Пережить сегодня

Не оборачиваясь, я пулей выбежал из палаты и захлопнул за собой дверь. Слева, со знакомым мне уже рычанием из дальней палаты вышел еще один зомби. Это был мужчина, один из тех, кого при мне вчера доставили в больницу с укусами. Внешне он продолжал походить на обычного живого человека. Однако кожа на его лице и запястьях огрубела и приобрела серый оттенок, а глаза подернулись белесой дымкой. Дожидаться, когда и он тоже до меня доберется, мне совсем не улыбалось. Оставаться здесь было равносильно смерти. Поэтому я, больше ни секунды не сомневаясь, сбежал вниз по лестнице.

На первом этаже я не пошел обратно через весь коридор в приемный покой. Центральный выход был ближе и здесь пока не было ни одного зомби. Возле дверей я остановился и прислушался. Не хотелось бы вместе с солнечным светом, впустить в больницу еще несколько оживших людоедов. Но из-за дверей не доносилось ни звука. За последние несколько часов я устал бояться.

– А будь, что будет! – со злостью сказал я и рванул на себя двери.

Глава 4

– Приве-е-е-ет! – раздается дружный хор веселых голосов, когда дверь наконец открылась.

– Заходите скорее, мы вас уже давно ждем! – говорит моя мама – Как добрались? Устали небось? Миша, что ты там стоишь? Забери у Катьки чемодан!

Вперед выходит долговязый мужчина с довольно худыми руками и ногами и очень объемистым «пивным» животом. Прежде чем взяться за ручку чемодана он целует меня в щеку. Второй рукой он сгребает Ваню и прижимает его к себе.

– А ты стал совсем большой! Еще немного и я уже не смогу вот так тебя таскать, – добавляет он в упор глядя на моего сына.

Я чувствую как мой брат привычно благоухает всеми оттенками запахов никотина смешанных с водкой. Похоже мужская часть нашей большой семьи не дождалась официального начала застолья и накатила заранее. Я успеваю заметить как Ваня снова крепко сжимает игрушку в кармане. На его лице выступает нечто отдаленно напоминающее улыбку. Вот уж кто точно не огорчится, если на следующий год Миша не станет таскать его как плюшевого медведя.

– Конечно уже большой. В следующем году сам тебя на руках таскать будет! – я весело подмигиваю Ване – Чем помочь, мам?

Миша выпускает моего сына и протискивает свой пивной живот мимо мамы унося мой чемодан в недра довольно ветхого, но ухоженного четырехкомнатного дома на окраине частного сектора. Помню как в детстве я любила шлепать босыми ногами по вечно прохладным доскам деревянного пола. Дверь предбанника тоже открыта и я нахожу взглядом за длинным и уже частично накрытым столом широкий плазменный телевизор. Это лет пять назад Кирилл настоял и купил моей маме новый – взамен старого советского. Телевизор новый, но привычки старые. Вот и сейчас через верхнюю грань черного прямоугольника переброшена белая ажурная салфетка. Ковер, кстати, уверена все также висит на стене над диваном.

– Да ничего не надо… но все равно пошли на кухню, – улыбается мама – Но сначала… иди же скорее ко мне мой самый любимый внучок!

Ваня смотрит на меня и я ободряюще подмигиваю ему в ответ – мы же договорились, это твоя работа. Как у взрослого… как у папы. Сын кивает, кладет игрушку обратно в карман, быстро подходит к бабушке и крепко ее обнимает. «Работу» он выполняет на совесть – довольно улыбается и щурится, как кот на солнце.

Знаю как он всегда чутко относится к запахам, даже самым тихим. Совсем как Кирилл. Те запахи, которые большинство из людей лишь едва чувствуют этим двоим казались резкими и зачастую неприятными. В отличии от меня. Почти абсолютно не чувствую запахи. Может только если очень постараюсь смогу сказать, что он какой-то кислый или может сладкий. Поэтому духов у нас в доме никогда не водилось. Я их все равно не чувствую, а моих мужчин ими только мучить можно.

От мамы сейчас скорее всего действительно пахнет лекарствами. Поэтому не могу не гордится своим сыном и тем как он стоически чувствует почти удушливый для него запах, но при этом смеется и что-то весело рассказывает бабушке Оле.

– Ну что мам, пойдем ко всем на кухню? – решаю я «спасать» Ваньку.

