Командировка

В глаза сразу бросилось мерцающие красным светом сообщения из центра, помеченные как сверхсрочные. Информация и правда, оказалась такой, что я чуть не вывалился из виртуального пространства.

Введение запрета на прямую связь, кроме самых экстренных случаев и то при соблюдении максимальной скрытности. Сообщение с центром свести до минимума. Отправлять короткими, подготовленными пакетами, через спутник, на динамичной длинной волне. Принять меры по максимальной скрытности в выполнении задания. И наконец – миссию по поиску артефакта признать крайне важной и приоритетной. Поиск производить по тревожному сценарию класса А. То есть считать себя агентом на вражеской территории в условиях высокоразвитого технологического общества. Сообщения из центра будут передаваться рассеянным излучением, то есть так, чтобы нельзя было отследить источник, а именно спутник. Хмм…. и чем им интересно не подошла прямая узконаправленная передача?

Слегка ошалев от столь резкого перехода от статуса простого ученого в исследовательской миссии к статусу супершпиона со спецзаданием, я стал изучать дальнейшие директивы с заметно возросшим интересом. А почитать было что. Сами того не желая, вместо того, чтобы как ранее планировалось, никуда не вступать, мы увязли по самое «не балуйся».

Артефакт оказался не просто «штучкой с ручкой» в руках захудалого мага, а весьма серьезной вещицей, получившей название «Сфера богов», за которой весьма усиленно охотились на протяжении сотен лет местные разведки, контрразведки, ассоциации и различные объединения магического толка, храмовые службы, а также множество отдельных несознательных элементов в личных целях. В довершение, мне настоятельно рекомендовали почаще читать отчеты агентов. В последнем же сообщении излагались догадки и теории о сущности самой сферы, но прежде чем их изучить, требовалось ознакомиться с особо отмеченными докладами агентов. Запрет на связь через спутник объяснялся тем, что по полученным данным, некоторые местные умельцы из спецслужб, могли «видеть» радиосигнал и даже проследить его направление. А в безлюдной местности, где мы находились, это был прям-таки «маяк в ночи».

Для затравки я выбрал наиболее короткое донесение. Доклад Заморенова о проделанной работе и ходе исследований, точнее рекомендованные выдержки.

Дела у Заморы продвигались медленно. Он затребовал, и как ни странно, даже получил едва ли не тонну различного оборудования. Правда, пока желаемых результатов эта расточительность не принесла. Пассивное сканирование драконов не давало практически никаких результатов, кроме предположений о механизме их перемещения в воздушном пространстве.

Приборы, затребованные им с базы, фиксировали локальные изменения свойств материи вокруг драконов. Если быть точнее, то они каким-то образом могли воздействовать на физико-химические параметры среды. То, что по классическим законам физики и в частности, аэродинимики, летать не могло, как выяснилось, по ним действительно не летало. Точнее летало, но лишь отчасти.

Простое пассивное сканирование раз за разом вырисовывало драконий силуэт в совершенно различных спектрах и цветах, временами с аурой вокруг, но не показывало внутренней структуры. Попытки активного сканирования, выразившиеся в коротких вспышках жестких излучений, так же ни к чему не привели, точнее, выявили только то, что драконы на них реагируют и могут отследить источник излучения.

К счастью, Серега подстраховался на этот счет, активные источники были одноразовые и уничтожались во время вспышки, поэтому кроме кучки паленой растительности или обгорелого камня драконы ничего не находили.

По результатам исследований и спектрального анализа было выяснено, что шкура дракона во первых, содержит большое количество металлов, во вторых, обладает отличными экранирующими свойствами. Исходя из данных и наблюдений за полетом, было выяснено, что каким-то образом, во время полета драконы меняют вязкость среды, как бы уплотняя воздух, не меняя его фактической плотности. То есть, как уже упоминалось, меняют его физические характеристики. Другие исследования также это подтверждали.

