Командировка

Так уж повелось, что слухи, имея зачастую под собой реальное основание, искажают до неузнаваемости свою первопричину. Мне предстояло убедиться в этом на собственном примере. Когда мы достигли взволнованной толпы, солдатам, одетым в черно-зеленую униформу пограничной стражи Харкона, с трудом удавалось оттеснить ее с тракта, чтобы освободить нам проезд. Перед воротами толпа уплотнилась, и движение застопорилось. Судя по выкрикам и благоговейному почтению во взглядах, я понял, что не только меня, но и моих попутчиков воспринимали не иначе, как волхвов, везущих дары магические или того хлеще.

Ситуация стремительно выходила из-под контроля. План ухода Феди Сумкина, в смысле Фродо Бэггинса, я решил отложить до того момента, как исчерпаются все другие возможности слинять «по-тихому». Толпа гудела. Видимо, от меня требовалось произнести речь, а лучше проповедь. Зачислив культ Террис в свои вечные должники, за дело продвижения их идей в массы, я, собравшись с мыслями, начал проповедь, которая точно попадет если уж не в анналы местной истории религии, то уж точно в архивы всех местных спецслужб. Изо всех сил напрягая память, я силился выжать из нее все, что знал или более-менее достоверно предполагал о культе Террис.

Собравшись с мыслями, я взобрался на головной воз и начал речь, обратившись лицом к толпе. Видимо, стресс ситуации, подхлестнул мой мозг впрыском адреналина и иных стимуляторов. Худо-бедно, но я родил вполне приличную речь. Гладкости изложения способствовал так же и опыт, полученный во время сдачи экзаменов и зачетов в институте. Неважно, что ты толком ничего и не знаешь по предмету, а с преподавателем познакомился только сейчас, во время экзамена, главное – говорить отчетливо, бойко, красиво и уверенно, аргументируя сказанное пусть и придуманными, но фактами, лишь бы речь была логичной, а факты не противоречили друг другу.

– Братья и сестры, – вещал я, – да не угаснет над вами пламя путеводной звезды, да пребудет с вами свет великой Террис, да разгонит он мрак невежества, заблуждений и иллюзий. Всю свою жизнь я провел в беззаветном служении богине, неся свет прозрения душам, потерянным во мраке идолопоклонства и неверия. Как было изречено пророком, первым узревшим свет Террис, и записано мудрецами, пророк Алем, первым узревший свет Путеводной Звезды, был простым пастухом, но однажды увидел он свет. Сияющая звезда сошла на землю из своих небесных чертогов и поведала ему, что ждет его и народ его.

Белый хлад охватит все земли от края и до края, и не будет от него спасения живому. Жизнь обратится в лёд и будет пребывать в нем до скончания веков, говорила она. Пойди к людям и принеси им весть эту. Торопись, ибо времени у тебя только до осеннего солнцеворота. Собери людей, что захотят пойти с тобой, только те, кто поверят в меня, смогут прозреть путь, по которому я выведу вас в иные земли. И пошел Алем по всем землям, ему ведомым, и говорил он каждому встречному о Звезде и Пути. И находил он пропавших, и исцелял больных духом, потерявшихся в пучинах иллюзий, и крепла вера. К концу отпущенного срока привел он людей в то место, где явилась ему Террис. И многие были с ним.

А еще больше люда пришло из земель, неведомых ему, ибо весть о Великом Хладе и Пути разнеслась по всем обитаемым землям. И пала на землю тьма, и задули лютые ветры, неся зимнюю стужу на равнины. Воззвал Алем к Террис, укажи нам, о ясноокая, путь во мраке. И воссияла над миром Звезда. И пошли люди на свет ее. Долог был путь тот. Целую вечность длился исход. Шли они туманными тропами, отчаяние вселявшими в души людские, и только свет Путеводной Звезды нес надежду. И не было времени на пути том. Но велико милосердие Террис, привела она людей в мир сей, дабы заселили они его от края и до края.

