Обитель прошлого

Дмитрий Скиба

ОБИТЕЛЬ ПРОШЛОГО

ПРОЛОГ

Весна приходит в Северо-Западные территории Канады довольно поздно. В те дни, когда солнечные лучи начинают по-настоящему пригревать, казалось бы доселе пустая деревенька Тактояктук превращается в настоящий маленький городок. И тут и там после долгой зимы, которая казалась для местных жителей целой вечностью, начинают выходить из своих теплых домов люди. Со стороны они похожи на каких-то зверей, которые вылезают из своих нор и начинают активно искать пропитание, а то и на муравьев, что хаотично мечутся около муравейников. В конце мая – начале июня здесь становится по-настоящему тепло. Естественно, это лишь по местным меркам.

Но эта весна пришла намного раньше, чем ожидалось. Уже в конце марта снега сошли на нет, и к побережью с холодного моря Бофорта начало прибивать огромные льдины, которые проложили сюда свой долгий путь из Северного Ледовитого океана. Даже местные старожилы-инуиты, которые по праву считают себя коренным народом этих территорий, не помнили за всю свою долгую жизнь такого быстрого потепления, как в этом году. В своих кругах они тихо рассуждали об изменении климата, о таяньи ледников, которое может принести им одни беды. Были здесь и несколько семей с большой земли, европейцы. Раньше это небольшое поселение использовалось в военных целях, строились радиолокационные станции, чтобы контролировать воздушное пространство и выявлять возможное советское вторжение во времена «Холодной войны». Сейчас же Тактояктук стал базой для разведки нефтяных и газовых месторождений в море Бофорта.

Все дома здесь были маленькими, но аккуратными, кое-где встречались небольшие старые трейлеры, в которых тоже жили люди. Добраться сюда можно лишь на самолете, либо по реке Маккензи, которая впадает в море, дорог в этих краях практически не было. Лишь несколько лет назад началось строительство 140-километровой дороги к городку Инувик, который был административным центром Тактояктука.

У самого побережья расположился небольшой уютный двухэтажный домик голубого цвета со слегка чудаковатой наклонной крышей. Он был похож на обычные европейские здания, но все же в нем была изюминка этих северных мест. Белая входная дверь открылась и на деревянный порог ступила шестилетняя девочка в розовой курточке, белой, натянутой по самые брови, шапке и в желтых резиновых сапогах. Ее черты лица говорили о том, что в ней смешана кровь европейцев и инуитов, коренных жителей этих мест. Девочка слегка скривилась от яркого солнца, и, приложив руку к шапке, стянула ее с головы одним коротким движением. Малышка выглянула из-за порога на синее море и длинный бескрайний горизонт, а холодный ветер трепал ее черные, как смола, волосы. Внезапно дверь позади снова открылась и на пороге показалась женщина-инуитка в длинном махровом теплом халате. Ее лицо сделалось строгим.

– Лиа, надень шапку сейчас же! – Грозно сказала она.

На это девочка сделала сердитое лицо и, натянув шапку, начала спускаться по ступенькам к побережью.

– Помнишь наш уговор, быть все время на виду?

Девочка спустилась и оглянулась назад на мать.

– Да, я помню, я просто похожу по берегу, мам, ничего страшного, не волнуйся.

Женщина лишь тяжело вздохнула и одарила дочь любящей материнской улыбкой.

– Ну, беги.

Словно ожидая этих слов, ребенок сорвался с места и побежал по берегу, шурша мелкой галькой под ногами. На дороге сидела небольшая группка чаек и, как только девочка сорвалась на бег, они тут же разлетелись в разные стороны, издавая возмущенные крики. Женщина лишь провела малышку взглядом и прикрыла за собой входную дверь.

Девочка бежала по берегу счастливая и радостная. Ей так чертовски надоел этот снег, который, наконец, отступил. Бог словно услышал ее мольбы, которые она произносила каждый вечер перед сном, она так хотела увидеть солнце, насобирать камней, покидать в море палки и камни. Зимой, слушая как за окном сутками воет холодный северный ветер, все время приходится сидеть дома, читать скучные книги, слушать рассказы дедушки, которые порядком поднадоели, смотреть мультики целыми днями после школы и играть с куклами, которые тоже уже приелись.

