Агнец

– Альба, – позвала я.

Она развернулась и обняла меня. Её голова прижалась к моему плечу. Альба маленькая и худенькая, сейчас казалась мне ещё более хрупкой. Она рыдала и что-то невнятно говорила. Я понимала её. Каждый хоть раз был кем-то предан. Я утешала Альбу. Слёзы – это не слабость, это боль, которая больше не может храниться внутри. После проливных слёз всегда приходит облегчение. Смотря на то, как она страдает, на мои глаза навернулись слёзы. Я крепче обняла её. Ветер пробирал насквозь, намереваясь скинуть нас в злой океан.

– Знаешь, я хочу написать своему отцу, – сказала Альба.

– Хорошая идея, – улыбнулась я.

– Только как мне его называть отцом или Шином? – хлюпая носом, поинтересовалась Альба.

– Думаю, что лучше отцом, – ответила я.

Она согласно кивнула. Мы пошли в сторону домов. Дождь то усиливался, то затихал. Настроение Альбы поменялось. Она улыбалась, мечтая о чём-то.

– Вот бы он приехал сюда, – сказала Альба. – Хотелось бы посмотреть на него. Надеюсь, он ответит мне, – занервничала она.

– Всё будет хорошо, – ответила я. – Только сильно не размечтайся!

– Да, ты права, – согласилась Альба, но всё же время от времени мечтательно расплывалась в улыбке.

Я бросила ласково-печальный взгляд на нежные беленькие цветки с желтыми тычинками и пестиками. Нимфа была всегда прекрасна, в любую погоду и время суток. Чем ближе мы подходили к деревне, тем реже стали попадаться прекрасные кустарники и чаще появлялись деревья. По их широким листьям стучали дождевые капли. Они словно зонты укрывали нас от дождя. Альба вновь о чём-то задумалась.

– Мэй, моя сестра и брат, – сказала она, – названные, – добавила Альба. – Они живут в Аспе. Я думала поискать их пусть они и не родные. Я бы хотела когда-нибудь съездить туда, если получиться, – она задумалась. – Уже как пять лет вы запретили отправлять вам письма, думаю и с въездом в страну так же.

– Не мы запретили, а наше правительство, будь оно проклято! – воскликнула я. – Не только вы не можете отправлять нам письма, но и мы вам. С въездом и выездом такие же проблемы, – сказала я.

– Их зовут Жак и Джун Ланнер, – произнесла Альба.

– Как? Джун? – удивилась я.

– Да. А что? – поинтересовалась она.

– Девушку, что попала сюда вместе со мной, зовут Джун Ланнер, – ответила я, следя за реакцией Альбы. Она остановилась и удивленно посмотрела на меня. – Не знаю, есть у неё брат или нет.

Я задумалась. Джун могла прилететь сюда ради отца. Но так это или нет, ещё неизвестно. Вопросов появилось ещё больше. У меня тоже была причина отправиться сюда. Но причем здесь смертная казнь? И почему на самолете? Ничего не понятно. Я вздохнула. Альба расстроено смотрела на меня.

– Балий сказал ничего не говорить, пока не станет ясна причина её состояния, – упавшим голосом сказала она. – Пока что она не приходила в сознание.

– Причина? А разве не из-за авиакатастрофы? – спросила я. – Какая тут ещё может быть причина?! – непонимающе добавила я.

– Она была в спасательной капсуле…

– Что?! – перебила я. – Капсула? – я опешила. – Вот чёрт! Я не помню ни какой капсулы! – я начинала злиться.

– Была найдена ещё одна капсула. Скорее всего, в ней находилась ты.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?!! – я закипела от злости. – Может и пилота нашли?! Или самолет был на автопилоте?! Ты что-нибудь знаешь?

– Не знаю, но никакого пилота к нам не привозили, – ответила она. – Как ты знаешь твоя проблема с памятью из-за яда морского василиска. А то, что с этой девушкой пока не ясно. Сейчас к её обследованию подключились врачи. Где ты познакомилась с ней? – спросила Альба.

– В армии познакомились. Но сейчас не до этого! Мне нужно поговорить с Серафимом! Я больше не могу ему доверять! – я была зла и разочарована. Я ускорила шаг.

– Мэй, не горячись! – воскликнула Альба. – Балий, всё делает только для вашего блага!

– Сейчас я это и узнаю! А Джун? Что с ней? Есть какие-нибудь предположения? – спросила я.

