Скалолазка

Я быстро двинулась по краю. Здесь стена, черепица держалась крепко, хотя и крошилась под каблуками.

Вот угораздило меня!

Нужно пересечь крышу. Какой толк от того, что я плетусь по периметру? Скоро попаду в поле зрения тех, кто внизу. Они долго раздумывать не станут – сразу начнут стрелять.

Тем временем меня заметили на соседней крыше. Один – самый сообразительный – бросился обратно на лестницу. Второй… Таких идиотов я еще не видела. В каком дурдоме Бейкер их только набрал?

Он разбежался, собираясь повторить мой прыжок. Я отвернулась. Не выношу самоубийств. Сразу видно, что разбег мал, а его коренастая неуклюжая фигура не предназначена для полетов.

Я ошиблась. Но ненамного. До карниза он долетел. Пальцы вцепились в черепицу, тело шмякнулось о кирпичную стену. Надеюсь, физиономия тоже крепко приложилась… Говорю это не со зла, а из особого гуманизма к данной породе мужиков.

Черепица раскрошилась под его пальцами. Я даже заткнула уши, чтобы не слышать страшного «чвваккк!» об асфальт. Потом, правда, кинув взгляд вниз, обнаружила, что чудаку повезло, и он свалился на тент продуктовой палатки, сорвав его и рассыпав по тротуару целый ящик персиков.

Еще один головорез, оставшийся на соседнем здании, выстрелил в меня. То, что не решалась сделать сама, заставил сделать он.

Я быстро легла на крышу и осторожно поползла. Теперь ему не попасть. Но…

Древняя черепица хрустела. Колени и локти то и дело продавливали ее. Провал, устроенный мною, остался чуть выше. Если рухнет участок крыши, по которому я сейчас ползу, падение будет жестким, а еще получу по моей лингвистической головушке целую груду из падающей черепицы.

Где-то впереди послышался топот. Я подняла голову и обнаружила на другом краю аварийной крыши улыбающуюся харю. Какой-то головорез, самый проворный, решил, что перехитрил меня. Ну-ну, давай! Иди ко мне, милый!

Он сделал шаг… и его фигура исчезла, словно по волшебству. Через мгновение до меня донесся жуткий вопль и грохот черепицы.

– Кто следующий? – осведомилась я.

Шутки шутками, но как бы самой не загреметь подобным образом. Я продолжала ползти, внушая себе, что я пушинка… я мотылек… я ничего не вешу…

Так, где я нахожусь?

Привстала, чтобы оглядеться. Тут же надо мной засвистели пули. Тот черт на соседней крыше не дает поднять голову!

А ведь начинаю привыкать к выстрелам и свистящим пулям. Как бы совсем не потерять осторожность…

За этими мыслями даже не заметила, как меня накрыла длинная тень. Я обернулась и обнаружила, что со стороны фасада на крыше появился бородатый Рахим в своей кожаной куртке.

Как ему удалось взобраться? Да еще с фасада!

– Не двигайся! – воскликнул он на английском.

Его английский не подарок, но понять можно. Помню, как он разговаривал с Бейкером в лагере, стоя над моими сумками.

– Не нужно! Не стреляйте! – закричала я.

– Я тебя живьем зажарю! – прорычал он. Не сомневаюсь, что так и сделает. – Будешь знать, как бегать от нас!

От кого – «от них»? Покойный Камаль, мир праху этого доброго старика, что-то упоминал о мощной Организации, в которой состоит Бейкер. Рахим тоже в ней? Что еще за организация? В какой газете опубликована ее политическая программа?

Озвучить свои вопросы я не решилась.

– Что же мне остается делать, когда вы все время пытаетесь меня подстрелить?

– Не болтай… – Рахим сошел на карниз, и я поняла, как он оказался на крыше. За его спиной вверх вздымалась стрела строительного крана.

Напрасно я называла их тупоголовыми.

– Где предмет, который находился в тайнике?

Этот негодяй застрелил Камаля. Попробую заговорить ему зубы.

– Значит, вы все же забрались на скалу?

– Ты очень непослушная. Женщина не должна быть такой… Я спрашиваю, где предмет? – Он навел на меня пистолет. Я сжалась, ожидая выстрела. К свистящим пулям я привыкла, но привыкнуть к пистолету, смотрящему тебе в лицо, по-моему, невозможно.

