Охотники

– Но кто вы, и почему я должен куда-то идти?

Командир подал знак своим людям, и те живо подняли Алистера на ноги. Они быстро и профессионально, точно заправские полицейские ищейки, обыскали его карманы, изъяв мобильный телефон, визитницу с кредитными картами и ключи от квартиры. Когда Дэйв тоже попытался встать, его насильно усадили на место, пригрозив оружием.

– Не нужно становиться героем, парень, если ты хочешь жить, – заметил предводитель, глядя на Дэйва и сокрушенно качая головою, а, обратившись к Алистеру, сказал: – Ты сотворил большую ошибку, уничтожив того вампира на заброшенном складе.

Глаза Алистера округлились.

– Так все дело в этом?! – сокрушенно воскликнул он. – И что из того, что я убил вампира, который заманил меня на склад? Он не оставил мне времени подумать, не карать ли его, когда напал на меня первым, пытаясь отведать моей крови.

Незнакомец приблизился к Алистеру настолько, что было слышно его тяжелое дыхание.

– Ты что, болван, так и не понял, кого ты приговорил к смерти?

– Вы не были там, поэтому не вам судить, – прорычал Алистер, пытаясь оттолкнуть оппонента.

Он был на целую голову выше незнакомца, и его позиция смотрелась выигрышнее. Тем не менее, люди в черных костюмах по одному лишь кивку своего руководителя увели Алистера прочь. Как оказалось, неподалеку от сквера были припаркованы несколько автомобилей с пуленепробиваемой обшивкой, имевших весьма агрессивный вид. В одну из машин затолкали арестованного.

Всеми правдами и неправдами Дэйв пытался проникнуть вовнутрь, но его грубо оттолкнули, едва он приблизился к каравану автомобилей. Слава богу, что не пристрелили на месте.

Обогнув его, стоящего в центре улицы, точно застывшее изваяние, процессия из бронированных автомобилей постепенно скрылась прочь, увозя с собою несчастного друга Дэйва. А он так и стоял, как статуя, не шелохнувшись и не находя ни одного повода, чтобы броситься вслед и хотя бы имитировать попытку догнать умчавшийся кортеж.

***

Предварительно разогрев мышцы с помощью небольшой разминки, Руди принялась молотить боксерскую грушу с такой агрессией, будто вообразила, что это был недруг, из которого надо выбить дух или – что важнее – заставить замолчать навсегда. Девушка давала выход накопившейся негативной энергии, и это очищало ее душу и тело, делало свободнее и сильнее.

Бойцовские перчатки с открытыми пальцами на ее руках быстро взмокли от пота. Спортивную майку тоже можно было хоть выжимать. К тому же в тренировочном зале стояла невероятная духота. Сбросив перчатки, Руди направилась к выходу, с усилием сдвинула тяжелую дверь-пластину в сторону и вдохнула полной грудью свежего воздуха.

Вокруг царил весьма унылый пейзаж. Она арендовала небольшой зал для своих ежедневных тренировок не в самом фешенебельном районе города, ориентируясь, в первую очередь, на цену. Поэтому-то ее окружали низкие приземистые дома, полуразрушенные детские игровые площадки, неухоженная растительность, грязь и откровенная нищета, а не шикарные витрины магазинов на первых этажах зданий, отличающихся потрясающей архитектурой, фигурно подстриженные кусты, море ярких красивых цветов на клумбах, разбитых в центральной части мегаполиса.

Стоял день, и солнце светило в данный час особенно ярко. Обычно Руди тренировалась по вечерам, но почему-то именно сегодня решила изменить привычку. Наверное, потому, что от давнего приятеля получила ценную информацию – и да, пришлось заплатить, – где собираются вампиры. У них нечто вроде ежегодной вечеринки. Правда, их могло собраться несколько десятков или даже сотен. Что она будет делать, если количество упырей окажется ей не по зубам, Руди еще не решила. Можно, конечно, пригласить на мероприятие Дэйва или Алистера или обоих друзей сразу, однако девушке хотелось действовать в одиночку. Она привыкла выслеживать и уничтожать кровососов без свидетелей или помощников.

Она услышала, как телефон разрывается от громкой мелодии звонка, и поспешила вернуться в зал. На экране мобильного устройства высветился номер Дэйва. Настойчивый звонок почему-то вызвал у Руди тревожное чувство.

