У Света и Тьмы. Книга вторая. Агент Сатаны в Раю

Я усмехнулся: как мне это знакомо. По Земле.

– Когда прежние чины спохватились, было уже поздно: реальная власть, реальная сила и реальное же господство перешли в руки архангелов. Господь, как человек умный – да простится мне такое кощунство – понял, что ему выгоднее де-юре закрепить статус-кво, чем отыгрывать назад.

И он осуществил административную реформу.

– Давно?

– Да, нет. Но человека ещё не было. А до вас дошли устаревшие сведения. Ну, как тот свет далёкой звезды, который некоторые принимают за само светило. Звезды уже нет – а свет всё ещё «косит» под неё в пространстве.

«Ну, и ну: и физик, и лирик – „в одном флаконе“!»

Мой взгляд случайно упал на спину провожатому. Исключительно в процессе блуждания. Но падать было некуда: крылышки в наличии отсутствовали. Взгляд мой, разумеется, был тут же изловлен и препарирован.

– Картинок насмотрелся? – хмыкнул Мафусаил. – С купидонами? Ты видел у Господа оперение? Или что-нибудь похожее на него? Нет? А у тебя есть?

Пальцы моей правой руки непроизвольно сложились в щепоть.

В следующее мгновение я – также непроизвольно – уже осенял себя крестом.

– Свят, свят – как говорится!

– Правильно! А почему? Потому что – «по образу и подобию»!

Уподобляясь родным попам, Мафусаил назидательно воздвиг указательный палец.

– Ну, а как же серафимы с херувимами?

Знай наших!

– Сравнил!

Формат мафусаиловой ухмылки остался прежним.

– У них – иные функции: тут и думать нечего!

И тут Мафусаил опроверг себя: задумался.

– Хотя не исключено, что они – пробный вариант. Черновой. А потом Господь увидел, что для массового производства это не годится – и переиграл. А этих оставил. Может – на память. Может – для коллекции. А, скорее всего – для устрашения.

– Значит, ангелы – всё же Божье творение?

– Все мы – Божьё творение.

Тактично уклонился!

– Все и вся. Хотя есть и противоположные взгляды. На генезис ангельского сословья. С одной стороны, это должно льстить. Ну, как же: а вдруг мы – «одного поля» с Господом?! С другой – не приведи, Господи! Ведь, если это так, то неизбежен вывод об автономных Творцах. А это уже – анархия. И совсем – не «мать порядка».

В очередной раз Мафусаил продемонстрировал неплохое знание земных реалий.

– Эти взгляды – от некоторых из нашего сословья. Решили выкатить «пробный шар». Так сказать, «прощупать» Господа.

– И?

– Иных уж нет, а те далече. Так, кажется?

Я определённо не ошибался относительно поэтических наклонностей подъархангела. Пусть даже и на уровне избитых штампов.

– Что до меня, то я – из большинства. Я принимаю положение таким, как есть. Порядок – основа всего.

– Каждый сверчок знай свой шесток? – куснул я.

– Можешь не напрягаться, – зевнул Мафусаил.

С политическими взглядами подъархангела всё было ясно – и я покосился на коричневый пояс, который перехватывал его тунику.

– Это – вместо знаков различия?

– Нет, это и есть знаки различия. Знак моего чина.

– Который в переводе «на наши деньги»…

– … подполковник.

Я внимательно пригляделся к поясу. Ничего особенного: кушак как кушак. Не шедевр искусства. Ну, разве что – ручная работа да чистая шерсть.

По нашим «синтетическим» временам – вещь.

– И все носят такой кушак?

– Нет: только старшие офицеры. У старшего ангела – майора, по вашему – красный кушак. У подъархангела – подполковника – коричневый.

У архангела – полковника – чёрный.

– А младшие офицеры?

– Те подпоясываются верёвками. Виц-унтер-ангел – лейтенант – одинарной. Унтер-ангел – старший лейтенант – двойной. Ангел – капитан – тройной.

«Вот уж действительно: по образу и подобию!»

– Ну, а генералы?

Лицо Мафусаила тут же исполнилось благочестия. Сразу чувствовалось, что товарищ неровно дышит к лампасам. Причину и угадывать не требовалось: засиделся мужик в подполковниках.

– Все генералы подпоясывают туники шарфами из золотой канители. Канитель – аналог той, что у вас идёт на погоны: Иеремиил с Земли привозит. А шарфы – что-то вроде парадных ремней к парадному мундиру.

– А знаки отличия?