Последний эксперимент, над которым Замора трудился на протяжении последнего месяца, также провалился. Для исследования остававшихся в тайне внутренней физиологии и анатомии, он подготовил огромное количество различных исследовательских микророботов и щедро начинил ими всю окружающую фауну, на которую драконы охотились, в радиусе едва ли не двадцати километров. Но служебное рвение не принесло ничего, кроме сбитых ног. Те несколько десятков нанороботов, проглоченных драконом, были бесследно утеряны для науки, так и не передав какой-либо информации. В настоящее же время велись консультации на извечную тему «кто виноват и что делать».

Также не менее обязательными оказались и доклады Изы, весьма пространные, судя по объему, а исходя из начальственных пометок, еще и информативные.

В первой отмеченной вырезке было краткое изложение карьерного роста Изы. За время пребывания в Суррейской империи, из младшей послушницы в храме богини Сахем, она доросла до помощницы архивариуса и имела довольно широкий доступ к архивам. Пользуясь довольно большой свободой в перемещении по храмовому комплексу и вхожестью под благовидным предлогом в служебные помещения других храмов, в том числе и верховного бога Турра, она пометила свою территорию обитания изрядным количеством жучков, датчиков и прочих шпионских штучек. Во избежание раскрытия, информация с них считывалась только при непосредственном контакте. Изучение архивов также давало немало полезной информации.

Из архивных данных, по самому интересующему нас вопросу, выяснилось, что Сфера, на момент ее упоминания, принадлежала Аруху, предводителю некромантского мятежа. Где он ее достал, точных данных не имелось. Именно она и дала ему возможность слинять с места провалившегося мятежа, прихватив с собой ближайших соратников. Видимо, на момент мятежа, он не имел полного контроля над Сферой или не знал обо всех ее функциях. Однако, тех возможностей, что имелись у Аруха, вполне хватило для того, чтобы скрыться с места побоища, да так, что даже самые сильные и умелые маги континента, сообща, смогли только примерно определить направление и дистанцию его скачка. След его терялся в горах Гарта. Видимо, соратники по мятежу, также впоследствии не смогли договориться о принадлежности Сферы богов, потому что тремя сотнями лет спустя, предположительно именно этот артефакт был замечен в руках Тальда, одного из бывших соратников Аруха. Тальд использовал его при попытке прибрать к своим рукам власть в Орте, одном из трех крупнейших северных королевств. Используя один из религиозных воинствующих орденов, который признал его в качестве мессии, он вторгся в Орт со стороны горной гряды Кри, где находился главный монастырь ордена. Однако, во время штурма Ориса, столицы Орта, пользуясь неразберихой, ребята из гильдии магикусов Арана, при поддержке купеческой гильдии, увели у него сферу. Это и положило конец вторжению ордена.

Придворные маги Орта благополучно уделали лишившегося поддержки артефакта Тальда и все его воинство. Каким именно образом Аранцам удалось спереть Сферу богов из рук Тальда, имперской разведке выяснить, видимо, не удалось, либо она не поделилась сим ценным историческим знанием с Храмовыми службами.

Но до Арана сферу довезти тоже не удалось. Где–то в Сигурских холмах на караван, который по разведданным Семиреченской службы безопасности Совета Князей, вез Сферу, напали бандиты, под предводительством некоего Брина, в советниках у которого ходил Грач. Такую кличку избрал себе маг, присоединившийся незадолго до того к банде. В ходе молниеносного нападения из засады, караван был полностью уничтожен. Банда перебралась в леса, в верхнем течении Су-Ара, обосновавшись в старой сторожевой башне, по совместительству замку местного князька. Брин провозгласил себя новым князем, но правил он недолго. В ходе ссоры с магом, видимо новообретенный статус вскружил ему голову, он и его банда благополучно полегли в схватке, о чем стало известно в ходе допроса единственного выжившего Департаментом Правопорядка и Безопасности Харконского княжества. Заинтересованные стороны, пославшие соглядатаев, к предполагаемому месту событий, обнаружили только опустевшую башню с парой десятков полуразложившихся трупов. Маг скрылся.

В последний раз Сфера богов выплыла на свет семьдесят лет назад, в памятной битве с драконом. Совет высших магистров Школы Стихий и СБ совета, смогли проследить дальнейший путь группы только до южной гряды Зеленых гор, далее они предположительно перевалили в Ангай, там их след и был потерян.

