Охотники

Куда отправиться, Натали еще не решила. Мысли ее были разрозненны и хаотичны. Но одно она знала точно – несмотря на то, что возвращаться назад не хотелось, ей придется сделать это, чтобы не разгневать своего повелителя.

Как она была рада, что вырвалась на свободу, пусть и на короткое время! Обязанности наставницы сына властелина, точнее, его няньки, стали угнетать ее. Много, слишком много времени она проводила рядом с Роном. По человеческим меркам Натали прожила уже достаточно долгую жизнь, при этом она не помнила, чтобы не посвящала хотя бы одного дня служению своему господину и его семье. От ежечасного исполнения священного долга тоже начинаешь изрядно уставать…

Очутившись на улицах города, Натали почувствовала глоток свободы. Это не была настоящая свобода, поскольку узы, связывающие ее с домом Эдвина, оставались по-прежнему крепки и неразрывны. Тем не менее, когда ей удавалось покидать особняк своего повелителя, она ощущала себя по-иному, сознавая, что можно вести себя и делать что угодно, без оглядки на окружающих, без опасения постоянно находиться во всеоружии, боясь пропустить удар. Она радовалась, что отныне особые протоколы поведения можно не соблюдать.

Стилгард встретил девушку всполохами ярких огней и киловаттами звука. Ночью город не умолкал, а, напротив, бурлил насыщенной шумной жизнью.

В одежде серых тонов Натали не привлекала к себе особого внимания. Лишь ее красновато-рыжие кудри, волнами рассыпавшиеся по плечам, и изящная фигура притягивали взгляды проходивших мимо мужчин. Не обращая никакого внимания на окружающих и не отвечая на их недвусмысленные замечания, девушка спокойно и размеренно шла по улицам, придав своему лицу равнодушный вид.

Она была немного голодна. Но, невзирая на это, Натали не стала бы нападать на людей открыто, при многочисленных свидетелях.

Вот ведь странность – чем дальше она отходила от мрачного неприступного особняка Эдвина, тем сильнее ее охватывало тревожное чувство. Ее не покидало ощущение, что за нею неусыпно следят. Сначала это ощущение отсутствовало, потом едва дало о себе знать, возникнув, точно мимолетный проблеск звезды на ночном небосклоне, но когда оно стало нарастать, как снежный ком, катившийся с горы, это, естественно, стало угнетать девушку. Озираясь по сторонам, Натали, однако, не замечала ничего подозрительного. Но ведь собственная интуиция редко подводила ее.

Когда Натали станет старше, у нее должен открыться дар предвидения, как у многих древних могущественных вампиров, и тогда она сможет распознавать ситуацию задолго до того, как события произойдут, и научится управлять своим будущим. Пока ей до этой сверхъестественной способности еще далеко, хотя кое-кто считал ее очень одаренной личностью. Когда-нибудь ее природные способности разовьются настолько, что она будет представлять угрозу для всех, кто решится вступить с нею в противостояние. Она и сама ощущала, как в ней постепенно растет сила вселенского масштаба.

Не замечая, куда идет, она очутилась возле того самого ночного клуба, в котором участвовала в танцевальной битве с одним потрясающим танцором, оказавшимся впоследствии охотником на вампиров. Она до сих пор не понимала, как ему удалось заманить ее в ловушку и едва не разделаться с нею. Надо же – Натали повелась на его внешность, вернее, на его бирюзовые в крапинку глаза…

А если он снова танцует в этом клубе?

Девушку одолевало двойственное чувство, в котором присутствовал, в том числе, и страх. Столкнуться с незнакомцем лицом к лицу снова ей не очень-то и хотелось.

Поколебавшись перед массивными дверями клуба, над которыми горела, моргая, красная неоновая вывеска, Натали все же решила не испытывать судьбу и прошла мимо. Ощущение тревоги, возникшее у нее после того, как она покинула дом Эдвина, ни на секунду не оставляло ее. Кажется, все-таки за нею ведется слежка. Вот только кто и зачем следит за нею?

***

Держась на безопасном расстоянии, так, чтобы не быть обнаруженным, Рон шел за девушкой след в след, точно верный пес. Он совсем не беспокоился, что она сможет его почуять. Натали достаточно многому обучила его, в том числе, и оставаться незаметной тенью. Вот она удивилась бы, узнав, что ученик хорошенько запомнил все уроки, которые она ему преподавала, и, пожалуй, по его мнению, этот ученик едва ли не превзошел своего наставника.

