Дорога в Зигурат

Николас заскрежетал зубами. Гнев вскипел мгновенно, накрыв обжигающей лавиной. Юноша закричал изо всех сил на родителей, что до этого его почти, что в упор не замечали, поглощенные своими планами о растранжиривании приданного богатой невесты.

–Какая еще шуба?! Какое, во имя магии, приданное?! Никакого!!! Слышите?! Никакого приданного не будет! Никакой шубы!!!

Лицо матери дрогнуло и странно исказилось. Николас все кричал, уже не в силах остановится.

–Вы меня слышите?! Никакого преданного! Никакой свадьбы! Прекратите!!!

Юноша резко раскинул руки в стороны, в это мгновение силуэты его родителей стали нечеткими, потом прозрачными и вскоре вовсе растворились в воздухе подобно утреннему туману. Николас еще пару секунд устало смотрел перед собой, а потом на него навалилась темнота.

Свет проник в темные уголки и вернул сознание. Или почти вернул. Николас медленно приоткрыл глаза. В голове мучительно били канонады, тело, словно вовсе было не его. Юноша находился в своей комнате. Нет. В комнате замка волшебника в центре Зигурата. Николас лежал в мягкой кровати, а рядом копошился пожилой человек.

–Лайнел, ты что делаешь?– поинтересовался Николас, сам не узнав свой каркающий голос.

–Хотел открыть окно, юный господин,– дворецкий отдернул в сторону вторую плотную штору.– Здесь очень душно. А от свежего воздуха вам станет значительно лучше.

–Лучше?– Николас прищурился от ударившего в глаза солнечного света.

В памяти всплыл момент, когда наступила темнота.

–Я что, в обморок грохнулся?– Вопросил юноша таким тоном, словно подобное было преступлением.

–Вы истратили очень много сил, юный господин.– Лайнел распахнул массивные створки окна.

В комнату ворвалась утренняя прохлада.

–И нет ничего постыдного в том, что вы потеряли сознание. Господин Седрик сказал, что вы проявили себя героически.

Последнюю фразу Николас нарочно проигнорировал. Ему не к чему похвала от Седрика. Но в горле встал ком. Кажется, его уже хвалили. Совсем недавно. Похвала что вызвала бурю эмоций, оставила противное послевкусие.

–Где они?– Выдохнул Николас, страдальчески прикрыв глаза.

–Прошу прощения юный господин, но о ком вы?

–Мои родители,– Николас поглубже зарылся в подушки и его голос прозвучал глухо.– Они были там в лесу. Где они теперь?

Лайнел с неподдельным удивлением посмотрел на человека, обложившего себя подушками. Дворецкий искренне не понимал, о ком сейчас ведет речь юный господин. Но кое-кто другой понимал.

–Их здесь нет,– ответил за дворецкого появившийся в дверях комнаты Седрик.

Лайнел мгновенно испарился из комнаты, оставив Седрика наедине со своим учеником.

–То, что ты видел в лесу, было всего лишь иллюзией!

Николас, гневно блеснув своими изумрудными глазами, воззрился на Седрика. Его учитель стоял в дверях комнаты, словно осколок пламени в своем алом камзоле. Николас считал его другом, потом лжецом. Он хотел быть так далеко от этого человека, что шагнул за край мира.

      А что теперь? Что Николас чувствует сейчас? Горечь обиды и злости все еще кипели в его венах. Но не контролируемую агрессию и взрывы других эмоций понемногу вытесняло понимание сложившейся ситуации и его места в ней. Так просто Седрик его не отпустит.

Голова все более проясняется, пробуждается разум. Трезвый, ясный ум, вот что ему сейчас так необходимо. Бушующий пожар в сердце остужается едва зародившейся крупицей расчета, превращается в спокойно и стойко горящее пламя.

Теперь Николас будет умнее. Глупо притворяться, что они все еще друзья. В столь мгновенное изменение мнения с его стороны Седрик, разумеется, не поверит.

Но Николас может оттянуть время и найти способ вернуться домой. Отныне он знает, что от своего наставника можно ожидать неприятных сюрпризов. Что ж, он будет внимательнее.

–Что значит иллюзия? Я разговаривал с ними,– взгляд Николаса стал холодным

Юноша с каменным лицом приподнялся в кровати:

–Твоих рук дело?

Седрик, что подпирал дверной косяк, отрицательно покачал головой.

– Эту иллюзию создал ты сам, друг мой.

