Рейс 307

– В словах командира есть резон. – Вступился за стюардессу «костюм». – Если спасатели нас обнаружат, то смогут сбросить нам провизию и медикаменты.

– Хорошо если так, уважаемый. А если нет, то что? – Повернулся к нему бизнесмен.

– Меня зовут Антон. – Начал «костюм». Краснолицый кивнул. – Тогда пойдём сами. – Закончил он.

– Пойдём. – Согласился краснолицый. – Конечно, пойдём. А что по дороге кушать будем? Ларьков с шаурмой здесь не предвидится. Я никого не агитирую, но лично я собираюсь пойти вслед за экипажем, прихватив с собой мою часть еды, воды и спиртного. За полтора дня куда-нибудь да выйду. Терпеть не могу ждать и бездействовать.

– Не вы один. – Перебил его Антон. Но я считаю выбираться нужно вместе, раз уж мы вместе попали в такую переделку. Предлагаю: переночевать здесь, а утром, если нас не обнаружат, собраться и отправиться вслед за экипажем.

Костёр разгорался всё ярче, искры от него столбом поднимались вверх, гонимые струями горячего воздуха, после чего, разделившись, исчезали одна за другой.

– Согласен. – Сказал бизнесмен, оглядев окружающих.

– Кто согласен с нашим планом – прошу голосовать. – Сказал Антон и поднял вверх руку.

Первыми свои руки подняли студенты, затем бизнесмены, немного поколебавшись, их поддержала женская половина пассажиров. Стюардессы не решались нарушить инструкции до последнего.

– Ну же, достаточно колебаний. – Пытался убедить их Антон. – План реальный. И потом, разве экипаж поступил не так же?

– А на случай если самолёт обнаружат раньше нас, – подключился кучерявый студент, – мы можем на земле нарисовать стрелку в том направлении, куда мы пошли.

– Ага. – Ухмыльнулся краснолицый. – Вот ты этим и займёшься. У тебя, поди, полный рюкзачок красок да мелков.

Студент потупил взгляд.

– Идея хорошая. – Поддержала парня Ольга. Стрелку мы выложим из ненужных чемоданов.

– Точно! – Ободрился студент.

– Сейчас двадцать три пятнадцать. – Посмотрел на часы бизнесмен с красным лицом. – Предлагаю укладываться на ночлег. Если нас не найдут, то завтра нам предстоит трудный день. Всем нужно набраться сил. – Закончил он и, сев на подстеленный плед и облокотившись на ствол толстого, поваленного дерева, закрыл глаза.

Бизнесмены из первого класса вымащивали себе под голову дипломаты, с которыми были неразлучны, студенты выстелили из покрывал общее ложе.

– Кто присмотрит за костром? – Обратился к студентам Антон.

– Я могу. – Отозвался кучерявый.

– Хорошо. Когда будешь засыпать – разбуди меня. – Сказал на последок Антон, и укрывшись пиджаком, повернулся на бок.

Кто-то уснул сразу, кто-то, немного покрутившись с боку на бок, но через полчаса спали все, кроме студента, который сидел на бревне и наблюдал за завораживающими языками пламени, рисующими в его воображении сказочные сюжеты.

ГЛАВА 20

Самойлов перевернулся с боку на бок.

– Ты почему не спишь? – Продрав глаза, спросил Сэм у своего приятеля, сидящего на кушетке с телефоном в руках.

– Вот, посмотри. – Протянул Живцов свой телефон. – Мне не спалось, и я решил запечатлеть себя в торпедном отсеке, на память. Вот, что получилось.

На большом экране телефона, на фоне торпедных аппаратов, сияла довольная физиономия Живцова, из-за плеча которого выглядывала голова с белым лицом и черными, длинными волосами. Черт лица было не разобрать, зато чётко просматривались контуры пальцев, обхвативших его шею сзади.

– Вот чёрт! Что это? – Воскликнул Самойлов, присмотревшись к фотографии.

– Не знаю. – Задумчиво ответил Живцов. Но на ночь я здесь больше не останусь.

Самойлов сел на спальное место и посмотрел на товарища и по его серьёзному виду понял, что тот его не разыгрывает.

– Я не хотел тебе рассказывать, думал, что мне почудилось, – начал Самойлов, протягивая телефон обратно владельцу, – но, в этом месте творится что-то неладное. Когда мы шли от самолёта сюда, и я от тебя отстал, совсем немного отстал, – то я в тумане увидел фигуру. Я подумал, что это ты и окликнул её, после чего она пошла, нет, поплыла на меня. Я от страха пошевелиться не мог, и сердце так заколотилось, что чуть не выскочило.