Наблюдая с лестничного пролета третьего этажа, как Натали украдкой крадется по комнатам отцовского особняка, Рон решил проследить за ней, чтобы выяснить ее истинные намерения. Поведение девушки показалось ему весьма странным. Дом повелителя вампиров она покидала тайно. Значит, имела какой-то веский мотив.

Мысль о том, что она является шпионкой другого вампирского клана, Рон отбросил сразу. Скорее, никакого особого секрета она и не скрывала. Неужели ей просто захотелось развлечься? Ах, маленькая плутовка! Пригласила бы с собою Рона. Он ведь тоже изнывал от скуки в огромном отцовском доме. При этом никогда бы не отказался провести время в каком-либо увеселительном заведении. Для компании можно пригласить какую-нибудь аппетитную юную девицу, которую впоследствии умертвить, напившись ее крови. В общем, можно при желании превосходно провести время.

Несмотря на достаточное расстояние между ним и объектом слежения, Рон соблюдал крайнюю осторожность, чтобы не быть разоблаченным. Заодно неплохо бы проверить, насколько хорошо он усвоил уроки своей очаровательной наставницы. Правда, она могла лишь сделать вид, что не почувствовала за собою слежки. Хитрости Натали было не занимать, она могла обвести вокруг пальца любого. Хотя, если бы она по-настоящему почувствовала, что ее преследуют, наверняка уже что-нибудь предприняла бы. Скорее, нет, она не догадывалась о слежке.

Рон даже улыбнулся собственным смелым мыслям. Приятно шпионить за вампиром, стоящим выше по статусу и развитию, оставаясь при этом незамеченным, точно призрак. Скоро он узнает, с какой целью его наставница вышла в одиночку на улицы Стилгарда под покровом ночи, словно замышляла какое-то темное дело.

***

«За мною точно кто-то следит, – размышляла Натали, задержавшись перед интерактивной доской, на которой в трехмерном изображении представлялась карта центральной части мегаполиса. И это отнюдь не было эфемерным подозрением. – Я должна обнаружить этого негодяя».

Водя пальцем по жидкокристаллическому сенсорному экрану, она изучала маршрут, куда можно отправиться, чтобы скоротать остаток ночи, а затем с приближением рассвета вернуться в свои покои в особняке повелителя вампиров.

Присутствие чужака она ощущала сильнее, чем когда-либо. Игнорируя инстинкт самосохранения, или просто позабыв об элементарных мерах предосторожности, тот приблизился на слишком опасное для себя расстояние.

Услышав позади тихий шорох, Натали полуобернулась. Это была всего лишь бродячая кошка, крадущаяся вдоль глухой стены здания. Жалобно мяукнув, животное уселось неподалеку и уставилось на девушку немигающим взглядом желто-зеленых глаз.

«Ну, и что тебе надо, домашний зверь? – мысленно обратилась Натали к кошке. – Ты голоден или пытаешься загипнотизировать меня своим странным взглядом?»

Животное с интересом продолжало смотреть на нее. Тогда девушка, изменившись в лице, обнажила свои удлинившиеся клыки и зашипела. Рванув с насиженного места, кошка мигом скрылась в темноте. Не возвращаясь к прежнему облику, Натали подкралась на цыпочках к краю здания, застыла, как статуя, и спустя несколько секунд совершила стремительный прыжок за угол. Схватив того, кто, как она считала, выслеживал ее, она перекувыркнулась вместе с ним в воздухе и, приземлившись на лужайке за домом, надавила своим коленом на горло противника так, чтобы у него не появилось даже шанса вырваться. Темнота не помешала Натали разглядеть того, кто оказался в ее руках.

– Рон!

Наследник Эдвина виновато улыбнулся.

– Может быть, ты ослабишь свою хватку, Натали?

Девушка убрала колено и помогла юному вампиру подняться на ноги.

– Что это означает, Рон? – спросила она строго, сверля подопечного испепеляющим взглядом.

– Ты о том, почему я здесь? – уточнил сын повелителя вампиров.

– Конечно, я об этом. Кто послал тебя следить за мною?

Рон покачал головой и тихо рассмеялся.

– Никто не посылал меня. Я случайно увидел, как ты украдкой выбираешься из дома отца, и решил последовать за тобою. Ты что, мне не веришь? Я даже не следил, а просто шел за тобою, Натали. Куда ты направляешься?

