Рейс 307

– Можешь написать на салфетке, – поддержала подругу, проходящая мимо Надежда.

– Неслыханно! – возмутился доктор, провожая взглядом удаляющихся стюардесс.

– Он думает: хамить, только врачам позволено, – шепнула Вера, догоняя подругу.

– Давай закажем и рыбу и мясо, потом поделимся, – шептались студентки.

– Интересно, уместен, ли будит сейчас, вопрос о спиртном? – беспокоился комик.

– Рискните, – ответила Ольга. Если номер не пройдёт, легко переведёте всё в шутку.

– Вы считаете, стоит попробовать? – колебался тот.

– А что-нибудь для сугреву будет? – крикнул толстый мужчина с красным лицом, ранее пересевший из первого класса.

– До особого распоряжения командира лайнера – только кофе и чай, – сообщила Вера по селектору.

– Тогда два чая, – немного расстроившись, заказал он.

В салоне действительно становилось зябко. Но закрыть двери не представлялось возможным – мешал надувной трап.

Стюардессы роздали пассажирам одеяла. Из нескольких лишних решено было смастерить занавес на дверь.

– А где мы, – проснулся профессор.

Спортсмен, чувствуя себя пока старшим на борту, подошёл к нему и объяснил обстановку.

Профессор протёр глаза и прошёлся по салону, потом проверил санузлы.

– А где Самойлов и Живцов? – спросил студентов встревоженный преподаватель.

– Пошли искать экипаж, – бросил Никита.

– Давно?

– Час уж как, – ответила одна из стюардесс, взглянув на крохотные часы у себя на руке.

Профессор подошёл к дверному проёму и стал присматриваться, но кроме тумана не увидел ничего.

– Поможете закрепить?, – спросила его подошедшая к проёму Надежда со только что сшитым занавесом.

– Разумеется, ответил тот и протянул руки, принимая полотно.

Внезапно с улицы донеслась череда мощных выстрелов. Пассажиры повернули головы к иллюминаторам. Профессор и стюардесса – в дверной проём, где по-прежнему не было ничего кроме тумана.

– Я пойду туда, – решительно сказал профессор. Вдруг им нужна помощь.

– Я не могу отпустить вас одного, – вмешался Никита.

– Тогда пойдёмте вместе, – призвал его профессор. Я не могу бросить ребят. Я за них головой отвечаю.

– Хорошо, – ответил атлет.

– Кто-нибудь хочет пойти с нами? – спросил Никита, обратившись к салону.

– Мы можем, – проблеяла одна из студенток, беря за руку подругу, сидевшую на соседнем месте, на что Никита только махнул рукой.

– Я пойду! – крикнул комик. А что? Небольшая прогулка после еды ещё никому не вредила, – улыбнулся он, повернувшись к спутницам.

Троица собралась у выхода.

– Вот возьмите, протянула Вера больной пакет с едой, наспех приготовленный Надеждой.

– И это протянула Надежда бутылку коньяка Никите.

– У меня режим, – сказал Никита, а вот экипажу может пригодиться, добавил он и засунул бутылку за пояс.

– Ну что же первый пошёл! – крикнул комик и поскользил по трапу вниз.

ГЛАВА 13

Живцов стоял на переднем мостике рубки субмарины, вцепившись за рукояти трёхствольной, палубной, зенитной установки.

– Вот это мо-о-щь! – с восторгом кричал он после выпущенной в воздух очереди.

– Ты что?! – вскрикнул перепуганный Самойлов, взобравшийся по трапам на самый верх рубки. Я чуть в штаны не наложил. Предупреждать надо!

– Предупреждаю! – крикнул Живцов и выпустил ещё одну очередь, после чего чертыхнулся и отпустил рукояти зенитки. Эх, заклинил! Честно говоря, я и не думал, что она сработает. Лодка, по ходу, старая. На современных, – сверху ничего такого не ставят.

– Откуда ты знаешь? – удивился Самойлов.

– Мой батя – первый мамкин муж был подводником. Я его лодку видел.

Из стволов зенитной установки пошёл лёгкий дымок.

* * *

– Нужно идти туда, – махнул Стратежник рукой по направлению раздавшихся выстрелов.

Компания изменила свой маршрут и повернув на девяносто градусов побрела навстречу признакам цивилизации.

* * *

– Вы думаете, стоит пойти на выстрелы, профессор? – поинтересовался Атласный.

