Агнец

Джек молчал, задумчиво смотря на меня. Его лоб нахмурился. Он потушил сигарету об подошву берцев. Я медленно пила воду, наслаждаясь живительной влагой.

– Разные лица могут расспрашивать тебя о документе отца, – сказал Джек.

– О каком документе?

– Тебя не стоит этого знать, – ответил он – Отвечай, что тебе ничего неизвестно.

Я замолчала и долго смотрела на сигаретный дым, витающий в воздухе.

– Джек, ты знаешь, где этот документ?

Он слегка улыбнулся.

– Ты знаешь, – прошептала я. – Расскажи мне.

– Нет, – ответил он.

– Но я никому не расскажу.

– Расскажешь, если на тебя надавят. Думаешь, что ты выдержишь, если тебя будут пытать? Нет, ты это не вынесешь, как и многие люди, – сказал Джек.

Я вздохнула. Джек вдруг стал серьезным. Он пристально смотрел на меня.

– Мэй, не допускай ошибок. У тебя больше нет шансов. За все твои действия отвечаю я, как твой опекун. Наказания исполняю тоже я. Ты понимаешь, о чём я? – спросил он и добавил. – Это не доставляет мне удовольствия.

– Я понимаю, – ответила я. – У меня голова кружиться. Я очень хочу есть.

– Отлично. Значит, препарат прекращает своё действие, – сказал он и достал из сумки кусок вареного мяса, картофель и хлеб. – Его можно вкалывать лишь на пустой желудок.

Я допила остатки воды и вцепилась зубами в мясо.

– Откуда этот препарат? – спросила я, откусывая хлеб.

– С острова Ирия.

– Ирий! – воскликнула я. – Джек, ты не знаешь что с пленниками из Ирия?

– Их отправили домой на самолетах. Их страна выплатила выкуп, – ответил он. – Пленных уже доставили на Ирий, но один самолёт потерпел крушение.

Я поперхнулась и удивлёнными глазами уставилась на Джека.

– В этом самолете находился человек, который многое узнал об Аспе,– ответил он. – Крушение самолета подстроили.

– А вдруг Юка была в этом самолете! – вскрикнула я.

От мысли об этом из моих глаз побежали слёзы. Я с надеждой посмотрела на Джека.

– Я не знаю, в каком самолете она была, – ответил он.

– Мы договорились, что мы встретимся, – сказала я, рыдая. – А если она погибла!

Машина остановилась.

– Чёрт, что там у них? – недовольно сказал Джек. – Тихо! Успокойся! Ложись.

Он уложил меня и накрыл пледом.

– Мэй, запомни, сейчас ты должна ненавидеть меня! Веди себя, как обычно, – произнёс он, сжимая меня за плечи. – Поняла?

– Да, – ответила я, всё ещё плача. – Надеюсь, что Юка жива.

– Хватит нюни пускать. Море целое наплачешь.

Послышались шаги. Джек подмигнул мне и вылез из машины.

***

Это воспоминание вызвало у меня чувство удивления, смятения, непонимания и грусти. Всё это смешалось воедино. Смутная завеса моего прошлого плавно открывалась, и от этого я чувствовала одновременно радость и разочарование. Я переставала чувствовать себя опустошенной, но тревога и страх продолжали терзать мою душу. Воспоминания шли не по порядку, а проявлялись в моей памяти хаотично. Я блуждала по отрывкам воспоминаний из разных лет жизни. Этот «винегрет» беспокоил меня.

– Кто же я? – спросила я у самой себя. – Джек,… Юка,… Джун, – произнесла я, будто пробуя имена на вкус. – Небо помоги мне разобрать в своих воспоминаниях, ведь они это часть меня, – сказала я, взглянув на небо меж листьев деревьев. – Без своих воспоминаний я никто.