– Привет, Дэйв! – как можно беспечнее и веселее произнесла девушка. – Как я рада…

– Руди, – бесцеремонно прервал ее друг детства, – Алистера схватили какие-то люди и увезли в неизвестном направлении.

Внутри девушки все похолодело. Рука, державшая мобильный телефон, задрожала.

– Боже!

– Я не смог им помешать. Кто они такие, неизвестно, они не стали отвечать. Боюсь, Алистер привлек внимание правительственных спецслужб. По крайней мере, незнакомцы были очень похожи на агентов. Если это представители властей, как думаешь, они знают о нашем существовании и о той цели, которую мы преследуем?

– Слишком много пафоса, Дэйв, – сморщилась девушка. – О существовании двух сил в мировом порядке я, думаю, власти, разумеется, наслышаны. Главное, не в том, знают ли они, а в том, чью сторону они, в конце концов, займут.

Руди была умницей и умела в сложных ситуациях сохранять самообладание. Естественно, и у нее бывали психологические срывы, ведь она не робот, а обычный человек со всеми своими слабостями и недостатками. К счастью, подобные срывы случались у нее нечасто.

– Ты запомнил номера автомобилей? Хотя бы одного?

– Увы, – только и смог ответить Дэйв. Голос его дрожал.

Руди с досады заскрежетала зубами, но промолчала. Да, дело – дрянь. Хотя не исключено, что автомобильные номера могли быть фальшивыми, чтобы владельца отыскать в специальной базе данных было невозможно.

– Тогда Клайв нам точно не поможет, – произнесла девушка, словно в пустоту.

Клайв Стаут считался гением в компьютерных и цифровых технологиях, знавшим о «железе» буквально все. Неоднократно он с легкостью взламывал защиту федеральной банковской системы, правительственных сайтов, копался в архивах специальных государственных служб и военных подразделений особого назначения. Подобных ему взломщиков называли хакерами, а род их деятельности – преступлением, попадавшим под уголовную статью. Правда, Клайв не любил, когда навешивали ярлыки, и сам себя называл «гостем, пожелавшим зайти с черного хода». И, конечно, он не считал свое увлечение прямым нарушением закона.

Не имея ни малейшей зацепки, даже Клайв, будь он трижды гением, не сможет сотворить для них чуда.

Что же тогда делать? Разумеется, можно выяснить, где располагаются здания правительственных спецслужб в Стилгарде, и получить максимум доступной информации о них. Но даже если Руди и Дэйв подробно изучат в самых мельчайших деталях план внутреннего расположения комнат, толку от этого знания никакого. Не возьмут же они вдвоем все здания и правительственные объекты приступом.

Отчаяние, охватившее сначала только Дэйва, постепенно завладело и Руди. Пребывая в заложниках у этого омерзительного чувства, она не могла произнести ни единого слова. В горле застрял противный комок.

– Алло! Руди?

– Да, Дэйв, я тут.

Он что-то спросил у нее, но это было все равно, что спросить у пыли – уши девушки уже ничего не слышали. Телефон выскользнул из ее скользких от влаги пальцев на пол. Кажется, он разбился. Будто сомнамбула она подошла к боксерской груше и остановилась перед нею, при этом ничего не видя вокруг. Пелена застилала ей глаза.

«Алистер, как же тебе помочь?», – мелькнул в голове вопрос, и Руди, очнувшись и вернувшись в суровую реальность, что есть силы, ударила незащищенным перчаткой кулаком в твердую поверхность спортивного инвентаря.

***

Придерживая Алистера с обеих сторон за руки, атлетического телосложения мужчины сопровождали его по длинному темному коридору, который вел, казалось, в саму преисподнюю. У молодого человека подкашивались ноги, время от времени он терял присутствие духа, и тогда ему приходилось несладко. Стражники заставляли его подняться под угрозой применения оружия или буквально волокли его по полу, не давая на отдых ни секунды.

Пытка казалась бесконечно долгой. В конце концов, Алистера привели в полутемную комнату, абсолютно пустую и мрачную. Из мебели имелся всего лишь простой стул с низкой спинкой, стоявший посередине. С потолка лился мягкий голубоватый свет, отдававший прохладой.