Николас поморщился.

–Я ничего не создавал… «друг»– последнее слово юноша процедил сквозь зубы словно ругательство.

–Ты так жаждал попасть в свой мир, – Седрик смерил юношу странным взглядом.– Ты злился. А после того, что ты сделал для спасения девушки, к твоей злости добавились страх и огромное количество магической энергии. Это и стало причиной появления столь реалистичной иллюзии.

Николас запустил пальцы в свои пепельные волосы, приложив руку к виску. Неужели это правда? И он сам создал иллюзию своих родителей. А ведь он и не вспоминал о них все это время. Но почему? Может все это снова происки Седрика? Он вовсе задурил ему голову.

–Но они говорили о свадьбе и… принцессе.– Николас все еще пытался понять, что видел тогда в лесу.

Он напряженно потер переносицу.

–Правильно,– спокойно отозвался Седрик со своего места.– Думая о своем мире, ты первостепенно думал о своей семье, о своих родителях. Но после спасения девушки ты, видимо, не отдавая себе в том отчета, пытался представить, что бы они сказали, если бы видели тебя такого, как ты сейчас есть. Но твои родители в первую очередь хотели тебя удачно женить. Одно наложилось на другое, магия сделала свое дело и в итоге, была рождена эта иллюзия.

Николас потупил взор. Из уст Седрика все звучало довольно логично. Выходит он и вправду создал образ родителей сам, просто все совпало и смешалось и вот тебе реалистичная картинка, созданная магией и твоим буйным подсознанием.

Николас нервно сглотнул. Его подсознанием? Он, правда, так думает о своих родителях? Они и в самом деле такие? Даже в его собственной иллюзии они не увидели, каким он стал. Их не волнует волшебство прекрасных миров. Первое, о чем они говорили, сватовство к королевской семье. Все что их могло заинтересовать в других мирах это богатство. Маме всегда нравились дорогие вещи, а отец… Николас даже не смог вспомнить, когда они с отцом хоть как-то общались. Да они словно чужие друг другу. Одно юноша знал точно… Деньги. Всегда и во всем интересы родителей сводились к деньгам. Даже если дело касалось их собственного сына.

Ну, неужели они и не ждут от него никаких достижений, кроме как выгодной женитьбы? Раз так, они бы действительно очень бы порадовались, посватайся он к принцессе. Сознание вдруг остро пронзила холодная мысль.

–Девушка,– с волнением выдохнул Николас.

«Какой же дурак»– крутилось у него в голове. Озаботился тем, что о нем думают родители. Зарылся с головой в свои дурацки обиды.

–Принцесса…– взгляд изумрудных глаз резко взлетел от созерцания простыней и просто впился в Седрика.

–Она в порядке? Жива? Где она?

Уголки губ Седрика едва заметно дрогнули, при виде беспокойного выражения лица юноши. И как же все удачно складывается. Ему бы видимо долго пришлось возиться с обиженным юнцом, если б не эта ситуация с принцессой.

–Не волнуйся,– Седрик выпрямился и скрыл легкую довольную улыбку .-Она жива и целехонька. Лишь пара ссадин, синяков и небольшая нервозность от испуга, а в остальном, с ней все в порядке. Юная девушка сейчас в большой гостиной ожидает, пока ее спаситель проснется и соизволит спуститься к ней.

Седрик бодро крутанулся на месте и уже через плечо насмешливо добавил:

–Разумеется, предварительно одевшись.

Николас вновь опустил взгляд. За задумчивым созерцанием простыней даже не понял, что сидит тут с обнаженным торсом.

Так, а когда это он раздеться успел? И вообще зачем? Вряд ли для того, что бы проверить его на ранения. Лайнел. Педантичный и жуткий чистюля Лайнел, он просто не мог позволить положить юного господина в кровать в одежде. К тому же в испачканной, и что греха таить, изрядно пропотевшей от бега. Николас слегка скосил взор, на стуле рядом с его кроватью заботливым дворецким был возложены чистые и совершенно новые рубашка, брюки и камзол.

      Юноша буквально вывалился из кровати. Тело казалось ватным, не своим. Руки и ноги отказывались подчиняться. Все-таки он использовал слишком много магической энергии, такое не проходит бесследно. Кое-как управившись с водными процедурами и надев свежую одежду, Николас почти мгновенно почувствовал себя лучше.