– Не слишком ли много вопросов, Рон? – Девушка нахмурилась, сдвинув брови. – Это тебя не касается. Отправляйся-ка домой, пока тебя не хватились. Эдвин потребовал усилить меры для твоей безопасности после нескольких случаев нападения на наших собратьев, а ты разгуливаешь в одиночку по улицам Стилгарда, Рон! Разве ты не понимаешь, что подвергаешь себя опасности?

– Но ты тоже гуляешь! Когда ты покидала особняк отца, Натали, мне показалось, что ты очень не хотела, чтобы тебя кто-нибудь застукал. Словно ты умышляешь какую-нибудь каверзу.

Девушка не стала ничего отвечать на эту тираду, чтобы у оппонента не возникла мысль, будто она пытается оправдаться.

– А ты не думала, Натали, – продолжал гнуть свою линию Рон, – как разгневается мой отец, узнав, что ты, моя наставница, бросила меня одного в огромном городе, а сама отправилась на поиски приключений?

На лице юноши сияло победное выражение. Черт подери, да у него имелся главный козырь в колоде против Натали!

«А ты весь в отца, маленький мерзавец! – подумала девушка, видя, как сын повелителя буквально светится от удовольствия. – Готов подставить меня под удар, лишь бы вышло так, как нужно тебе. Рядом с тобою надо держаться осторожнее».

– Чего ты добиваешься, Рон?

– Хочу пойти с тобою, – тоном, не терпящим возражения, ответил юный вампир.

Придется потакать всем его капризам, если Натали не желает разгневать Эдвина. Ладно, пусть на этот раз Рон одержал маленькую победу. Пусть упивается тем, что сумел заставить Натали действовать в своих личных интересах. Пусть, пусть… Недолго юноша сможет наслаждаться этим сомнительным успехом, добытым благодаря лишь его особому привилегированному положению. Успех этот будет весьма кратковременным.

Отвернувшись от дерзкого мальчишки и заскользив взглядом по окружающей местности, Натали быстро зашагала в сторону ярко освещенной улицы, приметив вдали неоновую вывеску с призывно мигающими буквами. Рон догнал ее прыжками.

– Куда мы идем?

Девушка даже не посмотрела в его сторону.

– Думаю, сегодня удастся хорошенько развлечься. Не отставай, если хочешь получить бесценный опыт.

Глава шестая

Только благодаря обширным связям, социальному положению отца и приличной сумме залога, которую пришлось оставить в кассе федерального агентства безопасности, Алистер Майлз оказался на свободе. Ему вернули все личные вещи, которые изъяли при задержании. По правде говоря, он уже и не рассчитывал выйти из стен здания спецслужбы, по крайней мере, в ближайшее время. Каким-то чудом его отцу удалось узнать про злоключения единственного наследника, и он сделал все, что было в его силах, чтобы вернуть сыну свободу. Однако у Алистера возникли подозрения, что агенты сами вышли на Джеймса Майлза.

Все в этой темной истории с его арестом было странно и запутанно. Чем дольше Алистер размышлял об этом, очутившись среди близких людей, сменив камеру с металлической полкой вместо кровати на кожаное кресло в шикарном лимузине, тем сильнее убеждался, что отпустили его вовсе не из добрых побуждений или жалости и не из-за вмешательства отца, лорда Майлза, занимавшего высокий общественный пост. Он предчувствовал, что встреча со странным типом, допрашивавшим его, как настоящего преступника, в стенах секретного правительственного здания, еще предстоит ему в будущем. В этом его убедили глаза агента, когда тот в последний раз смотрел на молодого человека, отдавая приказ освободить его.

Нет, Алистера отпустили восвояси неспроста. Существовал в этом какой-то умысел, только Алистер не мог понять, какой именно. Когда он рассказал о своих умозаключениях отцу, тот лишь устало вздохнул, одарил сына суровым взглядом и твердо заявил, что вдоволь пресытился его сумасбродными выходками, недостойными потомка прославленного рода. Джеймс Майлз также добавил, хотя, вероятно, и с тяжелым сердцем, что если Алистер не прекратит заниматься делами, порочащими его имя, из-за которых он постоянно попадает в различные неприятности, и бросающими тень на всю семью, то он навсегда лишит его наследства и откажет в поддержке.