Сэм замолчал, опустив глаза.

– И что потом? – С интересом спросил Живцов.

– Потом? Ничего. Всё исчезло. Растворилось. Странно, правда? Со мной такого раньше не было.

– Надо показать это капитану и рассказать то, что ты видел. – Решительно заявил Живцов. Может быть мы не одни – кто считает это место странным.

– Ладно, пойдём, нужно для начала найти умывальник. Самойлов встал и посмотрел на наручные часы. – Семь тридцать. Пора трубить подъём.

Двигаясь по проходу, ребята наткнулись на Бородина, который возвращался на своё место с голым торсом и полотенцем на плече.

– Я гляжу, вы здесь совсем обжились, профессор. – Улыбнулся Живцов.

– Да, ребята. – Ответил Бородин, пожимая плечами. – Если нам не дано выбирать обстоятельства – значит нужно к ним приспособиться. – Умывальник за камбузом. – Добавил он, продолжая вытираться.

Студенты удалились, но их разговор уже разбудил Атласного. Он перевернулся лицом к проходу и открыл глаза.

– Доброе утро, профессор!

– Доброе, доброе. – Приветливо ответил Бородин. Ну, вы, Семён Яковлевич, и храпите! Неужели я храплю так же.

– Ну, что-о-о вы. Вы, профессор, храпите намного лучше. – Ответил комик, принимая вертикальное положение.

– Не обижайтесь. Я с утра болтаю разные глупости. – Тут же повинился Бородин.

– Послушайте профессор, а вас никогда не мучило чувство вины, вернувшееся из прошлого? – Вдруг задумчиво спросил Атласный.

– Вы это о чём, – настороженно поинтересовался Бородин?

– У каждого человека в жизни есть такой день, который не хотелось – бы возвращать, а наоборот хотелось бы забыть как страшный сон. – Продолжил комик. Вот и со мной однажды случилась история, которую я забыл не сразу:

– Возвращался я как-то с концерта из Ростова. После посадки самолёта забрал свою машину на парковке аэропорта и направился прямиком домой. По дороге мне позвонила жена и попросила не задерживаться, она приготовила праздничный обед по поводу моего возвращения и меня уже дожидается чета Привольских – наши старинные друзья.

Мне не хотелось заставлять себя ждать, да и самому горело поделиться впечатлениями от поездки, притом я был сказочно голоден. В общем, я прибавил газу. Движение было не напряжённое, и по проспектам я двигался абсолютно свободно, но стоило мне свернуть в переулок, как вслед за мячом со школьного двора мне под колёса выскочила девчонка. Я, что было сил, упёрся ногой в педаль тормоза, но через секунду прозвучал удар. Когда я вышел из машины, девочка лежала метрах в трёх от машины, головой на бордюре. Я тут же вызвал скорую помощь, которая приехала довольно быстро. Девочку забрали, я даже обрадовался что так быстро. После оформления ДТП я помчался в больницу, чтобы справиться о её состоянии, но прибыв туда, узнал, что по дороге в больницу девочка умерла.

Потом был суд, меня оправдали. Были свидетели ДТП, которые подтвердили что я ничего на нарушал, экспертиза, алкоголя в моей крови не нашла, да и не могла найти, я не употреблял ни коньяк ни пиво не в этот злополучный день ни за день до него.

Бородин сидел, приоткрыв рот.

– Но почему вы сейчас за него вспомнили и почему делитесь со мной?

– Прошло уже пять лет с того дня. За это время я похоронил жену, друзья Привольские уехали в Израиль, а эта девочка, опять стала мне мерещиться. Мне необходимо с кем то поделиться, чтобы не сойти по- тихому с ума, а вы – человек серьёзный, и на мой взгляд положительный и не станете разбалтывать чужие тайны.

– Спасибо за доверие, но если суд признал вас не виновным, стоит ли себя истязать, ни за что?

– Да, свидетели видели едущую прямо машину, ребёнка выскочившего на дорогу, но показания своего спидометра видел только я, и там было на десять километров больше чем на знаке перед той школой. С тех пор я постоянно задаю себе вопрос: если бы я ехал 40, а не 50, может быть удар и не был для девочки смертельным?