Но ведь теперь все по-другому, теперь можно побегать, хоть как-то разнообразить свою жизнь, даже это собирание камней было для девчушки каким-то особенным, новым занятием, которое она нашла для себя от скуки. А чем ей еще здесь заниматься? Других детей здесь очень мало, а приехала она сюда с мамой к своим бабушке и дедушке, как сказала мама, погостить на некоторое время. Но почему-то Лиа не слишком верила словам матери про то, что они здесь просто в гостях, как бы они не остались здесь навсегда, ведь накануне, еще поздней осенью, родители громко ругались, и сразу же на следующий день мама собрала вещи, и они оказались здесь. Девочка была рада тому, что мама уехала из этого скучного места много лет назад для того, чтобы учиться в Ванкувере, а там познакомилась с папой, а после осталась там жить. Ведь если бы она родилась здесь, она бы, наверное, просто умерла от скуки. Лиа все-таки надеялась на то, что они не останутся здесь навсегда. Девочка соскучилась по отцу, который остался в Америке и не покладая рук работал. С ним ей как-то всегда было веселее.

Лиа подбирала камни и бросала их в воду, ей нравилось, как большие плоские булыжники громко хлюпали, когда ударялись о водную гладь, она также пыталась кидать маленькие плоские камни, чтобы они скакали по воде, как учил ее дедушка. Девочка не спеша передвигалась по берегу, смотря себе под ноги в поисках красивых камней, как вдруг попалась длинная крепкая палка, которую она подобрала и принялась на ходу ковырять ею камни, весело отбрасывая их в сторону.

Но и это занятие вскоре надоело непоседе, она вздохнула тяжело и огляделась по сторонам. Вокруг один берег, дальше холодное синее море, уходящее за горизонт, кругом на берегу разноцветные домики, которые были хоть каким-то разнообразием в этой крайне маленькой и серой деревеньке.

Вдруг в нескольких метрах от себя Лиа заметила две большие плоские льдины. Ей казалось, что они похожи на большие ледяные шлюпки, которые молча стоят у берега и блестят в лучах солнца. Они выглядели так, словно, кто-то приплыл на них из-за горизонта и, сойдя на берег, бережно их пришвартовал. Подумав еще несколько секунд, девочка сорвалась и побежала в сторону этих ледяных глыб. Мимо пронеслись соседние дома и приветственные крики соседей, которые так же, как и она, радовались яркому солнцу, и потому вышли на свои крылечки насладиться лучистым светом этого дня.

Теперь Лиа остановилась в нескольких шагах от этих больших льдин и принялась рассматривать красоту, которая так редко бывает здесь, поскольку глыбы льда либо тают по пути сюда, либо их уносит дальше в открытое море. Но эти льдины были какими-то особенными, они блестели на солнце, словно бриллианты, переливались то голубым, то белым, а иногда и изумрудным свечением, а солнце нещадно уничтожало эту красоту. Девочка, как завороженная, наблюдала за таяньем льдин, и ей казалось, что они лили слезы. По неровным краям текли струи воды и капали прямо на берег, издавая едва различимый звук весенней капели.

Девочка осторожно подошла еще ближе и протянула вперед удерживаемую в руках палку, пытаясь оттолкнуть первую льдину от берега, будто не хотела, чтобы та беспомощно таяла здесь на берегу, но у нее ничего не вышло. Затем Лиа подошла вплотную к льдине. Первый кусок был почти с нее ростом и даже закрывал ее частично от солнца, второй поменьше, он пришвартовался всего в нескольких шагах от первой. Девочка попыталась вылезти на льдину, подтянувшись, но и здесь потерпела неудачу, слишком уж было высоко. Затем ребенок подошел ко второй льдине, и тут в нос ударил какой-то странный запах, Лиа даже не могла понять или вспомнить его, ей казалось, что раньше она такого не встречала, но все же он что-то напоминал ей. Вторая льдина была поменьше, что позволило девчушке с легкостью преодолеть препятствие и залезть прямо на нее.

Ну вот, теперь она теперь на вершине этой громадины! Девочка обрадовалась такому событию и принялась довольно кружиться на льдине:

«Эх, жаль, что мама не видит. Впрочем, и хорошо, иначе она бы принялась ругаться».

Лиа бросила взгляд в сторону маминого дома и продолжила радоваться своему успеху. Единственное, что сильно смущало – этот непонятный запах. Девочка, казалось, вспомнила, что он чем-то напомнил ей протухшее яйцо. Она остановилась и посмотрела на бескрайнее синее море, словно хотела уплыть на этой льдине туда, и почувствовала себя путешественником, Колумбом, который плывет в бескрайних синих просторах для того, чтобы открыть новые земли.