Следующая отмеченная часть донесения касалась нас уже непосредственно. По оперативным данным оставленных в храме Турра приборов наблюдения, информаторы жрецов в имперской разведке доносили о резкой активизации поисков Сферы.

Имперские агенты в СБ совета князей доносили, что совет магистров Школы Стихий обнаружил странную энергетическую активность неподалеку от города Руста. Обнаружил ее местный маг и доложил об этом в Дароград. При проверке данных выяснилось, что на следующий день после всплеска аномальной активности, через Руст прошел некий торговец из Арана, с указанием примет оного. По его следу были направлены трое адептов школы шестой ступени. Они проследили путь торговца до Дребеня. К счастью, такая ситуация была предусмотрена и маяк для открытия портал, был хорошо спрятан и деактивировался сразу после использования.

Несколькими днями позже, милый старичок-архивариус Славур, оказавшийся на поверку двойным агентом Совета Школы и сливавший информацию в Аран, донес о торговце, интересовавшимся боем с драконом. С некоторым запозданием, эта весть из Арана дошла в Сурр. Семиреченская СБ была поднята по тревоге, к счастью, уже после нашего отбытия в Сорбор.

В Сорборе также спохватились запоздало. Я уже успел покинуть княжество. Допрос стражей границ дал еще несколько деталей, заинтересовавших СБ, а через несколько дней копия протокола была уже на столе у начальника имперской разведки. Основываясь на полученных данных, было сделано заключение, что некий маг, причем не слабый, имеющий возможность менять свою реальную внешность, не иллюзией, а действительно изменяя структуру тела, интересуется Сферой. Причем интересуется и движется в каком–то странном, одному ему известном направлении. Значит, он знает что-то такое, что неизвестно никому другому. Следовательно, надо за ним проследить и выяснить, что ему известно.

Вдогонку мне, из Сорбора был отправлен отряд стражей границ, при поддержке пяти магистров Школы Стихий. Они прошли по моему следу до места моей злополучной ночевки, где и нашли брошенные мной пожитки. Было выдвинуто две версии, по одной из них я пал смертью храбрых, о чем и свидетельствовал оставленный три дня назад лагерь, по другой версии, мне удалось бежать, но следы на каменистой россыпи найти не удалось. Несмотря на высокую вероятность первой версии, вторая также весьма активно проверялась. Даже были предприняты попытки углубиться в топь, стоившие жизни нескольким участникам поискового отряда.

Наиболее вероятным направлением моего движения был признан путь на север, куда и отправилась большая часть отряда, находившаяся, судя по снимкам со спутника, где-то в глухих лесах Верхнего Су-Ара, в трех-четырех сотнях километров на юго-запад от нас и двигавшаяся напрямую в сторону Фалька. Вся агентурная сеть Су-Ара была приведена в состояние повышенной готовности.

– Да…. вот это влип, – были мои первые мысли.– Вот это вступил, так вступил…. К проблемам поиска артефакта невзначай добавилась заинтересованность едва ли не всех тайных канцелярий континента. И выслеживали меня не просто люди. Радовало одно, опознать во мне нечеловеческую суть не смог бы ни один маг. Не зря для связи с телом использовалась технология полного погружения сознания. Это, конечно, было связано с некоторыми неудобствами. Однако, неоспоримым плюсом такого подхода в деле конспирации было то, что мозг выдавал полную картину присутствия «живой души», включая всю типичную для него активность и даже ауру, свойственную человеку, которую могли видеть маги. Техникой такого соответствия добиться не удалось бы.

Погоревав о своем незавидном положении, я продолжил изучение материалов по делу. Третья часть отмеченного, относилась к предполагаемым свойствам и возможностям Сферы богов. Данные построения были туманны и основывались лишь на косвенных данных. Предполагалось, что в базе артефакт порождал вокруг себя в ограниченном радиусе поле, останавливающее все проявления резкого возрастания нестабильности материи. Теоретически в этом поле даже ядерный взрыв был бы остановлен, превратившись в вялый полураспад. Этим и объяснялось то, что дракон не мог взлететь или спалить нападавших, маги не смогли уничтожить Аруха и его команду, и никто из магов не мог отследить саму Сферу. При этом, тот кто имел непосредственный контакт с артефактом, мог свободно использовать любые средства из доступного ему арсенала, а также менять по своему усмотрению условия игры. Возможны и иные проявления. Если обобщить описания, то внешне это черный шар, около двадцати сантиметров диаметром, с гладкой поверхностью, не отражающей свет. Других данных пока не имеется.