– Ещё точно неизвестно. Балий работает над этим. Он пока не рассказывал мне об этом. Теперь, когда я знаю, что это может быть моя сестра, я буду следить за её состоянием. Сейчас этим занимаются другие, – рассказывала Альба. – Да, успокойся ты!

– Успокоюсь, когда поговорю с этим старым сморчком! Ух, скоро я успокоюсь! – продолжала горячиться я.

Альба еле поспевала за мной. Она уже жалела, что рассказала мне о Джун.

Полыхнула молния, сверкая своим неимоверно красивым электричеством. Раскаты грома разверзлись над нашими головами, выказывая своё недовольство электрической красавице. На нас обрушился поток воды. Заяц опасливо дергал носиком, осторожно передвигаясь по грязи. Альба молчала. Ей не нравилось мокнуть, также как и моему зайцу. Холодный ливень остудил мой жаркий пыл. Я задумалась об услышанном. Больше всего меня расстраивала неизвестность. В резиновые сапоги стекалась вода, вызывая чувство раздражения. Мой заяц так же был недоволен. Он был мокрый, грязный и напуганный грозой. Большие листы деревьев не спасали нас от дождя. Злой ветер трепал прекрасную шевелюру деревьев, срывая листву. Это привело моего зайца в критическое состояние. Я немного забеспокоилась за него. Альба успокаивала своё животное, гладя его мокрую шерсть. Я погладила своё ездовоё животное по голове. Он задергал ушками и ускорился. Он спешил домой. Я гладила его, вспоминая и обдумывая слова Альбы. Мы остановились. Нас встретил человек, укатанный в плащ-дождевик. Пристанище зайцев скрипело. Человек сетовал на старость конструкции и ворчал, о том, что надо было уже давно построить новое. Зайцы радостно вбежали в свой хлев.

Мы, скользя и балансируя в грязи, добрались до святилища. Альба спешила в хранилище. Она пригласила меня на чай, и говорила о то, что ей бы не помешала помощь.

– Ты успокоилась? – спросила она.

– Может быть, – ответила я. – Я переоденусь и зайду к Серафиму.

– Пойти с тобой? – поинтересовалась Альба, явно волнуясь.

– Нет. Не надо. Я же не ребёнок. Сама разберусь, – слегка улыбнулась я. – Спасибо.

Мы сняли верхнюю одежду и оставили её возле входной двери, высыхать. Я вошла в свою комнату, сменила мокрую одежду на спортивные штаны и футболку. В этой одежде я чувствовала себя комфортнее и удобнее. Всё же сестра Альбы носила не только платья и юбки, но и привычные для меня вещи. Скорее всего, Агнес и Альба не понимали друг друга. Они обе простые девушки, ищущие своё счастье. Они уже никогда не поймут друг друга, слишком поздно. Посмотрев в зеркало, я пригладила свои растрепанные русые волосы. На ярлычке футболки было нарисовано солнышко и большая буква А. Я не смогла сдержать улыбку. Теперь я была готова к важному разговору. Мне не хотелось портить отношения с Серафимом, но я должна знать правду.

Я постучала в дверь и вошла. Серафим сидел за столом, на котором лежали отвертки и другие инструменты, названия которых я никогда не знала. Его волосы по обыкновению были заплетены в тугую косу. Горела лампада. Серафим чинил настольную лампу с чёрным абажуром. Его рубаха и старые потрепанные штаны были покрыты сальными пятнами и чернилами. Он поднял голову и кивнул. Я села на диван. Серафим сложил свои инструменты и спрятал под стол.

– Теперь осталось только зарядить, – сказал он и вытащил из лампы солнечные батареи. Он отставил всё в сторону и повернулся ко мне.

– Расскажите про Джун, – сказала я. – Не нужно мне врать, Серафим! Почему я ничего не знаю о спасательных капсулах, и о том, что Джун в коме не из-за катастрофы?

– Вас сочли причастными к изучению агния на людях, – спокойно ответил он, явно готовый к такому разговору. – Военные уже проверили эту версию.

– Какого чёрта! Вы что все обалдели совсем?! Какое к чертям изучение?! Причем тут агний?! – разозлилась я. – И если уже всё проверили, почему я до сих пор ничего не знаю? Не знали, как всё это объяснить?! Говорили, что я могу в любое время уехать отсюда! Обещали сообщать мне о состояние Джун! Да вы сами себе верите, чертов сморчек?!

– Мэй…

– Объясните всё про Джун! Что с ней?! – напирала я.