– Несомненно! – ответил Бородин, ускоряя шаг. Там, где Живцов и Самойлов, – там жди беды, – добавил он.

– Ну, вы нас просто окрылили, – улыбнулся Никита.

Троица шла вперёд, обходя валуны и сухие карликовые деревья. Никита весело переступал торчащие из земли коренья, воспринимая этот процесс как некую тренировку для ножных мышц, – двух же его спутников этот процесс не очень воодушевлял.

– Их что, корнями вверх посадили? – причитал комик, на что Никита только усмехнулся.

Прошло полчаса.

– Сделаем привал, – предложил профессор. Бег с препятствиями хорош для молодых, – заключил он. А нам с Семёном Яковлевичем нужно беречь свои силы.

– О, как вы правы, профессор, – отозвался Атласный. Я и сам хотел предложить, тем более надо сходить по нужде.

Комик отошёл за большой, выше его роста, валун. Справившись с делами, он отвернулся от камня, застёгивая блестящий, змеиной кожи ремень на брюках. Туман нависал над местностью, укрывая её сырой прохладой, сквозь него просматривались очертания маленьких, кривых деревьев, больших пней, с поваленными рядом огромными деревьями, и непонятно откуда взявшимися валунами различной величины, укрытых зелёным мхом.

Туман то сгущался – то редел, плавая по округе, словно низколетящие облака, зачаровывая наблюдателей причудливостью своих форм.

Будучи городским жителем, и не имея возможности наблюдать подобную красоту, Семён Яковлевич смотрел, не отрывая глаз. Вот плывёт облачко в виде ежа, с яблоком на спине, а вот дом с трубой. Атласный стоял, словно ребёнок перед телевизором, а мимо него всё плыли и плыли сказочные образы. Вот проплыл конь, за ним – жираф, за жирафом девочка с бантиком на голове, за девочкой машина – похожая, на его Мазду, машина. Семён почувствовал что-то неприятное, настораживающее. Машина продолжала плыть, а силуэт девочки не исчезал. У Атласного руки сжались в кулаки и вспотели ладони. Встретившись с машиной, силуэт девочки отлетел в сторону, упав прямо под ноги комика, так близко, что тот мог рассмотреть её, переполненные боли, глаза.

Атласный негромко вскрикнул и закрыл своё лицо ладонями.

– С вами всё в порядке, Семён Яковлевич? – крикнул заскучавший атлет.

Атласный открыл лицо. Вокруг было всё спокойно. Туман стал однородной белой массой, в которой больше не угадывалось ничего.

– Да. Я уже иду, – вышел он из-за камня зачем – то махая рукой.

– Мы слышали металлический стук, – сообщил Бородин. Совсем близко.

– Никита, – обратился комик к атлету, я понимаю, что моя просьба прозвучит, быть может, эгоистично, но не дадите ли вы мне глоток коньяка. А то я продрог до костей.

– Пожалуйста, – протянул бутылку тот. Для этих целей мы его и взяли.

Комик мастерски открыл бутылку и сделал пару глотков из горла.

– Закусывать будете? – предложил Никита.

– Нет. Спасибо. Не хочу портить вкус, – махнул рукой Атласный.

– А вы тут без меня ничего странного не заметили? – спросил он, возвращая бутылку.

– Вроде бы нет, – ответил Никита глядя на профессора.

– И я ничего, – пожал плечами Бородин.

– Ну что же, тогда пойдём дальше бодро сказал комик, приободрённый спиртным.

– Вы так мастерски управились с бутылкой, – заметил Бородин. Вы случайно не из бывших? – с прищуром спросил он.

– Да нет, что вы. Просто в среде артистов это в порядке вещей. Если бы вы только знали, сколько нам, другой раз, приходилось выпивать. Да ещё с людьми, которым и отказать-то нельзя.

* * *

– Ну и сколько же сюрпризов нас ещё ждёт, – вопросил второй пилот. Он снял форменную фуражку и стоял, высоко задрав голову.

Четвёрка сотрудников авиакомпании, стоявшие в ста шагах от возвышающейся над ними субмарины. Поредевший туман давал возможность хорошо рассмотреть гордо развевающийся флаг с красным, лучистым солнцем на белом фоне.

– Это флаг японских военно-морских сил, – задумчиво протянул Расколин.

– Но что она здесь делает? – спросил с изумлением бортмеханик. И этот немецкий Стелс тоже?

– Найдя ответы на этот вопрос, возможно, мы поймём, что здесь делаем Мы, – подитожил командир.

