Я буду любить за двоих

– Олег Эдуардович… – начала я строго.

– Не надо, Вероника.

Мы оба замолчали.

– Ты контракт подготовила?

– Он почти готов.

– Огнев вернулся?

– Да.

– Сегодня в половине девятого вечера я должен быть у него с этим контрактом.

– Если вы сейчас выедете на работу, к вашему приезду он будет готов. Думаю, до вечера вы успеете перепроверить его и сделать необходимые изменения, если потребуется.

– Вероника, я думаю, ты справишься.

– Справлюсь с чем?

Что у него на уме?

– Ты пойдёшь вместо меня на встречу к Огневу.

– Что-о? – я вскочила на ноги, опрокинув кресло. Надя смотрела на меня с удивлением. – Я… я не могу… Я не знаю всех деталей…

– Ты справишься.

– Я не справлюсь.

– Вероника…

– Может, вы вышлете контракт Огневу по электронной почте? Сами посудите, что нет смысла в моём присутствии, – настаивала я, чувствуя себя потерянной. В глубине души я знала, что проиграла. В конце концов, он мой босс, и я должна исполнять его указания, несмотря на то что они были нелепыми и сделаны на нетрезвую голову.

Я подняла кресло и снова села в него.

– Я вышлю тебе код, которым ты воспользуешься…

– А у вас не будет проблем из-за того, что вы мне дали этот код? Может, я все-таки не пойду? – с надеждой спросила я.

– Вероника…

– Хорошо, – сказала я обреченно, потирая лоб. – Я буду у Огнева в половине девятого.

– Отлично, – и он отключился.

Я медленно поставила телефонную трубку на место.

– Что случилось? – Надя смотрела на меня с любопытством.

– Он сегодня не приедет на работу, – я закусила губу.

– И поэтому ты опрокинула стул?

– Я должна показать контракт Огневу сегодня вечером.

– А-а-а-а-а… – похоже, Надя не знала, что сказать. – Ну, так пойдёшь и покажешь, – сказала она ободряюще.

Только вот уверенности в ее голосе я не слышала. Я в отчаянии смотрела на нее.

– А пойдём-ка мы кофе выпьем, – Надя явно хотела отвлечь меня от происходящего.

– Не хочу.

– Живо поднимай свою задницу, – и потянула меня в сторону небольшой кухни, которая находилась тут же на этаже.

К нам присоединились Рома с Аней. Мы быстро выпили кофе и снова приступили к работе. Надя ушла к Кузнецову принимать распоряжения, а я закончила контракт и перепроверила его раз десять.

Остаток дня я провела, заканчивая другие не менее важные дела.

Было шесть часов вечера, конец рабочего дня. Надя уже отправилась домой, и я осталась одна. Я решила проверить почту. Было три входящих письма, среди них одно от Ворошилова. В нем он указал код, который я должна набрать в лифте напротив кнопки тридцатого этажа, когда поднимусь к Огневу.

Я распечатала контракт и решила еще раз пройтись по основным пунктам. Это был контракт фьючерс на поставку нефти сорта «брент», которая являлась стандартом, так называемой «нулевой отметкой», для всего нефтяного рынка и цен на нее.

До встречи с Огневым оставалось два часа, и я решила навести порядок в документах Олега Эдуардовича. Я прошла в кабинет Ворошилова и принялась за работу.

Время пролетело быстро. Когда я взглянула на часы, было уже восемь часов и двадцать минут, я обреченно направилась в сторону лифта, прихватив с собой блокнот и распечатанный контракт.

В холле было темно. Его освещал лишь свет, исходящий из кабинета Кузнецова. Он все еще находился на работе.

Лифт доставил меня на последний этаж здания, и я вошла в просторное фойе. Несмотря на простоту дизайна, здесь все дышало богатством и роскошью. Я прошла мимо секретарского стола, за которым уже никто не находился. На всем этаже было всего лишь две двери. Ни на одной из них я не увидела таблички. Я подошла к ближайшей – за ней оказался конференц-зал. Большой прямоугольный стол посередине и двенадцать кресел вокруг него. На противоположной стене находился широкий плоский экран.

Значит, следующая дверь ведёт к кабинету Огнева. По мере приближения к закрытым дверям мой пульс увеличивался. Я глубоко вдохнула пару раз, чтобы успокоиться. Почувствовав себя намного лучше, постучала, но ответа не последовало. Я постучала еще раз, и снова в ответ тишина.

