Дожить до любви

– А что же это еще, когда ты не должна быть дома не только к ужину, но даже и к завтраку, – Виталий откровенно не понимал, почему его подруга не разделяет его энтузиазма.

– Как у тебя все просто, – продолжала Света все в том же тоне.

– Да не запаривайся ты, Свет. Жизнь на самом деле легкая штука. Просто одни люди воспринимают ее такой, как она есть, а другие любят все усложнять. – Виталию не терпелось оказаться в Светиных объятиях, и ему хотелось, как можно скорее, закончить этот ненужный с его точки зрения разговор.

– Хотела бы я так легко относиться к жизни, как ты.

– А ты учись у меня.

– Разве этому можно научиться? – Света недоверчиво посмотрела на Виталия.

– Еще как! Я даже готов преподать тебе несколько таких уроков.

– С удовольствием поучусь у тебя, – ей вдруг стало легко и весело.

– Тогда внимай. Прежде всего, надо уметь хорошенько расслабляться. Скажи, как ты обычно расслабляешься, – Виталий моментально уловил перемену ее настроения.

– Для меня это любимая музыка и горячая ванна.

– Ну, что ж, неплохо. Только есть еще два способа. Более верные.

– Какие? – Света понимала, о чем он, но ей захотелось, чтобы Виталий их озвучил.

– Дорогой коньяк и хороший секс.

– О-о-о, тоже неплохо, – Света осталась довольна услышанным.

– С чего начнем? – Виталий уже просто сгорал от нетерпения оказаться с ней в постели, но он продолжал поддерживать эту игру. В конце концов, от нее он тоже получал удовольствие и немалое. А Света, куда она теперь денется…

– Логичнее было бы с ванны, – услышал Виталий голос Светы.

– Тогда с бассейна. Ну, а потом мы выпьем коньяк под хорошую музыку и отправимся в спальню. Пойдет?

– Пойдет. Получим твой и мой метод расслабления одновременно.

9

День выдался неудачным. Причем, не заладился он с самого утра. Сорвались пара важных встреч, он просмотрел несколько отчетов – и не один его не порадовал. Вроде бы все идет нормально, никаких провалов. Но и побед тоже нет, все, что есть положительное в работе компании, связано с прошлыми достижениями. А вот новых хороших ростков посеять никак не удается. И он знает, в чем причина.

Яхонтову не хотелось об этом думать, но и не думать он не мог. Он стал старым, здоровье становится все хуже. Вот постепенно и упускает инициативу. А подхватить ее некому. Наемные менеджеры кроме как на хороших исполнителей не тянут. А Виталий… Чего говорить о нем, какой из него собственник, он типичный растратчик. Все пустит по ветру, как песок с бархан.

При воспоминании о сыне Яхонтову стало хуже, в груди сразу же потяжелело и закололо. Сейчас он приедет домой, примет таблетку и ляжет. Хорошая настала жизнь, когда любая неприятная мысль вызывает у него чуть ли не сердечный приступ. Ладно, не надо об этом думать. Главное – благополучно добраться до постели.

Яхонтов вошел в особняк. И сразу почувствовал одышку. Да, сегодня точно не его день.

Внезапно за дверью сына он услышал чьи-то голоса. Резко распахнул дверь. На кровати Виталий занимался любовью с какой-то девицей. Его охватил гнев. Сегодня сын так и не появился на работе, хотя Яхонтов его ждал. Теперь понятно, какому занятию он предпочел выполнение свой трудовых обязанностей.

Но он решил, что не станет при чужом человеке показывать свои эмоции. Такого унижения от него не дождутся.

– Виталий, ровно через десять минут я тебя жду в своем кабинете.

Он постарался закрыть дверь так, чтобы не издать ни одного звука.

Света с испугом посмотрела на дверь, в проеме которой только что стоял хозяин дома.

– Застукал. Что теперь будет? – с тревогой спросила она.

Виталий раздосадованный, что не удалось закончить, буркнул:

– Да не волнуйся, первый раз что ли. И не такое бывало.

– Он у тебя очень суровый. И взгляд, как пуля, прошибает насквозь. Мне даже стало не по себе.

– Говорю, не бойся. Лучше одевайся. Тебе придется добираться до дома самостоятельно, мне надо со стариком поговорить.

Света поспешно спрыгнула с кровати. Давно она не одевалась так быстро. Почему-то она никак не могла справиться с испугом.

– Ты позвонишь? – спросила она уже одетая.

Виталий тоже уже почти одетый посмотрел на нее.