Команда направилась к лодке. Лебёдку с тросом заметили сразу, но вот залезть по тросу наверх не удавалось. Взрослым людям тяжело было поднять на руках свой вес на пятнадцать метров. Будучи моложе всех, борт-механик, сняв пиджак и засучив рукава, долез лишь до середины, после чего сдался.

– Тяжело, – выдохнул он. Руки режет.

За их попытками взобраться наверх, с нескрываемым интересом наблюдали, выглядывая из рубки, Живцов и Самойлов.

– Ну, что, поможем братьям нашим меньшим? – лениво спросил у товарища Живцов.

– Ну, что же, мы гостям всегда рады, – отозвался Самойлов.

Студенты нырнули в открытый люк. Через несколько минут они уже спускались по трапам вниз, волоча с собой спасательные жилеты, ярко-оранжевого цвета.

– Рад вас видеть коллега, – крикнул Живцов Стратежнику, сложив ладони рупором. Добро пожаловать ко мне на борт! – улыбнулся он и бросил вниз жилеты.

– К тебе на борт? – не понял Стратежник. Однако на японца ты мало похож, даже в этой форме.

На Живцове сейчас красовался японский, офицерский мундир и фуражка, найденные им в одном из отсеков.

– Это не важно, – парировал Жива. По морским законам: кто корабль нашёл – тот им и владеет. Одевайте жилеты и по одному пристёгивайтесь к крючку на тросе. Мы поднимем вас на борт.

Пока экипаж Боинга разбирался с жилетами, Самойлов перешёл на вторую лебёдку, у которой собственно те и остановились, и опустил ручку в рабочее положение. Живцов же в это время забрался на рубку и, поворачиваясь вокруг своей оси с, кем-то забытым, биноклем в руках всматривался вдаль. Сквозь клочья рваного тумана он старался разглядеть очертания горизонта, но с каждой секундой настроение его ухудшалось, что было видно по его унылому лицу.

ГЛАВА 14

Профессор Бородин шёл широкими шагами, переступая коренья и обходя валуны, удаляя всё дальше и дальше от Боинга себя и своих спутников. Его массивная фигура, в данный момент, скорее всего, руководствовалась девизом «вижу цель – не вижу препятствий».

– Ну и темпы вы задаёте, профессор! – посетовал Никита.

– А что уже мне говорить, – добавил запыхавшийся Семён Яковлевич. Давайте немного помедленнее, я вас … , – недоговорил он, споткнувшись об один из торчащих корней.

Сквозь мряку просматривались очертания чего-то большого, правильных форм.

– Взгляните, профессор, что бы это могло быть? – вытянул вперёд руку Никита.

– Похоже на стену с башней, – присмотревшись, протянул Бородин.

– Да, похоже на то, – присмотревшись, согласился Атласный. Возможно это спасительная цивилизация. А если нет? Ведь оттуда доносились выстрелы.

– Вы правы, – согласился Бородин. Вы пока отдохните здесь, а я схожу на разведку.

– Я вовсе не устал, – заявил Никита – наоборот только темп взял.

– Ну, хорошо, – сдался комик, я тоже здесь один не останусь, – сказал он и, собрав волю в кулак, поднялся с поваленного дерева.

* * *

А на борту Боинга уже несколько часов подряд, в томительном ожидании, уставшие от собственных кресел и этим же раздражённые люди, пытались скоротать время до прихода, ушедшего на разведку экипажа.

Две студентки достали из сумочек свои причендалы и стали поочерёдно красить друг другу ногти.

– Вы думаете маникюр вам пригодиться в ближайшее время? – с усмешкой спросил их один из пассажиров первого класса.

– А что ещё здесь делать? – ответила рыжая, долго не задумываясь.

– Ацетон убивает ногти, – подключился врач, и воздух вокруг.

– Не больше вашего одеколона, – бросила подруга рыжей, в ответ.

На этом их диалог прекратился.

На задних рядах небольшая группа студентов, собравшись плотным кругом, смотрела что-то по планшету, лежавшему в руках у одной из девушек.

Сырость с улицы всё больше проникала в салон авиалайнера. Поскольку вентиляция не работала – пришлось откинуть плед от дверного проёма.

Становилось холодно. Почувствовав это, стюардессы поспешили предложить пассажирам ещё чаю.

– Девчата, может быть кино поставим? – предложил мужчина с красным лицом.