– Трудно ответить на этот вопрос, Семён Яковлевич, да и нужно ли. Всё уже давно произошло. Нужно жить сегодняшним днём. А если вам необходимо искупить вину перед самим собой, то помогите лучше какому ни будь детскому дому. Я думаю это должно вам помочь.

– О, как вы правы, друг мой. Действительно достаточно самобичеваний, пора действовать! – Атласный, встрепенувшись, пошагал к умывальнику, а за ним следом и зевающий Бородин.

ГЛАВА 21

В отсеках, то там, то тут слышались переговоры. По металлическим трапам зазвенели шаги. Лодка постепенно просыпалась.

Студенты, поднявшись через отсеки, добрались до наружного люка.

– Мы что, уже уходим? Сами? – Самойлов приостановился.

– Нет. Там, спереди, под рубкой, если ты вчера заметил, – большой, круглый люк, как впереди у паровоза, только звезды не хватает – вспомнил Жива. Не думаю, что эта субмарина работает на пару. Хотелось бы посмотреть, что там.

В кают-компании же, тем временем, собирался экипаж. Люди неспешно стягивались в уже знакомое помещение. Проходя и занимая свободные места у стола желали друг другу доброго утра, не взирая на то, что время суток в этих краях определить не представлялось возможным.

Снаружи по-прежнему не было видно ни солнца, ни луны, ни единой звёздочки. Сумерки и туман по-прежнему окружали железный каркас подводной лодки, никому не понятно, откуда здесь появившейся.

– Смотри, вот ступеньки, а вон вентиль. – Указал Живцов вверх, на средину вертикального люка, под которым стоял. Залазим и, что есть сил, крутим влево. Понял?

– Ага, – Самойлов полез по приваренным дугами ступеням.

* * *

В кают-компанию вошёл бортмеханик с кастрюлей кипятка и половником.

– Доброе утро! Всем приятного аппетита! – Бодро поприветствовал он окружающих.

На столе стоял поднос с бутербродами и одноразовыми пакетами с чаем и кофе.

– Берём кому, что по душе. Кипятком я обеспечу.

Через минуту по каюте разошёлся запах ароматного кофе.

После недолгого чаепития Стратежник поднялся из-за стола.

– У нас на повестке дня остался один вопрос. Что мы будим делать дальше? Если есть предложения, – прошу говорить по одному, не перебивая друг друга.

В кают-компании повисла тишина.

– Если помощи нам ждать не приходиться, то может, имеет смысл, определить сторону света и самим идти к цивилизации, – предложил Атласный, аккуратно, поставив пустой стаканчик на поднос.

– Логично, – поддержал его Бородин, но где же мы сейчас, капитан? – Профессор, вопросительно, повернулся к Стратежнику.

– Летели мы строго на восток. В то время как началась гроза, мы пролетали над Каспием. Где мы сейчас я ума не приложу. А ещё помимо связи здесь и механика шалит. Компас на лодке вращается по часовой стрелке, впрочем, как и на самолёте. Так, что идти придется наугад.

Тут, присутствующие за столом услышали быстро приближающийся звон шагов. Через секунду в дверном проёме появился возбуждённый Самойлов.

– Мы там с Живой нашли ангар, а в нём самолёт. Разобранный, что ли? Надо что бы лётчики посмотрели.

– Пойдём, – решительно сказал командир, и кивком головы призвал с собой механика и второго пилота, остальные же поднялись, последовали за ними.

* * *

– Самолёт на подлодке? – Изумлённо промолвил второй пилот, глядя на винт, торчащий из ангара.

– Да, да, молодой человек, – послышался голос сзади, – нам неслыханно повезло побывать на борту легенды Второй Мировой войны – подводном авианосце японского императорского флота. – С гордостью заявил профессор.

В ангаре, действительно стоял двухместный самолёт со сложенными как у птицы крыльями.

– Для чего на подлодке самолёт? – Продолжал изумляться Костя.

– Для аэроразведки с уверенностью ответил майор службы безопасности.

– Вообще – то не совсем, – не согласился с ним Бородин. Если отталкиваться от исторических данных, то и подлодка и самолёт были созданы для бомбардировки Панамского канала, стратегически важного для американцев.

– А с аэроразведкой, это неплохо придумано, – перебил его Стратежник. Если он на ходу, то мы сможем подняться в небо и посмотреть наше местоположение, после чего долететь до людей и привести помощь.

– Разрешите осмотреть самолёт? – Отчеканил механик.