Глава 5

Солнечный свет на секунду ослепляет меня. Приставив ладонь ко лбу наподобие козырька, я прищуриваюсь и осмотриваю парковку перед больницей. Вокруг нет ни души. Справа от входа одиноко стоит небольшой серебристый джип… вроде Хонда? Да точно, она – у моего отца такая же. Вот черт – родители! Мои папа и мама остались жить в Рязани, когда я переехал в Новосибирск. А если такой же кошмар происходит и у них!?

Я выхватываю телефон из кармана и в быстром наборе нахожу номер отца. Минуту я слушаю в трубке гудки. Потом сразу звоню матери. Она тоже не берет трубку. Да что же это такое!? Мне нужно найти их. Возможно им сейчас нужна моя помощь. Я роюсь в левом кармане. Есть – нашел! Банковская карта на месте. Так мне срочно нужно в аэропорт. Возможно вокруг никого, потому что все бегут из зараженного города. У припаркованного серебристого джипа распахнута правая передняя дверца. Я подхожу поближе и вижу в районе дверной ручки смазанный отпечаток ладони. Это не первый след крови на машине, который мне приходится видеть в своей жизни. Так что сомнений быть не могло – кто-то провел окровавленной рукой по дверце.

Я осторожно осматриваю салон автомобиля, но там никого. Зато в замке зажигания кто-то оставил ключи. Следов крови внутри машины я не вижу. А и пошло оно все! Мне срочно нужно в аэропорт, возможно оттуда прямо сейчас улетают последние самолеты. Отбросив остатки сомнений я сажусь за руль и поворачиваю ключ в замке зажигания.

С первой же попытки мотор под капотом зарокотал. Двигатель держит обороты ровно и я захлопываю дверцу. Давно я не сидел за рулем… с тех самых пор как Юли не стало. После смерти жены я много раз хотел бросить здесь все, может даже уехать обратно к родителям. Но еще больше я хотел ничего больше не хотеть… знаю звучит сложно, но не уверен можно ли объяснить это лучше. Я выбрал… выбрал с головой уйти в работу и со временем окончательно вытеснил из головы мысли о переезде. Как, впрочем и о любых других изменениях в жизни.

На мою удачу в подвернувшемся мне джипе автоматическая коробка передач, так что не велика наука. Эх, надеюсь по пути меня не остановит не в меру ретивый гаишник. А то мне придется долго объяснять ему, откуда я взял эту машину. Вспомнив про сотрудников ГИБДД, я на всякий случай пристегиваюсь. Не стоит давать им лишний повод придраться. На мгновение я замираю уставившись в одну точку и осознаю какую глупость сморозил. Теперь мысль о боязни встретить доблестного стража дорожного правопорядка кажется забавной. Я плавно давлю на педаль газа, разворачиваю джип и выезжаю с территории больницы. Мне нужно проехать ленинский микрорайон насквозь и выехать за город около десяти километров.

Дороги опустели и на тротуарах тоже никого. Безлюдные улицы даже в лучах яркого весеннего майского солнца все равно кажутся какими-то жуткими и неприветливыми. Да уж, я теперь не откажусь встретить по пути хотя бы гаишников. Но никого нет. Сворачиваю налево и въезжаю в южный микрорайон. Так я быстро доберусь до аэропорта.

– Бабах! – где-то далеко впереди, раздается оглушительный грохот.

Как будто рухнула целая многоэтажка. Не представляю что могло случиться, но явно ничего хорошего. На обозримом горизонте не виднеется ни клубов пыли, ни столба дыма. Однако грохнуло точно где-то впереди меня, пусть и далеко. Думаю так или иначе, скоро я узнаю, что произошло на самом деле.

Вспомнив о тех, о чьей судьбе мне также ничего неизвестно, я решаю еще раз позвонить родителям. Достаю телефон и снова набираю номер отца. Гудки идут, но трубку никто не берет. Я поднимаю глаза обратно на дорогу. Метрах в ста впереди на дорогу выходит мужчина. Он идет по проезжей части наперерез траектории движения моего джипа.

Мужчина улыбается и машет мне левой рукой – правую руку он заблаговременно завел за спину. Я сбавляю скорость. Может он тоже хочет доехать в аэропорт, тогда я смог бы его подвезти. Я снижаю скорость пока стрелка спидометра не замирает на пятнадцати километрах в час. Когда между нами остается не больше десяти метров, мужчина внезапно перестает улыбаться. Он поднимает свою правую руку и вытягивает ее перед собой. Пистолет! Раздается выстрел и длинная трещина рассекает лобовое стекло ровно посередине. Пуля взбесившейся осой впивается в обивку водительского кресла в нескольких сантиметрах от моего плеча.