– К сожалению, мы должны выполнять приказ командира и экономить аккумуляторы, – с сожалением в глазах ответила ему Вера.

– А какой в этом смысл? Взлететь мы отсюда не взлетим. – Для освещения? Так у меня на часах уже десять, а на дворе и не думает темнеть. В салоне – дубарь, так, что за продукты переживать не стоит, тем более что скоро они закончатся и нам всё равно придётся покинуть борт, хотя бы затем, что бы прокормиться.

– Дааа, девушка, – обратилась бизнес – вумэн к Надежде, похоже, просто чаем здесь не обойтись.

Через пару минут между рядами со звоном покатилась тележка со спиртным.

В салоне раздались бурные аплодисменты и одобрительно-восторженные возгласы.

– Вот это по-нашему!

– Наконец то!

– Давно бы так! – слышалось со всех сторон под весёлый, бутылочный перезвон.

Пассажиры среднего возраста и старше предпочитали греться крепкими напитками: джин, коньяк, водка. Молодёжь же – выбирала модные вермуты, ликёры и готовые коктейли, которые, честно сказать, больше дурманили, нежели грели.

Для разрядки обстановки стюардессы поставили итальянскую комедию про гангстеров-неудачников.

Всем пассажирам были розданы скоропортящиеся продукты в качестве закусок.

Спиртное разливалось по пластиковым стаканчикам. На какое-то время люди забыли о своих проблемах.

Студенты, собравшись в хвосте самолёта, бурно обсуждали сюжет, который продолжал демонстрировать им чей-то планшет, люди постарше искали себе кампанию для общения, и найдя её с удовольствием пересаживались друг к другу, прихватив с собой еду и конечно же питьё.

Были и такие, которым было весело и без компании. Бизнесмен с красным лицом, например, «махнув» водочки, смеялся над комедией как ребёнок и вовсе не чувствовал себя одиноким.

– Во – у мужика нервы! – обратилась Вера к Надежде. Мы в упавшем самолёте один Бог знает где, а ему комедия!

– Водка, другой раз действует почище валерьянки, – со знанием дела ответила та.

– Что, вера не греет? – Спросил один из студентов парочку в странных балахонах, которая плотно завернулась в пледы, и оставив сандалии на полу, поджала под себя ноги.

– Дааа, сочувственно произнёс он, переклонясь к ним через спинку кресла со стаканчиком спиртного в руке. – Медитация тут не поможет. Напрасно вы отказались от чуда-снадобья. Сделай глоток и подруге своей предложи, – обратился он к парню. – Всё равно ваш Кришна вас тут не увидит.

– Не Кришна, а Будда, балда. Мы же не в Индию летели, – со смехом поправил его товарищ, сидящий на соседнем кресле.

– Какая разница? – Пьяно улыбнулся парень со стаканом в руке. Всё одно – ислам, – добавил он.

– А, исторический факультет? – Обернувшись, подколол его парень в балахоне. Ну, теперь я за нашу историю спокоен, – улыбнулся он.

– Я думал, хоть в самолёте от этого занудства отдохну, – разочарованно произнёс парень со стаканом. Не хотите греться – так и мёрзните вместе со своей эрудицией, – добавил он и опустился назад на своё место.

– Возьму, пожалуй, коньяк, – сказал доктор. Раз уж спирта у вас нет.

– Надо было с собой прихватить, – съязвила стюардесса, протягивая стаканчик и малёшку с коньяком.

После, обслужив двух молодых женщин, Надежда, увлекая за собой тележку, удалилась.

– Ну, хоть какой-то утешительный приз, – сказала Ольга, протягивая стаканчик своей подруге-учительнице. Ты спиртное-то давно пробовала? – Спросила она Настю.

– Немного шампанского на день учителя, – смущённо ответила та.

– Попробуй вот это, и если скажешь, что не понравилось – будешь моим кровным врагом, – улыбнулась Ольга. Такого тебе в школе не предложат.

Настя аккуратно сделала первый глоток.

– Как вкусно! Но что это?

– Мартини, – с гордостью озвучила Ольга. Да, жаль что, с нами комика нет. То-то бы он порадовался, – добавила она с сожалением.

– Ага, – согласилась подруга.

Внезапно идиллию прервал истошный крик и звон посуды, донёсшийся со стороны кухни.

ГЛАВА 15

Весело треща, лебёдка подняла наверх второго пилота, после чего заскрипел гусак и перенёс его на борт.