Юноша протянул было руку к висящему на спинке стула белому шарфу, но рука замерла, едва пальцы коснулись нежного шелка. Эти белоснежные шелковые шарфы, выбрал для него Седрик. С его слов этот шарф делал образ Николаса завершенным и изящным. Незаменимый атрибут элегантного волшебника. Ну, нет, не теперь.

Николас провел рукой по серебристой вышивке на камзоле. И когда он успел привыкнуть к этой роскошной одежде? К своему новому образу. Помнится, лишь недавно он носил невзрачные свитера и потертые дырявые джинсы.

Легким движением руки Николас открыл ящик прикроватной тумбочки и выудил из вороха вещей зеленую жестяную коробочку. Его главная драгоценность. Отправив одну из цветных карамелек в рот, юноша сунул коробочку в карман камзола. Теперь он не намерен с ней расставаться. Белый шарф остался сиротливо висеть на спинке стула, когда молодой волшебник покинул комнату.

***

Быстро спустившись по главной мраморной лестнице, Николас, проскользил на подошве сапог, словно на коньках, въехал в гостиную. Седрик, что восседал во главе огромного стола, недовольно закатил глаза. По его выражению лица, так и читалось: « Мальчишка, все еще балуешься…»

Юнец, еще долго ждать, когда он станет вести себя подобающе волшебнику.

Николас ответил колким взглядом, мол: « не помнишь, как недавно сам чудил в свои-то годы?» И тут же взгляд изумрудных глаз метнулся к противоположной стороне стола, где испуганным воробышком вжалась в стул девушка. Но, при появлении в помещении Николаса, девушка смущенно заулыбалась.

Не вооруженным взглядом было видно, как она ждала встречи с ним. Девушка молодая и прекрасная. На первый взгляд ей было всего лет шестнадцать или семнадцать.

      Худенькая, с аристократической бледностью молоденького лица, она казалась фарфоровой куколкой. Легкая ткань изящного светлого платья, в которое она была облачена, лишь добавляла образу девушки хрупкости и ранимости. От взгляда Николаса не ускользнули следы бледнеющих ссадин на ее тончайшей коже. На шее и совсем немного на щеке. Остальные «отметины» девушка прятала за длинными рукавами нового платья.

Видимо Лайнел постарался. В замке, где до этого были лишь мужчины, нашлось платье? Хотя чему он еще удивляется. Прекрасная фея, нимфа. Николас смотрел на прекрасную девушку, даже не понимая, что стал причиной неловкого молчания, воцарившегося в гостиной.

–А вот и наш юный друг, – Голос Седрика разрушил висящую до этого тишину.

Николас бросил на него быстрый взгляд, к чему эта реплика? И без Седрика понятно, что он уже здесь.

–Позвольте представить…– Седрик продолжил представление своего ученика в рамках местного этикета.

Но Николас решил бунтовать. Да хотя бы в мелочах. В одно мгновение он оказался рядом с девушкой.

Испуганный воробышек вскочила со своего стула стремительно, едва не задев Николаса. Светлые кудри мелькнули у самого лица юноши. Николас с удовольствие вдохнул легкий аромат весенних цветов, и едва уловимые сладкие нотки ванили. Несмотря на то, что ей пришлось пережить, девушка выглядела как истинная леди. Или скорее принцесса. Николас взял хрупкую ручку девушки в свою руку и коснулся нежной кожи губами.

–Николас,– юноша улыбнулся и с интересом заглянул в глаза чайного цвета.

Щеки девушки мгновенно опалились румянцем.

– Принцесса Мелоди,– ее голос прозвучал как пение маленькой птички.

Сердце Николаса дрогнуло от ее певучего голоса, заполнилось сладостным волнением. А ведь он сейчас впервые слышит ее голос. А мог и вовсе не услышать, да и кто-то еще вряд ли.

–Весьма рад нашему знакомству,– Николас смотрел только на девушку, с трепетом и осторожностью придерживая ее маленькую ручку.

–Кхм-кхм,– демонстративно прокашлял в кулак Седрик, напоминая, что он все еще здесь.

Заставив молодых людей, еще более смутится и отступить друг от друга. Николас поднял руку к лицу, почувствовав, как и на его щеках расцветает румянец. Но пальцы едва заметно проскользили у щеки и запутались в пепельных волосах, юноша мгновенно скрыл свое смущение за обыденным поправлением прически.

Николас отошел к камину и повернувшись к присутствующим спиной, пристально всмотрелся в едва зародившиеся язычки огня. Но вот Мелоди все еще не отрывала от него взгляда.