Я долго смотрела на голубой свод, вглядываясь в его облака. Вдруг вздрогнула от удивления и потрясла головой. Было глупо просить помощи у неба. Мне захотелось покурить. Я ускорила шаг. В голове, будто звоночком звенело желание взять сигарету и затянуться. Я сорвала травинку и стала жевать её. Лёгкий ветерок приятно щекотал кожу. Постепенно шторм внутри меня затих, и я расслабилась. Медленно идя по тропинке, я разглядывала цветы. Рядом с деревом рос маленький нежно-розовый цветок. Я остановилась и понюхала его. У него был тонкий, нежный аромат. Я улыбнулась и легла на траву. Закрыв глаза, я наслаждалась ароматами, витающими в воздухе. Я бы лежала вечно в этой траве, наслаждаясь спокойствием, если бы мой покой не нарушили чьи-то шаги. Ко мне подошли двое мужчин в военной форме. Я встала и кивнула им. Их пристальные взгляды взволновали меня. Они кивнули мне в ответ. Молодой солдат с длинными волосами холодно смотрел на меня, будто выискивая подвох. Другой солдат, черноволосый и коренастый, подошёл ко мне впритык, и внимательно уставился на моё лицо. Я попятилась. Черноволосый мужчина достал фотографию и долго её изучал, потом показал её своему напарнику. Они перевели взгляд на меня и кивнули.

– Мэй Рэнго, как нам известно, вы временно потеряли память, – сказал длинноволосый мужчина.

Я кивнула.

– Лекарства балия помогут вам восстановить свою память, – сказал черноволосый мужчина. – Но возможно вы уже вспомнили Джона и Джека Рэнго? – спросил он.

– Да, – ответила я. – А почему вас это интересует?

Он протянул мне конверт. Я с недоумением взяла его и осмотрела.

– Но что это? Письмо? – спросила я.

– Да, – ответил мне мужчина с длинными волосами. – Пойдемте, мы проводим вас к святилищу.

Я пошла вперед. Солдаты следовали за мной. Я смотрела на белый конверт.

– Я не понимаю, – тихо сказала я. – Ничего не понимаю. Я думала, что вы убьете меня, ведь я ваш враг!

– Вы не представляете опасности для нашей страны, – спокойно сказал черноволосый солдат.

– От кого это письмо? – спросила я.

– Нам был дан приказ отдать вам конверт. В подробности нас не посвящали, – ответил длинноволосый мужчина.

– Письмо от генерал-майора, – шепнул мне на ухо черноволосый солдат. – А на этого не обращайте внимания, он всегда так холоден с красивыми девушками, – он кивнул в сторону длинноволосого. – Эх, молодость! – воскликнул солдат. – Где же мои двадцать годов?

Молодой солдат стоял с застывшим лицом. Яркое пламя стыда медленно окрасило всё его лицо. Он кивнул мне, отвернулся и пошёл прочь.

– Прощайте, Мэй, – сказал черноволосый мужчина и ушёл.

Он нагнал молодого длинноволосого солдата и, хлопнув его по спине, громко рассмеялся. Я вошла в ступор, и, хлопая глазами, смотрела им вслед. Был полдень. Солнце жарко палило землю. Я вытерла пот со лба и взглянула на конверт. Вдруг я заметила Альбу. Мне хотелось поговорить с ней. Но она, увидев меня, резко развернулась и убежала за стены святилища. Я посмотрела на здание. Внешне оно не выглядело очень большим, но внутри казалось просто огромным. Цветы и трава возле святилища были так прекрасно ухожены, будто над ними работал самый великолепный мастер. Я невольно улыбнулась и скрылась в прохладных стенах святилища. В комнате на столе стоял обед и кружка с сомнительной жидкостью. Я села на стул и открыла конверт:

«Здравствуй, Мэй Рэнго. Мое имя Демид Ян. Возможно, ты не помнишь меня. Я с детства знаком с твоим отцом и дядей и долгое время жил в Аспе до тех пор, пока не накалились отношения между странами. Мы виделись с тобой, когда ты была ещё ребенком, но об этом мы поговорим при встрече. Сейчас я хочу предупредить тебя о том, что на родине тебя и Джун Ланнер ждёт смертный приговор. Самолет, на котором вы разбились, и ваши ложные тела были доставлены на Аспу. Вы считаетесь официально умершими. Если вы хотите жить, то вам лучше остаться здесь. На Ирии вам ничего не угрожает. Я уверен, что наша страна понравиться вам. Но предупреждаю о том, что на Ирии женщины не служат в армии и не работают в полиции, именуемой в Аспе как Специальный Отряд. Вам придется научиться жить иначе. Со временем вы освоитесь.

Желаю удачи и скорого выздоровления. Вскоре я лично навещу тебя. До встречи. Д.Я.».

– Джун Ланнер, – произнесла я, и перед моими глазами предстало лицо рыжеволосой девочки. – Смертный приговор.