Алистера усадили на стул, и он почувствовал некое облегчение. По крайней мере, теперь не нужно управлять ногами, которые все равно не слушались, будучи ватными и тяжелыми, словно на них были надеты железные кандалы. Сопровождающие встали за спиной молодого человека, как церберы, готовые пресечь любую неосторожную выходку с его стороны. Алистер слышал их дыхание, и оно не прибавляло ему оптимизма. Пока его везли в автомобиле, он предпринял еще одну попытку – первая случилась в сквере – узнать, кем являлись его похитители. Он спросил достаточно вежливо. В ответ его ударили прикладом автомата в висок и приказали молчать. Желание задавать вопросы у Алистера пропало разом…

С появлением в помещении еще одного персонажа охотник оживился. В полутьме он не сразу разглядел вошедшего мужчину, однако когда тот приблизился на достаточное расстояние, у него пропали всякие сомнения. Алистер даже застыл на своем стуле, превратившись в холодную мраморную статую. Перед ним возник тот самый тип с неприятным худым лицом с очерченными скулами, что разговаривал с ним и Дэйвом в центральном городском сквере.

– Ну, так что, мой юный друг, – неожиданно любезно начал незнакомец, слегка обнажив зубы в улыбке, которая, впрочем, больше напоминала волчий оскал, – хочется надеяться, что ты хотя бы сожалеешь о содеянном проступке и искренне раскаиваешься.

Алистер ровным счетом ничего не понимал. Однако задавать лишних вопросов он не спешил – еще раз получить прикладом по голове ему что-то не хотелось.

– Мне неизвестно, кто вы такие, – проговорил он, все же посчитав, что молчать не в его интересах, – и почему я тут… Но вы-то догадываетесь, кого вы захватили? У вас есть официальный ордер на мой арест?

Собственная храбрость немного напугала Алистера. В глазах оппонента, тем не менее, не отразилось даже намека на какую-либо мысль. Его скрытность сослужит Алистеру плохую службу.

– Поверь, малыш, я хорошо осведомлен о том, кем ты являешься, и какой пост занимает твой отец. – Яд, изливающийся из его слов, был не менее эффективным, чем огнестрельное оружие. Вкрадчивая речь, окрашенная в темные тона, не внушала положительных эмоций. – Тем хуже для тебя. Ты навлек на род Майлзов большие неприятности, поставил все свое семейство под удар…

– Господи! – взмолился Алистер, устав от неопределенности и неясности, что вгоняли его в отчаяние. – Да скажите мне, наконец, в чем моя вина?

Незнакомец выдержал долгую паузу, разглядывая фигуру Алистера, будто тот был вещью, выставленной на аукционный торг. Под его колючим взглядом молодой человек сжался на стуле, стараясь казаться меньше и незаметнее. Он готов был провалиться даже сквозь землю, если это стало бы возможным.

– Хорошо, теперь начистоту, – произнес сурово незнакомец, когда все уловки и ненужные театральные паузы были, наконец, отброшены. – Помнишь вампира, которого ты загнал на старый склад?

Алистер кивнул.

– Так ты помнишь его? – повторил оппонент, повысив тон.

– Да.

Нервно сглотнув, Алистер почувствовал, как почва уходит из-под ног.

– Отлично. Тебе известно, кем он был?

– Он был… вампиром?

Лицо незнакомца в черной одежде стало мрачнее тучи. Он явно не оценил шутку Алистера.

– Сейчас живот надорву от смеха. Так знай, что это был не рядовой демон ночи. Если он считался бы таковым, никто не обратил бы на это внимания. Ты убил кузена повелителя вампиров. А это означает лишь одно: вампиры станут мстить, и месть их будет страшной. Теперь ты понимаешь, Майлз, во что ты втянул людей, ни в чем неповинных людей, а? Разразится настоящая война. Прольются реки крови. – Взгляд его стал колючим и острым, как бритва. – Уж лучше бы ты тихо заседал в городском совете, согласно твоему благородному происхождению, под опекой своего достопочтенного родителя…