– У этой девушки в теле сплав агния. По её состоянию понятно, что металл в её теле давно, возможно с детства. Поражен позвоночник и органы. Я не знаю, как ей помочь. Его вживили с помощью хирургии. Я не могу понять, как он прижился, – спокойно ответил Серафим. Я только открыла рот. – Она была в капсуле. Ты в воде с пулевыми ранениями. Твоя капсула была открыта. Вероятно, ты выбралась из капсулы самостоятельно. В вашей стране вас обвиняют в незаконной продаже агния и наркотических препаратов содержащих этот металл, а также преступлениях против короля. Вот почему здесь предположили, что вы были причастны к проводимым опытам над людьми. Демид Ян сам проверял это.

Я молчала. Я могла предположить что угодно, но не это. Для меня всё услышанное стало шоком. Меня обвиняют в таких ужасных деяниях! Разве просто так в чём-то обвиняют? Может дядя не хочет общаться со мной? А может его, вправду, посадили или казнили? Откуда у Джун в теле этот металл? Я побрела в свою комнату.

– Мэй, присядь, – сказал Серафим.

– Нет, спасибо. Я пойду. Извините, – тихо сказала я.

Я вошла в свою комнату и упала на кровать, не закрыв за собой дверь. Я свернулась калачиком и закрыла глаза. Воспоминания закружились в моей голове.

***

Я проснулась от какого-то шума. Что-то шуршало и шумело. На улице было темно. Я насторожилась и слегка приоткрыла дверь своей спальни. Запахло елью. Джек ходил возле ёлки, смотря, как она стоит. Я улыбнулась. Он заметил меня и сказал:

– С Наступающим!

Я радостно обняла Джека и воскликнула:

– Ты принёс ёлку! Живую! Я думала, будет искусственная!

– Это тебе мой подарок, – сказал дядя. – На кухне конфеты и сладости.

Я ещё больше заулыбалась, ведь я так любила сладкое.

– Будешь её наряжать, – сказал он. – А сейчас иди спать.

– А сколько сейчас время? – спросила я.

– Пять утра, – ответил Джек.

– О, тогда я спать. Спасибо, – сказала я. – С наступающим Новым Годом! Я приготовлю что-нибудь вкусное на Новый Год!

– В холодильнике продукты, если что-то понадобиться, купишь. Деньги тоже на кухне, – ответил он, улыбнувшись.

Я кивнула, и, улыбаясь, пошла спать. Когда я вновь проснулась, у меня было праздничное настроение. За окном падали снежинки и блестел снег. Запах ели заполнил комнату. Я решила поискать новогодние рецепты и зашла в интернет. В мою голову пришла прекрасная идея. Я нажала на голосовой поиск, подошла к зеркалу и сказала:

– Голографический экран.

Я положила телефон ближе к зеркалу. Выскочило предупреждение о возможном перегреве устройства. На зеркале начало отображаться изображение. Я запустила видео с рецептом салата. Я впервые воспользовалась этой функцией. Это было довольно необычно. Изображение было во много раз больше привычного. Я просмотрела ещё несколько видео и составила список продуктов. Мне понравилось смотреть видео на голографическом экране, но всё же обычный экран был привычнее. Этой функцией я решила пользоваться время от времени.

Я пошла в свою комнату переодеться. Ёлку я решила нарядить позже. Вдруг я остановилась посередине комнаты и грустно улыбнулась.

– И для кого мне всё это готовить? – сказала я и села на кровать. – Не хочу отмечать Новый Год одна! Толку его вообще отмечать!

Я взглянула на телефон и набрала Гаю. Долгие гудки без ответа ввели меня в печаль. Я позвонила ещё раз.

– С наступающим! – послышалось из мобильника.

– Гай! – воскликнула я. – С Наступающим Новым Годом! Желаю тебе счастья и удачи!

– Желаю оставаться такой же красивой, и всё само придёт! – весело ответил он. – Ты с кем там разговариваешь?! Опять со своей подружкой?! Это она-то красивая…– послышался недовольный женский голос. – Нэнси, успокойся! – ответил Гай. Я услышала, как захлопнулась дверь. – Прости, – сказал он.

– Ой, да ничего! Я понимаю. Она просто ревнует. Всё в порядке, – ответила я. – Отдыхайте! Счастливого Нового Года!

– Ты не обижаешься? У неё бывают заходы!

– Я же говорю, что всё нормально, – я улыбнулась.

Послышались какие-то звуки и женский голос.