Я на мгновение остановился, перевести дух. Не слабо я загнул, – восхитился я сам собой, – вот так, экспромтом выдать. Чувствуя прямо распирающее меня вдохновение, успел мысленно процитировать «и тут Остапа понесло» и продолжил проповедь. Долго и пространно рассуждал о метафоричности образа Путеводной Звезды, избегая, однако, конкретных дат, имен и цифр. Даже если в толпе и окажется настоящий приверженец культа, поймать меня на незнании основ теологических концепций ему не удастся. На худой конец, всегда можно сослаться, что меня просто не так поняли. К счастью, в толпе, таких просвещенных, видимо, не было.

Зато я приметил плотного человека, взиравшего на меня без должной почтительности и проявлявшего явный интерес к моей версии событий ближайшего прошлого. Не прерывая душеспасительной речи, я стал незаметно изучать окружающее сборище. Через минуту я обнаружил еще одного, долговязого детину, одетого как приказчик, опиравшегося на плетень, отгораживавший чей-то огород от дороги. Еще через минуту меня ждало пренеприятное открытие. За спинами собравшихся, у самых ворот, стоял человек, одетый в черный балахон с капюшоном. Даже без спектрального анализа излучений его мозга, я признал в нем мага, причем, судя по манере держаться, не из последних в местной негласной магической иерархии.

Вот так влип, вот только этого мне еще не хватало. Можно смело поставить мое жалование за полгода, что это за мной, – подумал я.

В голове снова возникли идеи и образы о радикальной смене пола, а так же о способах избегания неприятностей, применяемых господином Торбинсом. Глаз Тени – это конечно не кольцо Темного Властелина, но оно и к лучшему, учитывая, чем его применение заканчивалось для применившего. Все же рассудив здраво, я решил, что время у меня пока есть, не будут же они, в самом деле, похищать меня для своих познавательных целей на глазах у толпы. Подытожив проповедь словами – «Да пребудет с вами свет Террис»– я слез с воза.

В окружении своих спутников я прошел через ворота. Изрядно поредевшая к концу моей проповеди толпа, расступилась, давая нам дорогу. На ночлег остановились в местном трактире. Мест в нем, разумеется, на всех не хватало, и большая часть людей отправилась спать к возам, однако мне, как особо почетному гостю, была отведена отдельная комната. Отужинав и пожелав всем доброй ночи, я поднялся в отведенные мне «апартаменты» поразмыслить над тем, как мне выбираться из сложившейся ситуации.

А ситуёвина не радовала. В любой момент я ожидал вкрадчивого стука в дверь, предполагающего, как говорится, «с вещами на выход». Очевидно, из гостиницы надо выбираться, причем проделать это стоит как можно быстрее. Снизу все еще раздавались голоса, обсуждавшие наше путешествие и мое в нем участие. Поэтому для тайности побега, я, как и герои многих романов предпочел окно. Терять было особо нечего, мои геройства и так наделали много шуму, поэтому таинственное исчезновение среди ночи вряд ли существенно отразится на моем имидже.

Уже собираясь открыть окно, я подумал, что если об этом способе отхода подумал я, сочтя его самым легким, то вероятней всего и мои предполагаемые пленители о нем тоже подумали. Амулет давал вполне надежную маскировку, однако никак не мог защитить от элементарной сети, растянутой под окном и ожидавшей, пока я туда свалюсь. Эти соображения заставили меня скорректировать планы побега. По моему запросу управляющий комп просканировал окружающее пространство в небольшом, доступном ему радиусе. Использовать для этих целей Бони я не решился, опасаясь, что мою активность могут засечь. Спустя пару секунд я удостоверился, что мои подозрения насчет покидания сей обители через аварийный выход, вполне обоснованы. Под окном меня поджидал давешний маг, прикрытый не то заклинанием, не то амулетом, но все же отчетливо распознаваемый, а на крыше в засаде сидел его компаньон, поджидавший, когда откроется окно, чтобы набросить на меня сеть. На границе покрываемого радиуса охвата обнаружился и третий господин, дышавший воздухом около входа в трактир.

Видимо, с моим захватом они решили обождать, пока не разойдутся на ночлег многочисленные посетители. Лишние свидетели при похищении человека, да еще и претендующего на статус святого, всегда некстати. Поняв, что у меня имеется еще как минимум час, прежде чем мои оппоненты решаться активизировать процесс задержания, я стал усиленно шевелить мозгами на тему «вкустоушуршания». Как только я активирую Глаз, маг это сразу определит, в том, что он может определить мое присутствие в комнате, я не сомневался, к тому же этот факт подтверждал субъект, расположившийся на крыше, позагорать в лунном свете прямо над моим окном. Следовательно, как только амулет будет надет и моя аура исчезнет так же бесследно, как и тело, у меня будет от силы минута, чтобы покинуть здание. Иначе противник успеет позаботиться о том, чтобы чисто механически, надежно перекрыть все входы и выходы, а потом хоть на ощупь прочесать все здание.