А может, его нет на месте? От этой мысли у меня сразу поднялось настроение.

Я приоткрыла дверь с надеждой, что Огнева здесь не окажется.

В кабинете царил полумрак. За большим массивным столом сидел мужчина. От приглушенного света настольной лампы черты его лица казались резкими и зловещими. Он был полностью погружен в работу, иногда делая пометки на полях документа, который просматривал. Его пиджак и галстук были повешены на спинку кресла позади него. Рукава белоснежной рубашки закатаны до локтей, открывая крепкие руки. На запястье дорогие часы с темно-коричневым ремешком.

Я в нерешительности переступила порог кабинета.

– Здравствуйте, Александр Владимирович, – я очень надеялась, что мой голос звучал уверенно.

Устремлённый взгляд слегка прищуренных глаз заставил меня замолчать и остановиться на полпути к его столу. Я в нерешительности переступала с одной ноги на другую, стоя посредине его кабинета.

– Меня зовут Вероника Ульянова, – мой голос звучал уже не так уверенно. – Я помощник Олега Эдуардовича. К сожалению, он отсутствует, и если вы позволите, то я заменю его сегодня, – он не ответил, но все так же внимательно смотрел на меня. И что означает его молчание? Может, мне стоит уйти?

– Добрый вечер, Вероника, – я с облегчением вздохнула. Ну, наконец-то он хоть что-то ответил. Он указал на одно из кресел напротив себя. – Присаживайтесь. Только сначала включите свет. Пожалуйста.

– Конечно, – я щелкнула выключателем. Кабинет озарил свет плоских потолочных люстр. Помещение было очень просторным. Вечерний город, за огромным панорамным окном, переливался всеми цветами неона. Кабинет был обустроен в классическом стиле. Вся мебель была изготовлена из красного дерева, от массивного рабочего стола до барного шкафа.

Я подошла к столу и протянула документы. Он принял их, слегка кивнув, и тут же погрузился в их изучение.

Устроившись в удобном кресле, я старалась не особо разглядывать его. Но мой взгляд снова и снова возвращался к сосредоточенному лицу мужчины, находящегося напротив меня. Он был очень красив, с мужественными чертами лица.

Его взгляд быстро анализировал документы, длинные пальцы уверенно переворачивали страницы.

– Кто подготовил этот контракт? – спросил Огнев, не поднимая взгляда от бумаг.

Меня прошиб холодный пот. Я до боли прикусила нижнюю губу, не зная, что сказать. Почему он задал этот вопрос? Что не так?

– Вероника? – Огнев поднял взгляд от документа и в упор смотрел на меня в ожидании ответа.

Я громко сглотнула.

– Стандартная процедура, – осторожно ответила я. – Олег Эдуардович – основные пункты, а я лишь…

– Понятно. Назовите причину отсутствия господина Ворошилова.

– Он болен. У него грипп.

Мне показалось, или при моём пояснении его челюсть слегка сжалась?

– И как давно он отсутствует?

Я нервно заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

– Пару дней.

Огнев глубоко вдохнул, как будто пытался себя успокоить.

Ой, мама!

– Вероника, – его голос звучал мягко. Очень мягко! – Я ценю в своих сотрудниках ум, целеустремлённость и… честность, – я перестала дышать. – Вы находитесь в моём кабинете двадцать минут и за это короткое время как минимум два раза солгали мне. Мы оба прекрасно знаем причину, по которой отсутствует господин Ворошилов. И отсутствует он не пару дней, как вы мне сообщили, а более недели.

Тогда почему спрашиваешь, раз знаешь?

– Простите? Вы что-то сказали?

Упс!

– Я… я ничего не сказала. Вам послышалось. Я просто хотела спросить, откуда вам известно о… м-м-м… недомогании Олега Эдуардовича, – я категорически не хотела называть ситуацию своими словами. Мне казалось, что я предам своего босса, если хотя бы заикнусь о его запое.

Он не спускал с меня взгляд. На секунду мне показалось, что он размышляет, отвечать на мой вопрос или проигнорировать его.

– Это, – его ладонь ложится поверх документа, – не просто очередной контракт на поставку нефти. Это деньги, большие деньги. Речь идет о соглашении между Russian Oil и КНР, страной, в которой спрос на нефть растет на 20 % в год. Данный контракт заключается в предположении, что экономика Китая будет продолжать расти. Срок действия контракта – четыре года, это огромный срок. Мы обязуемся поставлять нефть в срок, в противном случае Russian Oil понесёт убытки. Вы хотите, чтобы мы понесли убытки?