Я ещё раз перечитала письмо и положила его на стол. В зеркале моё отражение выглядело мрачно и разбито. Я съела обед и выпила лекарственный напиток. Его противный вкус уже не казался таким омерзительным. Я вздохнула, облокотилась на спинку стула и опустила руки. В моей голове творился бардак. Мне показалось, что кто-то накинул мне на шею петлю, затягивая её. Я положила голову на стол и бездумно уставилась на стену.

– Мне сейчас так мерзко. Может хорошо, что я ничего не помню, – прошептала я, и мои губы дернулись в ироничной улыбке.

Я закрыла лицо руками и тихонько засмеялась. Смех постепенно перешёл в рыдание. Все чувства вырвались наружу. Слёзы капали на стол. Я чувствовала себя слабой. Мне казалось, будто весь мир обрушился на меня. Мне было страшно. Сейчас я хотела ощутить поддержку.

***

Я бежала по тропинке. В руках болтался разноцветный портфель. Я спотыкалась об коряги. Из глаз ручьём лились слёзы. Я выбежала к голубому дому, остановилась, вытерла грязными руками глаза, и вошла в дом. Кинув портфель в сторону, я пошла в ванну. Из кухни вышел мускулистый мужчина с русыми волосами. Он посмотрел на мои заплаканные глаза и размазанную по лицу грязь. Мои колготки были порваны, а платье запачкано. Отец подошёл ко мне, склонился надо мной и спросил:

– Что случилось, дочка?

Я посмотрела в его карие глаза и заплакала.

– Это всё Гай. Он постоянно издевается надо мной! Он отбирает мои ручки и учебники! Всё время меня дразнит и толкает! Я упала из-за него! Ненавижу его! – я зарыдала. – Я ему нос разбила! Это всё, потому что он издевался надо мной! Меня наругали из-за этого дурака! А я, правда, не хотела его бить! – я хлюпала носом. – Это не я виновата, а он! Это его надо было наказать! Он первый начал!

Отец погладил меня по голове и слегка улыбнулся. Я прижалась к нему. Он поднял меня на руки и крепко обнял. Я перестала плакать. В его сильных объятиях я чувствовала себе защищённой. Я знала что, когда папа рядом меня никто не обидит. Шмыгая носом, я улыбнулась и уткнулась носом в отцовское плечо.

– А может, ты нравишься этому хулигану Гаю, – сказал отец.

– Я ему не нравлюсь! – воскликнула я. – И он мне тоже больше не нравиться!

Отец улыбаясь, сказал:

– Приглашай его к нам, посмотрим, что это за Гай. Я ему скажу, чтобы больше не обижал мою девочку.

– К нам домой? – удивилась я.

– Да, – улыбнулся папа.

Из сада пришла мама. Её каштановые волосы были спрятаны под косынкой. Мама посмотрела на меня и вплеснула руками.

– Пойдем, помоемся, – сказала она и повела меня в ванну.

– Это всё из-за Гая, – сказала я. – А папа сказал, чтобы я его к нам в гости пригласила.

– Приглашай. Посмотрим мы на твоего Гая.

– Он не мой! – воскликнула я. – И вообще он мне больше не нравиться! Он дурак!

Мама пригладила мои растрёпанные волосы.

– Сейчас помоемся и будем кушать, – сказала мама. – Залезай в ванну.

Я улыбнулась, вспомнив отца, мне становилось легче и спокойнее. Я теребила в руках письмо, бездумно смотря в окно. Детские воспоминания вновь ворвались в мою память.

Я шла через лес по тропинке, напевая какую-то мелодию. Сзади послышали чьи-то быстрые шаги и тяжелое дыхание. Я обернулась. Белокурый мальчик, сдёрнул с моих плеч портфель и побежал вперед.

– Гай! – закричала я. – Дурак! – я побежала за ним. – Верни!

Я устала бежать и остановилась, злобно топнув ногой. Он остановился и посмотрел на меня. Его штаны были завернуты, а на рубашке не было нескольких пуговиц.

– Гай, отдай мой портфель – крикнула я, – или я тебя опять ударю!

Я подошла к нему. Он серьёзно на меня посмотрел и сказал:

– Сейчас не отдам! Возле дома верну.

Я непонимающе на него посмотрела. Он надел мой портфель на плечи. Мы, молча, шли рядом друг с другом. Я смотрела на лицо Гая.

– Чего? – спросил он и покраснел.

– Ничего, – сказала я и отвела взгляд.

Мои щеки постепенно залились румянцем. Мы подошли к моему дому. Гай протянул мне портфель. Я взяла его и взглянула на мальчика.