– Вот же гад! Так нечестно, ты слышишь? – возмущаюсь я – Я вообще помочь тебе хотел.

Я до боли в стопе вдавиваю педаль газа в пол и мотор взревел. Сила инерции вдавливает меня в спинку водительского кресла и серебристая Хонда рванулась вперед. Бешено вращающиеся покрышки отчаянно визжат и оставляют на асфальте неровные черные следы.

Машина резко набирает скорость и мужчине приходится отскочить в сторону. Раздаются еще два выстрела, но ни одна из пуль не попала в автомобиль. Лобовое стекло покрывается паутиной трещин, но продолжает мужественно держаться. Из круглого отверстия оставленного пулей, в салон задувает поток ветра. Волосы на голове треплет, как флаг на мачте корабля. Я прикрыл глаза, но они все равно слезились. Сердце в груди стучит как обезумевший барабанщик. Я смотрю в зеркало заднего вида, но мужик с пистолетом уже скрылся из вида. Только через минуту я понял, что до сих пор прижимаю педаль газа к полу Хонды. Звук двигателя ревет, а корпус джипа мелко трясется и подрагивает, также как и стрелка спидометра застрявшая на этот раз на максимальной отметке «двести восемьдесят». Я сбавляю скорость и останавливаюсь.

Тяжело дыша, я опирюсь руками на колени. Ладони дрожат от перенапряжения, как будто я держу в них не руль, а тяжеленную штангу. Перевожу взгляд с рук на свои ноги, словно только сейчас увидел их впервые в жизни. Вот черт, я же до сих пор одет в хирургический костюм. И так я собираюсь лететь через половину страны? А из вещей только сотовый телефон и банковская карта! Определено нужно сделать крюк и заехать домой. Снова надавив на педаль газа, я направляюсь к своему дому. На этот раз я еду не спеша, чтобы ветер врывающийся через отверстие в стекле не дул так сильно.

Глава 6

За два месяца до катастрофы.

Противорадиационный костюм скрипит при каждом моем шаге и ужасно натирает ноги. Я купил его пару дней назад в Киншасе – столице Конго. Мой коллега, репортер и, по совместительству, лучший оператор квадрокоптера которого я знаю отговаривал меня. Он считал мой план крайне непродуманным.

– У тебя совсем крыша поехала, да? – если быть точным Олег выразился немного красноречивее – Костя, придурок! Ты меня вообще слушаешь или нет? Да перестань ты одевать этот оранжевый мешок на себя!

– Так, Олежик, не нагнетай. Дрон твой сбили, а без него ты что предлагаешь делать? Лезть через трехметровый забор мимо вышек с автоматчиками? Нет, ты скажи! Молчишь? – я выдержал короткую паузу и продолжил натягивать на себя оранжевый резиновый костюм – Вот и не мешай тогда.

Олег знает, что в нашей работе приходится рисковать, чтобы получить материал. Лично мне эта ситуация кажется не такой опасной, как тогда – в Тегеране. Я нацепил громоздкий шлем-капюшон с прозрачным забралом и закончил с приготовлениями.

– Ну что скажешь? Один в один как у тех ученых с объекта! – я остался доволен своим отражением в зеркале.

– Вообще не похож! У них стекло темнее и балон за спиной совсем другой. Тебя повяжут еще на входе и вывесят труп на воротах в назидание другим, – сокрушенно покачал головой Олег.

Сейчас когда я старательно шагаю затерявшись в толпе утренней смены ученых, то начинаю сомневаться в своей затее. Шлемы у всех сняты, но на незнакомое лицо никто не смотрит. Первые ученые уже начали пикать пропусками у турникета и мое тело пробила нервная дрожь. Охранник скучает рядом и его руки покоятся на прикладе автомата. Что же делать? Может сработает маневр Олега, которым он воспользовался на нашем первом репортаже в Тайване?

Когда до входа остается не больше двух метров я притворно зеваю так широко, что у меня щелкает челюсть. Пока ничего. Ну же, давайте! Ну хоть кто-нибудь…

– Уа-а-а-о! – громко зевает лысый мужчина рядом со мной.

Еще как минимум трое поступают также. Между мной и турникетом остается всего один ученый. Ну давай же! В шесть утра любой зевок для усталых караульных должен быть крайне заразительным. Ученый передо мной подносит свой пропуск к дисплею.