– Пока, – поспешно сказал Гай.

– Пока, – ответила я.

Мне стало ещё более грустно. Я почувствовала себя брошенной. Мне было одиноко. Я не хотела отмечать этот Новый год. Я достала из ящика незаконченное письмо Демиду. Я вспомнила, что на Ирии Новый Год отмечают 1 сентября и поздравила Демида Яна с прошедшим праздником. Я хотела ещё что-нибудь написать, но мне было так грустно, поэтому я вернула письмо обратно в ящик. Взглянув на список продуктов, я надела джинсы и тёплый синий свитер. Я подумала о том, что дяде тоже нужно купить подарок, но не знала какой.

Я надела пуховик и простую чёрную шапку, завязывая на ходу белый шарф. Я забыла взять перчатки и поэтому мои руки сильно мёрзли. Мне до сих пор грустно, но несмотря на печальное настроение у меня появилась отличная идея. Я достала телефон и позвонила хорошо знакомой девушке.

– С Наступающим! – поздравила я. – Желаю тебе в Новом году радости и любви!

– Спасибо. И тебя с Наступающим! Пусть сбудется всё, что ты пожелаешь! – поздравила в ответ Арина.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Ты с родителями будешь отмечать Новый Год?

– Не знаю, – ответила она. – Одна наверное.

– Одна? – удивилась я. – Я тоже. Дядя работает. Если хочешь, то приходи ко мне.

– Можно? – поинтересовалась Арина.

– Конечно. Можешь остаться на ночь, – я обрадовалась, и шла по дороге, улыбаясь до ушей. – Я сейчас иду за продуктами. Можешь приходить в любое время.

– А твой дядя не будет против? – спросила она.

– Нет, конечно же, нет! – сказала я. – Не думаю, что он хочет, чтобы я в Новый Год умерла со скуки! Он не будет против, так что приходи.

– Хорошо, я приду и помогу тебя с готовкой.

– Ты помнишь, где я живу? – поинтересовалась я.

– Да, я приду через два или три часа, – ответила она. – Я позвоню, когда выйду.

– Я тебя встречу, если ты заблудишься, – сказала я.

Арина засмеялась. Мы попрощались. Я в приподнятом настроении вошла в магазин и кружила в продуктовом магазине как мотылёк. Мне хотелось взлететь до потолка. Мне и Арине много не надо, но и дяде нужно что-то оставить. Так же я не забывала и о подарках. Я зашла в несколько магазинов, но мне не понравился их товар. В одной из лавок я заметила большую синюю кружку с пьяным полицейским и снегурочкой. Я засмеялась, и купить её, как подарок для дяди. За стеклом витрины я заметила позолоченную заколку в виде полумесяца с сидящей на нём кошкой. Она очаровала меня, но я не знала, понравиться ли заколка Арине. Она не была дорогой, но так мне понравилась, что я купила её.

Полностью довольная покупками, я шла домой. По дороге я встретила напарника дяди. Он стоял возле служебной машины. Дядин напарник – черноглазый мужчина, постоянно небритый и не выспавшийся. Он зевал и смотрел на проезжающие машины.

– Здравствуйте, – сказала я ему. – С Наступающим вас! А где дядя?

– Здравствуй. И тебя тоже с праздником! – ответил он. – Он в магазине.

Я посмотрела на магазин игрушек и удивленно перевела взгляд на мужчину. Он немного нервничал и постоянно оглядывался назад. Мне показалось это странным. Я пошла в ту сторону, куда он смотрел.

– Мэй! – воскликнул он. – Постой!

Я остановилась и посмотрела на него. Мужчина многозначительно молчал. Между магазинчиком игрушек и зданием рядом было довольно много пространства, чтобы смогли пройти два человека. Там валялись окурки, пустые бутылки и другие отходы пребывания людей. Из-за угла появился дядя и пошел мне навстречу. Он заметил меня, и его лицо приобрело озадаченное выражение. Неожиданно из-за угла выскочил мужчина в мокрой чёрной рубашке с позолоченной окантовкой и перекошенным от злости лицом.

– Ты! – вскрикнул он, тыкая пальцем в Джека. Он хотел ещё что-то сказать, но дядя врезал ему кулаком в печень. Мужчина согнулся и скорчился. Джек плюнул на землю и развернулся.

– Дядя! – воскликнула я. – Что ты делаешь?!

Я добежала до него. Он взял меня под локоть и повел обратно.