– Гай, – сказала я. – Зайдёшь на чай?

Он смутился и спрятал глаза.

– Мне уже домой пора. Отец будет ругаться, – невнятно пробурчал он.

– Понятно, – сказала я, отводя взгляд. – Тогда до завтра.

– Мэй, – сказал Гай.

Я посмотрела на него. Он приблизился ко мне, и быстро поцеловав в губы, убежал. Я закрыла рукой рот и покраснела. Удивленными глазами я провожала убегающего мальчика.

Я засмеялась. Воспоминания о первых детских чувствах вызвали лишь приятные эмоции. Я встала и прошлась по комнате, проводя рукой по мебели. Мне стало душно. Я открыла окно и села на подоконник, но это не спасало от жары. Было безветренно. Воздух и земля раскалились от солнца. Меня разморило от жары и потянуло в сон. Я устало упала на кровать. Слабость заполнила тело. Мои веки отяжелели и плавно опустились.

Глава 3

Я бежала по белому коридору. На меня смотрели врачи и медсестры и что-то кричали мне в след. Я стала бежать быстрее. Мою грудь сдавило. Я задыхалась, но продолжала бежать. Я влетела в комнату. В ней было холодно. В комнате лежали люди, накрытые белыми простынями. Я видела только их ноги.

– Ребенок забежал в морг! – доносился до меня чей-то крик. – Куда вы смотрите?

Я быстро побежала между трупов, рассматривая бирки. Мои глаза слезились, а губы дрожали.

– Не верю, – шептала я. – Не верю.

Вдруг я увидела знакомые инициалы: «М. Рэнго, Д. Рэнго». Я вскрикнула, и из глаз брызнули слёзы. Я откинула белые простыни и застыла. Глаза родителей стеклянным взглядом смотрели в потолок. Их рты были открыты, а губы были синие с фиолетовым отливом с застывшей кровью в уголках. Я дотронулась до их отяжелевших, холодных рук и упала на колени, рыдая.

– Ну почему? Почему?! – я закрыла лицо руками. – Их отравили. Отравили! За что? – кричала я. – За что?! Убейте лучше меня! Я не хочу жить! Ненавижу, ненавижу Бога! Лучше убей меня! Меня, а не их! Их отравили, я знаю! – я стала биться в истерике. – За что? Ответь мне, ответь! Почему ты не спас их? Почему? Ненавижу, ненавижу! – я стала без устали шептать это захлебываясь слезами, стуча по полу.

Ко мне кто-то подбежал и, взяв на руки, быстро вынес из морга.

– Мэй, ты слышишь меня? – шептал голос Джека.

Я захлебывалась слезами и шептала мольбы о смерти.

Я проснулась от собственных криков. Всё тело было в поту. Я тяжело дышала. Моё лицо было мокрое от слёз. Около стола я увидела Альбу, она держала в руках миску с кашей и кружку с лекарством. Она удивленно и испугано смотрела на меня. Меня слегка трясло. Я вытерла одеялом заплаканное лицо и опустила ноги на холодный пол.

– С добрым утром, – выдавила я из себя.

Альба кивнула мне и быстро вышла из комнаты. Я какое-то время обездвижено сидела на кровати, опустевшим взглядом смотря на занавески. Ветер раздувал их как паруса на мачте. Я вздохнула и спустилась в ванную комнату. Я зачерпнула ведром воду и вылила её в ванну. На полочке лежали всякие травы и сушеные лепестки. Я кинула в ванну первые попавшиеся сушеные цветы и окунулась в воду. Ощущение страха и безнадёжности не проходили, а лишь усиливались. Мне хотелось свернуться калачиком и просто забыться. Я провела рукой по бортику ванны и полностью погрузилась в воду. Я лежала под водой до тех пор, пока не стала задыхаться. В голове всплыли воспоминания: холодная морская вода и ощущение приближающейся смерти. Я резко села и стала жадно вдыхать воздух. Меня охватила паника. Я опустилась на деревянный пол ванны и закрыла голову руками. Сердце быстро билось в груди. Мне казалось, что я задыхаюсь. Я закрыла глаза и стала глубоко дышать. Мне хотелось убежать и спрятаться. Я помнила, как за мной в лагерь приехал Джек. Мне тогда было девять лет. Я очень редко общалась с дядей. Он всегда мне казался угрюмым и вечно чем-то недовольным, а его шрам на лице приводил меня в ужас. Я тогда была очень удивлена, что Джек так внезапно забрал меня из детского лагеря, но больше всего я удивилась тому, что это были не мои родители. Когда я увидела дядю, мне стало страшно. У него был особо мрачный вид и покрасневшие глаза. Он вёл машину и молчал, поглядывая на меня. Я боялась что-то спрашивать у него. Вдруг он заплакал и тихо сказал: «Мэй, твои родители умерли». Эти слова повергли меня в шок. Я сначала улыбнулась, а потом заплакала и покачала головой. Я не верила, до тех пор, пока не прибежала в больницу и не ворвалась в морг. Мне вспомнилось всё, что говорили люди. Я слушала все сплетни и слухи. Они судачили без конца. Они называли моего отца предателем. Я не верила в это! Я была уверена, что мой отец не может предать свою страну.