Я помотала головой.

– Я тоже не хочу. Контракт, который вы мне сегодня принесли, является самоубийством для Russian Oil.

– Я не понимаю, Александр Владимирович.

– Две недели назад на нашей нефтяной платформе в Северном море произошла авария, добыча нефти была приостановлена. На данном этапе мы не в состоянии предоставить объем сырья, который указан в контракте.

– Я не знала про аварию, – прошептала я.

– Знают немногие, мы стараемся всеми силами, чтобы эта информация не просочилась в прессу.

– Разве у нас нет запасов нефти?

– Учитывая увеличение объемов мировой торговли, которое приводит к росту спроса на горючее, все, что мы добываем, тут же уходит на реализацию. У нас есть запасы, но они не покроют и третью часть объёма, который указан в контракте. Изначально расчеты были сделаны, учитывая средний объём добычи нефти на платформе в Северном море.

– Но у нас есть и другие источники, не так ли? Почему мы не можем просто произвести поставку нефти из других источников?

– Нефть, которую мы добываем из других источников, не является маркой «брент», а Китай хочет именно ее.

– У нас плохи дела, да? – мне стало ужасно жаль, что мы оказались в такой ситуации. Я смотрела на Огнева, надеясь, что он успокоит меня и скажет, что все будет хорошо.

– Все будет хорошо, Вероника, – сказал он мягко.

– Вы читаете мои мысли? – сказала я очарованно.

– Нет, что вы, – он слегка улыбнулся и стал самым красивым мужчиной на свете, которого я когда-либо видела. – У вас просто очень выразительные глаза.

Боже, что он говорит? И как он это говорит! Я уставилась на свои сплетённые на коленях руки. Я чувствовала себя очень неловко от его слов.

– Мы еще не подписали контракт, и терять нам пока что нечего, – продолжил он.

– Но Russian Oil несет убытки из-за аварии на данный момент.

– Авария уже устранена, но добыча нефти пока что приостановлена, это так. Но Russian Oil не «РосКорп», а всего лишь дочерняя компания. Поверьте, Вероника, мы непотопляемы.

– Я вам верю, – я действительно ему верила.

– Конечно же, было бы неплохо заключить этот контракт, поскольку прибыль от него хорошая. Но в таком случае мы бы оказались в очень плохой ситуации, если бы заключили его, не учитывая то, что имеем на сегодняшний день. А в контракте, который вы мне предоставили сегодня, данная ситуация не учитывается.

– Может, Олег Эдуардович не знал про аварию? – я буду защищать своего босса до последнего, решила я.

– Он все прекрасно знал, – голос Огнева снова приобрёл оттенок решительности и безжалостности. – Вот и ответ на ваш вопрос, Вероника. Как вы думаете, учитывая все вышесказанное, как я не могу знать, что происходит с моими подчиненными, когда на карту поставлена репутация компании и большие деньги?

– Вы хотите сказать, что вы проверяете своих работников?

– Когда речь идёт о больших деньгах, моя служба безопасности проверяет всех, – невозмутимо ответил он.

Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать.

– Вы и меня проверили?

– А вам есть что скрывать, Вероника? – мягкий голос звучит обманчиво.

Я медленно помотала головой, не отводя взгляда от его глаз, которые гипнотизировали и поглощали меня, сканировали и выворачивали наизнанку мою душу.

Если его служба безопасности проверила меня, то им стало известно и то, что со мной произошло. Вместе с этой мыслью я отчетливо поняла, что все это время безнадежно обманывала себя, будто мне удалось забыть весь ужас, через который пришлось пройти. Это никогда не останется в прошлом, это часть моей жизни, и ничто не сможет изменить этого.

Во рту стало сухо, язык прилип к нёбу.

– Вы позволите?

Не дожидаясь ответа, я быстро встала и направилась к бару, налила себе полный стакан воды и осушила его до последней капли. Осторожно вернула стакан на поверхность бара и развернулась. Тяжелый и внимательный взгляд следил за каждым моим движением. Не знаю, как нашла в себе силы вернуться на место.

Я подняла взгляд.

– Что вы собираетесь предпринять насчет Олега Эдуардовича?