Девчонка опустила свой взгляд, и ей показалось, что в этой льдине что-то не так. Там, на самом краю, она обратила внимание на какие-то неровности этого плоского льда, а также на цвет: он в корне отличался от основного голубого оттенка этой льдины. Лиа сделала еще несколько шагов вперед, запах стал еще сильнее, цвет на этом месте был вовсе коричнево-красный, что-то совершенно загадочное было в этом явлении.

Еще несколько шагов вперед по скользкой поверхности – и вдруг у девочки возник ступор. То, что она увидела, кардинально изменило ее лицо с веселого и любопытного выражения, на лицо, наполненное безумным ужасом. Перед ней, закованный в большую льдину, был человек, мужчина, в странной одежде из шерсти то ли собаки, то ли волка, его лицо было искривлено ужасом, все в каких-то волдырях, на шее словно черный огромный пузырь, его глаза были раскрыты и смотрели прямо на нее. Он так хорошо сохранился, что в открытом рту даже было видно его синий язык. Солнце уже наполовину растопило эту часть льдины, и из нее наружу выглядывали нос и лоб этого человека, который почти сразу же начал разлагаться. Больше всего ее ужаснуло лицо этого мужчины, оно было наполнено болью и страданием, как будто этот человек находился под пытками, и это заточение в льдине приносило ему неимоверную боль. Его лицо полностью опухло, и ледяной человек теперь был похож на какое-то большемордое чудовище, готовое наброситься на девчушку. Лиа отшагнула назад и прикрыла лицо руками. Ужасная картина, она никогда такого не видела, и теперь она поняла, откуда исходил этот странный и неприятный запах. Девочка не хотела больше оставаться здесь ни минуты, из ее глаз начали катиться слезы, из ее нутра вырывался крик, она хотела закричать, позвать кого-то, но она словно онемела. Еще шаг назад – ребенок оступился и упал со льдины на спину, прямо на камни. Лиа скорчилась от боли и не могла вдохнуть воздух, она принялась хватать его, как рыба, выброшенная на берег, но не могла контролировать дыхание то ли от шока, то ли от боли, которую ей принес этот удар. Наконец, придя в себя, она поднялась на ноги, и, еще раз с опаской оглянувшись на льдину, побежала вперед к маминому дому. Лиа бежала изо всех сил, из глаз по-прежнему катились слезы, с ее губ намеревались сорваться слова, она хотела закричать, но не могла, от сильного шока и боли ей сдавило грудь. Затем девочка побежала еще быстрее, теперь словно кто-то, державший ее тело стальной хваткой, отпустил, и по этой небольшой деревеньке пролетел тонкий крик испуганной шестилетней девочки:

– Мама!

ГЛАВА 1

Небольшая комната была наполнена тусклым светом, который исходил лишь от одной настольной лампы. Деревянный стол давно уже потерял свою былую окраску, которая, вероятно, раньше была шоколадного цвета. Сейчас же выцветший стол был похож на кору старого дерева, весь потрескавшийся от времени, а в некоторых местах края его были надломлены.

За столом сидел пожилой мужчина, его лицо было покрыто глубокими морщинами, а его густые серые брови нависали над глазами, словно проросшие сорняки. Седые волосы были аккуратно уложены на бок, его серые глаза метались из стороны в сторону в поисках чего-нибудь, что можно было бы зацепить взглядом в этой блеклой комнате. Одет он был в совершенно обычную белую футболку и белые свободные домашние штаны. В его постаревших пальцах дымилась сигарета, поднимая к потолку белый тонкий дым. За его спиной было небольшое окно, в которое мелкими каплями начинал стучаться ночной дождь. Однако этот старик был не единственным человеком в этой комнате.

Напротив него на небольшом двухместном светлом диване сидел молодой человек деловитого вида в темных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Его каштановые волосы были причесаны назад, а на его небольшом носу смешно сидели круглые очки, великоватые для его лица.

Молодой человек сидел, закинув ногу на ногу, и что-то с серьезным видом набирал на тонком планшетном компьютере.