– Да, позвоню, куда я денусь. Где я найду такой знатный секс.

– У тебя все мысли только о сексе. – О сексе в данный момент она и думать не могла. Ей хотелось одного – как можно быстрей покинуть этот ставший в одно мгновение не гостеприимный дом.

– Не все, иногда еще бывают о выпивке. Дай-ка бутылку.

– Это же коньяк. Лучше не пей, Тебе к отцу идти.

Виталий пренебрежительно махнул рукой.

– Один черт. Так даже лучше. – Он отхлебнул прямо из горлышка, хотя рядом стоял бокал. – Ну, все, я пошел. Пожелай мне ни пуха, ни пера. А ты давай несись домой.

Свету просто вымело из комнаты. Виталий хмуро посмотрел ей вслед. Предстоящее объяснение с родителем его явно не радовало. Опять начнется старая песня. Других он не знает.

Виталий вошел в кабинет Яхонтова. Тот сидел за столом, но ничем не был занят. Он сел напротив отца.

– Сколько сейчас время? – спросил Яхонтов.

– Да вон часы на стене.

– Сколько сейчас время? – повысил голос Яхонтов.

– Четыре часа.

– Дня или ночи?

– За окном светло, значит, еще день. Четыре часа дня.

– Значит, ты полагаешь, что сейчас день. Тогда объясни, почему ты находишься дома, да еще в постели с проституткой, когда ты должен находиться на работе. Ты не забыл, что ты являешься вице-президентом компании? По сути дела вторым ее лицом.

– Света не проститутка.

– Я не об этом, мне наплевать, кто такая Света. Меня интересует, почему ты не на работе, когда идет рабочий день. И в компании полно дел, за которые ты отвечаешь.

– Я хотел попросить у тебя на сегодня отгул.

– Чтобы удариться в загул. Напомни мне, когда ты в последний раз был на работе?

– Два дня назад.

– И пробыл в офисе ровно пятнадцать минут.

– Доложили. Ты за мной следишь?

– А это мое дело.

– И сколько мне времени бывать на работе – тоже мое дело.

– А вот тут ты ошибаешься. – Яхонтов сделал короткую паузу, он старался не потерять спокойствия, иначе сердце тут же отзовется на волнение. – В моей компании дисциплина для всех абсолютна одинакова. И для президента и для вице-президента и для курьера. И для сына – тоже. Запомни там ты мне не сын, а подчиненный. И ты должен выполнять регламент, как все.

– Ну, уж нет, я не собираюсь быть, как все.

– Будешь, как все! Иначе я не только понижу тебя в должности, я лишу тебя всех прав на наследство. Мне не нужен такой наследник, который пустит по ветру все то, что я создавал на протяжении многих лет. – И только сейчас Яхонтов понял, что кричит. Значит, приступа ему сегодня никак не миновать.

Однако крик отца не произвел на Виталия никакого впечатления.

– Другого у тебя нет, надо было делать много детей. А ты что-то поскупился.

– Вот что, я тебя скажу, мой дорогой, – уже спокойно произнес Яхонтов. – Либо ты изменишь кардинально свое поведение, и днем будешь работать. Причем, хорошо работать, либо я изменю завещание. Лучше отдать все мое достояние в чужие, но умелые и бережливые руки, чем в твои расточительные. Я с того света не собираюсь смотреть на то, как развеется по ветру моя компания, я хочу там пребывать в спокойствии.

– И где же ты найдешь такие руки?

– Не беспокойся, найду. В мире есть люди, которые умеют приумножать то, что сделано другими. Не надейся на то, что ты мой сын. Уж лучше не иметь никакого, чем такого.

– Если бы мама тебя сейчас слышала…

– Маму, ты даже всуе, упоминать не имеешь права. Она бы плакала горючими слезами, видя, каким ты стал. Иди с моих глаз долой. И если завтра, как все, ровно в девять часов ты не будешь сидеть в своем кабинете и заниматься делами, пеняй на себя. Я все сказал.

Виталий, ничего не сказав, быстро вышел из кабинета. Но Яхонтов даже не посмотрел ему вслед. Его волновало совсем другое: успеть бы принять лекарство до того, как начнется эта всепоглощающая боль.