– Это очевидно.

– Не для меня.

Огнев был удивлен моим допросом. Наверняка он не привык перед кем-то отчитываться.

– Работник, который делает элементарные ошибки, но тем не менее очень серьёзные ошибки, и который не берёт в расчёт данные аналитического отдела, а слепо составляет контракты на основе непроверенной информации, не есть профессионал. А в «РосКорпе» работают только лучшие.

– Вы его уволите?

– Это очевидно, – повторил он.

– Это жестоко.

– Это бизнес.

– Но…

– Это не подлежит обсуждению.

– Нет, постойте…

– Вероника, вы забываетесь…

– Позвольте мне сказать!

Ой, дура я, дура! Остановись, Ульянова! Забыла, кто перед тобой?

Я глубоко вдохнула и мягко продолжила:

– Наверняка вы знаете причину, по которой Олег Эдуардович, скорее всего, в этот момент сидит у себя дома, выпивая очередную порцию алкоголя. У него семейные проблемы. Его жена бросила после тридцати лет совместной жизни. А он ее все еще любит, безумно любит. Он чувствует себя преданным, потерянным, никому не нужным, – я в отчаянии смотрела на мужчину напротив себя. Его лицо не выражало ничего, абсолютно ничего. Мне не достучаться до него. – Он проработал на вас десять лет, был с вами с самого начала. А теперь и вы его бросаете, вернее, выбрасываете как ненужную вещь?

– Я никому не даю второго шанса.

– Пожалуйста, Александр Владимирович… Ведь, если вы его уволите, он останется ни с чем. У него больше ничего нет, кроме этой работы. Дайте мне неделю, и я верну Ворошилова-профессионала. Вы не пожалеете. В глубине души вы ведь знаете, что он хороший специалист. Пожалуйста, – прошептала я.

Он задумчиво смотрел на меня, откинувшись на спинку кресла.

– Даю вам три дня.

Есть! Я ликовала.

– Вы не пожалеете, обещаю вам.

– Если я узнаю, что он хотя бы приблизился к бутылке алкоголя, последует незамедлительное увольнение…

– Он не приблизится.

– …вас обоих.

– Э-э-э… А я при чем? – моё ликование и приподнятое настроение чуть поубавились.

– Вы бы не могли завтра к десяти сделать некоторые изменения в контракте на основе записей, которые я сделал? – я не сразу поняла, что Александр Владимирович снова перешел к обсуждению контракта. Похоже, он посчитал, что тема о судьбе Олега Эдуардовича закрыта.

Я кивнула.

– Конечно.

– Отлично. После того как сделаете изменения, вышлите контракт мне на е-mail, – он протянул документы через стол, давая понять, что разговор окончен и мне следует удалиться.

– Доброй ночи, Александр Владимирович, – я приняла документы из его рук и направилась в сторону двери.

– Постойте, – меня остановил усталый голос Огнева. – Ведь и на самом деле уже ночь. Я подвезу вас домой.

Огнев встал из-за стола, надел пиджак и засунул галстук в карман.

Я с открытым ртом следила за тем, как он уверенно проходит мимо меня и открывает дверь.

– Вы хотите подвезти меня домой?!

Он поворачивается, придерживая для меня дверь.

– Вас что-то смущает?

О-о-о! Меня многое смущает! Вернее, меня смущает абсолютно все.

Смущает его пронзительный взгляд, от которого хочется укрыться и в то же время проверить, чистая ли у меня одежда и вымыты ли руки. Смущает его запах, еле уловимый, с легкими оттенками сандала и леса. Запах настоящего мужчины, хозяина жизни – своей и всех. И моей? Смущает моя реакция на этого мужчину, в конце концов.

– Вам вовсе не обязательно меня подвозить. Я вызову такси и…

– Вероника, – и снова уставшие нотки в его голосе, – у меня выдалась очень тяжелая неделя. Я не спал почти двое суток. Может, вы соизволите не спорить со мной и сдвинетесь наконец с места?

Мне не надо было повторять дважды.

Мы спустились ко мне в кабинет, и я быстро, как только могла, собрала свои вещи, а потом мы снова оказались в лифте. Мои пальцы нервно теребили пуговицу на блузке.

Я нервничала. Сильно нервничала.