– Приступай. – Махнул рукой командир.

В ангаре не было лишнего места, и самолёт пришлось вытолкать наружу. Упёршись в специальный стапель на роликах, на котором лежал фюзеляж, мужчины навалились и каретка подалась вперёд. Сантиметр за сантиметром чёрный, с красными пятнами, по бокам бомбер выползал из своего логова.

Осмотрев крылья, механик привлёк ещё двух человек и вскоре они приняли своё привычное положение, затем Дима забрался в кабину, пощёлкав некоторые тумблеры, он выглянул из кабины.

– Костя, крутани-ка винт!

Второй пилот взялся за лопасть и, что есть сил, оттолкнул её. Ничего не произошло.

– Дайка, я, – отстранил его атлет.

Мотор по-прежнему молчал. Костя опять нырнул в кабину, что-то пощёлкал и снова прокричал:

– Крути!

На этот раз усилия Никиты не были напрасными. Мотор чихнул и ровно зарокотал.

– Зверь – мотор! Работает как часы! – Не мог нарадоваться бортмеханик.

– Что у нас с горючим? – Интересовался Стратежник.

– Полный бак, Владимир Васильевич.

Комик легонько подёргал командира за рукав. Стратежник показал заглушить мотор.

– Я конечно не механик, произнёс, по-одесски, Атласный, – но где, же его колёса?

– Насколько мне известно, – вмешался Бородин, – эти самолёты предназначены садиться на воду.

– Тогда, где море?

– Да, – задумался командир. – Это проблема.

– Насколько мне известно, – вмешался профессор, взлёт производится при помощи катапульты.

– Ну, а полного бака хватит до любого водного покрытия, – добавил второй пилот.

– Согласен, – махнул рукой Стратежник. Осталось разобраться с катапультой.

– А кто полетит – то? – вышел из ангара Живцов.

Стратежник на секунду задумался.

– Я, как командир лайнера должен остаться с вами. Полетишь ты Костя, – обратился он ко второму пилоту, ну и кто-нибудь из добровольцев.

ГЛАВА 22

Оранжевый, без крыши УАЗик, выскочил из кустов на пустынный пляж. Солнце было в зените и беспощадно метало свои раскаленные стрелы на грешную землю и всех её обитателей. Выпрыгнув из джипа кудрявый студент спешно снял «бермуды», уже на бегу сбросил пёструю рубаху, и с разбега плюхнулся в объятья тёплого моря. Он грёб всё быстрее, желая скорее достичь прохладных потоков. Почувствовав усталость, студент остановился и обернулся посмотреть, на сколько далеко он от берега. Сзади берега не было видно. Он, в панике стал вертеться во все стороны в поисках полоски земли, но повсюду его окружала лишь водная гладь.

– Куда плыть, и надолго ли хватит сил держаться на воде? – Эти мысли камнем тянули его на дно.

Тогда он что было сил погрёб в сторону, как ему казалось, берега. Не глядя вперёд, он решил плыть и плыть, на сколько хватит сил, и когда силы его были уже на исходе, вдали показалась полоска пляжа. Студент остановился, чтобы перевести дух. Расслабившись, он лежал на воде, качаемый небольшими волнами. Дыхание его успокаивалось, паника улетучилась. От удовольствия парень закрыл глаза. Покрикивали жирные чайки, что-то шумело за спиной, холодный ветерок неприятно пробежался по мокрым плечам студента. Шум за спиной наростал. Что –то тревожное снова прокралось в его душу. Студент открыл глаза. Серая, огромная как скала, стена воды занесла над ним свой пенистый гребень.

– Эй, парень, ты чего? Склонился над, бьющимся в конвульсиях, студентом Максим.

– Тихо вы, дайте поспать. – Буркнул, переворачиваясь с боку на бок, краснолицый.

– Да, какое спать, парню плохо! – Крикнул «костюм».

Первой подошла стюардесса.

– Какому парню? – Спросила она встревожено.

– Вот студенту, – повернул голову Максим от стюардессы к тому месту, где только что лежало тело парня.

– Но здесь никого нет. – Растерянно протянула Вера.

– Ничего не понимаю, – растерялся Максим. Вокруг него, стоящего на коленях, начали собираться пассажиры.

– Студент. Он только что лежал здесь, весь дрожал, потом изо рта у него вышел фонтан воды, и вот его нет. – Ничего не понимаю, – развёл он руками.