– УА-А-а-о-о! – охранник на входе зевает едва ли не громче меня.

Когда его челюсть возвращается на место он снова рассматривает людей в оранжевых костюмах перед входом. Однако меня среди них уже нет. Я протиснулся с ученым передо мной и сейчас уже плетусь вместе с остальными внутри охраняемой территории.

Глава 7

Дорога домой по свободным от машин дорогам занимает всего полчаса. Сбавив скорость, я «на мягких лапах» въезжаю во двор. Трава на площадке между двумя панельными пятиэтажками блестит от утренней росы, отчего кажется, что ее покрывают крошечные изумруды. По периметру зеленого прямоугольника не ухоженного газона растут четыре престарелых тополя. Их ветви и верхушки были спилены и они больше походили не на деревья, а на странные неуклюжие колонны. Пытаясь припарковаться перед своим подъездом, я случайно заезжаю левым передним колесом на бордюр тротуара. Да уж, подзабыл я уже, как это правильно делается. Но пока и так криво сойдет. Во дворе все равно больше никого нет. Так что, если я кому-то и перегородил проезд, пусть мне посигналят. Я хотя бы тогда буду знать, что здесь остались еще нормальные живые люди.

Я поднимаюсь на родной третий этаж и ключом открываю дверь своей квартиры. Пустые пыльные комнаты приветствуют меня привычной тишиной. Я захлопываю за собой дверь и бросаю ключи на тумбочку в прихожей. В этот момент возникает ощущение, что жизнь вернулась в привычное русло. Лишь на секунду. Будто и не было всех этих убийств, смертей и ужасов. Будто сейчас я как обычно после суточной смены включу свою любимую кофеварку и отправлюсь в душ. Однако за окном залитые теплым майским солнечным светом улицы неестественно пустынны. Наверняка где-то еще кроме больницы ходят в своем кровожадном патруле новые зомби.

Я сбрасываю ботинки, двумя движениями наступив на пятки, и прохожу в комнату. Юля всегда ворчала на меня за то, что на мне «обувь горит». Отчасти именно эта привычка превращала пятки моих ботинок в труху, но если честно я и раньше через раз все равно так делал, а сейчас… сейчас мне больше не для кого стараться. Ладно, нужно собираться и быстро ехать в аэропорт, пока момент еще не упущен. Проходя мимо зеркала, я мельком взглянул на себя. Ого! Я делаю шаг назад и осматриваю себя еще раз.

В отражении зеркала стоит парень, который даже немного походит на меня. Скулы точно мои, может только на них сильнее обычного натянулась кожа. Брови однозначно мои, как и небольшая горбинка на носу которая со мной после одной единственной школьной драки… неудачной. Но щеки ввалились и изрядно заросли щетиной, а над ними слабо блестят некогда голубые глаза. Сейчас они стали какими-то серыми и блеклыми, словно в них скопилась вселенская усталость. Темно-коричневые, почти черные, волосы на моей голове грязные и местами торчат так, как будто их корова языком лизнула. Парень в зеркале хмурится и взъерошивает их, но лучше не становится.

Эта работа скоро совсем меня доконает. Нужно было уходить когда мне было тридцать один, тридцать два или в прошлом году… или когда Юли не стало. Надо было… что ж, кажется сегодня я все-таки уволился – если бы не вчерашнее дерьмо, так бы и усыхал там до самой смерти. А вот с одеждой полный кошмар. Синий хирургический костюм теперь больше напоминает одежду бомжа-маньяка. Ткань покрыта пятнами грязи и пота и оба манжета красные от крови. На правом локте и обоих коленях зияют дыры и со свисающих лоскутов ткани тянется бахрома нитей. Потрясающе! Определенно, так ехать нельзя. Придется потратить лишние полчаса, чтобы привести себя в более или менее божеский вид.

Стягиваю с себя грязные лохмотья и бросаю их прямо на пол. Не до церемоний! Не думаю, что я скоро вернусь, чтобы постирать их. Мозг снова кольнула мысль, что сейчас Юля бы мне и за это высказала о том, что другого она от меня и не ожидала. Потом обязательно бы улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой, от которой я сразу бы убрал все, что намусорил… ну может не сразу… Она любила чтобы в доме было чисто, а я вел себя… наверное так, как ведут себя все другие мужья.

– Ладно-ладно! – тяжело вздыхаю я.