Я совсем не хотела оказаться наедине в машине с Огневым. Для меня оказалось настоящим испытанием провести полминуты в закрытом пространстве лифта наедине с ним. Я украдкой взглянула на Огнева. Мое сердце пустилось вскачь. Я тут же отвела взгляд. Интересно, а он помнит тот случай, когда я влетела в его лифт? Он, наверное, подумал, что я сумасшедшая. А может, он и не помнит вовсе ничего. Ни случай с кошельком, ни случай в лифте.

Я очень на это надеялась. Очень! Очень.

Мы вышли на подземную парковку, и к нам тут же подъехала огромная черная машина. Огнев открыл для меня заднюю дверцу, и я оказалась в просторном салоне. Сам он обошел машину и занял место рядом со мной, вытянул ноги и засунул руки в карманы брюк.

– Ты забыл кейс.

Шофер обращается к Огневу на «ты»? Очень интересно.

– Я не забыл.

– Устал? Дома не будешь работать?

– Дома не буду работать. Буду спать.

– Стареешь ты, однако. Куда едем? – шофер всем корпусом повернулся и уставился на меня, не забыв при этом скользнуть взглядом по моим коленкам. Я инстинктивно попыталась оттянуть юбку.

– Не смущай девушку, Дим.

– Красивая.

Теперь и Огнев уставился на меня. Смотрел с интересом, как будто хотел понять, что красивого увидел во мне его шофер. Я не выдержала его взгляда и уставилась на свои сплетённые на коленях пальцы. Я чувствовала себя микробом, бактерией, которую рассматривают в микроскопе.

– Где вы живете, Вероника?

– В Марьино, – пискнула я и добавила точный адрес.

Дима набрал адрес во встроенный навигатор автомобиля, и мы резко тронулись. Меня откинуло на спинку сиденья.

– Полегче, Дим.

Дима сбавил обороты, и мы плавно выехали из подземного гаража.

Мы ехали в полном молчании. Из динамиков тихо доносилась симфоническая мелодия. Огнев любит симфонию? Интересно, что еще он любит? Какую кухню предпочитает? Чем занимается в свободное время? Какие женщины ему нравятся?

О-о-о-о-о, как далеко занесло меня. Почему меня интересует личная жизнь этого мужчины? Я украдкой взглянула на него.

Его глаза были закрыты, голова слегка запрокинута, и я только сейчас отчетливо увидела, каким на самом деле уставшим он выглядел. Он заснул? Наверное, он работает на износ. Я была уверена в этом. Мне стало жаль этого сильного мужчину. Как матери жаль своего уставшего ребенка. Если бы я смогла, я бы перекинула на себя его проблемы и усталость. И отчего же у меня появились такие мысли?

Его руки были засунуты глубоко в карманы брюк, мой взгляд скользнул по его вытянутым сильным ногам, затем по широкой груди, верхняя пуговица рубашки была не застёгнута, давая возможность увидеть его крепкую шею, а затем… мой взгляд встретился с его.

Черт! И как давно он следит за тем, как я его разглядываю?

Мой мозг стал лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации.

– Я… я… – я смотрела на свои сплетённые пальцы. Знаю, знаю, плохая привычка. Опять нервничаю. – Я хотела сказать… то есть хотела попросить прощения за тот случай в лифте. Тогда я еще не знала, что это ваш личный лифт.

Ох, Вероника, ничего другого не могла придумать?

– Я так и понял, Вероника, – его голос звучал мягко, почти нежно. У меня галлюцинации? Я осмелилась взглянуть на Огнева. Его губ коснулась легкая улыбка. Я зачарованно смотрела на него.

Мужчина не может быть таким красивым. Или все-таки может?

– И тогда… это был единственный случай, когда я опоздала на работу.

– Это очень похвально.

Я не могу оторвать взгляд от его лица.

– Зачем вы мне все это говорите?

– Не знаю, – я пожала плечами, – может, потому что мне очень нравится моя работа.

– Я не собираюсь вас увольнять, если речь об этом.

– Правда?

– Правда, – он по-прежнему слегка улыбается, а я по-прежнему зачарованно смотрю на него и ничего не могу с этим поделать.

– И даже несмотря на то что вы цените в своих работниках честность, а я обманула вас дважды за двадцать минут?

– Вы ведь не будете впредь мне лгать, не так ли?

Я мотаю головой.

– Не буду.

– Вот и отлично. У вас есть потенциал, и я не собираюсь вас увольнять. Пока.