***

Я стояла в чёрном платье, возле меня толпился народ. Красный деревянный гроб погрузили в глубокую яму, а за ним и второй – синий. Всё что происходило вокруг, совершенно меня не волновало. Все люди, которые были на похоронах, казались для меня просто чёрными пятнами. Я стала ближе подходить к яме. Меня ни что не волновало, ни люди, ни моросящий дождик, ни ветер. Мне хотелось лишь того, чтобы меня закопали вместе с ними. Я не хотела жить в этом мире без них.

Вдруг кто-то схватил меня и прижал к себе. Я вздрогнула. Я стояла на краю ямы. Джек что-то прошептал мне на ухо, но я не слушала его, прислушиваясь к голосам других людей:

– Джон убил себя, чтобы избежать публичной казни.

– Он отравил свою жену, чтобы она не рассказала всего, что он совершил.

– Хорошо, что их дочери не было дома, а то бы и её отравил.

– Я думаю, что их дочь что-то знает. Её бы надо проверить на директоре лжи.

– Дочь предателя родины.

– Девочку отдают под опеку капитана Джека Рэнго.

– По приказу правительства она будет отдана в армию. А не опасна ли она будет для нашей страны?

– Смотри Джек Рэнго с племянницей. Его младший брат оказался предателем. А может он его покрывал?

– Его брат убил себя и жену, чтобы избавиться от позора.

– Этот предатель хотел разрушить нашу страну!

Эти голоса смешались в моей голове. Джек закрыл мне уши своими теплыми ладонями.

***

Я встала с пола и вытерла слёзы. От воспоминаний у меня заболела голова. После похорон меня отправили в армию, и Джек отдалился от меня. Это было болезненно. Я снова легла ванну и закрыла глаза, стараясь прогнать всё это, как дурной сон. В голове роем кружились непонятные мысли. Я поднялась в комнату и будто в трансе ходила из угла в угол. Уже рассвело, и в комнату проникли яркие солнечные лучи, скользя по стенам и потолку. Я выпила лекарство. На этот раз оно показалось мне приятным на вкус, хотя до сих пор противно пахло. Я открыла окно и села на подоконник, обняв колени руками. Свежий ветер доносил до меня запахи моря и цветов. Большая рыжая птица села на край фонтана и опустила длинный клюв в воду. Она распушила оперенье и, подняв голову вверх, застрекотала. Я вздрогнула от этого резкого и громкого стрекота, похожего на треск, падающих деревьев. Вдруг в комнату постучали.

– Входите, – сказала я.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Серафим. Он улыбнулся и сказал:

– С добрым утром.

Я кивнула и спрыгнула с подоконника. Серафим жестом показал на кровать. Я послушно села.

– Как самочувствие?

– Хорошо. Спасибо за лекарства.

– Эти лекарства готовит Альба.

Я удивилась.

– Ей ещё много чему предстоит научиться в жизни, как и тебе, – добавил балий.

– О чём вы? – удивленно спросила я.

Он улыбнулся, но промолчал. Серафим осмотрел мои зрачки, глазные яблоки, язык и голову. Он попросил меня вытянуть вперед руки, поднять ноги, подвигать глазами, высунуть язык и подвигать головой.

– Всё хорошо, – сказал Серафим. – Ты быстро идешь на поправку.

– Это всё благодаря лекарствам, – ответила я.

– Ты не хочешь со мной поговорить о том, что тебя беспокоит? – неожиданно спросил Серафим.

– Плохо себя чувствую из-за своих воспоминаний, но это пройдёт, – тихо ответила я. – Боюсь находиться под водой, – я вздохнула. – Серафим, у вас есть сигарета? Хотя вряд ли, вы же не курите, – я усмехнулась. – Где у вас продаются сигареты?