Я поднимаю то, что осталось от униформы и едва не забрасываю ее в корзину для грязного белья. Потом передумываю и отправляю эти лохмотья сразу в мусорное ведро. Нечего тут уже стирать. После этого я сразу направляюсь в душ. Однако уже открыв дверь в ванную, я все-таки делаю небольшой крюк и заглядываю ненадолго на кухню. Любовь к кофе возобладала над желанием помыться. Я щелкаю выключателем кофеварки. Задумываюсь еще на несколько секунд и вываливаю на тарелку практически целую пачку сосисок. Ставлю тарелку в микроволновку и включаю таймер. Теперь тишину квартиры нарушает мерное гудение бытовой техники. Вот теперь можно и помыться.

Я захожу в ванную и поворачиваю вентили кранов. Забираюсь в ванну и встаю под струи воды, льющиеся из насадки для душа. Несколько минут я просто стою и наслаждаюсь процессом очищения. Кажется вместе с грязью с меня смывается усталость и нервные потрясения вчерашнего дня. Ссадины на затылке, локтях и коленях сразу защипало. Надо бы не забыть обработать их, не хватало еще заразиться. Хотя я не знаю можно ли заболеть зомби-вирусом через царапины или для этого нужно обязательно умереть. Да я вообще ничего про это не знаю! Нужно бы проверить телевизор, вдруг там хоть немного разъяснят ситуацию.

Выхожу из душа и снова отправляюсь на кухню. Я с удовольствием втягиваю ноздрями запах отличного кофе из кружки и открываю микроволновку. От тарелки идет едва ли не более соблазнительный запах жареных сосисок. Рот наполняется слюной и я только сейчас понимаю, как сильно хочу есть. Ставлю кружку и тарелку с сосисками на компьютерный стол и включаю ноутбук. Пока идет загрузка операционной системы я беру пульт и включаю телевизор. Экран загорается, но вместо изображения на нем снежная крупа. Ничего хорошего это не означает. Я переключаю каналы, но на всех транслируется только «белый шум».

Я выключаю телевизор и бросаю пульт на диван. Плюхаюсь в кресло перед ноутбуком и с удовольствием отпиваю из кружки. Я подцепил пальцами горячую сосиску и практически целиком отправляю в рот, оставив в руке только маленький откушенный кусочек. Обжигая нёбо, быстро перемалываю ее не чувствуя вкуса. Надо бы дать им немного остыть. Я отпиваю еще кофе и открываю интернет-браузер.

Компьютер подключен к сети и на экране высвечивается домашняя страница поисковика. Верхняя строчка новостей гласит: «Нашествие зомби по всему миру!». Я щелкаю по ссылке. Вот где кладезь информации! В многочисленных новостных блогах официальные и не очень источники наперебой сообщают, что вчера двадцатого мая две тысячи двадцать восьмого года в шестнадцать часов и две минуты по московскому времени внезапно вернулись к жизни все мертвые. От России до Америки и от Африки до Австралии, абсолютно во всех уголках зелено-голубого шарика по имени «планета Земля» все те кто умирают возвращаются к жизни. Кроме того, многие подтверждали, что любой человек погибший после «часа Икс», тоже станет кровожадным людоедом. В отличие от устоявшихся стереотипов этим тварям для питания нужны не только мозги. Зомби не брезговали теплой живой плотью – как человеческой так и мясом животных. Они всегда готовы сожрать любое живое существо, лишь бы в его организме еще билось сердце. Однако один стереотип все-таки подтверждается наверняка. Зомби не чувствуют боли и не обращают ни малейшего внимания на любые ранения, а единственным верным способом убить их остается выстрел в голову. Конечно не обязательно именно стрелять – подойдут любые предметы способные разворотить зомби череп. Я могу лично засвидетельствовать эффективность скальпеля.

Кроме того, по версии нескольких неофициальных источников, заразиться зомби вирусом можно и через укус плотоядного монстра. Однако официальных подтверждений этой теории в интернете я не нашел. Сами средства массовой информации сообщали, что на последнем собрании государственной Думы было объявлено о введении в стране чрезвычайного положения и мобилизации вооруженных сил. Советовают держаться подальше от кладбищ и моргов, брать с собой только самое необходимое и не прибегать к агрессии по отношению к другим.

Новости крутили еще три часа, призывая всех укрыться в защищенных районах, а потом спутниковое вещание отключили – эвакуация. Далее приводится список крупных городов, в которых созданы зоны резервации. Отлично! На мое счастье такая карантинная зона существовует и для жителей Рязани. Что ж, я практически уверен, что мои родители сейчас находятся там.