Для получения более полной картины происходящего, я спустился в зал, где все еще продолжались разговоры. Стараясь не привлекать к себе внимания, я скрылся в тени под лестницей. Изучение зала преподнесло еще несколько неприятных сюрпризов, заставив лишний раз задуматься над тем, почему героям романов в подобных случаях всегда удавалось выбраться через окно, за которым к тому же оказывался либо оседланный конь, либо уютная, темная подворотня, в которой им всегда удавалось скрыться от коварных и хитрых врагов, по каким-то неясным причинам, упустившим из вида такой вариант развертывания событий.

Но жизнь нередко преподносит нам неприятные сюрпризы, на то она и жизнь, чтобы для своего садистского удовольствия лишать нас того, что нам необходимо и именно в тот момент, когда мы в этом особо нуждаемся. Ничто не дается в жизни так легко, как нам бы того хотелось, – подумал я, изучая затянутые каким-то полем оконные проемы. Даже невеликих сенсорных способностей, приданных контрольному центру моего тела, хватило, чтобы зафиксировать его наличие. Что-то, быть может интуиция, а быть может внезапно проснувшийся дар прорицания, подсказывало, что и другие оконные проемы в этом здании затянуты аналогичным полем. Проверять эффективность и механизм его действия на себе любимом, у меня почему-то желания не возникало. Вариант со сменой внешности также не слишком подходил. Изменить внешность не проблема, а амулет сделает этот процесс незаметным, но вот скрыть, а тем более изменить ауру или выражаясь технически, индивидуальный спектр излучений мозга, это задача. Мага, поджидавшего меня за окном, простой сменой внешности не обманешь. Заэкранировать излучения мозговой активности я технически мог, даже сделать на выборочных частотах и волнах, однако профессионала, каким несомненно являлся сидящий в засаде, это вряд ли обманет, не держат же местные тайные канцелярии в своих рядах идиотов.

Как ни крути, а расклад получался паршивый, уйти «по-тихому», видимо, не получится. Я не тешил себя ложными надеждами, что попытайся я покинуть трактир через дверь или активируй амулет, дверной проем, пока остававшийся открытым, сразу затянется тем же заклинанием, что и окна. Время утекало. Вполне возможно, что отсрочка в активных действиях была вызвана тем, что мои противники, ограничив мою подвижность, просто ожидали подкрепления, для перехода к активной фазе захвата. Надо было решать, и решать срочно.

Поэтому я решил. Не самая на мой взгляд умная фраза про то, что лучшая защита это нападение, в сложившейся ситуации, показалась мне единственной перспективной идеей. Сделав пару неторопливых шагов в сторону двери, я схватился за амулет, пулей метнувшись наверх, предварительно послав сигнал Бони о том, что ей пора покинуть сомнительный уют конюшни при трактире.

По пути в свой «номер» я активировал боевую трансформацию тела. Не заморачиваясь над такими нюансами хорошего тона как открывание дверей или окон, прежде чем через них пройти, я, сопровождая свое продвижение оглушительным треском разнесенных в щепу двери и окна, вылетел в темноту внутреннего двора. Сознание, подстегнутое изрядными дозами стимуляторов, работало как несущийся на всех парах паровоз. Казавшийся плавным полет в темноту, шелест сети, все ж таки брошенной мне вдогонку не успевшим среагировать на мой выход подельником мага. Приземлившись, я рефлекторно откатился в тень, в полном соответствии с заданной боевой программой, однако, сразу метнулся вперед, в сторону повернувшегося на шум мага.

