас всё будет наоборот! – рассмеялась она. – Скажи, как я прошу, и не пожалеешь.

– Но пока я не повернул ключик в двери, может, поговорим о тебе? Ты ведь не просто женщина, в тебе столько загадок и я бы хотел…

Но Агнис перебила его:

– Я расскажу, но чуть позже, а сейчас я хочу, чтобы ты впустил меня.

Её настойчивость настораживала, но с другой стороны, Артём ведь сам подвязался на обещание, а своё слово он привык держать.

– Ну хорошо, войди, Агнис… только с ключиком я пошутил.

– А он мне уже без надобности, – томно сказала она, обвив его шею руками.

Вначале Артём подумал, что она соблазняет его и это всё, что ей было нужно, но очень быстро понял, как ошибался. Она действительно вошла в него, он почувствовал её внутри себя, как обжигающее пламя страсти. В первые секунды это безумное ощущение захватило его, обволокло своей пьянящей сладостью, а потом началась эта нескончаемая пытка. В голове Артёма стали всплывать картинки его любовных похождений, одна за другой, как бегущие кадры киноплёнки, все его бывшие женщины – беленькие, тёмненькие, рыженькие, худенькие и не очень, с которыми он когда-то был близок, вновь возвращались в его чувства. Потом кадры остановились, и он сам оказался в одной из картинок, всё повторялось вновь в самых малейших интимных подробностях, в тех же самых ощущениях близости с её бесстыдными играми вседозволенности. Едва заканчивалась одна сцена, тут же начиналась другая, менялись декорации, его партнёрши, но страсть оставалась страстью, она всё сильнее затягивала его в этот сладкий безрассудный омут и не желала выпускать обратно. Но с каждой новой близостью на Артёма буквально сваливалась опустошённость, его чувства словно выгорали, становились безвкусными и неживыми. Ему невыносимо захотелось остановить всё это, но Агнис не отпускала его. И только ранним утром Артём понял, что она ушла. У него совершенно не осталось сил, ему казалось, что его душа вместе с чувствами обуглены и тлеют, как почерневшие головёшки. Почти сутки Артём провалялся в постели, трижды просыпаясь от ощущения, что его кровать горит, после обеда он даже выбежал на улицу, спасаясь от огня. Его увидел проходивший мимо Михаил и не удержался от назидательной реплики:

– Артёмка ты чё голышом сигаешь, простынешь же! Стряслось что?

– Всё нормально, дядя Миша, заслонку в печке рано закрыл, чуть не угорел во сне.

– А-а… ты аккуратней с этим, с этим не балуют. Порыбалить вечерком не желаешь? Я уж и снасти собрал.

– Нет, дядя Миша, сегодня без меня, ночью бессонница достала, сейчас, как кукла ватная… пойду досыпать.

– Рано тебе, Артёмка, бессонницей маяться, в твои-то годы я с девкой горячей до утра любился, а утром, как штык на работу.

– Э-э, только не про девок, дядя Миша, сыт я ими. Лучше посплю.

– Ну лады, сынок, добирай, – благословил его Михаил.

Артём вернулся в дом и снова свалился на кровать. Проснулся он поздней ночью ближе к утру, последнее, что он помнил – это лицо Даши, она с сочувствием глядела на него, но ничего не говорила. Артёму даже показалось, что она всё про него знает, и от этого ему стало ещё противнее.

«Ну, конечно, если не знала, то папочка просветил, он про меня уже наслышан, Викентий стуканул по-дружески. Да и зачем нормальной девчонке такой, как я… хм, меня теперь на километр к ней не подпустят, видел, как у Подорожного желваки заходили после моих откровений, это он так для публики в плюрализм ударился, а за пазухой-то камушек держит, супостат… И что дальше? Когда теперь ждать эту пламенную даму? Видно, в моих невинных забавах она нашла себе лакомый кусочек. А что… кормёжка, что надо, наелась досыта моими шалостями и свалила! Только меня выпотрошила до самых пяток… н-да, ещё парочка таких свиданий с этой особой и всё, меня можно бальзамировать или на крайняк соломой набить, сойду вместо чучела… Вот умора будет! Дяденька Подорожный скажет: «Добре, парень, вот ты и нашёл свой последний приют», а Дашка из жалости повяжет на мою соломенную шею розовую ленточку и пустит невинную слезу. Тьфу-ты! О чём это я? Что-то у меня явно с головой… Не загреметь бы мне самому в этот милый дом скорби в качестве пациента», – мелькали его воспалённой голове мысли.