Мафусаил уважительно покосился на меня.

– Соображаешь… Все генералы носят на левом плече эполет в вида крылышка. На манер тех, что у вас в ВВС.

Это уже было «слишком» – и я не выдержал.

– Откуда ты всё знаешь?!

Такое изумление – сродни одобрению: ещё очко в мою пользу.

– Я ведь не всегда был замом по строительству… Начинал

с «мальчиков на побегушках». И бегать приходилось далеко. До Земли – и дальше…

– Понятно. Извини.

– Так, вот. Архангел Начала – генерал-майор – имеет эполет с одной полоской…

– Типа наших сержантских «лычек»?

– Что-то вроде того… Архангел Власти – генерал-лейтенант – с двумя. Архангел Силы – генерал-полковник – с тремя. Архангел Господства – генерал армии – с одной широкой вертикальной.

– Как у старшего сержанта?

– Ну, сравнил! Разве что – внешне… Ну, и Надъархангел…

– С одной широкой горизонтальной – как у старшины?

– Ошибаешься.

Мафусаил невозмутимо отклонил подсказку.

– Надъархангел – маршал, по вашему – имеет на тунике два эполета: по одному на каждом плече.

– Великолепно!

Как приверженец иерархии и порядка, я не скрывал восторга от услышанного. Всё просто и понятно! Как на Земле! Не то, что в Библии и апокрифах: наворотили, понимаешь… Чёрт ногу сломит! И архангелам – какая обида! Они «тянут лямку» – а их «в третий класс»! Как – мордой в «это самое»!

– А куда дели прежних носителей чина? Перевели «в низшую лигу»?

– Угадал.

Мафусаил был феноменально невозмутим.

– В процессе реформы все «именные» ангелы были понижены в чине. До рядовых. Но обратный путь никому не заказан: поднимайтесь!

– А как же – серафимы и херувимы? Нехорошо было бы их обижать: такие люди…

– Браво! – похлопал в ладоши Мафусаил. – Очко – в твою пользу.

– Не понял…

– Считай, что для серафимов и херувимов ты уже – почти свой.

Теперь я понял.

– Ты хочешь сказать, что…

– Да, – «дружески поддержал» меня провожатый. – В раю каждое слово тут же становится достоянием Службы безопасности и лично Господа.

Вот так, сюрприз! Как прикажете работать в таких условиях?!

– Зачем – столько «прослушек»?

– Никаких «столько»: весь рай – одна сплошная «прослушка».

– И нигде…

Я повёл глазами по кустам и деревьям. Мафусаил помотал головой.

– Нигде! Но ты не бойся: «там»…

Совсем как на Земле, он закатил глаза кверху.

– … умеют отделять «зёрна от плевел». Ты был сейчас искренен – и это тебе зачтётся. Что же до твоего вопроса о серафимах…

– И херувимах, – тут же подсказал я. Не то эти меченосцы обидятся и дезавуируют симпатию.

– … и херувимах… Товарищи сохранили маршальские эполеты.

Однако равенство в чинах не уравнивает их в должности с Надъархангелом.

– Министры без портфелей?

– Хорошо определил! Мы здесь не додумались! Кстати, ещё очко в твою пользу: товарищам явно понравилось твоё определение.

– Уже?!

Я начал выкатывать глаза – но тут же закатил их обратно.

– Ах, да: «прослушка»!.. Но – почему?

– Потому, что они – лишь телохранители плюс «глаза и уши» Господа. Согласись, что «министр» звучит лучше «телохранителя»!

Ещё бы я не согласился!

– Так, с херувимами ясно. А серафимы?

– Ну, ты же знаешь, что серафим весь исполнен очами?

– Читал.

– Поэтому серафимы – это отдел агитации и пропаганды плюс Служба безопасности: надо же как-то использовать их многоглазие? Но СБ идёт совместительством. По основному месту работы все они – дирижёры. Хоровых секстетов. Ну, а херувимы – личная охрана Господа.

«Ну, „не господа положения, но по положению – господа“. Надо будет учесть на будущее: может пригодиться».

– А какая должность у Надъархангела?

– Заместитель Господа по общим вопросам.

Надо было только слышать, с каким благоговением к должности озвучил её Мафусаил! В его голосе было всё: и уважение к носителю титула, и пренебрежение к себе, сегодняшнему, и мечты о себе, завтрашнем. Словом – всё то, что поэт определил фразой: «Надежды юношу питали…».

– И если бы Господь не был ВВВ…

– ???