10

Наумов прилетел в Дивноморск рано утром и потому не выспался. Ему вообще не хотелось сюда лететь. Море он никогда не любил, оно представлялось ем чуждой стихией. Он даже плавать, как следует не умел, там, где он родился, протекала мелкая речушка, которую можно было перейти в брод. И он не понимал людей, которые связывали свой отдых с морскими купаниями и долгими лежаниями на камнях, напоминая больше не человеческих существ, а тюленей. Вот в хорошем ресторане, с хорошей выпивкой и закуской, под приятную живую музыку в исполнении смазливой певицы, он мог просидеть много часов подряд. А пляж, что там есть, что там делать? Ни выпить, ни как следует поесть. Правда, полуголых телок там хоть залейся, но даже ради них выдерживать такую жару неохота.

Жара – это был его второй враг после милиции. С ними он воюет всю свою жизнь с переменным успехом. Но здесь на первое место выходит зной, если утром такая температура, что же будет днем? И как тут люди живут? А эта дамочка?

Наумов решил, что ничего страшного не случится, если прежде, чем тащиться в гостиницу, он хорошенько позавтракает. Даже ради ответственного задания не надо лишать себя удовольствий. Поел он плотно и вскоре пожалел об этом. До отеля идти было далеко, к тому же в гору. Понятно, что можно было взять такси, но Чернов запретил ему светиться; чем меньше людей узнают об его присутствии в городе, тем лучше. И с этим Наумов не мог не согласиться, мало ли как обернутся дела.

Он брел по жаре, как собака, высунув язык, и проклинал Чернова и эту дамочку, которая соорудила свой постоялый двор на горе. На равнине что ли мало места. Ну, ничего, придет время – и он за все с ней расквитается.

Наумов несколько раз обошел гостиницу, заглянул даже внутрь. Но так, чтобы его никто не заметил. Он даже не ожидал, что заведение ему понравится. Маленькое, но изящное строение, с какой-то своей индивидуальной атмосферой. Впрочем, его все это волновало в последнюю очередь. Увидев все необходимое, он решил, что пора действовать. Недалеко от гостиницы нашел тенистое местечко и достал телефон. Посмотрим, как все будет складываться.

– Это гостиница «Голубая лагуна»? – спросил он, когда в мобильнике раздался приятный женский голос. – Замечательно. Могу ли я поговорить с госпожой Векшиной? Это вы Александра Юрьевна? Как прекрасно, что я сразу же попал на вас. Как говорят, на ловца и зверь бежит. Кого я ловлю? Вас и ловлю. У меня к вам очень важное дело. Я представляю компанию «Золотая звезда». Мы хотим вам сделать предложение, от которого невозможно отказаться. Вы очень остроумная, Александра Юрьевна, если полагаете, что не бывает предложений, от которых невозможно отказаться. А давайте поспорим, что от нашего предложения вы не откажитесь. На что спорим? Тысяча баксов вас устроит? Договорились. Когда мы с вами можем встретиться? Вы предлагаете прямо сейчас? А-а-а, хотите, как можно скорей получить свою тысячу. А где? У вас гостинице. Прекрасно, я как раз нахожусь неподалеку. Иду.

Векшина положила трубку и задумчиво посмотрела на нее. Кажется, началась какая-то игра, подумала она. Кто это господин Наумов? И о компании такой она что-то не слышала. Интересно, что же он хочет? Ну, держись, Сашок, мысленно обратилась она к самой себе, кажется, этот человек весьма серьезный, несмотря на свой шутливый тон.

Векшина решила, что лучше всего для разговора подойдет не ее кабинет, а ресторан. Это был ее старый трюк, в неформальной обстановке люди раскрывается лучше. И когда этот Наумов появился в гостинице, она пригласила его туда.

Она внимательно рассматривала сидящего напротив мужчину. Почему-то она представляла его другим, важным, в дорогом костюме господином. А этот был одет в тенниску и в какие-то сомнительного цвета брюки. А на ногах мокасины.

– А у вас тут очень мило. Я даже не ожидал, – произнес Наумов, нанизывая на вилку сколький, как уж, грибок.

– Если бы вы знали, сколько это стоило трудов, – ответила Векшина. – Извините, не знаю вашего имени отчества.

– Это я должен просить прощение, что не представился. Вот моя визитка, – протянул он ей картонный четырехугольник.

– Виктор Борисович, помощник президента, – прочитала Векшина. – Очень приятно. Ну, а кто я, я так понимаю, вам известно.

– И даже очень хорошо. Ваше имя становится популярным.

– Что-то не заметила, – засомневалась Векшина.

– Зато мы, в Москве, это заметили.

– Обо мне знают в Москве?

– Знают, кому надо. И очень вами интересуются.

– Кто же? – Векшиной, в самом деле, стало интересно.