Война? Алистер попытался переосмыслить только что полученную информацию. То есть этот неприятный тип имел в виду войну между людьми и вампирами? Но она и так шла. Правда, не открыто и не столь масштабно. А теперь из-за того, что Алистер расправился с близким родственником повелителя вампиров Стилгарда, не зная, кем являлся преследуемый им демон ночи, разразится кровавая бойня? Но разве такое может случиться? Вампиры жили среди людей многие столетия, тщательно скрываясь, хотя об их существовании в определенных кругах было известно. Столкновения между двумя расами, естественно, случались, но до открытого противостояния дело никогда не доходило. Так неужели действительно грянет война? И все обвинят в ее разжигании Алистера Майлза, прямого наследника лорда Джеймса Майлза, председателя городского совета Стилгарда. Пятно на репутации семьи, которое вовек не отмыть…

– Но я не знал… – Попытка оправдаться выглядела жалкой. – Не знал… Я простой охотник и действовал, как обычно. Я не интересуюсь у вампиров их родословной перед тем, как убить…

– Теперь слишком поздно, – констатировал сбывшуюся неизбежность незнакомец. – Тебя стоило бы отдать на растерзание вампирам в числе первых, но пока это не входит в наши планы.

– Ваши планы? Вы действуете самостоятельно или работаете на правительство? – спросил Алистер прямо, понимая, что сейчас уже не имело значения, будет ли он помалкивать или проявит, наконец, мужество.

Незнакомец наклонился к нему настолько близко, что Алистер уловил гулкое биение его сердца.

– Не все ли равно, Майлз, кто мы такие? Да, нашими боссами являются высшие государственные чиновники. Иными словами, мы служим во благо нашей страны. А любое посягательство на безопасность государства сурово карается. Как я уже говорил, ты совершил огромную ошибку. По незнанию или из желания выпендриться перед дружками, это сейчас не имеет никакого значения. Дело сделано. Отвечать придется, в первую очередь, конечно же тебе, однако, не думаю, что данное происшествие не затронет всю твою семью, Алистер Майлз.

Взгляд молодого человека потух. Он почувствовал себя отъявленным мерзавцем, государственным преступником, которого по серьезному обвинению вот-вот приговорят к смертной казни без права на помилование.

– Что со мною будет? – безо всякой надежды получить внятный ответ спросил Алистер.

– Это решать не мне, – отмахнулся незнакомец и подал знак мужчинам, стоявшим за спиной арестованного.

Те подхватили Алистера, точно тряпичную куклу, и силой поставили на ноги. Дрожь в коленях не позволяла молодому человеку держаться прямо и с достоинством. Почему-то он решил, что сейчас его приставят к стенке и выпустят в него автоматную очередь.

Страх затуманил разум. Это самый плохой союзник из всех, что можно себе представить.

Если бы не сопровождающая охрана, волочащая под руки молодого человека, он не смог бы передвигаться самостоятельно. Вся его храбрость куда-то разом улетучилась, а ведь он никогда не считал себя трусом. Сейчас Алистера волновал только один вопрос: какая судьба его ожидает? Он все же надеялся, что его проступок не повлечет за собою ужасные последствия и уж точно никак не затронет его семью. Только он один за все в ответе…

«Славно же я поохотился», – подумалось вдруг ему. Недаром он тогда в баре пребывал в скверном настроении, словно предчувствуя, что что-то может разразиться. Война… Может быть, все-таки не так уж все и мрачно, как нарисовал картину незнакомец с отталкивающим лицом. А, возможно, на самом деле все гораздо ужаснее.

***

Охранники привели арестованного в крохотную комнату с металлической полкой вместо кровати и льющимся прямо с потолка тусклым светом и тотчас оставили его одного. Алистер внимательно, но без особого интереса осмотрел свое скромное жилище, отведенное ему, конечно, на время. Дверь, естественно, за ним заблокировали, но, тем не менее, он все-таки решил проверить – да, она была заперта снаружи.

Прямоугольная комната, выдержанная в едином серо-белом цвете, напоминала больничную палату. Ничего, кроме тоски и уныния, она не навевала. И сколько же времени тут предстоит провести Алистеру? Отец, конечно, станет его искать, но не сразу, потому что Алистер проживал отдельно, в собственной квартире, и нечасто навещал загородный фамильный особняк. Ко всему прочему Джеймс Майлз знал, что сын любит уединение. Так что поиски единственного отпрыска он начнет не скоро. Если, разумеется, раньше ему не доложат те, кто арестовал Алистера.