В приложенных руководствах к действию, полученных от начальства, рекомендовалось пока продолжить путешествие в Харкон. Правда, было предложено инсценировать свою смерть, если представится возможность, и продолжить путешествие отдельно от каравана. Наши многочисленные конкуренты вполне обоснованно предполагают наш визит в Фальк. Когда поисковая группа его достигнет, наверняка выяснят, с кем и куда мы отправились. А смерть, подтвержденная караваном, вполне может сбить со следа, если не прекратить вообще, эту гонку преследования.

Эльфу были высланы аналогичные указания. Кто-то на базе, проявив злую иронию, присвоил ему псевдоним Чебурашка. Эльф, не знакомый с нашим миром, ясно дело, не проявлял какого-либо возмущения по поводу насмехательства над его анатомическими особенностями. Я в свою очередь, не стал просвещать его по поводу милого выдуманного зверька из советского прошлого, превращенного капитализмом и масскультурой в очередного новоявленного покемона.

Из раздумий меня вырвал сигнал Бони, нам на смену шел следующий караул. Изобразив бодрость, я встретил смену на ногах, проявляя все признаки неусыпного внимания. Эльф, видимо, также освоивший последние полученные данные, присоединился ко мне спустя минуту. Расположившись у костра и подкрепив себя парой глотков подогретого вина, мы вели негласную беседу на закрытом канале ближнего радиуса действия, изображая крепкий здоровый сон.

По мере обсуждения сложившейся ситуации, предложение начальства об имитации собственной смерти казалось все более интересным. Оставалось только выработать непосредственный сценарий. Входить в Харкон с караваном желания не возникало. По прибытии, нас действительно мог ожидать теплый и весьма коллективный прием. Но и совместное путешествии нашей группы, успевшей засветиться в Фальке, так же не могло способствовать сохранению инкогнито.

Как ни странно, но именно мою нечеловеческую сущность раскрыть было труднее всего. Благодаря технологиям, используемым для действий в альтернативных мирах и на сверхдальних расстояниях. Эльф же не был человеком по определению и использовал магию для изменения облика. Про Бони я вообще молчу, правда, к лошади, возможно, и не станут присматриваться так пристально.

Было решено откалываться от каравана по отдельности. При возможности, я должен был пасть на поле боя, явив неоспоримые доказательства своей смерти, а в задачу эльфа входило позаботиться о том, чтобы меня не похоронили слишком глубоко и аккуратно. Затем из очередной разведки эльф должен был вернуться без лошади, сославшись на то, что она сломала ногу. А под конец эльф также должен был бы под благовидным предлогом покинуть купцов. Например, сымитировав болезнь, остаться в каком-нибудь попутном населенном пункте и дожидаться меня. Так как я был наиболее опознаваем, моя смерть была более актуальна для дела. Встретиться договорились в месте слияния речки Трисс и Су-Ара, примерно в двухстах километрах от Харкона. Места там обжитые, но еще не слишком многолюдные. Да и леса еще достаточно густые, для того, чтобы можно было там укрываться от лишних глаз. На том и порешили.

Глава 14

На следующий день, лишь солнце показалось на востоке, караван двинулся в путь. Русло все еще оставалось узким и мелким, однако, постепенно пополняясь водами вливавшихся в него речушек и ручьев, становилось все глубже и шире. Путь заметно удлинялся бесчисленными изгибами реки. Леса по берегам с каждым днем все заметнее расцвечивались золотом и пурпуром. Осень все более ощутимо вступала в свои права. Над нами потянулись стаи птиц, летящих от льдов Холодных островов в сторону теплых зим Семиречья. Впрочем, зимы в Су-Аре не отличались особой суровостью. Находясь примерно на широтах южной Европы, холодный сезон здесь был дождлив и почти бесснежен, А по мере спуска по Су-Ару, места подогревались теплыми ветрами, дующими вверх по равнине, со стороны Срединного моря.