– Фу-у-ух! – облегченно выдыхаю я.

Камень с души конечно не свалился целиком, но определенно стал легче килограммов на пять. В любом случае мне нужно до них добраться. Вот когда буду уверен в их безопасности, тогда смогу подумать чем мне заниматься, чтобы приспособиться к сложившейся в мире обстановке.

Также по запросу поиска найдены несколько видео роликов, в которых новоиспеченные зомби нападают на людей в объективах уличных и любительских камер. Я выбираю видеоролик с наибольшим числом просмотров и нажимаю на кнопку воспроизведения. Судя по качеству изображения, у оператора в руках какая-то допотопная цифровая «мыльница» или довольно дешевый телефон.

В кадре на асфальте лежит мужчина. Он облачен в голубую рубашку, брюки и туфли черного цвета. Он не двигается и раскинув руки беспомощно лежит на спине. Его глаза открыты и смотрят в ночное небо словно желают рассмотреть на них знакомое созвездие. Перед ним на четвереньках стоит темноволосая девушка в платье ярко-желтого «канареечного» цвета. Полы рубашки мужчины распахнуты, демонстрируя разорванную на животе некогда белую майку.

Сейчас вокруг дыры быстро растекается темное пятно крови, которая в тусклом свете уличного фонаря выглядит не красной, а угольно черной. Девушка понуро наклонила голову и ее плечи вздрагивают, как будто она рыдает над безнадежно раненным мужчиной. Оператор пытается приблизиться к ним поближе. Внезапно девушка резко поднимает голову и оборачивается в сторону камеры. Ее лицо целиком испачкано кровью и нельзя разглядеть, какого именно цвета за ней спрятана кожа. Однако зомби в девушке выдавают мутные глаза, роговица которых как будто изъедена червями. В своих узких ладонях она бережно сжимает кишечник погибшего мужчины. От одного из укусов тянется длинный лоскут плоти другой край которого застрял между передними зубами людоедки. Оператор от испуга плюхается на задницу. Камера сильно трясется вверх и вниз. В кадре мужчина и девушка стремительно удаляются. Отбежав на почтительное расстояние, оператор продолжает снимать ужасную картину. А девушка опусткает голову обратно и продолжает терзать труп поверженной ею жертвы. На этом видеозапись обрывается.

Мда!.. И так по всему миру. Похоже улицы будут пустынны только до поры до времени. Еще немного и этих тварей станет так много, что они наводнят города и поселки, магазины и аптеки, площади и улицы, словно гигантская волна цунами. В этот момент в квартире гаснет свет. Wi-fi роутер соответственно тоже потух. Теперь «конец света» забирает и это. Я выключаю ноутбук и берусь за тарелку с сосисками. После увиденного, аппетит пропал напрочь. Однако уверенности в том, что в скором времени мне удастся поесть еще раз у меня нет. Поэтому подавив рвотные позывы я принимаюсь за сосиски. Прикончив большинство из них, я начинаю собирать вещи.

Года четыре назад отец подарил мне отличный вместительный походный рюкзак. К сожалению за все это время я так им ни разу и не воспользовался. Сплошные серые будни. Каждый день после работы я проводил на диване. В выходные дни меня больше занимал телевизор и компьютер. Иногда я ходил куда-нибудь выпить с друзьями и коллегами, но вот в поход ни с кем так и не выбрался. Несколько раз летал к родителям, где вместе с ними ходил за грибами и пару раз на охоту. Но в Рязань рюкзак я с собой тоже по какой-то причине ни разу не брал. Думаю сегодня настанет его звездный час.

Я возвращаюсь в прихожую, где перед старым платяным шкафом встаю на цыпочки. Дверцы антресолей покрыты вековым слоем пыли. Я дотягиваюсь до них и случайно рисую пальцами неаккуратные полосы на пыльной поверхности, когда открываю дверцы. На полке свалены рулоны обоев оставшихся от косметического ремонта еще предыдущих хозяев квартиры. А на них сверху лежит рюкзак ярко-оранжевого цвета.

– Апчхи! – вместе с рюкзаком я стягиваю вниз изрядное количество пыли.

Качественный водоустойчивый материал легко очищается от пыли. Я возвращаюсь в комнату и ставлю рюкзак на кресло, но перед этим решаю заглянуть на кухню. Я открываю холодильник и лицо сковывает морозом. Да, не густо у меня в нем. Выпотрошив холодильник, я сваливаю продукты на диван небольшой кучкой. Теперь настает очередь одежды.