–Вы спасли меня от смерти. Я так благодарна,– девичий голос дрожал, срывался.

– Я обязана вам жизнью и буду счастлива посвятить ее вам!

От столь решительного заявления Николас поперхнулся и закашлялся, огонь в камине ответил на его действие бурным всполохом.

– О, нет, нет, нет!!!– Николас резко развернулся и покачал в воздухе указательным пальцем « пожурив» принцессу.

–Никаких « посвящаю жизнь»… Вот, только без этого…. Идет?

Принцесса оторопела, не понимая, почему молодой волшебник отреагировал так сердито. Этикет обязывал ее на данный поступок. Да она и не знала другого метода оплаты таких героических поступков.

– И пожалуйста, не надо мне заливать про традиции и подобное…

–Простите,– пискнула Мелоди.– «Заливать»?

Девушка в смятение обернулась и устремила взгляд на Седрика.

Ох уж, эти нежные принцессы. Волшебник лишь благосклонно улыбнулся, стараясь сгладить недопонимание. Николас решил вернуться к своему прежнему образу невежественного мальчишки?

Что ж, пусть так. Пусть потешится проявлением оставшихся крупиц своего, как он считает, настоящего я.

      Мелоди нервничала, смущалась под пристальным взглядом Николаса. Девушка уже не понимала что происходит, чем она обидела молодого волшебника. Едва заметное движение головой со стороны Седрика.

–Хорошо. Как вам будет угодно,– девушка едва опустила голову в поклоне и смиренно присела обратно на стул.

Седрик одобрительно хмыкнул. Принцесса точно уловила его послание о том, что с Николасом надо соглашаться. Вот эти нюансы в движениях, девушка понимала. Тонкое и завуалированное поведение аристократов. Не прямолинейное и грубее общение простолюдинов, коим сейчас блистал Николас.

–Тем более еще непонятно что там произошло.– Юноша вновь отвернулся к камину.– И я ли вас спас.

Но Мелоди была другого мнения. Она всем сердцем верила, что именно благодаря этому юноше она все еще дышит. Или это ей Седрик внушил? И только один Седрик понимал, что произошло в лесу на самом деле. Что совершил Николас со своей магией.

–Полагаю, эта вещица ваша,– в руках Седрика звякнуло небольшое украшение. Волшебник отпустил медальон из руки, удерживая лишь за цепочку.

–Мой медальон,– слезы блеснули в глазах девушки.– Это семейная драгоценность. Ее мне отдали родители. Они сказали, что он будет оберегать меня…. Но я его потеряла…

Мелоди всхлипнула. Николас старался не смотреть на девушку. Не сейчас, когда она плачет, а его сердце сжимается от грусти. Горечь пронзала сердце. Что это: жалость к девушке, тоска по собственной семье?

–Ваши родители правы,– Седрик покачал медальоном перед своим лицом, словно гипнотизер старающийся наложить чары.– Но эта безделушка предназначена вовсе не для защиты. А для призыва. На медальоне заклятие, которое помогло призвать к вам на помощь волшебника.

Память кольнула ощущением «страха» что Николас почувствовал за вратами края мира. Этот «страх» заставил его вернуться, и он помог связаться с Мелоди, помочь ей.

–Этот медальон был даром волшебника королевской семье Ланферта. Выходит вы?

–Мелоди Сицилия Дорин принцесса Ланферта,– девушка смахнула с глаз слезы.

– И эта ведьма хотела убить вас? – Седрик с каким-то детским любопытством расспрашивал девушку о случившемся.– Почему именно вас? К тому же, не могу, не отметить, что у нее был ритуальный клинок.

– И что с того? – Буркнул Николас, огонь в камине с недовольством затрещал, дублируя его настроение.

–А то, друг мой,– Седрик сложил руки в замок у самого лица, словно старался скрыть свои эмоции.– Что при помощи этого клинка она пыталась совершить обряд. А это уже черная магия. Не многие, знаешь ли, тут балуются темными заклятиями и обрядами. И нам желательно знать, что это за обряд.

Обряды, ритуальные клинки. Уж кому-кому, а ученику волшебника Зигурата стоит знать, что не многие во всех магических мирах обладают даром к волшебству. И уж тем более прибегать к черным заклятиям это серьезное деяние.

– И так Мелоди, вам неизвестно какое заклинание хотела совершить ведьма?– С некоторым нажимом произнес Седрик.