Серафим молчал. Я посмотрела на него. Он приблизился ко мне и посмотрел в мои глаза. Я стала тонуть в его зелёных глазах. Мне показалось, что я увидела то, что так давно искала. Я поняла, что сигареты и табачный дым никогда не решат мои проблемы. Они не помогают мне и не успокаивают. Удовольствие и спокойствие от выкуренной сигареты это самообман. Теперь я больше не нуждаюсь в сигаретах. Я не хочу жить в табачной иллюзии. Вдруг Серафим моргнул. Я закрыла глаза и тряхнула головой.

– Ты хочешь курить? – спросил балий.

– Нет, – сказала я. – Вы можете манипулировать людьми! – воскликнула я. – Вы можете помочь мне справиться с моими страхами?

– Да. Но ты можешь сделать это сама, стоит лишь постараться, – сказал он. – Все твои мысли и страхи в твоей голове, а значит всё в твоей власти. Но ведь это и есть самое сложное! Справиться с собственной головой! – ответил Серафим.

– Действительно, – согласилась я.

Балий улыбнулся и направился к двери.

– Постойте, – сказала я.

Он обернулся и посмотрел на меня.

– Я хочу поговорить с вами.

Серафим сел на кровать. Я осмотрела его лицо с едва заметными морщинами и длинную косу. Мне хотелось быть уверенной, что я могу доверять ему. Я вспомнила, то, что рассказал мне Джек после высылки из армии. Серафим не торопил меня. Он спокойно смотрел на меня. Я отвела взгляд и сжала ладони.

– Мой отец был военным. Он был очень хорошим человеком, добрым и справедлив. Папа был патриотом своей страны и всё делал для блага своего народа, – сказала я. – В моей родной стране люди стали рабами правительственной системы. Сначала ввели множество новых налогов, всё это было ради улучшения армии и защиты страны. Так говорило правительство! Потом в стране стал повышаться уровень алкоголизма, наркомании и проституции. Правительство знало об этом. Казалось, что король борется с этим, но это была лишь иллюзия. На самом деле правительство получало большие деньги с этого. У людей отбирали права одни за другими. Люди превратились в дойный скот. Все деньги, получаемые с гражданских лиц, шли для разработки чего-то опасного, – я теребила кончики волос. – Однажды отца и ещё несколько людей отправили в научный институт. Они отвечали за безопасность. Постепенно научный институт превратился в секретную базу. Всё что происходило там, было тайной. Мой дядя считает, что там творилось что-то ужасное, – рассказывала я. – Папа хотел остановить вещи происходящие там. Он сдружился с одним из учёных и нашёл несколько сторонников. Я толком ничего не знаю об этом институте и о том, что там разрабатывали. Об этом знают только те, кто там работал. У отца были какие-то важные документы, но я не знаю, как он раздобыл их. Я уверена, что из-за этих злосчастных бумажек моих родителей отравили. За несколько месяцев до их смерти, институт закрыли, а все сотрудники куда-то бесследно исчезли, – я крепко сжала ладони. – Мой отец оказался предателем. Как же низко опустили меня и мою семью! Меня бы тоже убили, но мне повезло, что я не оказалась в тот день дома. Я уверена, что убийце нужны документы, которые он не смог найти. Об этих документах знает мой дядя. Джек хитрый человек и это помогло сохранить наши жизни. У него было довольно много заслуг. Дядя всегда вёл себя, так как положено в должностной инструкции. Он всегда наблюдал за происходящим. Джек очень редко виделся с отцом, но тайно поддерживал с ним связь. Множество людей предполагают, что у них были плохие отношения, но это не так. Дядя отлично знает своё дело, поэтому его ценят, – я посмотрела в глаза Серафиму. – Меня волнует то, что сейчас с Джеком. Но больше всего я боюсь, что эти документы попадут в чужие руки. Я не могу просто сидеть здесь, пока не узнаю, где находятся эти злосчастные бумаги! Я хочу поставить жирную точку во всем этом! Мне нужны эти документы! Для этого мне нужно вернуться в Аспу! – воскликнула я. – Но в тоже время я не хочу возвращаться в родную страну, потому что боюсь умереть! Я не знаю, что мне делать.

– Если ты жаждешь вернуться в Аспу, то ты можешь это сделать в любое время, – ответил Серафим. – Вернуться на родину помогут военные. Ведь у тебя есть связи среди наших военных?