Не найдя понимания у родного отца, Алистер поделился своими тревогами с друзьями. Руди и Дэйв ловили каждое его слово. Однако когда молодой человек закончил свою длинную речь, Руди обвинила его в излишней подозрительности. На ее лице бродила тень сомнения и, кажется, недоверия.

– Ты что же думаешь, милая, – всколыхнулся Алистер, взмахнув перед ее носом руками, точно фокусник, – что они безоговорочно отпустили меня лишь потому, что мой отец по-хозяйски щелкнул пальцами, и все разрешилось само собою? Я не знаю, на кого работают эти парни, но я уверен, что для того, чтобы стереть человека в порошок, им не нужно специальное разрешение. Спецслужбы любых стран действуют так всегда. Если возникает необходимость избавиться от ненужного балласта, им не составит труда подстроить ситуацию так, будто произошел несчастный случай. Свою безупречную репутацию они никогда не запятнают, поверьте мне, они сумеют избежать скандала и отвести от себя любые подозрения.

– Все-таки мне кажется, что именно твой отец послужил для них той угрозой, с которой они просто не могли не посчитаться, – настаивала на своем девушка.

– Нет, Руди, уверен, что ты заблуждаешься. Знаешь, после первого допроса я уже решил, что меня безо всяких церемоний расстреляют. По крайней мере, именно такой приговор без суда и следствия был написан на бесстрастных лицах агентов. Мысленно я даже распрощался с жизнью, но, к моему удивлению, агенты вдруг пошли на сделку. Так что, Руди, пожалуйста, не упрямься и поверь моим словам. Я чую во всей этой истории подвох, который, правда, не могу распознать. – Он взглянул на друга. – Помнишь того типа, Дэйв, с неприятной физиономией и с глазами как два куска льда?

Дэйву сразу вспомнился мужчина в темных очках-авиаторах, с жесткими, будто прорисованными чертами лица, неожиданно появившийся в сквере со своими вышколенными молодчиками в черных костюмах.

– Такую отвратительную фигуру вряд ли забудешь, – ответил он, поморщившись, будто случайно глотнул кислоты.

– Так вот, он обвинил меня в том, что я убил близкого родственника главы вампирской расы, и теперь вампиры якобы станут мстить.

– Это правда?

Поднявшись, Алистер начал мерить шагами большую гостиную, где они находились. Дэйв и Руди переглянулись между собою. Нервозность, исходившая от Алистера, передалась и им.

– Не знаю, не знаю, – тихо бормотал себе под нос Алистер, держа руки в карманах; неожиданно он остановился перед Руди, сидящей в кресле с подогнутыми под себя ногами. – Посудите сами, ребята, с чего это ему лгать мне? Видать, я и впрямь прикончил высокородного кровососа. Вот ведь горе! И почему я не спросил у него документы, прежде чем поджечь, а затем отрубить ему голову?

– Наш род занятий весьма опасен, – проговорил Дэйв без намека на улыбку, хотя подобные словесные обороты друга обычно смешили его, – и это было известно с самого начала. Если ты действительно прикончил знатного вампира, значит, нам предстоит удвоить, нет, утроить свои усилия в уничтожении демонов ночи. Мы охотимся на них, но после этого случая они сами могут объявить на нас охоту, и, в первую очередь, на тебя, Алистер.

– Может быть… не знаю…

Вдруг лицо Алистера просияло, словно его озарила мысль, о которой он уже позабыл.

– Помнишь, что я говорил тогда при нашей встрече в сквере, Дэйв?

– Освежи-ка мне память, – попросил тот.

Алистер бросил короткий взгляд на Руди. Его секрет нельзя держать только при себе.

– Я располагаю информацией о местонахождении логова вампиров. У нас есть отличный шанс разом избавиться от большого количества кровососов. Особенно, если убить их лидера.

– Ты говорил, что сведения из непроверенного источника.

– Не совсем уж и не проверенного… Иногда я доверяю людям. Это бывает полезно.

Руди смотрела на них расширенными от удивления глазами и ровным счетом ничего не понимала.

– Может, мне кто-нибудь объяснит, о чем тут идет речь?