– Например, наш президент. Он внимательно следит за вашей деятельностью. И очень высоко ее оценивает.

– Чем же я заслужила такое внимание?

– Своей работой. Поднять одной такое дело. Нам очень хорошо известно, как вам было трудно.

– Это только одна я могу доподлинно знать. Вы даже не представляете, каких трудов это стоило. На этом месте была большущая свалка. – Она вдруг вспомнила, как это все начиналось.

– Вы достойны восхищения. Примите от нашей компании в знак признания ваших заслуг маленький сувенир. – Из кармана Наумов достал коробочку.

– Что это? – Векшина насторожилась еще сильней.

– Всего лишь ручка. Правда, с золотым пером.

– Мне, кажется, нет причин, чтобы вы делали мне подарки. А я бы их принимала, – отодвинула она коробочку.

– Ну, что вы, Александра Юрьевна, какие пустяки. Да вам можно сделать и не такой подарок только за то, что вы такая красивая. – Наумова вдруг захлестнула почти что ненависть к этой дамочке. Ишь ты, еще строит из себя английскую королеву. Или она торгуется?

– Хочу сразу предупредить: подобные комплименты в деловых вопросах на меня не действуют, В свое время от них я сделала прививку.

– Ценю ваше чувство юмора.

– Если бы еще ценили мое время, было бы совсем замечательно. Я в последние дни просто зашиваюсь от количества дел. Такое чувство, что весь мир хочет непременно оказаться в Дивноморске.

– Как говорят в таких случаях, намек понял. Перехожу от поэзии к прозе вопроса. От имени компании я уполномочен сделать вам интересное предложение.

– Надеюсь, вас не уполномочили сделать мне матримониальное предложение? – усмехнулась Векшина.

– К сожалению, нет, хотя, поверьте, я бы с большой радостью.

– Верю. И все же, что за предложение?

– Поверьте, очень выгодное предложение.

– Это я уже поняла. Как и то, что от него невозможно отказаться. Но для женщины нет ничего невозможного, и я откажусь.

– Какая вы, с вами трудно иметь дело. И все же, оно вам понравится. Наша компания хочет купить ваш отель и земельный участок под ним.

– Что-то в этом роде я и предполагала.

– А предполагаете ли вы, о какой сумме идет речь? Мы готовы заплатить за все три миллиона долларов. Представляете, три миллиона настоящих американских долларов.

– Спасибо, что не фальшивых.

– Вы можете проверить каждую купюру в банке, – сделал вид, что обиделся, Наумов.

– Что вы говорите, с вашей стороны это очень любезно.

– Так каков ваш ответ?

– Так я уже вам его дала.

– Что-то не припомню, – подозрительно посмотрел на нее Наумов.

– Вы мне сказали по телефону, что от этого предложения невозможно отказаться. А я сказала, что отказываюсь. И мы поспорили на тысячу долларов. Я подтверждаю свой отказ. Надеюсь, вы человек честный и вручите мне проигрыш.

– Вы отказываетесь от трех миллионов долларов ради одной тысячи? Я в это не верю. – Ему вдруг сильно захотелось запустить в нее стаканом. Чутье его не обмануло, когда предупреждало, что с этой дамочкой будет трудно.

– Это ваше дело. А мне, извините, надо идти.

– Напрасно вы так поступаете, Александра Юрьевна.

– Это уж позвольте мне самой решать.

– Вам все равно не удержать эту гостиницу.

– А это мы посмотрим.

– Своим упрямством вы настроите против себя влиятельные силы. Вы и не представляете, насколько влиятельные.

– Уж не себя ли вы имеете в виду?

– Ну что вы, я всего лишь посланник. Подумайте, взвесьте все возможные последствия.

Векшина хотела уже встать и уйти, но решила еще не надолго задержаться. – Она почувствовала, что это отнюдь не пустые слова.

– А какие могут быть последствия?

– Мир очень жесток. – Так вы мне угрожаете?

– Как можно, я вами восхищаюсь. Но, боюсь, не все разделяют мои чувства.

– Это их дело. Я от своего не отступлюсь. И я умею защищаться.

– Я бы вам еще раз советовал обо всем подумать.

– Боюсь, что это бесполезный разговор. – Очень жаль. Я надеялся на другой результат. Что ж, до свидания. – Наумов встал и быстро пошел к выходу.

– А тысяча долларов? – догнал его оклик Векшиной.