Кем же они на самом деле были? По чьему приказу действовали? Если бы за всеми этими перипетиями не стояло высокопоставленного лица, то вряд ли люди в черных костюмах вели бы себя столь уж открыто и нагло. Неужели они и впрямь из каких-нибудь спецслужб, типа агентства национальной безопасности? И откуда им стало известно, что Алистер спалил на складе вампира королевской крови? Что-то слишком много вопросов остается без ответа…

Растянувшись на металлической полке, он почувствовал себя крайне неуютно. Без матраса и подушки под головой было жестко. К тому же полка, рассчитанная на человеческий рост до ста восьмидесяти сантиметров, оказалась ему мала – в Алистере было целых сто девяносто четыре сантиметра.

Хотя до каких уж тут удобств, если участь его все еще не была определена. С таким же успехом его могут, как отпустить завтра на все четыре стороны, так и отдать под суд как государственного преступника. Дело сфабрикуют быстро, он в этом даже не сомневался.

Отчаяние нарастало, угнетало, давило. Алистер боялся, что никогда уже не увидит ни Дэйва, ни Руди. Они, конечно, станут разыскивать его, но не найдут, потому что он и сам не знал, где находится. Остается одно – побег. Но эта идея казалась совсем уж фантастичной.

Глава пятая

Объявив о внеочередном созыве Совета, Эдвин с нетерпением стал ждать своих сторонников. Впрочем, как и непримиримых соперников. Куда уж без них… Необходимо решить некоторые важные вопросы, не терпящие отлагательств. Конечно, он мог решать все и сам, поскольку имел на это право, данное ему по рождению, но не собирался этого делать, чтобы не вызвать недовольство и разлад среди своих подданных.

И вот, когда в особняк главы кровососов съехались виднейшие представители самых влиятельных и уважаемых кланов со всех уголков Стилгарда, имевших ощутимый вес среди вампирской расы, началась продолжительная и бурная дискуссия. В выражениях никто не стеснялся. Эдвину даже становилось немного не по себе, когда он своими глазами видел, как ненавидят людей его сородичи. Похоже, примирению никогда не бывать. Особенно после того, как один из человеческого отродья убил кузена Эдвина. А ведь когда-то он мечтал о том, чтобы жить с человеческой расой если и не в мире и согласии, то уж точно не во вражде.

Разумеется, Эрик отличался безрассудностью и взбалмошностью, и, возможно, своим поведением сам спровоцировал человека преследовать его. Может быть, человек уничтожил кузена из мести. Эдвин не исключал и такого расклада. Однако… Пусть Эрик хоть трижды виновен – его гибель не должна остаться безнаказанной.

Усугублять ситуацию пока не имело смысла, да и было рано выбрасывать такой ошеломительный козырь – предоставить своим сородичам отличный повод мстить людям.

«Всему свое время», – размышлял Эдвин, потирая ладони. Он ждал, когда в полемику вступят сторонники установления отношений между вампирами и людьми на основе компромисса, который устраивал бы обе расы. Много лет назад он и сам вполне мог поддержать их в этом благородном стремлении, однако, не сейчас. К его искреннему удивлению, оппозиционеры хранили полное молчание и лишь как-то тревожно посматривали в сторону восседавшего на троне владыку.

У Эдвина закралась мысль, что им стало известно о гибели Эрика, и потому они не вмешиваются, считая свою позицию заранее проигрышной. К счастью, как выяснилось позже, ни один из присутствующих на Совете не был в курсе трагедии, произошедшей в семье верховного повелителя.

Устав от долгих споров – советники разве что не передрались между собою, продемонстрировав межличностную неприязнь во всей красе, – Эдвин поднял раскрытую ладонь так, чтобы всем было видно. Разговоры мигом прекратились. Как же ему опостылели эти междинастические распри! Каждый тянул одеяло на себя. Каждый старался выглядеть выигрышнее и значимее другого. Каждый считал, что планета должна вертеться исключительно вокруг него.

Все это безумие надоело верховному повелителю. Чтобы пресечь бесполезную полемику, он решился выложить свой главный козырь.

– Да будет вам известно, господа, что люди совершили ужасный, нет, просто отвратительный по своей жестокости проступок, – начал он, обводя медленным взглядом каждого советника, – в отношении которого им нет, и не может быть прощения. Они убили моего кузена Эрика!