Первые дни пути прошли спокойно. Места были малонаселенные, редкие кочевые племена, неспешно странствующие по лесам, от гор Гарт на севере до Су-Ара на юге. К югу от Су-Ара время от времени попадались редкие деревеньки, да третирующие их местные князьки, обосновавшиеся в сторожевых башнях, оставшихся от последнего великого Су-Арского царства. Для этих мест дюжина человек охраны при поддержке такого же количества самострелов в умелых руках купцов и помощников была грозной силой. Видимо, поэтому путешествие проходило вполне мирно.

Первые пять дней пути прошли без каких-либо происшествий. За все время мы лишь раз увидели отдаленный дым костра, поднимающийся над лесной чащей. По мере приближения к цивилизации, деревни и хутора стали встречаться все чаще. Купцы пополнили груз зерном и кое-каким продовольствием. Здесь, вдали от крупных городов, цены на зерно и еду были более чем скромными, а редкие торговцы были почти единственным источником наличности для местного крестьянства. К исходу первой недели пути произошло давно ожидаемое происшествие. К тому времени, я уже всерьез начинал задумываться над изменением плана нашего расставания с караваном, ведь мы уже миновали добрую треть пути.

Су-Ар в том месте растекся широким мелким плесом, и нам то и дело приходилось прыгать в воду и проталкивать баржи по смеси песка и речной гальки. Незадолго до полудня из прибрежных кустов вылетела ватага вооруженных людей. Человек тридцать пеших и семеро конных. Предводительствовал этой командой толстенький лысый мужичок, верхом на вороном коне. По его надменному виду и более чистой, чем у остальных, одежде, носившей остатки былой роскоши и украшений, можно было предположить, что нам повстречался один из местных князьков. Одежда на нем сидела несколько мешковато, как будто с чужого плеча. Ватага была одета как попало, вооружение также представляло всю палитру местного оружейного производства.

Предводитель, вооруженный мечем, был облачен в кожаный доспех, также, видимо, ему ранее не принадлежащий. Судя по нависавшим плечам и напряженности на животе, доспех ранее принадлежал кому-то, кто был сантиметров на десять шире в плечах и настолько же уже в талии.

Бросив попытки снять с мели основательно засевшую головную баржу, застопорившую караван, вся команда запрыгнула на борт, приготовившись дать отпор.

Разбойничьего вида ватага растянулась цепью, перегораживая дальнейший путь по течению. От группы отделился высокий тощий хмырь на пегой кобыле, прикрытый проржавевшими остатками кольчуги и кожаным шлемом, вооруженный длинной пикой с тряпичным флажком неопределенного цвета на конце и круглым щитом.

Остановившись на расстоянии шагов сорока от нас, он огласил местность зычным басом.

– Вы вступили на земли светлейшего князя Вальда, владельца городов Стрэм, Хас и Брун, а так же крепости Тинк, – возгласил он, – предъявите ваши товары для досмотра и сбора причитающейся княжеской казне пошлины. Любое ваше неповиновение будет расцениваться как неподчинение воле князя и жестоко караться.

Я усмехнулся. Врал посланник, действительно, самозабвенно. Из рассказов кормчего, плававшего по реке всю свою сознательную жизнь, Стрэм и Брун были захудалыми деревеньками, а Хас так вообще хутором, стоящим в глубине леса. Крепость же Тинк являла собой изрядно обветшавшую и просевшую от времени башенку, торчащую за прибрежными кустами в сотне метров от берега.

По комментариям все того же кормчего, когда они поднимались по реке, пару месяцев назад, в сторону Фалька, князь был другой, да и народу у него было поменьше. Тогда они прошли спокойно, собирать мзду с них не решились.

Соотношение сил в настоящий момент нельзя было назвать слишком неравным, но, видимо, новый князь не отличался большим умом и решил показать своему сброду полководческие таланты, хотя, возможно, дела у него, действительно, были плохи. Прокормить такое количество дармоедов местному мирному населению в количестве едва ли больше полутора сотен человек было проблематично. Все же купцам не слишком улыбалось участие в битве, поэтому они отрядили Рэгина на переговоры, как самого уважаемого и опытного из них.