Дэйв кивком головы предложил Алистеру взять инициативу в свои руки. После того, как Алистер рассказал все, что ему было известно, Руди также выложила свои карты. Она узнала через одного знакомого о светском рауте, где собираются вампиры. Вечеринка должна состояться через двое суток в ночном клубе под названием «Закат», расположенном в отдаленной части города, на давным-давно заброшенной фабрике по производству автомобилей, которую переоборудовали под танцевальный клуб несколько лет назад. Клуб стал модным местом среди «золотой» и неформальной молодежи. Говорили, что наряду с людьми, там любят появляться и кровопийцы, рыщущие в поисках легкой добычи. Огромное пространство клуба, двухуровневый танцевальный зал, грохочущая музыка, куча укромных мест, комнаты для приватных встреч – все это являлось идеальными условиями для того, чтобы, не привлекая излишнего внимания, нападать на жертв и выпивать их кровь.

– Мы могли бы, наконец, объединить наши усилия, – предложила Руди, – несмотря на то, что каждый из нас привык всегда действовать в одиночку. Смотрите, друзья, сначала можно заглянуть на вечеринку в ночной клуб, а потом и в гости к верховному повелителю вампиров.

– Отличная идея! – оживился Алистер. Невзирая на угрозы отца лишить его наследства, он не собирался бросать единственное занятие, которое ему нравилось в жизни, – охотиться на вампиров.

В отличие от воодушевленных идеей массового уничтожения кровососов своих друзей Дэйв пребывал в глубоких раздумьях. Он приветствовал участие Алистера в их общем плане, однако опасался того, что к ним присоединится Руди. Его не пугала роль девушки, если они постараются убить сразу двух зайцев – побывают в ночном клубе и поникнут в логово врага, – но он искренне побаивался ее оценки. Однажды Дэйв не сумел убить кровососа, обернувшегося красивой девушкой, позволив тому спокойно уйти. Что, если ситуация повторится, и Руди станет невольной свидетельницей его позорного провала? Его замешательство, в конце концов, может стать причиной гибели одного из них или общей неудачей.

– Так что ты скажешь на все это, Дэйв? – напомнила ему Руди о необходимости принятия решения.

Он продолжал колебаться, склоняясь, как маятник, то в одну, то в другую сторону. Вот какую черту характера он в себе ненавидел, так это нерешительность. При его роде занятий такая черта вообще должна отсутствовать.

– Что же ты молчишь? – полюбопытствовал, нахмурившись, Алистер. – Неужели ты не хочешь участвовать вместе с нами в увлекательном приключении?

Открыв рот, чтобы что-нибудь сказать, Дэйв ощутил, как в горле застрял большой комок, он попытался его проглотить, но лишь поперхнулся и закашлялся.

– Ну-ну, – Алистер похлопал друга по спине, – не знал, что обычный вопрос вызовет у тебя такой спазм. Тебе легче?

Дэйву стало стыдно за то, что друзья стали свидетелями его невнятного поведения.

– Я в норме, – произнес он поспешно, приподняв локти. Слишком поспешно, что не могло не вызвать недоверия.

Руди соскользнула с кресла с изяществом змеи. На ее лице читался отпечаток… кажется, брезгливости. Или какого-то похожего чувства.

– Как хочешь, Дэйв. Мы можем справиться и без тебя.

– Вот именно, – поддержал ее Алистер. – Если хочешь, можешь отсиживаться в четырех стенах. Ради этого я даже готов уступить тебе свои шикарные апартаменты в центре. А нам достанутся самые сливки.

Сначала Дэйв посмотрел на Руди, – девушка стояла у окна со сложенными на груди руками. Потом взглянул на Алистера, сидевшего на деревянном подлокотнике дивана. На лицах обоих блуждало не слишком довольное выражение. Он встал посередине гостиной и театрально развел руками.

– Не знаю, чего вы ожидали, ребята, но не рассчитывайте, что вся слава достанется вам обоим.

Подскочив к нему в один миг, Алистер обвил рукою его шею, силой заставил склониться и начал лохматить ему волосы.

– Я так и знал, что ты не удовольствуешься ролью стороннего наблюдателя. Кто же будет рубить головы вампирам?!

Руди смотрела на них, играющих в неисправимых драчунов, угощавших друг друга тумаками, растянув губы в улыбку. Они вели себя, прямо как дети.

***

В полутемном зале находились две фигуры, застывшие, точно мраморные изваяния. Мягкий теплый свет, струившийся с высокого потолка, едва-едва позволял разглядеть окружающую обстановку. Свет волной падал на высокую худощавую фигуру, величественно стоявшую посреди зала, в то время как вторая фигура, не менее статная и рослая, пряталась во тьме, угадывались лишь ее внешние очертания.

