Лесные твари

Возможно, ТОГДА Демиду приходилось видеть нечто подобное.

симпатичное колечко

Внутренний голос проснулся.

«Что это такое?» – впервые Демид снизошел до вопроса к своему alter ego, обратился к нему за советом.

это всего лишь артефакт. золотой артефакт

«Что такое артефакт?»

вспомни. ТОГДА у тебя было много серебряных артефактов. артефакт – это механическая магия

«Он опасен для меня?»

сейчас нет. но может стать очень опасным. он золотой. никогда не надевай золото. оно опасно для тебя

«Что мне делать с ним?»

можешь избавиться от него. хотя это бесполезно. это ТВОЙ подарочек. и когда наступит время он снова найдет тебя. сам найдет тебя. когда наступит плохое время

«Так он может принести мне какую-нибудь пользу? Или это бомба замедленного действия?»

это решит fatum

«Ты можешь сказать что-нибудь определенное, если уж я начал с тобой разговаривать?»

Молчание. Внутренний голос заткнулся.

– Скотина, – сказал Демид. – Никакого от тебя толка, кроме бессвязного бормотания.

Лека молча обиделась – приняла эти слова на свой счет.

***

Сумерки. Демид разровнял ногой землю на месте, где только что зарыл перстень. На пустыре недалеко от дома. Можно, конечно, было закопать его где-нибудь подальше – утопить в реке, бросить в жерло сказочной горы под кодовым названием Ородруин. Только какой в том смысл? Кольцо и так вернется к Демиду – хочет он того или нет.

Fatum[20].

Кто-то тронул Демида за плечо.

– Привет. – Перед Демой стоял Валерий Федорович Антонов собственной персоной. Выглядел он так, как будто его два часа сапогами пинали.

– Привет… – Демид вяло пожал майору руку. – Как дела?

– Хреново. – Антонов удрученно покачал головой. – Пролет, полный пролет. Мы с тобой в полном дерьме, коллега.

– При чем тут я? – Дема усмехнулся. – Меня с работы не выгонят. Это тебе не повезло, майор. Что случилось-то?

– Все сделал, как договорились. Собаку пристрелил подходящих размеров. Даже шкура более или менее похожая – ну, где шерсть длинная, подровнял ножницами. Нарезал несчастную животину как шницель – хрен поймешь, обычная собака это или мутант. Череп ей снес, зубные протезы твои вставил. Все бланки нарисовал – идентификация дентина и зубной эмали, гистология тканей. Все соответствует собачьей ткани – собака и есть собака, только мутант. Все шито-крыто. Да никто особенно и не интересовался, что я там такого особенного найду. У нас в учреждении более важных дел хватает.

– Как же ты прокололся? И так быстро?

– Стукнул кто-то. – Майор прислонился к дереву и зашарил по карманам в поисках сигарет. – Сердцем чую, донес кто-то на меня, какое-то заинтересованное лицо. Не пойму только, в чем заинтересованное? Такой тарарам поднялся… Рассказывать даже сил нет. Имели меня во все дыры четыре часа кряду. Послушать начальство – так теперь важнее это гребаного мутанта во всем отечестве нету. Труба… Не знаю, как и выкручиваться.

– Ну, покажи им кассету, в конце концов… Может, поверят? – Демид замялся. – Не хочется мне, чтобы имя мое на божий свет в этой истории выплывало, сам понимаешь… Но если для тебя нужно – Бог с ним, показывай.

– Кассета! – Антонов хрипло хохотнул. – Нет больше никакой записи! Чистая пленка! Стерто все к чертовой матери, как будто и не было ничего. Может, нам с тобой и вправду все примерещилось?

– Стерто?! Кто стер?

– Не знаю. – Антонов устало потер виски. – Ничего уже больше не знаю. Я думаю только о том, как со службы не вылететь. Теперь бывшему военному на работу устроиться – сам знаешь, каково… Есть, у меня, конечно, одно прикрытие. Есть кому за меня заступиться. Сам понимаешь, все мы не без связей… Тяжелая артиллерия, так сказать. В конце концов, ничего убийственного я не совершил. Идиот я, конечно, что подделывать этого урода начал. Ну, украли этого мутанта, и украли. Не я же его украл! На кой черт мне эти сорок килограммов собачьего трупа? А теперь я под подозрением…

– Извини, что так тебя подставил, – Демид положил руку на плечо майора. – Это ведь моя идея насчет подделки была. Извини, Валерий…

– Ладно… – Антонов ухмыльнулся. – Я тоже хорош был. Слава Богу, хоть тебя вчера не подстрелил. Не бойся, я тебя в это дело не втяну. Твое участие все настолько запутает, что, пожалуй, даже на оргпреступность потянет. Сам разберусь.