– Вот! Вот он! – Спешно сняла с шеи цепочку с перстнем.

Рахим быстро осмотрел предмет, раскачивающийся на цепочке в моей руке.

– Бросай! – приказал он.

Бросила. А что еще оставалось делать?

Перстень покатился вниз по крыше, но застрял где-то недалеко от ног Рахима. Я не хотела, чтобы так произошло. Просто так получилось.

Рахим посмотрел на перстень, а потом прицелился в меня.

– Ты не женщина, – сказал он. – Ты – Сатана в женском обличий. Сатана должен быть уничтожен. Аллах акбар!

И надавил на курок.

Во мне так все и оборвалось. За короткое мгновение перед глазами пронеслась моя недолгая и небогатая на события жизнь.

Прощайте, бабушка с дедушкой! Надеюсь, вы никогда не узнаете, в какую историю меня затянуло.

Прощай, Леха Овчинников! Надеюсь, ты сладко спишь сейчас в московской постели.

Прощайте…

Пистолет издал глухой щелчок.

Вот так! Стоило прощаться с белым светом, когда у Рахима и пистолет не заряжен? Он же выпустил все пули в перестрелке с охранником Камаля!

Вот тебе наука, Рахим! Нельзя стрелять в беззащитных женщин!

Я развернулась и, оттолкнувшись, покатилась по скату крыши, сопровождаемая треском черепицы. Вот он, перстень! На расстоянии вытянутой руки.

Рахим понял, что я собираюсь забрать артефакт, отбросил бесполезный пистолет и прыгнул вперед. Если бы он находился на этой крыше столько же времени, сколько торчу на ней я, то поостерегся бы изображать из себя обезьяну…

Черепица, естественно, провалилась под турком. Он все же успел вскинуть руки и зацепиться за крышу.

Его пальцы соскальзывали с ребер черепичной кладки, глаза безумно бегали. Наконец бешеный взгляд упал на перстень, который застрял в трещинке в нескольких сантиметрах от его рук.

Со страшным усилием Рахим оторвал пальцы от черепицы и схватил перстень. В следующий миг помощник Бейкера полетел вниз, унося найденный мною артефакт. Раздался странный чмокающий удар, и крик Рахима превратился в жалобный бессильный стон.

От дыры, в которую провалился бандит, в разные стороны побежали черные, глубокие трещины. Я замерла, боясь шевельнуться. Одна из трещин остановилась в десяти сантиметрах от меня. И только я чуть двинула рукой, она мгновенно перечеркнула крышу до гребня. Черепица обрушилась вместе со мной, но, в отличие от нее, я еще и орала во всю мощь своих голосовых связок.

Глава 6

Кошки, хамам и сукин сын Леха Овчинников

Я пролетела пару метров и свалилась на пол чердака. Хорошо хоть успела выставить ладони и погасить удар.

Увеличивалось яркое окно в своде крыши. Черепица продолжала рушиться, но, к счастью, на безопасном расстоянии. Моя лингвистическая головушка осталась цела.

Я поднялась. Что-то юркнуло в темноте возле ног. Может быть, крыса – я не обратила на нее внимания. Нет – терпеть не могу крыс и панически боюсь их. Просто то, что предстало перед глазами, оказалось более шокирующим, нежели маленькие волосатые грызуны с розовыми хвостами.

В отличие от меня, Рахим упал неудачно. Он напоролся на ножку перевернутой табуретки. Тупая деревяшка пронзила грудь помощника Бейкера, как заостренный осиновый кол пронзает тело вампира.

Я вырвала из его пальцев перстень с цепочкой и отвернулась, не в силах смотреть на агонию человека, пускай и мерзкого.

Глаза тем временем привыкли к темноте, и я обнаружила, что чердак наполнен горящими глазами. Меня сожрут здесь заживо! Я зажала рот, чтобы не закричать.

Под остатками свода пронеслось протяжное: «Минаууу!»

«Кажется, это не крысы, – подумала я. – Крысы не мяукают».

Чердак был забит кошками и котами – серыми, белыми, цветными, полосатыми…

– У вас тут чего, валерьянкой намазано? – поинтересовалась я. Кошачья свора ответила воющей разноголосицей. Мимо ног пробежали несколько мелких котяток. Последний задержался и счел своим долгом потереться о щиколотку. От нежного белого пушка, покрывающего тело малыша, сделалось щекотно.