– Студент, ну вы помните, кучерявый такой, – в подтверждение его слов сказала Вера.

– Что, приснилось что ли? – Махнул рукой краснолицый.

– Да, нет, – Максим смахнул воду со штанины.

– Самого парня я не видела из-за этого мужчины, – подошла учительница поближе.

– Я Максим напомнил «костюм».

– А вот ноги были, а потом исчезли, – добавила она.

– Похоже на массовое сумасшествие – скептически бросил доктор.

– Ничего здесь загадочного нет, – подошёл краснолицый. Парень отошёл в кусты, вот и всё. Вернётся, никуда не денется. Ну, раз уж мы все поднялись, предлагаю собираться в дорогу.

Ребята, по моложе и половчее взобрались через хвостовой выход в самолёт и спустили по трапу провизию. Она была поделена стюардессами поровну. Общим голосованием было принято решение, что каждый несёт свою еду сам, и распоряжается ею самостоятельно.

– Берите только еду и лекарства, ничего такого, что могло бы составить лишний вес, – напоминал Максим, помните: в походе лишние граммы превращаются в килограммы.

– Женщины! Никаких каблуков, – вещал краснолицый, – вы у нас и так прекрасны, помните об этом, когда будите оставлять на лужайке свою парфюмерию.

– Мою – у меня в аэропорту отобрали, – жалобно пропел доктор.

Краснолицый бросил на него изумлённый взгляд и прошёл мимо покачивая головой.

Закончив сборы, мужчины выложили на земле стрелку из чемоданов, что поярче.

– Ну, с Богом! – Сказал краснолицый, поднимая свою сумку.

– А как же студент? – Послышался голос учительницы.

– А студент пускай идёт по стрелке, им же и придуманной, – бросил краснолицый и забросил сумку на плечо.

ГЛАВА 23

– Я! Я – тот самый доброволец вышел на передний план Живцов.

– Вообще-то я рассчитывал, что вызовется майор, ведь у него всё-таки есть оружие, – растерялся Стратежник.

– Самолёт нашёл я. И потом я моложе и выносливее, – продолжал настаивать Жива.

– Самолёт нашли мы, – поправил его Самойлов.

– И по поводу выносливости можно поспорить, – сложил руки на груди Никита.

– Во-первых, вакантное место одно, во-вторых – в случае чего, там плыть придётся, а не штангу поднимать. Далеко ли ты свой центнер по воде протащишь, а?

Никита опустил глаза.

– Да, Жива, ты плаваешь лучше, – согласился Сэм.

– А пистолет майор мне одолжит, – закончил свой логический ряд Живцов.

– Вам, ваше сиятельство, так отдать или на подносе изволите, так сказать, торжественно? – Съязвил Расколин.

– Можно так, – ответил живцов.

– Вот прямо сейчас и начал, – огрызнулся майор. Он не успел до зенитки добраться, как уже палить из неё начал, а я ему своё табельное оружие. Нет уж, про пистолет забудьте.

– Хорошо, можно и без него, – согласился Живцов, только лишний вес таскать.

– Ладно, – согласился командир, пусть так и будет.

По бокам от ангара нашли ниши с поплавками, которые вскоре были прикреплены и крыльям.

С катапультой же, пришлось разбираться подольше. Пригодились навыки механика, интуиция студентов и небольшие знания японских иероглифов профессора Бородина. Катапульта оказалась электрической. Электродвигатель, через систему редукторов и блочков, разгонял трос, к которому и крепилась тележка с самолётом. Первый, пробный запуск был произведён без тележки. Вместо неё к крюку троса Самойлов прицепил, довольно увесистый ящик с инструментами, найденный в ангаре. После запуска катапульты ящик улетел довольно далеко, но из за отсутствия крыльев, упал метрах в сорока от носа лодки, со звоном разметав инструмент.

– Ключи в ящике – это вы, – с улыбкой произнёс Самойлов, поворачиваясь к будущим пилотам.

– Очень смешно, Сэм. Если хочешь, можем поменяться, – ответил Живцов, надевая оранжевый спасательный жилет.

Когда испытания прошли успешно, к тросу прицепили самолёт. Ребята заняли свои места в кабине и надели лётные шлемы. Сэм достал из кармана телефон и навёл на пилотов.

– Сузьте глаза и скажите «такасука».