Зал загудел, точно пчелиный рой. Кто-то вскочил с места, выкрикивая клич: «Смерть человеческим существам!» Кто-то в шоке сидел, не смея пошевелиться. Кто-то схватился за оружие. В общем, безучастным не остался никто.

Довольный произведенным эффектом, Эдвин нашел в себе силы для продолжения нагнетания обстановки. Где-то в глубине своего сознания, которое еще не умерло, он противился своему, возможно, ошибочному решению, принятому впопыхах, однако остановить возрастающую бурю, способную вылиться во что-то совершенно невообразимое, уже не мог.

– Я знаю, что часть из вас хотели бы жить с людьми в сотрудничестве, которое стало бы нам взаимовыгодно. Я и сам раньше проголосовал бы обеими руками «за»… Но, как оказалось, людям совершенно плевать на добрососедские отношения. Они жаждут доминировать, а мы для них нечто вроде паразитов, от которых необходимо избавляться. Люди не умеют и не хотят жить в мире. Вспомните, сколько тысячелетий они уничтожают друг друга. С каким наслаждением они пускают кровь своим собратьям, а потом по-садистки смотрят, как те умирают в страшной агонии. Им нужна война… И они ее получат!

Поддержавший его гул голосов дал понять, что все признавали правоту Эдвина. Повелитель вампиров ясно сознавал, что зажег сейчас такое пламя, о языки которого может обжечься, в конце концов, и сам. Однако отступать уже некуда.

Своим генералам он приказал разработать план дальнейших действий. Необходимо было проявить ту решительность, которой в последнее время так недоставало по отношению к людям. Если раньше вампиры придерживались в основном политики нейтралитета, прикидывались мрачными тенями, особо не вмешиваясь в дела людей, неся при этом пусть и не значительные, но вполне ощутимые потери, то теперь предстояло в корне пересмотреть вышеназванные позиции, применив иной подход.

Раньше охотники уничтожали вампиров из соображений необходимости – в борьбе за выживание видов. Сейчас же они убивали «детей ночи» просто ради развлечения, устраивая между собою едва ли не соревнования, тем самым самоутверждаясь, бравируя перед друзьями количеством погубленных особей. Отныне не существовало больше никаких правил. Каждый делал то, что хотел. В охотники подались даже представительницы слабого пола…

Итак, обратной дороги не было.

Распустив Совет, повелитель вампиров объявил горстке самых верных соратников, что необходимо отыскать убийцу Эрика. И чем скорее, тем лучше. Имя палача известно. Осталось только найти его и предать… Нет, не суду. Вина этого человека настолько очевидна, что нет никакого смысла ее доказывать.

В поисках решено было задействовать шпионскую сеть Эдвина – у него имелась масса осведомителей среди человеческой расы. За ощутимую денежную награду и перспективу превратиться в бессмертное существо многие из людей готовы были предать или пойти на убийство. Правда, обращение в себе подобный вид так и оставалось чаще всего обещанием на словах. Вампиры не стремились раздавать свой уникальный дар всем подряд. И увеличивать количество своих особей за счет обращения людей тоже не стремились.

Где бы убийца Эрика не находился, его найдут и доставят к повелителю вампиров. Владыка лично с ним разберется или отдаст на расправу своим сородичам, которые так жаждут его крови.

***

Стараясь проскользнуть незаметно и бесшумно, как мышь, из своих апартаментов, Натали добралась до конца коридора и мигом прошмыгнула за тяжелую портьеру, занавешивавшую проход, который вел в потайной тоннель, через который можно выбраться из особняка. Она не желала, чтобы ее кто-нибудь увидел. Повелитель вампиров контролировал все в своем доме, и девушке не хотелось давать позже отчет о собственных действиях.

По тоннелю она кралась, озираясь вокруг, точно преступница, благополучно покидавшая ограбленный дом с наживой. Добравшись до массивной цельнометаллической двери, за которой бурлил ночной жизнью Стилгард, Натали еще раз оглянулась и, убедившись, что опасность отсутствует, поднесла к датчику на стене специальный электронный ключ ромбовидной формы. Механизм сработал в один миг, и металлическая пластина-дверь с тихим лязгом отодвинулась в сторону. Путь был свободен.