Шут с ними, с кошками… Мне нужно разобраться с людьми.

Под чердаком раздавался громкий топот. Люди Бейкера исследовали старинный дом, заполняли его, словно муравьи. Иногда слышался треск – кто-то, по-видимому, проваливался время от времени – поделом!

Нужно спрятаться. Или сбежать. Но прежде… придется обыскать Рахима.

Терпеть не могу брать чужое. Дед часто говорил, что… Впрочем, ладно. Не сейчас. Что бы он ни говорил, мне нельзя упускать такой шанс. Потому что денег взять больше не у кого, а мертвым они не нужны!

Куртка Рахима оказалась тяжелой, но я не собиралась ее стаскивать. Только прошлась по карманам. Ключи мне не нужны… Маленький томик Корана оставим хозяину…

Водительское удостоверение на имя Рахима Эрдема. Право вождения всех категорий автотранспорта…

Деньги… так… около двух тысяч долларов…

Совесть рьяно запротестовала. Кусая губы, я не стала возвращать пачку стодолларовых купюр обратно в карман.

Какие-то листки со списками, корешки авиабилетов. Возьму…

В ножнах на поясе висел огромный кинжал. Я сначала вытащила его, а потом вернула обратно. Вряд ли потребуется. Мне его и спрятать-то негде. А понесу в руках – первый же полицейский остановит. Хотя… с моим лицом и так опасно прогуливаться возле полицейских. Ведь я – Алена Овчинникова! Чеченская террористка!

Жалко Камаля. Человек пострадал из-за меня. А из-за чего страдаю я, позвольте спросить? Из-за того, что собиралась выполнить свою работу?..

С чердака вниз вела лестница. Я покинула кошачье общество и спустилась в затянутую паутиной комнату, которая была довольно тесной. Выскочила из нее через дверь и оказалась на лестничной площадке. Широкая лестница, очевидно, вела до первого этажа. По левую руку – старинный лифт; шахта закрыта двумя створками с металлической сеткой.

Снизу раздавались мужские голоса. Подручные Бейкера исследовали этаж за этажом, комнату за комнатой. Значит, по лестнице не спуститься. Я могла бы попытаться достигнуть земли по наружной стене или по пожарной лестнице, но вряд ли люди Бейкера оставили эти пути без присмотра. Они превосходно знают мои возможности. Стойте! А лифт-то!

Конечно, он не работает, дом отключен от электричества. Кабина небось стоит на первом этаже. Но ведь я могу спуститься по тросу!

Топот и голоса раздавались уже этажом ниже. Головорезы поднимаются, скоро будут здесь.

Над металлической сеткой обеих створок, ведущих в шахту лифта, основательно потрудились паучки и затянули ее такой плотной паутиной, что сквозь нее практически ничего не видно.

Из комнаты, которую я только что покинула, раздался вой. Кошки устроили концерт. Спасибо, ребята. Лучшей сигнализации не придумаешь. Сразу ясно, что кто-то пробирается через чердак. Вот уже слышен скрип лестницы, по которой я спускалась.

Я надавила на ручку одной из металлических створок лифта – та не поддалась. Шаги за дверью приближались.

Меня пробил пот. Я продолжала трясти запор, но створку словно приварили электросваркой. Не может быть, чтобы она была заперта! Тут даже замка нет!

Я наклонилась, чтобы проверить.

Ну точно – нет!

Дверь из комнаты скрипнула, тихо приоткрываясь, и в щели проема показался ствол. Я изо всей силы рванула ручку, и железная створка неожиданно поддалась. Приоткрылась, даже не скрипнув! Я проскользнула внутрь и оказалась на краю шахты. Два стальных троса ныряли вниз, в темноту.

Ухватившись за ближайший и переместив на него вес тела, свободной рукой я затворила металлическую створку. Лязгнула автоматическая защелка. В темном колодце шахты щелчок прозвучал оглушительно.

Из-за сетки, затянутой паутиной, было видно, как преследователь вышел из комнаты. Обнаружил ли мои следы? Он тихо направился к лифту. И я увидела, как ручка на створке начала поворачиваться.

Трос покрывала смазка. Я начала тихо съезжать, не спуская глаз с поворачивающейся ручки.

Она опустилась до конца, одна створка приоткрылась, в темную шахту упал мрачный свет с лестничной площадки.

Он увидит меня!