Мелькнула вспышка. Сбоку самолёта собралась группа людей, они махали руками и что-то кричали на прощанье, но из-за шума мотора слов было не разобрать. Стёкла на кабинах захлопнулись. Живцову стало жутковато, ладони его похолодели и покрылись потом.

– Ты готов? – Спросил Костя по рации.

– Да, – выдавил из себя Жива.

Второй пилот кивнул Стратежнику, тот в свою очередь дал отмашку механику, стоявшему у пульта. Загудел электродвигатель. Через пару секунд механик опустил красный рычаг. В последний миг было видно, как людей в кабине припечатало к спинкам кресел. Сперва самолёт нырнул вниз, скрывшись за носом лодки, но потом, обмершая публика увидела его чёрный фюзеляж, с красными яблоками на крыльях, который взмыл в небо, подобно ястребу, схватившему добычу.

– Ну, слава Богу, – вымолвил комик, глядя вслед удаляющемуся самолёту.

– Только бы долетели, – добавил профессор.

– Долетят, – успокоил их Стратежник. У меня второй пилот бывал на выставках старых самолётов. На некоторых из них даже летал. Так, что подобная техника ему не в новинку.

– И что, ему давали летать за штурвалом? – подошёл поближе Атласный.

– Нет, на месте номер два, – ответил Стратежник, но он у нас хваткий, справится.

Самолёт набрал тысячу метров и шёл ровно и гладко, будто бы плывя между редким, сероватым туманом снизу и плотными, белыми облаками сверху.

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружиться? – Раздался голос в наушнике Живцова.

– Как только сработала катапульта, кишкам стало мало места, а сейчас нормально.

– Я тоже такие перегрузки не часто испытываю, – поддержал его Костя. Последний раз во Франции, на выставке АЭРО 2010.

– Ты хоть знаешь куда лететь? – Живцов пытался рассмотреть что-нибудь внизу.

– Будим лететь прямо, чтобы знать, что лодка у нас прямо за спиной. Других ориентиров пока нет.

– А ты давно летаешь? – Спросил Жива.

– Уже скоро шесть лет будет, – подсчитал в уме Костя.

– Наверное, много стран повидал?

– Повидал.

– Тогда, где же мы теперь?

– Надеюсь, скоро узнаем, ответил Костя и увидев внизу скалы немного снизился.

Через полминуты полёта скальная гряда заканчивалась бездонной пропастью по всей линии горизонта.

– Что дальше, океан? Живцов тщетно пытался разглядеть внизу водную гладь.

Костя снизился уже на два километра, но, ни земли, ни воды внизу не было.

* * *

– Должно быть, мы находимся на горах Кавказа, – прокричал он в микрофон. – В грозу наш лайнер могло сбить с курса. По пути следования слева от нас Уральские горы, но они не такие высокие и до двух километров не дотягивают. А вот на Кавказе, что был справа от нас, высота более пяти километров над уровнем моря. Но, чтобы осмотреться, нужно подниматься. По ущельям летать опасно, видимость плохая – уверенно сказал Костя и начал набирать высоту.

– А вот и вторая стенка ущелья, впереди показалась гряда отвесных скал. Второй пилот дал вираж вправо и продолжил подниматься вдоль скал. Поднявшись столько, же сколько и опустились, самолёт перелетел через скалу и оказался в точно такой же чаше, как и их авиалайнер. Здесь и камни, и поваленные деревья, и даже обрывки тумана – всё было как под копирку. Костя опустился ниже.

– Смотри, что это там закричал Живцов в микрофон, возбуждённо тыча пальцем в стекло кабины.

– Где, спросил Костя, сидевший к нему спиной, и естественно невидящий его жестов.

– Вон там, справа, внизу.

– Что это? – Не поверил своим глазам Константин.

На небольшой, лысой полянке стояла, не что иное, как карета. Огромные деревянные колёса, фонари, по углам, и даже занавески на окнах – всё отображало эпоху конца семнадцатого века.

– Во, дела. Карета! – Но откуда она взялась здесь, в горах? – Живцов прильнул лбом к прохладному стеклу.

– То есть подводная лодка в горах тебя уже не удивляет? – Костя вопросительно повернулся к спутнику.

– Да, странные здесь дела творятся. – Согласился Живцов.

Мотор японского бомбардировщика работал громко, но ровно, без перебоев и вскоре самолёт миновал вторую природную чашу. Второй пилот не снижаясь, продолжал лететь вперёд, и вскоре пролетал уже над третьей.

– Это похоже на Кавказ? – Засомневался студент.