– Вот так аттракцион! – Воскликнул он, отцепляя карабин от своего жилета. Интересно, зачем подлодке такая лебёдка?

– Должно быть, поднимать торпеды и прочее, предположил Самойлов.

– Вероятно, – согласился Костя.

Потом совместными усилиями, поочерёдно крутя лебёдку, подняли остальных членов экипажа.

Стратежник, стуча туфлями по металлу, поднялся вверх на рубку.

– Что видно? – спросил он Живцова, явно чем-то, расстроенного.

– Ничего воодушевляющего, – ответил тот и протянул пилоту бинокль.

Стратежник взял бинокль и поднёс к глазам.

– Отличная наблюдательная позиция, – сказал он. Спасибо, что помогли нам подняться сюда.

– Да пожалуйста, – небрежно бросил Жива.

– А кто помог забраться вам? – спросил пилот.

– Опущенный трос и физическая подготовка, – ответил студент.

– Вы стреляли? – оторвав бинокль от глаз, повернулся к нему Стратежник.

– Да, – кивнул Живцов. На борту никого. Грех не воспользоваться такой возможностью. Где бы я ещё так оторвался? В тире такого не найдёшь.

– Да уж, оторвался, – бурчал, поднявшийся Самойлов. Я чуть в штаны не наложил!

– Странное место для подводной лодки, вы не находите? – обратился Майор к командиру лайнера, когда все собрались на рубке.

– Странное, если не сказать больше, – согласился тот.

– Что видно, Владимир Васильевич? – прозвучал голос второго пилота.

Судя по всему, – начал командир, мы находимся в некой природной чаше, стенками которой являются отвесные скалы.

– Студент, ты увидел то же, что и я? – спросил он у Живцова.

– Да, – невесело ответил тот, и сколько я не всматривался, прохода между ними я не заметил.

Стратежник опустил руку с биноклем, который тут же перехватил Самойлов, после чего взобрался на антенную мачту. Мачта возвышалась над рубкой метров на шесть.

– Во даёт, лазит как мартышка! – задрав голову, воскликнул бортмеханик.

– Я бы попросил, с напускной серьёзностью ответил Сэм.

– И всё таки я не понимаю, как нам удалось сесть без единого толчка? А, Владимир Васильевич? – задумчиво спросил второй пилот.

– Не знаю, Костя. Это необъяснимо. Лучше сейчас сосредоточиться на том, как отсюда выбраться.

– Похоже, к нам ещё гости, – крикнул Самойлов. Идут со стороны нашего «счастливого» лайнера.

– Сколько их? – поднял голову Стратежник.

– Трое. И угадайте кто?

– Ну, – подключился Живцов.

– Наш неугомонный профессор, качёк, и ещё какой-то пузырь, – не отрывая бинокля от глаз, перечислил Сэм.

– Ну, если профессор, то по нашу душу, – махнул рукой Жива.

– Может шмальнёшь рядышком, чтобы он потерялся, – в шутку предложил Сэм, а то достал уже своей опекой. Хотя постой, они несут с собой что-то в сумках. Может еду?

– Да, – это бы сейчас не помешало, – согласился бортмеханик.

– Костя, спустись на камбуз и посмотри, что там есть из провианта, – распорядился Стратежник.

– Понял, Владимир Васильевич, – ответил тот и застучал туфлями по металлу.

– Владимир Васильевич, этой лодке в обед сто лет. Столько даже консервы не «живут», – начал было, бортмеханик.

– Не знаю, – сказал Стратежник. Лодка мне не показалась запущенной. Корпус не ржавый, лебёдки работают так, словно их только смазали.

– Вы правы, капитан, – подтвердил Жива. Лодка настолько не старая, что у неё даже аккумулятор не сел.

– Что? – оживился механик. Откуда ты знаешь?

– А ты спустись вниз и сам увидишь, – крикнул Самойлов.

Механик поспешил по следам второго пилота.

– Владимир Васильевич, здесь повсюду освещение горит, – вынырнул из чрева лодки удивлённый механик. Стратежник поспешил вниз.

* * * *

Профессор Бородин и Никита остановились в ожидании Атласного. Теперь, когда между ними и объектом было чуть больше двухсот метров, они ясно видели, что то, что когда-то они принимали за стену с башней – оказалось …:

– Подводная лодка японского императорского флота, времён Второй мировой войны, – поражённо произнёс профессор.

На рубке белела маркировка лодки I – 403.

– Значит, скоро мы увидим берег? – пришёл к выводу спортсмен.