– Шанс?

– Процентов девяносто, что выпутаюсь. Они меня еще не знают, сосунки! Пороху не нюхали!

– Ну, успехов тебе тогда. – Демид протянул руку.

– Бывай. Может, и не увидимся больше. Хороший ты парень, Дема, но сердце чует – держаться мне от тебя нужно подальше. Слишком много нечисти вокруг тебя крутится. А я такого не люблю. Я, знаешь ли, привык, чтобы все понятно было.

– Я тоже люблю, когда все понятно. – сказал Демид. – Но как-то не получается. Такой вот Фатум.

ГЛАВА 9

Прошла неделя. А потом еще одна. Две недели прошло с тех пор, как жуткое существо по имени Король Крыс сбежало из лаборатории. Две недели Демид жил в постоянном ожидании. В каждом шорохе за спиной чудилось ему царапанье убийственных когтей, в каждом детском крике с улицы слышался предсмертный визг очередной жертвы, каждый звонок в дверь заставлял вздрагивать – казалось, открой он сейчас, и на пороге появится знакомая оскаленная морда.

«Привет, Защитничек. Ты ждал меня?..»

Но ничего не происходило, даже стало как-то спокойнее. Наступила летняя жара и разморенные зноем горожане лениво передвигались по улицам, вяло реагируя на происходящее вокруг. Демин «жигуль» в очередной раз забарахлил и Дема бросил его на стоянке – чинить самому было неохота, а на сервис денег не хватало. Лека перестала ходить к своему психотерапевту, и ничего страшного не произошло – стала больше сидеть дома, даже обед иногда готовила, дурной сон ей больше не снился. Друзья все поразъехались – кто на дачу, кто на юг. Звали Демида в поход на байдарках, но он лениво отнекивался – занят, мол. Подходящие иностранцы на горизонте не маячили – все больше туристы, старички и дамочки в жеваных шортах – слезали с теплоходов и любопытными стайками шлялись по улицам. Какое им дело было до деминой мясной линии? Даже внутренний голос Демида не подавал признаков жизни – может быть, ушел в летний отпуск, а может, решил, что и так слишком много наболтал во время последнего откровенного разговора.

Все было мирно, обычно и обыденно. Если не считать нескольких странных убийств в городе. Но мало ли гадостей происходит в городе, где живет полтора миллиона людей? Всегда найдется придурок, который пырнет ножом какую-нибудь дамочку в темном переулке и позаимствует у нее золотые сережки вместе с ушами. Или негодяй, который натравит собаку на спящего бомжа – да так, что целыми останутся только ботинки. Или наркоман, который намалюет чужой кровью на стене изображение паука.

В городе было душно.

Демид ждал. Ему хотелось верить, что все плохое уже прошло, но он знал, что самое плохое еще и не начиналось. Он ждал. А что еще ему оставалось делать?

***

– Товарищ Коробов здесь проживает?

– Да, – сказал Демид.

– Коробов Демид Петрович? Это вы будете?

– Я. Буду.

– Распишитесь в получении повестки.

Молодой румяный парнишка в милицейской форме протянул листочек и Демид дисциплинированно изобразил загогулину в графе против своей фамилии.

Когда его в последний раз вызывали к следователю? Лет пять назад. Тогда Дема был помоложе и еще не так заботился о своей репутации. Он светился во всякого рода авантюрах, и если не в качестве обвиняемого, то в качестве свидетеля всегда можно было его привлечь. Впрочем, как всегда, без особых последствий. Демид умел заметать следы.

«Что такое на этот раз?»

Пару – тройку незаконных текущих делишек можно было навесить на Демида и сейчас. Но на вызов к следователю они никак не тянули – разве что на разборки с налоговой полицией. А вернее всего, на пару пузырей коньяка нужному человеку, не более того.

– А по какому поводу меня… Вы не в курсе?

Мент с удивлением поглядел на Коробова. Вместо испуга на физиономии товарища Коробова светилось здоровое любопытство. Демид выглядел подозрительно доброжелательно и даже добропорядочно, смотрел на милиционера с такой милой улыбкой, что милиционеру захотелось немедленно нацепить на Демида наручники, а, может быть, и угостить дубинкой по спине.

– Завтра объяснят. В одиннадцать ноль-ноль – к следователю Фоминых. За неявку – сами понимаете…

Служивый козырнул и удалился. Демид стоял и задумчиво смотрел ему вслед.

***

В десять пятьдесят девять Демид бодрым шагом вошел в Городское управление Внутренних Дел. Однако обнаружилась определенная проблема. К кабинету, номер которого был указан в повестке Демида, выстроилась небольшая очередь. Трое людей не самого благопристойного вида подпирали шершавую тусклую стену, лет десять назад крашеную желтой краской; еще двое сидело на корточках. Ни стульев, ни скамеек в коридоре почему-то не полагалось.

Дема прошествовал мимо них без задержки и решительно взялся за ручку двери кабинета.

– Э-э, браток… – кто-то схватил его за руку. – Ты, что-то резвый, однако. Тут очередь…

– Гражданин! – Демид глянул со всей строгостью. – Что вы себе позволяете?! Какой я вам браток? Руку уберите, пожалуйста! Я при исполнении, понимаете, а вы тут рукою!…

– А, пардон… – парень слегка усох при слове «гражданин» – но сдаваться не собирался. – А при какой должности, так сказать, состоите? Потому что я здесь уже два часа порог обиваю. Попасть внутря не могу. Развели бюрократию… Да еще вы без очереди. Откуда я знаю?..

– Разберемся, – отрезал Демид. – Я – гимнокалициум[21]. На общественных началах. Так что сейчас разберемся. Разрешите…

Он вошел внутрь и захлопнул за собой дверь. Отрезал себе путь к отступлению.

В кабинете была только одна женщина. Стройная и даже симпатичная женщина лет сорока в белой блузочке и синей форменной юбке. Она, как и полагалось машинистке, бодро лупила по клавишам электрической печатной машинки и одновременно курила сигарету.

– Куда рветесь? – она посмотрела на Демида, словно на таракана. – Я же русским языком сказала – вызову! Ждать в коридоре! Всех вызову согласно повестке.

– В таком случае, – Дема сделал еще шаг вперед, – меня должны были вызвать уже четыре минуты назад. Потому что сейчас – одиннадцать часов четыре минуты. Не подумайте, что я скандалист и формалист, просто я ценю свое время. Никакого криминала на мне не висит. И если я немедленно не увижу следователя Фоминых, то сам больше сюда не приду. Если вы хотите предъявить мне обвинение или привлечь в качестве свидетеля…

– Подождите, подождите… – Женщина что-то искала бумагах, аккуратно пришпиленных друг к дружке скрепками. – Вы у нас Коробов Демид Петрович?

– Он самый.

– Садитесь, – женщина показала на стул напротив.

– А следователь?..

– Следователь – это я. Фоминых Ольга Игоревна. Присаживайтесь.

– На сколько лет присяду-то, начальник? – проворчал Дема, скрипя стулом.

– Демид Петрович, ну зачем же вы так, зачем вы криминальную терминологию применяете?.. Вы же не из этих… – Ольга Игоревна кивнула на дверь. – Вы интеллигентный человек, ученый. И никакого обвинения мы вам выдвигать не собираемся, а наоборот, хотели бы проконсультироваться с вами по некоторым узкоспециальным вопросам. Привлечь, так сказать, в качестве помощника на добровольных началах…

– В качестве ЭКСПЕРТА, что ли? – Демид ожидал чего угодно, но только не этого. История повторялась. В виде трагедии? Да нет, это уже походило на фарс. – А что, если я не соглашусь?

– Можете не согласиться. – Фоминых деловито придвинула к Демиду папку. – Но все же посмотрите сперва. Там, внутри, кое-какие документы. Не очень-то приятно, я понимаю…

В папке были фотографии. Только фотографии. Расчлененные тела, оторванные уши, пальцы. Кольца, серьги. И на каждой фотографии стояла дата. Все снимки были сделаны в течение последних двух недель.

– Ну, что скажете?