Через пару дней он вошёл в норму, но всё равно с тревожным сердцем ждал следующей встречи с Агнис. Она не позволяла ему расслабиться даже на час, постоянно напоминая о себе назойливыми фрагментами той выжигающей душу ночи. Агнис появилась снова спустя неделю после первого посещения Артёма, в этот раз она пришла хозяйкой, не принимающей никаких возражений. Насмешливый взгляд победительницы не оставлял ему сомнений на её снисхождение. Ещё он заметил, что Агнис изменилась, её кожа приняла нежно-розовый цвет, а в волосах стало больше жёлтых оттенков.

– Ты всё хорошеешь, – не удержался от иронии Артём.

– Всё благодаря тебе, мой милый, – в том же тоне ответила она. – И ты поможешь мне стать ещё краше, хотя мою истинную красоту ты вряд ли увидишь.

– Это ещё почему? – насторожился он.

– Ты впустил в себя демона поющего пламени, и его нельзя остановить пока он не возьмёт всё, что ему нужно. А ослепшему и увядшему не дано видеть чужую красоту.

– И что тебе нужно, мои страсти? – как можно спокойнее спросил Артём.

– Твои страсти лишь топливо для новой моей песни и пока я не подберу ей другую тональность, ты будешь питать мои чувства. И ещё мне нужна более стойкая форма, твои расплавленные страсти я волью в свой жизненный сосуд, и они оживят моё новое тело.

По её решительным глазам было видно, что для своих целей она готова выжечь его нутро дотла, оставив там лишь безжизненный серый пепел.

– А если я буду сопротивляться, – сказал Артём.

– Уже поздно, в первый раз ты ещё мог это сделать, а сейчас нет, – усмехнулась Агнис.

– Зачем тебе новое тело? Ты и в этом чудненько смотришься, даже мысли всякие непотребные в голову лезут, – попытался умаслить её Артём, чтобы потянуть время.

– Но я же буду ещё краше, если волью в себя огонь твоих чувств… Это моё тело не продержится и суток, а мне нужны недели.

– А зачем ты влезла в Дашу, тоже для своей песни и тела?

– Эта девочка сама позвала меня, и я не могла ей отказать. А потом я увидела тебя и сразу поняла, что ты и она – это музыкальный ключик для нового ритма моей жизни.

– Значит, Даша не лгала, – задумчиво произнёс Артём. – И что же означает этот музыкальный ключик?

– У тебя мало шансов это понять, но всё же они есть, – обнадёжила его женщина огня. – Ты услышишь и увидишь это, если сможешь оставить своё у себя.

– А можно без загадок, Агнис?

– Так же неинтересно. Чтобы понять себя нужно сначала умереть. И не думай, что своим откровением я делаю тебе одолжение, мне абсолютно всё равно, что станет с тобой и той девочкой, во мне нет жалости к вам, а есть только практический интерес.

– Значит, мы для тебя что-то вроде подопытных кроликов?

– Вы лишь средство для моей цели, и ещё вы мой пропуск в человеческий мир, – ответила она.

– Зачем тебе наш мир. Неужели тебе не хватает своего?

– У низшего огня нет постоянной формы, я не смогу изменить свою природу, если не пройду через мир форм. Так уж у нас заведено.

– А у вас это у кого? – поинтересовался Артём.

– Ты опять мне зубы заговариваешь, – пронзительно поглядела на него Агнис, но потом рассмеялась:

– Хорошо, я отвечу, пускай это будет последним моим подарком тебе. У стихии огня есть тоже своя иерархия, внизу – материальный огонь, а наверху – свет, и чтобы перейти на следующую ступень нам, как и вам приходится умирать и вновь возрождаться. Только наша смерть отличается от вашей, она есть сознательный выбор нового пути. А ты готов умереть для новой жизни?

– Я не думал об этом, – честно признался Артём.

– Поздно думать, мой милый, поздно, – сказала она, вновь обвив его шею руками.