Старик сделал затяжку, немного прищурив свои потускневшие глаза, и выдохнул дым, который, словно бледный змей, тут же вяло потянулся вверх. Пожилой мужчина струсил легким ударом пальца пепел прямо на белый кафельный пол и принялся делать следующую затяжку.

Молодой человек поднял глаза на старика и, увидев, что тот струшивает пепел на пол, тяжело вздохнул и достал из-под дивана старую стеклянную пепельницу, поставил ее перед стариком с громким стуком и снова вернулся к набору текста.

Пожилой мужчина поблагодарил его коротким кивком, но тот этого не заметил. Затем старик перевел взгляд на дверь, через щели которой в полутемную комнату пробивался яркий свет, тяжело вздохнул и снова струсил пепел, на этот раз уже в пепельницу.

Внезапно за окном ярко сверкнула молния, осветив это темное помещение, а еще через секунду послышался раскат грома. Парень от неожиданности дернулся, смотря в окно за спиной старика. А тот лишь негромко засмеялся, скаля свои желтоватые от курения зубы.

– Боитесь грома? – Наконец, обратился он к юноше, сидящему напротив.

На это тот лишь коротко отрицательно помахал головой.

– Даже если вы и боитесь, в этом нет ничего страшного, в наших генах заложен страх к явлениям природы еще с древних времен, когда люди боялись выйти из своих пещер при звуках раската грома.

– Совершенно не боюсь, – не отрываясь от своего планшета, сказал молодой человек.

Старик повернулся к окну, за которым уже вовсю лил дождь и, сказал:

– Надеюсь, вы захватили зонт? – Он улыбнулся уголком губ.

– Он мне ни к чему. Надеюсь, скоро дождь прекратится, такие внезапные ливни обычно быстро заканчиваются. – Парень положил рядом с собой планшет и обратил свой взгляд сквозь круглые очки на старика. – Тем более, мне некуда торопиться, – на этот раз с серьезным видом сказал молодой человек.

Старик затянул сигарету в последний раз и несколькими поворотными движениями пальцев затушил ее в пепельнице, затем сложил перед собой дряблые руки и, посмотрев на парня, проговорил:

– Как и мне…

Молодой человек поднял взгляд к потолку и принялся потирать рукой свой подбородок. Он о чем-то на секунду задумался, затем, опустив глаза, обратился к старику:

– Давайте начнем все сначала и по порядку. – За окном снова сверкнула молния и ударил гром, но на этот раз молодой человек был готов и даже не дернулся.

– С чего именно вы мне предлагаете начинать?

Молодой человек снова взял планшет и принялся водить по нему пальцами:

– Начнем хотя бы с ваших анкетных данных.

Старик удобнее расположился на мятно-зеленом стуле, полностью повторявшем все контуры его тела. Он откинулся на спинку, а стул тем временем принял очертания старика и словно обвил его, создавая удобные контуры. Пожилой мужчина, улыбнувшись, сказал:

– Какой прекрасный стул! Будь в моей молодости такие, я бы и спал в них. – И, запрокинув голову к потолку, он расслабился, выдохнув при этом воздух.

– Позволю напомнить вам, что сейчас не время, чтобы отдыхать.

С лица старика сползла блаженная улыбка удовлетворения, и тут же снова открылось его морщинистое и обвисшее в некоторых местах лицо. Мужчина выпрямился и сложил свои руки на столе. Стул повторил за ним, и тотчас спинка стула обхватила контуры его прямой спины.

– Начинайте. – Безразлично махнул он в сторону сидящего молодого человека и опустил голову.

Парень тем временем достал из своего кармана полупрозрачный девайс, который был похож на обычное стекло, только вырезанное в форме прямоугольника с округленными краями, на котором вырисовывались цифры и буквы, несколькими движениями пальцев он что-то нажал и положил этот предмет возле старика. Затем, усевшись удобнее на небольшом диване и положив перед собой на колени планшетный компьютер, принялся задавать вопросы:

– Ваше имя и фамилия?

– Логан Войт. – Резко ответил грубым прокуренным голосом старик.

Молодой человек принялся быстро печатать что-то пальцами в планшете.

– Место и дата вашего рождения?

– 12 декабря 1991 года, Торонто, Канада.

– Значит, полных лет вам – восемьдесят пять. – Тихо бубнил себе под нос молодой человек и печатал на планшете. – И вы стопроцентный канадец? – Обратился он к старику, поднимая на него взгляд из-под своих тяжелых очков.