Ник усмехнулся, его учитель так фамильярно общается с наследной принцессой целого королевства. Да если даже забыть, что она особа королевских кровей. Девушка чуть не лишилась жизни, а он упорно выпытывает у нее подробности того страшного дня.

Так, стоп. А когда он был этот день? Вчера, позавчера? Николас понятия не имел, сколько времени он пролежал без сознания в своей комнате.

Мелоди выглядела ухоженной. Время привести себя в порядок у нее было. Выходит, Седрик намеренно откладывал этот разговор. Любопытно для чего? Не уж-то именно затем, что бы Николас смог стать свидетелем всего этого? Седрику было нужно, что бы он знал, что произошло с девушкой.

–Я не знаю,– притом, как Мелоди старалась вспомнить все произошедшее, ее начинало колотить от страха.

– Она все твердила, что ей нужна кровь и невинное живое сердце. Она собиралась вырезать мое сердце,– девушка обхватила голову руками, в глазах застыли слезы.

«Живое сердце?!»– Николаса передернуло. Выходит эта ведьма хотела…

В следующую секунду огонь с громким ухоньем вырвался из камина, едва не опалив края его камзола. Мелоди вздрогнула от испуга. Ранее она лишь слышала рассказы о волшебнике и такого магически-огненного проявления недовольства девушка никак не ожидала. К тому же, из-за легкого, но все же нажима со стороны Седрика, Мелоди приняла эмоции юноши на свой счет.

« Он не доволен.»– закрутилось в девичий головке и сердце от чего-то сжалось. Считает, что она намеренно утаивает от них информацию. Скрепя сердце, зажмурившись, что было сил, Мелоди стала вспоминать.

Вновь переживать страх своей близкой кончины, но вспомнить, хоть что-нибудь. В гостиной воцарилась тишина, которую нарушало лишь потрескивание притихшего огня.

–Знак…– искривились полные губки.– Я помню, знак…

Мелоди устало приоткрыла глаза.

–Ведьма клинком чертила знак на земле меж камней. На него она хотела пролить мою кровь…

–Какой знак?– Прозвучало с другой стороны огромного стола.

–Я не могу, объяснить,– глаза девушки нервно забегали.– Но… Я могла бы попытаться нарисовать…

–Николас, будь так любезен…– обратился Седрик к ученику.

Юноша спокойно подошел к столу и плотно прижал руку к столешнице.

Из-под его ладони заструился серебристый свет и словно сгустившись, переродился в чистый лист бумаги. Потянув вверх серебристую энергетическую субстанцию, Николас заставил преобразиться ее и в чернильницу с пером.

Подвинув письменные принадлежности ближе к принцессе, Николас случайно задел ее локоть, девушка едва заметно вздрогнула и зарделась. Юноша отступил на пару шагов, даже не заметив озарившего лицо девушки румянца, зато заметил Седрик.

Дрожавшей рукой Мелоди схватила перо и старательно принялась чертить на бумаге линии, то и дело замирая, стараясь вспомнить как можно подробнее каждую деталь. Она не понимала значения символов и древних рун, что сейчас чертила, девушка видела лишь странные закорючки, что блеклыми образами всплывали в памяти.

– Так значит вы принцесса одного из королевств Зигурата?– Поинтересовался Николас, когда девушка, закончив рисунок внимательно его осматривала.

Но при его словах рука с зажатым в ней пером дрогнула, и по листу расплылось чернильное пятно. Девушка сквозь зубы издала сдавленный стон, что рвался из ее груди. Горький огонь боли поднялся из глубин и глаза вновь наполнились слезами, но Мелоди, закусив губу, заставила себя остановится. Николас напрягся.

Что он такого сказал? Чем привел ее к такой реакции? Вина и смятение мгновенно отразились на его лице, позабавив тем самым Седрика. Еще не видал, как его юный друг смущается как мальчишка, краснеет и настолько трепетно старается отгородить кого-то от переживаний.

Сквозь повисшую в этой комнате липкую атмосферу печали и страха, то и дело пробивались легкие, сладковатые нотки трепетания юношеских душ. Один Седрик сохранял здесь полнейшее спокойствие.

–Ничего страшного,– ровным тоном произнес он.– Это мы поправим.

Седрик просто вытянул руку над столом и совершил в воздухе хватательное движение рукой, подчинившись его действу, лист бумаги молниеносно пересек все пространство стола и остановился прямо под раскрытой ладонью Седрика.