– Вездесущим, Всесведущим и Всесильным, а ушёл бы, например, в отпуск, или заболел, Надъархангел исполнял бы его обязанности.

– А можно узнать фамилию?

– Его Святейшество Надъархангел Иегудиил. В переводе: «хвала Божия».

– Звучит!

Как-то незаметно для себя я и сам исполнился уважения к титулу и его носителю. Наверно, потому, что я, пусть и молодой человек – но старой закалки. Правильной: деспотически-тиранической.

– И созвучно имени Иегова – что тоже немаловажно. Для Заместителя Господа.

– Соображаешь, – почему-то позавидовал мне Мафусаил. «Почему-то» разъяснилось тут же. – Похоже, скоро придётся записываться к тебе на приём…

– Скажу секретарше, чтобы тебя пропускала вне очереди! – не остался я в долгу.

Посмеялись.

– Ну, а остальные товарищи?

– Остальные архангелы в чине генерала: Уриил, Салафиил, Рагуил, Сариил, Иеремиил, Фануиил, Варахиил, Эммануил, Рафаил, Гавриил, Михаил. Всего двенадцать.

– Как апостолов?

Мафусаил поморщился.

– Извини.

Я как-то сразу понял, что – «лыко – не в строку…». Я ведь ещё не знал, что «пресвятые» апостолы здесь и за людей… пардон: и за рядовых ангелов не «канают». Хотя их и взяли на небо: Господь одно время надеялся на то, что из этого выйдет хоть какой-то толк. То ли их готовили к обратной заброске на Землю, то ли – инструкторами в здешнюю разведшколу. Преподавать работу с душой человека. Но это не Господь ошибся: апостолы не оправдали доверия.

– Никаких аналогий! – категорически отрезал Мафусаил: забыл, что минуту назад собирался ко мне на приём. – Да и двенадцать – это не сразу. Когда-то было четверо. Потом – семеро. А потом увеличился объём работы.

Мафусаил сделал паузу.

– Был, конечно, и ещё один момент…

– Принцип коллегиальности?

– Да, Господь решил избежать групповщины. Посредством создания здоровой конкуренции. Растворить амбиции лидеров в амбициях массы. Ну, как это хотел сделать ваш Ленин, когда предлагал увеличить число душ в ЦК до ста пятидесяти. Или – Сталин, с Политбюро из тридцати шести человек.

Дивны твои дела, Господи: и это знает!

– А для чего они?

– Для Тайного Совета.

– ???

– Совещательный орган при Вседержителе.

– А эти… двадцать четыре?

– Шутишь!

Мафусаил презрительно сплюнул в «траву» из облака.

– Это – так… Что-то вроде Общественной палаты… А Тайный Совет – это высший исполнительный орган рая. Совет Министров, Совет Безопасности, Совет Обороны, Постоянный комитет Политбюро ЦК – и всё это «в одном флаконе», как говорят на Земле.

– Сила!

Я уважительно покачал головой. Если и было несоответствие формы и содержания, то только по линии формы. Содержания было – ого-го!

– И ты – член этого Совета?

Мафусаил неожиданно дёрнул щекой. Вряд ли – от удовольствия. Скорее – так, словно у него внезапно заныл зуб.

– Светоносный…

Он быстро «обстрелялся» глазами и понизил голос. Вот тебе и демократия!

– … Властелин Тьмы верно определил моё положение в Совете: кандидат в члены Политбюро. У меня – лишь совещательный голос.

В голосовании я не участвую, и решения не принимаю. Я всего лишь высказываю мнение. Мнение специалиста. Да и то – когда спросят. Так: «сбоку бантик». Да и спрашивают чаще не меня, а с меня!

– Не боишься?

Я выразительно повёл глазами по сторонам.

– Чего: откровенности?

– Угу?

– У нас это не только не осуждается, а, напротив: приветствуется. Да и чего бояться: как говорится, «дальше фронта не пошлют».

При этих словах Мафусаил почему-то втянул голову в плечи и боязливо огляделся по сторонам. Прекрасная иллюстрация слов. Наглядное средство агитации – за торжество дела демократии в отдельно взятом раю.

– И вообще: прям – значит, чист. Не держишь «камня за пазухой».

– Удержишь тут!

Я выразительно покосился на кусты и деревья. Словно подтверждая мой скепсис, Мафусаил оставил реплику без ответа. Целесообразнее было оставить «скользкую» тему – и я вернулся к персоналиям.

– И много в Совете людей на твоём положении?

Мафусаил на ходу начал загибать пальцы.