На его вопрос старик тут же громко рассмеялся, снова обнажая свои желтоватые зубы и замотал головой.

– Стопроцентный канадец, надо же, насмешили. – Он снова сделал серьезное лицо, и его глубокие морщины вновь открылись молодому человеку. – Покажите сейчас хотя бы одного стопроцентного канадца. Канада – это страна иммигрантов. Без сомнения, есть коренные народы, но я украинец и горжусь этим. – Затем он перевел взгляд куда-то в белую, облупленную в нескольких местах, стену. – Мои родители переехали еще с тогдашней Украинской ССР в 1990 году подальше от советского строя. Моему роду всегда была чужда навязчивая советская идеология. – Старик опустил взгляд на молодого человека. – Моя семья ненавидела советов и всегда мечтала переехать на край света от них, в 90-х такой шанс представился, и мои родители воспользовались им.

– А остальные ваши родственники?

– Мой дед прошел всю вторую мировую войну от Киева до Берлина, получив при этом лишь одно ранение. А после войны сгинул в сталинских лагерях, а бабушка, не выдержав смерти мужа, получила сердечный приступ и умерла, оставив маленькую дочку на попечительство своей сестры. Отец – выходец из детского дома, поэтому его родственников я не знаю. – Пожилой мужчина провел по лицу рукой и тяжело вздохнул. – Родных братьев и сестер у меня нет.

– Почему ваши родители не вернулись в Украину после распада советского союза?

Старик демонстративно пожал плечами.

– Они в Канаде обзавелись уже своим бизнесом и получали хорошую прибыль. Помогали тем, кто эмигрировал из Украины не от хорошей жизни, в Канаде всегда была большая украинская диаспора. Вот они ей и помогали. Советский союз распался, а в самой стране ее дух никак не выветривался, все те же советские законы и тотальная коррупция делали свое дело и лучшие кадры уезжали оттуда. – Затем он поднял указательный палец вверх. – Но, так было не всегда. Когда начался подъем моей родной по крови страны, которая пыталась избавиться от тянувшего ее вниз бремени коммунизма, я ездил туда не раз. Я влюбился в Киев и в Украину, и уже готовил плацдарм для переезда обратно на родину, собирал деньги на жилье и бизнес, но… – И тут старик запнулся. Его глаза, недавно блестевшие своей силой и уверенностью, вдруг сделались спокойными и мягкими. Видно было, что он раздумывал о чем-то, вспоминал.

Внезапно пожилой мужчина неспешно поднялся со стула и, шаркая мягкими серыми тапками, подошел к небольшому окну и стал всматриваться в темноту. Грома уже не было, но дождь по-прежнему со всей силы барабанил в окно. Старик смотрел на то, как капли дождя скатывались по оконному стеклу, обгоняя друг друга.

– Видите, а вы говорили, что дождь скоро кончится. – Негромко произнес он, словно ни к кому не обращаясь, а так, лишь для себя. Он не отрывал взгляда от катившихся вниз капель, а в его голове всплывали мутные картинки прошлого.

– Мистер Войт. – Послышался сзади молодой голос. Он словно выдернул старика из воспоминаний, которые все разом на него навалились.

– А, д-да, я сейчас. – Он вернулся к своему стулу и снова неспешно опустился на место. Стул тут же подхватил его осанку.

– Вы что-то хотели рассказать.

– Да, хотел. Наверное, то, чего вы от меня так ждете.

Молодой человек мимолетно улыбнулся уголком губ и отложил в сторону свой планшет.

– Ваша история берет начало в 2016 году, я правильно понимаю? – Обратился он к старику, сложив руки на коленях и внимательно следя через очки за каждым шагом своего визави.

– Это не только моя история. – Войт поправил свою съехавшую на лоб седую челку, и, прокашлявшись, посмотрел на молодого человека. – Подай-ка мне еще одну сигаретку, сынок, история будет долгая.

* * *

Тогда, в начале мая 2016 года, я работал на частном транспортном предприятии, которое занималось перевозкой грузов, обычным водителем, дальнобойщиком. Мне было двадцать пять лет, и, казалось, вся жизнь ждала меня впереди.