– Зачем ты его бил! Какое ты имеешь право бить людей? Ты слышишь меня?! Джек!

– Тихо! Не кричи, – коротко ответил он. – Что ты тут делаешь?

Я молчала. Это я хотела знать, что он тут делает, но он вряд ли Джек расскажет мне. Я отвернулась, недовольно поджав губы. Дядя всё ещё держал меня за руку. Нас встретил его напарник. Я выдернула свою руку из лапы Джека.

– Надо уезжать, – спокойно сказал напарник дяди.

Я окинула быстрым взглядом обоих и всучила дяде его подарок.

– С Наступающим Новым Годом, – буркнула я. – Я домой. Со мной Новый Год будет отмечать Арина.

– Передавай ей от меня привет, – сказал Джек и, посмотрев на мой подарок, улыбнулся. – Мальчиков не приглашайте!

– Очень смешно, – пробурчала я.

– Мэй, – он хотел дотронуться до меня, но я увернулась, – не обижайся.

– Я не обижаюсь, – ответила я. – Я злюсь! Всё хорошее настроение испарилось!

Дядин напарник ждал его в машине, поглядывая по сторонам. Мне это совсем не нравилось. Дядя, наморщив лоб, тоже посмотрел по сторонам. Он всунул мне в руки шоколадку и посадил в машину.

– И это мне должно поднять настроение? – спросила я. – Что вообще происходит? Я сама могу до дома дойти! – ворчала я. – Ну, конечно детям знать не положено! Я же такой ребенок! Ещё в подгузниках бегаю и умственно думать не могу! Бесит! С Новым Годом называется! – тихо возмущалась я.

Меня высадили возле ворот СОА. Дядя ещё раз поздравил меня с Новым Годом и уехал. Я открыла шоколад и стала грызть его. По дороге до дома я думала о Джеке и том мужчине, которого он ударил. Я совершенно не помнила внешность мужчины в позолоченной рубашке. Мне хотелось вспомнить, как он выглядит, но перед глазами всплывала только его рубашка.

– Обычные пьяницы не носят такие вещи, – прошептала я. – Как же раздражает всё это! Так надеялась, что этот Новый Год пройдёт нормально! – я вздохнула.

Проходя мимо почтовых ящиков, я заметила что-то внутри. Это был небольшой пакетик. Я быстро разорвала его и расплылась в улыбке. Внутри оказался серебряный браслет с надписью «Милой Мэй от самого лучшего друга!» на одной стороне, и надписью с другой: «Счастливого Нового Года!»

Я отправила Гаю сообщение с благодарностью. Хотелось описать, то, как я рада, но вспомнив о его девушке, я написала сообщение как можно официальнее. Браслет уже красовался на моей руке. Настроение опять восстановилось. Меня больше не волновал мужик в рубашке.

***

В комнату вошёл Серафим, он постучал по дверному косяку. Я встала и замерла в молчание. Я была спокойна, лишь некоторое непонимание таилось где-то внутри.

– Думала, что когда будут возвращаться мои воспоминания, то станет всё просто и понятно, – сказала я. – Но, увы, это не так.

– Мэй, тебе следует посетить врача, – сказал Серафим.

– Зачем?

– Твоя проблема с памятью затянулась. Я уверен, что это не из-за яда. В этом другая причина, – ответил Серафим, внимательно смотря на меня.

– Хорошо. Вы же балий, вы и решайте, – ответила я.

Наступило молчание. Эта тишина угнетала. Хочется, что-то сказать, но отголоски прошлого разговора сковывают и мешают свободно разговаривать. Нужно чтобы всё немного улеглось.

– Тебя ждёт Демид Ян, – сказал балий.

Я кивнула и пошла за ним. Мы проходили мимо знакомых картин. Здесь чувствовался тот же самый запах коры, трав и масел. Я задумалась о своей памяти. Значит это не из-за яда? Но почему я не удивлена?

– Почему то, кажется, что всё так и должно быть, – сказала я.

Серафим вопросительно взглянул на меня.

– Я это вслух сказала? – спросила я, улыбнувшись. – Это я о своей амнезии. Может, я сама не хочу ничего помнить?