Мужчина коснулся указательным пальцем чернильного пятна в самой середине, словно мечом пронзая тьму в сердце. И нежелательные чернила вдруг разбежались к краям листа, открыв немного кривоватый, но четкий рисунок.

Седрик бегло осмотрел изображенные руны и знаки. Погруженный в свои мысли, он скорее на автомате задал вопрос, который его не так уж и волновал:

–Что же заставило вас так нервничать?

– Мое королевство…– медленно Мелоди опускает перо в чернильницу и письменные принадлежности растворяются в воздухе, оставляя после себя едва заметное серебристое свечение.

–Моего королевства больше нет,– сердце рвется на части, душа стонет.

Она впервые произнесла это вслух. Странные, холодные слова, слетевшие с ее собственных губ, наносили раны больнее, чем ритуальные клинки. Сказать это, значит признать, то, во что не верила.

***

Николас непонимающе захлопал глазами. Седрик напрягся, кажется впервые за все время их разговора, проявив какие-то более или менее яркие эмоции.

–И что это значит, позвольте узнать?

Странно и неприятно было услышать хрипловатые нотки в голосе Седрика. Николас поежился, переводя взгляд с Мелоди на учителя и обратно. Как же раздражало парой чего-то недопонимать, быть на отшибе разговора и не улавливать сути происходящего. Одно Николас понимал, что-то случилось с королевством Мелоди. С ее домом, с ее семьей.

–Чуть больше двух месяцев назад в наших лесах были обнаружены странные кострища и останки животных. Вскоре в деревнях стал массово умирать скот. Мгновенно вспыхнули беспорядки, пошел слух, что Ланферт проклят. Жители стали обвинять друг друга в жертвоприношениях. И тогда началась резня,– последние слова тяжелым комом застряли в горле и с силой ударили в сердце.– Деревня за деревней, люди, словно с ума сошли. Они сжигали дома, убивали друг друга, и это безумие невозможно было остановить. Король приказал армии подавить беспорядки, но от этого стало только хуже. А потом в наши земли пришла чума. Она скосила всех, кого не забрала кровавая бойня. Наше королевство погибло. Его действительно прокляли.

Мелоди не сдержалась, боль и отчаянье захлестывали ее с головой. Закрыв лицо руками, девушка зарыдала.

Сердце Николаса рухнуло вниз. Тонкое, хрупкое тело принцессы содрогалось от рыданий. Какие ужасы ей пришлось пережить. Николас растерялся, он не знал что делать. Броситься утешать принцессу, дать ей выплакаться, отвлечь? Что? Он и обычного разговора толком то не мог поддержать. А в такой ситуации он вовсе запаниковал.

– Они все умерли, а я осталась… Осталась… Совсем одна…– невнятное бормотание топилось в потоке слез.

–Мне надо кое-что проверить,– голос Седрика звучал громом, разорвавшимся в шуме дождя.

Дождя горечи и слез. Мелоди вскинула голову, резко перестав плакать, словно ее ударили. Со страхом девушка посмотрела в сторону Седрика, но глаза застилала непроглядная пелена слез. Лишь расплывающаяся фигура мага на другом конце длинной коричневой полосы, что должен быть столом, вот все что она сейчас могла различить.

Седрик, с каменным лицом, крепко сжал в руке лист с изображением знака. Звук тяжелых и быстрых шагов разнесся по гостиной, странным гулом зависнув где-то под потолком.

Николас проследил взглядом за покидающим гостиную Седриком. Это его каменное лицо- маска готовая вот-вот треснуть. Николас медленно подошел к стулу на котором сидел его учитель, словно физически встав на его место Николас мог почувствовать, понять, что Седрик чувствует, что он думает, что им движет.

К своему удивлению на столе Николас обнаружил небрежно брошенный медальон. Седрик не спешил возвращать украшение девушке. И без того раскрасневшаяся, Мелоди зарделась с новой силой, когда Николас протянул ей белоснежный носовой платок.

– Благодарю вас,– за своим смущением девушка вовсе не заметила, как сейчас сконфужен сам Николас.

Так странно и непривычно оставаться наедине с девушкой. И даже все обстоятельства, его волшебное обучение, ее потеря, не могли сгладить это щекотливое чувство, которое трепетало в груди и странно путало мысли. Гандар мне в печень. Смущаться и краснеть подобно сопливому мальчишке.