– Да, я бы не прочь ополоснуться, – подоспел Семён Яковлевич.

– Трудно сказать, – ответил Бородин. Подойдём поближе.

ГЛАВА 16

Константин – второй пилот, спустившись вниз по узкому, похожему на большую, вертикальную трубу проходу оказался на капитанском мостике. Это место скорее напоминало одну из бойлерных в подвале большого дома, по которым в беззаботном детстве лазал он с друзьями – сорванцами.

Сейчас Косте было всего тридцать пять, и воспоминания о детстве были всё ещё свежи в его памяти.

Повсюду, куда не повернись, проходили кабеля, трубы разных размеров, торчащие из них большие манометры, и краны, раскрашенные в красный цвет, что придавало им особой значимости.

Спустившись вниз ещё на один уровень, он попал в некий коридор, по обе стороны которого были видны овальные проходы в другие отсеки. Сверху послышался звон туфель по трапу. Костя спрятался за перегородку следующего отсека. « Наверное, механик лезет», – подумал он. « Ну, сейчас я его встряхну».

Прижавшись к трубам, второй пилот затаил дыхание и стал ждать. Взгляд его шарил по отсеку, пытаясь подробней ознакомиться с обстановкой. Наконец он заметил, что в районе его левого плеча нечто чёрного цвета, свисающее сверху. Костя, повернув голову влево, после чего взгляд его пополз вверх. Чёрная, как ему казалось, тряпка, мирно свисающая над его плечом, оказалась прядью волос бледного женского лица, нависшего над ним. Открыв рот, оно смотрело на него белесыми глазами. Костя, вскрикнув, ввалился в предидущий отсек прямо под ноги спустившемуся бортмеханику.

– Костян! Ты чего? – опешил тот.

– Там, – дрожащей рукой указал Костя на соседний отсек.

– Что там? – серьёзно спросил механик, глядя на напуганного товарища.

– Ведьма! Там, слева, вверху, – дрожащим голосом добавил второй пилот, продолжая трясти рукой в направлении отсека.

Пока механик шёл в направлении перегородки, второй пилот оставался сидеть на полу, обнимая трап.

Механик переступил через перегородку и осмотрелся. Слева шёл трубопровод и кабель-трасса, а справа длинная, на весь отсек стенка, с дверью в конце. Он дошёл до конца стенки. Дверь оказалась открытой. Внутри стоял длинный стол с лавками по обе стороны, на стенах висели агитационные плакаты и фотографии японских военачальников в рамках, на дальней стенке, на специальных уступах лежал самурайский меч, а над ним круглые часы, стрелки которых остановились, на без четверти восемь.

Следующий отсек был намного меньше. На его площади размещался высокий, металлический шкаф, стол и электроплита.

Механик заглянул в шкаф. Там хранились брикеты с замороженными овощами и зеленью.

Заглянув под стол, он обнаружил бумажные ящики, увидев открытый «Мех» достал жестяную банку.

– Консервы, – пробурчал он себе под нос.

Увидев спускающегося Стратежника, Костя встал с пола и отряхнулся.

– Ну, что? – спросил командир спустившись.

– Осматриваемся, Владимир Васильевич, – доложил второй пилот.

* * * *

Странная компания из трёх человек остановилась метрах в десяти от субмарины.

– Поразительно, – причитал профессор. Я, как историк, мог бы побиться об заклад, что все эти лодки были потоплены американцами.

– И вероятно проиграли бы, – задрав голову вверх, констатировал Атласный.

– Да, – согласился Бородин. Странно, но да.

– Кого я вижу, – послышалось сверху. Профессор! – склонившись над перилами, кричал Живцов.

– Я так и знал что это вы! – крикнул возбуждённый преподаватель. А ну-ка живо спускайтесь оттуда!

– Всё в порядке проф. Лучше поднимайтесь к нам. Теперь наша очередь вам экскурсию показывать, – склонился рядом с Живцовым Самойлов.

Подниматься им пришлось тем же путём, что и всем. Профессору не по душе были такие аттракционы, однако выбора не было, уж очень хотелось прикоснуться к истории. Он кряхтел и путался в лямках спасательного жилета, пока, наконец ему не помог Никита. Вскоре все трое были наверху.

– Это вы стреляли из пулемёта? – первым делом спросил профессор, показывая на орудие.

– Из зенитки? Да. – Поправил его Живцов.

– Вы без этого не можете! – Проворчал Бородин.