Трос довольно хорошо смазан, и я ослабила хватку. Сила тяжести понесла меня вниз. Обрезанная до колен юбка раздулась колоколом.

Последнее, что я видела, – высунувшуюся из приоткрытой створки голову. Но силуэт головореза быстро уменьшился и исчез в темноте.

Я сбежала от него!

Теперь нужно притормозить. Спуск слишком быстрый.

Я попыталась сжать трос каблуками, но поняла, что они проскальзывают. Никакого сцепления. Как это отрицательно!

Застоявшийся воздух шахты задорно посвистывал в ушах, а я отчаянно пыталась как-то остановить спуск… да какой там спуск – падение! Дна не видно, темнота кругом. Мой веселенький полет мог закончиться в любую секунду.

Руки лучше не сжимать – только кожу с ладоней сдеру. До скрипа зубов сжала трос подошвами туфель. Попробовала давить каблук в каблук и со смещением. Мышцы на ногах, казалось, лопнут от напряжения. Что-то мне подсказывало, что финиш уже близко. Только вряд ли он принесет радость победы…

Оказалось, что лучше всего сжимать каблуки прерывисто, как в случае, когда тормозишь автомобиль, попавший на скользкий асфальт.

Этот прием помог. Скорость стала падать, но, когда я уже прикидывала, через сколько метров смогу погасить ее до нуля, ноги врезались в крышу лифта.

Приземлилась я с грохотом. Наверное, все в старом доме услышали. Еще бы! Съехать по скользкому канату с девятого этажа!

Попыталась подняться. Колено и правое бедро пронзила боль. Кое-как через верхний люк спустилась в темную кабину, а из нее – на площадку первого этажа.

После загробного мрака лифтовой шахты я радовалась солнечному свету, пробивающемуся сквозь щели в ставнях высоких окон. Здание когда-то служило гостиницей. Это видно по тяжелым деревянным стойкам, ажурному лепному орнаменту на стенах и колоннах… Пять звездочек – не меньше!

Я выглянула через щель в оконных ставнях. Перед входом пусто. Наверное, все бандиты в доме. Однако у Бейкера не так много людей, как я полагала. Ни человечка не оставили охранять вход. А может, многие покалечились, лазая по разрушенному дому в поисках русской девчонки-скалолазки?

Так или иначе, нужно пользоваться моментом.

Я вышла через парадные двери и, прихрамывая, держась за плечо, торопливо пересекла улицу, влившись в людской поток.

Народ косился на меня. Что за оборванка, с ног до головы покрытая строительной грязью, посмела забрести на одну из центральных улиц, полную священных туристов?!

Оборванка? Ничего. Посмотрите на меня через несколько часов!

* * *

Из магазина одежды меня едва не вытолкали взашей. Сочли за попрошайку. Благо удалось вовремя сверкнуть зелеными купюрами Рахима, упокой Господь душу этого мерзавца. Я взяла джинсовые шорты и спортивную майку. Долго стояла в отделе дубленок и кожаных курток. Деньги жгли руку. Ужасно хотелось приобрести какой-нибудь симпатичный полушубок. Только что мне с ним делать? На улице – градусов тридцать в тени. Улететь домой пока все равно не удастся. Мой паспорт по-прежнему у милейшего Бейкера.

Утолить жажду, которая называется «купить что-нибудь эдакое», я смогла, приобретя косметический набор и косметичку из коричневой мягчайшей кожи. Вздохнув свободнее, еще взяла кусок мыла, расческу, лейкопластырь, йод, солнцезащитные очки и соломенную шляпу. Дольше в магазине задерживаться не могла, поскольку продавцы начали коситься, а мне лишнее внимание ни к чему. Узнают еще.

По улице с воем проносились полицейские автомашины, держа путь к набережной. Я поспешила в противоположную сторону.

Жутко интересно было разобраться в бумагах Рахима, но сперва нужно найти укромное место, где я смогу привести себя в порядок и отлежаться несколько часов. В городе поднимется переполох – убит первый заместитель министра юстиции! Не удивлюсь, если снова обвинят… Пресса будет писать, что добрый Камаль освободил чеченскую террористку, а она в благодарность выскочила на ходу из «мерседеса» и изрешетила спасителя пулями… Правдоподобно? Не очень. Но газетчики что-нибудь придумают, а офицер Интерпола Бейкер им поможет… Кстати, Камаль упоминал, что Бейкер не совсем из Интерпола.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.