Если хорошенько приглядеться, можно было различить короткую стрижку с проседью, венчавшую вытянутой формы череп, четкие, будто прорисованные контурным карандашом, черты лица, особенно скулы, темные глаза, казавшиеся в темноте совсем черными. Одеждой мужчина особо не выделялся – на нем был простой костюм-двойка черного цвета. Единственная деталь, что привлекала к себе внимание в его весьма скромном облике, – это наручные часы с внушительным циферблатом на кожаном ремешке. Толстое сапфировое стекло поблескивало в голубоватых лучах света. Мужчина стоял неподвижно, с идеальной военной выправкой, но, несмотря на кажущееся спокойствие, явно испытывал благоговейный страх перед тем, кто скрывал во мраке свое лицо.

– Он находился в твоих руках, а ты отпустил его, – ровным голосом, будто диктуя текст, проговорила фигура в темном балахоне, черты которой с трудом угадывались в кромешной тьме.

Лучше бы она кричала в исступлении, сыпля угрозами, чем говорила вот так, спокойно, равномерно, разделяя слова небольшими паузами, как в театральной постановке.

– Я вынужден был пойти на то, чтобы отпустить его, – несмотря на оправдания, мужчина с короткой стрижкой не выглядел подобострастно, а свой страх он тщательно скрывал, хотя и понимал, что от своего собеседника просто невозможно по-настоящему что-либо скрыть. – Его отец занимает высокое положение, он лорд, и ему удалось оказать соответствующее влияние и дернуть необходимые рычаги, против которых даже я оказался бессилен.

Фигура кивнула, как бы соглашаясь с такими доводами.

– Может быть, может быть… У вас, людей, самую важную роль в жизни играют деньги. Все можно купить и продать, не так ли? – И тут фигура вышла из темноты. – А вы можете купить себе бессмертие?

Мужчина отпрянул немного назад, когда к нему приблизилось мраморно-белое лицо, похожее на застывшую гипсовую маску, на котором горели, точно угольки, два красных глаза. Такой взгляд мог нагнать страху на кого угодно. Оппонент не разжимал губ, но мужчина с военной выправкой и так знал, что за ними скрываются длинные резцы и утолщенные клыки, способные разорвать любую плоть на куски.

– Ты очень подвел меня, Стихвил, – заявил он, глядя своему визави прямо в глаза. – Тебе ведь известно, чем это карается?

Капли пота проступили на лице Стихвила.

– Но моей вины в случившемся нет. Эдвин, прошу тебя…

Повелитель вампиров поднял руку, приказывая мужчине замолчать.

– Твоя задача была очень простой. А ты не справился…

Тон вампира не предвещал ничего хорошего. Сердце бешено билось в груди. Стихвилу стало не по себе. Он, конечно, не знал еще, что значит не оправдать надежд Эдвина. Однако чутье подсказывало ему, что верховный вампир никогда не прощает чужих ошибок.

– Я не могу теперь рассчитывать на особую награду? – спросил Стихвил осторожно.

От смеха Эдвина затряслись стены тронного зала.

– А ты забавный. В твоем-то положении еще и на что-то рассчитывать… только настоящий безумец на это способен.

Вдруг Эдвин подлетел к Стихвилу, да так, что тот и не успел ничего заметить, лишь краем глаза увидев мелькнувшую тень, встал за его спиной, обхватил крепкой рукою за грудную клетку и наклонился к его накаченной бычьей шее. Заворожено глядя на пульсирующую жилку, повелитель вампиров еле сдерживал себя, чтобы тотчас не вонзить в нее свои отросшие клыки.

– Ты не выполнил условия сделки, и поэтому ничего не получишь, Стихвил, – прошептал Эдвин, почти касаясь губами горячей человеческой кожи. – Тебе не быть одним из нас. Никогда!

Стихвил пытался унять предательскую дрожь в руках. В своей жизни он никого не боялся. Он участвовал в боевых действиях в «горячих» точках планеты, часто подставлял свою спину под пули, работая специальным агентом, выполнял любые приказы, разрабатывал и играл первую скрипку в различных военных операциях, одобряемых и спонсируемых правительством. Но он, дьявол всех разбери, до жути боялся бессмертного существа, стоявшего рядом с ним и нацелившегося на его горло. Холод пробирал кожу на спине. Стихвил явственно ощущал дыхание смерти, которая уже протянула к нему свои костлявые руки, приготовившись взмахнуть остро отточенной косой.