Двигаясь плавными прыжками по зигзагообразной траектории, я набрал скорость. По моему субъективному времени, все это продолжалось едва ли не полминуты, на самом же деле, на всю мою эскападу ушли считанные мгновения. Маг еще только поднимал руку со сложенными в замысловатую комбинацию пальцами и разевал рот, стоя передо мной. Уходя от лобового столкновения, все же объявлять открытую войну неизвестно какой службе или ордену, размазав по стенке сотрудника при исполнении, в мои планы не входило, я прыгнул на стену трактира, чувствуя, как плавно набранная во время прыжка инерция, вдавливает мои ноги в бревенчатую стену. Оттолкнувшись от нее, я перелетел над головой мага. Тот еще не успел обернуться, как я уже выбежал не площадь перед трактиром, по которой неслась Бони.

Заскочив на нее, обхватив руками шею и судорожно сжимая бедра, я все дальше уносился от бурного оживления за спиной. Миновав несколько домов, мы свернули в затемненный проулок, между садами-огородами. Усевшись поудобней, я погнал Бони в сторону частокола, рассчитывая перемахнуть его. Тревожить стражу у ворот по причине неожиданно возникшей срочной надобности в покидании Триска, времени не было. К счастью, в отличии от Фалька, в Триске не ожидали каких-либо нападений, мирно проживая под крылом Харконского князя. Поэтому, частокол, огораживавший поселок, не отличался высотой. Не снижая скорости, мы вылетели к ограде, и Бони, без лишних рассусоливаний, «взяла барьер».

К сожалению, тут стоит отметить, что я, как человек далекий от конного спорта, никогда не задумывался, почему при прыжках через препятствия так важна конструкция седла или, по крайней мере, его наличие вообще. Время подумать об этом пришло после того, как перелетев через частокол, траектория моего полета стала существенно расходиться с траекторией полета моей кобылы. На мое счастье, режим боевой трансформации отменен не был, поэтому, грозившее стать весьма жестким приземление, прошло без каких-либо последствий для моей персоны.

Вскарабкавшись вновь на спину кобыле, мы в форсированном режиме понеслись в сторону стремительно приближавшегося ночного леса. Углубившись в чащу на пару километров, я объявил привал. Восседая на спине Бони, в надежде, что аура амулета прикроет и лошадь, я отдал ее контрольному центру приказ, отрастить чего-нибудь седлоподобное на спине, сместившись на всякий случай подальше на круп. Пока над созданием удобств работали синтезаторы, поглощая через копыта исходную органическую массу в виде дерна и веток, я пытался выработать дальнейший план действия.

Жизнь, со всей очевидностью, указывала на то, что я не гожусь ни в «тайные» агенты, ни в «великие конспираторы», можно даже сказать «тыкала носом». Нет, теоретически, я все продумал, и мои планы нашли одобрение даже у начальства, однако помимо теории, существует еще и практика, своего рода чутье, да и просто какая-то шпионская удача, а у меня, видимо, не наблюдалось ни первого, ни второго. При всем моем стремлении не привлекать внимания к своей персоне, я только этим в последнее время и занимался.

Но, «слезами горю не поможешь», «назвался груздем – полезай в кузов». Утешившись народными мудростями, я перешел к тому, что у меня до сих пор неплохо получалось, а именно к теоретическим построениям и тактико-стратегическому планированию. Раз уж я вновь оказался в этом долбаном лесу, да еще к тому же без лишних свидетелей, неплохо бы наведаться к Однорукому за вторым Глазом Тени.

Встреча с эльфом и Трехгорье может и подождать, к тому же все равно надо выждать день-другой, пока страсти не улягутся. Посокрушавшись над тем, что маг может распознать при случае мою ауру, я все же решил, что жизнь этого нежелательного очевидца произошедших событий перевешивает последствия его возможной смерти. Окончательно решившись на «операцию по смене пола», места тут как- никак уже вполне цивилизованные, и у одинокой девушки есть все шансы добраться до пункта назначения, я отложил процесс до момента возвращения на тракт. Плюнув на рекомендации центра, все равно уже засветился и хуже не станет, я передал на спутник отчет обо всем, что со мной случилось.

Покончив с формальностями, я перешел к апробации законченного к тому моменту изделия наноиндустрии, компьютерного творчества и послойной 3Д печати. Подкорректировав неудобные моменты, в виде стремян, я признал результат вполне удовлетворительным. Амулет я снимать не стал. Он вполне неплохо заменял режим ночного зрения. Приняв меры по уничтожению следов, мы тронулись в путь, все глубже уходя в лесную чащу. Поиск бандитов, я решил начать с того места, где охотник обнаружил их следы.