– Значит, я, Зоил, Исраил, Эфраим, Ефиим… Всё. Пришли.

Оригинально закруглился – но мы и в самом деле стояли перед небольшой, «условно» раскорчёванной площадкой…

Глава седьмая

Работа впечатляла. Своим отсутствием.

– Что ж так хреново?

Я не смог сдержаться: мне ведь исправлять.

– А кому делать иначе?

– Резонно. Это ведь тебе не «аллилуйкать»!

Я не только «прикусил язык»: испуганно вращая глазами, зажал рот ладонями. Обеими. Но Мафусаил махнул рукой – не забыв при этом в очередной раз оглядеться по сторонам. Вот, он – закон единства и борьбы противоположностей в действии.

– Не дёргайся. Господь на такие вещи смотрит демократично.

То-то ты нырял головой в плечи! Не иначе – от избытка демократии!

– Он – человек дела, и прежде всех других ценит именно это качество. И не только в ангелах, но и в людях.

Намёк был понятен. Но я всё же решил уточнить.

– Ну, ты же слышал, что я – неисправимый атеист…

– Но и ты слышал, как «аттестовал» Господь «аллилуйщиков»!

В умении полемизировать этому «прорабу» нельзя было отказать. Да и некогда уже было: наступало время работы. Но напоследок я всё же высказался. От всего сердца. Так, словно прощался с душой нараспашку – прежде чем застегнуть её на все замки и пуговицы.

– Руки из жопы выросли у того, кто это делал!

Наверняка, в этот момент я заработал ещё одно очко. Только не знаю, куда: в актив или в пассив.

– Чего ты там копаешься?

– Да, вот…

Смущённо отводя взгляд, подъархангел извлёк из планшета какую-то бумагу. Судя по её белизне, я был первым, кому предстояло с ней ознакомиться.

– Это что?

Подъархангел смутился настолько, что дал текст куда-то «на девять часов».

– Да так… Эскиз… Набросок… Так: черновик…

– Можно?

Я покосился на это самое «да так».

– Только не бей сразу: я – ведь не архитектор. Я – всего лишь прораб.

Я согласился, уже склонившись над бумагой.

«Неплохо для прораба! И вместе с тем – плохо… для прораба!»

– Ну? Что скажешь?

Я ведь обещался «снизойти». Надо бы сдержать обещание – только я ведь не ангел! Где ты, «золотая середина»?

– А говорил, что – не архитектор…

Суровое лицо подъархангела расцвело от удовольствия.

«Торопишься, парень!»

– Ты тут – прямо Микеланджело, Браманте и Брунеллески – в одном лице!

Мафусаил не знал, куда деваться от смущения. Наверняка он не слышал об этих зодчих, но фамилии звучали! О, прекрасный итальянский язык! Как быстро ты лишаешь человека равновесия и объективности!

– Но…

Смущение медленно поползло с лица подъархангела. Похоже, он был знаком со спецификой использования этого предлога. Стремясь «убить» «зодчего» как-нибудь понежнее, я закашлялся. Кашлять пришлось долго: нужные слова пришли не сразу.

– … Скажи, пожалуйста, сколько душ Вы рассчитываете принять на жительство? Помимо тех библейских ста сорока четырёх тысяч?

– ???

– Поясняю: по двенадцать тысяч из двенадцати колен Израилевых. Клиенты «по определению». Те, которым изначально забронировали билеты. А остальные? Сколько их будет?

– …

Выразительный ответ. Честный. Подходящий. Для аутодафе.

– Разве это – подход к делу?! – обратился я в монумент. – Разве можно так планировать?! Отсюда – и все твои дворцы!

Я раздражённо ткнул пальцем в бумагу.

– Ты, что: собрался одних президентов устраивать на жительство?

– Почему?

Мафусаил непритворно растерялся. Теряться он, оказывается, тоже умел. Надо будет и это учесть на будущее: наверняка, пригодится.

– Да потому, что у тебя тут не койко-место, а президентский номер в пятизвёздочном «Хилтоне»! Ну-ка, дай мне Господа!

– Да ты, в своём уме?!

– Давай-давай: он сам просил – без церемоний!

– Ну, если так…

Если Мафусаил и растерялся, то весьма своеобразно: выталкивая меня на линию огня.

– Но – под твою ответственность.

Ну, а что я говорил?!

– Ладно, ладно: отвечу! Ты, знай себе, вызывай!