Пока? Что значит пока?

– Мы приехали, – он кивнул на мой дом.

И как давно мы стоим на месте?

– Спасибо, что подвезли меня. Хотя правда не стоило беспокоиться, я бы сама добралась…

– Я провожу вас.

– Что вы, Александр Владимирович, не стоит…

Меня никто не слушает. Огнев выходит из машины, обходит ее и открывает для меня дверцу.

– У нас здесь вообще-то безопасно, – бормочу себе под нос.

Он с сомнением оглядывается по сторонам, но ничего не говорит.

Хорошо, что я живу на первом этаже. Я категорически не хотела оказаться еще раз в лифте с Огневым.

Мы останавливаемся перед моей дверью.

– Спасибо, что подвезли, – снова повторяю я. Почему он не уходит? – Вы можете уже идти…

– Сначала войдите внутрь, – он кивает на дверь моей квартиры.

Он серьёзно думает, что со мной может что-то произойти в моем собственном подъезде?

Я открываю дверь, захожу внутрь и оборачиваюсь.

– Теперь я в безопасности.

– Я слышу в вашем голосе сарказм, Вероника?

Я прикусила губу. Мне стало стыдно.

– Извините, – шепчу я.

– Спокойной ночи, – поворачивается и спускается по лестнице.

Глава 5

Половина восьмого утра, а я уже находилась на своём рабочем месте.

Невыносимо хотелось спать. Вторую ночь подряд я не высыпалась. И если в прошлую ночь я не могла заснуть после разбудившего меня уведомления о входящем электроном письме, то сегодняшнюю ночь меня беспокоили бесконечные мысли о нем.

Конечно же, мне удалось заснуть вчера после ухода Огнева, но непристойный сон, главные роли в котором исполняли я и Александр Владимирович, заставил меня проснуться на самом интересном месте.

Мне снилась тихая бухта, горячий белый песок, я слышала высоко в небе крик чаек, чувствовала кожей лёгкий морской бриз. А еще – нежные прикосновения рук.

Я сидела на песке, прижавшись спиной к горячей груди мужчины. Его руки нежно обнимали меня, а ладони трепетно гладили мой живот. Мне было уютно и спокойно на душе, находясь в его объятьях. Я не видела его лица, но была уверена, что если обернусь, то утону в глубине серых, самых красивых глаз на свете.

Затем его ладони медленно стали подниматься вверх и мягко обхватили мои маленькие груди. От этого прикосновения по моему телу пробежала приятная дрожь, и от этого нового для меня чувства я проснулась. Не сразу поняв, что это был всего лишь сон, я глухо застонала, то ли от стыда, то ли от досады, что он прекратился. Глубоко дыша, я откинулась на подушки, стараясь привести мысли в порядок и снова заснуть, но мне так это и не удалось. Всю оставшуюся ночь я думала о нем. И поэтому не было еще и семи часов утра, когда я покинула свою квартиру и отправилась на работу.

Большая доза кофеина, принятая на рабочем месте, немного взбодрила меня, и я принялась за работу. К тому времени, когда появилась Надя, я успела ответить на электронные письма, что были в моей компетенции.

– Как прошла твоя встреча с большим боссом? – поинтересовалась она.

Ужасно!

– Неплохо, – я стараюсь спрятаться за широким экраном Мас’а.

– Ну, вот видишь, а ты волновалась. Кофе уже пила?

– Угу, – я приподнимаю свою чашку и выпиваю остатки остывшего кофе.

– Мне компанию не составишь?

– Лень вставать, – я виновато смотрю на нее.

Надя беззлобно фыркает и удаляется за своей порцией кофеина.

Я достаю контракт, чтобы сделать необходимые изменения в нем. Мой взгляд останавливается на первом комментарии, сделанном Огневым.

Черт! Ну и каракули. Я пытаюсь разобрать его почерк, но у меня ничего не выходит. Потом пытаюсь логически составить смысл предложения из некоторых слов, которые мне удалось прочитать. Но даже этот метод не дает результатов. Кажется, я влипла. У меня оставался всего лишь час до того, как я должна буду отправить Огневу контракт с изменениями. Обратиться к кому-нибудь за помощью я не могла, так как информация была конфиденциальна. Может, попросить помощи у его личного секретаря?

Я набираю внутренний номер приемной Огнева, после единственного гудка мне отвечает приятный женский голос: