7 Смертных. Становление грехов

7 Смертных

Становление грехов

Ярослава Кардакова

© Ярослава Кардакова, 2020

ISBN 978-5-0051-0900-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие!

Монастырь в Китае за 70 лет до эры апокалипсиса.

– Болин ты славный послушник и тебе доверена великая честь месячного бдения у статуи пронзенного дракона – произнес покашливая мастер Земин, он был очень стар и его голова постоянно тряслась.

Он еще около часа повторял обязанности послушнику, а пятнадцатилетний юнец кивал головой и старался как можно незаметней строчить сообщения в чате своей девушке. Послушником он был с детства, но оставаться в храме он не хотел и с нетерпением ждал, этого бдения после которого имел право выбрать свой жизненный путь.

Мастер Земин закончил свои наставления и отправился вниз по лестнице, а ученик достал наушник и углубился в мир грез и песен, а затем уснул. В эти сутки он не сотворил молитву, как и последующие потому как находились дела важней, чем молится перед каменным истуканом.

По сути, статуя уже была настолько рассыпавшейся и древней что очертания дракона в ней можно было угадать, имея не дюжинный запас фантазии, да и древко копья заколовшего некогда диковинного каменного исполина само почти истлело.

Да и место бдение было очень бледненько обустроено каменная скамья для послушников, отполированная коленями брусчатка перед алтарем. Алтарь с проткнутым исполином под ветхой крышей и такими же стенами продуваемый всеми ветрами. И питьевой источник настолько заросший, что требовалась около двух часов, чтоб набрать кружку желтоватой водицы. Еда вовремя бдения не полагалась.

Болин с отсутствием еды был крайне не согласен, поэтому каждый день бегал в соседнюю деревню к своей девушке Джу. Или когда ее родители были дома лазил по окрестным садам и добывал пропитание сам, потому что ему не улыбало быть одним из умерших учеников вовремя бдении. Кстати сказать их процент был очень высок, также как процент отказавшихся от испытания.

Джу кстати постоянно просилась посмотреть на дракона ибо девам в эту святыню путь был заказан, и конечно же наш послушник разомлев от череды смайликов и котиков плюс от пары сочных рисовых пирожков и от самого главного козыря подруги третьего размера груди, дал свое согласие.

До конца месячного бдения оставалось три дня, и погода выдалась очень противная с утра шел дождь и дорожку сильно размыло. Но упертая Джу шла с Болин, чтобы узреть мерзкого истукан, ветер хлестал по старому дырявому навесу. Вдалеке уже были слышны раскаты грома, день явно обещал сильную бурю, но у пертые возлюбленные шли к вершине держась за руки.

– Черт! – сказала Джу неловко поскользнувшись на последнем подъеме, Болин конечное взял ее на руки и был вознагражден поцелуем.

Когда они поднялись к статуе он положил Джу на скамью, и стал осматривать ее нежную как шелк лодыжку, она начинала синеть по кругу. Это могло значить только, что его подруга повредила ногу очень сильно, более детально он уроки мастеров не слушал. И посмотреть в интернете было проблемно, ловило с истуканом очень-очень плохо всего на 2 G.

– Простите что вмешиваюсь, но ты только что сместил перелом своей девушке – произнес бархатный и очень приятный голос он струился из неоткуда и отовсюду. Джу потеряла сознание от боли и ужаса, а Болин озирался по сторонам, ища глазами говорившего.

– Кто ты? – покрываясь потом спросил послушник, потому как краем глаза заметил что из истукана пропало копье, теперь в камне была просто пустая дырка в непроглядную тьму.

– Неважно Болин, это абсолютно неважно. Важно, только то есть ли у тебя писало и кусочек пергамента? – произнес голос из неоткуда все также имея нотки завораживающие душу. Гроза меж тем начала подтверждаться раскатами грома, но даже он не мог заглушить ни единого звука бархатного голоса.

– Нет – ответил заикаясь послушник, почувствовал жуткую боль в фаланге мизинца на левой руке. На месте выше упомянутой фаланги мизинца висела ссохшаяся кожа с прогнившей ногтевой пластиной. Крик ужаса от увиденного заглушил раскат грома.

– У тебя всего 27 костей, чтобы найти, что я просил в своей торбе, потом я перейду на ступни -промурлыкал голос стерев в труху еще одну фалангу злосчастного мизинца.

Как бы быстро не рылся в своем рюкзаке ученик Болин, как бы не умолял, не корчился от боли, не проклинал голос, 27 костей кончились раньше чем он успел отыскать блокнот. На месте его левой кисти красовался съежившийся комочек кожи с торчащими ногтями, а голос лишь смеялся как тысячи колокольчиков в праздник урожая в храме.

К концу осмотра рюкзака на предмет чего нетто пишущего, кроссовки с ног лежали на расстоянии пятнадцати сантиметров от начала брюк. Смотреть на останки стоп Болин не рискнул, меж тем голос засек пять минут и пообещал стереть в труху почку. Ученика осенила что у Джу в рюкзаке всегда есть косметичка, а в ней тьма карандашей для бровей, слава буде что рюкзак лежал рядом с его. Он зубами рвал завязки, даже почувствовал вкус крови на деснах. Джу как он тихо ее не звал, но девушка не откликалась, он решил что она умерла. Наконец добравшись до косметички он почувствовал неимоверную боль в груди отчего выронил блокнот в лужу, а карандаш для бровей зажал в зубах.

– И так с точными науками у тебя плохо Болин 79 костей за какой-то листок и писало плюс легкое, теперь займемся письмом. Писать то умеешь? – спросил бархатный голос под сверкание молний и раскаты грома. Блокнот сам собой поднялся из лужи и лег рядом с мертвенно-бледной Джу. Болин сдерживая ужасную боль, лишь кивнул в ответ.

– А теперь слушай внимательно и быстро-быстро пиши – произнес громко голос, последующие слова слышал только Болин. С каждым иероглифом, что он выводил, слезы из его глаз становились все обильней и обильней, и когда Болин поставил точку, он просто исчез.

Наследующий день на храмовую гору сбежался весь монастырь, четверо старших учеников тут же сотворили молитву над статуей пронзенной копьем. Остальные стали рыскать в кустах, у края обрыва обнаружили рюкзак Джу с маленькой почти посиневшей от холода вчерашней грозы девочкой. В одном из кармашков рюкзака нашли записку Болина.

– Простите меня братья и наставники! Я и Джу возлежали на ложе любви, вследствие чего у нас родилась дочь. Но мы не можем дать ей ни крова, ни образования! Поэтому я прошу вас приглядеть за ней, пока она сама не выберет свой путь в жизни. Роды я принимал сам и кажется повредил малышке ножку. Джу велела назвать ее Киую – прочел записку настоятель храм так чтоб все братья слышали многие, шептались и говорили, о ученике Болин нелестное.

И он их прекрасно слышал, будучи заточенным молитвами внутри статуи пронзенного дракона.

ЧАСТЬ 1

Руины одного из городов Рима 45 лет после наступления эры апокалипсиса.

Старик

Старый ветхий дом который дед называл великим благом дети утепляли почти каждый день, старик не вставал уже целые сутки и только просил чтоб дети слушали легенду «о появлении правителей мира», или молился Мадонне об спасении души.

– Как ты думаешь, Диего через, сколько за ним придет кто-то из слуг мрачного жнеца – спросил Макс, поджаривая крысу на огне, так чтоб жир с нее стекал в кастрюлю, что стояла на углях.

– Дня три четыре при самом лучшем раскладе, кстати, ты заметил, что Нину второй день знобит? – спросил Диего, обтесывая стрелу для лука, с его болезнью рук это было очень трудоемким процессом.

– Сей час приготовлю бульон, его разделим между стариком и Ниной, остальные пусть едят вчерашнего голубя и крысу, плюс Клер где-то откапала гнилой картошки – сурово произнес Макс, и поправил самодельный протез ноги который ему год назад изготовил дед.

– Ладно отставить разговоры мелкие идут – скомандовал Диего, смотря на тропинку на которой показалось трое детей лет пяти семи не больше. Они пыхтели, ругались, но все же волокли что-то большое, и явно не до конца мертвое.

При ближайшем рассмотрении это был мутант лошади или козы, его опутали сетями и повредили одну из 7 ног поэтому он так не уверено шел. Впереди своры детей заходясь кашлем радостна, шествовала четырех летняя Нина, за ней еле сдерживая зверя шли близнецы замыкал шествие солнечный Карл держа в руках самодельное копье деда.

– Карл кажется старик не разрешал брать тебе его копье – мгновенно спустив стрелу и упокоив зверя сказал Диего, вставая, чтобы помочь тащить тушу из дома на звук выглянула Клер и Рита.

– Ужин задерживается дамы, но будет роскошным, так что сервируйте по высшему классу – сказал Макс и схватив костыль побрел в сарай за вертелом для крупной дичи и за ведрами для морской воды.

Через три часа дети собрались за маленьким столом напротив кучи старого тряпья в которой лежал старик он еле открыл глаза когда, учуял аромат свежей пищи. Но первым делом пересчитал про себя своих воспитанников, а главное целость их тел в его состоянии он уже не мог обработать даже своей раны, которую тщательно скрывал от детей уже 2 неделю.

А все произошло на охоте, им неслыханно повезло, они нарвались на дикого кабана он и Клер, Диего и близнецы выслеживали его почти сутки. Но когда близнецы подошли с сетью и стреножили кабана, Диего разом выпустил три стрелы, две из них прошили животное насквозь. Одна вошла в спину старика, он быстро обломил ее и закутался сильней в балахон.

Диего был милым четырнадцатилетним мальчиком довольно храбрым и самым остроглазым, если бы не его руки они были почти скрючены и постоянно дребезжали. И как же мог старик сказать своему воспитаннику, что стрела что он пустил в кабана повредила мастеру. Об том, что старика реально свело в постель, знала только Клер, она помогала вытащить стрелу. Возможно догадывался Максим.

Клер обрабатывала каждый день рану чистой водой, но у вы это слабо помогало она все больше и больше гноилась, вчера старика било всю ночь в лихорадке поэтому Клер осталась дома. Рите же выпала роль караульной от мародеров которые не редко наподдали на домишки чтоб полакомится детьми. Еще старику не нравилось что бронхит Нины переходит в воспаление легких, ей бы антибиотиков. Но этого слова он не слышал уже лет тридцать даже в самых зажиточных домах где все еще было электричество.

– Дети мои кто сегодня сотворит молитву? – спросил он почти шепотом, но услышали все дети, они знали, что без молитвы нельзя притрагиваться к пище.

Протянула руку Клер и начала бормотать молитву под мешком который носила не снимая почти никогда, кроме дня гигиены. В нем были прорези для глаз не большая дырочка для носа и такая же маленькая для рта, судя по виду мешок когда-то служил наволочкой. Одежда также была собрана из бесформенного тряпья, но при этом клер была самой разумной из детей. Дочитав молитву они стали вкушать пищу Клер в основном кормила старика и помогала есть младших детям, Рита ела на вахте ее смена еще не кончилась, а Карл, Диего и Макс справлялись сами.

Большую часть мяса Макс засолил, чтобы растянуть холя бы на пол недели, потому как Диего не мог постоянно охотится, а Клер нужна была в лагере. Разовая удача близнецов и Карла далеко не показатель того что еда будет всегда. Макс, Диего и Клер помнили тот год когда старик схоронил большую часть общины потому как им просто нечего было есть, а остатки своей порции они отдавали им. И то из десяти воспитанников того периода выжили только трое, поэтому запасы должны быть всегда.

– Деда расскажи историю как всегда, стала канючить Нина и заходясь кашлем полезла в свой самый теплый угол, его недавно утеплил дед и карл. Следом стали раскладываться и остальные кроме Клер она меняла Риту на посту.

Рассказ Старика часть первая

– Вы только послушайте Пьер, одна китайская старуха предсказывает одно чудо за другим – смеясь, произнес кардинал и отпил горячий чай из фарфоровой кружки украшенной павлинами.

– Ваше высоко преосвященство папа настаивает чтоб немедленно вылетали за этой старой леди -произнес тридцати восьми летний епископ Пьер Блан, смотря карту расположения монастыря в Китае.

– Я надеюсь, что эта милая дама даст ответы папе на его вопросы. Кстати Пьер с нами еще кто не то летит? – спросил кардинал, делая еще один глоток своего чая и нервно перебирая пальцами свободной руки янтарные четки.

– На обратном пути нас будет сопровождать монах переводчик, больше ни кого вылет рано утром я хотел бы провести этот день в молении ваше высоко преосвященство – произнес Пьер закончив изучение маршрута и с кивка кардинала вышел из кабинета в келью где молился до самой полночи.

В три ноль-ноль Пьер поднялся с кровати, как обычно, не имевшей подушки и матраса, приняв холодный душ и выбрившись опасной бритвой, он принялся выбирать наряд для поездки. В результате выбор пал самое дешевое платье из епископского гардероба, затем взял библию портмоне и вызвал такси.

В аэропорту после проверки багажа и досмотра к нему присоединился монсеньер кардинал Джованни, по лицу которого читалось дикое не довольство поездкой. В самолете они не разговаривали лишь, смотрели какую-то скучную комедию, самолет прилетел быстрей обещанного, потому как не было посадки в русских Аэропортах по причине эпидемии.

Уже как год эта эпидемия терзала европейскую часть России, на фоне нее государство медленно раскалывалась надвое. А всему виной был вирус названый черной королевой превращавший людей в контролируемые марионетки в течении считанных часов. Ручной зомби прозвали его в народе. Нулевым пациентом была девушка вирусолог, она же и продолжала его распространять не жалея на своем пути ни кого.

– Добрый день кардинал Джованни Гвидиче и епископ Пьер Блан! Я Цзяньпин Шыэ представитель госпожи Киую-поклонившись сложив вместе ладони произнес переводчик, он был не молод лет за шестидесяти и носил просторное кимоно. Несмотря что в Китае довольно сильно похолодало кимоно было из легкого шелка, а Пьер мерз в сутане епископа.

– Приветствуем вас от имени папы римского Григория 34- скромно ответил кардинал и стал перебирать четки в кармане, не дождавшись от представителя старухи ни какого действия он задал вопрос: – когда мы поедем к госпоже Киую.

– Не надо ехать, я имел часть доставить ее сюда она сидит в кафе аэропорта, пожалуйста, следуйте за мной – его английский ответ был изумительно чист, ни когда Пьер не слышал такого чистого английского от азиатов.

Они направились в кафе там за столиком у самой двери сидела сгорбленная старушка в таком же кимоно, как и переводчик сидела, она правда на современном инвалидном кресле. И ее глаза покрывала черная лента, но в основном обычная пожилая китаянка ни чего особенного. И тут крест у Пьера на шее неприятно уколол его, в грудь. Про себя епископ отметил, что волосы на, где тоже пора брить, а то так придется выстригать крестик, что сточки зрения как-то не правильно.

– Добрый день! —перевел переводчик скрежещущий голос предсказательницы, и заказал по чашке кофе путешественникам, а себе чай.

– Госпожа Киую -начал было кардинал, но предсказательница прервала его взмахом руки, крестик у Пьера окончательно решил свить гнездо в волосах на груди, еще стала тереть цепочка, видно из-за натяжения.

– Я знаю цель вашего прибытия в соборе святого Павла за одной из фресок имеется манускрипт с предсказаниями о начала конца. Он полностью совпадает с моими предсказаниями, папа же хочет предотвратить Апокалипсис и посылает свое самого верного слугу уговорить меня приехать в Рим несмотря на разницы религиозных убеждений бог есть бог. Я хочу услышать ваши условия? – перевел переводчик скрипы старушки, которая меж тем как оказалось, даже не притронулась к еде. Пьер вспомнил что, читал об этой предсказательнице статью в одной известной американской газете, там говорилось, что в возрасте десяти лет девочки в храме пронзенного дракона произошел пожар. Выгорел весь жилой комплекс не выжил некто кроме хромой послушницы, правда и она пострадала жар был такой силы, что ее глаза вытекли и она ослепла, но приобрела дар видеть бедующее.

– Понтифик запретил мне диктовать условия. Жизнь паствы дороже разногласий в религии я хочу услышать ваши требования! – произнес кардинал, кажется, старуха прекрасно понимала его и без переводчика, но выждала время, пока слуга переведет.

– Я хочу что б все представители всех религий явились на общий сбор веры и привезли по достойному чистому отроку которого растили соответственно канонам его веры. И письмо лично папе -произнес переводчик и протянул свиток скрепленный печатью храма пронзенного дракона, настоятелем которого является достопочтенная Киую.

– Это займет огромное количество времени -произнес кардинал, Пьер погуглил количество религиозных течений и под течений и оно переваливало за несколько тысяч.

– У вас один месяц для сбора, и приеду в Рим и спасу человечество от греха падения, но если вы нарушите хоть одно из моих требований сделке не быть -сказала сама старуха на ломаном английском и отдав команду переводчику не прощаясь поехала к выходу из кафе.

– Темпераментная дама -произнес кардинал смотря в сторону удаляющейся карге и ее телохранителю.

– Что будем делать? – спросил Пьер почувствовав неожиданную легкость в теле, после уезда госпожи и ее переводчика.

– Если б только благодатный огонь сошел бы в этом году, но его нет уже пять лет так, что Пьер бери свиток и отправляйся к понтифику. Я поеду по главам христианских религиозных течений что б не терять времени – произнес кардинал и встав бросился к стойке регистрации билетов через дорогу от кафе. Пьер потерял его из виду ибо ему пришлось оплачивать счет, за блюдо госпожи чай переводчика и их кофе. Свиток он убрал во внутренний карман, своей сутаны.

Билетов обратно в Рим он не смог раздобыть пришлось пользоваться благословением папы и ехать на частном борте церкви, чтоб оказаться в Риме к ночи. Спустившись с частного борта он поехал в апартаменты кардинала папа был готов принять его только после утреней молитвы о спасении мира.

Он разделся на ходу и зайдя в ванную комнату ужаснулся вокруг его шеи и на груди красовался, ожег на местах, где должны были быть цепочка и крест. Пьер обыскал все вещи, но не нашел ни цепочки, ни креста, ожег обрабатывать было мучительно больно любое касание вызывала мучительную боль. Кое-как обмазав ожог антисептической мазью прочитав молитву и выпив снотворного на пополам с обезболивающим Пьер лег спать.

Сон снился ему причудливым и жутким в нем он гулял по коридорам и слышал крики сотен людей, эти крики были полны боли и страха. Потом они стихли и раздаться детский смех веселый задорный и до ужаса жуткий, а потом ему привиделся каменный дракон проткнутый копьем. Потом картинки слишком часто менялись и епископ не запомнил сон, но проснулся не выспавшимся и очень усталым. Он списал все это на трудности перелета и смену часовых поясов, умывшись перебинтовав шею, а месте цепочки и наложив повязку на место креста на груди. Ожег слегка, зарубцевался, но не спал одев сутану он направился к папе неся с собой письмо спасения, но чувствуя дикий груз на душе.

По коридорам резиденции Пьеру подались угрюмые кардинала, люди с невыразительными лицами, которые становятся заметными если лишь достигнут папского престола. Пьер ни когда не хотел быть папой ибо это больше политика чем служение господу, он очень негодовал когда три года назад кардинал Джованни Гвидиче забрал его из его прихода. Он так любил свою паству он долго собирал этих людей которые запутались в грехе и вел их благочестию и к богу.

А теперь он шел к папе Григорию 34 в его не официальный кабинет для ближнего круга, там он еще не был. Он прошло системой длинных коридоров Ватикана и уперся вне большую, не чем ни примечательную дверцу папского кабинета. Постучав он вошел, во внутрь.

Кабинет был беден беленая Келья старый дубовый шкаф, такой же стол и стул и пружинная койка образца сороковых годов. На стуле седел в рубашке и брюках папа, он был бледен, как и всегда, но при этом гладко выбреет. Его голову покрывала скромна белая ермолка из под которой торчали реденькие седые волосы. По нему было видно что последние годы папства без снисхождения благодатного огня давались ему крайне трудно.

– Присаживайтесь Пьер -тихо произнес папа указав рукой на старенькую табуретку стоявшую у шкафа с книгами, которую епископ сразу не приметил.

– Пьер вы бойко читаете на латыни? – спросил папа когда Пьер уселся на табуретку и достал свиток.

– Да – ответил Пьер не смея поднять глаза на папу, хотя в четкости звучания латыни из его уст усомнился.

– Кардинал Джованни Гвидиче звонил мне и рассказал про первую часть условий госпожи провидицы, и я отрядил ему в помощь значительную часть служителей Ватикана. А вторую часть вы мне сейчас прочтете -произнес папа, и сделал подобие улыбки на морщинистом лице.

– Но я, не могу – произнес Пьер и замялся сжимая свиток в руке, и чувствуя как потеют его ладони.

– Я бы и сам прочел, но у меня прогрессирующая глаукома я слепну, а госпожа предсказательница как я слышал писать крайне мелко, прочти те мне, пожалуйста, епископ Пьер Блан- попросил папа и закрыл глаза, приготовившись, слушать письмо.

Приветствую вас владыка Ватикана и желаю вам долгих лет правления и здравия! До дня грехопадения у вас остался месяц, в ночь кровавой луны земля погрязнет в семи грехах! Но у вас есть шанс спасти не только свою душу от скверны, но души паствы, про первую часть требований я у же изложила. С вас же потребуется малость пустая келья с одним входом и двумя выходами и семь скрытых в Ватикане предметов которые должны находится в этой комнате в назначенный день. Но решать вам.

Госпожа Киую.

– Это весь текст – произнес Пьер пересохшим голосом, ожог на груди вновь стал болеть с новой утроенной силой, он даже невольно поморщился.

– И так сын мой она хочет много и это опасно я конечно призову кардинала Вирги и Артура, но нам придется поститься минимум дней десять без любой пищи укреплять себя только молитвой к всевышнему. Если ваше тело сможет вынести данные тяготы во имя веры, и вы дадите согласие, то я посвящу вас в глубинную суть письма. Отказ епископ я тоже приму, но буду вынужден немедленно отослать вас из Ватикана в какую не то отдаленную сельскую местность для наставления заблудших душ. – произнес папа и протянул крест для поцелуя в знак немого согласия, Пьер ни секунды не думая дал согласие и вернулся на свой табурет. После касания распятья епископу даже полегчало в плане телесной хвори, и он приготовился внимать Григория 34.

– Папа Григорий I Великий перечислил семь главных грехов, которые затем включил в катехизис церкви, в сочинении под названием «Толкование на Книгу Иова, или Нравственные толкования». Именно о них и ведет речь госпожа Киую, если они пройдут по земле, то Садом и Гоморра будут детской сказкой. В разных течениях религий количество смертных грехов их главенство в системе их название имеют разночтение. Но по последним изысканиям нашего исторического общества грехов действительно семь. Inanis gloria (тщеславие) или же Гордость – бесчинное желание власти и славы, Invidia (зависть) или не обузданное желанием иметь то, что есть у другого, Ira (гнев) или ярость, Tristitia (печаль, уныние) или же лень возможно тлен не бытья, Avaritia (алчность) или же жадность, Gula (чревоугодие) неумеренность и жадность в еде и наконец Luxuria (похоть, блуд). Но тут пояснений не надо по сути блуд во всех религиях имеет одни и те же каноны. Есть поверье, что чистый духом и телом верующий юного возраста может принять на себя, сей грех и заточить его в своем теле до скончания времен. Эта теория спорна потому как требует семи священных предметов хранящихся на 5 уровне подземелья Ватикана, их ты увидишь сам через десять дней поста -довершил свою речь папа и позвонил в бронзовый колокольчик в дверь вбежал послушник в серой хламиде. И папа нашептал ему на ухо указания, после чего послушник поклонился и ушел.

– Дорогой Пьер вы немедленно отправляетесь в казематы на первом это же подвала в любую свободную камеру. Ведро воды для пития и ведро отходов вам принесут, также вас там закроют в каждом каземате есть библия и распятие если вы выдержите сея испытание мы встретимся через десять дней.– произнес папа и указал на выход, Пьер беспрекословно побрел в подвал.

Он там бы вал редко обычно когда выпускал провинившихся послушников, с выбором тесной камеры он не стал заморачиваться и втиснулся в первую попавшуюся. С его ростом метр семьдесят камер два на два была безумно тесной. Пьер снял сутану и снял бинты с ожогов встав на колени стал беспрестанно молится. Через не которое время он уснул на голом полу.

И опять этот сон коридоры крики запах горящей плоти, среди этого он услышал тихий голос читающий молитвы на неизвестном ему языке. И опять коридоры огонь детский смех и закрытая дверь, смех был настолько громким и жутким что вызвал неудержимую боль в голове и Пьер проснулся.