– «Свят, свят, свят, Господь Вседержитель!» – затарахтел подъархангел. Оказывается, это заклинание работает и вместо наборного диска. В небе, посреди «ничего», появился Господь. Я как-то сразу понял, что – собственной персоной. Не голограмма – зачем ему это: он ведь – повсюду! Одновременно. И естеством – а не колдовством. Как дисциплинирующий фактор?

– Слушаю вас. Обоих.

Подъархангел не успел «сдать» меня – а ведь уже изготовился. Уже даже рот открыл и руками повёл в мою сторону: «я – не я, и хата – не моя». Тоже запомним!

– Господь Вседержитель…

Я уже освоился с обращением. Да и глупо корчить из себя атеиста в присутствии Бога.

– … неувязки с замыслом. Хотелось бы, в общих чертах, знать Ваши намерения.

– А именно?

– Численность поголовья. Это – во-первых. А во-вторых, где Вы планируете их размещать?

Молодец, Господь: не обиделся! Да и на что: я ведь – не с намерением оскорбить! Я – с чистым сердцем! И чего ходить вокруг да около, если кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая?!

– Вы правы, сударь.

«Сударь»! Никаких, тебе, «сын мой», или, того хуже, «раб Божий»!

Приятно, чёрт возьми! Теперь я не мог представить себе, чтобы такой джентльмен поливал всякой гадостью Содом и Гоморру, изводил скот у бедных моавитян, громил Иерихон, и, ни с того, ни с сего обидевшись на людей, изводил за компанию с ними безвинных животных и рыб! Это же надо – так оболгать Всевышнего! Так нагло приписать ему чужие пороки!

– Но до Суда я могу назвать лишь приблизительную цифру контингента. Сейчас на Земле живёт около семи миллиардов душ.

Не помню наверняка – давно не заглядывал в гроссбух – но это примерно половина от убыли за всё предшествующее время. Итого – двадцать один миллиард. Тоже – примерно.

– И учёные подтверждают это, – с готовностью поддакнул я. Правда, не знаю, польстил я этим сравнением Господу или оскорбил его. Не уверен ни в первом, ни во втором. Как бы там ни было, Господь никак не отреагировал на мою реплику: либо игнорировал её, либо был так увлечён своей. Честно скажу: я предпочёл бы второе.

– Сразу делим напополам.

– По признаку веры?

И снова – дерзость! Ну, что за противный характер!

– Нет: порядочности.

Господь почему-то не обиделся на мою бестактность. По должности не положено?

– Остаётся десять с половиной. Заявленным критериям – из той самой Книги жизни, в которой всё записано – соответствует лишь один из пяти: доказано и теорией, и практикой. Значит – округляем до двух миллиардов.

«Почему бы не округлить в другую сторону? Это ведь, всё-таки, не цифры, а человеки!»

Хорошо, что я всего лишь подумал об этом. Да, и потом, как минимум, с точки зрения арифметики Господь был прав. Насчёт округления. Если не принимать во внимание другую точку зрения: гуманизм. Но на этот счёт у Господа, вероятно, имелись свои соображения.

– А дальше – конкурс: ведь не каждый праведник обретает рай.

Вы, наверно, в курсе?

Разумеется, я не стал тянуть с ответом. Но лучше бы я поступил наоборот: предварять поступки мыслями – не худший modus operandi.

– Да-да, конечно: новый Иерусалим. Где стена – из ясписа, улицы – чистое золото, основания стены украшены драгоценными камнями, а каждые ворота – из одной жемчужины.

Ну, вот почему я такой «перец»?! Ну, разве нельзя было процитировать Иоанна «без подтекста»? Слава Богу, что ещё Господь попался исключительно порядочный – не то не сносить бы мне головы!

– Примерно так, – не изменил миролюбию Всевышний. – Значит, как минимум, делим на два. Итого в остатке – один миллиард. «Золотой».

Несмотря на то, что Земля – вотчина Сатаны, Господь явно был в курсе земных реалий.

– Вот из этой цифры Вам и надлежит исходить в работе.

– Разрешите вопрос? В Библии говорится… ну, там называется иная цифра…

– Сто сорок четыре тысячи?

Приятно иметь дело с компетентным человеком… Богом, я хотел сказать!

– Да, Всевышний. Опираясь на неё, свидетели Иеговы – есть такая секта – утверждают, что только эти сто сорок четыре тысячи наследуют Царство Небесное. Все – свидетели Иеговы… excusez moi. Так нужно ли стараться остальным, если всё уже решено? Есть и чисто технический аспект проблемы: развернёмся на миллиард – а окажется…

– Не окажется.