Я ехал по ночному лесу в сторону тракта, молясь всем известным, а так же придуманным мной богам, чтобы разбойники оказались достаточно глупы или падки до наживы, и вместо того, чтобы податься в бега, после пережитого ими фиаско, вернулись к испытанному способу обогащения за чужой счет. Слаженность их действий во время нападения на наш обоз указывала на то, что подобной схемой они пользовались не один раз. Следопыт из меня неважный, но все же, за моими плечами, вернее под моим задом, топают отнюдь не завалящие технологии, и я имею вполне резонные основания надеяться на успех поисков.

Продолжая размышлять в таком ключе, я выехал на тракт. На дорогу, занявшую у обоза целый день, я потратил меньше часа, расположившись на ночлег там же, где мы провели предыдущую ночь. Здраво рассудив, что утро вечера мудренее, я расположился под кустами и прижавшись к теплому боку Бони, провалился в сон, столь необходимый для мозга, после длительной боевой трансформации.

Глава 18

Разбудил меня луч солнца, бивший прямо в глаза. После вчерашних похождений проспал я долго. Бони, мой бессонный часовой, продолжала наблюдать за местностью. Время приближалось к полудню. Освежившись в ближайшем ручье, я продолжил свой обратный путь по тракту. Когда до места, где разбойники устраивали засаду силами основного отряда, осталось километров десять, я замедлил бег кобылы и свернул в лес, отойдя на пару сотен метров от тракта. Приведя все штатные и сконструированный по моему заказу нештатный детекторы и сенсоры, мы медленно продвигались вперед. Лошади не созданы природой для незаметного подкрадывания к добыче, но законы природы не распространяются на порождения хайтека. Последние пару километров до поляны, на которой обнаружились следы засады, мы буквально крались по лесу.

Когда до места осталось несколько сотен метров, я спешился. Бони, изобразив из своих ушей подобие направленного локатора, прислушивалась к происходящему впереди. К моему разочарованию, ни один звук не указывал на стороннее присутствие. Нацепив амулет, я двинулся к поляне. Как и утверждали сенсоры Бони, на поляне я не обнаружил ничего кроме старых следов.

Я присел на пень, отправив кобылку обследовать лес на предмет следов. Компьютер кобылы, не страдающий избытком интеллектуальности, в противовес моему контрольному центру, был снабжен самыми разнообразными вспомогательными функциями, среди них была и программа «Следопыт», которая в сочетании с усиленной сенсорикой, делала из моей лошадки этакую суперищейку. Через полчаса Бони вернулась и по ближней связи ознакомила меня с обобщенными результатами поисков.

Результаты были обнадеживающие. Был найден позавчерашний след основной группы, передвигавшейся верхом. След вел предположительно на север и Бони прошла по нему несколько сотен метров в том направлении. Но гораздо сильнее меня заинтересовал второй, более свежий след, оставленный одним всадником не далее как вчерашним вечером и ведущий в направлении нашего обеденного привала. Припомнив данные допроса пленного разбойника, я предположил, что, вероятно, это брат повешенного, вернувшийся похоронить тело. Прикинув шансы, я счел за лучшее отправиться по его следу. По крайней мере, с высокой долей вероятности я предполагал, куда он направляется, да и догонять его было значительно ближе.

Вскочив в седло, я помчался по тракту, не слишком беспокоясь о маскировке. В любом случае, сенсоры Бони засекут его раньше, чем он услышит или увидит нас. Благодаря последним усовершенствованиям сенсорной системы, проведенным по моему заказу, от обнаружения его теперь не спасет даже близнец моего Глаза Тени. Все же, когда до поляны оставалось не так далеко, я приказал кобыле перейти в «бесшумный» режим хода. Скорость бега снизилась, зато пропал и характерный стук копыт. Свернув в кусты, я приблизился к месту казни преступника.

Как я и ожидал, тело повешенного на дереве отсутствовало. К моему разочарованию, никакой активности в окрестностях также не наблюдалось. Уже не таясь, я выехал на прогалину. Под раскидистым дубом обнаружилась свежая могила. Бони датировала ее этим утром, между девятью и десятью часами. Окрыленный этим сомнительным успехом, я ринулся в погоню за казавшейся столь близкой добычей. К моему удивлению, след шел не на север, как я предполагал, а к реке. Не прошло и пяти минут, как я выехал на живописную поляну, украшенную трупом повесившегося на уздечке разбойника. Его рыжий мерин понуро щипал траву, время от времени поглядывая на хозяина.