– Ах да, совсем забыл. – Он вернулся к столу и достал из бумажника деньги – Вот мой проигрыш и ваш выигрыш. Так все в жизни устроено: если одни проигрывают, значит, другие выигрывают. Но ведь все может измениться.

Глава 2

1

Весь остаток дня Векшину не отпускало чувство тревоги. Чутье подсказывало, что появление этого господина и его предложение о покупке гостиницы – это только начало череды надвигающихся неприятностей. Насколько они будут серьезными и каковы окажутся их последствия, покажет время. Но то, что этот господин настроен серьезно и готов идти до конца, она уловила скорее не разумом, а каким-то особым внутренним чувством. Хуже всего было то, что эта тревога никак не хотела улетучиваться. Более того, она нарастала с каждым часом. И по мере того, как рабочий день приближался к своему завершению, становилась все более и более интенсивной. Поток, беспокоящих мыслей, кружил и кружил над ней, мешал сосредоточиться на работе, изматывал душу. Больше всего она боялась за брата. Хотя, казалось бы, оснований опасаться чего-то серьезного у нее не вроде бы не было. И к вечеру Векшина дошла до того, что уже просто не находила себе места. Как только стрелка часов достигла шестичасовой отметки, она пулей выскочила из кабинета, и почти бегом направилась к морю. Ей необходимо было увидеть Диму, как можно скорее.

Дорога от гостиницы до берега моря, где обычно работал над своими картинами Дима, занимала не более получаса. Все это время перед глазами Векшиной всплывали сцены разговора с Наумовым. В голову лезли всякие нехорошие мысли. Кажется, он что-то сказал про жестокость этого мира. Интересно, было бы знать, что он имел в виду. Во всяком случае, ничего хорошего, это точно. А раз так, от него можно ожидать чего угодно. За себя Векшина не беспокоилась, а вот за Диму… Если бы он согласился уехать, ей было бы гораздо спокойнее. Все равно сейчас каникулы, зачем ему торчать в городе? Векшина твердо решила уговорить брата покинуть Дивноморск.

Наконец она увидела Диму. Он стоял на скалистом берегу моря перед мольбертом и увлеченно работал над картиной. Векшина сложила руки трубочкой и поднесла их к губам: «Дима-а-а, Дима-а-а», – позвала она его, но он не откликнулся. Должно быть, не расслышал ее из-за шума моря. Когда она приблизилась к нему почти вплотную, он по-прежнему не замечал ее.

– Димочка, ну, сколько можно пропадать на берегу, я же волнуюсь, – Векшина легонько обняла Диму за плечи.

– Осторожно, ты видишь, я работаю, – отбросил Дима ее руки.

– Я вижу, что ты просто стоишь и смотришь на море. И я подумала, что ты уже закончил.

– Закончил? Да тут еще работы непочатый край, – недовольно проворчал Дима.

– А, по-моему, картина уже готова. Хоть сейчас на выставку.

– Я бы не повесил ее даже в твоей гостинице, а ты говоришь на выставку.

– Слушай, а это идея, – ухватилась Векшина за его слова, – Пожалуй, я действительно закажу тебе несколько картин для своего отеля. Как тебе мое предложение?

– Да, пожалуйста, бери любую картину, – великодушно отозвался Дима.

– Мне одной будет мало, – Векшину вдруг осенило. Она придумала под каким предлогом отправить его из города.

– Бери столько сколько нужно.

– Димочка, но ведь у тебя только морские пейзажи.

– Это как раз то, что нужно для отеля под названием «Голубая лагуна».

– Конечно, я возьму несколько таких картин и развешу их в холле и в коридорах. Но у меня есть еще ресторан. Туда бы я хотела какие-нибудь натюрморты с овощами, фруктами, дичью. Ну, ты понимаешь, – Векшина потихоньку направляла разговор в нужное ей русло.

– Ты же знаешь, что я не рисую гусей и уток и даже фазанов, тем более уже убитых, – в голосе Димы послышалось легкое раздражение.

– Ну, хорошо, не хочешь гусей, не надо. А если цветы в вазах? – не унималась Векшина.

Дима сделал вид, что не расслышал и сосредоточенно стал наносит мазки на неоконченное полотно.

– Ну, ладно. Не хочешь в вазах, но хотя бы на клумбах можешь? Или какой-нибудь миленький пейзажик с лесными цветами. А? – Векшина решила довести задуманное до конца.

– Ну, если только с лесными и то, это будет исключение только для тебя и только один раз, – неожиданно сдался Дима.