Несмотря на то, что меня перебили, я не был в претензии. И потому, что моя бестактность сошла мне с рук. И потому, что Господь смотрел на меня не божеством с трона, а школьным учителем, терпеливо разъясняющим азбучную истину профессиональному второгоднику.

Это много лучше оргвыводов и буквального понимания.

– «Свидетели» напрасно извращают смысл Писания. Цифра эта сформировалась задолго до появления секты. Так что пусть они… как это у вас говорится… не пудрят людям мозги! Что же до остальных… В рай попадут достойные. А принадлежность к секте – ещё не признак качества!

В продолжение всего разговора Мафусаил старательно работал тенью. Моей. Я не заслонялся им, как щитом, но и сам в щиты не напрашивался. Я не «сдавал» его: слава Богу, что он сам увидел, как Мафусаил рассредоточивается у меня за спиной.

– Не соблаговолите ли выйти на передний план, подъархангел?

Мафусаил робко выглянул из-за меня.

– Что это Вы там так неквалифицированно прячете? Покажите, не стесняйтесь!

Мафусаил, бесцветный от ужаса, трясущейся рукой протянул Всевышнему «прожект». Едва взглянув, Господь вынес свой вердикт.

– Как есть – Браманте!

«Браманте» едва держался на ногах. Он уже не понимал: Браманте – это «уд.» или «неуд.»?

– А ведь неплохо!

Господь уже демонстрировал Мафусаилу анфас. Я кивнул головой.

– Неплохо. Для пятизвёздочного отеля. С президентскими номерами.

– Да, тут Вы правы.

Господь нехотя переключился с мажора на минор. Грех было не воспользоваться «сменой режимов».

– Этак нам не только Первого неба не хватит, но и всех остальных!

И только представить себе, во что обойдётся строительство таких апартаментов? Вы посмотрите, какие материалы заложены в смету: гранит, мрамор, базальт, самоцветы на облицовку! Никаких ведь ресурсов не хватит! Не у вас: на Земле! Потому что у Вас тут, извините – шаром кати! А финансы? Ещё раз прошу меня извинить, но то золото, которое Ваш библейский двойник призывает собирать на небе, в оплату не примут! Ни в одном магазине!

Господь нахмурился – но уже не в мой адрес. Так что зря Мафусаил старательно дистанцировался от меня – а он, таки, делал это! В который уже раз, Господь являл себя человеком трезвого и практического ума. Таким, каким и должен быть руководитель огромного хозяйства, именуемого Рай.

– Вы хотите сказать, что Вам нужна командировка на Землю?

Нет, это – не ВВВ, а БББ: Бизнесмен с Большой Буквы! Живое воплощение плаката «Береги минутку!»

– Да, Всевышний. Мне нужно побывать у проектировщиков, переговорить с архитекторами – и представить Вам на рассмотрение готовый план. План – а не дубликат «Города Солнца» Кампанеллы.

– Ваша командировка – в дверях.

Подобный лаконизм мог удивить кого угодно – но только не меня: «плавали – знаем!» Это – об умных дверях, которые знают всё: Ф.И.О командировчного, надолго ли прибыл и цель прибытия.

– Там же – и всё Ваше: антропометрика, биометрика, ДНК, характеристики поля. Можете не представляться.

Краем глаза я заметил, что Мафусаил снова утратил окрас. Ещё бы: он такой чести не удостаивался! Его молекулярному анализу ещё не подвергали: мордой не вышел! А ведь это он – подъархангел, а не я!

– Не обижайтесь, подъархангел, – усмехнулся Господь: всё видит! – Чтобы утешить Вас, скажу, что с сегодняшнего дня господин Юрист назначается Особо Уполномоченной Особой: ОУО.

Изображение Господа исчезло: Всевышний ушёл работать. Я повернулся к Мафусаилу. Бедный подъархангел: как потерял лицо, так до сих пор и не нашёл. Господь так «утешил» подполковника, что тот никак не мог прийти в себя «от облегчения».

«Вот те, на! Оказывается и ангелам ничто человеческое не чуждо!»

– Мафусаил?

Подъархангел встрепенулся.

– Виноват, Ваше Превосходительство!

– Чего?!

Мафусаил смотрел на меня незнакомыми глазами.

– Ты чего, брат?!

– Так ведь Вас произвели…

– В кого?!

– В генералы… По гражданскому ведомству.

По ситуации Мафусаил должен был от огорчения развести руками – но не посмел. Субординация-с!