Пройдя пол пути до преграждавшей наш путь дружины, он вызвал «князя» на переговоры. Снизойдя до просьб, Вальд спрыгнул с коня и засеменил к купцу, пытаясь казаться величественным. Переговоры велись на приватных тонах, судя по всему, князь не желал, чтобы его дружина была в курсе суммы предполагаемой сделки. Все же первое впечатление о Вальде меня не обмануло, запросы его явно превосходили ту сумму, которую купцы были готовы пожертвовать ради спокойной жизни. Тон переговоров поднимался все выше и выше. Хельн, поняв, что переговоры зашли в тупик, подал знак готовиться к бою.

Прикрытые бортами барж, наши «вспомогательные силы» стали заряжать самострелы, а охрана стала потихоньку перемещаться в сторону головной баржи, образовывая фронт, прихватывая развешанные по бортам деревянные щиты, сколоченные из дубовых досок. Заметив наши приготовления, князь, проорав вдогонку Рэгину пару ласковых, ретировался к основной группе. Рэгин же весьма быстро для его возраста отступил и забрался в баржу.

На несколько секунд все замерло. В наступившей тишине затеплилась надежда, что бой не состоится. Однако уже в следующий миг воздух был разорван резким криком, возвещавшим начало атаки. Свистнули стрелы, раздались первые крики раненых. После первого залпа, не давая времени перезарядить самострелы, противник со всех ног бросился к баржам, стремясь как можно быстрее сократить расстояние.

Охрана, прикрывшись щитами, приготовилась принять на себя первый удар, прикрывая перезаряжающих самострелы членов вспомогательной команды. Еще несколько раз тенькнула тетива, и на нас налетела волна атакующих. Поняв, что больше прицельных выстрелов не последует, я отбросил щит и, поудобнее прихватив топор обеими руками, пошел в атаку. Бой шел горячий. Основные наши силы были сосредоточенны на головном судне, на которое и пришелся основной удар, но всадники противника, обойдя нас по дуге, обрушились на наши тылы. Двое из них пали, сраженные наповал стрелами, но пятеро других, во главе с князем, заметно потеснили тройку охранников и восьмерых их помощников. Один из охранников пал, пронзенный длинной пикой долговязого княжеского глашатая. Кормчий и один из приказчиков были зарублены ударами мечей нападающих. Остальные были вынуждены отступить к головной барже.

Численный перевес нападавших, скорректированный поначалу точной стрельбой наших самострелов, вновь начал давать о себе знать. Эльф, вскочивший на Бони, врубился в бок к наступающей кавалерии. Рубанув мечем двоих, он схватился с оставшимися всадниками. Его поддержали охранники, а подмастерья и приказчики вновь взялись за самострелы. Удачно пущенная стрела проткнула руку князю, заставив того ретироваться.

На основном фронте сражения дела развивались не так удачно. Несколько лучников, вооруженных длинными луками, прицельно расстреливали наши ряды из-за спин своих компаньонов, которые настойчиво лезли вперед, не давая остальной нашей команде стрелять, навязывая ближний бой и тесня вдоль головной баржи. Улучив момент, я взял разбег и, заскочив на возвышение на носу баржи, перепрыгнул через головы нападавших. Оказавшись за спинами основной массы нападающих, я несколькими ударами располосовал пятерых атакующих, пробив в их рядах ощутимую брешь. За это время лучнику, отскочившему при моем приземлении, удалось-таки прицельно выстрелить в меня. К сожалению, выстрел навскидку был не слишком точен, и как я ни старался пасть смертью храбрых, так быстро это мне не удалось. Стрела застряла в бедре. Моя эскапада по тылам противника внесла свой вклад в побоище, и шансы быть «убитым», таяли прямо пропорционально нарастающей сумятице и панике в рядах противника. Рубанув еще одного, я двинулся в сторону лучников, к счастью, следующий стрелок видимо отличался большим хладнокровием, чем его товарищ. Стрела, выпущенная им, была нацелена аккурат мне в лицо. Повернув голову так, чтобы стрела не задела никаких важных центров в голове, я рухнул в воду, конвульсивно дернулся и затих, изображая сраженного на повал.