– Ужасно. – Дема захлопнул папку. – Совершенно мне это не понравилось. Не нравятся мне такие штуки. Это что, маньяк-убийца?

– Демид Петрович! – Фоминых укоризненно покачала головой. – Я считала, что имею дело со взрослым, ответственным человеком. Люди гибнут один за другим, а вы из себя непонимающего строите! Натворили дел, понимаете, а нам теперь расхлебывать!

– Каких дел? – пробормотал Демид. – Я никого не убивал.

– Да я не про вас! – Следователь махнула рукой. – Я про коллег наших из ФСБ. Упустили ведь зверюгу. Раздолбаи, извиняюсь. Взялись не за свое дело. Говорили же мы им: «Наше это дело, уголовное.» Нет, они уперлись: секретный объект, мол, радиация и все такое! Увезли зверюгу с собой, хотя брать ее в логове нам пришлось. Нет, понимаете, вечно вся черная работа на нас ложится, а они – на готовенькое. Аристократы! Засекретили все к чертовой матери! Вот и проворонили! Олухи, одно слово, нюх потеряли! – Фоминых доверительно наклонилась к Демиду через стол. – Заняться им сейчас нечем, вот и хватаются за все, что попало. Хотят показать, что еще чего-то стоят! А дело-то и впрямь наше, и не думаю, что особо сложное. Слава Богу, сейчас не времена дурной перестройки, когда все развалили. Если надо, и людей найдем, и средства. Нет, вы подумайте, по две-три жертвы в день. Это просто война какая-то!

Карты были раскрыты, только Демид не знал, с какой ходить – с туза или шестерки. С короля? А почему бы и нет?

– Король… Король Крыс? Это он убивает людей?

– Король Крыс? – Фоминых глянула на Демида с недоумением. – Вы что имеете в виду?

– Ну, мутант этот. Мы его Королем Крыс называли.

– Интересно… А почему Король Крыс? Он же не крыса, он – собака.

– Вы думаете?

– Я вообще ничего не думаю. – Фоминых категорично захлопнула папку. Она говорила так, как говорят люди, обо всем на свете имеющие собственное мнение. Чужое мнение интересует таких людей только по особому приказу начальства. – Это ваше дело – разобраться, что оно из себя представляет, это животное.

– А почему вы думаете, что я буду разбираться?

– Потому что это ваша вина. Ваша и этого… майора Антонова. Вместо того, чтобы своевременно произвести вскрытие, вы проявили халатность. Вы даже не смогли определить, что он еще жив, и дали, таким образом, сбежать ему на свободу. А вот результат! – Она хлопнула рукой по фотографиям.

– Но ведь мы… – Демид собрался было рассказать, что зверя разрезали по всем правилам, что он не мог ожить после этого по всем законам природы, но все равно ожил, слепился из кусочков в единое целое, что он ожил и даже заговорил человеческим голосом, что это вообще не зверь, и нельзя к нему подходить с обычными мерками, и, собственно, он даже нельзя сказать, что в этом случае можно сделать, и что майор Антонов ни в чем не виноват – кто может быть виноват, что налетела буря, случилось землетрясение или извержение вулкана?.. Демид поглядел в глаза следователя Фоминых и осекся. Этой бесполезно было говорить что-либо о сверхъестественных силах. Она верила только в то, что могла увидеть своими глазами.

– Что вы сказали? – переспросила следователь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Что он говорит? (англ.)

2

Ничего (англ.)

3

Кто это? Кто этот парень? (англ.)

4

Ничего особенного. Это ошибка. Прошу прощения. (англ.)

5

Добрый вечер (англ.)

6

О, я понимаю! Россия… (англ.)

7

Извините (англ.)

8

Мистер Феттучино, позвольте мне проводить вас. Тошнит? Добро пожаловать в уборную. (искаж. англ.)

9

Грубое итальянское ругательство.

10

Digger – «копальщик» (англ).

11

Обморок (франц.)

12

Второе Я (лат.)

13

«Серп мозга» (лат.) – анатомический термин.

14

Не работает как следует (исп.)

15

Любимое времяпревождение (исп.)

16

За здоровье (исп.)

17

Устал, друг мой? Выглядишь, как дерьмо. (исп.)

18

Желтая кирпичная дорога (англ.)

19

Человеку свойственно заблуждаться (лат.)

20

Судьба (лат.)

21

Латинское название рода кактуса.