Смирившись с разочарованием, я исследовал содержимое карманов покойного, в надежде отыскать там что-либо полезное, но и тут мне не повезло. Забросив труп на мерина и взнуздав его, я отвез бывшего разбойника обратно к свежей могиле и закопал его вместе с братом. Проклиная свою сонливость, я направился обратно, к следу, оставленному бандой. Каких-то два часа опоздания, и вот мне приходится заниматься игрой в казаки-разбойники в этих дебрях. Мерина я прихватил с собой, не бросать же его в лесу, на поживу волкам. Об этом решении я пожалел, едва выбрался на тракт. В отличие от Бони, мерин был настоящей лошадью и не мог поддерживать задаваемый быстрый темп. Смирившись с этим, я притормозил кобылу, решив, что часом раньше или часом позже, для позавчерашнего следа это уже не столь критично. На дорогу к оставленному мной следу ушло раза в два больше времени, чем раньше.

Было уже далеко за полдень, когда я двинулся по следу, разведанному Бони этим утром. След двух десятков верховых, проехавших по лесу, смог разглядеть даже такой никудышный следопыт как я. Однако, через десяток километров, путь преградил ручей. На противоположном берегу следа не было. Чувствуя себя по меньшей мере Клинтом Иствудом, идущим по следу шайки однорукого Джо, я присел на берегу, размышляя в какую сторону мне отправиться. В принципе вариантов-то было всего два, либо вверх, либо вниз по течению, но гадать как-то не хотелось. Спешившись, я остался в компании рыжего мерина, пустив Бони вниз по течению, с приказом искать следы на расстоянии до десяти километров. Дно ручья было из плотного песка, поэтому возвращения своей «ищейки» я ожидал не позднее, чем через час.

Разбрызгивая воду, Бони понеслась в указанном направлении, а я занялся более тщательным исследованием седельных сумок мерина, на предмет съестного. К моему очередному разочарованию, кроме пары малосъедобных даже на вид сухарей, съестного там не обнаружилось. Устав от огорчений, я направился по окрестностям, поискать ягод и подумать, пока не вернется Бони.

К моему сожалению, Однорукий оказался не просто разбойником, а еще и умным разбойником. Видимо, он, как я и опасался, либо заляжет на дно, в каком-нибудь труднодоступном лесном укрывище, либо вообще подастся в бега. И тот, и другой вариант не сулил ничего, кроме длительного путешествия по лесам и болотам. Преследование гонимого страхом человека, имеющего к тому же полтора дня форы, в этих лесах занятие проблематичное. Перекусив обнаруженной малиной, я вернулся на берег ручья.

Вскоре вернулась Бони. Вниз по течению, никаких следов обнаружить не удалось. Сев на кобылу и прицепив поводья мерина к седлу, я отправился на северо-восток, вверх по течению, в надежде хоть там обнаружить след банды. На этот раз удача не отвернулась от меня. Через пару километров Бони засекла подозрительно ровный берег, поднимавшийся к северу от ручья, с как-то уж очень аккуратно распределенным по нему настилу из листвы и ветвей. Я бы подобной странности не уловил при всем своем желании, но программа «Следопыт» сочла данное обстоятельство признаком того, что кто-то пытался тщательно замести следы.

Поднявшись на берег, я доверился чутью Бони и не прогадал. Не проехали мы и пары сотен метров от берега, как появился отчетливый след, уводивший все дальше на север. Ускорив шаг, мы двинулись по нему, нагоняя упущенное время. След был отчетливым, однако вскоре местность стала понижаться, банда шла через болота. Двигаясь по оставленной ими тропе, мы все дальше углублялись в трясины. Тропа петляла, временами скрываясь под мутной, болотной водой. Солнце неуклонно катилось к закату. Положившись на чутье кобылы в выборе кочек и направления, я оглянулся. Мерин, как ни странно, ни разу не оступился и не слишком замедлял наше продвижение. Видимо, он ходил здесь уже не один раз.