– Здорово! Я знала, что ты не откажешь мне, – обрадовалась Векшина, – Только у нас тут леса нет, одно море и песок. Слушай, а, что если ты поедешь к тете Анюте под Рязань. Она всегда приглашает. Знаешь, какие там леса!

– Ехать под Рязань, чтобы нарисовать поляну с цветами? – Дима был не на шутку удивлен.

– А почему бы и нет. Заодно и отдохнешь от этой жары. Там сейчас очень комфортная погода.

– Я тебе и без Рязани любой цветок нарисую. Будешь довольна.

Векшина почувствовала его сопротивление и забеспокоилась. – Не хочешь под Рязань, можешь махнуть во Францию. У меня там школьная подруга живет в Провансе. Привезешь мне оттуда несколько пейзажей французской провинции. Как тебе такой расклад?

– Я не понимаю, ты, что хочешь от меня избавиться? – Дима в упор посмотрел на сестру.

– Что ты, просто я хочу, чтобы ты отдохнул, сменил обстановку. Ты же ничего кроме Дивноморска не видел. А на следующий год ты заканчиваешь школу, тебе будет не до поездок. Сейчас как раз самое время, – Векшина еще надеялась, что его удастся все-таки уломать.

– Да, ладно, слышал я, что ты с Павлом Сергеевичем отдыхать собралась. Боишься меня одного оставить? Так я уже не маленький, – насупился Дима.

– Да нет, я уже никуда не еду. Просто сейчас предстоит много работы, я буду пропадать на работе круглые сутки. Мне не хочется, чтобы ты себя чувствовал брошенным, – Векшина вдруг почувствовала неимоверную усталость. Ей стало понятно, что Дима ни за что не согласится уехать.

– Вот глупости. Можешь спокойно заниматься своей работой, я и сам справлюсь. А ехать я никуда не хочу. Мне и здесь хорошо, – подтвердил он ее догадку.

– Это твое окончательное решение?

– Окончательное.

– А может, все-таки передумаешь? – спросила Векшина, хотя уже все было предельно ясно. Дима не поменяет решения.

– Ну, я же сказал нет, значит, нет!

2

Ярцев сидел в баре гостиницы «Голубая лагуна». Бар ему нравился. Он был скромный, но было заметно, что сделано все со вкусом, с любовью. Судя по всему, эта Векшина умеет даже малыми средствами создавать уютную атмосферу. Да, определенные способности в своем деле эта дамочка имеет. Тем лучше, его победа окажется более значимой.

К нему подошел официант.

– Добрый день. Ознакомьтесь, пожалуйста, с нашим меню.

– Убери это. И принеси-ка мне только быстро что-нибудь покрепче. Виски у вас имеется?

– Да.

– Вот, давай виски со льдом.

– Еще что-нибудь желаете?

– Пока только виски, а потом видно будет.

Официант удалился, Ярцев посмотрел ему вслед. Все официанты одним миром мазаны, хотят, как можно сильней растрясти клиента. Но его на такие трюки не поймаешь. Вот только что делать ему тут дальше?

Официант действительно быстро принес заказ. Ярцев сделал один глоток, как тут же забыл про виски. Он почувствовал, что ему повезло. Он увидел, как в бар зашла Векшина. Рядом с ней шел паренек лет пятнадцати. Ярцев внимательно рассматривал женщину. А она очень даже ничего, можно сказать, по-настоящему красива. Он бы совсем не отказался провести с такой пару страстных ночей. А, собственно, почему он должен от этого отказываться. Все в его власти.

Векшина с пареньком расположились совсем недалеко от него. Она попросила того же самого официанта принести себе и мальчику по стакану сока. Для того, чтобы слушать их разговор, Ярцев даже пересел на соседний стул, по ближе к этой паре.

– Ну, как ты уже все осмотрел? – спросила мальчика Векшина.

– Да, вот пробежался по твоим владениям. Теперь примерно представляю фронт работы, – ответил мальчик.

– Надеюсь, тебя не сильно обременила моя просьба, – произнесла Векшина.

– Да, нет. Обойдемся малой кровью. Для холла и коридоров, как я и думал, подойдут мои старые картины из цикла «Морские новеллы». А для столовой я сделаю три новых. Там у вас окна выходят в розовый сад. Мои картины будут копией естественного ландшафта за окном. И людям, пришедшим подкрепиться, будет казаться, что они сидят на открытой террасе или прямо в саду, среди роз. А открытые окна, через которые будет доноситься аромат настоящих роз, поддержат эту иллюзию. Ну, как тебе мои идеи?