Он похлопал меня по плечу. Послышался женский голос. Девушка пела. Мы подошли к белой двери. Голос звучала оттуда. Это была песня о Язге. Серафим открыл дверь ключом. Внутри комнаты оказалось много народу. Все в одежде зеленых и белых тонов. На стене было нарисовано существо похожее на человека с белыми крыльями и могучими цепкими лапами, как у хищной птицы. На голове у него были не волосы, а перья. Его лицо было спокойным, а глаза ясными и выразительными. Молодая девушка в длинном белом платье пела, стоя возле изображения Язги. Её песня не была печальной, она была спокойной и приятной, но голос у девушки был звонкий и громкий. На одной из скамеек, среди сидящих людей я увидела Демида. Я заметила перила и ступеньки, ведущие вниз.

– Куда ведут те ступеньки? – поинтересовалась я.

– В хранилище и на улицу, – ответил Серафим.

– Вот как.

– Через хранилище можно пройти к подземному озеру, – сказал балий.

– И к Джун тоже? – спросила я.

Он кивнул и сказал:

– Проходи.

Я тихо прошла между рядов скамеек и села рядом с Демидом. Он взглянул на меня и кивнул в знак приветствия. Демид протянул мне какой-то конверт и улыбнулся. Я с любопытством взглянула на него. На конверте ничего не было написано, но почему то я почувствовала трепет в груди и небольшую долю облегчения. Я аккуратно вскрыла его и прочла письмо.

«Здравствуй, Мэй. Пишу здравствуй потому что ты меня, может быть, не помнишь, и тогда писать привет будет неприлично. Я напомню тебе моё имя. Меня зовут Юка. А если ты меня помнишь, то точно знаешь, что я рада тому, что ты здесь, на Ирии! Я уже давно хотела тебя увидеть. Мы давно хотели встретиться. Я скоро навещу тебя. Совсем скоро! Так что вспоминай всё быстрее! А лучше прямо сейчас!»

Я улыбнулась. Мне стало смешно. Я тихо засмеялась, но потом опомнилась и посмотрела по сторонам. Люди не обратили на это никакого внимания, и я расслабилась. Я взглянула на Демида, он внимательно смотрел на Язгу.

– Спасибо, – сказала я.

Он кивнул. Я тоже стала смотреть на изображение Язги. Было в нём что-то такое, что притягивало взгляд. Он был как живой, особенно его глаза. Я перечитала письмо и улыбнулась.

– Юка, как всегда, – прошептала я.

Я смотрела на письмо, и воспоминания вернули меня обратно в тот Новый Год.

***

Я поставила все продукты в холодильник и нашла много подходящих рецептов. Осталось только дождаться Арину. Я принялась наряжать ёлку разноцветной мишурой и блестящими шарами, и заметила под ней что-то белое, спрятанное за её пушистыми лапами. Это оказался конверт. Он был не подписан. Я удивилась, и недолго думая открыла его. В детстве такие письма мне отправлял Демид. Я принялась читать то, что было написано в письме:

«Здравствуй, М. или привет. Как тебе больше нравиться? Я рада, что могу написать тебе письмо. Спасибо, что помогла мне. Теперь я могу писать тебе это письмо из своего родного Ирия. Дорога была трудной, может быть даже ужасной. Скверной она была из-за расставания с тобой. А ещё ужаснее то, что я не знала, что стало с тобой. Как ты? Надеюсь у тебя всё хорошо. У меня всё замечательно. Мой отец так счастлив моему возвращению. Он сможет ходить. Врачи дают хорошие прогнозы. Все в Соле говорят о моём возвращении. Меня, как и прежде называют юным гением, но теперь называют ещё и счастливицей. Но тем, что я жива и здорова, я обязана не удаче, а тебе. А может это и есть удача? Когда ко мне пришел друг вашей семьи и сказал, что я могу связаться с тобой, то я почувствовала себя настоящей счастливицей. После встречи с тобой мне стало везти. Надеюсь, что я не забрала всю твою удачу!

В конверте фотография, сделанная через несколько дней после возращения на Ирий.

Ю.»

Дочитав письмо до конца, я не могла поверить своим глазам. Сердце так бешено стучало, что было готово выпрыгнуть. Из глаз брызнули слёзы радости. Я могла только мечтать об этом, только надеяться. В конверте лежала фотография Юки. Она была в больничной палате. На тумбе стояли цветы. Юка была под капельницей, но так радостно улыбалась, что я не выдержала и зарыдала навзрыд. Теперь я, наконец, почувствовала облегчение. Я схватила ручку и дописала письмо Демиду словами благодарности. Я долго не могла подобрать слова, чтобы выразить, как я благодарна ему. В конце письма я написала: «Спасибо за всё, что вы сделали для меня. Я так благодарна за письмо от Юки! Пусть Бог хранит вас!»