Ощутив реальную угрозу своей жизни, Артём попытался сопротивляться, но было действительно поздно, она уже проникла в его плоть и разум. Он не мог противиться ей, а только наблюдал, как разворачиваются сцены его же прошлой жизни. Этот навязчивый «кинопроектор» раскручивался по похожему сценарию, только сюжеты любовных связей Артёма стали выборочными, видимо, Агнис сейчас интересовали только близкие ему женщины, оставившие в его сердце заметный след. Здесь уже не было случайных связей, его ум не пестрил от мимолётных разовых встреч, но легче от этого не становилось, его сердечные подруги забирали много больше энергии и силы Артёма таяли прямо на глазах. С каждой следующей любовной сценой его душа всё больше уподоблялась выжженной солнцем пустыне, где не росло ничего живого, ему нестерпимо захотелось настоящей любви, чтобы защитить свою душу от палящих страстей, но любовь, будто мираж ускользала от него. Он уже с трудом ощущал себя и то, что его окружает, его чувства словно осенние листочки засыхали и сворачивались… Но внезапно «кинопроектор» остановился. Артём стоял посреди падавших на землю хлопьев пепла и равнодушно взирал на эту унылую картину. Он не испытывал ни желаний, ни мыслей, ни чувств, его мир сжался до прогоревшего уголька и тихо угасал…

– Артём, миленький, проснись, ну проснись же, мой родной! – ворвался в его сознание знакомый голос.

Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Дашу. Сначала он не поверил своим глазам, думал, что это его последнее предсмертное видение, но Даша не исчезала.

– Слава Богу, очнулся, – облегчённо вздохнула она.

– Ты как здесь оказалась? – прошептал он, почти не ощущая своего тела.

– Я приехала, сначала на поезде, потом с города на такси, еле твой дом нашла, Михаил Сергеевич помог, твой сосед.

– А… как ты узнала, где я? – всё ещё не понимал Артём.

– Ты же сам рассказывал про своих друзей. Помнишь? Я разыскала Алексея Самойлова, и он по секрету сказал, где ты можешь быть.

– Но ты же в санатории…

– А, я сбежала! Я почувствовала, что тебе нужна моя помощь, у меня сердце плакало, когда я представляла тебя… вот я и приехала. Вхожу, а ты лежишь на полу без сознания. Я ужасно испугалась, что я только не делала – кричала, трясла тебя, по щекам хлестала! Даже целовала… И вот ты очнулся. Как ты себя чувствуешь?

– Теперь хорошо, ведь ты рядом, – тихо проговорил Артём. – Как же мне нужна была твоя помощь, Дашенька… я так ждал тебя, родная.

– Правда? – заблестели от счастья её глаза.

В эту секунду он увидел в её глазах то, что так мечтал увидеть в глазах других своих женщин, но так и не сумел разглядеть. Лишь только сейчас Артём понял, о чём говорила Агнис, то, что он должен был уберечь в себе, теперь поселилось в его сердце и звучало немыслимой песней любви. Он нежно прижал к себе девушку и с нахлынувшим чувством произнёс:

– Мы будем счастливы, Дашенька, всегда будем счастливы, мы заслужили с тобой это счастье…

– Да, родной мой, и мы никому его не отдадим, – почти прошептала она, прильнув своими губами к его губам.

Сейчас в душе Артёма уже не было больше никого, совсем никого кроме этой любящей его девочки.

Словарь

Бессознательное – совокупность психических процессов и явлений, не входящих в сферу сознания субъекта (человека), т.е. в отношении которых отсутствует контроль сознания;

Демон – злой дух, искуситель; дьявол, падший ангел, сверхъестественные существа, полубоги или духи, занимающие промежуточное состояние между людьми и богами и способные оказывать влияние на жизнь;

Добре – ладно, хорошо (укр.);

Дом скорби – психиатрическая лечебница;

Истерический невроз – один из видов невроза, который проявляется демонстративными эмоциональными реакциями (слезы, смех, крик);

Иерархия – порядок подчинённости низших звеньев к высшим, организация их в структуру типа дерево; принцип управления в централизованных структурах. Ситуативно подчинённость может возникать по горизонтальному принципу;

Купирование – пресечение, локализация, отрезание, укорачивание, сокращение;

Мансарда – жилое помещение чердачного типа, образуемое на последнем этаже дома с мансардной крышей;

Морфей – бог сновидений в греческой мифологии. Его отцом является Гипнос – бог сна;

Неординарный – необычный, незаурядный; выдающийся;

Посошок – последняя рюмка вина, выпиваемая перед уходом из гостей (компании);

Почитай – пожалуй, вероятно, наверно;

Рецидив – возобновление, возврат клинических проявлений болезни после их временного исчезновения;

Супостат – противник, недруг;

Фобии – патологические страхи с неадекватной реакцией.

Дизайн обложки выполнил: Вячеслав Корнич.

В работе были использованы иллюстрации и фрагменты иллюстраций из коллекции Яндекс (ссылка на сайты: personage.kz, goodfon.ru, название и авторы не известны).