Я жил в маленьком домике в Виннипеге по улице Ассинибоайн-авеню. Родители остались в Торонто, и я раз в месяц наведывался к ним, когда у меня была неделя выходных. У них был свой бизнес, они держали большую сеть популярных магазинов, но я не хотел заниматься тем, что и они, я копил на свой бизнес, который намеревался открыть на родине, в Украине. Я хотел основать свою компанию по перевозке грузов. Единственное, что я умел хорошо, – это крутить целыми днями баранку, и смотреть на то, как передо мной открывается дорога. У меня за плечами был шестилетний опыт, ведь я с девятнадцати лет был за рулем. Я не хотел идти учиться в университет. Я сразу хотел зарабатывать деньги, мне нравились автомобили, а тем более грузовики, поэтому с выбором профессии долго раздумывать не пришлось. Родителям это, конечно же, не понравилось, но что им было поделать со мной, я был упертый.

Работенка не пыльная: едешь из пункта «А» в пункт «Б» и получаешь деньги. Обычно мой маршрут пролегал через всю Канаду. Но были маршруты и с заездом в США. Я уже вдоль и поперек, кажется, исколесил всю страну.

Обычно я перевозил коммерческие грузы или частные заказы. Все это хорошо оплачивалось, жаловаться было не на что. Мне оставалось всего немного, еще каких-то пару месяцев, чтобы заработать стартовый капитал на первое время проживания в другой стране и обустройство нового бизнеса.

11 мая 2016 года у меня был выходной. И я, как всегда после долгой гулянки со своими друзьями в клубе, отсыпался у себя дома.

Я проснулся в помятой постели, рядом на деревянной тумбе стояла бутылка с водой, которую я ночью притащил с собой по пьяни и, кажется, немного пролил на постель. Я еле смог открыть свои заплывшие и залипшие глаза. Как всегда, меня разбудил сосед со своей чертовой газонокосилкой. Такое впечатление, что он косил постоянно где-то под моим окном, словно на моей лужайке! Вставать мне абсолютно не хотелось, да и незачем, в общем-то, ведь впереди было еще три дня выходных. Я перевернулся на другой бок и закрыл второе ухо подушкой, пытаясь снова уснуть. Но этот чертов гул меня сводил с ума. Подумав о том, что я скоро проедусь этой косилкой по лицу своего соседа, я сбросил с себя белую простынь и поплелся в уборную.

Умывшись холодной водой, я кое-как пришел в себя и потянулся за своей зубной щеткой. Внезапно зазвонил мой мобильный где-то в глубине комнаты. Я вышел из ванны и принялся шарить по комнате в поисках телефона. Мои глаза по-прежнему были сонными, и я никак не мог сфокусироваться. Наконец, поняв, откуда исходит этот звук, я поднял с пола свои темно-синие велюровые брюки, в которых был вчера в клубе, и нащупал его в одном из карманов.

Достав свой телефон, я посмотрел на входящий вызов.

– Какого черта… – Вырвалось у меня. Экран мне высветил имя «Эрик Босс». Я не любил эти моменты, когда тебе с работы звонят в твой выходной. И такие звонки обычно никогда не предвещали ничего хорошего. Да, несомненно, я любил в каком-то смысле свою работу, но я терпеть не мог, когда я не готов к ней, когда мой настрой – это выходной. Но трубку взять все же нужно было.

– Да, босс.

– Логан. Привет. Как ты там, сильно занят?

Ответить пришлось так, как того хотел услышать босс.

– Хорошо, слушай, тут такое дело, я знаю, у тебя выходной и все такое. – Внезапно послышалось пятисекундное молчание, которое сопровождалось тяжелым дыханием Эрика. – Билл, он сильно заболел, сегодня его забрала скорая, кажется, что-то серьезное. Он останется в стационаре, а везти груз позарез нужно уже сегодня. Понимаешь?

Я понимал, но дико ненавидел и эти моменты и Билла с его болячкой. Голова безумно гудела, а через час мне уже нужно было явиться на работу полным сил для дальней дороги.

Окончив разговор, я громко выругался и отправился заваривать себе кофе и нарезать сэндвич. Сев за свой стол, я принялся пить еще горячий кофе, закусывая своим сэндвичем с хрустящей корочкой. Да, Эрик, конечно, пообещал двойную ставку за мой выход, но меня здорово злило мое похмелье. Быстро влив в себя две чашки кофе, я почувствовал себя лучше. Затем прыгнул в любимые джинсы, накинув свою толстовку и, надев темно-серую бейсболку «Ред Сокс», я схватил ключи от машины и выехал на работу.